Здесь бы чудесно смотрелась тренировочная или посадочная площадка, а тут – зимний сад. Чтоб и посреди вьюг, рядышком оставался островок благодатного лета. Здесь так и просится открытая терраса с изысканной барной стойкой, удобным кофейным столиком и уютными подвесными креслами. Летте нравились плетёные и мягкие, псевдооблачные. Что по душе Веймару, она узнать не успела, но это не проблема. Можно создать любые и менять хоть каждый день.
Услышав от сестры такие мысли, Нариман подумал в ответ, что огненная птичка навострила коготки вить гнездо. Летта не стала его разубеждать. Вить гнездо – первичный инстинкт. У каждой птицы наступает момент, когда хочется его свить.
Летта парила в облаках и своих разветвлённых мыслях, когда всё её тело скрутила внезапная боль. В сферу сознания ударила волна чужого ужаса и холодный ток подступающей смерти.
«Веймар», – Летта сразу нутром почуяла, с кем беда. Кровная связь ощущается иначе.
Феникс молнией спикировала вниз, пока крылья не подкосились от боли. Она ощущала всё, что происходит с частицей её самой, оставшейся внутри него. Её присвоенный нуждался в помощи.
Прикинув координаты, где тревожно мигала метка, Летта сменила физическую оболочку на энергоформу и одновременно развернула портал, куда просочилась уже сгустком энергии. Бросать физическое тело в неизвестную точку чужого континуума – самоубийство, можно и вовсе без тела остаться. Энергоформу резко растянуло по струне, сжало в точку и выбросило в открытый космос, почти впечатав в узел привязки координат выхода. Летта мысленно поморщилась, разворачиваясь в огненную гиперсферу. В трёхмерном пространстве это выглядело, как россыпь шариков-проекций разного размера, от монетки до небольшой комнаты. Истинную четырёхмерную форму второй ипостаси феникса могла воспринимать, разве что, Альтерра. Веймар ничего и не заметил, поглощённый борьбой с гравитационным полем тёмной материи.
Будь Летта в физическом теле, от такого зрелища у неё бы волосы встали дыбом. На всех местах, и даже там, где их отродясь не бывало. Живой корабль снеговичка бесповоротно затягивало в чёрную бездну, поверхностью в полсотни чёрных дыр, размазанных по пространству. А массивностью даже побольше. Ужас альтерца накатывал волнами, изредка прорываясь восхищением. Этот псих падает в Бездну, всё ближе к черте невозврата, его внешнее время почти остановилось, а внутреннее ускоряется по экспоненте, его вот-вот схлопнет сингулярность, а он восхищается? Нарисовать это хочет?! Летте захотелось хорошенько встряхнуть Веймара, вместе с кораблём. Параллельные ментальные линии, не отвлекаясь на эмоции, развернули энергоформу из гиперсферы в мелкоячеистую гиперсеть. Эта форма Летте не нравилась из-за сложности структуры и энергозатратности, но ловить ею другого феникса, аэромобиль или живой корабль было удобнее всего.
Корабль врезался в невидимую сеть, прогибая и растягивая её ближе к центру. Веймар тормозил как мог, но скорость и тяготение были слишком велики. Энергоформа Летты могла только замедлить этот ужас, повлиять на время, чтобы вернуться в разумные сроки, а главное – удержать корабль на расстоянии от той черты, где гравитация становится непреодолимой. Если феникс дёрнет корабль или будет тянуть в противоположную сторону, разнонаправленные силы его просто разорвут. И Печать не спасёт, на космические катастрофы она просто не рассчитана. Отцовская ещё могла бы, но оберег архонта по факту слабее, чем иерарха. И вдали от своего мира влияние падает, а риски симметрично растут. Летта ощущала искривление даже собственной структуры, её правильные шестигранники смяло и вытянуло почти в ромбы. На боль Веймара наложилась собственная. Её потенциал тоже не безграничен. Счёт шёл на секунды, на мгновения. Но для Летты эти мгновения растянулись в мучительные протяжённые интервалы, помноженные на количество ментальных линий.
