Такая открытость и абсолютная беззащитность спящего мужчины вызывала уже другие желания: согреть, укрыть собой, защитить. Огненная лента обратилась дымкой и выпустила пару протуберанцев. Протуберанец нежно погладил спящего по щеке, скользнул невесомой лаской по шее и плечу. Вряд ли снеговичок, будь он в сознании, так спокойно принял бы прикосновение энергоформы. А Летте слишком хотелось коснуться. Распробовать его энергетику своей, по-разному. Без помех страха, агрессии и всего наносного.
Сущность Веймара не была подлой, беспринципной, жестокой или циничной. Летта смотрела сквозь внешнюю шелуху в его душу – и видела надломленность, незаживающие раны, безнадёжность, отчаяние и тщательно скрываемую боль. Бессознательное, глубинные причины, скрытые мотивы. Лучше быть циничной сволочью, чем жалким слабаком. Но и слабаком он не был – Летта видела сильный характер, сильный дух, интересную глубокую личность, крепкий внутренний стержень. Надломленный, из-за этого малость кривой – но не трухлявый, не гнилой. Веймар озлобился, но не сломался. Благодаря озлобленности, только и не сломался. В какой-то момент альтерец просто утратил ориентиры и свернул не туда. Потерялся, запутался. Заблудился в лабиринтах собственного разума. С менталистами такое случается, она сама это проходила. Только у неё были те, кто понимал, что происходит, мог вовремя остановить, помочь, направить – родители, наставники, коллективное сознание, способное выправить почти любое индивидуальное. Веймар остался фактически в вакууме, наедине с бедой, болью и ошибками. И продолжал ходить по кругу. По инерции, так же натыкаясь на тупики и стены собственной тюрьмы.
«Я бы могла тебе помочь, как Абсолют. Но твой разум меня пока не услышит», – тихо шепнула плазменная пелена, оставляя на его щеке лёгкое касание-поцелуй. Зато услышат кристаллы его родового Источника. Разрешение Альтерры действовало, так что будить Веймара она не видела смысла. Разбудить его сейчас, из-за такого пустяка, было бы антигуманно. Сама справится, не птенец желторотый.
Летта сжалась в огненную точку, исчезла и возникла уже в месторождении. С альгиумом Ледяной полярности она ещё не успела познакомиться, самое время исправить это упущение.
Веймар медленно, с трудом продрал глаза. Ну, хотя бы в своей постели, а не в сугробе или на каменном полу в месторождении. Мысли вязко ворочались на краю сознания, не желая оформляться. Похмелья он не ощутил, да и выпил от силы полбутылки, но... Всё было как в тумане. Или сладком дурмане. Это что нужно было пить, как и сколько, чтобы приснилось такое? Иномирная тварь, в его постели... во всех позах... Как там её имя? Кажется, Летта... или Риона? Даже для фантазий – это слишком. Извращение какое-то. Слишком давно у него не было женщины, вот и накрыло. Не пил же, нечего было и начинать. Глава древнего Ледяного рода, последний из этого великого рода, один из сильнейших на Альтерре, хранитель месторождения, пятую сотню лет разменял – а нарезался, как голь кабацкая. Ещё и не закусывал. Вино оказалось коварным, сфера сознания в хлам. Иначе как объяснить такие сны, несовместимые с психическим здоровьем? Как менталист, он бы уже поставил себе диагноз. Какая насмешка судьбы: лучший менталист – псих ненормальный. Со склонностью к алкоголизму и извращённому суициду.
Веймар сел на кровати, потирая виски и ещё не соображая, как и почему вырубился, в чём родила мать. Постель оказалась смятой, будто на ней рахши резвились. В доме и даже месторождении смутно ощущалось чужое присутствие. Нежный, еле уловимый цветочный аромат, лёгкий флёр женской энергетики. Огненной. Возбуждающей. С пряными нотками кайфхэ. Галлюцинации? Веймар с силой зажмурился, прогоняя наваждение. Всё, в рот больше не возьмёт ничего крепче кайфхэ.
