Хасси почувствовала странную смесь нежности и благодарности к этому человеку. Кажется, он первый понял ее. Действительно понял, и ему не надо ничего объяснять!
— Здесь, неподалеку, стоят мои лошади. Я привез дары, но ты их так и не видела. Это нехорошо. Будет правильно, если ты взглянешь на них.
Поехать или не поехать?.. С одной стороны, будет невежливо отказываться, а с другой… А с другой Лео будет полезно привести в чувство! Потому что совершенно не понятно, как теперь к нему относиться. Возможно, эта прогулка даст возможность доказать ему, что она имеет право встречаться с кем хочется, не спрашивая его мнения. А заодно можно будет понять и расставить по местам тот ворох чувств, что вызывает в душе эрл Теор Коин. А Амверик… Странное дело, но повелитель северных морей и островов вызывает странную симпатию и доверие, — вот так, сразу. Чем больше с ним общаешься — тем больший отклик в душе он вызывает. Теплое, мягкое чувство защищенности.
Окинула взглядом мощную фигуру варвара, задержалась на рыжей косе, переброшенной через плечо. Среди любителей посмеяться бытует мнение, что заплетать косу для мужчины недостойно, ибо это исконно женская прическа. Было бы забавно посмотреть на то, что останется от рискнувшего поделиться подобными откровениями с таким вот грозным морским воякой. Хасси улыбнулась своим мыслям, и тут же застыла, почувствовав на щеке грубоватую кожу мужских пальцев. Амверик улыбался. Просто, искренне и задумчиво.
— У тебя такая красивая улыбка… Как солнце на восходе после долгого шторма. Тепло вот здесь, — задумчиво ткнул себя в могучую широкую грудь кулаком. — Мне давно не было так тепло.
Его гулкий низкий голос и интонации странно сочетались с этой попыткой проявления нежности. Так, словно он пытался играть по правилам этого мира, но не очень понимал — как надо правильно. Хотя явно старался.
Его слова немного смущали, но заставляли улыбаться старательнее. С ним действительно было легко и просто. А может, с Лео было… зря?.. Прислушалась к своим чувствам и запуталась окончательно. Они такие разные…
— Амверик… Знаешь, я никогда не видела моря. Хотя оно мне снилось. И корабли — только на картинках.
— Ты же Им–пе–ратр–ица, — с трудом выговорил по слогам, мученически сведя брови. — Хороший правитель знает свои земли, — все, — вдоль и поперек!
Хасси начала краснеть, а Амверик, заметив это, грустно вздохнул.
— Женщина должна рожать и воспитывать детей. Готовить еду, точить мечи. Но не управлять государствами, — строгим, обреченным тоном заметил рыжебородый.
— Лично знаю мужчину, который в политике был гораздо хуже меня, — улыбнулась, вспоминая брата Жана, и глядя на недоверчивое лицо варвара добавила, — И я не выбирала быть императрицей.
— Я покажу тебе море. Но вернешься ты тогда не скоро.
— Вернусь, когда захочу, — кокетливо склонила набок голову, мысленно в очередной раз поблагодарив брата за науку драконьего телепорта.
— Тогда в путь.
— Что, прямо сейчас ?! — Растерянно заозиралась по сторонам.
— А почему нет? — Хитро подмигнул рыжий варвар.
— Но мне нужно предупредить дворцовую охрану и вообще сказать, что меня не будет несколько дней…
— Ты — правитель. Ты имеешь право на любой шаг. И отчитываться не обязана ни перед кем. Поступи хоть раз как хочешь, а не как надо. А ты ведь хочешь всё бросить и уехать со мной, — я же вижу!
