- Ты в порядке, - отпустил он меня. – В полном.
- Разве это плохо? – спросила я, уловив странные нотки в его голосе.
- Это необычно. Как минимум. Алекс не спец в ментальном воздействии, но Вацлав Крушницкий им был – самый сильный телепат и медиум из всех, кого я знал. А его брегет – мощнейший артефакт, которым может воспользоваться даже не одаренный. И он всегда, всегда срабатывает. Разве что… На тебе есть защита? Может быть, что-нибудь от матери? Оберег? Крестик?
- Нет, ничего.
- Чудо? – усмехнулся темный. – Я давно не верю в чудеса.
- Пуговица! – вспомнила я. – Возле агентства была девочка, и она дала мне пуговицу.
Рука ощупала пустой карман. Но я же помню, что положила ее туда!
- Там не было никакой девочки, Ася.
- Что? – опешила я.
- Там не было девочки, - повторил Сокол. – Я отошел, но из вида тебя не терял. Ты рассматривала вывеску, а потом подъехали эти… Я не успел лишь на несколько секунд. Но никакой девочки там не было.
- Была, - я почувствовала, что сейчас расплачусь. – Красивая маленькая девочка, похожая на фею. Она дала мне пуговицу, а потом сказала приготовиться… Еще там был мальчик…
- Феи, - проговорил задумчиво колдун. – Что ж, это бы все объяснило. Они редко вмешиваются, но если им кто-нибудь понравится… А если не понравится…
Он с силой зажмурился, как будто хотел прогнать какую-то мысль, но, видимо, ему это не удалось.
- Феи, единороги… Они сами выбирают себе друзей. Одни получают от них подарки, а другим остается только радоваться, что они вообще пускают их в свой мир и позволяют себя видеть. Но прекрасная, вечно юная королева будет для них уродливой старухой.
Это наказание, и, наверное, Сокол его заслужил. Но мне стало жалко, что он не смог увидеть Звезду такой, какой видела ее я…
- Пусть будут феи, - встряхнулся темный. – Раз уж у нас нет другого объяснения, как тебе удалось не попасть под гипноз. Есть и более важные вопросы. Например, чего добивается Алекс? Твоя девочка об этом не говорила? Жаль. Придется разбираться самому. Все самому. Где тот порошок, что он тебе дал? Не потеряла?
- Нет, - я протянула ему бумажный пакетик.
Колдун развернул его и принюхался к мелкой белой пыли. Ухмыльнулся недобро.
- Это точно снотворное? – спросила я, заметив эту ухмылку.
- Да. А смерть – всего лишь сон…
Он высыпал порошок в раковину и открыл воду. Подождал, пока яд полностью смоет, и повернулся ко мне.
- Жизнь – тоже сон, Ася. Спи.
Как тогда, в самолете… Падаю прямо со стула в бездонную пропасть, но сильные руки подхватывают меня на лету…
Очнулась я на постели в маленькой спальне. Какое-то время разглядывала плакаты на стенах: тот, кто жил здесь раньше, явно любил русский рок и фильмы со Шварценеггером. И девочку Катю – это имя, обведенное сердечком, было написано ручкой на обоях в аккурат на уровне глаз. Он просыпался утром и видел ее…
За окнами был еще день, выходит, я ненадолго отключилась, и Сережка не будет волноваться. Но мне всё равно было немного стыдно перед ним. Иногда казалось, что я забываю, ради чего ввязалась во все это. Жизнь превратилась в захватывающее приключение, не всегда приятное, но оттого не менее захватывающее, и пока Серый отсиживался под охраной светло-темного воинства, я любовалась единорогами, танцевала с феями, спасалась от зомби. Меня похищали, пугали, пытались превратить в послушное орудие убийства… И ничем из этого я не могла с ним поделиться. Ни с кем не могла.
Я вдруг поняла, что отчаянно скучаю… по Жорику. Вот кто на самом деле мой единственный и самый верный друг, от которого у меня никогда не было и не будет секретов. И когда все закончится, я вернусь в старую бабулину квартиру, достану с балкона лопату, накопаю жабу червей, а себе куплю бутылочку безалкогольного пива и пачку соленых орешков, и будет у нас праздничный семейный ужин.
