Если млекопитающие, может быть, и проявят осторожность к огню в лесу, до тупорылые членистоногие, думаю, наоборот. Полезут на него из темноты, как бабочки на свет ночника. Но самая серьёзная проблема, не имеющая решения пока что – это холод. Все тёплые вещи пропали вместе с возами. То, что на мне надето, может сохранять тепло весьма условно. Да и то изношено уже настолько, что скоро мне придётся бегать по лесу в костюме Евы. И ещё, что важно. Я должна быть здоровой и в хорошей спортивной форме. На протяжении полумесяца я только и делаю, что бегаю либо от кого-то, либо за кем-то. Чаще первое. И одна простая рана сделала меня уязвимой на несколько дней. До сих пор при сильном напряжении ноги я чувствую тупую боль. Хоть хромать, слава богу, перестала. Это основные мои задачи на ближайшее время. А я должна их решить».
София поела креветочного мяса с орехами. И пришла к выводу, что запас и того, и другого подходит к концу. Поэтому она решила зайти сначала за орехами, как наиболее безопасный способ добычи еды. А насчёт мяса – посмотреть, что может подвернуться в пути. Ибо если самой не искать, то мясо просто так на блюдечке не объявится.
Пока София разбиралась сама с собой, завтракала и умывалась, иней отовсюду сошёл, оставив вместо себя только следы влаги.
Наведя «боевую грибную раскраску», София отправилась в лес. Впервые со дня получения раны во время попытки догнать несостоявшуюся спасательную миссию из города.
На пояс она подвесила меч – «подарок» древоруба. Ранее для меча Софи смогла-таки соорудить что-то по типу ножен из двух стянутых кусков коры.
Конечно, было холодно. Трясущимися руками София ободрала две лианы, набив орехами карманы. И, смотав в бухты, отложила ещё четыре, решив прихватить их с собой на обратном пути в лагерь. Теперь девушка отправилась в лес, искать себе «что-нибудь подходящее», в надежде, что это «что-нибудь», действительно подвернётся.
«Иди туда, не зная куда, найди то, не зная что – этот постулат русских народных сказок как нельзя больше подходит сейчас ко мне», -- мрачно думала Софи.
Буквально через минут пятнадцать крадущимся шагом по лесу «приключение», как обычно, само нашло девушку.
Сначала София услышала шум. И затаилась.
Она увидела странную картину. Весьма необычного вида жук, чем-то напоминающий своими формами земное насекомое – палочника, преследовал свою добычу. Делал он это на двух парах задних конечностей, а своё тело с двумя парами верхних слаборазвитых лапок держал вертикально. Достигая тем самым в росте около полутора метра в высоту. Жук, похожий на палочника, преследовал пару весьма забавных существ. Существа были очень пушистые, чем-то напоминающие бесформенных смешных барсучков с пышным мехом.
Они неуклюже улепётывали от жука-преследователя.
София внезапно почувствовала, как проникается сопереживанием к спасающимся зверькам. Тогда как преследователь уже вытянул из своей башки длиннющее жало -- высасывательную трубку, скорее, заменяющую псевдо-палочнику рот.
«Так. Мы, высшие животные, должны помогать друг другу, особенно перед лицом таких беспринципных тварей, как эта», -- приняла решение София.
Она, выхватив меч, бросилась наперерез восьмилапой гадине и её жертвам.
Вопреки ожиданиям, тварь, увидев агрессивный интерес к себе со стороны Софии, бой не приняла. А, остановившись, сразу же пустилась наутёк. К немалому облегчению девушки. Которая хоть и не видела в мнимом палочнике серьёзной опасности, придерживалась взгляда, что лишние риски ввязывания в бой – не оправданы. Чему свидетельством была ещё не до конца затянувшаяся рана на ноге.
Увидев, что опасности больше нет, «барсучата» сразу же с благодарностью вернулись и спрятались за ноги Софии, довольно выглядывая оттуда вслед тикающему прочь псевдо-палочнику.
