С учётом физики и топологии гипертоннелей, пониманием механизма их работы и нормальной ориентацией в гиперпространстве, путь в несколько недель сократится до нескольких часов. Можно сократить и до нескольких минут, но никто на борту, кроме Веймара, не переживёт таких перегрузок. Все расчёты, решения и действия Летты были молниеносны, тщательно выверены и просчитаны, укладываясь в миллионные доли тающих секунд и шансов.
На объяснения и убеждения понадобилось бы на порядки больше времени. Причём совсем не факт, что Веймар послушно и безошибочно выполнит чуждые, неизвестные ему программы, без малейших отклонений и прочей самодеятельности. Если не вложить их в сознание и подсознание в виде жёстких установок, фактически зомби-команд. Ставить такой психокод умел любой военный менталист ранга выше среднего, даже пьяный, больной или умирающий. Все навыки, протоколы и схемы намертво вписывались в память, иначе какой с беспомощной тряпки военный менталист. Всё чётко укладывалось в расчёты, раскладки и хронометраж. Только ответной лавины боли и любви она не ожидала. Слияние, прямая и обратная связь. Сущность Веймара отчаянно сопротивлялась. И так же отчаянно продолжала её любить, ещё сильнее обостряя связь пары. Умножаются и усиливаются не только оргазмы, кайф и эйфория – боль и страдания тоже общие, неразделимые. Пусть лучше ненавидит и отторгает. Меньше словит её боли. Пусть злится, только бы не мучился.
“Люблю? Чушь какая, – Летта холодно усмехнулась, спрятав боль за маской-оскалом. – Мне было скучно, ты оказался неплохим развлечением”…
Полуправда, что эффективнее откровенной лжи. Откровенную ложь Веймар ощутит мгновенно, а она словит тяжёлый откат. Тут она не лгала, так они и познакомились. Сначала горизонтально и во всех позах.
“А теперь убирайся, вместе со своими выродками, и чтоб вы все, твари, выжили. Это приказ”, – Летта под непривычной формой установки скрыто внедрила хитрую, почти незаметную кодировку. Если она всё-таки перестанет продолжаться физически –он не будет страдать. Слияние само сойдёт на нет, а для него пройдёт иллюзия огромной толщи времени, вытеснив коварную крылатую тварь в область курортных романчиков и юношеских увлечений.
Разум Веймара безоговорочно капитулировал и принял императив к исполнению. Сущность просто наблюдала, оставив любые попытки сопротивления. Смотрела тепло, спокойно и ясно, будто видела её насквозь. А может, так оно и было…
“Что это за дрянь? Как её сбить?” – донеслись до обоих хаотические обрывки чужих мыслей, мечущихся между шоком, паникой и служебными инструкциями.
“Лети же! Бегом обгоняя свет, мать твою, пока аномалия их путает”, – Летта подтолкнула его ускоряющим импульсом.
В глазах Веймара мелькнуло что-то странное. Будто он хотел ей что-то сообщить. Что-то очень важное. Но не решился, не смог или не успел. Императив в приоритете и намного сильнее. Живой кораблик рванул ввысь и почти мгновенно исчез в гипертоннеле. Чистый безопасный коридор с точнейшей привязкой координат. Последнее, что она могла сделать для Веймара и его родных, даже в капкане, вросшая в горную породу.
То место, где только что был корабль, прошили перекрестные синие лучи, едва не зацепив энергоформу. Летта с трудом успела уклониться и сместиться во времени, благодаря родителей за боевую подготовку. Теперь у неё появилось какое-то время и пространство для манёвра, анализа и поиска решения. Но истребителей много, а она одна. В ракетных комплексах и системах ПВО орбитального базирования планета-цитадель тоже не испытывала нехватки. И действие оберега в таких ситуациях не проверяли. Проверять сейчас было бы безумием. Без этого оберега ей пришлось бы намного хуже.
