Он проектировал и выстраивал из кирпичиков реальности ее будущее, наполненное любовью, счастьем и успехом. Сшивал расколотые части сознания, подсознания и надсознания обратно в совершенную многолучевую звезду сверх-сознания. Распутывал и соединял нарушенные квази-нейронные связи, любуясь, как они снова вспыхивают гирляндами, мириадами огоньков. Видел, как Летта меняется, раскрывается, подобно чудесному цветку, снова становится собой, возвращается к полноценной жизни и себе настоящей.
Живое мозаичное полотно всё больше оживало, обретая плоть, материальность, форму и невероятную мощь. Уже не совсем полотно, а кристальный многомерный фрактал, живой калейдоскоп, где углы и грани выворачивались наизнанку, а прямые пересекались в немыслимых точках. Для Летты прошлое и будущее являлись не последовательными точками, а наложенными друг на друга слоями опыта, которые она могла ощущать одновременно. Это её обычное восприятие, делающее понятие линейной судьбы абсурдным, события, их цепочки и массивы – нелинейными, а причинно-следственные связи – гибкими. Невероятная свобода и невообразимая ответственность.
Он читал отголоски событий, которые еще не произошли, и эхо тех, что уже канули в прошлое. Ширину, глубину, плотность времени, подводные течения, потоки и длину волны… Опасно и безумно красиво. И это — тоже она. Летта.
Создатель видел и ощущал, что артефакт уже действует и меняет реальность, переписывая сломанный энергоинформационный код многомерного существа на всех уровнях материи, энергии и бытия. То, что называется Скрижали мироздания, Основа, матрица жизни, и чему вовсе названий нет. На этом фундаментальном уровне совсем несложно кого-то воссоздать, запрограммировать или перепрограммировать как угодно, изменить, сломать, или вовсе стереть со Скрижали. Так Альтерра и ей подобные создают жизнь, живые души и целые миры… Только его собственная хрупкая оболочка и сфера сознания от подобной перегрузки превратились бы в кварк-глюонную плазму, фотонную пыль.
Осознание собственной силы и всемогущества граничило с пониманием собственной ничтожности перед масштабом творения и величием силы Сотворения. Перед ним мелькали бесчисленные варианты, двери, отголоски чужих реальностей. Миры, не поддающиеся описанию, вселенные, пульсирующие энергией, формы жизни, настолько чуждые пониманию, что казались безумием. Он был лишь пылинкой, флуктуацией, элементарной частицей перед космосом, склоняясь перед красотой и мудростью Мироздания. Но и сам был частицей этой силы, мудрости и красоты, каплей бесконечности. Равнозначные стороны Силы.
Он прикоснулся к чему-то настолько мощному, что это превосходило любое понимание. На опыте убедился, что дар Альтерры – не игрушка и не инструмент для достижения личных целей. Это сила, которая требует величайшей мудрости и ответственности. Прежняя погоня за чужими месторождениями, реваншами, властью и прочими иллюзиями, все жалкие попытки самоутвердиться стали просто смешны и нелепы. Для чего ему миры и цивилизации? Вполне достаточно переписать несколько строчек битого кода.
Веймар добавил в витражные четырёхмерные узоры несколько символов, что древней этой Вселенной, придавая хрупкой структуре прочность и устойчивость кристаллической решетки синх-алмаза. Не изменение личности и сущности под своё удобство – дополнительный уровень защиты и расширение пространства безопасности. Квази-нейронные золотые паутинки, усовершенствованные Творцом, остались такими же гибкими, но по прочности не уступали фомальстальным тросам. Сломать или согнуть такое не смог бы никакой мерзкий ритуал, взрыв или внешний поражающий импульс. Разве что свёртка пространства, коллапсар или взрыв сверхновой. Но и в этом случае, артефакт скорее перебросит Летту в кущи непуганых гиперкубов, чем позволит ей навредить. Её трогательный и милый обережный круг архонта был не рассчитан на космические катастрофы, а оберег Творца – очень даже рассчитан. Веймар старался предусмотреть всё, насколько возможно, отвести от своей пары и малышей любую беду. А возможности теперь превосходили самые смелые желания.
