И никаких девчонок в голове. Почти.
Лёжа на верхней полке, Вик бесцельно пялился в потолок, жалея, что не заставил себя сойти на станции и купить газет. Нормальных газет, а не тех, ворох которых набрал глава семейства капустноядных.
Толстяк, чью лоснящуюся лысину Вик видел всякий раз, смотря вниз, скупил все низкосортные издания и теперь делился пикантными новостями с женой и сыном, такими же толстыми и потными, как он сам. Те хохотали, повизгивая, отчего становились ещё больше похожими на заплывших жиром свиней, и тогда Вик мечтал хотя бы на пару часов оглохнуть. К сожалению, всё, что он мог, - заткнуть уши подушкой, однако пуха на неё пожалели, и обрывки разговора прорывались сквозь хлипкую преграду.
Лорд такой-то проигрался в карты. Леди такая-то перебрала на официальном приёме. Ещё один лорд был замечен в некоем сомнительном заведением с дамами, чья профессия, напротив, сомнений не вызывала…
Видимо, жирдяю попалась газетёнка, в которой целенаправленно трепали грязное бельё истиннокровных.
Нет, Вик не обманывался насчёт выходцев с Архипелага, попадались среди них всякие. Как, впрочем, и среди обычных людей. Но обывателям интереснее перемывать косточки лордам и леди, а не клеркам и телефонисткам с соседней улицы.
- Лорд Фарлей и леди Алфорд-Дешон объявили о расторжении помолвки, - зачитал боров. - По официальной версии, озвученной «Имперскому Курьеру», они поняли, что поторопились с решением связать себя узами брака. «Мы не так хорошо подходим друг другу, как казалось поначалу», - сказал в интервью лорд Фарлей, что не удивительно при столь солидной разнице в возрасте. Но в этом ли реальная причина распада пары? Или всё дело в скандальных фотографиях леди Алфорд-Дешон, на днях напечатанных в нескольких изданиях, включая наше? Напомним, что внебрачную дочь лорда Дешона и, заметим… Заметим! - толстяк воздел к потолку купе похожий на сардельку палец. - Племянницу императора… О, как! …видели распивающей алкоголь в низкосортном столичном баре, а после - в дешёвой гостинице, где леди Аманда уединилась с мужчиной, имени которого…
Вик выдернул у толстяка газету и возмущённых воплей уже не слышал, одновременно пытаясь дочитать статью и рассмотреть сопровождающие её фотографии.
Снимки были другие, не из бара и не из гостиницы. На первом - крупный мужчина лет сорока пяти, смуглый и темноволосый обладатель орлиного носа, квадратной челюсти и холодного взгляда. Должно быть, тот самый лорд Фарлей. Он производил впечатление человека во всех смыслах тяжелого, но Вик отметил это мельком, рассматривая между тем соседний снимок, с которого сдержанно улыбалась юная девушка с жемчужной диадемой на белокурых волосах…
На следующей станции он сбегал к газетному киоску и скупил все газеты за последнюю неделю. В нескольких обнаружились интересовавшие его фото - те самые, с исчезнувшей плёнки. Бокал виски в тонких пальцах. Распахнутая на груди блузка. Юбка, скользящая по ногам, - он действительно успел это снять…
- Какого хрена, Аманда?
Фотография, к которой он обращался ввиду отсутствия рядом оригинала, ожидаемо не ответила. Впрочем, и оригинал, скорее всего, поступил бы так же.
Но хоть имя её узнал. И снимки, можно сказать, вернул…
Племянница императора. О, как!
Два дня Аманда провела в комнате, которую за последний год так и не привыкла считать своей. Даже квартирка на окраине, снятая по поддельным документам, казалась роднее, хоть вырываться туда удавалось не чаще двух-трёх раз в месяц. Там Аманда хранила любимые книги и скромный гардероб девочки-студентки из среднего сословия. Там подолгу нежилась в ванне, не обращая внимания на потрескавшуюся эмаль и пятна сырости на стенах. Там остались негативы и не отданные в газеты фотографии.
