Юля сконфуженно промолчала, покаянно опустив медно-рыжую голову.
– Помнишь хотя бы, какой предмет сдавала и в какой день это было?
– Нет, – девушка шмыгнула носом, спрятав вспыхнувшее лицо у Андрея на груди.
– А это не прошлая жизнь, не раннее детство и не на памяти твоей прапрабабушки случилось, – заметил архонт, нежно пропуская между пальцев шелковистые медно-золотые пряди. – Мозг и сознание любого существа имеет определённое количество памяти, биологически необходимое для текущей жизни. Примерно, как комп. И как в разных компов, у кого-то этих условных гигабайт больше, у кого-то меньше. Чтобы комп нормально работал и не тормозил, он сам «чистит» оперативную память от разной неважной ерунды. Поэтому незначительные события, навыки и знания, которые не используются в жизни, сознанием быстро забываются. Но они остаются в других, более глубоких слоях памяти и на других, тонких полевых носителях. Как в «облаке». Такая память называется кластерной. Каждое воспоминание в ней – как отдельный кластер, а каждая инкарнация и личность – отдельный диск этих кластеров.
– 3начит, ты тоже не помнишь прошлых жизней, но помнишь, что делал позапрошлым летом каждый день в 11:30? – даже это у Юли в голове не укладывалось.
– В памяти это постоянно не держу, но доступ к текущему «диску» имею. При необходимости вспомню, чему меня учили, всё что когда-либо делал, говорил, видел, слышал или читал. Хоть свое зачатие, рождение, первую соску, погремушку или ползунки, – Андрей улыбнулся, а Юля хихикнула. Архонт в ползунках – это вправду незабываемо.
... Земной Веер. Базовая реальность Земля-А-19/004-6-17. Кайлас / Южно-Евразийская зона влияния, двадцать третий сегмент. Дом семьи Ивашиных
Тоня удивленно смотрела, как нечто призрачно-туманное обретает четкие контуры, плотность и материальность, становится белой овальной ванной и наполняется горячей водой без всяких кранов.
– Думала, вёдрами с речки таскаем? – усмехнулся Влад её удивлённому виду. – Мы с мамой по стихии – водники, можем хоть в пустыне воду вызвать, придать ей любую температуру, свойства, цвет, состояние и форму.
– Это как? – Тоня даже забыла стесняться, что вцепилась в мага, как в костыль.
– Ну, примерно так, – белый корпус ванны исчез, а содержимое осталось парить над полом, сохраняя ту же овально-цилиндрическую форму. – Хочешь, столик из воды сделаю?
– Да, лучше столик, – взглянуть на такое Тоне было любопытно, но к невидимой ванне без бортиков и дна она оказалась морально не готова.
Ванна вновь приняла привычный человеку вид. Часть воды выплеснулась наружу и бесформенной каплей повисла в воздухе. Маг сделал несколько странных движений рукой, будто играет на воображаемом музыкальном инструменте. Жидкость заколыхалась и начала течь, постепенно принимая форму круглого медузообразного столика. Влад задумался, что-то пробормотал, и столик из бесцветного стал голубовато-бирюзовым, в цвет морской или океанской волны. Тоня растерянно заморгала, больно ущипнула себя за ухо и потёрла рукой глаза, ещё сомневаясь, сон это или реальность, а может, глюки. Она осторожно потрогала гладкую, почти кристальную поверхность. Попыталась просунуть руку внутрь, но вода лишь слегка прогибалась и пружинила, оставляя на ладошке влажную прохладу. Нет, глюки не бывают такими осязаемыми, твёрдыми и мокрыми наощупь.
Со стороны мага донёсся сдавленный смешок, будто он изо всех сил старается не ржать. Смеха ради и показывает неотёсанной деревенщине достижения высшей цивилизации. Наверно, так бы охренел житель средневековья, увидев телевизор, газовую печь или горячую воду. Тоне самой стало смешно и почти не обидно. Главное, ванну она всё-таки примет.
– Тебе можно фокусы показывать. Как Копперфильд или Воланд, – она в красках представила Сумеречного на арене, достающим из собственной шляпы живого кролика, создающим из воды целые интерьеры и жонглирующим дюжиной магических светильников.
