И почему я не была удивлена, когда Диармайд извинился передо мной, и удалился с советником в сторону дворца?
Обижалась я ровно то время, пока шла обратно к столу. А потом осознала всё великолепие происходящего: ведь моя дочь всё ещё играла в окружении серидан, а я могла побыть с ней! Но, завидев меня, девушки засобирались во дворец, квохча, как горные полушки, что девочке давно пора спать, уси-пуси. Оникс, к слову, не слишком обрадовалась таким резким переменам, о чём громко заявляла каждой, кто пытался взять её на руки.
— Оставьте её в покое, — грозно шагнула к этому полушнику.
Меня прекрасно увидели и услышали, но… проигнорировали.
— Если вы сейчас же не оставите меня наедине с моей дочерью, то пожалеете об этом!
Оникс кричала и плакала, отпихивая не в меру заботливых опекунш. Столик уже очистили от посуды, украшения убирали. Море, ты видело людей, которые не боятся живого дракона, нет?.. Но я обещала Диармайду уважать себя. Быстро очутилась возле дочери, где со мной сцепились три пары женских рук серидан, которые были готовы разорвать меня!
— Мы сьлужим императорськой семье Лесськ! - гордо прошипела с акцентом одна из них, выталкивая меня из круга.
Та самая, что ещё за обедом кинулась к столу!..
- …И есьли ты сьпишь сь ним, это ещё не озьначает, что мы должны сьлужить и тебе!
Остальные времени зря не теряли, и всё-таки схватили брыкающуюся принцессу и поспешили к замку.
— Смелая, — шагнула я к ней. — Как звать?
На секунду она замялась, но, убедившись, что она добилась желаемого, гордо вскинула подбородок.
— Рашиэ.
— А голову откушу - такая же смелая будешь, а, Рашиэ?
Она застыла, скользнув опасливым взглядом по моему лицу и вискам. Да, да, глупая полушка, перед тобой дракон, а не очередная фаворитка его величества. Я ваших интрижек не знаю, и разбираться в них не желаю!..
— Я не боюсь тебя, антрацитовая тварь!..
Серьёзно? А бледненькая такая с чего вдруг стала? И горечью смердит, полить тебя, что ли, чем-нибудь?..
— …Мой император влюбчив, — расхрабрилась она, пока я проводила взглядом двух серидан, мысленно ставя возле каждой галочки, — но он бысьтро наиграется тобой, как и другими до тебя. Ты уйдёшь, а мы останемся!
— Мы — это кто, деточка? - умильно улыбнулась. — Храбрые, почти безголовые девочки, мечтающие о его величестве, как кот о сметане?
Можно подумать, я не видела этих ревнивых взглядов девиц, которые весь обед таращились на Лесска и разрумянились так, как будто он голый!..
— А кто тебе сказал, что только мечтаем? - расплылась она в довольной улыбке. - Серидан умеют выполнить любую прихоть императора, не хуже фавориток!
— Прихоть? - фыркнула я, сочувственно оглядывая вдохновлённую мордашку. - Быть прихотью - предел твоих мечтаний? Скучно. Ты мне надоела, — отошла к дереву в тень.
Что-то она там ещё лепетала о разнице между нами, но мне действительно надоело тратить время на эту неощипанную птичку. Потом ощиплю. А пока чётко представила себе место рядом с садовыми воротами возле дворца, и прикрыла глаза, притягивая свой портал. Переход в портале похож на стремительный полёт во тьме, только немного тошнит и кажется, будто всё размылось. Вот зачем нужно чётко понимать, куда ты хочешь попасть, иначе этот полёт может затянуться навсегда. Порталы не любят неясностей. Но в этот раз я попыталась двигаться хотя бы чуточку медленнее, что не делало перемещение комфортнее, зато я наконец уловила место, где шли две серидан с моей девочкой на руках.
Нечто похожее я уже когда-то проделывала, но не с таким удовольствием! Не выходя в реальность, и не останавливаясь, я быстро схватила Ониксию и втащила в портал. Ох, и визжали сбитые серидан! Ох, и всполошилась императорская стража!.. Дочь испугалась, но не смогла кричать. Только прижалась плотнее. Здесь другие правила, портал пьёт силу тех, кто им пользуется. И пьёт немало. А потому Оникс широко распахнула глаза и задержала дыхание, словно под водой. Ничего, дочь, сейчас до угла дойдём, а там нам папа пути закрыл, придётся пешком идти.