Поднялась, выглянула в коридор: никого, только в ванной шумела вода. Купается он там, что ли? Нашел время!
Заглянула на кухню. В пепельнице на подоконнике прибавилось окурков.
Во второй спальне – какой-то склад. Корзины, картины, картонки, словно в детском стишке. Вряд ли это все – вещи Сокола. Наверное, хозяева свалили хлам в одну комнату. Тогда и сдавать должны были не как «трешку», а как «двушку», но вряд ли темный торговался.
В гостиной чисто и пусто. Диван, кресло и книжный шкаф – вот и все убранство. Книги старые. Два тома Большой советской энциклопедии. Пушкин, Есенин, Цветаева, Пастернак… Открыла наугад, и улыбнулась - в любом издании, даже в сборнике, всегда только оно: «Давай ронять слова, как сад -янтарь и цедру…» Наверное, я все-таки ведьма.
Отложила книгу в сторону, потянула на себя выдвижной ящичек. Снова хлам. В плотные целлофановые пакеты упакована какая-то мелочевка. Старая наливная ручка, оправа от очков, складной нож. А в углу что-то интересненькое: связка ключей, на каждом из которых маленькая бирка, где знакомым по тетради с рецептами почерком написаны адреса. Прежде чем закрыть шкафчик, я мысленно повторила каждый. Запоминала, еще сама не понимая, зачем. Олимпийская, Лунина, Металлургов – еще три квартиры в разных районах города. Сокол как к войне готовился. Один против… кого? С кем он воюет? И за что?
- Выспалась? – Легок на помине.
- Зачем ты меня вырубил? – спросила я прямо.
- Тебе нужно было отдохнуть, - сказал он спокойно, как будто и не врал мне сейчас в глаза.
- Отдохнула. Возвращаемся?
- Да. Только дай мне еще минут пять, хорошо?
Темный опустился в кресло у окна, и я только сейчас заметила, как он бледен. Шрам на виске налился кровью, а на лбу блестел пот.
- Тебе плохо?
- Жара, - снова солгал он. – Потому я и выбрал ту квартиру, а не эту – там кондиционеры.
Если темный не хочет говорить правду, он не скажет. А после откровений Акопяна я не была уверена, что хотела бы эту правду знать.
Зашла в ванную, открыла воду. Из зеркала на меня смотрела перепуганная девица. Встрепанные волосы, уже не пепельные, а натурально мышиного цвета, плотно сжатые губы. На щеке – полоска грязи - память о пребывании в убежище некроманта.
Схватилась за мыло, и то выскользнуло из влажных дрожащих рук, улетело куда-то под раковину. Наклонилась, подняла. Взгляд зацепился за маленькую алую кляксу на светлом кафеле. Кровь…
Когда я вышла, Сокол уже стоял у книжного шкафа, листал отложенный мной томик Пастернака.
- Нравится? – спросил у меня, даже не повернувшись.
- Отдельные вещи. А тебе?
- Тоже. Отдельные.
Он положил книгу на полку. Накрыл ладонью, словно впитывал слова стихов сквозь обложку, и негромко продекламировал:
- Давай ронять слова, как сад - янтарь и цедру, рассеянно и щедро, едва, едва, едва…
И впервые за весь этот безумный день мне стало по-настоящему страшно.
«Ронять слова» не пришлось. Если колдун и хотел поговорить, то не здесь и не сейчас.
Вызвали такси. Через службу. С мобильного Сокола. Меня это насторожило: а как же конспирация?
Как и после встречи с зомби, темный уселся на заднем сидении рядом со мной. Назвал адрес. Точный адрес, а не точку пересадки, и это тоже было подозрительно.
- Снова скажешь никому ни о чем не рассказывать? – решилась спросить я, когда машина тронулась с места.
- Нет. Но рассказывать буду я, а ты – кивать в нужных местах.
Интересно, что изменилось?
- Один я это дело уже не потяну. Да и не хочу тянуть. И вопрос, кому можно доверять, а кому нет, весьма кстати решился. Алекс сам расставил точки над «i», когда пытался внушить тебе, что Антон и Ле Бон - враги. Рассуждая от противного, можно сделать вывод, что ни тот, ни тот с Акопяном не связаны. Но с мсье Ле Боном я все равно откровенничать не стану: Виктор не захочет брать на себя такую ответственность, обязательно посоветуется с руководством, о чем-то предупредит подчиненных. А кто-то из его людей между тем работает на Алекса.