Девушка повнимательнее пригляделась к зверятам. Конечно, карапузы были не барсучатами. У них были удивительные нежные большие чёрные глаза. Симпатичный носик. Весьма пушистые шубки защищали их от холода, что давало Софии повод предположить, что это детёныши. Возможно, их мать и стала жертвой подобной твари-преследователя. И не трудно представить, чтобы приключилось с этими малышами, не появись вовремя Софи.
Пушистики, почувствовав в Софии защитницу, предано прижались к ней, привстав на маленькие нелепые лапки, и передними лапками опершись ей на ноги. Они так умилённо смотрели на неё снизу вверх, и так душевно выражали радость, что девушка рассмеялась. Существа были как близнецы, но чуть разных цветов. Один с дымчато серым мехом, второй, чуть поменьше - с белым. Софии даже стало казаться, что эти двое – брат и сестра.
«Как Гензель и Гретель, -- засмеялась про себя Софи. – Несчастные убежали от злой ведьмы, которая заманила их пряничным домиком. К счастью – ведьму мы прогнали».
-- Ну что, ребята – пойдёмте отсюда. А то как бы эта Ведьма не вернулась за вами обратно, -- весело обратилась она к «барсучатам» и пошла в том же направлении, куда следовала до этого.
Она удивилась, но, похоже, Гензель и Гретель поняли её. И радостно припустили следом, неуклюже ковыляя, подпрыгивая и ластясь к ногам Софии.
«Ну вот, сама того не желая, стала мамой сироткам, -- скептически хмыкнула она. – И куда я с ними?»
Глупыши жались к девушке, казалось, чуя её сомнения. И всем своим видом пытаясь доказать свою преданность и полезность.
«О-ох, за что мне это всё», -- София слабо улыбнулась, привычно крутя головой во все стороны.
И вдруг среди деревьев промелькнул знакомый панцирь до боли ненавистного жука. Жужелица шла по следу. Скорее, она двигалась по следу малышей, потому как София, покрытая «отвратной грибной эссенцией», пришла с другой стороны.
Как только София распознала опасность, её заметили и Гензель с Гретель. Они пришли в неописуемую панику. Видно было, что им знаком этот безжалостный убийца. У Софи даже промелькнуло предположение, не из-за него ли осиротели малыши.
Надо было что-то решать. София была реалистом и понимала, что в схватке против десятилапой жужелицы даже с древорубовым мечом шансов у неё немного.
«Я же не амфорная пиявка», -- пробормотала себе Софи.
С другой стороны, жужелица шла по следу «барсучат». И если София сейчас побежит побыстрее, то хищник, скорее, о её присутствии даже не узнает. А если и узнает, то преследовать не станет. Ибо у этих неваляшек шансов уйти нет никаких. И по-любому жук вместо девушки займётся именно ими.
Но бросить беззащитных малышей, которые так доверчиво приняли покровительство Софии, только что спасшей их от Ведьмы…
София уже знала ответ, как поступит. Эта или точно такая же гадина виновна в гибели Сани, который спасал ценой своей жизни Софи.
«И хрен ты у меня получишь Гензеля и Гретель», -- зло стиснув зубы, подумала София.
Она нагнулась, подхватывая каждой рукой под пузо по «барсучонку», и бросилась бежать. Гензель с Гретель оказались лёгкими. На руках вели себя тихо, как будто понимая, что от этого зависит их жизнь.
Зная, что жужелица со следа вряд ли собьётся, девушка лихорадочно ломала голову, что делать.
Она бежала и крутила головой в поисках спасения. Если бы была река, можно было бы надеяться, что жужелица потеряет на реке след.
Можно попытаться залезть на дерево. И что-то Софии подсказывало, что жужелица на дерево, так же как и «муравьи», залезть не сможет, несмотря на пять пар лап.
Но вот беда – Софи-то залезет. А как быть с «барсучатами»?