Печатала она их тоже там. Сама. Дело несложное и знакомое. Когда им было по двенадцать, Адам выпросил у матери простенький фотоаппарат, а Стен, племянник садовника, научил с ним обращаться. Тогда они снимали всё подряд, затем часами пропадали в тёмном подвале, чтобы пополнить альбомы новыми снимками.
Где те теперь?
Видимо, там же, где их детские надежды, что однажды всё изменится, а страхи и ложь останутся в прошлом.
Изменились лишь они сами. Повзрослели. В остальном же по-прежнему: Аманда - внебрачная, но признанная дочь лорда Лоуэла Дешона, Адам - безродный сирота, когда-то из жалости взятый в дом Риты Алфорд, бывшей актрисы и бывшей же любовницы вышеупомянутого лорда, приходившейся Аманде матерью, можно сказать, тоже бывшей. Каждую неделю они созванивались, но казалось, лишь для того, чтобы дворецкий мог церемонно объявить, что молодой леди телефонирует госпожа Алфорд, и все в доме, где лорд Дешон обитал со своей официальной семьёй, это услышали. Говорить им было не о чем, как и при редких встречах, на которых мать всё равно продолжала настаивать, надеясь хоть так напомнить о себе репортёрам. Из театра она ушла давным-давно, карьера в кино, куда её пригласили на волне скандальной известности, не сложилась, а там и скандал, вызванный рождением ребёнка и раскрывшимся романом с двоюродным братом императора, поутих. Но Рита, всегда стремившаяся к известности, не сдавалась и не упускала любой возможности мелькнуть перед камерами. В последние годы единственной такой возможностью были появления на людях с дочерью, ведь журналисты пристально следили за жизнью всех членов императорского семейства. Аманда не удивилась бы, узнав, что и сейчас мать активно общается с прессой - обсуждает, осуждает, роняет фальшивые слёзы. Пусть. Это - её жизнь и её выбор. Спасибо уже на том, что сюда не явилась увещевать заблудшее чадо, Аманде и мачехи хватило с лихвой. Хоть в чём-то она леди Бетину понимала. Скандал, подаривший Рите пару ролей в кино, стоил супруге отца немало нервов, ведь о его романе с актрисой и родившемся от этого романа ребёнке стало известно чуть ли не в день их помолвки. После лорд Лоуэл ещё и признал ублюдка, а через восемнадцать лет и вовсе привёл в дом, где росли его законные дети, и леди Бетине ничего не оставалось, кроме как играть роль заботливой мачехи. Зато сколько интересного Аманда услышала о себе, когда вышли газеты с фотографиями!
На какой-то миг она даже испугалась, что мачеху хватит удар, так та разволновалась. А нечего было поддакивать отцу, когда он привёл мерзкого лорда Фарлея! Устроили судьбу бедной девочки? Разжились участком на побережье?
Фарлей был дельцом, как и лорд Лоуэл. Первый не гнушался спекуляциями ценными бумагами, второй - даром, что кузен императора, - всеми правдами и неправдами прибирал к рукам землю и настаивал, чтобы к его титулу обязательно прибавляли «граф Монгери», словно подчёркивая, что для него быть владельцем отдалённого феода, доставшегося Империи в одной из последних войн, не менее важно, чем быть лордом истинной крови. Аманда этого не понимала, но до поры не придавала значения. Ждала, когда отец наиграется, собственно, в отца и позволит ей жить своей жизнью. Мечтала убедить его в необходимости образования для леди и уже видела, как уезжает в Дангорд, где год как учился Адам. Но жизнь в очередной раз подтвердила: её мечты не сбываются.