– Верно, не стоит пить в одиночестве, если это можно сделать в приятной компании, – бесстыдная иномирная тварь, совершенно реальная и полностью обнаженная, стояла у окна, любуясь рассветом и потягивая кайфхэ. Без крыльев она выглядела безобидной, хрупкой, и даже трогательной.
Весь сон и нега мгновенно слетели.
Веймар зажмурился, ещё надеясь прогнать такой реалистичный кошмар. Только кошмар никуда не исчез, крылатый монстр не прогонялся, а утро неизбежно наступало.
– Ты говорил Элиссе, что умеешь доставить женщине удовольствие? Думала, врешь, – особь вызывающе обернулась, тряхнув водопадом чёрных шёлковых локонов. Глаза-кристаллы с удвоенным набором зрачков сверкнули красноватым пламенем, как раскалённые угольки. – Не соврал, умеешь. Если правильно мотивировать. И картины у тебя замечательные. Талант не пропьёшь. Может, как-нибудь напишешь меня?
Мысли Веймара замёрзли и осыпались ледяной крошкой, оставляя звенящую пустоту.
– Значит, не сон, – откуда это ощущение неправильности, будто не он поимел эту девицу, а наоборот? Сознание наотрез отказывалось воспринимать реальность. Воздействие, сумасшествие, бред? Только тело ещё качалось на волнах пережитого блаженства. – Ты... влезла в моё месторождение?!
На фоне проникновения иномирной твари к Источнику Силы рода, померкла даже ночь безумия и извращений. А на картины стало вовсе плевать. Пусть хоть смотрит, хоть пропьёт, хоть сожжёт. Но иномирный монстр в месторождении? И не Хаттори, не каком-то угасшем, а его родовом?! А главное, зачем? Что это кошмарное создание делало в его месторождении, пока он, идиот блаженный, отсыпался...
– Просто посмотрела и немного его подпитала, – не стала отпираться крылатая. – Переполюсовка – полезный навык. Да и ты много сил на меня потратил.
Веймар так не вовремя вспомнил, как это чудовище стонало на нем и под ним. Как сладко они сплетались языками, телами и аурами. Совсем съехал, как Огненный подросток с нестабильной паранормой и мозгами набекрень. Стало совсем паршиво.
– Это Источник моего рода! – и всё, что у него осталось.
– Этот альгиум – не твоя собственность, – бесстрастно пожала плечами тварь, перешедшая все мыслимые и немыслимые границы.
– И не ваша! Чудовища...
– И не наша, – спокойно согласилась альвиронка. – Никто из нас его не создавал, кристаллы создала Альтерра. Это достояние планеты. Наше дело – его сохранить и приумножить.
Веймар не нашёлся, что на это ответить. Злость рвалась наружу – резкими грубыми словами, колюще-режущими мыслями, острыми ледяными иглами и хлёсткими выбросами Силы. Но по факту, эта тварь была права. Он хранитель месторождения, а не его собственник. Его дело – сохранять, а не распоряжаться разумными кристаллами. Весь альгиум на Альтерре принадлежит Альтерре. Эти кристаллы – не личное имущество альтерцев, а её живое Сердце. Если она подпустила к ним иномирных монстров – он здесь бессилен. От его желания или нежелания не зависит ничего. От собственного бессилия самому было противно. Что вообще ему теперь делать?
– Рахши третий хвост приделать, –перефразировала какую-то непристойность эта телепатка, незаметно успев одеться. –Месторождения восстанавливать. А мне, пожалуй, пора. Перемещусь во времени в прошлое, никто и не заметит моего отсутствия.
Капли пламени и янтаря хитро подмигнули, засверкав золотистыми блёстками и остро заточенными кинжалами кристальных граней. Чужая Видящая?! Ходящая сквозь Время? Это для Веймара было уже слишком.
– Ладно, не скучай, ещё увидимся, – янтарно-огненные кристаллы многообещающе прищурились. –Надеюсь, сохранишь наш маленький секрет.