Бег продолжался. Сначала он давался девушке легко. Но через какое-то время «невесомые» Гензель с Гретель начали оттягивать руки. А недавняя подлеченная рана в ноге, начала отдавать изнутри пульсирующей болью.
«Очень плохо», -- пробормотала София.
И вдруг, как и всегда в последнее время, провидение подсунуло Софи шанс. А удача и талант девушки заключались в том, что она умела его вовремя распознавать и воспользоваться.
На этот раз это было сломанное наверху ветвистое дерево. Скорее, во время последнего урагана. Верхняя часть обломанного ствола с ветвистой кроной опрокинулась, завалившись набок и лежала под наклоном, опираясь сучьями в землю. София, повинуясь своим чудесным инстинктам, с ходу бросилась к этой лежащей на земле верхушке, взбежав по ней на сломанное дерево как по лестнице и балансируя при этом с живой ношей подмышками. София спустилась по стволу на один ряд веток пониже. Над головой у неё было сочленение рухнувшей кроны со стволом, держащееся на части не лопнувших древесных волокон. Разместив на ветках перепуганных Гензеля с Гретель, девушка в два удара перерубила соединение ствола и сломанной верхушки. Верхушка окончательно обрушилась вниз. Едва не задев собой подоспевшую жужелицу.
Как и надеялась Софи, жужелица не смогла осилить подъём на дерево. Жужелица поднялась на задние лапы. И дальше этого вверх жук не продвинулся в своих попытках. Но даже бессмысленность данных заходов никак не сказалась на готовности жужелицы пробовать карабкаться на дерево вновь и вновь.
София, сидя на суку и придерживая с каждой стороны от себя бурсучат, смотрела сверху, как жук, раз двадцать уже опрокидывался на спину. Столько же раз не без труда переворачивался на лапы и снова кидался на дерево, вставая на дыбы в попытках залезть вверх.
-- Однако, при полном отсутствии мозгов, иметь такое недюжинное упорство, вызывает если не уважение, то хотя бы сожаление, -- проворчала София. – Во всяком случае, я тут застряла с барсучатами месяца на два как минимум. Но на крайняк у меня есть еда. Сначала, согласно сказке, я сожру Гензеля – он пожирнее, а потом Гретель. Так, где мой пряничный домик? Я помню – он тоже, вроде бы съедобный.
Она прислонилась поудобней к стволу, прижала к себе с боков «барсучат» справа и слева, которые грели её своими шубками, и приготовилась к длительной осаде.
Постепенно София стала замерзать. Разгорячённость после бега сменилась остыванием при ограниченности движений. Если бы не Гензель с Гретель по бокам с их шубками, девушке пришлось бы совсем худо. А так она не нашла ничего лучшего, как попытаться свыкнуться с чувством холода, погрузившись как бы в отстранённое состояние. И даже смогла задремать.
Проснулась она оттого, что Гензель, очевидно, отчаявшись или от страха начал пытаться забраться на грудь Софии.
-- Нет уж, друг. Этак мы с тобой полетим вниз. Давай сиди лучше сбоку от меня, и грей, как твоя сестричка Гретель. Вот она привались с противоположной стороны и замерла, -- успокоила София неугомонного «барсучонка», возвращая того на сук рядом с собой.
«Всё-таки, они такие лапочки. Так и хочется потискать», -- совсем не вовремя подумала девушка.
Она глянула вниз. Ничего не изменилось. Жужелица продолжала свои однообразные упражнения.
-- Плохо, -- вздохнула София. – Я скоро околею.
И тут, вдруг с удивительным шумом, обрушившимся со стороны, из чащи начали выпрыгивать небольшие существа. София пригляделась сверху. Это были уже известные ей крысоподобные кенгуру. Животные неслись стаей, выпрыгивая откуда-то из-за деревьев, и высокими затяжными скачками пересекали местность под деревом Софии, скрываясь дальше в лесу.