У лорда Фарлея был ненужный ему участок. У лорда Дешона - ненужная в общем-то дочь. Каким образом это свелось к взаимной выгоде двух лордов, Аманда узнала вместе с остальными жителями империи - из газет. Ей даже не удосужились лично сообщить о состоявшейся помолвке, только сунули в руки кольцо и заявили, что теперь она должна носить его, не снимая. Дядю, видимо, тоже поставили перед уже свершившимся фактом, когда менять что-либо без ущерба для репутации высочайшего семейства было уже поздно. Хотя дядя мог. Только вряд ли стал бы: он сам неоднократно говорил о том, что ей нужно выйти замуж за лорда, дабы окончательно утвердиться в статусе «настоящей» леди, и Фарлей в этом смысле выглядел вполне подходящей кандидатурой. Алекс мог бы его переубедить, но Аманда не решилась донимать кузена просьбами. Она была одной из немногих, кто знал о болезни императора Эдуарда, медленно забиравшей его жизнь, и о том, что страной, по сути, сейчас управляет кронпринц Александр. Стоило ли добавлять им хлопот? Хотя она, безусловно, добавила, когда отважилась разобраться с проблемами самостоятельно.
Но разобралась же?
Действовать пришлось быстро, иначе вслед за внезапной помолвкой случилась бы такая же внезапная свадьба, а Аманде никак не улыбалось оказаться на брачном ложе с похожим на гранитный памятник лордом Фарлеем. Это Фарлей хотел получить хоть каплю императорской крови единственным доступным ему способом. В будущем он метил на место главы рода, и женитьба на принцессе-девственнице действительно могла ему в этом помочь, а Аманда, пусть и с оговорками, всё же была принцессой. И девственницей.
Только не стоило Фарлею делиться с нею планами. Сам же и подсказал решение. Если его цель усилить связь с островом и увеличить силы за счёт её девственной крови, следует лишить его такой возможности. Нужна ли ему будет жена, ценность которой вдруг упадёт ниже стоимости приморского участка? Правда, оставалась вероятность, что брак с племянницей императора и тогда останется привлекательной перспективой, хотя бы ради статуса, но она решила разбираться с проблемами постепенно.
Сначала - с девственностью.
Это избавит её не только от Фарлея, но - в перспективе - и от других охотников за императорской кровью. Пусть эта кровь достанется тому, кто о ней даже не знает и не узнает никогда. А найти означенного кого-то совсем не сложно. Не зря же девушек предупреждают, чем чреваты прогулки в одиночку по злачным местам? В одно из таких мест она и отправилась. Добывать мужчину, как сказала себе, бодрясь перед зеркалом. Заранее согласилась на любого, лишь бы был не совсем урод. Заказала выпивку на случай, если струсит в последний момент. Пила она редко, крепкий алкоголь - совсем никогда, но даже глоток вина обычно добавлял ей храбрости…
Напиваться не пришлось. Изображать из себя девицу лёгкого поведения - тоже. Всё получилось само собой, будто не она это спланировала, а само провидение, и в какой-то момент Аманда напрочь забыла, зачем всё затеяла…
А вспомнив, ни о чём не жалела.
Да, он был не урод. Не принц, конечно, которого малышка Мэнди нафантазировала себе ещё в семь лет, взяв за основу картинку из книги сказок, но это и хорошо. Златокудрый красавчик в блестящих латах странно смотрелся бы в том баре. А симпатичный коротко стриженный парень в клетчатой рубашке - вполне уместно. И фотоаппарат оказался при нём весьма кстати, но об этом Аманда подумала уже в гостинице и то не сразу. Сначала рассмотрела тоненький шрам над левой бровью и то, что волосы у него не просто тёмные, а каштановые, с пробивающейся в свете ламп рыжинкой, а глаза цветом похожи на виски, и оттого, наверное, она так пьянела под его взглядом.
А пьяная она, и правда, смелая. Сама не представляла - насколько…
В общем, если не углубляться в ненужные воспоминания, прошло куда лучше, чем она могла надеяться. Даже то, что парень из бара оказался лордом, виделось ей теперь правильным. Она ведь его использовала, и небольшая компенсация, которую он от неё получил, лишней не будет. Если получил: магия крови - штука сложная. Но пусть лучше сила достанется скромному переводчику из провинции, чем напыщенному Фарлею, который два дня назад, казалось, разнесёт от бешенства отцовский особняк. Оба сюрприза гранитоподобный лорд получил практически в одночасье: брызжа слюной, примчался к отцу с газетой и тут же узнал про «обесценивание» невесты. Наверное, убил бы её, если бы мог. Или хотя бы ударил.