Чем больше удалялся корабль, тем сильнее накатывал страх, отчаяние и бесконечное, космическое одиночество. Предсказуемо, она сама всё выжгла. Но от этого не легче. Родители могут что-то ощутить через кровную связь, но Альвирон – фактически другая Вселенная. Как эту связь исказит разница метакодов, разный ход и сама природа времени, Альтерра его знает. А может, и нет. Только бы сюда не сунулся Нариман. Летта лишь надеялась, что Альтерра получит информацию быстрей и не выпустит феникса.
Сильванцы гудели, как растревоженный улей, стягивая войска к злополучной лаборатории. Из самой лаборатории наоборот, началась лихорадочная эвакуация, больше напоминающая массовое бегство. Растерянное руководство, засевшее по укрытиям, трусливо, некомпетентно и матерно решало, что делать с блоком, ставшим источником неизвестной мощной аномалии. Решения сводились к выбору, подорвать или разбомбить.
Летта понятия не имела, что будет, если точку якорения уничтожат. Это им не над трёхмерными опыты ставить. Взрыв активного эсфаэлита в процессе реакции с плазмой её тела не получалось даже теоретически смоделировать: не хватало исходников. Массивы уравнений из сплошных неизвестных, с решениями в виде неопределённостей и сингулярностей абсолютно неизвестного типа. Пытаясь уничтожить непонятную аномалию, эти бездари могут создать другую, ещё страшней. Но для неё это уже не будет иметь значения. Сработает ли оберег начинающего Творца, и как именно… Он сам не знал границ своего дара, а она – тем более. Летта, насколько могла, вытесняла из командующих голов сами мысли об уничтожении проклятой лаборатории. Но влиять на такое количество разумов, одновременно, на расстоянии, было непросто даже для Абсолюта. В местах скопления эсфаэлита её сила вовсе глушилась, блокировалась и поглощалась, будто чёрной дырой. Да с чёрной дырой сладить было проще…
Каменный саркофаг тряхнуло так, что содрогнулись и застонали тектонические плиты. Фокусы восприятия ослепила мощная вспышка, следом оглушила ударная волна. Летта инстинктивно отскочила во времени раньше и в сторону, сохраняя ядро и матрицу. Но сохранить структуру уже не могла. Последнее, что отпечаталось в памяти – фронт волны и растущий грибовидный купол, почкующий вглубь и ввысь новые «медузы». Кажется, такое называется серийной гиперболической бифуркацией. Небо Сильваны окрасило зарево, по пространству пополз разрыв, хлестнув в бок, как прибой, и застыв в пустоте, у времени на краю. Переплетения ментальных линий сминались, рвались и гасли, погружая сознание в вязкую пустоту. Чернильное, смоляное, бесконечное ничто.
Портрет, забытый в пустом доме на другом краю вселенной, вспыхнул антрацитовым пламенем и осыпался со стены сажей и пеплом. Вперемешку с россыпью брызг хрусталя, аметиста, сапфира и небесно-синего льда. Внутри льдинок мириадами светлячков вспыхивали разноцветные искры. Золотые, цитриновые, рубиновые, солнечные, лимонные и всех оттенков пламени. Искры двигались всё быстрее, складываясь в причудливые четырёхмерные фигуры, больше всего напоминающие огненные паутинки и фрактальные лепестки живой плазмы.
… Сильвана - Альтерра
По маршруту, проложенному Леттой, через её гипертоннели и пространственные скрутки, Веймар добрался до Альтерры быстрей, чем успел проголодаться. Выводить потомков из наведённого сна в полёте он не рискнул – опасно, глупо и смысл какой. На Альтерре поговорят, а гиперпереход им лучше и безопаснее проспать под защитами. Каким бы воздействием его ни приложила многомерная, разум оно не отшибло, личность и волю не ломало, мыслить и принимать решения не мешало. Если эти решения не шли вразрез с императивом, разумеется.