В этом она даже не сомневалась. В ней вообще не ощущалось сомнений, метаний, колебаний – всего того, что веками отравляло жизнь ему. Непробиваемая и непоколебимая, как седые вековые скалы. Пламя и монолит. Проще раскачать тектоническую плиту. Её вселенское спокойствие и уверенность, полный контроль и самоконтроль гасили вспышки его ярости, подобно льдам. Будто она даже себя способна переполюсовать из Огня в Лёд. Или вовсе сочетать в себе обе стихии, обе полярности. В самом гармоничном и совершенном сочетании. Он ничего не знал об этих тварях, кроме того, что они опасны. Похоже, они сами по себе – живое оружие. Инфекция. Радиация. И он уже заражён.
... Альтерра
Летта переместилась порталом в дом брата и его жены, сдвинув координату выхода в область отрицательного времени. Поздний вечер плавно переходил в раннюю ночь, над Альтеррой уже зажглись первые звёзды. Уставшие, но довольные братья развалились в креслах у камина, лениво перебрасываясь расхлябанными мыслями. В третьем кресле дремала Сайя, изредка помахивая пушистыми хвостами. На Летту обратились пара таких же ленивых потоков внимания.
«Налеталась?»
«От души», – мысленно ответила загулявшая сестра. Разговаривать вслух ей было так же лениво.
«Есть хочешь?», – на правах хозяина уточнил младший брат, Нариман.
«Нет. Спать, спать, спать! – Летта зевнула. – А остальные где?»
Сканить тоже не хотелось, если можно спросить.
«Уже ушли спать. Денёк выдался тяжёлый, а завтра ещё похлеще», – ответил Павел, устало потирая лоб. Первый контакт с кристаллами дался боевому магу непросто.
«Я тоже пойду, устала что-то. Доброй ночи», – Летта кивнула братьям и скрылась в своей комнате.
«Странная она какая-то. Будто двоится. И портал странный», – Нариман задумчиво проводил сестру взглядом.
«Здесь весь мир – одна сплошная аномалия, – пожал плечами старший брат. – Никуда не влипла, никого не пришибла, и хвала богам».
«Если бы влипла или пришибла, уже сама бы им молилась»
Братья дружно рассмеялись.
Летта стянула с себя порядком надоевшую зимнюю одежду и рухнула в постель. К утру она должна быть в Силе, как угодно. Денёк у неё тоже выдался ещё тот, а ночь – бессонной и ни разу не спокойной. Архонта мечтательно зажмурилась, вспоминая жаркие ласки, яркие оргазмы и сладкие волны резонанса.
По телу снова прокатилась горячая волна возбуждения. Летта усилием воли погасила реакцию оболочки. Не время. Потом. Оставалось несколько часов, чтобы восстановить потенциал, и она не собиралась терять ни единой квази-минуты. Силы, что ещё оставались после бурной ночи и подпитки ледяного месторождения, ушли на темпоральный переход. За всё приходится платить. За время – особенно дорого. Но она не жалела. Эта ночь того стоила.
Второй раз это же утро Летта встретила в гостиной Нара и Элис, где собралась вся семья. Сюда же переместилась уставшая, встревоженная, но собранная и сосредоточенная на цели Элайна. Альтерская правительница пришла на помощь альвиронцам в восстановлении месторождений и энергобаланса планеты. Из обзорного курса по истории Альтерры Летта знала, что её случайное ночное приключение претендовало на правительницу. Настолько честолюбив, властолюбив и амбициозен, или нравятся блондинки?
Почему-то вторая мысль царапнула сильнее. Элайна была красивой и привлекательной женщиной, даже по меркам Альвирона. Неудивительно, что и Веймар за ней приударял. Но не преуспел. Красотка Ассари досталась другому фиолетовоглазому. Дело прошлое, но осадочек остался, ощущаясь взаимной настороженностью и холодком сдержанной неприязни. Правительница и снеговичок с трудом друг друга терпели. А Правитель бывшего соперника вовсе терпеть не мог. На тонком плане это считывалось влет. Но зачем бы Летте это считывать? Какое ей дело до личных отношений альтерцев? Каким боком её касается, каких женщин предпочитает этот ночной проказник?