– Вот делать мне больше нечего, как развлекать праздную публику, – серьёзно покачал головой Влад, но зелёные глаза нахально смеялись. – Копперфильд – не из наших, это шоу. За такое вопиющее нарушение Статута секретности, его бы как минимум, Силы лет на десять лишили. Воланд, точнее его прототип – из наших, но он никого не развлекал, а собирал информацию. Ну, попутно по-мелочи восстановил нарушенное равновесие. Нам сложно мимо такого пройти, как вам – мимо мусорной кучи посреди квартиры. Пена или соль?
– Что? – Тоня «зависла». – А, лучше пена.
И то, и другое студенткам было не по карману и казалось ей роскошью. Времени разлеживаться в ванной тоже не хватало, девчонки привыкли обходиться мылом и душем. Но если есть выбор, у пены весомое преимущество: она скрывает тело не хуже одеяла. Это стало решающим аргументом.
Влад слегка изогнул бровь, будто тоже «подвис». Но развивать эту тему не стал, лишь пожал плечами.
– Пена так пена.
Тоне оставалось только удивляться. Столько пены она не видела никогда. Целые сугробы или облака перламутрово-белых пузырьков, благоухающих прозрачной нежностью весенних цветов. Тоня различила нотки гиацинтов, подснежника, мимозы, жасмина, белой сирени, акацию, глицинию и абрикосовый цвет. Каких-то ароматов она и вовсе не знала. Наверно, экзотические цветы.
Влад забавно скривился.
– Тубероза. И ещё фигня иномирная какая-то, я не особо в них разбираюсь. Положился на батин выбор и мамины вкусы. Кстати, запах можно менять, выбирая те ароматы и их комбинации, которые больше нравятся. Но лично мне больше понравилась бы пена с запахом пива или пельменей.
– И такое бывает? – девушка так и не поняла, шутит этот балбес, или всерьёз.
– В магазинах и зельеварнях – нет, имеешь столь... специфичные вкусы – делай сам, – с глубокой печалью и смирением перед суровой необходимостью вздохнул Влад.
Тоня от удивления не заметила, как осталась без одежды и очутилась в ванне. А когда спохватилась, стесняться было уже нечего. Из пены торчала одна голова. Как в фильме «Белое солнце пустыни». Такое зрелище при всем желании не получалось считать чем-то бесстыдным, неприличным или двусмысленным.
– Точно, Саид, – Влад придал пене иллюзию песка, а ванной – цвет и текстуру барханов, с оптическим эффектом открытого пространства. Получилась вполне годная с виду пустыня. Благоухающая подснежниками и туберозами. С абсурднейшим миражом керамической плитки.
– Двойка тебе за реалистичность, позёр, – оценила получившийся сюр Тоня. Поняв, что ляпнула и кому, девушка осеклась, вспыхнула и нырнула в пену с головой. Ну когда уже научится не расслабляться при телепатах, а перед тем, как что-то сказать – проверять подключение языка к мозгу...
Влад бесцеремонно вытащил её из воды подмышки, уже не скрывая откровенный хохот.
– Вот ещё утопись мне в пустыне, Саид, – маг покачал головой и развеял иллюзию. – Спинку потереть?
– Зачем это? – опешила Тоня. – Я сама.
– Ну сама так сама, – на бортике появилось мыло, пара шампуней, какие-то бальзамы и несколько разных мочалок, ещё в упаковке. – Наслаждайся. Накупаешься, или воду подогреть – позовёшь.
– Спасибо, – растерянно ответила девушка. Звать его без веских причин она не собиралась. Влад ей не колонка, воду греть. Довольно и пены. Он и этого не обязан. Ничего не обязан. Но зачем-то сделал. Спокойно и естественно, будто для них это в порядке вещей. Само собой разумеется. А может, так оно и есть? Тоня сама себе боялась признаться, что ей приятна его ненавязчивая забота. Может, не стоило отказываться от предложения потереть спинку? Самой и правда неудобно, движения ещё скованные, а мышцы совсем ослабли. Девушка замерла, поймав себя на мысли, что от этого нечеловека не чувствует угрозы. А без него, вроде, чего-то не хватает.