Немного поразмыслив и просмотрев вероятности, он увеличил хронопотенциал, ресурсы регенерации по типу собственного тела, расширил функции самовосстановления всех оболочек. На развёртывание вложенных программ, конечно, потребуется время. Но это будут дни, от силы недели расцветания, а не месяцы и годы… квази-годы мучений. Летта становилась не просто цельной, она станет сильнее, чем когда-либо прежде. Он не солгал Рамону, что ему не нужны рабыни. Такое интересно только рабам – своих пороков, пустых несчастных душ и больных ментальных сфер. Ему нужна его богиня. С кем летать, творить, зажигать сверхновые и разделить бесконечность.
Веймар, уставший, но довольный, удовлетворенно оглядел своё творение. Да, это можно бы назвать шедевром. Если бы для него такая ерунда была ещё важна. Лоб был мокрым от пота, лицо побледнело и осунулось, руки дрожали от напряжения. Но глаза светились несгибаемой силой и мягким, таинственным, запредельным светом. Процесс был почти завершен. Но чего-то недоставало, как огонька, пряности в кайфхэ или финального аккорда.
Альтерец, почти по наитию, добавил в центр фрактального витража последний штрих. Звёздную частичку собственной силы.
“Пожалуй, неплохой свадебный подарок получился. Альтерре показать не стыдно, – он едва стоял на ногах, но душа летала и пела, пока магический взор устало скользил по плетениям нитей силы. – Какая прелесть, должок магии и плоти-то за мной остался, если не жизни. Даже пятикратный! За несколько жизней не расплатиться. Никуда она теперь от меня не денется, пока не верну долги. Ну минус должок за артефакт, всё равно долги космические, Вечность отдавать и отдавать…”, – подумал альтерец, ещё довольнее.
Представив, как будет платить по счетам, Веймар едва не замурлыкал. Как Творец, он вполне осознавал, что обряд слияния и рождение общих детей обнуляет все долги. Да и Летта об этом в курсе. Но им обоим слишком нравились такие игры, чтобы отказаться от очередной партии.
… Альтерра, территории Ассари
Термальные источники на землях рода Ассари не просто так известны на всю Альтерру. Пусть родились они совсем недавно, но почти все одаренные успели оценить волшебство сплава двух стихий. Это не просто вода, прогретая дыханием недр. Это такие же вены живой планеты, как и нити силы, через которые циркулирует энергия созидания.
Вода в таких купелях никогда не бывает одинаковой. Иногда она сияет мягким золотом, будто в неё опустили лучи закатного солнца; иногда играет холодным серебром, отражая звёзды даже днём. Бывают и такие источники, где поверхность мерцает фиолетовыми всполохами, как сам альгиум.
Стоит погрузиться в воду этих источников – и тело словно оказывается в мягком коконе. Каждая клетка резонирует с живой планетой, дыхание подстраивается под её ритм. Усталость уходит, а мысли становятся яснее, будто кто-то расчистил их от ненужного хлама. Даже аура восстанавливается в этих источниках не хуже, чем в месторождении кристаллов.
По ночам термальные купели превращаются в зеркала для звёзд. Их поверхность словно впитывает небесный свет и держит его на ладонях до восхода светил Альтерры. В такие часы вода кажется глубже, чем сама Вселенная: стоит лишь закрыть глаза – и можно услышать эхо далекого космоса.
Именно поэтому источники – одно из любимых мест отдыха Правящей четы. После тяжёлых переговоров или тренировок Элайна с удовольствием проводила пару часов в личной купели, словно парящей над ущельем. Из небольшого каменного бассейна было видно только небо и кусочек горного массива вдалеке.
Сегодня бывшая наемница отдыхала не одна, а в компании Химеры. Между правительницей Альтерры и военным иерархом Альвирона сложились поначалу осторожные дружественные отношения, перешедшие в тёплые дружеские за короткий срок и пару тренировочных спаррингов. Разные миры, но удивительно схожие тяжёлые судьбы. Обе с раннего детства остались сиротами, обеих воспитали бойцами: Элайну – орден, Химеру – спецназ. У обеих за плечами колоссальный опыт боевой службы, смертельный риск, раны, потери и личное кладбище – как врагов, так и близких. И война забирала любимых у обеих. Мужья-правители, на всю голову военный менталитет и общая любовь к оружию и боевым искусствам окончательно сдружили двух женщин из разных миров и даже Вселенных, несмотря на разницу в возрасте. Джонатан Склайр был бы изумлён, потрясён и обескуражен, что жуткая тварь из кошмарных снов работала абсолютно бескорыстно, а эскадру смертоносных сфер могла поднять чисто из дружеских чувств и личных симпатий. И от кого именно получил вместо могилы лишь заикание и действительно добрые полезные советы. Чтобы нанять Химеру, не хватило бы кредитов всего Альянса, даже если пустить с молотка все их обитаемые планеты. Но кто бы перед ним отчитывался. Мнение альвиронской главы силовых структур о «коллеге» описывалось одним словом – дерьмо. Правящая чета Альтерры это мнение полностью разделяла.