«Уходи в гиперпрыжок», – многомерное сознание обработало информацию и выдало решение на доли секунды быстрее.
– Прыгай! – наконец приказал Веймар кораблю.
Рассчитывать и выстраивать траекторию перемещения Летте уже не хватало ни ресурса времени, ни знаний об этой реальности. Ей самой нужно было хотя бы несколько квадратных минут, чтобы перестроить структуру, просмотреть вероятности и перевести дух.
Когда корабль Веймара совершил ненаправленный гиперпрыжок, она просто прошла сквозь пространство синхронно с ним. По гребню волны искажения, как по следу, благодаря Изначальных, что след был чётким. Энергоформа не ощущала физических перегрузок, спокойно перемещалась сквозь червоточины, на околосветовых и сверхсветовых скоростях, не нуждалась в пище, воздухе или особых температурных условиях, была нечувствительна к боли. Но нуждалась в энергии, сохраняла личность, память, эмоции, и чутко воспринимала эманации.
У энергоформы не было и не могло быть глаз или ушей, в привычном трёхмерном понимании, но оставалось магическое зрение и те же фокусы восприятия, что в плотном теле. Плюс особенные органы чувств, вроде подобия нервных узлов на протуберанцах, нитей-псвевдоподов, чувствительных к колебаниям полей, или хроноузлов темпорального восприятия. Они в разы расширяли диапазон видимого и осознаваемого мира. Просто физическое зрение, слух, обоняние, вкус, тактильные чувства заменялись энерговосприятием. Телепатия и эмпатия во второй ипостаси обострялись многократно, в чем были свои плюсы и минусы. Летта ощущала страх и боль Веймара каждой точкой собственного энергополя. Самое паршивое, в гиперпрыжке она ничем не могла ему помочь. Разве что, перенаправить векторы действующих сил, распределив нагрузку на его корабль и оболочку по самой щадящей схеме. Просто чтобы выжил. Как выживает глубоководная рыба под огромным давлением толщи воды. Летта была весьма крупной и хищной рыбой четырёхмерного сегмента, могущественной, но не всемогущей. Законы физики неизмеримо сильнее. Мгновенный переход выглядел таким только со стороны. Для энергетики и сознания он тянулся вязкой смолой сквозь такую же смоляную, чернильную мглу.
Летта даже обрадовалась, увидев пояс астероидов. Снеговичок был измучен, потрёпан и подавлен, но жив. Корабль прилично потерял в энергии, зато выскочил из Бездны даже не помятым. Альвиронка бы вздохнула с облегчением, если бы дышала. У неё самой потенциал упал вдвое. Вместе с ним упала скорость обработки информации и снизилось число доступных ментальных линий, поверхность гиперсферы подёргивали спазмы и отголоски чужой боли. Она переключилась, насколько могла, на просмотр и анализ вероятностей, когда внешние фокусы восприятия засекли группу агрессивных кораблей.
В гиперкубе не было пиратства, подобную дрянь давно бы квантовали. На пару секунд Летта просто растерялась. Первым порывом стало исправить эту ошибку бытия и квантовать этот трёхмерный металлолом самой, раз больше некому. Или схлопнуть в точки, раздавив простой нульмерной итерацией, как блох. Когда больше двадцати гаденышей принялись окружать одинокий живой корабль, у альвиронки уже тянулись и чесались протуберанцы, делая гиперсферу похожей на огненную медузу.
Летта усилием воли стукнула себя по протуберанцам и втянула их обратно. На такую «уборку» ей сейчас просто не хватит Силы. А восполнить энергию негде. Силы нужно поберечь. Линии реальности показывали такие действия, как критичную ошибку. Растратит потенциал – и альтерцу не поможет, и сама погибнет. Космос ошибок не прощает. Летта переключила все ментальные потоки на просчёт вероятностей и поиск оптимального решения.