Жужелица, мгновенно потеряв интерес к сидящей на дереве Софии с «пушистыми грелками» под боком, развернулась и побежала в направлении движения скачущей стаи. А крысо-кенгуру продолжали и продолжали выпрыгивать из чащи леса. Животных было много. София наблюдала сверху этот беспрестанный скачущий поток минут пять. Так что у неё зарябило в глазах, и начала кружиться голова. После чего всё внезапно стихло. И под деревом не осталось никого.
Выждав ещё минуту для порядка, София начала спускаться. С учётом своих подопечных это далось девушке нелегко. Но всё же она справилась, весьма сильно расцарапавшись о ствол.
-- Ну что, ребята. Давайте тикать отсюда подобру-поздорову, пока ещё не поздно, -- проговорила она, с трудом переводя дух.
Софи решила повести их в свой лагерь, пока ещё не зная, как сможет успокоить «барсучат» при близости воза, битком набитого «Хмарью».
Они шли обратной дорогой. Гензель и Гретель, переваливаясь, покладисто пыхтели рядом. А София понимала, что из всех достижений на сегодня она только пополнила запас орехов. Ну и обзавелась парой новых друзей.
Девушка внезапно ощутила, что ей всё это время не хватало кого-то, кто помог бы разделить её одиночество.
«Что ж, -- решила Софи. – Это произошло как-то само по себе».
Проходя недалеко от того места, где София спасла карапузов от Ведьмы, Гензель и Гретель начали проявлять беспокойство.
Сначала девушка подумала, что Ведьма вернулась, а «барсучата» её учуяли. Но оказалось, что тут у Гензеля и Гретель был дом. Они весело подбегали к своей норе, заглядывали в неё и призывно смотрели на Софию. Возвращались к ней, тёрлись о её ноги, смотрели в глаза и умильно пялились своими милыми мордочками. И снова весело скакали между девушкой и норой.
«Поняла, -- мрачно подумала София. – Они потеряли мать. И теперь думают, что я вместо неё смогу жить с ними в этой норе, потому как не представляют иного счастья благополучной семьи. Придётся их разочаровать. Либо они пойдут за мной, либо мне придётся их оставить. Какие бы они милые ни были».
Но призывы «барсучат» были таким недвусмысленными, потешными и очаровательными, что девушка даже улыбнулась.
«Может, у них в норке остались ещё братики и сестрички, которые тоже осиротели с ними», -- подумала Софи, подходя к норе.
На вид нора казалась просторной. Вход в высоту был приличный -- чуть меньше метра. И внутри светло. Очевидно, дневной свет проникал внутрь ещё откуда-то.
«Ну ладно, давайте заглянем, что там у вас», -- проворчала София.
Гензель и Гретель, как будто даже поняв её, радостно ускакали внутрь норы, зовя девушку за собой.
«Может, они приведут меня к Священному Граалю», -- не особо на это рассчитывая, буркнула Софи, нагибаясь и следуя за «барсучатами».
Они оказались в норе-домике. Довольно милом изнутри. В норе было на удивление просторно. Софи могла в ней стоять, чуть наклонив голову набок, чтобы не касаться потолка. Непостижимо, для кого делался такой высокий потолок, если в норке обитают такие крохи. Возможно, размеры мамы были много больше? В центре норы, действительно, была прореха наружу, откуда внутрь поступал дневной свет. Поэтому всё хорошо просматривалось. Прямо под прорехой-окном располагалась натасканная большая гора соломы. Сухой и мягкой. Гензель запрыгнул на неё и призывно замахал лапкой и мордочкой, явно приглашая Софи к себе.
-- Да, милахи. У вас тут, действительно, чудный домик. И я даже могла бы с вами тут жить, если бы его не было так трудно защищать от врагов. Уверена, это и была трагедия вашей мамы, -- усмехнулась София. – Вот я вас отведу в куда более безопасное место.
Но «барсучата», похоже, не понимали её намёков. Они уже были уверены, что эта «их новая мама» поселится с ними в домике. И обрадовано скакали дружно на куче соломы.