Перегрузки, аномалии и прочие опасности в этот раз благополучно прошли мимо. Всё-таки эту трассу прокладывала многомерная, и за всю логистику отвечала она. Корабль этой логистикой был доволен намного больше хозяина – такие комфортные и безопасные полёты бывали нечасто. Даже резерв корабля остался почти неизрасходованным. Только Веймар был зол и мрачен, как в худшие времена. Ещё злее и мрачнее, чем в прошлый вояж, когда они оба чудом не погибли.
Живой корабль предпочёл лететь молча, как самый обычный, бессловесный, бесчувственный и неразумный транспорт. Он тоже получил пакет директив и инструкций, но счёл их логичными и оправданными. В случае ошибки пилота или форс-мажора, корабль знал, что делать и мог спокойно вести себя сам. Но это не понадобилось. Веймар пилотировал идеально, будто родился за панелью управления. Прежде корабль не замечал за ним такого мастерства, скорости и точности принятия решений.
Точечный гиперпереход открылся прямо около дома, мягко посадил корабль и бесследно исчез. Вместе с ним исчезло и ментальное программирование, выполнившее свою задачу. Как эта коварная мерзавка такое провернула – Веймар не представлял. Да и сам образ этой мерзавки в памяти выцвел и поблёк, почти не вызывая эмоций. Он злился скорее по вековой привычке, и больше на себя. Что в свои годы оказался таким наивным, доверчивым дураком. Как есть, Снеговичок. Но какой бы вероломной и коварной ни была Леттариона, свои клятвы она исполнила. Все обещания сдержала. И ни разу не обманула, даже в мелочах. Он обманулся сам.
Больней царапала только мысль, что крылатая стерва может быть беременной, и если что случится с ней – пострадают и дети. Его дети. Но чем больше он об этом думал, тем больше сомневался. Убедиться у него не было времени, а неясные ощущения – ещё не факты. Если он выдаёт желаемое за действительное – значит, ещё больший кретин, чем думал. Крылатую в любом случае нужно вытаскивать с Сильваны, но как – могла подсказать только Альтерра. Приказ срочно выйти на связь с планетарным разумом никуда не делся. И не денется, пока не будет выполнен.
Веймар грязно выругался и переместился с корабля в месторождение. Как ему ни хотелось скорее увидеть и разбудить своих потомков, но контакт с Альтеррой в приоритете. Заодно, Создательница хотя бы избавит его от разной иномирной дряни в голове. Капсула-имплантант, внедрённая альвиронской умелицей, ощущалась живым инородным телом, неприятно пульсировала и невероятно раздражала. Как заноза в заднице, напоминая ту занозу, что её поставила.
Веймар украдкой приподнял рукав и забыл, как дышать. Печати на запястье больше не было.
Крылатая выполнила клятву и отпустила его, как обещала, или погибла? Оба варианта не устраивали одинаково. Нет, жива, он чувствовал, слияние никуда не делось. Просто связь ослабла, истончилась до полупрозрачной паутинки. Но и эта паутинка позволяла ощутить, что феникс шла по грани, по очень тонкому льду.
Веймар бросился в месторождение, будто за ним гнался весь военный флот Альянса, мысленно взывая к Альтерре, как никогда в жизни. Совсем не потому, что приказано и этого требует императив, о котором он напрочь забыл. Веймара гнал вперед отчаянный страх. Страх потерять любимую женщину. Снова. В этот момент он и не вспомнил об ударивших наотмашь мыслях и словах, брошенных ею на прощание. Пусть не любит. Лишь бы жила. Лишь бы… успеть.
Альтерра не заставила себя долго ждать. Проекция сознания живой планеты появилась в центре месторождения. Как обычно, в облике прекрасной гуманоидной женщины в изысканном длинном платье. На этот раз – белоснежном, с серебряным шитьём. Светлые локоны жидким жемчугом струились по плечам, а сиреневые глаза смотрели вопросительно. По пустякам Альтерру никто в здравом уме не вызывал.
– Прародительница, – немалым усилием воли взяв себя в руки, поздоровался Веймар. – Спасибо, что пришла.