Мысль проявиться на корабле она сразу отбросила, как провальную. Нельзя там проявляться. Такой эффект неожиданности сработает в интересах противника. Веймар только растеряется, испугается, упустит контроль ситуации и какие-то секунды, которые могут стать переломными, а могут – роковыми. Линия реальности, переломленная пополам, балансировала в точке нестабильного равновесия. Но если Летта её тронет, равновесие рухнет. И явно не в ту сторону, что ей нужно, а в интересах врагов. Веймар будет только нервничать, отвлекаться, распыляться и совершать ошибки. Лучшее, что она может сделать – остаться в стороне и не вмешиваться, как бы не хотелось сделать наоборот.
От собственного бессилия её начало накрывать тревогой, переходящей в ужас, когда Веймар вступил в неравный бой. «Мама», – мысленно прошептала гиперсфера. Только в её случае это было не отчаяние или истерика, а обращение к конкретным кластерам родовой памяти. Отключившись от всего остального, Летта слилась сознанием с колоссальным боевым опытом матери. Из этого состояния виднее, как сложить события и обернуть ситуацию в пользу Веймара. Конструктор реальности со знаниями иерархов Рамона и Химеры сосредоточилась только на том, чтобы вывести линию реальности Веймара из зоны риска с минимальными потерями. Выстроить цепочку событий, наиболее благоприятную для него. Энергии просчитывать наилучшие вероятности и влиять на событийное поле у Летты вполне хватало. В корабль Веймара попали всего трижды, и то почти по касательной. Он не получил ни одной пробоины, вмятины или серьезного повреждения. Летта могла бы собой гордиться, если бы на это оставались силы, время и место в сознании. Но сил хватило лишь мысленно улыбнуться, когда снеговичок столкнул самых опасных противников между собой, а кого отправил спящими в романтическое путешествие на другой край их вселенной. Оригинально и даже мило. Творческий подход к бою. Она бы поаплодировала, будь у неё руки. Пришлось беззвучно похлопать протуберанцами в вакууме, продолжая осторожно мониторить вероятности и контролировать пространство. Она ощущала, что сознание Веймара гаснет, а силы стремительно тают. Нужно вернуть корабль домой, пока ещё хватает Силы, а к месту сражения не подтянулись новые противники, посерьёзнее. На грани восприятия Летта ощущала приближение военных кораблей. Собрав силы, которые так же неумолимо таяли, девушка перешла из гиперсферы в симплекс, протянула симплекс до Альтерры и начала формировать портал на собственных точках.
«Куда, еб твою мать!» – совсем не аристократично выругалась архонта, услышав про гиперпрыжок. Этот псих решил самоубиться? Пока Летта блокировала этот суицид на уровне обратного отсчёта, в сфере сознания крутились такие богохульства, проклятия и фразы из опыта матери, что этот мир не слыхал от сотворения. Кажется, теперь она понимает, почему Химера и её коллеги так многоэтажно и цветисто кроют. Портал пришлось привязывать в спешке, на ходу меняя координаты и скручивая пространство «конвертом», чтобы поймать шустрый альтерский корабль прежде, чем он снова влипнет. Чтобы отправить военных восвояси, а инцидент не получил огласки, пришлось потратить ресурс на ментальное воздействие.
«Ничего интересного. Ничего особенного. Если такое войдёт в отчёт, вас просто подымут насмех, а высшее руководство усомнится в адекватности и компетентности командования и экипажа патрульных крейсеров. А вот границы нужно патрулировать лучше. И пиратов стоит потрепать, совсем обнаглели», – внушила на прощание Летта военным, исчезая в конверте следом за кораблём. Кажется, корабль её почувствовал, но ей это было уже всё равно. Главное, хватило сил вывести его из-под удара, и перебросить к Альтерре, не допустив смертельного прыжка.