Безопасник с удовольствием смывала с себя ментальную грязь после визита в Альянс. Она уже телепатически показала Лане общение с Джонатаном Склайром во всех подробностях и теперь расслаблялась в горячей воде, пока Правительница Альтерры осмысливала информацию.
– Жаль, нельзя смотаться в Альянс и собственноручно оторвать ему голову… – наконец сказала она, печально вздохнув.
– Понимаю, – жёстко усмехнулась Химера, сверкнув аметистовыми лезвиями в глазах. – Очень хорошо тебя понимаю. У самой руки чешутся избавить этот мир от этого дерьмишка. А то и устроить обнаглевшей верхушке Альянса генеральную уборку, с тотальной зачисткой. Профдеформация чистильщика – после нас должно быть чисто. Но…
– Но политика, будь она неладна! – сморщив нос, будто эта политика дурно пахнет, озвучила общую мысль Элайна.
Химера невесело кивнула, пожав плечами. Обе испытывали к политике стойкую неприязнь и не имели ни малейшего желания ей заниматься. Но по статусу и должности приходилось.
– Расскажи лучше, из-за чего весь сыр-бор? Я не менталист, глубоко копаться в его контуженных мозгах не стала, да и больно надо лишний раз в дерьмо окунаться, – добавила альвиронка. – Поняла только, что ты ему не дала когда-то, вот и заклинило мужика.
– Особой тайны или трагедии здесь нет, но ты при Эйре на эту тему не думай, пожалуйста. Не хочу его лишний раз расстраивать, – попросила Элайна. – А столкнулись мы с Джонни примерно пять стандартных лет назад. Я ещё даже не окончила обучение, но уже года три как работала на Орден…
Лана рассказала, что наемники и разведка пересекались нечасто, но тогда выпал именно такой случай. Официально не враждующие, но недолюбливавшие друг друга группировки работали вместе на Идире – одной из десятка самых крупных планет Альянса. Операцию возглавлял сам руководитель разведуправления, назначенный на эту должность всего три месяца назад. У разведчиков на тот момент не было достойно подготовленной женщины нужного возраста, поэтому к выполнению части задания привлекли Элайну и ту группу, с которой она сработалась за время обучения в Ордене.
– Всё прошло не сказать, чтобы совсем гладко, – рассказывала она, дополняя рассказ яркими срезами воспоминаний. – Но не по моей вине. Облажались тогда как раз разведчики. В итоге с заданием мы справились, за что даже были приглашены на грандиозную пьянку в здании Объединенного Правительства Альянса. Всё же поймали опасного политического преступника. – Лана вздохнула и прикрыла глаза, снова погрузившись в воспоминания. – Я тогда впервые за много лет надела платье и воспользовалась услугами стилиста. Мероприятие на высоком уровне. Дресс-код не позволял заявиться в любимых брюках, драной футболке и с хвостом на голове, – усмехнулась она. – Джонатан там, конечно, тоже был. Принимал поздравления, купался в лучах славы, весь светился от гордости и, наверное, думал, что для него нет ничего невозможного. Потом заметил меня, пригласил на танец, в конце которого предложил станцевать что-то позажигательнее и без одежды.
– Предсказуемо. Ты красавица, да с такой шикарной энергетикой, что Рамон бы мимо не пролетел, лет тридцать назад, – прокомментировала Химера, играя лукавыми смешинками в глазах-кристаллах. – Неудивительно, что у мужика слюни потекли, сферу сознания заклинило и весь мозг в штаны стёк.
– Да понимаю я всё, а тогда так хотелось дать ему по наглой морде, ты бы знала! – вздохнула Лана. – Но, увы, сделать это на официальном приеме я не могла. Хоть какие-то мозги у меня на тот момент уже имелись. Пришлось врезать только словами. Бедный Джонни аж покраснел от гнева. Думала, удар его хватит. Наверное, на волне славы считал, что любая готова для него ноги раздвинуть, а тут такой облом. Настаивать он, конечно, не стал. Знал, что со мной лучше не связываться, да и перед начальством не рисковал позориться. Официальное мероприятие, всё на виду, скандал ему был крайненевыгоден. Джонатан вынужденно отступил. Но затаил зло и пообещал, что я сильно пожалею.