– Разве я могла иначе? – лукаво улыбнувшись спросила она, но в глазах явно читался вопрос «за какой-такой Бездной я тебе вдруг так срочно понадобилась?».
– У меня в голове… огромный блок информации, – максимально политкорректно сообщил Веймар. Не скажешь же «какая-то иномирная дрянь». – Летта поместила и просила передать как можно скорее, – «а точнее приказала», – добавил он про себя. Хотя какая разница? Альтерра все равно мысли прочитает.
– Хорошо, расслабься и постарайся мне не мешать.
Сиреневые глаза подернулись серебристой дымкой, и в месторождении стало на несколько градусов холоднее. Веймар ощутил лишь легкое головокружение, когда «из головы» исчезло инородное тело, и едва заметно выдохнул. Всё же мало приятного, когда такое находится в сфере сознания. Ходить с бомбой в голове – то ещё удовольствие. Хвала Альтерре, что избавила его от иномирного «подарочка».
Альтерра молчала. Вокруг хрупкой женской фигурки раскручивалась мощная спираль силовых потоков. Веймару пришлось перейти на обычное зрение, чтобы не ослепнуть.
Частица Творца, живущая в нем, позволила ощутить, что для Альтерры эта информация, собранная и структурированная альвиронской менталисткой значила явно больше и совсем не то, что предполагал он сам.
– Никакая разведка не сработала бы так эффективно, – наконец заговорила проекция живой планеты, подтвердив ощущения Веймара. – Альянс разработал новое сверхсекретное оружие и план вторжения на Альтерру, имевший довольно высокие шансы на успех. Пока архонта Ивер Оррест его не рассекретила. На Сильване обнаружили эсфаэлит – вещество, способное отнимать силу у одаренных, – соизволила пояснить она. – Случись нападение внезапно, мы бы чирикнуть не успели. Подать сигнал бедствия в гиперкуб – тем более, – Альтерра задумалась, явно просматривая вероятности, и выглядела всё мрачнее и строже. – Конечно, альвиронцы поняли бы, что здесь что-то случилось. Возможно, бросили на мою защиту свой военный флот, за Химерой не заржавеет… Возможно, даже в прошлое, за Рамоном не заржавеет тоже. Первая в этой ветви Дерева Миров хроновойна, эсфаэлит против техномагии Альвирона – как тебе?
Альтерец не выдержал и грязно выругался, не смущаясь присутствия богини. Создательница лишь покачала головой. Её мысли были не чище.
– Тебе этот объем информации, такой плотности и содержания свернул бы сферу сознания и выжег мозг, а для меня это драгоценный подарок. Жизненно важные сведения, значимость которых трудно переоценить. Возможность противостоять угрозе, предотвратить очередную диверсию, не допустить войны, какой ещё не бывало в этой реальности, и сохранить множество жизней.
– Спасибо… что поделилась, – выдавил из себя Веймар. Если это – краткое содержание капсулы, верхушка айсберга, каков тогда айсберг…
– Благодари свою огненную птичку, – с усталой улыбкой ответила Альтерра. – Летта дорого заплатила за это знание. Я у неё в долгу.
– Вряд ли я смогу, – он растерянно замолчал, собираясь с мыслями и силами. Мысли после таких ментальных воздействий больше напоминали лохмотья, а сил не осталось вовсе. Слишком много потрясений за короткое время. Этот день тянулся дольше вечности. Каждая секунда неизвестности казалась пыткой.
– Это иллюзия восприятия, – успокоила Альтерра. – Пока я здесь, с тобой, внешнее время не идёт и не имеет значения. А тебе нужно время осознаться.
Веймар в самом деле старался. Но чем дольше перебирал в памяти мозаичные обрывки событий, тем яснее осознавал, что увидеть картину целиком не сможет без посторонней помощи. Только Альтерра могла собрать эту мозаику. Но Сильвана могла и подождать немного, а вот Летта… Что с ней? Где она сейчас и когда? И что с этим всем делать ему?