Они тут больше века вообще женщин не видели, привязанные к своим месторождениям на замерзающей планете. Кроме этих снеговичков, никто здесь бы не выжил, а физические потребности никуда не деваются. Девять здоровых взрослых мужчин, десятилетиями запертых в изоляции, без жён, любовниц, подруг. Даже проституток не вызвать и в Грасааор не прогуляться. Кем бы они тут перебирали? Блондинка, брюнетка, седая, лысая – любая писаной красавицей покажется. Как говорит мама, на безбабье и мину раком. Так что это за ерунда в сфере сознания крутится? Неужели ревность?
Летта перебросила странные посторонние мысли на одну ментальную линию, осознала, разложила на составляющие и сбросила. Они абсолютно не мешали ей слушать отцовский инструктаж, воспринимать, обрабатывать и анализировать информацию, контролировать ситуации и пространство вокруг себя, подмечать детали и находиться в поле коллективного сознания, как его активный элемент. Летта сама управляла своими мыслями, эмоциями и состояниями, а не наоборот. Просто не хотелось засорять сферу сознания такой бессмысленной чепухой, как ревность. Ревновать чужого мужчину – ещё глупей, чем ревновать своего. Они с Веймаром просто приятно провели время. Настолько приятно, что так и тянуло повторить. Но она с семьёй восстановит месторождения и вернётся в свой мир, а он останется. Не долго снеговичкам быть одинокими, планета оттает, расцветёт, сюда снова вернётся тепло и жизнь, весна и женщины. Только уже без неё. Всё закончится, даже не начавшись. Их тайная ночь останется всего лишь ещё одним воспоминанием. Жарким, сладким, постыдным – но лишь кластером в бездонной памяти. А жаль. Такая совместимость, такой резонанс... До сих пор по телу бродят волны затаившегося пламени, снова разжигая в крови дикий пожар желания.
Лучше любовника ей вряд ли найти. И зачем искать, если вот он? Красивый, как ангел, и порочный, как демон. Страстный, опытный, выносливый, изобретательный. Не лицемерит, не лебезит, не заискивает. Не ищет выгод. Вообще ничего не ищет и не ждёт. Этим снеговичок радикально и выгодно отличается от массы охотников на её статус, возможности, тело, капитал, гены и свято место в семье иерархов. Из минусов – разве что, ненависть, страх и гора прочего ментального мусора. Но это поправимо. Идеальных вариантов не бывает. И хорошо. Это было бы слишком пресно, приторно и скучно.
Настроение Летты уверенно взлетело ввысь. Она была готова горы свернуть и чёрные дыры заткнуть, а зажечь месторождения – и подавно. Когда отец перешёл в четырёхмерную энергоформу, избавляясь от ограничений физической оболочки, ей уже самой не терпелось сделать то же самое. Ещё одна весомая причина вытащить родину снеговичков из глубокой... потенциальной ямы.
Восстановление пострадавшей планеты требовало полной концентрации и самоотдачи, а сил отнимало немерено. Работать на мировом и надмировом уровне влияния в этой жизни Летте ещё не приходилось, но сущность имела подобный опыт. Это облегчало и ускоряло пробуждение кристаллов, их зарядку, удержание энергопотоков в спектре нужных частот, а множества показателей – в нужных границах. С живыми разумными мирами, вроде Альтерры, прежде не сталкивался даже отец, а некоторые итерации Летте вообще были не знакомы. Оставалось полагаться на опыт и знания отца. Но сейчас она получала уже свой собственный уникальный опыт, бесценный для менталиста, экзоцелителя и будущего иерарха. Это знание останется в глубинной памяти, в крови рода, чтобы стать достоянием будущих поколений Ивер Оррест. Архонта осознавала это и ценила. А справиться с поставленной задачей стало делом принципа, профессиональной и родовой чести.