И вот что на это возразить?! Сказать, что этот дворец — дом родной, и его невозможно бросить? Чушь! Он давно стал для нее тюрьмой. Что ежедневные обязанности и документы приводят ее в восторг? Или что она ежедневно делает то, что захочет?.. Даже грань, пересеченная Лео в их отношениях, — всё было сделано без её согласия!.. Ну, почти. Не то чтобы об этом стоило сожалеть, — жалеть было не о чем. Но задуматься о том, что она давно перестала быть хозяйкой своей жизни и принятых решений — стоило. И вот сейчас действительно больше всего хочется броситься в омут с головой. Не как тогда на скале… Но что–то изменить, переделать, не решая, не думая — просто наслаждаясь!.. Так, как это делал Жан…
— Я поеду с тобой, — улыбнулась, вкладывая руку в протянутую шершавую ладонь.
Через полчаса неспешной ходьбы они уже были далеко от дворца. Стражи из личной охраны у ворот хотели было увязаться следом, но нехотя остались на месте по ее жесту. Предложенная карета с гербами империи, и лошади были также отвергнуты. Как маленькая нашкодившая девчонка Хасси озиралась вокруг с плохо скрываемой улыбкой — приключения будоражили кровь! Первым делом Амверик позаботился о том, чтобы она не привлекала внимание прохожих, и раздобыл для нее простенькое бледно–оранжевое платье. Под стать его рыжей шевелюре! Дорогое дворцовое платье, и диадему к сожалению, пришлось продать. Но так было даже интереснее.
— У меня есть кое-что для тебя, — рыжебородый выудил из кармана размашистой безрукавки золоченый браслет.
— Это не обязательно, Амверик… — Растерянно разглядывая красивую филигранную вязь, пробормотала Хасси.
— Ты под моей защитой, женщина. Это должны видеть все.
— По нашим обычаям это будет означать, что я как минимум твоя невеста, — осторожно попыталась объяснить.
— Знаю. Поэтому выбрал именно браслет. Наши обычаи в этом сходятся. Мои люди — не самые смирные варвары. Мы много времени проводим в море. Сражения, стачки, тяжелая работа каждый день. Они редко видят женщин. И хотя они сейчас в порту, лучше бы сразу избежать недоразумений. Понимаешь?
Куда уж понятнее! Надевать браслет не хотелось, но выбора особо не было. Быть недопонятой командой Амверика хотелось ещё меньше.
У одного из постоялых дворов ждали сменные лошади, — ухоженные, накормленные, отдохнувшие. Лошадки не самые дорогие, но за возможность покататься на одной из них Хасси бы сейчас всё равно отдала очень многое… Хотя через три часа езды в умеренном темпе, восторги по поводу лошадей поуменьшились. Всё же, верхом она не ездила уже очень давно. Даже к Маурике с Веартом почти не наведывалась. Странный, переломный момент наступает в жизни. Как будто цвета становятся ярче, появляются интерес и любопытство хоть к чему-либо. Вот почему, имея широкие возможности, нельзя было до сих пор посетить Салинию, — побережное государство? Ведь могла в свое удовольствие и кататься на лошадях местной породы, и на море побывать, и город обследовать не в поисках книг. Но, словно так и надо было. Как-то в голову не приходило, что можно иначе.
И так хотелось поделиться этим открытием уже сейчас, хоть с кем-нибудь! Насмешливые льдистые глаза и светлые волосы всплыли в памяти сами собой. Интересно, он уже знает, куда она и с кем отправилась?..
На лице медленно расползалась мстительная улыбка.
Ничего, ему будет полезно это осознать. Слишком быстро всё случилось, даже опомниться не успела! Ей было нужно время, но он его не предоставил. Конечно, он ждал и терпел. И всё же, слишком быстро…
Лошади послушно рысили по лесной местности. Во главе строя был Амверик, следом за ним Хасси, и позади ещё трое варваров. Габариты у них были не такие внушительные, как у их рыжего предводителя. Но косы, топоры и странная одежда в наличии присутствовали. Двое, кстати, тоже были рыжими, а третий — брюнет. Интересно, это у них такая особенность? И как одеваются их женщины? Платье он выбрал для нее самое простое и обычное, — такие носят сплошь и рядом. А вот их женщины почему–то представлялись чуть ли не в набедренных повязках, грязные, злые и с кучей орущих детей.