-- Вот же вы, какие балбесы, -- весело рассмеялась София, взлохмачивая пушистую голову Гретель, которая одарила Софи взглядом удивительных чёрных няшных глазок. – Ну как таких забавняшек обидеть…
И тут София бросила взгляд в угол норы, куда не проникал солнечный свет. И не сразу поняла, что увидела. А когда увидела, то ей стало всё ясно. Там, среди различного сора и объедков она разглядела два белеющих маленьких человечьих черепа.
София поела креветочного мяса с орехами. И пришла к выводу, что запас и того, и другого подходит к концу. Поэтому она решила зайти сначала за орехами, как наиболее безопасный способ добычи еды. А насчёт мяса – посмотреть, что может подвернуться в пути. Ибо если самой не искать, то мясо просто так на блюдечке не объявится.
Пока София разбиралась сама с собой, завтракала и умывалась, иней отовсюду сошёл, оставив вместо себя только следы влаги.
Наведя «боевую грибную раскраску», София отправилась в лес. Впервые со дня получения раны во время попытки догнать несостоявшуюся спасательную миссию из города.
На пояс она подвесила меч – «подарок» древоруба. Ранее для меча Софи смогла-таки соорудить что-то по типу ножен из двух стянутых кусков коры.
Конечно, было холодно. Трясущимися руками София ободрала две лианы, набив орехами карманы. И, смотав в бухты, отложила ещё четыре, решив прихватить их с собой на обратном пути в лагерь. Теперь девушка отправилась в лес, искать себе «что-нибудь подходящее», в надежде, что это «что-нибудь», действительно подвернётся.
«Иди туда, не зная куда, найди то, не зная что – этот постулат русских народных сказок как нельзя больше подходит сейчас ко мне», -- мрачно думала Софи.
Буквально через минут пятнадцать крадущимся шагом по лесу «приключение», как обычно, само нашло девушку.
Сначала София услышала шум. И затаилась.
Она увидела странную картину. Весьма необычного вида жук, чем-то напоминающий своими формами земное насекомое – палочника, преследовал свою добычу. Делал он это на двух парах задних конечностей, а своё тело с двумя парами верхних слаборазвитых лапок держал вертикально. Достигая тем самым в росте около полутора метра в высоту. Жук, похожий на палочника, преследовал пару весьма забавных существ. Существа были очень пушистые, чем-то напоминающие бесформенных смешных барсучков с пышным мехом.
Они неуклюже улепётывали от жука-преследователя.
София внезапно почувствовала, как проникается сопереживанием к спасающимся зверькам. Тогда как преследователь уже вытянул из своей башки длиннющее жало -- высасывательную трубку, скорее, заменяющую псевдо-палочнику рот.
«Так. Мы, высшие животные, должны помогать друг другу, особенно перед лицом таких беспринципных тварей, как эта», -- приняла решение София.
Она, выхватив меч, бросилась наперерез восьмилапой гадине и её жертвам.
Вопреки ожиданиям, тварь, увидев агрессивный интерес к себе со стороны Софии, бой не приняла. А, остановившись, сразу же пустилась наутёк. К немалому облегчению девушки. Которая хоть и не видела в мнимом палочнике серьёзной опасности, придерживалась взгляда, что лишние риски ввязывания в бой – не оправданы. Чему свидетельством была ещё не до конца затянувшаяся рана на ноге.
Увидев, что опасности больше нет, «барсучата» сразу же с благодарностью вернулись и спрятались за ноги Софии, довольно выглядывая оттуда вслед тикающему прочь псевдо-палочнику.
Девушка повнимательнее пригляделась к зверятам. Конечно, карапузы были не барсучатами. У них были удивительные нежные большие чёрные глаза. Симпатичный носик. Весьма пушистые шубки защищали их от холода, что давало Софии повод предположить, что это детёныши. Возможно, их мать и стала жертвой подобной твари-преследователя. И не трудно представить, чтобы приключилось с этими малышами, не появись вовремя Софи.