Перемещение корабля отняло у Летты почти все магические, физические и моральные силы. Существовать в четырёхмерной форме с таким низким потенциалом она не могла, и вывалилась в гуманоидную оболочку у самой поверхности Альтерры. После энергоформы, плотное физическое тело казалось клеткой, чувствовало себя весьма паршиво и почти не удерживало сознание. От резкого падения потенциала и мерности Летту замутило и чуть не вывернуло наизнанку. Хорошо, в желудке было пусто, как в вакууме. Она сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоить спазмы, запустить лёгкие и сердце. Обычно физическое тело само знало, как функционировать, но сейчас феникс была слишком слаба.
Перемещать Веймара с корабля в дом уже не хватало сил. Хватило бы оказать ему первую помощь. А придёт в себя – сам дойдёт, телепортируется или на рахши доедет. Дом рядом, голова и ноги целы, а она ему не транспорт. Ещё пошатываясь и с трудом переставляя ноги, Летта подошла к многострадальному живому космолёту. Корабль её безропотно пропустил.
Веймар лежал без сознания в пилотском кресле, бессильно повиснув на ремнях. Бледный, глаза ввалились, одежда, кресло и даже пол в кровавых пятнах. Из носа и ушей ещё продолжала течь кровь. Баротравма, последствия колоссальных перегрузок, подозрение на множественные микроинсульты, магическое истощение.
Летта трансформировала пилотское кресло в подобие целительского и осторожно опустилась рядом, сканируя альтерца магическим зрением. Ей не составило труда остановить кровотечение, восстановить лопнувшие сосуды и барабанные перепонки. Тяжелее пришлось с сосудами головного мозга и глаз, превратившихся в сплошные гематомы. Из кровавых белков бессмысленно смотрели мутные зрачки и потускневшие фиолетовые радужки, ставшие грязно-серыми. Летта, как экзоцелитель, повидала и не такое, но видеть таким Веймара было больно физически. Внутренние органы и сфера сознания пострадали не меньше. Как он с такими травмами ещё бился с пиратами? Гравитационное искривление пространства и времени вызвало серьёзные сбои, повреждение матрицы и рассинхронизацию всего организма. Сердце мужчины билось неровно и через раз. Помимо серьёзной кровопотери, диагностика выявила внутренние кровотечения. Учебные трупы и умертвия выглядели здоровее, и снаружи, и внутри. Сердце Летты горько сжалось. А магия отстранённо, хладнокровно и профессионально восстанавливала матрицу, регенерировала физическое тело и энергетику, приводила организм в эталонное состояние до клеточного и квантового уровня.
Эталонные матрицы и жизненные показатели альтерцев предоставила отцу Летты сама Альтерра, а архонта уже пользовалась памятью рода и системного сознания, как экзоцелитель. Без знаний, полученных от создательницы этой расы, она мало чем могла бы помочь больному или раненому альтерцу. Даже отец, экзарх и один из лучших экзоцелителей их мира, не смог бы. В лучшем случае, потеряли бы драгоценное время. Исцелять иномирянина по матрице было в разы быстрей и безопасней, чем вслепую и наугад. Тем более, в первый раз. Летта боялась ошибиться, навредить Веймару или причинить ему боль. И ещё больше боялась не успеть. Хотя, судя по матрицам, предел прочности альтерцев довольно высок. Гораздо выше, чем у её собственной оболочки. И живут они при наличии Силы намного дольше. У них быстрее идёт регенерация, а жизненный потенциал одной физической оболочки исчисляется веками и тысячелетиями. Их непросто убить. Гораздо сложнее, чем феникса. Вероятность гибели Веймара близка к нулю и продолжает падать. Дыхание выровнялось, кожа потеплела и порозовела, сердечный ритм пришёл в норму, аура приобрела нормальную форму, структуру и светимость. Сознание ещё не вернулось, но веки под её ладонью дрогнули. Вот-вот придёт в себя. Она всё делает правильно. Почему же так щемит и жжёт в груди?