— Амверик, а какие у вас женщины? Ну, я имею в виду, как они выглядят, чем занимаются?
Рыжая громадина неопределенно пожала плечами.
— Обычные. Растят детей, занимаются хозяйством, ждут мужчин из походов и плаваний. Ты всё увидишь сама, и научишься. — Зеленоглазый отвечал вполоборота, приглядывая за траекторией, которую всё время норовила сменить его кобыла к вкусным сочным листикам или травке.
— Разве на корабле… Ты же сказал, что твои воины подолгу не видят женщин? Амверик? Или ты подумал, что я и на корабле захочу в море побывать, — сразу до твоих островов?!
Рыжий недовольно поморщился, но промолчал. И это серьезно насторожило!
— Разве можно почувствовать море, стоя на берегу? Ты хотела свободы — я дам ее тебе.
— Я об этом ничего не говорила.
Он притормозил лошадь, выждав, пока Хасси на своей кобыле поравняется с ним, и лишь тогда отпустил поводья. Склонился к всаднице, и положил свою ладонь поверх ее холеной ладошки.
— Твой муж любил свободу и приключения. Не верю, что он выбрал бы себе
домашнюю женщину.
Домашнюю? То есть, если верить варвару, то Жан не хотел быть с той, что сидит дома и растит детей?! Но ведь он прилагал все усилия для того, чтобы она была именно такой! Или просто боялся потерять?.. Лео бы не стал запирать ее дома. Может быть, был бы всё время рядом и контролировал каждый шаг, подсказывал, укорял в своей привычной снисходительной манере, но… запирать дома бы точно не стал. Тогда казалось, что будет именно так, но спустя годы мнение о нем кардинально изменилось. Что-то такое закипало внутри — злость, обида, и тоска, — потому что хотелось, чтобы именно он был рядом, а не Амверик. Только сначала от души приложиться ладонью к его щеке, так, чтобы его взгляд полыхнул привычно устрашающе–голубыми искорками. За собственничество. А затем уехать вместе!..
…Да–да!.. И терпеть его усмешки и отсутствие ухаживаний в привычном смысле этого слова. Знать, что при всем этом он не позволит ей принимать решения в их отношениях!.. — Шепнул внутренний голос.
Но почему–то упрямо вспоминались его поцелуи, и то приятное чувство слабости, когда он касался ее. И как сладко дрожала в его руках. Много чего ещё вспомнилось и отозвалось прямо сейчас. Словно вынырнув из омута, вдруг осознала, что едет на лошади уже довольно долго, молча вслушиваясь в себя и свои воспоминания, вот только зачем?
— Амверик, мне кажется, это была не самая лучшая затея с походом к морю…
— Поздно, женщина. Голова драккара уже показалась на горизонте. Ещё минут двадцать и тронемся вверх по реке. Это недолго, потерпи.
…маги воды, ветра и разума… Леонелль ведь может показать гораздо больше, — и не только море. Просто сейчас он выжидает противника, пытаясь оградить ее от опасности.
— Ты грустишь? Почему? — Пробасил рядом рыжий.
— Я хочу домой. Не знаю, что ты там думаешь обо мне и моих желаниях, но в данный момент я действительно очень хочу обратно во дворец. — Грустно улыбнулась она.
— Покидать дом всегда тяжело. Даже тем, кто это делает постоянно. Но я уверен, что тебе понравится море. Только держись ко мне поближе.
Пахнуло рекой. Такой запах ни с чем не спутаешь — тягучий, влажный, с примесью легкой гнили, рыбы и тины. Нагретый воздух усиливал этот запах, делая различимым даже для человеческого обоняния. Лесные озера пахнут иначе.
Было забавно наблюдать, как засуетилась при их приближении команда. Расслабленные моряки играли в кости, а особенно прыткие что–то делали с подвешенным к ветке дерева мешком. Понаблюдав за ними, выходило, что в мешок, набитый травой, нужно было с разбегу пнуть обеими ногами, что очень ценилось. С каждым раундом мешок поднимался всё выше. Ох и громко же смеялись над теми, кто после прыжка падал на копчик! Но тех, кто после точного попадания приземлялся на обе ноги, ждали одобрительные похлопывания по плечу и завистливые взглядов менее дружелюбных товарищей. Лучшего прыгуна старались обойти в результатах, и это раззадоривало ещё больше!