– Ох, Веймар-Веймар, – естественно, мысли альтерца не остались загадкой для его Прародительницы.
На объяснения и убеждения понадобилось бы на порядки больше времени. Причём совсем не факт, что Веймар послушно и безошибочно выполнит чуждые, неизвестные ему программы, без малейших отклонений и прочей самодеятельности. Если не вложить их в сознание и подсознание в виде жёстких установок, фактически зомби-команд. Ставить такой психокод умел любой военный менталист ранга выше среднего, даже пьяный, больной или умирающий. Все навыки, протоколы и схемы намертво вписывались в память, иначе какой с беспомощной тряпки военный менталист. Всё чётко укладывалось в расчёты, раскладки и хронометраж. Только ответной лавины боли и любви она не ожидала. Слияние, прямая и обратная связь. Сущность Веймара отчаянно сопротивлялась. И так же отчаянно продолжала её любить, ещё сильнее обостряя связь пары. Умножаются и усиливаются не только оргазмы, кайф и эйфория – боль и страдания тоже общие, неразделимые. Пусть лучше ненавидит и отторгает. Меньше словит её боли. Пусть злится, только бы не мучился.
“Люблю? Чушь какая, – Летта холодно усмехнулась, спрятав боль за маской-оскалом. – Мне было скучно, ты оказался неплохим развлечением”…
Полуправда, что эффективнее откровенной лжи. Откровенную ложь Веймар ощутит мгновенно, а она словит тяжёлый откат. Тут она не лгала, так они и познакомились. Сначала горизонтально и во всех позах.
“А теперь убирайся, вместе со своими выродками, и чтоб вы все, твари, выжили. Это приказ”, – Летта под непривычной формой установки скрыто внедрила хитрую, почти незаметную кодировку. Если она всё-таки перестанет продолжаться физически –он не будет страдать. Слияние само сойдёт на нет, а для него пройдёт иллюзия огромной толщи времени, вытеснив коварную крылатую тварь в область курортных романчиков и юношеских увлечений.
Разум Веймара безоговорочно капитулировал и принял императив к исполнению. Сущность просто наблюдала, оставив любые попытки сопротивления. Смотрела тепло, спокойно и ясно, будто видела её насквозь. А может, так оно и было…
“Что это за дрянь? Как её сбить?” – донеслись до обоих хаотические обрывки чужих мыслей, мечущихся между шоком, паникой и служебными инструкциями.
“Лети же! Бегом обгоняя свет, мать твою, пока аномалия их путает”, – Летта подтолкнула его ускоряющим импульсом.
В глазах Веймара мелькнуло что-то странное. Будто он хотел ей что-то сообщить. Что-то очень важное. Но не решился, не смог или не успел. Императив в приоритете и намного сильнее. Живой кораблик рванул ввысь и почти мгновенно исчез в гипертоннеле. Чистый безопасный коридор с точнейшей привязкой координат. Последнее, что она могла сделать для Веймара и его родных, даже в капкане, вросшая в горную породу.
То место, где только что был корабль, прошили перекрестные синие лучи, едва не зацепив энергоформу. Летта с трудом успела уклониться и сместиться во времени, благодаря родителей за боевую подготовку. Теперь у неё появилось какое-то время и пространство для манёвра, анализа и поиска решения. Но истребителей много, а она одна. В ракетных комплексах и системах ПВО орбитального базирования планета-цитадель тоже не испытывала нехватки. И действие оберега в таких ситуациях не проверяли. Проверять сейчас было бы безумием. Без этого оберега ей пришлось бы намного хуже.
Чем больше удалялся корабль, тем сильнее накатывал страх, отчаяние и бесконечное, космическое одиночество. Предсказуемо, она сама всё выжгла. Но от этого не легче. Родители могут что-то ощутить через кровную связь, но Альвирон – фактически другая Вселенная. Как эту связь исказит разница метакодов, разный ход и сама природа времени, Альтерра его знает. А может, и нет. Только бы сюда не сунулся Нариман. Летта лишь надеялась, что Альтерра получит информацию быстрей и не выпустит феникса.