Летта, как эмпат, чувствовала и других магов, соединённых общим полем сознания и вектором воли. Фактически, отец вытягивал всю структуру, как локомотив. Мать эту структуру стабилизировала и цементировала, её ядро держало более слабые разумы, как звезда – орбиты планет.
Сущность Веймара не была подлой, беспринципной, жестокой или циничной. Летта смотрела сквозь внешнюю шелуху в его душу – и видела надломленность, незаживающие раны, безнадёжность, отчаяние и тщательно скрываемую боль. Бессознательное, глубинные причины, скрытые мотивы. Лучше быть циничной сволочью, чем жалким слабаком. Но и слабаком он не был – Летта видела сильный характер, сильный дух, интересную глубокую личность, крепкий внутренний стержень. Надломленный, из-за этого малость кривой – но не трухлявый, не гнилой. Веймар озлобился, но не сломался. Благодаря озлобленности, только и не сломался. В какой-то момент альтерец просто утратил ориентиры и свернул не туда. Потерялся, запутался. Заблудился в лабиринтах собственного разума. С менталистами такое случается, она сама это проходила. Только у неё были те, кто понимал, что происходит, мог вовремя остановить, помочь, направить – родители, наставники, коллективное сознание, способное выправить почти любое индивидуальное. Веймар остался фактически в вакууме, наедине с бедой, болью и ошибками. И продолжал ходить по кругу. По инерции, так же натыкаясь на тупики и стены собственной тюрьмы.
«Я бы могла тебе помочь, как Абсолют. Но твой разум меня пока не услышит», – тихо шепнула плазменная пелена, оставляя на его щеке лёгкое касание-поцелуй. Зато услышат кристаллы его родового Источника. Разрешение Альтерры действовало, так что будить Веймара она не видела смысла. Разбудить его сейчас, из-за такого пустяка, было бы антигуманно. Сама справится, не птенец желторотый.
Летта сжалась в огненную точку, исчезла и возникла уже в месторождении. С альгиумом Ледяной полярности она ещё не успела познакомиться, самое время исправить это упущение.
***
Веймар медленно, с трудом продрал глаза. Ну, хотя бы в своей постели, а не в сугробе или на каменном полу в месторождении. Мысли вязко ворочались на краю сознания, не желая оформляться. Похмелья он не ощутил, да и выпил от силы полбутылки, но... Всё было как в тумане. Или сладком дурмане. Это что нужно было пить, как и сколько, чтобы приснилось такое? Иномирная тварь, в его постели... во всех позах... Как там её имя? Кажется, Летта... или Риона? Даже для фантазий – это слишком. Извращение какое-то. Слишком давно у него не было женщины, вот и накрыло. Не пил же, нечего было и начинать. Глава древнего Ледяного рода, последний из этого великого рода, один из сильнейших на Альтерре, хранитель месторождения, пятую сотню лет разменял – а нарезался, как голь кабацкая. Ещё и не закусывал. Вино оказалось коварным, сфера сознания в хлам. Иначе как объяснить такие сны, несовместимые с психическим здоровьем? Как менталист, он бы уже поставил себе диагноз. Какая насмешка судьбы: лучший менталист – псих ненормальный. Со склонностью к алкоголизму и извращённому суициду.
Веймар сел на кровати, потирая виски и ещё не соображая, как и почему вырубился, в чём родила мать. Постель оказалась смятой, будто на ней рахши резвились. В доме и даже месторождении смутно ощущалось чужое присутствие. Нежный, еле уловимый цветочный аромат, лёгкий флёр женской энергетики. Огненной. Возбуждающей. С пряными нотками кайфхэ. Галлюцинации? Веймар с силой зажмурился, прогоняя наваждение. Всё, в рот больше не возьмёт ничего крепче кайфхэ.
– Верно, не стоит пить в одиночестве, если это можно сделать в приятной компании, – бесстыдная иномирная тварь, совершенно реальная и полностью обнаженная, стояла у окна, любуясь рассветом и потягивая кайфхэ. Без крыльев она выглядела безобидной, хрупкой, и даже трогательной.