Но до берега они так и не доехали, свернув куда–то вправо на неприметную тропку. Всего в нескольких метрах от нее, обнаружился деревянный сруб. Дом, как дом, — таких полно по обе стороны Россоши. Вот только охраняли его здоровяки вроде Амверика, вооруженные до зубов. К таким и подойти–то страшно, не то, что в дом попасть! Но охрана, завидев рыжего, заулыбалась, они обменялись рукопожатиями и с радостью пропустили всех. Внутри дом был самым обычным. Только множество боевых топоров и обоюдоострых секир выдавали своих хозяев. Здесь явно жили — посуда, едва тронутый хлеб на столе, разбросанные мужские вещи говорили сами за себя. Но Амверик потянул ее за собой куда–то за дверь, где оказалась лестница в подвал.
А вот в подвале… Вы бывали когда-нибудь в сокровищнице дракона?! Так вот это, конечно, не она, но груда золота, серебра, драгоценных камней кубков и украшений, которыми были набиты сундуки, вызывали именно такую ассоциацию! Особенно запах. Да тут половина имперской казны, если прикинуть стоимость на глаз! Это ж сколько судов и побережий надо было ограбить, чтобы набрать столько? Ну не заработал же он… Да нет, вряд ли!..
Следом вошли охранники, и заметив ее живейший интерес, похвалились своему конунгу:
— Всё на месте, ярл! А вот недавно как–то отлучились в лес поохотиться, вернулись, а вместо этого в сундуках — старое вонючее тряпье!
Веко Амверика заметно дернулось, и от него пахнуло гневом.
— Да все в порядке! Это просто котяра какой–то приблудный залез. Зачем–то наших вещей туда натаскал и… немного попортил. Всё очистили, перебрали, проветрили! Кота покормили и выставили.
Хасси уже не в силах была сдержать улыбку, хоть и покраснела за проделки «приблудного кота». А когда под очередной крышкой самого большого сундука обнаружилась выцарапанная надпись «на контрацептивы», она уже откровенно давилась смехом в кулачок под недоуменное лицо взбешённого Амверика и взбледнувших охранников. Поверх драгоценностей лежал свиток, и устоять было невозможно — любопытство взяло верх! Но взять его она не успела, — рыжий опередил. Оставалось только пристроиться сбоку, вчитываясь в знакомый ровный почерк с характерными резкими росчерками у некоторых букв. Письмо гласило следующее:
«Однажды один не в меру прыткий варвар захотел купить себе почет, славу и наследство в лице одной единственной женщины. Чужой, заметьте, женщины. Но оказалась та мечта весьма дурно пахнущей. Потому что звезды по-настоящему начинают сиять лишь в руках тех, кто действительно любит и ценит их. А желающие грязной славы достойны только колких, стальных лучей, в отражении которых весь мир узнает об этой нехитрой тайне.»
В отличие от варвара, судя по его сурово сведенным бровям, Хасси отлично поняла каждое слово. На душе потеплело, а улыбка так и не сползала с лица. Будет спрашивать, отчего всё время улыбается, — можно будет сказать, что это дары так понравились. А они действительно понравились! Особенно после визита некоторых предусмотрительных и нахальных.
…Охранникам досталось, конечно, так, что их стало жалко. Затем, успокоившись, Амверик перепроверил сундуки с дарами, и не найдя больше никаких лишних подарков и посланий, смущенно обратился к Хасси:
— Они вообще–то самые лучшие всегда были. Я про Сьегна и Ингвара. Нет, ну так испортить момент дарения!!!
— Не расстраивайся, всё отлично получилось! — Хасси тепло улыбнулась. — Я благодарна тебе за дары, хотя даже знать не хочу, какими путями они получены…
— Самыми доблестными! — Обаятельно, с предельно честными изумрудными глазами улыбнулся рыжий.