Я ускорилась, прижав малышку к себе, затошнило сильнее. Ничего, осталось чуть-чуть. Мама постарается всё закончить как можно быстрее. Пусть на это уйдёт намного больше сил, но я не дам тебя впутывать в людские интриги… Я потерплю…
Но уже у самого дворца, когда пальцы рук и ног закололо иголочками от перенапряжения, мне почудилось странное ощущение. Под моей грудью словно обожгло жаром, и двигаться стало легче. Мы вынырнули из тьмы возле лестницы за колонной, откуда нас не было видно из сада. А я всё смотрела в ясные серые глазки дочери, внимательно рассматривающей меня, и не могла поверить в то, что заметила мгновение назад: она отдёрнула ручку от моего живота, словно боялась, что я буду ругаться…
— Спасибо, дочь… — поцеловала осоловелую девочку в побледневшую щёчку. - Но ты больше так пока не делай…
У самой детской нас догнали. Лессканский дракон в военном мундире, какие носят во дворце все Тени и стражники. Он потребовал вернуть принцессу.
— Вернуть куда? В детскую?.. - удивлённо вздёрнула бровь. - И, кстати, это женское крыло дворца. Вам бы не следовало здесь находиться, а то, знаете, слухи нехорошие пойдут. Его величество огорчится, если узнает, что его Тени захаживают в комнаты фавориток, как к себе домой. Ну что же вы стоите? Мы уже дома и никуда отсюда не денемся. А вот вы…
Он колебался несколько секунд, с любопытством рассматривая меня и девочку. Но затем всё же решил, что нам и впрямь отсюда не сбежать, а потому он может спокойно уйти. Вот только я раздумала идти в детскую. Диармайд очень убедительно выглядел, когда говорил, что мне туда не войти без него. Да и не очень-то хотелось! Согласится его величество, или нет, и когда это будет - неизвестно. А спать хочется уже сейчас
— Гока… — взмахнула рукой Оникс.
— Гока?.. Подожди, малыш, я тебя не понимаю…
Мы шли по длинному коридору, где я про себя насчитала около пятнадцати дверей. И что, это всё для фавориток?.. Силён, величество… С другой стороны, ни одного звука на этаже я не услышала, и лишь в редких случаях за дверью пахло человеческим теплом и слышались шорохи. Я выбрала дверь в самом конце коридора, возле огромного балкона с вычурными массивными опорами и балюстрадами. Золочёная ручка на белом фоне выглядела продолжением интерьера в спальне императора, впрочем, как и весь коридор в белой и голубой пастели с лепниной.
Дверь поддалась легко, без лишнего шума и скрипа. Комната и впрямь оказалась женской. Не слишком яркая, аккуратная. Здесь тоже царили лепнина и белый мрамор, но всё скрашивалось уютом ковра, штор и балдахина над кроватью.
— Гокаго!..
Дочери надоело сидеть у меня на руках, и попробуй, удержи её, если она не хочет! Но первое, к чему она побежала, оказался изящный белый камин в прожилках мрамора. Потоптавшись в нерешительности возле него, Ониксия посмотрела на меня в поисках поддержки. А потом и вовсе подвела за руку к этому оплоту огня и снова затвердила своё «Гока-гока!» Я присела на корточки рядом, разглядывая угли. На улице было жарко, в комнате - душно, и разжигать камин совершенно не хотелось. В скальном доме Вику тоже был камин, но гораздо проще, и необходимее во влажном климате.
— Хочешь огонь? - вяло спросила я.
Дочь не ответила, отправившись куда-то по другую сторону камина. Оказалось, там было огниво. Странная необходимость, если учесть, что у нас папа - маг огня, а Оникс не в меня пошла. Впрочем, о магах я пока знала только не слишком приятные вещи. Получить боевой заряд от собственной маленькой дочери или впутаться в семейный заговор - то ещё удовольствие.
— Ты же можешь огнём кидаться? - спросила я её. - Ну же, ты ведь умеешь!