Альтерец тихо застонал, с усилием разлепил ещё мутные глаза и попытался встать.
Услышав от сестры такие мысли, Нариман подумал в ответ, что огненная птичка навострила коготки вить гнездо. Летта не стала его разубеждать. Вить гнездо – первичный инстинкт. У каждой птицы наступает момент, когда хочется его свить.
Летта парила в облаках и своих разветвлённых мыслях, когда всё её тело скрутила внезапная боль. В сферу сознания ударила волна чужого ужаса и холодный ток подступающей смерти.
«Веймар», – Летта сразу нутром почуяла, с кем беда. Кровная связь ощущается иначе.
Феникс молнией спикировала вниз, пока крылья не подкосились от боли. Она ощущала всё, что происходит с частицей её самой, оставшейся внутри него. Её присвоенный нуждался в помощи.
Прикинув координаты, где тревожно мигала метка, Летта сменила физическую оболочку на энергоформу и одновременно развернула портал, куда просочилась уже сгустком энергии. Бросать физическое тело в неизвестную точку чужого континуума – самоубийство, можно и вовсе без тела остаться. Энергоформу резко растянуло по струне, сжало в точку и выбросило в открытый космос, почти впечатав в узел привязки координат выхода. Летта мысленно поморщилась, разворачиваясь в огненную гиперсферу. В трёхмерном пространстве это выглядело, как россыпь шариков-проекций разного размера, от монетки до небольшой комнаты. Истинную четырёхмерную форму второй ипостаси феникса могла воспринимать, разве что, Альтерра. Веймар ничего и не заметил, поглощённый борьбой с гравитационным полем тёмной материи.
Будь Летта в физическом теле, от такого зрелища у неё бы волосы встали дыбом. На всех местах, и даже там, где их отродясь не бывало. Живой корабль снеговичка бесповоротно затягивало в чёрную бездну, поверхностью в полсотни чёрных дыр, размазанных по пространству. А массивностью даже побольше. Ужас альтерца накатывал волнами, изредка прорываясь восхищением. Этот псих падает в Бездну, всё ближе к черте невозврата, его внешнее время почти остановилось, а внутреннее ускоряется по экспоненте, его вот-вот схлопнет сингулярность, а он восхищается? Нарисовать это хочет?! Летте захотелось хорошенько встряхнуть Веймара, вместе с кораблём. Параллельные ментальные линии, не отвлекаясь на эмоции, развернули энергоформу из гиперсферы в мелкоячеистую гиперсеть. Эта форма Летте не нравилась из-за сложности структуры и энергозатратности, но ловить ею другого феникса, аэромобиль или живой корабль было удобнее всего.
Корабль врезался в невидимую сеть, прогибая и растягивая её ближе к центру. Веймар тормозил как мог, но скорость и тяготение были слишком велики. Энергоформа Летты могла только замедлить этот ужас, повлиять на время, чтобы вернуться в разумные сроки, а главное – удержать корабль на расстоянии от той черты, где гравитация становится непреодолимой. Если феникс дёрнет корабль или будет тянуть в противоположную сторону, разнонаправленные силы его просто разорвут. И Печать не спасёт, на космические катастрофы она просто не рассчитана. Отцовская ещё могла бы, но оберег архонта по факту слабее, чем иерарха. И вдали от своего мира влияние падает, а риски симметрично растут. Летта ощущала искривление даже собственной структуры, её правильные шестигранники смяло и вытянуло почти в ромбы. На боль Веймара наложилась собственная. Её потенциал тоже не безграничен. Счёт шёл на секунды, на мгновения. Но для Летты эти мгновения растянулись в мучительные протяжённые интервалы, помноженные на количество ментальных линий.
«Уходи в гиперпрыжок», – многомерное сознание обработало информацию и выдало решение на доли секунды быстрее.