Пушистики, почувствовав в Софии защитницу, предано прижались к ней, привстав на маленькие нелепые лапки, и передними лапками опершись ей на ноги. Они так умилённо смотрели на неё снизу вверх, и так душевно выражали радость, что девушка рассмеялась. Существа были как близнецы, но чуть разных цветов. Один с дымчато серым мехом, второй, чуть поменьше - с белым. Софии даже стало казаться, что эти двое – брат и сестра.
«Как Гензель и Гретель, -- засмеялась про себя Софи. – Несчастные убежали от злой ведьмы, которая заманила их пряничным домиком. К счастью – ведьму мы прогнали».
-- Ну что, ребята – пойдёмте отсюда. А то как бы эта Ведьма не вернулась за вами обратно, -- весело обратилась она к «барсучатам» и пошла в том же направлении, куда следовала до этого.
Она удивилась, но, похоже, Гензель и Гретель поняли её. И радостно припустили следом, неуклюже ковыляя, подпрыгивая и ластясь к ногам Софии.
«Ну вот, сама того не желая, стала мамой сироткам, -- скептически хмыкнула она. – И куда я с ними?»
Глупыши жались к девушке, казалось, чуя её сомнения. И всем своим видом пытаясь доказать свою преданность и полезность.
«О-ох, за что мне это всё», -- София слабо улыбнулась, привычно крутя головой во все стороны.
И вдруг среди деревьев промелькнул знакомый панцирь до боли ненавистного жука. Жужелица шла по следу. Скорее, она двигалась по следу малышей, потому как София, покрытая «отвратной грибной эссенцией», пришла с другой стороны.
Как только София распознала опасность, её заметили и Гензель с Гретель. Они пришли в неописуемую панику. Видно было, что им знаком этот безжалостный убийца. У Софи даже промелькнуло предположение, не из-за него ли осиротели малыши.
Надо было что-то решать. София была реалистом и понимала, что в схватке против десятилапой жужелицы даже с древорубовым мечом шансов у неё немного.
«Я же не амфорная пиявка», -- пробормотала себе Софи.
С другой стороны, жужелица шла по следу «барсучат». И если София сейчас побежит побыстрее, то хищник, скорее, о её присутствии даже не узнает. А если и узнает, то преследовать не станет. Ибо у этих неваляшек шансов уйти нет никаких. И по-любому жук вместо девушки займётся именно ими.
Но бросить беззащитных малышей, которые так доверчиво приняли покровительство Софии, только что спасшей их от Ведьмы…
София уже знала ответ, как поступит. Эта или точно такая же гадина виновна в гибели Сани, который спасал ценой своей жизни Софи.
«И хрен ты у меня получишь Гензеля и Гретель», -- зло стиснув зубы, подумала София.
Она нагнулась, подхватывая каждой рукой под пузо по «барсучонку», и бросилась бежать. Гензель с Гретель оказались лёгкими. На руках вели себя тихо, как будто понимая, что от этого зависит их жизнь.
Зная, что жужелица со следа вряд ли собьётся, девушка лихорадочно ломала голову, что делать.
Она бежала и крутила головой в поисках спасения. Если бы была река, можно было бы надеяться, что жужелица потеряет на реке след.
Можно попытаться залезть на дерево. И что-то Софии подсказывало, что жужелица на дерево, так же как и «муравьи», залезть не сможет, несмотря на пять пар лап.
Но вот беда – Софи-то залезет. А как быть с «барсучатами»?
Бег продолжался. Сначала он давался девушке легко. Но через какое-то время «невесомые» Гензель с Гретель начали оттягивать руки. А недавняя подлеченная рана в ноге, начала отдавать изнутри пульсирующей болью.
«Очень плохо», -- пробормотала София.
И вдруг, как и всегда в последнее время, провидение подсунуло Софи шанс. А удача и талант девушки заключались в том, что она умела его вовремя распознавать и воспользоваться.