Впрочем, с последним и лорд Дешон справился. Оставшийся от родительской длани синяк на скуле за два дня не сошёл, только пожелтел, утратив первоначальную яркость.
Но это - ерунда. Всё равно Аманда никуда не выходила. Её заперли, как нашкодившего ребёнка. Точнее думали, что заперли, ведь захоти она, и никакие замки не помешали бы ей выйти из комнаты. Но куда бы она пошла потом?
Нет, нужно дождаться, пока новости дойдут до Алекса, и кузен приедет, дабы освободить её из заточения, или кого-нибудь пришлёт, что более вероятно при его занятости. Затем останется убедить его, что лучшим будет под благовидным предлогом отослать её из столицы. Например, учиться. Например, в Дангорд.
Вместо Алекса пришёл Адам. Внезапно, без предупреждения.
На-грянул. Словно гром с безоблачного неба над особняком Дешонов.
Адам был зол.
Адам был открыт. Полностью. Абсолютно. Наверное, впервые в жизни он не скрывал силу, способную, а главное - готовую, смести всё вокруг, и в каждом, кто хоть немного способен был видеть и слышать магию, его сила будила одновременно ужас и трепет.
Так мог бы войти в этот дом император, и, возможно, лорд Дешон, почувствовав гостя, в первый миг принял его за своего венценосного кузена. И леди Дешон, в жилах которой также текла истинная кровь островов, тоже могла ошибиться. Только не Аманда. Для неё не узнать Адама было равносильно тому, чтобы не узнать собственное отражение в зеркале. В тот же миг, как он, переступив порог, перестал прятать свою сущность, она дала волю своей: приказала замку открыться и сбежала в холл лишь несколькими секундами позже, чем там появились хозяева дома. Замерла за их спинами.
- Ты-ы?! - взвыл на Адама лорд Лоуэл и тут же смолк, поперхнувшись то ли негодованием, то ли слюной.
- Кто это? - пролепетала леди Бетина. - Кто вы, молодой человек?
Он пугал её. Милый юноша с ясными голубыми глазами и светлыми, отросшими уже до плеч волосами, что делало его немного похожим на девушку, причём - вполне конкретную девушку… Но пугал до дрожи в голосе. Особенно, когда усмехался так едко:
- Действительно, кто же я, лорд Дешон? Представите меня супруге?
До этого дня леди Бетина Адама не видела и не подозревала о его существовании. О нём вообще мало кто знал, и его это устраивало. Нужен был серьёзный повод, чтобы он вдруг вышел из тени. След от удара на лице его сестры, например.
- Так кто я, лорд Лоуэл?
Брат.
Аманда перехватила его взгляд, где под злостью на отца скрывалась предназначенная ей одной нежность, и улыбнулась в ответ. На несколько мгновений мир вокруг прекратил своё существование и в бесконечной пустоте Вселенной остались только они. Не просто брат и сестра - близнецы. Двое, бывшие вместе ещё до рождения, а после него делившие пополам все мысли и желания, страхи и радости, собственные души и - самый большой их секрет - даже тела.
Вместе они казались себе всемогущими и, быть может, действительно были такими, но если лорд Дешон считал, что по отдельности ими проще будет управлять, для чего и разделил их почти на год, разведя по разным городам и ограничив встречи и телефонные разговоры, то в данный момент он осознавал свою ошибку. Они не становились слабее и покорнее в разлуке, только учились ещё лучше скрывать чувства и намерения. И силу, сейчас с двух сторон взявшую лорда Лоуэла в тиски.
- Мы… поговорим в кабинете… - побледнев, выдавил он. - С вами обоими…
Леди Бетина за ними не пошла.
Интересно, что скажет ей после отец? Вряд ли решится поведать правду, если за двадцать лет этого не сделал. А леди достаточно умна, чтобы забыть о странном госте и не задавать ненужных вопросов.