- С чего ты взял?
- Ася, включи мозги, - бросил он устало. – Кто нас вел? Кто знал, где мы? Знал, что мы оставили машину и пошли пешком? Кто-то из светлых работает на Акопяна. А тот в свою очередь связан с Ван Дейком или его доверенным лицом.
- С Ван Дейком? А эти выводы откуда?
- Думать ты не желаешь? – вздохнул он. – Алекс заинтересовался бы вместилищем лишь в двух случаях. Первое – хотел бы продолжить исследования по делу голландца. Но теперь ему пришлось бы начинать все с нуля, а он не из тех, кто станет тратить время на работу, которая еще может быть не даст результатов. Значит, второе. У тебя есть варианты, кроме того, что предложил я?
Нет. Вроде бы все логично. Некроманта не интересует возрождение проекта «Бессмертие для толстосумов», ведь Сокол забрал все данные предыдущих опытов. Но откуда темному знать, что мне известно об этом?
- Итак, кто-то из окружения Ле Бона, но не Антон, работает на Акопяна, а тот служит голландцу, - подвел итог колдун.
- Ты так спокойно об этом говоришь.
- Спокойно? Да я радуюсь, - ухмыльнулся мужчина. – Врага лучше знать в лицо. Но с другой стороны радоваться нечему: Алекс не на «поводке», он действует осознанно. И действует не один.
- Почему…
- Почему я так думаю? – Судя по раздражению в голосе, еще раз спрошу его об этом и до квартиры не доеду. – Потому что мой друг Шурик, как ты его назвала, - некромант. А нас то и дело преследуют спящие – для этого нужен телепат.
- Человек в инвалидной коляске! – осенило меня.
- Браво, - сухо похвалил Сокол. – Может быть, еще скажешь, кто это такой?
У подъезда столпилось светлое воинство. «Алкаши» в полном составе, оба «хозяина» таксы и очкарик, у которого меня увели из под прыщавого носа, - обсуждали что-то громким взволнованным шепотом. Увидели нас, дружно и облегченно выдохнули, достали мобильники и разбрелись, кому-то о чем-то отчитываясь в телефоны. Если Сокол не ошибся, один из них названивал сейчас усатому некроманту или таинственному инвалиду.
В прихожую, стоило темному провернуть ключ и открыть дверь, выскочили все: Антон из своей комнаты, Натали с Сережкой – из кухни. Серый с ходу, даже не дав разуться, сгреб меня в охапку, обнимая так сильно, что, кажется, ребра захрустели, а Нат с лысым молча уставились на колдуна, ожидая объяснений. Интересно, как давно они узнали о том, что случилось? Если сразу же, небось издергались тут уже.
- Что у нас на ужин? – Сокол был в своем репертуаре.
- Пиццу заказали, - удивила его баньши. – Так и знала, что ты с порога потребуешь.
Но темный отчего-то не обрадовался:
- Пиццу – в мусор, а еще лучше – охранников наших угости. С этого дня все продукты покупаем только сами, нигде и ничего не заказываем. Пацанву, что на улице дежурит, в магазины не гоняем, Антон.
Выдержал паузу и соизволил объяснить:
- Отравить не отравят, из-за него, - ткнул пальцем в Серого, - не рискнут. Но снотворное подмешать могут. А там и глотки перерезать недолго. Короче, кончилась наша спокойная жизнь, мальчики и девочки… Так что у нас на ужин, Нат?
От пельменей он отказался, сказал: долго. Потому нарезали овощи, сыр, поставили вариться сардельки…
- Сваливать отсюда надо, - решил Антон, выслушав рассказ темного, подтвержденный моими кивками «в нужных местах».
Если я скрыла от Сокола половину того, что узнала от его приятеля-некроманта, то сам он оставил от истории хорошо если треть, ничего не рассказав о ключе и феях, списав то, что я не поддалась воздействию брегета-артефакта на оберег, якобы доставшийся мне от прабабки. А на просьбу Натали полюбоваться на амулет, и глазом не моргнув, заявил, что тот растратил на защиту все вложенные в него силы и, выполнив свое предназначение, рассыпался прахом. То ли боялся, что в фей никто не поверит, то ли хотел оградить Сережку от лишних волнений: парень и без того сильно нервничал.