– Бред. Абсурд. – Тоня снова нырнула с головой, чтоб вытряхнуть из неё даже намёк на такую глупость.
Не хватало только привязаться к этому... Модератору. Всё-таки сильно головой приложилась, раз такое в неё приходит. Хуже только, если он этот бредоабсурд считает. Великолепнее повода для насмешек и не найти. Сама даст повод снова вытирать об себя ноги. И кто ей менталист? Влад... нет, Влад он для семьи, а для неё Владислав Викторович – архонт и будущий иерарх этого... как его... равновесия. А она – никто. Ноль в двоичном коде. Захотели – прописали, захотят – сотрут. Это надо понимать и помнить. Девушка схватила первый попавшийся шампунь и взялась за мытьё головы, пока та опять чего лишнего не надумала.
От горячей воды и приятного аромата, Тоня постепенно расслабилась и сосредоточилась на процессе. Мыться самостоятельно ещё было трудно, но с самым сложным – волосами и спиной –она справилась. Пока вымыла всё тело, девушка выбилась из сил, как после тяжелого учебного дня, с подработкой на складе для полного счастья. Заметив выпирающие рёбра, ввалившийся живот и почти исчезнувшую грудь, Тоня погрустнела. Теперь даже не техничкина швабра, а скелет из кабинета биологии. Зато живой скелет. А Сумеречный не надорвётся и лишний раз не глянет на это анатомическое пособие. Даже стесняться нечего.
Девушка хихикнула, представив стыдливый скелет, растянулась под белоснежным пенным покрывалом, в облаке нежных ароматов, жмурясь от удовольствия и мурлыкая бессвязные песенки. Какое наслаждение – чистое тело. А если оно ещё ощущается, слушается, двигается и не болит – это счастье.
Тоня блаженно потянулась, пошевелила стопами и пальцами ног. Что может быть приятнее... Разве что, массаж... В её жизни было не так много тактильных ощущений, но когда Юлька разминала ей шею и плечи, затёкшие от долгого сидения перед компом – это было в кайф. Даже голова прекращала болеть без всяких таблеток, чему практичная Тоня неизменно поражалась. Даже сомневалась, не лесбиянка ли она, раз ловит такой кайф от женских прикосновений. Может, это извращение? От этих мыслей становилось не по себе и появлялось чувство вины. Будто она такая грязная, испорченная и неправильная. Но по логическому размышлению, Тоня сделала вывод, что её испорченность массажем с обнимашками и ограничивается. Во всяком случае, ничего большего никогда не хотелось. С Юлькой целоваться и заниматься любовью? Даже представить сложно и подумать такое противно. Как лечь в постель с братом. Но и с Юлькой, и с братом одинаково приятно валяться в кровати под одним пледом и смотреть какой-нибудь прикольный фильм, хрустя попкорном, чипсами или печеньками под какао. Нет, она не извращенка. Для неё секс и с женщинами, и с мужчинами одинаково противен. А от массажа многие получают удовольствие, даже ходят за этим в салоны и СПА. И вообще, это Юлька виновата, что так хорошо делает массаж, кофе и атмосферу. Где только научилась? Нет, скорее с этим родилась. Кто-то рождается с феноменальной памятью, идеальным слухом, танцевальным, поэтическим или художественным талантом. Юлиане достался такой.
Массажист из Борисовны получался гораздо лучше программиста. Теперь такого бонуса от проживания с подругой не будет. Обойдётся без массажа. Не архонта же просить, или мать его... Мать его! Тоне стало смешно, а эта абсурдная мысль растворилась в облаках ароматного пара. Девушка не заметила, как задремала.