Но страх в её глазах и прижатые к груди ручки говорили о том, что я предлагаю что-то ужасное.
— Ладно, это мы у папы потом спросим. Пусть будет огниво.
Радости ребёнка не было предела, когда я с трудом, но добыла огонь и он с пятого раза всё же занялся в камине. Она прыгала и хлопала в ладошки, но когда с улюлюканьем кинулась к огню, почти сунув туда ладони, моё сердце чуть не остановилось!
— Оникс, нельзя! Нельзя!.. - грозила я пальцем, удерживая маленькую пироманку за руку.
Дочь смотрела на меня удивлённо.
— Мама… Гока… Дай! Да-а-ай!.. - захныкала.
Я не смогла вынести этот взгляд. Словно я запрещаю ей что-то важное, а она не понимает, почему. Зачем маленькой драккерийке нужен огонь? Зачем?!
— Обожжёшься, — терпеливо объяснила. - Бо-бо!
Пламя разгоралось, раскалялась и обида дочери. Она тянулась к огню и плакала, а я пыталась развлечь её сказками и красивыми завитушками на лепнине камина. Через некоторое время в полном бессилии, я сдалась. Если моя дочь на кого-то и похожа, то это на своего отца! Всё сделает для того, чтобы получить желаемое!.. В конце концов, я позволила ей подойти ближе, но при этом всё равно придерживала. Если она обожжётся, то я себе этого не прощу…
Но Ониксия протянула ручки к огню, остановившись в шаге от него. Там было жарко, но её это не смущало. Зато она успокоилась, личико расслабилось, а зрачки… Я видела много раз, как точно так же человеческие зрачки Диармайда вытягивались в вертикальные ромбовидные щели. После поцелуев, или когда злился…
К этому я привыкла только недавно. Но ведь Оникс просто девочка!..
— Что ты делаешь? - осторожно спросила шёпотом.
Но она не ответила. Лишь улыбнулась, причмокивая, а огонь потрескивал и словно бы стал бледнее возле её рук. Может, я просто устала?.. Через несколько минут она потеряла интерес к камину, и вместо вялого сонного ребёнка я увидела порозовевшую хохотушку, готовую играть снова!
И мы играли. Посчитали все фарфоровые чашки, вычли разбитые в процессе. Из наволочки сделали куклу. Разобрали чью-то шкатулку с украшениями, и из цепочек и бусиков сделали кукле наряд, — вышло здорово! Мы играли в прятки, в догонялки, и даже чуть-чуть порисовали на стенах косметикой. А что ещё делать, если бумаги нет? Большая клякса-папа подводкой для глаз, клякса-мама и маленькая клякса возле самой большой. И красное солнышко решёткой - помадой. Для травки нам понадобились зелёные тени, но их оказалось очень мало, видимо хозяйка тоже очень ценит этот цвет. Поэтому трава у нас была синяя.
Особенно нам понравилась ванная комната, где очень удобно было сделать пенную воду и искупать одну подмокшую драккериечку. Ониксия не сразу далась в руки, и пришлось испытать ещё одну волну обид и непонимания, когда пришло время снять мокрые колготки и платье. Но когда я демонстративно сняла платье сама, ребёнок решил, что это не так уж и страшно, а снятые чулки с трудом, но были одобрены к обмену на колготки.
Искупавшись втроём, с куклой, а мне тоже пришлось частично искупаться, потому что дочери понравилось следовать примеру, мы завернулись в сухие полотенца и решили отдохнуть. Мы обе лежали на кровати, и я не могла насмотреться на мою красавицу. Это был чудесный день, выматывающий, полный переживаний и открытий, но… счастливый. И смуглый носик у моей груди был не последней тому причиной. Мы словно заново изучали друг друга. Вдыхая её сладковатый запах, я гладила её влажные, смолистые как у меня, волосы, рассматривала черты её лица, так похожие на Диармайда… хотя нет. Такой немного удивлённый изгиб тёмных бровок и овал лица был в детстве у меня самой. Точно!
А вот Оникс прижалась ко мне, засыпая. Уткнулась в мою грудь, мило посапывая, и накрыла её рукой. Щемящее чувство нежности вновь накрыло меня с головой, и от этого сердце забилось быстрее.