– Прыгай! – наконец приказал Веймар кораблю.
Рассчитывать и выстраивать траекторию перемещения Летте уже не хватало ни ресурса времени, ни знаний об этой реальности. Ей самой нужно было хотя бы несколько квадратных минут, чтобы перестроить структуру, просмотреть вероятности и перевести дух.
Когда корабль Веймара совершил ненаправленный гиперпрыжок, она просто прошла сквозь пространство синхронно с ним. По гребню волны искажения, как по следу, благодаря Изначальных, что след был чётким. Энергоформа не ощущала физических перегрузок, спокойно перемещалась сквозь червоточины, на околосветовых и сверхсветовых скоростях, не нуждалась в пище, воздухе или особых температурных условиях, была нечувствительна к боли. Но нуждалась в энергии, сохраняла личность, память, эмоции, и чутко воспринимала эманации.
У энергоформы не было и не могло быть глаз или ушей, в привычном трёхмерном понимании, но оставалось магическое зрение и те же фокусы восприятия, что в плотном теле. Плюс особенные органы чувств, вроде подобия нервных узлов на протуберанцах, нитей-псвевдоподов, чувствительных к колебаниям полей, или хроноузлов темпорального восприятия. Они в разы расширяли диапазон видимого и осознаваемого мира. Просто физическое зрение, слух, обоняние, вкус, тактильные чувства заменялись энерговосприятием. Телепатия и эмпатия во второй ипостаси обострялись многократно, в чем были свои плюсы и минусы. Летта ощущала страх и боль Веймара каждой точкой собственного энергополя. Самое паршивое, в гиперпрыжке она ничем не могла ему помочь. Разве что, перенаправить векторы действующих сил, распределив нагрузку на его корабль и оболочку по самой щадящей схеме. Просто чтобы выжил. Как выживает глубоководная рыба под огромным давлением толщи воды. Летта была весьма крупной и хищной рыбой четырёхмерного сегмента, могущественной, но не всемогущей. Законы физики неизмеримо сильнее. Мгновенный переход выглядел таким только со стороны. Для энергетики и сознания он тянулся вязкой смолой сквозь такую же смоляную, чернильную мглу.
Летта даже обрадовалась, увидев пояс астероидов. Снеговичок был измучен, потрёпан и подавлен, но жив. Корабль прилично потерял в энергии, зато выскочил из Бездны даже не помятым. Альвиронка бы вздохнула с облегчением, если бы дышала. У неё самой потенциал упал вдвое. Вместе с ним упала скорость обработки информации и снизилось число доступных ментальных линий, поверхность гиперсферы подёргивали спазмы и отголоски чужой боли. Она переключилась, насколько могла, на просмотр и анализ вероятностей, когда внешние фокусы восприятия засекли группу агрессивных кораблей.
В гиперкубе не было пиратства, подобную дрянь давно бы квантовали. На пару секунд Летта просто растерялась. Первым порывом стало исправить эту ошибку бытия и квантовать этот трёхмерный металлолом самой, раз больше некому. Или схлопнуть в точки, раздавив простой нульмерной итерацией, как блох. Когда больше двадцати гаденышей принялись окружать одинокий живой корабль, у альвиронки уже тянулись и чесались протуберанцы, делая гиперсферу похожей на огненную медузу.
Летта усилием воли стукнула себя по протуберанцам и втянула их обратно. На такую «уборку» ей сейчас просто не хватит Силы. А восполнить энергию негде. Силы нужно поберечь. Линии реальности показывали такие действия, как критичную ошибку. Растратит потенциал – и альтерцу не поможет, и сама погибнет. Космос ошибок не прощает. Летта переключила все ментальные потоки на просчёт вероятностей и поиск оптимального решения.