Сильванцы гудели, как растревоженный улей, стягивая войска к злополучной лаборатории. Из самой лаборатории наоборот, началась лихорадочная эвакуация, больше напоминающая массовое бегство. Растерянное руководство, засевшее по укрытиям, трусливо, некомпетентно и матерно решало, что делать с блоком, ставшим источником неизвестной мощной аномалии. Решения сводились к выбору, подорвать или разбомбить.
Летта понятия не имела, что будет, если точку якорения уничтожат. Это им не над трёхмерными опыты ставить. Взрыв активного эсфаэлита в процессе реакции с плазмой её тела не получалось даже теоретически смоделировать: не хватало исходников. Массивы уравнений из сплошных неизвестных, с решениями в виде неопределённостей и сингулярностей абсолютно неизвестного типа. Пытаясь уничтожить непонятную аномалию, эти бездари могут создать другую, ещё страшней. Но для неё это уже не будет иметь значения. Сработает ли оберег начинающего Творца, и как именно… Он сам не знал границ своего дара, а она – тем более. Летта, насколько могла, вытесняла из командующих голов сами мысли об уничтожении проклятой лаборатории. Но влиять на такое количество разумов, одновременно, на расстоянии, было непросто даже для Абсолюта. В местах скопления эсфаэлита её сила вовсе глушилась, блокировалась и поглощалась, будто чёрной дырой. Да с чёрной дырой сладить было проще…
Каменный саркофаг тряхнуло так, что содрогнулись и застонали тектонические плиты. Фокусы восприятия ослепила мощная вспышка, следом оглушила ударная волна. Летта инстинктивно отскочила во времени раньше и в сторону, сохраняя ядро и матрицу. Но сохранить структуру уже не могла. Последнее, что отпечаталось в памяти – фронт волны и растущий грибовидный купол, почкующий вглубь и ввысь новые «медузы». Кажется, такое называется серийной гиперболической бифуркацией. Небо Сильваны окрасило зарево, по пространству пополз разрыв, хлестнув в бок, как прибой, и застыв в пустоте, у времени на краю. Переплетения ментальных линий сминались, рвались и гасли, погружая сознание в вязкую пустоту. Чернильное, смоляное, бесконечное ничто.
Портрет, забытый в пустом доме на другом краю вселенной, вспыхнул антрацитовым пламенем и осыпался со стены сажей и пеплом. Вперемешку с россыпью брызг хрусталя, аметиста, сапфира и небесно-синего льда. Внутри льдинок мириадами светлячков вспыхивали разноцветные искры. Золотые, цитриновые, рубиновые, солнечные, лимонные и всех оттенков пламени. Искры двигались всё быстрее, складываясь в причудливые четырёхмерные фигуры, больше всего напоминающие огненные паутинки и фрактальные лепестки живой плазмы.
Глава 20. РОКИРОВКА
… Сильвана - Альтерра
По маршруту, проложенному Леттой, через её гипертоннели и пространственные скрутки, Веймар добрался до Альтерры быстрей, чем успел проголодаться. Выводить потомков из наведённого сна в полёте он не рискнул – опасно, глупо и смысл какой. На Альтерре поговорят, а гиперпереход им лучше и безопаснее проспать под защитами. Каким бы воздействием его ни приложила многомерная, разум оно не отшибло, личность и волю не ломало, мыслить и принимать решения не мешало. Если эти решения не шли вразрез с императивом, разумеется.
Перегрузки, аномалии и прочие опасности в этот раз благополучно прошли мимо. Всё-таки эту трассу прокладывала многомерная, и за всю логистику отвечала она. Корабль этой логистикой был доволен намного больше хозяина – такие комфортные и безопасные полёты бывали нечасто. Даже резерв корабля остался почти неизрасходованным. Только Веймар был зол и мрачен, как в худшие времена. Ещё злее и мрачнее, чем в прошлый вояж, когда они оба чудом не погибли.