— Ма-а-ленькая моя, — протянула шёпотом, — сокровище моё, — осторожно поцеловала, не удержавшись от чувств. - Я никогда тебя не брошу. А с папой мы подружимся…
Пусть только попробует ещё хоть раз запретить мне быть с тобой. Впрочем, сегодня он и сам сделал многое из того, что боялся сделать раньше. А значит, надежда есть.
Сны навалились очень быстро. Ноги гудели, тело обмякло и я не смогла больше отказывать себе в отдыхе. Драконы выносливее людей, но и нам нужен отдых после стольких впечатлений. Мне снилось что-то тревожное, горячее. И я проснулась от того, что рядом плакал ребёнок. Ониксия в слезах лежала на боку и с ужасом смотрела на свои алые ладони, от которых веяло жаром.
О, море! Она всё же обожглась?! Но ведь весь день я была рядом, и с руками было всё в порядке!
— Оникс… — села на постели и взяла на руки дочку. — Как же так?.. Что случилось?!
— Па… — всхлипнула, — папа…
Папа… Так вот почему Диармайд не пускал меня к дочери?! И что с ней? Это не лечится?..
Первое, что пришло в голову - это позвать виновника тайн, если не страданий дочери! Но для этого потребовалось бы звать серидан, что меня не вдохновило, или идти искать его самой, а это точно долго и ненадёжно! Поэтому я доверилась своей интуиции. Вода никогда меня не подводила, к тому же, я видела морскую соль в ванной. А это уже кусочек моря, пусть и искусственный!
Уже через минуту в раковине плескалась холодная солёная вода, куда я не без боя, но опустила ладошки дочери, держа её на руках. Это должно было, как минимум унять боль. Всегда помогало мне, не может же быть, что не поможет ей! Чтобы отвлечь мою перепуганную девочку, я стала напевать песенку. Слова пришли сами, хотя мотив я помнила очень плохо. Медленная, нежная мелодия лилась из моей груди тёплым тоном, каждый слог, каждая буква - отдельная нота. Я старалась не волноваться самой. Кто-то ведь должен быть уверен в результате…
Она успокоилась. Не сразу, не с первого раза. Несколько приступов страха и неверия нам пришлось пережить вместе, но эффект был! Стоило Оникс поверить, прислушаться к моему голосу, как её ладошки снова бледнели в воде. Но стоило ей отвлечься, как всё начиналось заново. И всё-таки, нам это удалось! Руки и спина ныли от напряжения и неудобного положения. Но разве это большая цена за обретённое спокойствие всхлипывающей дочки на моём плече?
— Вот видишь, какая ты у меня волшебница? - качала её, обняв. — Ты такая молодец! - поцеловала.
— Модесь? - посмотрела на меня.
— Мо-ло-дец!
— Модесь… — вздохнула удручённо и обняла меня за шею.
Засыпая, я с мрачным предчувствием думала о том, что мы не сможем скрываться в этой комнате бесконечно. Хотя бы потому, что обед - это хорошо, но очень мало для нас обеих за целый день. А значит, придётся снова доказывать свои права на самое обычное материнство, и спорить с каждой шепелявящей «прихотью» Лесска…
В этот раз я проснулась, ещё не понимая до конца, что именно меня заставило открыть глаза. Драконьи инстинкты всегда начеку, чем бы ни занимался сам дракон. Но оценив обстановку, выдохнула. Даже спящей притворилась.
Диармайд, небрежным жестом отослал сопровождающих серидан и того самого дракона, что выследил меня у детской. Но внутрь комнаты так и не пустил, — закрыл перед ними дверь. По лицам девушек я поняла одно: ябедничали долго и со вкусом. Наверняка, я у них теперь личный враг номер один и предмет сплетен на ближайшее время. Да и пусть.
Никогда не привыкну к тому, что Лесск ходит очень мягко и тихо. Движения плавные, отточенные, несмотря на его не слишком компактные габариты. Некоторое время он стоял возле кровати. От него исходили настолько разные эмоции, что я едва сдерживала улыбку! Ну как можно злиться на нас, ваше величество? Вы же видите, как нам хорошо вместе, и сами сейчас сжимаете деревянную опору балдахина, не в силах признать, что вам нравится эта картина.