Мысль проявиться на корабле она сразу отбросила, как провальную. Нельзя там проявляться. Такой эффект неожиданности сработает в интересах противника. Веймар только растеряется, испугается, упустит контроль ситуации и какие-то секунды, которые могут стать переломными, а могут – роковыми. Линия реальности, переломленная пополам, балансировала в точке нестабильного равновесия. Но если Летта её тронет, равновесие рухнет. И явно не в ту сторону, что ей нужно, а в интересах врагов. Веймар будет только нервничать, отвлекаться, распыляться и совершать ошибки. Лучшее, что она может сделать – остаться в стороне и не вмешиваться, как бы не хотелось сделать наоборот.
От собственного бессилия её начало накрывать тревогой, переходящей в ужас, когда Веймар вступил в неравный бой. «Мама», – мысленно прошептала гиперсфера. Только в её случае это было не отчаяние или истерика, а обращение к конкретным кластерам родовой памяти. Отключившись от всего остального, Летта слилась сознанием с колоссальным боевым опытом матери. Из этого состояния виднее, как сложить события и обернуть ситуацию в пользу Веймара. Конструктор реальности со знаниями иерархов Рамона и Химеры сосредоточилась только на том, чтобы вывести линию реальности Веймара из зоны риска с минимальными потерями. Выстроить цепочку событий, наиболее благоприятную для него. Энергии просчитывать наилучшие вероятности и влиять на событийное поле у Летты вполне хватало. В корабль Веймара попали всего трижды, и то почти по касательной. Он не получил ни одной пробоины, вмятины или серьезного повреждения. Летта могла бы собой гордиться, если бы на это оставались силы, время и место в сознании. Но сил хватило лишь мысленно улыбнуться, когда снеговичок столкнул самых опасных противников между собой, а кого отправил спящими в романтическое путешествие на другой край их вселенной. Оригинально и даже мило. Творческий подход к бою. Она бы поаплодировала, будь у неё руки. Пришлось беззвучно похлопать протуберанцами в вакууме, продолжая осторожно мониторить вероятности и контролировать пространство. Она ощущала, что сознание Веймара гаснет, а силы стремительно тают. Нужно вернуть корабль домой, пока ещё хватает Силы, а к месту сражения не подтянулись новые противники, посерьёзнее. На грани восприятия Летта ощущала приближение военных кораблей. Собрав силы, которые так же неумолимо таяли, девушка перешла из гиперсферы в симплекс, протянула симплекс до Альтерры и начала формировать портал на собственных точках.
«Куда, еб твою мать!» – совсем не аристократично выругалась архонта, услышав про гиперпрыжок. Этот псих решил самоубиться? Пока Летта блокировала этот суицид на уровне обратного отсчёта, в сфере сознания крутились такие богохульства, проклятия и фразы из опыта матери, что этот мир не слыхал от сотворения. Кажется, теперь она понимает, почему Химера и её коллеги так многоэтажно и цветисто кроют. Портал пришлось привязывать в спешке, на ходу меняя координаты и скручивая пространство «конвертом», чтобы поймать шустрый альтерский корабль прежде, чем он снова влипнет. Чтобы отправить военных восвояси, а инцидент не получил огласки, пришлось потратить ресурс на ментальное воздействие.
«Ничего интересного. Ничего особенного. Если такое войдёт в отчёт, вас просто подымут насмех, а высшее руководство усомнится в адекватности и компетентности командования и экипажа патрульных крейсеров. А вот границы нужно патрулировать лучше. И пиратов стоит потрепать, совсем обнаглели», – внушила на прощание Летта военным, исчезая в конверте следом за кораблём. Кажется, корабль её почувствовал, но ей это было уже всё равно. Главное, хватило сил вывести его из-под удара, и перебросить к Альтерре, не допустив смертельного прыжка.