Весь сон и нега мгновенно слетели.
Веймар зажмурился, ещё надеясь прогнать такой реалистичный кошмар. Только кошмар никуда не исчез, крылатый монстр не прогонялся, а утро неизбежно наступало.
– Ты говорил Элиссе, что умеешь доставить женщине удовольствие? Думала, врешь, – особь вызывающе обернулась, тряхнув водопадом чёрных шёлковых локонов. Глаза-кристаллы с удвоенным набором зрачков сверкнули красноватым пламенем, как раскалённые угольки. – Не соврал, умеешь. Если правильно мотивировать. И картины у тебя замечательные. Талант не пропьёшь. Может, как-нибудь напишешь меня?
Мысли Веймара замёрзли и осыпались ледяной крошкой, оставляя звенящую пустоту.
– Значит, не сон, – откуда это ощущение неправильности, будто не он поимел эту девицу, а наоборот? Сознание наотрез отказывалось воспринимать реальность. Воздействие, сумасшествие, бред? Только тело ещё качалось на волнах пережитого блаженства. – Ты... влезла в моё месторождение?!
На фоне проникновения иномирной твари к Источнику Силы рода, померкла даже ночь безумия и извращений. А на картины стало вовсе плевать. Пусть хоть смотрит, хоть пропьёт, хоть сожжёт. Но иномирный монстр в месторождении? И не Хаттори, не каком-то угасшем, а его родовом?! А главное, зачем? Что это кошмарное создание делало в его месторождении, пока он, идиот блаженный, отсыпался...
– Просто посмотрела и немного его подпитала, – не стала отпираться крылатая. – Переполюсовка – полезный навык. Да и ты много сил на меня потратил.
Веймар так не вовремя вспомнил, как это чудовище стонало на нем и под ним. Как сладко они сплетались языками, телами и аурами. Совсем съехал, как Огненный подросток с нестабильной паранормой и мозгами набекрень. Стало совсем паршиво.
– Это Источник моего рода! – и всё, что у него осталось.
– Этот альгиум – не твоя собственность, – бесстрастно пожала плечами тварь, перешедшая все мыслимые и немыслимые границы.
– И не ваша! Чудовища...
– И не наша, – спокойно согласилась альвиронка. – Никто из нас его не создавал, кристаллы создала Альтерра. Это достояние планеты. Наше дело – его сохранить и приумножить.
Веймар не нашёлся, что на это ответить. Злость рвалась наружу – резкими грубыми словами, колюще-режущими мыслями, острыми ледяными иглами и хлёсткими выбросами Силы. Но по факту, эта тварь была права. Он хранитель месторождения, а не его собственник. Его дело – сохранять, а не распоряжаться разумными кристаллами. Весь альгиум на Альтерре принадлежит Альтерре. Эти кристаллы – не личное имущество альтерцев, а её живое Сердце. Если она подпустила к ним иномирных монстров – он здесь бессилен. От его желания или нежелания не зависит ничего. От собственного бессилия самому было противно. Что вообще ему теперь делать?
– Рахши третий хвост приделать, –перефразировала какую-то непристойность эта телепатка, незаметно успев одеться. –Месторождения восстанавливать. А мне, пожалуй, пора. Перемещусь во времени в прошлое, никто и не заметит моего отсутствия.
Капли пламени и янтаря хитро подмигнули, засверкав золотистыми блёстками и остро заточенными кинжалами кристальных граней. Чужая Видящая?! Ходящая сквозь Время? Это для Веймара было уже слишком.
– Ладно, не скучай, ещё увидимся, – янтарно-огненные кристаллы многообещающе прищурились. –Надеюсь, сохранишь наш маленький секрет.