Обижалась я ровно то время, пока шла обратно к столу. А потом осознала всё великолепие происходящего: ведь моя дочь всё ещё играла в окружении серидан, а я могла побыть с ней! Но, завидев меня, девушки засобирались во дворец, квохча, как горные полушки, что девочке давно пора спать, уси-пуси. Оникс, к слову, не слишком обрадовалась таким резким переменам, о чём громко заявляла каждой, кто пытался взять её на руки.
— Оставьте её в покое, — грозно шагнула к этому полушнику.
Меня прекрасно увидели и услышали, но… проигнорировали.
— Если вы сейчас же не оставите меня наедине с моей дочерью, то пожалеете об этом!
Оникс кричала и плакала, отпихивая не в меру заботливых опекунш. Столик уже очистили от посуды, украшения убирали. Море, ты видело людей, которые не боятся живого дракона, нет?.. Но я обещала Диармайду уважать себя. Быстро очутилась возле дочери, где со мной сцепились три пары женских рук серидан, которые были готовы разорвать меня!
— Мы сьлужим императорськой семье Лесськ! - гордо прошипела с акцентом одна из них, выталкивая меня из круга.
Та самая, что ещё за обедом кинулась к столу!..
- …И есьли ты сьпишь сь ним, это ещё не озьначает, что мы должны сьлужить и тебе!
Остальные времени зря не теряли, и всё-таки схватили брыкающуюся принцессу и поспешили к замку.
— Смелая, — шагнула я к ней. — Как звать?
На секунду она замялась, но, убедившись, что она добилась желаемого, гордо вскинула подбородок.
— Рашиэ.
— А голову откушу - такая же смелая будешь, а, Рашиэ?
Она застыла, скользнув опасливым взглядом по моему лицу и вискам. Да, да, глупая полушка, перед тобой дракон, а не очередная фаворитка его величества. Я ваших интрижек не знаю, и разбираться в них не желаю!..
— Я не боюсь тебя, антрацитовая тварь!..
Серьёзно? А бледненькая такая с чего вдруг стала? И горечью смердит, полить тебя, что ли, чем-нибудь?..
— …Мой император влюбчив, — расхрабрилась она, пока я проводила взглядом двух серидан, мысленно ставя возле каждой галочки, — но он бысьтро наиграется тобой, как и другими до тебя. Ты уйдёшь, а мы останемся!
— Мы — это кто, деточка? - умильно улыбнулась. — Храбрые, почти безголовые девочки, мечтающие о его величестве, как кот о сметане?
Можно подумать, я не видела этих ревнивых взглядов девиц, которые весь обед таращились на Лесска и разрумянились так, как будто он голый!..
— А кто тебе сказал, что только мечтаем? - расплылась она в довольной улыбке. - Серидан умеют выполнить любую прихоть императора, не хуже фавориток!
— Прихоть? - фыркнула я, сочувственно оглядывая вдохновлённую мордашку. - Быть прихотью - предел твоих мечтаний? Скучно. Ты мне надоела, — отошла к дереву в тень.
Что-то она там ещё лепетала о разнице между нами, но мне действительно надоело тратить время на эту неощипанную птичку. Потом ощиплю. А пока чётко представила себе место рядом с садовыми воротами возле дворца, и прикрыла глаза, притягивая свой портал. Переход в портале похож на стремительный полёт во тьме, только немного тошнит и кажется, будто всё размылось. Вот зачем нужно чётко понимать, куда ты хочешь попасть, иначе этот полёт может затянуться навсегда. Порталы не любят неясностей. Но в этот раз я попыталась двигаться хотя бы чуточку медленнее, что не делало перемещение комфортнее, зато я наконец уловила место, где шли две серидан с моей девочкой на руках.
Нечто похожее я уже когда-то проделывала, но не с таким удовольствием! Не выходя в реальность, и не останавливаясь, я быстро схватила Ониксию и втащила в портал. Ох, и визжали сбитые серидан! Ох, и всполошилась императорская стража!.. Дочь испугалась, но не смогла кричать. Только прижалась плотнее. Здесь другие правила, портал пьёт силу тех, кто им пользуется. И пьёт немало. А потому Оникс широко распахнула глаза и задержала дыхание, словно под водой. Ничего, дочь, сейчас до угла дойдём, а там нам папа пути закрыл, придётся пешком идти.