Живой корабль предпочёл лететь молча, как самый обычный, бессловесный, бесчувственный и неразумный транспорт. Он тоже получил пакет директив и инструкций, но счёл их логичными и оправданными. В случае ошибки пилота или форс-мажора, корабль знал, что делать и мог спокойно вести себя сам. Но это не понадобилось. Веймар пилотировал идеально, будто родился за панелью управления. Прежде корабль не замечал за ним такого мастерства, скорости и точности принятия решений.
Точечный гиперпереход открылся прямо около дома, мягко посадил корабль и бесследно исчез. Вместе с ним исчезло и ментальное программирование, выполнившее свою задачу. Как эта коварная мерзавка такое провернула – Веймар не представлял. Да и сам образ этой мерзавки в памяти выцвел и поблёк, почти не вызывая эмоций. Он злился скорее по вековой привычке, и больше на себя. Что в свои годы оказался таким наивным, доверчивым дураком. Как есть, Снеговичок. Но какой бы вероломной и коварной ни была Леттариона, свои клятвы она исполнила. Все обещания сдержала. И ни разу не обманула, даже в мелочах. Он обманулся сам.
Больней царапала только мысль, что крылатая стерва может быть беременной, и если что случится с ней – пострадают и дети. Его дети. Но чем больше он об этом думал, тем больше сомневался. Убедиться у него не было времени, а неясные ощущения – ещё не факты. Если он выдаёт желаемое за действительное – значит, ещё больший кретин, чем думал. Крылатую в любом случае нужно вытаскивать с Сильваны, но как – могла подсказать только Альтерра. Приказ срочно выйти на связь с планетарным разумом никуда не делся. И не денется, пока не будет выполнен.
Веймар грязно выругался и переместился с корабля в месторождение. Как ему ни хотелось скорее увидеть и разбудить своих потомков, но контакт с Альтеррой в приоритете. Заодно, Создательница хотя бы избавит его от разной иномирной дряни в голове. Капсула-имплантант, внедрённая альвиронской умелицей, ощущалась живым инородным телом, неприятно пульсировала и невероятно раздражала. Как заноза в заднице, напоминая ту занозу, что её поставила.
Веймар украдкой приподнял рукав и забыл, как дышать. Печати на запястье больше не было.
Крылатая выполнила клятву и отпустила его, как обещала, или погибла? Оба варианта не устраивали одинаково. Нет, жива, он чувствовал, слияние никуда не делось. Просто связь ослабла, истончилась до полупрозрачной паутинки. Но и эта паутинка позволяла ощутить, что феникс шла по грани, по очень тонкому льду.
Веймар бросился в месторождение, будто за ним гнался весь военный флот Альянса, мысленно взывая к Альтерре, как никогда в жизни. Совсем не потому, что приказано и этого требует императив, о котором он напрочь забыл. Веймара гнал вперед отчаянный страх. Страх потерять любимую женщину. Снова. В этот момент он и не вспомнил об ударивших наотмашь мыслях и словах, брошенных ею на прощание. Пусть не любит. Лишь бы жила. Лишь бы… успеть.
Альтерра не заставила себя долго ждать. Проекция сознания живой планеты появилась в центре месторождения. Как обычно, в облике прекрасной гуманоидной женщины в изысканном длинном платье. На этот раз – белоснежном, с серебряным шитьём. Светлые локоны жидким жемчугом струились по плечам, а сиреневые глаза смотрели вопросительно. По пустякам Альтерру никто в здравом уме не вызывал.
– Прародительница, – немалым усилием воли взяв себя в руки, поздоровался Веймар. – Спасибо, что пришла.
– Разве я могла иначе? – лукаво улыбнувшись спросила она, но в глазах явно читался вопрос «за какой-такой Бездной я тебе вдруг так срочно понадобилась?».