В этом она даже не сомневалась. В ней вообще не ощущалось сомнений, метаний, колебаний – всего того, что веками отравляло жизнь ему. Непробиваемая и непоколебимая, как седые вековые скалы. Пламя и монолит. Проще раскачать тектоническую плиту. Её вселенское спокойствие и уверенность, полный контроль и самоконтроль гасили вспышки его ярости, подобно льдам. Будто она даже себя способна переполюсовать из Огня в Лёд. Или вовсе сочетать в себе обе стихии, обе полярности. В самом гармоничном и совершенном сочетании. Он ничего не знал об этих тварях, кроме того, что они опасны. Похоже, они сами по себе – живое оружие. Инфекция. Радиация. И он уже заражён.
Глава 2. КРУГИ НА ВОДЕ
... Альтерра
Летта переместилась порталом в дом брата и его жены, сдвинув координату выхода в область отрицательного времени. Поздний вечер плавно переходил в раннюю ночь, над Альтеррой уже зажглись первые звёзды. Уставшие, но довольные братья развалились в креслах у камина, лениво перебрасываясь расхлябанными мыслями. В третьем кресле дремала Сайя, изредка помахивая пушистыми хвостами. На Летту обратились пара таких же ленивых потоков внимания.
«Налеталась?»
«От души», – мысленно ответила загулявшая сестра. Разговаривать вслух ей было так же лениво.
«Есть хочешь?», – на правах хозяина уточнил младший брат, Нариман.
«Нет. Спать, спать, спать! – Летта зевнула. – А остальные где?»
Сканить тоже не хотелось, если можно спросить.
«Уже ушли спать. Денёк выдался тяжёлый, а завтра ещё похлеще», – ответил Павел, устало потирая лоб. Первый контакт с кристаллами дался боевому магу непросто.
«Я тоже пойду, устала что-то. Доброй ночи», – Летта кивнула братьям и скрылась в своей комнате.
«Странная она какая-то. Будто двоится. И портал странный», – Нариман задумчиво проводил сестру взглядом.
«Здесь весь мир – одна сплошная аномалия, – пожал плечами старший брат. – Никуда не влипла, никого не пришибла, и хвала богам».
«Если бы влипла или пришибла, уже сама бы им молилась»
Братья дружно рассмеялись.
Летта стянула с себя порядком надоевшую зимнюю одежду и рухнула в постель. К утру она должна быть в Силе, как угодно. Денёк у неё тоже выдался ещё тот, а ночь – бессонной и ни разу не спокойной. Архонта мечтательно зажмурилась, вспоминая жаркие ласки, яркие оргазмы и сладкие волны резонанса.
По телу снова прокатилась горячая волна возбуждения. Летта усилием воли погасила реакцию оболочки. Не время. Потом. Оставалось несколько часов, чтобы восстановить потенциал, и она не собиралась терять ни единой квази-минуты. Силы, что ещё оставались после бурной ночи и подпитки ледяного месторождения, ушли на темпоральный переход. За всё приходится платить. За время – особенно дорого. Но она не жалела. Эта ночь того стоила.
Второй раз это же утро Летта встретила в гостиной Нара и Элис, где собралась вся семья. Сюда же переместилась уставшая, встревоженная, но собранная и сосредоточенная на цели Элайна. Альтерская правительница пришла на помощь альвиронцам в восстановлении месторождений и энергобаланса планеты. Из обзорного курса по истории Альтерры Летта знала, что её случайное ночное приключение претендовало на правительницу. Настолько честолюбив, властолюбив и амбициозен, или нравятся блондинки?
Почему-то вторая мысль царапнула сильнее. Элайна была красивой и привлекательной женщиной, даже по меркам Альвирона. Неудивительно, что и Веймар за ней приударял. Но не преуспел. Красотка Ассари досталась другому фиолетовоглазому. Дело прошлое, но осадочек остался, ощущаясь взаимной настороженностью и холодком сдержанной неприязни. Правительница и снеговичок с трудом друг друга терпели. А Правитель бывшего соперника вовсе терпеть не мог. На тонком плане это считывалось влет. Но зачем бы Летте это считывать? Какое ей дело до личных отношений альтерцев? Каким боком её касается, каких женщин предпочитает этот ночной проказник?