Я ускорилась, прижав малышку к себе, затошнило сильнее. Ничего, осталось чуть-чуть. Мама постарается всё закончить как можно быстрее. Пусть на это уйдёт намного больше сил, но я не дам тебя впутывать в людские интриги… Я потерплю…
Но уже у самого дворца, когда пальцы рук и ног закололо иголочками от перенапряжения, мне почудилось странное ощущение. Под моей грудью словно обожгло жаром, и двигаться стало легче. Мы вынырнули из тьмы возле лестницы за колонной, откуда нас не было видно из сада. А я всё смотрела в ясные серые глазки дочери, внимательно рассматривающей меня, и не могла поверить в то, что заметила мгновение назад: она отдёрнула ручку от моего живота, словно боялась, что я буду ругаться…
— Спасибо, дочь… — поцеловала осоловелую девочку в побледневшую щёчку. - Но ты больше так пока не делай…
У самой детской нас догнали. Лессканский дракон в военном мундире, какие носят во дворце все Тени и стражники. Он потребовал вернуть принцессу.
— Вернуть куда? В детскую?.. - удивлённо вздёрнула бровь. - И, кстати, это женское крыло дворца. Вам бы не следовало здесь находиться, а то, знаете, слухи нехорошие пойдут. Его величество огорчится, если узнает, что его Тени захаживают в комнаты фавориток, как к себе домой. Ну что же вы стоите? Мы уже дома и никуда отсюда не денемся. А вот вы…
Он колебался несколько секунд, с любопытством рассматривая меня и девочку. Но затем всё же решил, что нам и впрямь отсюда не сбежать, а потому он может спокойно уйти. Вот только я раздумала идти в детскую. Диармайд очень убедительно выглядел, когда говорил, что мне туда не войти без него. Да и не очень-то хотелось! Согласится его величество, или нет, и когда это будет - неизвестно. А спать хочется уже сейчас
— Гока… — взмахнула рукой Оникс.
— Гока?.. Подожди, малыш, я тебя не понимаю…
Мы шли по длинному коридору, где я про себя насчитала около пятнадцати дверей. И что, это всё для фавориток?.. Силён, величество… С другой стороны, ни одного звука на этаже я не услышала, и лишь в редких случаях за дверью пахло человеческим теплом и слышались шорохи. Я выбрала дверь в самом конце коридора, возле огромного балкона с вычурными массивными опорами и балюстрадами. Золочёная ручка на белом фоне выглядела продолжением интерьера в спальне императора, впрочем, как и весь коридор в белой и голубой пастели с лепниной.
Дверь поддалась легко, без лишнего шума и скрипа. Комната и впрямь оказалась женской. Не слишком яркая, аккуратная. Здесь тоже царили лепнина и белый мрамор, но всё скрашивалось уютом ковра, штор и балдахина над кроватью.
— Гокаго!..
Дочери надоело сидеть у меня на руках, и попробуй, удержи её, если она не хочет! Но первое, к чему она побежала, оказался изящный белый камин в прожилках мрамора. Потоптавшись в нерешительности возле него, Ониксия посмотрела на меня в поисках поддержки. А потом и вовсе подвела за руку к этому оплоту огня и снова затвердила своё «Гока-гока!» Я присела на корточки рядом, разглядывая угли. На улице было жарко, в комнате - душно, и разжигать камин совершенно не хотелось. В скальном доме Вику тоже был камин, но гораздо проще, и необходимее во влажном климате.
— Хочешь огонь? - вяло спросила я.
Дочь не ответила, отправившись куда-то по другую сторону камина. Оказалось, там было огниво. Странная необходимость, если учесть, что у нас папа - маг огня, а Оникс не в меня пошла. Впрочем, о магах я пока знала только не слишком приятные вещи. Получить боевой заряд от собственной маленькой дочери или впутаться в семейный заговор - то ещё удовольствие.
— Ты же можешь огнём кидаться? - спросила я её. - Ну же, ты ведь умеешь!