Лёжа на верхней полке, Вик бесцельно пялился в потолок, жалея, что не заставил себя сойти на станции и купить газет. Нормальных газет, а не тех, ворох которых набрал глава семейства капустноядных.
Толстяк, чью лоснящуюся лысину Вик видел всякий раз, смотря вниз, скупил все низкосортные издания и теперь делился пикантными новостями с женой и сыном, такими же толстыми и потными, как он сам. Те хохотали, повизгивая, отчего становились ещё больше похожими на заплывших жиром свиней, и тогда Вик мечтал хотя бы на пару часов оглохнуть. К сожалению, всё, что он мог, - заткнуть уши подушкой, однако пуха на неё пожалели, и обрывки разговора прорывались сквозь хлипкую преграду.
Лорд такой-то проигрался в карты. Леди такая-то перебрала на официальном приёме. Ещё один лорд был замечен в некоем сомнительном заведением с дамами, чья профессия, напротив, сомнений не вызывала…
Видимо, жирдяю попалась газетёнка, в которой целенаправленно трепали грязное бельё истиннокровных.
Нет, Вик не обманывался насчёт выходцев с Архипелага, попадались среди них всякие. Как, впрочем, и среди обычных людей. Но обывателям интереснее перемывать косточки лордам и леди, а не клеркам и телефонисткам с соседней улицы.
- Лорд Фарлей и леди Алфорд-Дешон объявили о расторжении помолвки, - зачитал боров. - По официальной версии, озвученной «Имперскому Курьеру», они поняли, что поторопились с решением связать себя узами брака. «Мы не так хорошо подходим друг другу, как казалось поначалу», - сказал в интервью лорд Фарлей, что не удивительно при столь солидной разнице в возрасте. Но в этом ли реальная причина распада пары? Или всё дело в скандальных фотографиях леди Алфорд-Дешон, на днях напечатанных в нескольких изданиях, включая наше? Напомним, что внебрачную дочь лорда Дешона и, заметим… Заметим! - толстяк воздел к потолку купе похожий на сардельку палец. - Племянницу императора… О, как! …видели распивающей алкоголь в низкосортном столичном баре, а после - в дешёвой гостинице, где леди Аманда уединилась с мужчиной, имени которого…
Вик выдернул у толстяка газету и возмущённых воплей уже не слышал, одновременно пытаясь дочитать статью и рассмотреть сопровождающие её фотографии.
Снимки были другие, не из бара и не из гостиницы. На первом - крупный мужчина лет сорока пяти, смуглый и темноволосый обладатель орлиного носа, квадратной челюсти и холодного взгляда. Должно быть, тот самый лорд Фарлей. Он производил впечатление человека во всех смыслах тяжелого, но Вик отметил это мельком, рассматривая между тем соседний снимок, с которого сдержанно улыбалась юная девушка с жемчужной диадемой на белокурых волосах…
На следующей станции он сбегал к газетному киоску и скупил все газеты за последнюю неделю. В нескольких обнаружились интересовавшие его фото - те самые, с исчезнувшей плёнки. Бокал виски в тонких пальцах. Распахнутая на груди блузка. Юбка, скользящая по ногам, - он действительно успел это снять…
- Какого хрена, Аманда?
Фотография, к которой он обращался ввиду отсутствия рядом оригинала, ожидаемо не ответила. Впрочем, и оригинал, скорее всего, поступил бы так же.
Но хоть имя её узнал. И снимки, можно сказать, вернул…
Племянница императора. О, как!
Глава 2
Два дня Аманда провела в комнате, которую за последний год так и не привыкла считать своей. Даже квартирка на окраине, снятая по поддельным документам, казалась роднее, хоть вырываться туда удавалось не чаще двух-трёх раз в месяц. Там Аманда хранила любимые книги и скромный гардероб девочки-студентки из среднего сословия. Там подолгу нежилась в ванне, не обращая внимания на потрескавшуюся эмаль и пятна сырости на стенах. Там остались негативы и не отданные в газеты фотографии.