Они тут больше века вообще женщин не видели, привязанные к своим месторождениям на замерзающей планете. Кроме этих снеговичков, никто здесь бы не выжил, а физические потребности никуда не деваются. Девять здоровых взрослых мужчин, десятилетиями запертых в изоляции, без жён, любовниц, подруг. Даже проституток не вызвать и в Грасааор не прогуляться. Кем бы они тут перебирали? Блондинка, брюнетка, седая, лысая – любая писаной красавицей покажется. Как говорит мама, на безбабье и мину раком. Так что это за ерунда в сфере сознания крутится? Неужели ревность?
Летта перебросила странные посторонние мысли на одну ментальную линию, осознала, разложила на составляющие и сбросила. Они абсолютно не мешали ей слушать отцовский инструктаж, воспринимать, обрабатывать и анализировать информацию, контролировать ситуации и пространство вокруг себя, подмечать детали и находиться в поле коллективного сознания, как его активный элемент. Летта сама управляла своими мыслями, эмоциями и состояниями, а не наоборот. Просто не хотелось засорять сферу сознания такой бессмысленной чепухой, как ревность. Ревновать чужого мужчину – ещё глупей, чем ревновать своего. Они с Веймаром просто приятно провели время. Настолько приятно, что так и тянуло повторить. Но она с семьёй восстановит месторождения и вернётся в свой мир, а он останется. Не долго снеговичкам быть одинокими, планета оттает, расцветёт, сюда снова вернётся тепло и жизнь, весна и женщины. Только уже без неё. Всё закончится, даже не начавшись. Их тайная ночь останется всего лишь ещё одним воспоминанием. Жарким, сладким, постыдным – но лишь кластером в бездонной памяти. А жаль. Такая совместимость, такой резонанс... До сих пор по телу бродят волны затаившегося пламени, снова разжигая в крови дикий пожар желания.
Лучше любовника ей вряд ли найти. И зачем искать, если вот он? Красивый, как ангел, и порочный, как демон. Страстный, опытный, выносливый, изобретательный. Не лицемерит, не лебезит, не заискивает. Не ищет выгод. Вообще ничего не ищет и не ждёт. Этим снеговичок радикально и выгодно отличается от массы охотников на её статус, возможности, тело, капитал, гены и свято место в семье иерархов. Из минусов – разве что, ненависть, страх и гора прочего ментального мусора. Но это поправимо. Идеальных вариантов не бывает. И хорошо. Это было бы слишком пресно, приторно и скучно.
Настроение Летты уверенно взлетело ввысь. Она была готова горы свернуть и чёрные дыры заткнуть, а зажечь месторождения – и подавно. Когда отец перешёл в четырёхмерную энергоформу, избавляясь от ограничений физической оболочки, ей уже самой не терпелось сделать то же самое. Ещё одна весомая причина вытащить родину снеговичков из глубокой... потенциальной ямы.
Восстановление пострадавшей планеты требовало полной концентрации и самоотдачи, а сил отнимало немерено. Работать на мировом и надмировом уровне влияния в этой жизни Летте ещё не приходилось, но сущность имела подобный опыт. Это облегчало и ускоряло пробуждение кристаллов, их зарядку, удержание энергопотоков в спектре нужных частот, а множества показателей – в нужных границах. С живыми разумными мирами, вроде Альтерры, прежде не сталкивался даже отец, а некоторые итерации Летте вообще были не знакомы. Оставалось полагаться на опыт и знания отца. Но сейчас она получала уже свой собственный уникальный опыт, бесценный для менталиста, экзоцелителя и будущего иерарха. Это знание останется в глубинной памяти, в крови рода, чтобы стать достоянием будущих поколений Ивер Оррест. Архонта осознавала это и ценила. А справиться с поставленной задачей стало делом принципа, профессиональной и родовой чести.
Летта, как эмпат, чувствовала и других магов, соединённых общим полем сознания и вектором воли. Фактически, отец вытягивал всю структуру, как локомотив. Мать эту структуру стабилизировала и цементировала, её ядро держало более слабые разумы, как звезда – орбиты планет.