Когда они очутились на берегу самой большой реки в Раздолье, служившей торговым путем и соединявшим три страны, Хасси увидела чудо–корабль.
— Здесь, неподалеку, стоят мои лошади. Я привез дары, но ты их так и не видела. Это нехорошо. Будет правильно, если ты взглянешь на них.
Поехать или не поехать?.. С одной стороны, будет невежливо отказываться, а с другой… А с другой Лео будет полезно привести в чувство! Потому что совершенно не понятно, как теперь к нему относиться. Возможно, эта прогулка даст возможность доказать ему, что она имеет право встречаться с кем хочется, не спрашивая его мнения. А заодно можно будет понять и расставить по местам тот ворох чувств, что вызывает в душе эрл Теор Коин. А Амверик… Странное дело, но повелитель северных морей и островов вызывает странную симпатию и доверие, — вот так, сразу. Чем больше с ним общаешься — тем больший отклик в душе он вызывает. Теплое, мягкое чувство защищенности.
Окинула взглядом мощную фигуру варвара, задержалась на рыжей косе, переброшенной через плечо. Среди любителей посмеяться бытует мнение, что заплетать косу для мужчины недостойно, ибо это исконно женская прическа. Было бы забавно посмотреть на то, что останется от рискнувшего поделиться подобными откровениями с таким вот грозным морским воякой. Хасси улыбнулась своим мыслям, и тут же застыла, почувствовав на щеке грубоватую кожу мужских пальцев. Амверик улыбался. Просто, искренне и задумчиво.
— У тебя такая красивая улыбка… Как солнце на восходе после долгого шторма. Тепло вот здесь, — задумчиво ткнул себя в могучую широкую грудь кулаком. — Мне давно не было так тепло.
Его гулкий низкий голос и интонации странно сочетались с этой попыткой проявления нежности. Так, словно он пытался играть по правилам этого мира, но не очень понимал — как надо правильно. Хотя явно старался.
Его слова немного смущали, но заставляли улыбаться старательнее. С ним действительно было легко и просто. А может, с Лео было… зря?.. Прислушалась к своим чувствам и запуталась окончательно. Они такие разные…
— Амверик… Знаешь, я никогда не видела моря. Хотя оно мне снилось. И корабли — только на картинках.
— Ты же Им–пе–ратр–ица, — с трудом выговорил по слогам, мученически сведя брови. — Хороший правитель знает свои земли, — все, — вдоль и поперек!
Хасси начала краснеть, а Амверик, заметив это, грустно вздохнул.
— Женщина должна рожать и воспитывать детей. Готовить еду, точить мечи. Но не управлять государствами, — строгим, обреченным тоном заметил рыжебородый.
— Лично знаю мужчину, который в политике был гораздо хуже меня, — улыбнулась, вспоминая брата Жана, и глядя на недоверчивое лицо варвара добавила, — И я не выбирала быть императрицей.
— Я покажу тебе море. Но вернешься ты тогда не скоро.
— Вернусь, когда захочу, — кокетливо склонила набок голову, мысленно в очередной раз поблагодарив брата за науку драконьего телепорта.
— Тогда в путь.
— Что, прямо сейчас ?! — Растерянно заозиралась по сторонам.
— А почему нет? — Хитро подмигнул рыжий варвар.
— Но мне нужно предупредить дворцовую охрану и вообще сказать, что меня не будет несколько дней…
— Ты — правитель. Ты имеешь право на любой шаг. И отчитываться не обязана ни перед кем. Поступи хоть раз как хочешь, а не как надо. А ты ведь хочешь всё бросить и уехать со мной, — я же вижу!