С того момента Элайна часто попадала на заданиях в такие передряги, из которых даже опытные наемники и матёрые агенты редко выходили живыми. В открытую убрать любимую ученицу мастера Клэя глава разведуправления не мог. Последствия оказались бы слишком непредсказуемыми. Наживать себе проблемы с Орденом и опасного врага в лице этого мастера Джонатан тоже опасался. Но подставлять Элайну ему ничего не мешало.
Последним таким заданием как раз стала живая планета. Джонатан был уверен, что здесь посмевшая отказать ему женщина точно найдет гибель. Но Лана нашла дом, любящего и любимого мужа, создала счастливую семью и стала Правительницей Альтерры. Это оказалось ещё одним и слишком болезненным ударом по самолюбию Склайра, а Альтерра – воплощением всех его бед и неудач. Источником всех проблем, напоминанием об унижении и насмешкой над жалким неудачником, очередной раз севшим в лужу. События на Сильване стали ещё одной каплей в чаше бессильной ненависти.
– Ясен пень, проще ненавидеть и винить в своих проблемах Васю, Элайну, Альтерру, меня или чёрта лысого, чем признать свои идиотские косяки идиотскими косяками, а себя – сверхдолбо***м, – скорее устало, чем зло процедила Химера. К идиотским косякам руководителей разведуправлений она относилась, как к дерьму под ногами: либо тыкала засранцев носом и заставляла убирать, либо убирала самих засранцев.
– Да и Бездна с ним, с Джонни, – подвела итог Элайна. – Надеюсь, хватит ему ума больше сюда не соваться.
– Не уверена, что урок он усвоил, – скептически покачала головой Химера. – Вроде как мужик, а хуже склочной бабы. Такие редко унимаются самостоятельно. После провала проекта Эсфалион под ним кресло горит. В лужу он сел крайне вонючую и с размаху, облажался знатно. Руководство теперь будет иметь его в хвост и гриву, так что в ближайшее время ему будет совсем не до вас. Своя жопа у него в приоритете, уберечь её и удержать в тёплом кресле ему важнее, чем прищемить твою. И дальше кодировка ещё поработает, несколько лет говнюк будет дрожать при одной мысли об Альтерре и своих смертях.
Живое мозаичное полотно всё больше оживало, обретая плоть, материальность, форму и невероятную мощь. Уже не совсем полотно, а кристальный многомерный фрактал, живой калейдоскоп, где углы и грани выворачивались наизнанку, а прямые пересекались в немыслимых точках. Для Летты прошлое и будущее являлись не последовательными точками, а наложенными друг на друга слоями опыта, которые она могла ощущать одновременно. Это её обычное восприятие, делающее понятие линейной судьбы абсурдным, события, их цепочки и массивы – нелинейными, а причинно-следственные связи – гибкими. Невероятная свобода и невообразимая ответственность.
Он читал отголоски событий, которые еще не произошли, и эхо тех, что уже канули в прошлое. Ширину, глубину, плотность времени, подводные течения, потоки и длину волны… Опасно и безумно красиво. И это — тоже она. Летта.
Создатель видел и ощущал, что артефакт уже действует и меняет реальность, переписывая сломанный энергоинформационный код многомерного существа на всех уровнях материи, энергии и бытия. То, что называется Скрижали мироздания, Основа, матрица жизни, и чему вовсе названий нет. На этом фундаментальном уровне совсем несложно кого-то воссоздать, запрограммировать или перепрограммировать как угодно, изменить, сломать, или вовсе стереть со Скрижали. Так Альтерра и ей подобные создают жизнь, живые души и целые миры… Только его собственная хрупкая оболочка и сфера сознания от подобной перегрузки превратились бы в кварк-глюонную плазму, фотонную пыль.
Осознание собственной силы и всемогущества граничило с пониманием собственной ничтожности перед масштабом творения и величием силы Сотворения. Перед ним мелькали бесчисленные варианты, двери, отголоски чужих реальностей. Миры, не поддающиеся описанию, вселенные, пульсирующие энергией, формы жизни, настолько чуждые пониманию, что казались безумием. Он был лишь пылинкой, флуктуацией, элементарной частицей перед космосом, склоняясь перед красотой и мудростью Мироздания. Но и сам был частицей этой силы, мудрости и красоты, каплей бесконечности. Равнозначные стороны Силы.