Влад немного помаялся от безделья, несколько раз сменив вид и текстуру ни в чём не повинного ковра, от футбольного поля до болота с лягушками и жидкометаллической обшивки. Выпил чашечку кофе, подумывая, не плеснуть ли туда коньяка, наколдовал и развеял с десяток иллюзорных голых баб разных рас, мысленно пробежался по близкому кругу. Андрей со своей рыжей человечкой приятно проводили время наедине, прилипнув друг к другу, как банные листы. Наговориться и нацеловаться не могут, будто вечность не виделись. Заметив поток внимания Влада, брат телепатически спросил, какого демона ему надо, а услышав ответ, послал в пеший эротический тур на четырёх языках разных миров. Причём одновременно. Сумеречный понятливо ретировался.
Отец был в офисе, но собирался на Кайлас. Там его ждала мать. Опять что-то с метакодом и мировым порядком. Мантикоры ошивались в дедовой резиденции, охраняя территорию, изредка промышляли охотой на кабанов и дразнили оборотней в лесу. Фил безмятежно дрых на чердаке, утащив туда под гнездо мамину норковую шапку, батин вязаный шарф и какие-то рукавицы. Потревоженный чёрный мохнатый шар с кожистыми крыльями лениво приоткрыл один глаз, заурчал и махнул на Влада крылом, будто муху отгонял. Йиннэн, лунные создания, днём предпочитали спать.
Влад со скуки разобрал на лэптопе рабочую почту. Тоже ничего интересного. Рутина. Он краем сознания приглядывал за ужиком и прислушивался, не позовёт ли Тоня. Но из ванной доносился только тихий плеск воды и хаотичный ментальный фон. Значит, справляется сама. Упрямая, упорная и целеустремлённая мелочь. Вот с ней он забывал про скуку. Каких-то полчаса без неё – а чего-то вроде как не хватает.
Ему нравились её искренние, ненаигранные реакции, яркие живые эмоции, оригинальные и совершенно непредсказуемые мысли. Забавные, порой абсурдные и намешанные в кучу винегрета, но неизменно чистые, как бриллиант самой чистой воды. И стесняется она искренне. Потому он и ушёл, не стал давить, прогибать и гнуть свою линию. Хотя самому искупать её было бы и быстрей, и проще, и безопаснее, и что греха таить, приятнее. Но девчонка ещё не доверяет ему и всерьёз смущается. Не жеманничает, не набивает себе цену, не строит из себя недотрогу и эдакую трепетную лань – напускную, фальшивую скромность, все ужимки и уловки он видел насквозь. Эти манипуляции, которые женщины считали хитроумными, для телепата были раздражающе смешны. Как мышеловка или ловушка для тараканов, которой наивные обезьяны пытаются поймать и приручить саблезубого тигра. Владу демонски насточертело и чертовски настодемонело быть объектом манипуляций, расчёта, охоты, игры, поклонения, грёз, удовлетворения чьего-то тщеславия и амбиций. Эта малышка стала глотком чистого воздуха. Пожалуй, она нужна ему даже больше, чем он ей. Влад не хотел её напугать или оттолкнуть. А чего хотел? Да Хаос его знает.
Пальцы летали по клавиатуре почти автоматически, мысли текли параллельными потоками в совсем других направлениях, чутко фиксируя любое изменение в пространстве. Вот плеск прекратился, а ментальный фон стал стихать и почти погас.
«Устала, разморило», – Влад вздохнул, убрал лэптоп и направился в ванную. Пора доставать ужика из воды, пока не нахлебалась пены, укладывать в кроватку и разрабатывать мышцы. Пока тело распарено и расслаблено, ей хотя бы не будет больно. Такое хрупкое, почти прозрачное тело, как хрустальная статуэтка. Ничего подобного с людьми он ещё не делал, хотя тщательно изучил все инструкции, которые дал врач. Он боялся не соразмерить силу и причинить ей боль. Всё-таки их анатомия отличается, и болевой порог слишком разный. Он будет очень нежным и осторожным.
Тоня безмятежно дремала в белых облаках, склонив голову на бортик ванны. В принципе, пусть бы поспала, раз так понравилось. При нем это безопасно. Придать воде нужную структуру и форму, чтобы надёжно держала тело – проще чем гитару настроить. Поддерживать нужную температуру чуть сложнее, энергия имеет свойство рассеиваться в пространстве.