Печатала она их тоже там. Сама. Дело несложное и знакомое. Когда им было по двенадцать, Адам выпросил у матери простенький фотоаппарат, а Стен, племянник садовника, научил с ним обращаться. Тогда они снимали всё подряд, затем часами пропадали в тёмном подвале, чтобы пополнить альбомы новыми снимками.
Где те теперь?
Видимо, там же, где их детские надежды, что однажды всё изменится, а страхи и ложь останутся в прошлом.
Изменились лишь они сами. Повзрослели. В остальном же по-прежнему: Аманда - внебрачная, но признанная дочь лорда Лоуэла Дешона, Адам - безродный сирота, когда-то из жалости взятый в дом Риты Алфорд, бывшей актрисы и бывшей же любовницы вышеупомянутого лорда, приходившейся Аманде матерью, можно сказать, тоже бывшей. Каждую неделю они созванивались, но казалось, лишь для того, чтобы дворецкий мог церемонно объявить, что молодой леди телефонирует госпожа Алфорд, и все в доме, где лорд Дешон обитал со своей официальной семьёй, это услышали. Говорить им было не о чем, как и при редких встречах, на которых мать всё равно продолжала настаивать, надеясь хоть так напомнить о себе репортёрам. Из театра она ушла давным-давно, карьера в кино, куда её пригласили на волне скандальной известности, не сложилась, а там и скандал, вызванный рождением ребёнка и раскрывшимся романом с двоюродным братом императора, поутих. Но Рита, всегда стремившаяся к известности, не сдавалась и не упускала любой возможности мелькнуть перед камерами. В последние годы единственной такой возможностью были появления на людях с дочерью, ведь журналисты пристально следили за жизнью всех членов императорского семейства. Аманда не удивилась бы, узнав, что и сейчас мать активно общается с прессой - обсуждает, осуждает, роняет фальшивые слёзы. Пусть. Это - её жизнь и её выбор. Спасибо уже на том, что сюда не явилась увещевать заблудшее чадо, Аманде и мачехи хватило с лихвой. Хоть в чём-то она леди Бетину понимала. Скандал, подаривший Рите пару ролей в кино, стоил супруге отца немало нервов, ведь о его романе с актрисой и родившемся от этого романа ребёнке стало известно чуть ли не в день их помолвки. После лорд Лоуэл ещё и признал ублюдка, а через восемнадцать лет и вовсе привёл в дом, где росли его законные дети, и леди Бетине ничего не оставалось, кроме как играть роль заботливой мачехи. Зато сколько интересного Аманда услышала о себе, когда вышли газеты с фотографиями!
На какой-то миг она даже испугалась, что мачеху хватит удар, так та разволновалась. А нечего было поддакивать отцу, когда он привёл мерзкого лорда Фарлея! Устроили судьбу бедной девочки? Разжились участком на побережье?
Фарлей был дельцом, как и лорд Лоуэл. Первый не гнушался спекуляциями ценными бумагами, второй - даром, что кузен императора, - всеми правдами и неправдами прибирал к рукам землю и настаивал, чтобы к его титулу обязательно прибавляли «граф Монгери», словно подчёркивая, что для него быть владельцем отдалённого феода, доставшегося Империи в одной из последних войн, не менее важно, чем быть лордом истинной крови. Аманда этого не понимала, но до поры не придавала значения. Ждала, когда отец наиграется, собственно, в отца и позволит ей жить своей жизнью. Мечтала убедить его в необходимости образования для леди и уже видела, как уезжает в Дангорд, где год как учился Адам. Но жизнь в очередной раз подтвердила: её мечты не сбываются.