- Куда сваливать, Антоша? – поинтересовался колдун у светлого. – И как, когда твои коллеги нас круглосуточно бдят?
- Перебдели уже. Вы с Настей то и дело из-под наблюдения уходите.
- Везло до поры.
- Как утопленникам, - вставила я угрюмо, извлекая из кастрюли сварившиеся сардельки.
- Останемся здесь, - неожиданно заговорил Сережка. – Они не знают, что мы знаем. Пересидим еще пару дней, пока все успокоится… А потом уже свалим.
Сокол смерил его долгим задумчивым взглядом.
- Сам придумал или способности телепата тренируешь?
- А я знаю? – нервозно передернул плечами Серый.
- В любом случае мысль здравая, - продолжил темный. – Так и поступим. А пока подумаем, как лучше организовать отход. Антон, у тебя есть надежные люди, не связанные с вашим ведомством?
- В Запорожье звонить надо, - сказал, подумав, лысый.
- Ксюше? – предположила я.
- Я что, идиот, ее в это втягивать? Владу, брательнику ее, позвоню. Пусть прикроет со своей бандой.
- А я вот идиот, - вздохнул Сережка, поглядев на меня.
- Без истерик, - предупредил Сокол. – Ася уже поняла и тебе пыталась объяснить: втянул ее не ты, а я. Но извиняться не буду, от ее присутствия здесь пока больше пользы, чем… наоборот.
Мог и извиниться, я не возражала бы.
- В спящих можно превратить только обычных людей или одаренных тоже? – спросила вслух. – Я к тому, не превратятся ли наши охранники в игрушечных солдатиков? Их там немало все-таки, вломятся разом…
- Не вломятся, - успокоила Натали. – Одаренных можно «усыпить», хоть это и сложнее, чем с простыми людьми, но на штурм квартиры Алекс и иже с ним не пойдут. – Она усмехнулась: - Вдруг я испугаюсь и закричу? Да и Антоша…
Баньши умолкла, не зная, стоит ли продолжать. Поглядела на смутившегося светлого, потом – на Сокола.
- Думаю, можно им сказать, - решил тот. – Спокойнее будут. В такой ситуации и завалящий валет не лишний, а тут у нас джокер.
Заинтриговал. То, что Антон умеет не только колом размахивать, можно было догадаться уже по тому, что ему доверили охрану вместилища, но в чем заключаются его основные способности, мы за эти дни так и не узнали.
- Я – охотник, - скромно отрекомендовался он.
- Наверное, лучше показать, - посоветовал темный.
- Хорошо.
Лампа над столом качнулась и на стене позади лысого обозначилась тень. Обозначилась и застыла, вопреки всем законам физики в общем и оптики в частности. Потом начала медленно расти.
С одной стороны это была тень Антона, она тянулась по полу от ног светлого и повторяла каждый жест. С другой – вовсе и не его. Во-первых, у тени были волосы. Во-вторых, у тени, в отличие от хозяина, не было нужды в отжиманиях: такой мускулатуре должны были дружно завидовать все бодибилдеры страны. В-третьих, и это главное, но отчего-то не сразу бросившееся в глаза, у тени были крылья. Еще несколько секунд она скрупулезно копировала движения лысого, но потом ей это, по-видимому, надоело. Тень встряхнулась, расправила крылья, растопырив похожие на ножи перья, и подняла руку, в которой возник длинный меч. Прошлась по стенам кухни, ломаясь об углы и изгибы мебели, взмахнула мечом, примеряясь, на чем бы использовать его остроту, а не найдя ничего подходящего, вернулась к столу и аккуратно разрезала лежавшую на тарелке перед Антоном сардельку.
- Вот как-то так, - пожал плечами светлый.
Тень отсалютовала мечом и растворилась.
- Синдром Питера Пена, - прокомментировал Сокол. – Чрезвычайно редкое отклонение, встречающееся у одаренных. Заключается в частичной автономности физической и астральной сущностей.