***
Перемещение корабля отняло у Летты почти все магические, физические и моральные силы. Существовать в четырёхмерной форме с таким низким потенциалом она не могла, и вывалилась в гуманоидную оболочку у самой поверхности Альтерры. После энергоформы, плотное физическое тело казалось клеткой, чувствовало себя весьма паршиво и почти не удерживало сознание. От резкого падения потенциала и мерности Летту замутило и чуть не вывернуло наизнанку. Хорошо, в желудке было пусто, как в вакууме. Она сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоить спазмы, запустить лёгкие и сердце. Обычно физическое тело само знало, как функционировать, но сейчас феникс была слишком слаба.
Перемещать Веймара с корабля в дом уже не хватало сил. Хватило бы оказать ему первую помощь. А придёт в себя – сам дойдёт, телепортируется или на рахши доедет. Дом рядом, голова и ноги целы, а она ему не транспорт. Ещё пошатываясь и с трудом переставляя ноги, Летта подошла к многострадальному живому космолёту. Корабль её безропотно пропустил.
Веймар лежал без сознания в пилотском кресле, бессильно повиснув на ремнях. Бледный, глаза ввалились, одежда, кресло и даже пол в кровавых пятнах. Из носа и ушей ещё продолжала течь кровь. Баротравма, последствия колоссальных перегрузок, подозрение на множественные микроинсульты, магическое истощение.
Летта трансформировала пилотское кресло в подобие целительского и осторожно опустилась рядом, сканируя альтерца магическим зрением. Ей не составило труда остановить кровотечение, восстановить лопнувшие сосуды и барабанные перепонки. Тяжелее пришлось с сосудами головного мозга и глаз, превратившихся в сплошные гематомы. Из кровавых белков бессмысленно смотрели мутные зрачки и потускневшие фиолетовые радужки, ставшие грязно-серыми. Летта, как экзоцелитель, повидала и не такое, но видеть таким Веймара было больно физически. Внутренние органы и сфера сознания пострадали не меньше. Как он с такими травмами ещё бился с пиратами? Гравитационное искривление пространства и времени вызвало серьёзные сбои, повреждение матрицы и рассинхронизацию всего организма. Сердце мужчины билось неровно и через раз. Помимо серьёзной кровопотери, диагностика выявила внутренние кровотечения. Учебные трупы и умертвия выглядели здоровее, и снаружи, и внутри. Сердце Летты горько сжалось. А магия отстранённо, хладнокровно и профессионально восстанавливала матрицу, регенерировала физическое тело и энергетику, приводила организм в эталонное состояние до клеточного и квантового уровня.
Эталонные матрицы и жизненные показатели альтерцев предоставила отцу Летты сама Альтерра, а архонта уже пользовалась памятью рода и системного сознания, как экзоцелитель. Без знаний, полученных от создательницы этой расы, она мало чем могла бы помочь больному или раненому альтерцу. Даже отец, экзарх и один из лучших экзоцелителей их мира, не смог бы. В лучшем случае, потеряли бы драгоценное время. Исцелять иномирянина по матрице было в разы быстрей и безопасней, чем вслепую и наугад. Тем более, в первый раз. Летта боялась ошибиться, навредить Веймару или причинить ему боль. И ещё больше боялась не успеть. Хотя, судя по матрицам, предел прочности альтерцев довольно высок. Гораздо выше, чем у её собственной оболочки. И живут они при наличии Силы намного дольше. У них быстрее идёт регенерация, а жизненный потенциал одной физической оболочки исчисляется веками и тысячелетиями. Их непросто убить. Гораздо сложнее, чем феникса. Вероятность гибели Веймара близка к нулю и продолжает падать. Дыхание выровнялось, кожа потеплела и порозовела, сердечный ритм пришёл в норму, аура приобрела нормальную форму, структуру и светимость. Сознание ещё не вернулось, но веки под её ладонью дрогнули. Вот-вот придёт в себя. Она всё делает правильно. Почему же так щемит и жжёт в груди?
Альтерец тихо застонал, с усилием разлепил ещё мутные глаза и попытался встать.