У лорда Фарлея был ненужный ему участок. У лорда Дешона - ненужная в общем-то дочь. Каким образом это свелось к взаимной выгоде двух лордов, Аманда узнала вместе с остальными жителями империи - из газет. Ей даже не удосужились лично сообщить о состоявшейся помолвке, только сунули в руки кольцо и заявили, что теперь она должна носить его, не снимая. Дядю, видимо, тоже поставили перед уже свершившимся фактом, когда менять что-либо без ущерба для репутации высочайшего семейства было уже поздно. Хотя дядя мог. Только вряд ли стал бы: он сам неоднократно говорил о том, что ей нужно выйти замуж за лорда, дабы окончательно утвердиться в статусе «настоящей» леди, и Фарлей в этом смысле выглядел вполне подходящей кандидатурой. Алекс мог бы его переубедить, но Аманда не решилась донимать кузена просьбами. Она была одной из немногих, кто знал о болезни императора Эдуарда, медленно забиравшей его жизнь, и о том, что страной, по сути, сейчас управляет кронпринц Александр. Стоило ли добавлять им хлопот? Хотя она, безусловно, добавила, когда отважилась разобраться с проблемами самостоятельно.
Но разобралась же?
Действовать пришлось быстро, иначе вслед за внезапной помолвкой случилась бы такая же внезапная свадьба, а Аманде никак не улыбалось оказаться на брачном ложе с похожим на гранитный памятник лордом Фарлеем. Это Фарлей хотел получить хоть каплю императорской крови единственным доступным ему способом. В будущем он метил на место главы рода, и женитьба на принцессе-девственнице действительно могла ему в этом помочь, а Аманда, пусть и с оговорками, всё же была принцессой. И девственницей.
Только не стоило Фарлею делиться с нею планами. Сам же и подсказал решение. Если его цель усилить связь с островом и увеличить силы за счёт её девственной крови, следует лишить его такой возможности. Нужна ли ему будет жена, ценность которой вдруг упадёт ниже стоимости приморского участка? Правда, оставалась вероятность, что брак с племянницей императора и тогда останется привлекательной перспективой, хотя бы ради статуса, но она решила разбираться с проблемами постепенно.
Сначала - с девственностью.
Это избавит её не только от Фарлея, но - в перспективе - и от других охотников за императорской кровью. Пусть эта кровь достанется тому, кто о ней даже не знает и не узнает никогда. А найти означенного кого-то совсем не сложно. Не зря же девушек предупреждают, чем чреваты прогулки в одиночку по злачным местам? В одно из таких мест она и отправилась. Добывать мужчину, как сказала себе, бодрясь перед зеркалом. Заранее согласилась на любого, лишь бы был не совсем урод. Заказала выпивку на случай, если струсит в последний момент. Пила она редко, крепкий алкоголь - совсем никогда, но даже глоток вина обычно добавлял ей храбрости…
Напиваться не пришлось. Изображать из себя девицу лёгкого поведения - тоже. Всё получилось само собой, будто не она это спланировала, а само провидение, и в какой-то момент Аманда напрочь забыла, зачем всё затеяла…
А вспомнив, ни о чём не жалела.
Да, он был не урод. Не принц, конечно, которого малышка Мэнди нафантазировала себе ещё в семь лет, взяв за основу картинку из книги сказок, но это и хорошо. Златокудрый красавчик в блестящих латах странно смотрелся бы в том баре. А симпатичный коротко стриженный парень в клетчатой рубашке - вполне уместно. И фотоаппарат оказался при нём весьма кстати, но об этом Аманда подумала уже в гостинице и то не сразу. Сначала рассмотрела тоненький шрам над левой бровью и то, что волосы у него не просто тёмные, а каштановые, с пробивающейся в свете ламп рыжинкой, а глаза цветом похожи на виски, и оттого, наверное, она так пьянела под его взглядом.
А пьяная она, и правда, смелая. Сама не представляла - насколько…
В общем, если не углубляться в ненужные воспоминания, прошло куда лучше, чем она могла надеяться. Даже то, что парень из бара оказался лордом, виделось ей теперь правильным. Она ведь его использовала, и небольшая компенсация, которую он от неё получил, лишней не будет. Если получил: магия крови - штука сложная. Но пусть лучше сила достанется скромному переводчику из провинции, чем напыщенному Фарлею, который два дня назад, казалось, разнесёт от бешенства отцовский особняк. Оба сюрприза гранитоподобный лорд получил практически в одночасье: брызжа слюной, примчался к отцу с газетой и тут же узнал про «обесценивание» невесты. Наверное, убил бы её, если бы мог. Или хотя бы ударил.