- Разве это плохо? – спросила я, уловив странные нотки в его голосе.
- Это необычно. Как минимум. Алекс не спец в ментальном воздействии, но Вацлав Крушницкий им был – самый сильный телепат и медиум из всех, кого я знал. А его брегет – мощнейший артефакт, которым может воспользоваться даже не одаренный. И он всегда, всегда срабатывает. Разве что… На тебе есть защита? Может быть, что-нибудь от матери? Оберег? Крестик?
- Нет, ничего.
- Чудо? – усмехнулся темный. – Я давно не верю в чудеса.
- Пуговица! – вспомнила я. – Возле агентства была девочка, и она дала мне пуговицу.
Рука ощупала пустой карман. Но я же помню, что положила ее туда!
- Там не было никакой девочки, Ася.
- Что? – опешила я.
- Там не было девочки, - повторил Сокол. – Я отошел, но из вида тебя не терял. Ты рассматривала вывеску, а потом подъехали эти… Я не успел лишь на несколько секунд. Но никакой девочки там не было.
- Была, - я почувствовала, что сейчас расплачусь. – Красивая маленькая девочка, похожая на фею. Она дала мне пуговицу, а потом сказала приготовиться… Еще там был мальчик…
- Феи, - проговорил задумчиво колдун. – Что ж, это бы все объяснило. Они редко вмешиваются, но если им кто-нибудь понравится… А если не понравится…
Он с силой зажмурился, как будто хотел прогнать какую-то мысль, но, видимо, ему это не удалось.
- Феи, единороги… Они сами выбирают себе друзей. Одни получают от них подарки, а другим остается только радоваться, что они вообще пускают их в свой мир и позволяют себя видеть. Но прекрасная, вечно юная королева будет для них уродливой старухой.
Это наказание, и, наверное, Сокол его заслужил. Но мне стало жалко, что он не смог увидеть Звезду такой, какой видела ее я…
- Пусть будут феи, - встряхнулся темный. – Раз уж у нас нет другого объяснения, как тебе удалось не попасть под гипноз. Есть и более важные вопросы. Например, чего добивается Алекс? Твоя девочка об этом не говорила? Жаль. Придется разбираться самому. Все самому. Где тот порошок, что он тебе дал? Не потеряла?
- Нет, - я протянула ему бумажный пакетик.
Колдун развернул его и принюхался к мелкой белой пыли. Ухмыльнулся недобро.
- Это точно снотворное? – спросила я, заметив эту ухмылку.
- Да. А смерть – всего лишь сон…
Он высыпал порошок в раковину и открыл воду. Подождал, пока яд полностью смоет, и повернулся ко мне.
- Жизнь – тоже сон, Ася. Спи.
Как тогда, в самолете… Падаю прямо со стула в бездонную пропасть, но сильные руки подхватывают меня на лету…
Очнулась я на постели в маленькой спальне. Какое-то время разглядывала плакаты на стенах: тот, кто жил здесь раньше, явно любил русский рок и фильмы со Шварценеггером. И девочку Катю – это имя, обведенное сердечком, было написано ручкой на обоях в аккурат на уровне глаз. Он просыпался утром и видел ее…
За окнами был еще день, выходит, я ненадолго отключилась, и Сережка не будет волноваться. Но мне всё равно было немного стыдно перед ним. Иногда казалось, что я забываю, ради чего ввязалась во все это. Жизнь превратилась в захватывающее приключение, не всегда приятное, но оттого не менее захватывающее, и пока Серый отсиживался под охраной светло-темного воинства, я любовалась единорогами, танцевала с феями, спасалась от зомби. Меня похищали, пугали, пытались превратить в послушное орудие убийства… И ничем из этого я не могла с ним поделиться. Ни с кем не могла.
Я вдруг поняла, что отчаянно скучаю… по Жорику. Вот кто на самом деле мой единственный и самый верный друг, от которого у меня никогда не было и не будет секретов. И когда все закончится, я вернусь в старую бабулину квартиру, достану с балкона лопату, накопаю жабу червей, а себе куплю бутылочку безалкогольного пива и пачку соленых орешков, и будет у нас праздничный семейный ужин.