Он прикоснулся к чему-то настолько мощному, что это превосходило любое понимание. На опыте убедился, что дар Альтерры – не игрушка и не инструмент для достижения личных целей. Это сила, которая требует величайшей мудрости и ответственности. Прежняя погоня за чужими месторождениями, реваншами, властью и прочими иллюзиями, все жалкие попытки самоутвердиться стали просто смешны и нелепы. Для чего ему миры и цивилизации? Вполне достаточно переписать несколько строчек битого кода.
Веймар добавил в витражные четырёхмерные узоры несколько символов, что древней этой Вселенной, придавая хрупкой структуре прочность и устойчивость кристаллической решетки синх-алмаза. Не изменение личности и сущности под своё удобство – дополнительный уровень защиты и расширение пространства безопасности. Квази-нейронные золотые паутинки, усовершенствованные Творцом, остались такими же гибкими, но по прочности не уступали фомальстальным тросам. Сломать или согнуть такое не смог бы никакой мерзкий ритуал, взрыв или внешний поражающий импульс. Разве что свёртка пространства, коллапсар или взрыв сверхновой. Но и в этом случае, артефакт скорее перебросит Летту в кущи непуганых гиперкубов, чем позволит ей навредить. Её трогательный и милый обережный круг архонта был не рассчитан на космические катастрофы, а оберег Творца – очень даже рассчитан. Веймар старался предусмотреть всё, насколько возможно, отвести от своей пары и малышей любую беду. А возможности теперь превосходили самые смелые желания.
Немного поразмыслив и просмотрев вероятности, он увеличил хронопотенциал, ресурсы регенерации по типу собственного тела, расширил функции самовосстановления всех оболочек. На развёртывание вложенных программ, конечно, потребуется время. Но это будут дни, от силы недели расцветания, а не месяцы и годы… квази-годы мучений. Летта становилась не просто цельной, она станет сильнее, чем когда-либо прежде. Он не солгал Рамону, что ему не нужны рабыни. Такое интересно только рабам – своих пороков, пустых несчастных душ и больных ментальных сфер. Ему нужна его богиня. С кем летать, творить, зажигать сверхновые и разделить бесконечность.
Веймар, уставший, но довольный, удовлетворенно оглядел своё творение. Да, это можно бы назвать шедевром. Если бы для него такая ерунда была ещё важна. Лоб был мокрым от пота, лицо побледнело и осунулось, руки дрожали от напряжения. Но глаза светились несгибаемой силой и мягким, таинственным, запредельным светом. Процесс был почти завершен. Но чего-то недоставало, как огонька, пряности в кайфхэ или финального аккорда.
Альтерец, почти по наитию, добавил в центр фрактального витража последний штрих. Звёздную частичку собственной силы.
“Пожалуй, неплохой свадебный подарок получился. Альтерре показать не стыдно, – он едва стоял на ногах, но душа летала и пела, пока магический взор устало скользил по плетениям нитей силы. – Какая прелесть, должок магии и плоти-то за мной остался, если не жизни. Даже пятикратный! За несколько жизней не расплатиться. Никуда она теперь от меня не денется, пока не верну долги. Ну минус должок за артефакт, всё равно долги космические, Вечность отдавать и отдавать…”, – подумал альтерец, ещё довольнее.
Представив, как будет платить по счетам, Веймар едва не замурлыкал. Как Творец, он вполне осознавал, что обряд слияния и рождение общих детей обнуляет все долги. Да и Летта об этом в курсе. Но им обоим слишком нравились такие игры, чтобы отказаться от очередной партии.
***
… Альтерра, территории Ассари
Термальные источники на землях рода Ассари не просто так известны на всю Альтерру. Пусть родились они совсем недавно, но почти все одаренные успели оценить волшебство сплава двух стихий. Это не просто вода, прогретая дыханием недр. Это такие же вены живой планеты, как и нити силы, через которые циркулирует энергия созидания.
Вода в таких купелях никогда не бывает одинаковой. Иногда она сияет мягким золотом, будто в неё опустили лучи закатного солнца; иногда играет холодным серебром, отражая звёзды даже днём. Бывают и такие источники, где поверхность мерцает фиолетовыми всполохами, как сам альгиум.