– Помнишь хотя бы, какой предмет сдавала и в какой день это было?
– Нет, – девушка шмыгнула носом, спрятав вспыхнувшее лицо у Андрея на груди.
– А это не прошлая жизнь, не раннее детство и не на памяти твоей прапрабабушки случилось, – заметил архонт, нежно пропуская между пальцев шелковистые медно-золотые пряди. – Мозг и сознание любого существа имеет определённое количество памяти, биологически необходимое для текущей жизни. Примерно, как комп. И как в разных компов, у кого-то этих условных гигабайт больше, у кого-то меньше. Чтобы комп нормально работал и не тормозил, он сам «чистит» оперативную память от разной неважной ерунды. Поэтому незначительные события, навыки и знания, которые не используются в жизни, сознанием быстро забываются. Но они остаются в других, более глубоких слоях памяти и на других, тонких полевых носителях. Как в «облаке». Такая память называется кластерной. Каждое воспоминание в ней – как отдельный кластер, а каждая инкарнация и личность – отдельный диск этих кластеров.
– 3начит, ты тоже не помнишь прошлых жизней, но помнишь, что делал позапрошлым летом каждый день в 11:30? – даже это у Юли в голове не укладывалось.
– В памяти это постоянно не держу, но доступ к текущему «диску» имею. При необходимости вспомню, чему меня учили, всё что когда-либо делал, говорил, видел, слышал или читал. Хоть свое зачатие, рождение, первую соску, погремушку или ползунки, – Андрей улыбнулся, а Юля хихикнула. Архонт в ползунках – это вправду незабываемо.
Глава 11. ЭКВИВАЛЕНТ
... Земной Веер. Базовая реальность Земля-А-19/004-6-17. Кайлас / Южно-Евразийская зона влияния, двадцать третий сегмент. Дом семьи Ивашиных
Тоня удивленно смотрела, как нечто призрачно-туманное обретает четкие контуры, плотность и материальность, становится белой овальной ванной и наполняется горячей водой без всяких кранов.
– Думала, вёдрами с речки таскаем? – усмехнулся Влад её удивлённому виду. – Мы с мамой по стихии – водники, можем хоть в пустыне воду вызвать, придать ей любую температуру, свойства, цвет, состояние и форму.
– Это как? – Тоня даже забыла стесняться, что вцепилась в мага, как в костыль.
– Ну, примерно так, – белый корпус ванны исчез, а содержимое осталось парить над полом, сохраняя ту же овально-цилиндрическую форму. – Хочешь, столик из воды сделаю?
– Да, лучше столик, – взглянуть на такое Тоне было любопытно, но к невидимой ванне без бортиков и дна она оказалась морально не готова.
Ванна вновь приняла привычный человеку вид. Часть воды выплеснулась наружу и бесформенной каплей повисла в воздухе. Маг сделал несколько странных движений рукой, будто играет на воображаемом музыкальном инструменте. Жидкость заколыхалась и начала течь, постепенно принимая форму круглого медузообразного столика. Влад задумался, что-то пробормотал, и столик из бесцветного стал голубовато-бирюзовым, в цвет морской или океанской волны. Тоня растерянно заморгала, больно ущипнула себя за ухо и потёрла рукой глаза, ещё сомневаясь, сон это или реальность, а может, глюки. Она осторожно потрогала гладкую, почти кристальную поверхность. Попыталась просунуть руку внутрь, но вода лишь слегка прогибалась и пружинила, оставляя на ладошке влажную прохладу. Нет, глюки не бывают такими осязаемыми, твёрдыми и мокрыми наощупь.
Со стороны мага донёсся сдавленный смешок, будто он изо всех сил старается не ржать. Смеха ради и показывает неотёсанной деревенщине достижения высшей цивилизации. Наверно, так бы охренел житель средневековья, увидев телевизор, газовую печь или горячую воду. Тоне самой стало смешно и почти не обидно. Главное, ванну она всё-таки примет.
– Тебе можно фокусы показывать. Как Копперфильд или Воланд, – она в красках представила Сумеречного на арене, достающим из собственной шляпы живого кролика, создающим из воды целые интерьеры и жонглирующим дюжиной магических светильников.