Поднялась, выглянула в коридор: никого, только в ванной шумела вода. Купается он там, что ли? Нашел время!
Заглянула на кухню. В пепельнице на подоконнике прибавилось окурков.
Во второй спальне – какой-то склад. Корзины, картины, картонки, словно в детском стишке. Вряд ли это все – вещи Сокола. Наверное, хозяева свалили хлам в одну комнату. Тогда и сдавать должны были не как «трешку», а как «двушку», но вряд ли темный торговался.
В гостиной чисто и пусто. Диван, кресло и книжный шкаф – вот и все убранство. Книги старые. Два тома Большой советской энциклопедии. Пушкин, Есенин, Цветаева, Пастернак… Открыла наугад, и улыбнулась - в любом издании, даже в сборнике, всегда только оно: «Давай ронять слова, как сад -янтарь и цедру…» Наверное, я все-таки ведьма.
Отложила книгу в сторону, потянула на себя выдвижной ящичек. Снова хлам. В плотные целлофановые пакеты упакована какая-то мелочевка. Старая наливная ручка, оправа от очков, складной нож. А в углу что-то интересненькое: связка ключей, на каждом из которых маленькая бирка, где знакомым по тетради с рецептами почерком написаны адреса. Прежде чем закрыть шкафчик, я мысленно повторила каждый. Запоминала, еще сама не понимая, зачем. Олимпийская, Лунина, Металлургов – еще три квартиры в разных районах города. Сокол как к войне готовился. Один против… кого? С кем он воюет? И за что?
- Выспалась? – Легок на помине.
- Зачем ты меня вырубил? – спросила я прямо.
- Тебе нужно было отдохнуть, - сказал он спокойно, как будто и не врал мне сейчас в глаза.
- Отдохнула. Возвращаемся?
- Да. Только дай мне еще минут пять, хорошо?
Темный опустился в кресло у окна, и я только сейчас заметила, как он бледен. Шрам на виске налился кровью, а на лбу блестел пот.
- Тебе плохо?
- Жара, - снова солгал он. – Потому я и выбрал ту квартиру, а не эту – там кондиционеры.
Если темный не хочет говорить правду, он не скажет. А после откровений Акопяна я не была уверена, что хотела бы эту правду знать.
Зашла в ванную, открыла воду. Из зеркала на меня смотрела перепуганная девица. Встрепанные волосы, уже не пепельные, а натурально мышиного цвета, плотно сжатые губы. На щеке – полоска грязи - память о пребывании в убежище некроманта.
Схватилась за мыло, и то выскользнуло из влажных дрожащих рук, улетело куда-то под раковину. Наклонилась, подняла. Взгляд зацепился за маленькую алую кляксу на светлом кафеле. Кровь…
Когда я вышла, Сокол уже стоял у книжного шкафа, листал отложенный мной томик Пастернака.
- Нравится? – спросил у меня, даже не повернувшись.
- Отдельные вещи. А тебе?
- Тоже. Отдельные.
Он положил книгу на полку. Накрыл ладонью, словно впитывал слова стихов сквозь обложку, и негромко продекламировал:
- Давай ронять слова, как сад - янтарь и цедру, рассеянно и щедро, едва, едва, едва…
И впервые за весь этот безумный день мне стало по-настоящему страшно.
ГЛАВА 14
«Ронять слова» не пришлось. Если колдун и хотел поговорить, то не здесь и не сейчас.
Вызвали такси. Через службу. С мобильного Сокола. Меня это насторожило: а как же конспирация?
Как и после встречи с зомби, темный уселся на заднем сидении рядом со мной. Назвал адрес. Точный адрес, а не точку пересадки, и это тоже было подозрительно.
- Снова скажешь никому ни о чем не рассказывать? – решилась спросить я, когда машина тронулась с места.
- Нет. Но рассказывать буду я, а ты – кивать в нужных местах.
Интересно, что изменилось?
- Один я это дело уже не потяну. Да и не хочу тянуть. И вопрос, кому можно доверять, а кому нет, весьма кстати решился. Алекс сам расставил точки над «i», когда пытался внушить тебе, что Антон и Ле Бон - враги. Рассуждая от противного, можно сделать вывод, что ни тот, ни тот с Акопяном не связаны. Но с мсье Ле Боном я все равно откровенничать не стану: Виктор не захочет брать на себя такую ответственность, обязательно посоветуется с руководством, о чем-то предупредит подчиненных. А кто-то из его людей между тем работает на Алекса.