На этот раз это было сломанное наверху ветвистое дерево. Скорее, во время последнего урагана. Верхняя часть обломанного ствола с ветвистой кроной опрокинулась, завалившись набок и лежала под наклоном, опираясь сучьями в землю. София, повинуясь своим чудесным инстинктам, с ходу бросилась к этой лежащей на земле верхушке, взбежав по ней на сломанное дерево как по лестнице и балансируя при этом с живой ношей подмышками. София спустилась по стволу на один ряд веток пониже. Над головой у неё было сочленение рухнувшей кроны со стволом, держащееся на части не лопнувших древесных волокон. Разместив на ветках перепуганных Гензеля с Гретель, девушка в два удара перерубила соединение ствола и сломанной верхушки. Верхушка окончательно обрушилась вниз. Едва не задев собой подоспевшую жужелицу.
Как и надеялась Софи, жужелица не смогла осилить подъём на дерево. Жужелица поднялась на задние лапы. И дальше этого вверх жук не продвинулся в своих попытках. Но даже бессмысленность данных заходов никак не сказалась на готовности жужелицы пробовать карабкаться на дерево вновь и вновь.
София, сидя на суку и придерживая с каждой стороны от себя бурсучат, смотрела сверху, как жук, раз двадцать уже опрокидывался на спину. Столько же раз не без труда переворачивался на лапы и снова кидался на дерево, вставая на дыбы в попытках залезть вверх.
-- Однако, при полном отсутствии мозгов, иметь такое недюжинное упорство, вызывает если не уважение, то хотя бы сожаление, -- проворчала София. – Во всяком случае, я тут застряла с барсучатами месяца на два как минимум. Но на крайняк у меня есть еда. Сначала, согласно сказке, я сожру Гензеля – он пожирнее, а потом Гретель. Так, где мой пряничный домик? Я помню – он тоже, вроде бы съедобный.
Она прислонилась поудобней к стволу, прижала к себе с боков «барсучат» справа и слева, которые грели её своими шубками, и приготовилась к длительной осаде.
Постепенно София стала замерзать. Разгорячённость после бега сменилась остыванием при ограниченности движений. Если бы не Гензель с Гретель по бокам с их шубками, девушке пришлось бы совсем худо. А так она не нашла ничего лучшего, как попытаться свыкнуться с чувством холода, погрузившись как бы в отстранённое состояние. И даже смогла задремать.
Проснулась она оттого, что Гензель, очевидно, отчаявшись или от страха начал пытаться забраться на грудь Софии.
-- Нет уж, друг. Этак мы с тобой полетим вниз. Давай сиди лучше сбоку от меня, и грей, как твоя сестричка Гретель. Вот она привались с противоположной стороны и замерла, -- успокоила София неугомонного «барсучонка», возвращая того на сук рядом с собой.
«Всё-таки, они такие лапочки. Так и хочется потискать», -- совсем не вовремя подумала девушка.
Она глянула вниз. Ничего не изменилось. Жужелица продолжала свои однообразные упражнения.
-- Плохо, -- вздохнула София. – Я скоро околею.
И тут, вдруг с удивительным шумом, обрушившимся со стороны, из чащи начали выпрыгивать небольшие существа. София пригляделась сверху. Это были уже известные ей крысоподобные кенгуру. Животные неслись стаей, выпрыгивая откуда-то из-за деревьев, и высокими затяжными скачками пересекали местность под деревом Софии, скрываясь дальше в лесу.
Жужелица, мгновенно потеряв интерес к сидящей на дереве Софии с «пушистыми грелками» под боком, развернулась и побежала в направлении движения скачущей стаи. А крысо-кенгуру продолжали и продолжали выпрыгивать из чащи леса. Животных было много. София наблюдала сверху этот беспрестанный скачущий поток минут пять. Так что у неё зарябило в глазах, и начала кружиться голова. После чего всё внезапно стихло. И под деревом не осталось никого.
Выждав ещё минуту для порядка, София начала спускаться. С учётом своих подопечных это далось девушке нелегко. Но всё же она справилась, весьма сильно расцарапавшись о ствол.