– Вот делать мне больше нечего, как развлекать праздную публику, – серьёзно покачал головой Влад, но зелёные глаза нахально смеялись. – Копперфильд – не из наших, это шоу. За такое вопиющее нарушение Статута секретности, его бы как минимум, Силы лет на десять лишили. Воланд, точнее его прототип – из наших, но он никого не развлекал, а собирал информацию. Ну, попутно по-мелочи восстановил нарушенное равновесие. Нам сложно мимо такого пройти, как вам – мимо мусорной кучи посреди квартиры. Пена или соль?
– Что? – Тоня «зависла». – А, лучше пена.
И то, и другое студенткам было не по карману и казалось ей роскошью. Времени разлеживаться в ванной тоже не хватало, девчонки привыкли обходиться мылом и душем. Но если есть выбор, у пены весомое преимущество: она скрывает тело не хуже одеяла. Это стало решающим аргументом.
Влад слегка изогнул бровь, будто тоже «подвис». Но развивать эту тему не стал, лишь пожал плечами.
– Пена так пена.
Тоне оставалось только удивляться. Столько пены она не видела никогда. Целые сугробы или облака перламутрово-белых пузырьков, благоухающих прозрачной нежностью весенних цветов. Тоня различила нотки гиацинтов, подснежника, мимозы, жасмина, белой сирени, акацию, глицинию и абрикосовый цвет. Каких-то ароматов она и вовсе не знала. Наверно, экзотические цветы.
Влад забавно скривился.
– Тубероза. И ещё фигня иномирная какая-то, я не особо в них разбираюсь. Положился на батин выбор и мамины вкусы. Кстати, запах можно менять, выбирая те ароматы и их комбинации, которые больше нравятся. Но лично мне больше понравилась бы пена с запахом пива или пельменей.
– И такое бывает? – девушка так и не поняла, шутит этот балбес, или всерьёз.
– В магазинах и зельеварнях – нет, имеешь столь... специфичные вкусы – делай сам, – с глубокой печалью и смирением перед суровой необходимостью вздохнул Влад.
Тоня от удивления не заметила, как осталась без одежды и очутилась в ванне. А когда спохватилась, стесняться было уже нечего. Из пены торчала одна голова. Как в фильме «Белое солнце пустыни». Такое зрелище при всем желании не получалось считать чем-то бесстыдным, неприличным или двусмысленным.
– Точно, Саид, – Влад придал пене иллюзию песка, а ванной – цвет и текстуру барханов, с оптическим эффектом открытого пространства. Получилась вполне годная с виду пустыня. Благоухающая подснежниками и туберозами. С абсурднейшим миражом керамической плитки.
– Двойка тебе за реалистичность, позёр, – оценила получившийся сюр Тоня. Поняв, что ляпнула и кому, девушка осеклась, вспыхнула и нырнула в пену с головой. Ну когда уже научится не расслабляться при телепатах, а перед тем, как что-то сказать – проверять подключение языка к мозгу...
Влад бесцеремонно вытащил её из воды подмышки, уже не скрывая откровенный хохот.
– Вот ещё утопись мне в пустыне, Саид, – маг покачал головой и развеял иллюзию. – Спинку потереть?
– Зачем это? – опешила Тоня. – Я сама.
– Ну сама так сама, – на бортике появилось мыло, пара шампуней, какие-то бальзамы и несколько разных мочалок, ещё в упаковке. – Наслаждайся. Накупаешься, или воду подогреть – позовёшь.
– Спасибо, – растерянно ответила девушка. Звать его без веских причин она не собиралась. Влад ей не колонка, воду греть. Довольно и пены. Он и этого не обязан. Ничего не обязан. Но зачем-то сделал. Спокойно и естественно, будто для них это в порядке вещей. Само собой разумеется. А может, так оно и есть? Тоня сама себе боялась признаться, что ей приятна его ненавязчивая забота. Может, не стоило отказываться от предложения потереть спинку? Самой и правда неудобно, движения ещё скованные, а мышцы совсем ослабли. Девушка замерла, поймав себя на мысли, что от этого нечеловека не чувствует угрозы. А без него, вроде, чего-то не хватает.