Но страх в её глазах и прижатые к груди ручки говорили о том, что я предлагаю что-то ужасное.
— Ладно, это мы у папы потом спросим. Пусть будет огниво.
Радости ребёнка не было предела, когда я с трудом, но добыла огонь и он с пятого раза всё же занялся в камине. Она прыгала и хлопала в ладошки, но когда с улюлюканьем кинулась к огню, почти сунув туда ладони, моё сердце чуть не остановилось!
— Оникс, нельзя! Нельзя!.. - грозила я пальцем, удерживая маленькую пироманку за руку.
Дочь смотрела на меня удивлённо.
— Мама… Гока… Дай! Да-а-ай!.. - захныкала.
Я не смогла вынести этот взгляд. Словно я запрещаю ей что-то важное, а она не понимает, почему. Зачем маленькой драккерийке нужен огонь? Зачем?!
— Обожжёшься, — терпеливо объяснила. - Бо-бо!
Пламя разгоралось, раскалялась и обида дочери. Она тянулась к огню и плакала, а я пыталась развлечь её сказками и красивыми завитушками на лепнине камина. Через некоторое время в полном бессилии, я сдалась. Если моя дочь на кого-то и похожа, то это на своего отца! Всё сделает для того, чтобы получить желаемое!.. В конце концов, я позволила ей подойти ближе, но при этом всё равно придерживала. Если она обожжётся, то я себе этого не прощу…
Но Ониксия протянула ручки к огню, остановившись в шаге от него. Там было жарко, но её это не смущало. Зато она успокоилась, личико расслабилось, а зрачки… Я видела много раз, как точно так же человеческие зрачки Диармайда вытягивались в вертикальные ромбовидные щели. После поцелуев, или когда злился…
К этому я привыкла только недавно. Но ведь Оникс просто девочка!..
— Что ты делаешь? - осторожно спросила шёпотом.
Но она не ответила. Лишь улыбнулась, причмокивая, а огонь потрескивал и словно бы стал бледнее возле её рук. Может, я просто устала?.. Через несколько минут она потеряла интерес к камину, и вместо вялого сонного ребёнка я увидела порозовевшую хохотушку, готовую играть снова!
И мы играли. Посчитали все фарфоровые чашки, вычли разбитые в процессе. Из наволочки сделали куклу. Разобрали чью-то шкатулку с украшениями, и из цепочек и бусиков сделали кукле наряд, — вышло здорово! Мы играли в прятки, в догонялки, и даже чуть-чуть порисовали на стенах косметикой. А что ещё делать, если бумаги нет? Большая клякса-папа подводкой для глаз, клякса-мама и маленькая клякса возле самой большой. И красное солнышко решёткой - помадой. Для травки нам понадобились зелёные тени, но их оказалось очень мало, видимо хозяйка тоже очень ценит этот цвет. Поэтому трава у нас была синяя.
Особенно нам понравилась ванная комната, где очень удобно было сделать пенную воду и искупать одну подмокшую драккериечку. Ониксия не сразу далась в руки, и пришлось испытать ещё одну волну обид и непонимания, когда пришло время снять мокрые колготки и платье. Но когда я демонстративно сняла платье сама, ребёнок решил, что это не так уж и страшно, а снятые чулки с трудом, но были одобрены к обмену на колготки.
Искупавшись втроём, с куклой, а мне тоже пришлось частично искупаться, потому что дочери понравилось следовать примеру, мы завернулись в сухие полотенца и решили отдохнуть. Мы обе лежали на кровати, и я не могла насмотреться на мою красавицу. Это был чудесный день, выматывающий, полный переживаний и открытий, но… счастливый. И смуглый носик у моей груди был не последней тому причиной. Мы словно заново изучали друг друга. Вдыхая её сладковатый запах, я гладила её влажные, смолистые как у меня, волосы, рассматривала черты её лица, так похожие на Диармайда… хотя нет. Такой немного удивлённый изгиб тёмных бровок и овал лица был в детстве у меня самой. Точно!
А вот Оникс прижалась ко мне, засыпая. Уткнулась в мою грудь, мило посапывая, и накрыла её рукой. Щемящее чувство нежности вновь накрыло меня с головой, и от этого сердце забилось быстрее.