– У меня в голове… огромный блок информации, – максимально политкорректно сообщил Веймар. Не скажешь же «какая-то иномирная дрянь». – Летта поместила и просила передать как можно скорее, – «а точнее приказала», – добавил он про себя. Хотя какая разница? Альтерра все равно мысли прочитает.
– Хорошо, расслабься и постарайся мне не мешать.
Сиреневые глаза подернулись серебристой дымкой, и в месторождении стало на несколько градусов холоднее. Веймар ощутил лишь легкое головокружение, когда «из головы» исчезло инородное тело, и едва заметно выдохнул. Всё же мало приятного, когда такое находится в сфере сознания. Ходить с бомбой в голове – то ещё удовольствие. Хвала Альтерре, что избавила его от иномирного «подарочка».
Альтерра молчала. Вокруг хрупкой женской фигурки раскручивалась мощная спираль силовых потоков. Веймару пришлось перейти на обычное зрение, чтобы не ослепнуть.
Частица Творца, живущая в нем, позволила ощутить, что для Альтерры эта информация, собранная и структурированная альвиронской менталисткой значила явно больше и совсем не то, что предполагал он сам.
– Никакая разведка не сработала бы так эффективно, – наконец заговорила проекция живой планеты, подтвердив ощущения Веймара. – Альянс разработал новое сверхсекретное оружие и план вторжения на Альтерру, имевший довольно высокие шансы на успех. Пока архонта Ивер Оррест его не рассекретила. На Сильване обнаружили эсфаэлит – вещество, способное отнимать силу у одаренных, – соизволила пояснить она. – Случись нападение внезапно, мы бы чирикнуть не успели. Подать сигнал бедствия в гиперкуб – тем более, – Альтерра задумалась, явно просматривая вероятности, и выглядела всё мрачнее и строже. – Конечно, альвиронцы поняли бы, что здесь что-то случилось. Возможно, бросили на мою защиту свой военный флот, за Химерой не заржавеет… Возможно, даже в прошлое, за Рамоном не заржавеет тоже. Первая в этой ветви Дерева Миров хроновойна, эсфаэлит против техномагии Альвирона – как тебе?
Альтерец не выдержал и грязно выругался, не смущаясь присутствия богини. Создательница лишь покачала головой. Её мысли были не чище.
– Тебе этот объем информации, такой плотности и содержания свернул бы сферу сознания и выжег мозг, а для меня это драгоценный подарок. Жизненно важные сведения, значимость которых трудно переоценить. Возможность противостоять угрозе, предотвратить очередную диверсию, не допустить войны, какой ещё не бывало в этой реальности, и сохранить множество жизней.
– Спасибо… что поделилась, – выдавил из себя Веймар. Если это – краткое содержание капсулы, верхушка айсберга, каков тогда айсберг…
– Благодари свою огненную птичку, – с усталой улыбкой ответила Альтерра. – Летта дорого заплатила за это знание. Я у неё в долгу.
– Вряд ли я смогу, – он растерянно замолчал, собираясь с мыслями и силами. Мысли после таких ментальных воздействий больше напоминали лохмотья, а сил не осталось вовсе. Слишком много потрясений за короткое время. Этот день тянулся дольше вечности. Каждая секунда неизвестности казалась пыткой.
– Это иллюзия восприятия, – успокоила Альтерра. – Пока я здесь, с тобой, внешнее время не идёт и не имеет значения. А тебе нужно время осознаться.
Веймар в самом деле старался. Но чем дольше перебирал в памяти мозаичные обрывки событий, тем яснее осознавал, что увидеть картину целиком не сможет без посторонней помощи. Только Альтерра могла собрать эту мозаику. Но Сильвана могла и подождать немного, а вот Летта… Что с ней? Где она сейчас и когда? И что с этим всем делать ему?
– Ох, Веймар-Веймар, – естественно, мысли альтерца не остались загадкой для его Прародительницы.