-- Ну что, ребята. Давайте тикать отсюда подобру-поздорову, пока ещё не поздно, -- проговорила она, с трудом переводя дух.
Софи решила повести их в свой лагерь, пока ещё не зная, как сможет успокоить «барсучат» при близости воза, битком набитого «Хмарью».
Они шли обратной дорогой. Гензель и Гретель, переваливаясь, покладисто пыхтели рядом. А София понимала, что из всех достижений на сегодня она только пополнила запас орехов. Ну и обзавелась парой новых друзей.
Девушка внезапно ощутила, что ей всё это время не хватало кого-то, кто помог бы разделить её одиночество.
«Что ж, -- решила Софи. – Это произошло как-то само по себе».
Проходя недалеко от того места, где София спасла карапузов от Ведьмы, Гензель и Гретель начали проявлять беспокойство.
Сначала девушка подумала, что Ведьма вернулась, а «барсучата» её учуяли. Но оказалось, что тут у Гензеля и Гретель был дом. Они весело подбегали к своей норе, заглядывали в неё и призывно смотрели на Софию. Возвращались к ней, тёрлись о её ноги, смотрели в глаза и умильно пялились своими милыми мордочками. И снова весело скакали между девушкой и норой.
«Поняла, -- мрачно подумала София. – Они потеряли мать. И теперь думают, что я вместо неё смогу жить с ними в этой норе, потому как не представляют иного счастья благополучной семьи. Придётся их разочаровать. Либо они пойдут за мной, либо мне придётся их оставить. Какие бы они милые ни были».
Но призывы «барсучат» были таким недвусмысленными, потешными и очаровательными, что девушка даже улыбнулась.
«Может, у них в норке остались ещё братики и сестрички, которые тоже осиротели с ними», -- подумала Софи, подходя к норе.
На вид нора казалась просторной. Вход в высоту был приличный -- чуть меньше метра. И внутри светло. Очевидно, дневной свет проникал внутрь ещё откуда-то.
«Ну ладно, давайте заглянем, что там у вас», -- проворчала София.
Гензель и Гретель, как будто даже поняв её, радостно ускакали внутрь норы, зовя девушку за собой.
«Может, они приведут меня к Священному Граалю», -- не особо на это рассчитывая, буркнула Софи, нагибаясь и следуя за «барсучатами».
Они оказались в норе-домике. Довольно милом изнутри. В норе было на удивление просторно. Софи могла в ней стоять, чуть наклонив голову набок, чтобы не касаться потолка. Непостижимо, для кого делался такой высокий потолок, если в норке обитают такие крохи. Возможно, размеры мамы были много больше? В центре норы, действительно, была прореха наружу, откуда внутрь поступал дневной свет. Поэтому всё хорошо просматривалось. Прямо под прорехой-окном располагалась натасканная большая гора соломы. Сухой и мягкой. Гензель запрыгнул на неё и призывно замахал лапкой и мордочкой, явно приглашая Софи к себе.
-- Да, милахи. У вас тут, действительно, чудный домик. И я даже могла бы с вами тут жить, если бы его не было так трудно защищать от врагов. Уверена, это и была трагедия вашей мамы, -- усмехнулась София. – Вот я вас отведу в куда более безопасное место.
Но «барсучата», похоже, не понимали её намёков. Они уже были уверены, что эта «их новая мама» поселится с ними в домике. И обрадовано скакали дружно на куче соломы.
-- Вот же вы, какие балбесы, -- весело рассмеялась София, взлохмачивая пушистую голову Гретель, которая одарила Софи взглядом удивительных чёрных няшных глазок. – Ну как таких забавняшек обидеть…
И тут София бросила взгляд в угол норы, куда не проникал солнечный свет. И не сразу поняла, что увидела. А когда увидела, то ей стало всё ясно. Там, среди различного сора и объедков она разглядела два белеющих маленьких человечьих черепа.