– Бред. Абсурд. – Тоня снова нырнула с головой, чтоб вытряхнуть из неё даже намёк на такую глупость.
Не хватало только привязаться к этому... Модератору. Всё-таки сильно головой приложилась, раз такое в неё приходит. Хуже только, если он этот бредоабсурд считает. Великолепнее повода для насмешек и не найти. Сама даст повод снова вытирать об себя ноги. И кто ей менталист? Влад... нет, Влад он для семьи, а для неё Владислав Викторович – архонт и будущий иерарх этого... как его... равновесия. А она – никто. Ноль в двоичном коде. Захотели – прописали, захотят – сотрут. Это надо понимать и помнить. Девушка схватила первый попавшийся шампунь и взялась за мытьё головы, пока та опять чего лишнего не надумала.
От горячей воды и приятного аромата, Тоня постепенно расслабилась и сосредоточилась на процессе. Мыться самостоятельно ещё было трудно, но с самым сложным – волосами и спиной –она справилась. Пока вымыла всё тело, девушка выбилась из сил, как после тяжелого учебного дня, с подработкой на складе для полного счастья. Заметив выпирающие рёбра, ввалившийся живот и почти исчезнувшую грудь, Тоня погрустнела. Теперь даже не техничкина швабра, а скелет из кабинета биологии. Зато живой скелет. А Сумеречный не надорвётся и лишний раз не глянет на это анатомическое пособие. Даже стесняться нечего.
Девушка хихикнула, представив стыдливый скелет, растянулась под белоснежным пенным покрывалом, в облаке нежных ароматов, жмурясь от удовольствия и мурлыкая бессвязные песенки. Какое наслаждение – чистое тело. А если оно ещё ощущается, слушается, двигается и не болит – это счастье.
Тоня блаженно потянулась, пошевелила стопами и пальцами ног. Что может быть приятнее... Разве что, массаж... В её жизни было не так много тактильных ощущений, но когда Юлька разминала ей шею и плечи, затёкшие от долгого сидения перед компом – это было в кайф. Даже голова прекращала болеть без всяких таблеток, чему практичная Тоня неизменно поражалась. Даже сомневалась, не лесбиянка ли она, раз ловит такой кайф от женских прикосновений. Может, это извращение? От этих мыслей становилось не по себе и появлялось чувство вины. Будто она такая грязная, испорченная и неправильная. Но по логическому размышлению, Тоня сделала вывод, что её испорченность массажем с обнимашками и ограничивается. Во всяком случае, ничего большего никогда не хотелось. С Юлькой целоваться и заниматься любовью? Даже представить сложно и подумать такое противно. Как лечь в постель с братом. Но и с Юлькой, и с братом одинаково приятно валяться в кровати под одним пледом и смотреть какой-нибудь прикольный фильм, хрустя попкорном, чипсами или печеньками под какао. Нет, она не извращенка. Для неё секс и с женщинами, и с мужчинами одинаково противен. А от массажа многие получают удовольствие, даже ходят за этим в салоны и СПА. И вообще, это Юлька виновата, что так хорошо делает массаж, кофе и атмосферу. Где только научилась? Нет, скорее с этим родилась. Кто-то рождается с феноменальной памятью, идеальным слухом, танцевальным, поэтическим или художественным талантом. Юлиане достался такой.
Массажист из Борисовны получался гораздо лучше программиста. Теперь такого бонуса от проживания с подругой не будет. Обойдётся без массажа. Не архонта же просить, или мать его... Мать его! Тоне стало смешно, а эта абсурдная мысль растворилась в облаках ароматного пара. Девушка не заметила, как задремала.