Стоит погрузиться в воду этих источников – и тело словно оказывается в мягком коконе. Каждая клетка резонирует с живой планетой, дыхание подстраивается под её ритм. Усталость уходит, а мысли становятся яснее, будто кто-то расчистил их от ненужного хлама. Даже аура восстанавливается в этих источниках не хуже, чем в месторождении кристаллов.
По ночам термальные купели превращаются в зеркала для звёзд. Их поверхность словно впитывает небесный свет и держит его на ладонях до восхода светил Альтерры. В такие часы вода кажется глубже, чем сама Вселенная: стоит лишь закрыть глаза – и можно услышать эхо далекого космоса.
Именно поэтому источники – одно из любимых мест отдыха Правящей четы. После тяжёлых переговоров или тренировок Элайна с удовольствием проводила пару часов в личной купели, словно парящей над ущельем. Из небольшого каменного бассейна было видно только небо и кусочек горного массива вдалеке.
Сегодня бывшая наемница отдыхала не одна, а в компании Химеры. Между правительницей Альтерры и военным иерархом Альвирона сложились поначалу осторожные дружественные отношения, перешедшие в тёплые дружеские за короткий срок и пару тренировочных спаррингов. Разные миры, но удивительно схожие тяжёлые судьбы. Обе с раннего детства остались сиротами, обеих воспитали бойцами: Элайну – орден, Химеру – спецназ. У обеих за плечами колоссальный опыт боевой службы, смертельный риск, раны, потери и личное кладбище – как врагов, так и близких. И война забирала любимых у обеих. Мужья-правители, на всю голову военный менталитет и общая любовь к оружию и боевым искусствам окончательно сдружили двух женщин из разных миров и даже Вселенных, несмотря на разницу в возрасте. Джонатан Склайр был бы изумлён, потрясён и обескуражен, что жуткая тварь из кошмарных снов работала абсолютно бескорыстно, а эскадру смертоносных сфер могла поднять чисто из дружеских чувств и личных симпатий. И от кого именно получил вместо могилы лишь заикание и действительно добрые полезные советы. Чтобы нанять Химеру, не хватило бы кредитов всего Альянса, даже если пустить с молотка все их обитаемые планеты. Но кто бы перед ним отчитывался. Мнение альвиронской главы силовых структур о «коллеге» описывалось одним словом – дерьмо. Правящая чета Альтерры это мнение полностью разделяла.
Безопасник с удовольствием смывала с себя ментальную грязь после визита в Альянс. Она уже телепатически показала Лане общение с Джонатаном Склайром во всех подробностях и теперь расслаблялась в горячей воде, пока Правительница Альтерры осмысливала информацию.
– Жаль, нельзя смотаться в Альянс и собственноручно оторвать ему голову… – наконец сказала она, печально вздохнув.
– Понимаю, – жёстко усмехнулась Химера, сверкнув аметистовыми лезвиями в глазах. – Очень хорошо тебя понимаю. У самой руки чешутся избавить этот мир от этого дерьмишка. А то и устроить обнаглевшей верхушке Альянса генеральную уборку, с тотальной зачисткой. Профдеформация чистильщика – после нас должно быть чисто. Но…
– Но политика, будь она неладна! – сморщив нос, будто эта политика дурно пахнет, озвучила общую мысль Элайна.
Химера невесело кивнула, пожав плечами. Обе испытывали к политике стойкую неприязнь и не имели ни малейшего желания ей заниматься. Но по статусу и должности приходилось.
– Расскажи лучше, из-за чего весь сыр-бор? Я не менталист, глубоко копаться в его контуженных мозгах не стала, да и больно надо лишний раз в дерьмо окунаться, – добавила альвиронка. – Поняла только, что ты ему не дала когда-то, вот и заклинило мужика.
***всем привет с моря; связь отвратная, за временное отсутствие понять, простить***
– Особой тайны или трагедии здесь нет, но ты при Эйре на эту тему не думай, пожалуйста. Не хочу его лишний раз расстраивать, – попросила Элайна. – А столкнулись мы с Джонни примерно пять стандартных лет назад. Я ещё даже не окончила обучение, но уже года три как работала на Орден…
Лана рассказала, что наемники и разведка пересекались нечасто, но тогда выпал именно такой случай. Официально не враждующие, но недолюбливавшие друг друга группировки работали вместе на Идире – одной из десятка самых крупных планет Альянса. Операцию возглавлял сам руководитель разведуправления, назначенный на эту должность всего три месяца назад. У разведчиков на тот момент не было достойно подготовленной женщины нужного возраста, поэтому к выполнению части задания привлекли Элайну и ту группу, с которой она сработалась за время обучения в Ордене.