- С чего ты взял?
- Ася, включи мозги, - бросил он устало. – Кто нас вел? Кто знал, где мы? Знал, что мы оставили машину и пошли пешком? Кто-то из светлых работает на Акопяна. А тот в свою очередь связан с Ван Дейком или его доверенным лицом.
- С Ван Дейком? А эти выводы откуда?
- Думать ты не желаешь? – вздохнул он. – Алекс заинтересовался бы вместилищем лишь в двух случаях. Первое – хотел бы продолжить исследования по делу голландца. Но теперь ему пришлось бы начинать все с нуля, а он не из тех, кто станет тратить время на работу, которая еще может быть не даст результатов. Значит, второе. У тебя есть варианты, кроме того, что предложил я?
Нет. Вроде бы все логично. Некроманта не интересует возрождение проекта «Бессмертие для толстосумов», ведь Сокол забрал все данные предыдущих опытов. Но откуда темному знать, что мне известно об этом?
- Итак, кто-то из окружения Ле Бона, но не Антон, работает на Акопяна, а тот служит голландцу, - подвел итог колдун.
- Ты так спокойно об этом говоришь.
- Спокойно? Да я радуюсь, - ухмыльнулся мужчина. – Врага лучше знать в лицо. Но с другой стороны радоваться нечему: Алекс не на «поводке», он действует осознанно. И действует не один.
- Почему…
- Почему я так думаю? – Судя по раздражению в голосе, еще раз спрошу его об этом и до квартиры не доеду. – Потому что мой друг Шурик, как ты его назвала, - некромант. А нас то и дело преследуют спящие – для этого нужен телепат.
- Человек в инвалидной коляске! – осенило меня.
- Браво, - сухо похвалил Сокол. – Может быть, еще скажешь, кто это такой?
У подъезда столпилось светлое воинство. «Алкаши» в полном составе, оба «хозяина» таксы и очкарик, у которого меня увели из под прыщавого носа, - обсуждали что-то громким взволнованным шепотом. Увидели нас, дружно и облегченно выдохнули, достали мобильники и разбрелись, кому-то о чем-то отчитываясь в телефоны. Если Сокол не ошибся, один из них названивал сейчас усатому некроманту или таинственному инвалиду.
В прихожую, стоило темному провернуть ключ и открыть дверь, выскочили все: Антон из своей комнаты, Натали с Сережкой – из кухни. Серый с ходу, даже не дав разуться, сгреб меня в охапку, обнимая так сильно, что, кажется, ребра захрустели, а Нат с лысым молча уставились на колдуна, ожидая объяснений. Интересно, как давно они узнали о том, что случилось? Если сразу же, небось издергались тут уже.
- Что у нас на ужин? – Сокол был в своем репертуаре.
- Пиццу заказали, - удивила его баньши. – Так и знала, что ты с порога потребуешь.
Но темный отчего-то не обрадовался:
- Пиццу – в мусор, а еще лучше – охранников наших угости. С этого дня все продукты покупаем только сами, нигде и ничего не заказываем. Пацанву, что на улице дежурит, в магазины не гоняем, Антон.
Выдержал паузу и соизволил объяснить:
- Отравить не отравят, из-за него, - ткнул пальцем в Серого, - не рискнут. Но снотворное подмешать могут. А там и глотки перерезать недолго. Короче, кончилась наша спокойная жизнь, мальчики и девочки… Так что у нас на ужин, Нат?
От пельменей он отказался, сказал: долго. Потому нарезали овощи, сыр, поставили вариться сардельки…
- Сваливать отсюда надо, - решил Антон, выслушав рассказ темного, подтвержденный моими кивками «в нужных местах».
Если я скрыла от Сокола половину того, что узнала от его приятеля-некроманта, то сам он оставил от истории хорошо если треть, ничего не рассказав о ключе и феях, списав то, что я не поддалась воздействию брегета-артефакта на оберег, якобы доставшийся мне от прабабки. А на просьбу Натали полюбоваться на амулет, и глазом не моргнув, заявил, что тот растратил на защиту все вложенные в него силы и, выполнив свое предназначение, рассыпался прахом. То ли боялся, что в фей никто не поверит, то ли хотел оградить Сережку от лишних волнений: парень и без того сильно нервничал.