Впрочем, с последним и лорд Дешон справился. Оставшийся от родительской длани синяк на скуле за два дня не сошёл, только пожелтел, утратив первоначальную яркость.
Но это - ерунда. Всё равно Аманда никуда не выходила. Её заперли, как нашкодившего ребёнка. Точнее думали, что заперли, ведь захоти она, и никакие замки не помешали бы ей выйти из комнаты. Но куда бы она пошла потом?
Нет, нужно дождаться, пока новости дойдут до Алекса, и кузен приедет, дабы освободить её из заточения, или кого-нибудь пришлёт, что более вероятно при его занятости. Затем останется убедить его, что лучшим будет под благовидным предлогом отослать её из столицы. Например, учиться. Например, в Дангорд.
Вместо Алекса пришёл Адам. Внезапно, без предупреждения.
На-грянул. Словно гром с безоблачного неба над особняком Дешонов.
Адам был зол.
Адам был открыт. Полностью. Абсолютно. Наверное, впервые в жизни он не скрывал силу, способную, а главное - готовую, смести всё вокруг, и в каждом, кто хоть немного способен был видеть и слышать магию, его сила будила одновременно ужас и трепет.
Так мог бы войти в этот дом император, и, возможно, лорд Дешон, почувствовав гостя, в первый миг принял его за своего венценосного кузена. И леди Дешон, в жилах которой также текла истинная кровь островов, тоже могла ошибиться. Только не Аманда. Для неё не узнать Адама было равносильно тому, чтобы не узнать собственное отражение в зеркале. В тот же миг, как он, переступив порог, перестал прятать свою сущность, она дала волю своей: приказала замку открыться и сбежала в холл лишь несколькими секундами позже, чем там появились хозяева дома. Замерла за их спинами.
- Ты-ы?! - взвыл на Адама лорд Лоуэл и тут же смолк, поперхнувшись то ли негодованием, то ли слюной.
- Кто это? - пролепетала леди Бетина. - Кто вы, молодой человек?
Он пугал её. Милый юноша с ясными голубыми глазами и светлыми, отросшими уже до плеч волосами, что делало его немного похожим на девушку, причём - вполне конкретную девушку… Но пугал до дрожи в голосе. Особенно, когда усмехался так едко:
- Действительно, кто же я, лорд Дешон? Представите меня супруге?
До этого дня леди Бетина Адама не видела и не подозревала о его существовании. О нём вообще мало кто знал, и его это устраивало. Нужен был серьёзный повод, чтобы он вдруг вышел из тени. След от удара на лице его сестры, например.
- Так кто я, лорд Лоуэл?
Брат.
Аманда перехватила его взгляд, где под злостью на отца скрывалась предназначенная ей одной нежность, и улыбнулась в ответ. На несколько мгновений мир вокруг прекратил своё существование и в бесконечной пустоте Вселенной остались только они. Не просто брат и сестра - близнецы. Двое, бывшие вместе ещё до рождения, а после него делившие пополам все мысли и желания, страхи и радости, собственные души и - самый большой их секрет - даже тела.
Вместе они казались себе всемогущими и, быть может, действительно были такими, но если лорд Дешон считал, что по отдельности ими проще будет управлять, для чего и разделил их почти на год, разведя по разным городам и ограничив встречи и телефонные разговоры, то в данный момент он осознавал свою ошибку. Они не становились слабее и покорнее в разлуке, только учились ещё лучше скрывать чувства и намерения. И силу, сейчас с двух сторон взявшую лорда Лоуэла в тиски.
- Мы… поговорим в кабинете… - побледнев, выдавил он. - С вами обоими…
Леди Бетина за ними не пошла.
Интересно, что скажет ей после отец? Вряд ли решится поведать правду, если за двадцать лет этого не сделал. А леди достаточно умна, чтобы забыть о странном госте и не задавать ненужных вопросов.