– Всё прошло не сказать, чтобы совсем гладко, – рассказывала она, дополняя рассказ яркими срезами воспоминаний. – Но не по моей вине. Облажались тогда как раз разведчики. В итоге с заданием мы справились, за что даже были приглашены на грандиозную пьянку в здании Объединенного Правительства Альянса. Всё же поймали опасного политического преступника. – Лана вздохнула и прикрыла глаза, снова погрузившись в воспоминания. – Я тогда впервые за много лет надела платье и воспользовалась услугами стилиста. Мероприятие на высоком уровне. Дресс-код не позволял заявиться в любимых брюках, драной футболке и с хвостом на голове, – усмехнулась она. – Джонатан там, конечно, тоже был. Принимал поздравления, купался в лучах славы, весь светился от гордости и, наверное, думал, что для него нет ничего невозможного. Потом заметил меня, пригласил на танец, в конце которого предложил станцевать что-то позажигательнее и без одежды.
– Предсказуемо. Ты красавица, да с такой шикарной энергетикой, что Рамон бы мимо не пролетел, лет тридцать назад, – прокомментировала Химера, играя лукавыми смешинками в глазах-кристаллах. – Неудивительно, что у мужика слюни потекли, сферу сознания заклинило и весь мозг в штаны стёк.
– Да понимаю я всё, а тогда так хотелось дать ему по наглой морде, ты бы знала! – вздохнула Лана. – Но, увы, сделать это на официальном приеме я не могла. Хоть какие-то мозги у меня на тот момент уже имелись. Пришлось врезать только словами. Бедный Джонни аж покраснел от гнева. Думала, удар его хватит. Наверное, на волне славы считал, что любая готова для него ноги раздвинуть, а тут такой облом. Настаивать он, конечно, не стал. Знал, что со мной лучше не связываться, да и перед начальством не рисковал позориться. Официальное мероприятие, всё на виду, скандал ему был крайненевыгоден. Джонатан вынужденно отступил. Но затаил зло и пообещал, что я сильно пожалею.
С того момента Элайна часто попадала на заданиях в такие передряги, из которых даже опытные наемники и матёрые агенты редко выходили живыми. В открытую убрать любимую ученицу мастера Клэя глава разведуправления не мог. Последствия оказались бы слишком непредсказуемыми. Наживать себе проблемы с Орденом и опасного врага в лице этого мастера Джонатан тоже опасался. Но подставлять Элайну ему ничего не мешало.
Последним таким заданием как раз стала живая планета. Джонатан был уверен, что здесь посмевшая отказать ему женщина точно найдет гибель. Но Лана нашла дом, любящего и любимого мужа, создала счастливую семью и стала Правительницей Альтерры. Это оказалось ещё одним и слишком болезненным ударом по самолюбию Склайра, а Альтерра – воплощением всех его бед и неудач. Источником всех проблем, напоминанием об унижении и насмешкой над жалким неудачником, очередной раз севшим в лужу. События на Сильване стали ещё одной каплей в чаше бессильной ненависти.
– Ясен пень, проще ненавидеть и винить в своих проблемах Васю, Элайну, Альтерру, меня или чёрта лысого, чем признать свои идиотские косяки идиотскими косяками, а себя – сверхдолбо***м, – скорее устало, чем зло процедила Химера. К идиотским косякам руководителей разведуправлений она относилась, как к дерьму под ногами: либо тыкала засранцев носом и заставляла убирать, либо убирала самих засранцев.
– Да и Бездна с ним, с Джонни, – подвела итог Элайна. – Надеюсь, хватит ему ума больше сюда не соваться.
– Не уверена, что урок он усвоил, – скептически покачала головой Химера. – Вроде как мужик, а хуже склочной бабы. Такие редко унимаются самостоятельно. После провала проекта Эсфалион под ним кресло горит. В лужу он сел крайне вонючую и с размаху, облажался знатно. Руководство теперь будет иметь его в хвост и гриву, так что в ближайшее время ему будет совсем не до вас. Своя жопа у него в приоритете, уберечь её и удержать в тёплом кресле ему важнее, чем прищемить твою. И дальше кодировка ещё поработает, несколько лет говнюк будет дрожать при одной мысли об Альтерре и своих смертях.