- Куда сваливать, Антоша? – поинтересовался колдун у светлого. – И как, когда твои коллеги нас круглосуточно бдят?
- Перебдели уже. Вы с Настей то и дело из-под наблюдения уходите.
- Везло до поры.
- Как утопленникам, - вставила я угрюмо, извлекая из кастрюли сварившиеся сардельки.
- Останемся здесь, - неожиданно заговорил Сережка. – Они не знают, что мы знаем. Пересидим еще пару дней, пока все успокоится… А потом уже свалим.
Сокол смерил его долгим задумчивым взглядом.
- Сам придумал или способности телепата тренируешь?
- А я знаю? – нервозно передернул плечами Серый.
- В любом случае мысль здравая, - продолжил темный. – Так и поступим. А пока подумаем, как лучше организовать отход. Антон, у тебя есть надежные люди, не связанные с вашим ведомством?
- В Запорожье звонить надо, - сказал, подумав, лысый.
- Ксюше? – предположила я.
- Я что, идиот, ее в это втягивать? Владу, брательнику ее, позвоню. Пусть прикроет со своей бандой.
- А я вот идиот, - вздохнул Сережка, поглядев на меня.
- Без истерик, - предупредил Сокол. – Ася уже поняла и тебе пыталась объяснить: втянул ее не ты, а я. Но извиняться не буду, от ее присутствия здесь пока больше пользы, чем… наоборот.
Мог и извиниться, я не возражала бы.
- В спящих можно превратить только обычных людей или одаренных тоже? – спросила вслух. – Я к тому, не превратятся ли наши охранники в игрушечных солдатиков? Их там немало все-таки, вломятся разом…
- Не вломятся, - успокоила Натали. – Одаренных можно «усыпить», хоть это и сложнее, чем с простыми людьми, но на штурм квартиры Алекс и иже с ним не пойдут. – Она усмехнулась: - Вдруг я испугаюсь и закричу? Да и Антоша…
Баньши умолкла, не зная, стоит ли продолжать. Поглядела на смутившегося светлого, потом – на Сокола.
- Думаю, можно им сказать, - решил тот. – Спокойнее будут. В такой ситуации и завалящий валет не лишний, а тут у нас джокер.
Заинтриговал. То, что Антон умеет не только колом размахивать, можно было догадаться уже по тому, что ему доверили охрану вместилища, но в чем заключаются его основные способности, мы за эти дни так и не узнали.
- Я – охотник, - скромно отрекомендовался он.
- Наверное, лучше показать, - посоветовал темный.
- Хорошо.
Лампа над столом качнулась и на стене позади лысого обозначилась тень. Обозначилась и застыла, вопреки всем законам физики в общем и оптики в частности. Потом начала медленно расти.
С одной стороны это была тень Антона, она тянулась по полу от ног светлого и повторяла каждый жест. С другой – вовсе и не его. Во-первых, у тени были волосы. Во-вторых, у тени, в отличие от хозяина, не было нужды в отжиманиях: такой мускулатуре должны были дружно завидовать все бодибилдеры страны. В-третьих, и это главное, но отчего-то не сразу бросившееся в глаза, у тени были крылья. Еще несколько секунд она скрупулезно копировала движения лысого, но потом ей это, по-видимому, надоело. Тень встряхнулась, расправила крылья, растопырив похожие на ножи перья, и подняла руку, в которой возник длинный меч. Прошлась по стенам кухни, ломаясь об углы и изгибы мебели, взмахнула мечом, примеряясь, на чем бы использовать его остроту, а не найдя ничего подходящего, вернулась к столу и аккуратно разрезала лежавшую на тарелке перед Антоном сардельку.
- Вот как-то так, - пожал плечами светлый.
Тень отсалютовала мечом и растворилась.
- Синдром Питера Пена, - прокомментировал Сокол. – Чрезвычайно редкое отклонение, встречающееся у одаренных. Заключается в частичной автономности физической и астральной сущностей.