— Ма-а-ленькая моя, — протянула шёпотом, — сокровище моё, — осторожно поцеловала, не удержавшись от чувств. - Я никогда тебя не брошу. А с папой мы подружимся…
Пусть только попробует ещё хоть раз запретить мне быть с тобой. Впрочем, сегодня он и сам сделал многое из того, что боялся сделать раньше. А значит, надежда есть.
Сны навалились очень быстро. Ноги гудели, тело обмякло и я не смогла больше отказывать себе в отдыхе. Драконы выносливее людей, но и нам нужен отдых после стольких впечатлений. Мне снилось что-то тревожное, горячее. И я проснулась от того, что рядом плакал ребёнок. Ониксия в слезах лежала на боку и с ужасом смотрела на свои алые ладони, от которых веяло жаром.
О, море! Она всё же обожглась?! Но ведь весь день я была рядом, и с руками было всё в порядке!
— Оникс… — села на постели и взяла на руки дочку. — Как же так?.. Что случилось?!
— Па… — всхлипнула, — папа…
Папа… Так вот почему Диармайд не пускал меня к дочери?! И что с ней? Это не лечится?..
Первое, что пришло в голову - это позвать виновника тайн, если не страданий дочери! Но для этого потребовалось бы звать серидан, что меня не вдохновило, или идти искать его самой, а это точно долго и ненадёжно! Поэтому я доверилась своей интуиции. Вода никогда меня не подводила, к тому же, я видела морскую соль в ванной. А это уже кусочек моря, пусть и искусственный!
Уже через минуту в раковине плескалась холодная солёная вода, куда я не без боя, но опустила ладошки дочери, держа её на руках. Это должно было, как минимум унять боль. Всегда помогало мне, не может же быть, что не поможет ей! Чтобы отвлечь мою перепуганную девочку, я стала напевать песенку. Слова пришли сами, хотя мотив я помнила очень плохо. Медленная, нежная мелодия лилась из моей груди тёплым тоном, каждый слог, каждая буква - отдельная нота. Я старалась не волноваться самой. Кто-то ведь должен быть уверен в результате…
Она успокоилась. Не сразу, не с первого раза. Несколько приступов страха и неверия нам пришлось пережить вместе, но эффект был! Стоило Оникс поверить, прислушаться к моему голосу, как её ладошки снова бледнели в воде. Но стоило ей отвлечься, как всё начиналось заново. И всё-таки, нам это удалось! Руки и спина ныли от напряжения и неудобного положения. Но разве это большая цена за обретённое спокойствие всхлипывающей дочки на моём плече?
— Вот видишь, какая ты у меня волшебница? - качала её, обняв. — Ты такая молодец! - поцеловала.
— Модесь? - посмотрела на меня.
— Мо-ло-дец!
— Модесь… — вздохнула удручённо и обняла меня за шею.
Засыпая, я с мрачным предчувствием думала о том, что мы не сможем скрываться в этой комнате бесконечно. Хотя бы потому, что обед - это хорошо, но очень мало для нас обеих за целый день. А значит, придётся снова доказывать свои права на самое обычное материнство, и спорить с каждой шепелявящей «прихотью» Лесска…
В этот раз я проснулась, ещё не понимая до конца, что именно меня заставило открыть глаза. Драконьи инстинкты всегда начеку, чем бы ни занимался сам дракон. Но оценив обстановку, выдохнула. Даже спящей притворилась.
Диармайд, небрежным жестом отослал сопровождающих серидан и того самого дракона, что выследил меня у детской. Но внутрь комнаты так и не пустил, — закрыл перед ними дверь. По лицам девушек я поняла одно: ябедничали долго и со вкусом. Наверняка, я у них теперь личный враг номер один и предмет сплетен на ближайшее время. Да и пусть.
Никогда не привыкну к тому, что Лесск ходит очень мягко и тихо. Движения плавные, отточенные, несмотря на его не слишком компактные габариты. Некоторое время он стоял возле кровати. От него исходили настолько разные эмоции, что я едва сдерживала улыбку! Ну как можно злиться на нас, ваше величество? Вы же видите, как нам хорошо вместе, и сами сейчас сжимаете деревянную опору балдахина, не в силах признать, что вам нравится эта картина.