***
Влад немного помаялся от безделья, несколько раз сменив вид и текстуру ни в чём не повинного ковра, от футбольного поля до болота с лягушками и жидкометаллической обшивки. Выпил чашечку кофе, подумывая, не плеснуть ли туда коньяка, наколдовал и развеял с десяток иллюзорных голых баб разных рас, мысленно пробежался по близкому кругу. Андрей со своей рыжей человечкой приятно проводили время наедине, прилипнув друг к другу, как банные листы. Наговориться и нацеловаться не могут, будто вечность не виделись. Заметив поток внимания Влада, брат телепатически спросил, какого демона ему надо, а услышав ответ, послал в пеший эротический тур на четырёх языках разных миров. Причём одновременно. Сумеречный понятливо ретировался.
Отец был в офисе, но собирался на Кайлас. Там его ждала мать. Опять что-то с метакодом и мировым порядком. Мантикоры ошивались в дедовой резиденции, охраняя территорию, изредка промышляли охотой на кабанов и дразнили оборотней в лесу. Фил безмятежно дрых на чердаке, утащив туда под гнездо мамину норковую шапку, батин вязаный шарф и какие-то рукавицы. Потревоженный чёрный мохнатый шар с кожистыми крыльями лениво приоткрыл один глаз, заурчал и махнул на Влада крылом, будто муху отгонял. Йиннэн, лунные создания, днём предпочитали спать.
Влад со скуки разобрал на лэптопе рабочую почту. Тоже ничего интересного. Рутина. Он краем сознания приглядывал за ужиком и прислушивался, не позовёт ли Тоня. Но из ванной доносился только тихий плеск воды и хаотичный ментальный фон. Значит, справляется сама. Упрямая, упорная и целеустремлённая мелочь. Вот с ней он забывал про скуку. Каких-то полчаса без неё – а чего-то вроде как не хватает.
Ему нравились её искренние, ненаигранные реакции, яркие живые эмоции, оригинальные и совершенно непредсказуемые мысли. Забавные, порой абсурдные и намешанные в кучу винегрета, но неизменно чистые, как бриллиант самой чистой воды. И стесняется она искренне. Потому он и ушёл, не стал давить, прогибать и гнуть свою линию. Хотя самому искупать её было бы и быстрей, и проще, и безопаснее, и что греха таить, приятнее. Но девчонка ещё не доверяет ему и всерьёз смущается. Не жеманничает, не набивает себе цену, не строит из себя недотрогу и эдакую трепетную лань – напускную, фальшивую скромность, все ужимки и уловки он видел насквозь. Эти манипуляции, которые женщины считали хитроумными, для телепата были раздражающе смешны. Как мышеловка или ловушка для тараканов, которой наивные обезьяны пытаются поймать и приручить саблезубого тигра. Владу демонски насточертело и чертовски настодемонело быть объектом манипуляций, расчёта, охоты, игры, поклонения, грёз, удовлетворения чьего-то тщеславия и амбиций. Эта малышка стала глотком чистого воздуха. Пожалуй, она нужна ему даже больше, чем он ей. Влад не хотел её напугать или оттолкнуть. А чего хотел? Да Хаос его знает.
Пальцы летали по клавиатуре почти автоматически, мысли текли параллельными потоками в совсем других направлениях, чутко фиксируя любое изменение в пространстве. Вот плеск прекратился, а ментальный фон стал стихать и почти погас.
«Устала, разморило», – Влад вздохнул, убрал лэптоп и направился в ванную. Пора доставать ужика из воды, пока не нахлебалась пены, укладывать в кроватку и разрабатывать мышцы. Пока тело распарено и расслаблено, ей хотя бы не будет больно. Такое хрупкое, почти прозрачное тело, как хрустальная статуэтка. Ничего подобного с людьми он ещё не делал, хотя тщательно изучил все инструкции, которые дал врач. Он боялся не соразмерить силу и причинить ей боль. Всё-таки их анатомия отличается, и болевой порог слишком разный. Он будет очень нежным и осторожным.
Тоня безмятежно дремала в белых облаках, склонив голову на бортик ванны. В принципе, пусть бы поспала, раз так понравилось. При нем это безопасно. Придать воде нужную структуру и форму, чтобы надёжно держала тело – проще чем гитару настроить. Поддерживать нужную температуру чуть сложнее, энергия имеет свойство рассеиваться в пространстве.