И вот что на это возразить?! Сказать, что этот дворец — дом родной, и его невозможно бросить? Чушь! Он давно стал для нее тюрьмой. Что ежедневные обязанности и документы приводят ее в восторг? Или что она ежедневно делает то, что захочет?.. Даже грань, пересеченная Лео в их отношениях, — всё было сделано без её согласия!.. Ну, почти. Не то чтобы об этом стоило сожалеть, — жалеть было не о чем. Но задуматься о том, что она давно перестала быть хозяйкой своей жизни и принятых решений — стоило. И вот сейчас действительно больше всего хочется броситься в омут с головой. Не как тогда на скале… Но что–то изменить, переделать, не решая, не думая — просто наслаждаясь!.. Так, как это делал Жан…
— Я поеду с тобой, — улыбнулась, вкладывая руку в протянутую шершавую ладонь.
Через полчаса неспешной ходьбы они уже были далеко от дворца. Стражи из личной охраны у ворот хотели было увязаться следом, но нехотя остались на месте по ее жесту. Предложенная карета с гербами империи, и лошади были также отвергнуты. Как маленькая нашкодившая девчонка Хасси озиралась вокруг с плохо скрываемой улыбкой — приключения будоражили кровь! Первым делом Амверик позаботился о том, чтобы она не привлекала внимание прохожих, и раздобыл для нее простенькое бледно–оранжевое платье. Под стать его рыжей шевелюре! Дорогое дворцовое платье, и диадему к сожалению, пришлось продать. Но так было даже интереснее.
— У меня есть кое-что для тебя, — рыжебородый выудил из кармана размашистой безрукавки золоченый браслет.
— Это не обязательно, Амверик… — Растерянно разглядывая красивую филигранную вязь, пробормотала Хасси.
— Ты под моей защитой, женщина. Это должны видеть все.
— По нашим обычаям это будет означать, что я как минимум твоя невеста, — осторожно попыталась объяснить.
— Знаю. Поэтому выбрал именно браслет. Наши обычаи в этом сходятся. Мои люди — не самые смирные варвары. Мы много времени проводим в море. Сражения, стачки, тяжелая работа каждый день. Они редко видят женщин. И хотя они сейчас в порту, лучше бы сразу избежать недоразумений. Понимаешь?
Куда уж понятнее! Надевать браслет не хотелось, но выбора особо не было. Быть недопонятой командой Амверика хотелось ещё меньше.
У одного из постоялых дворов ждали сменные лошади, — ухоженные, накормленные, отдохнувшие. Лошадки не самые дорогие, но за возможность покататься на одной из них Хасси бы сейчас всё равно отдала очень многое… Хотя через три часа езды в умеренном темпе, восторги по поводу лошадей поуменьшились. Всё же, верхом она не ездила уже очень давно. Даже к Маурике с Веартом почти не наведывалась. Странный, переломный момент наступает в жизни. Как будто цвета становятся ярче, появляются интерес и любопытство хоть к чему-либо. Вот почему, имея широкие возможности, нельзя было до сих пор посетить Салинию, — побережное государство? Ведь могла в свое удовольствие и кататься на лошадях местной породы, и на море побывать, и город обследовать не в поисках книг. Но, словно так и надо было. Как-то в голову не приходило, что можно иначе.
И так хотелось поделиться этим открытием уже сейчас, хоть с кем-нибудь! Насмешливые льдистые глаза и светлые волосы всплыли в памяти сами собой. Интересно, он уже знает, куда она и с кем отправилась?..
На лице медленно расползалась мстительная улыбка.
Ничего, ему будет полезно это осознать. Слишком быстро всё случилось, даже опомниться не успела! Ей было нужно время, но он его не предоставил. Конечно, он ждал и терпел. И всё же, слишком быстро…
Лошади послушно рысили по лесной местности. Во главе строя был Амверик, следом за ним Хасси, и позади ещё трое варваров. Габариты у них были не такие внушительные, как у их рыжего предводителя. Но косы, топоры и странная одежда в наличии присутствовали. Двое, кстати, тоже были рыжими, а третий — брюнет. Интересно, это у них такая особенность? И как одеваются их женщины? Платье он выбрал для нее самое простое и обычное, — такие носят сплошь и рядом. А вот их женщины почему–то представлялись чуть ли не в набедренных повязках, грязные, злые и с кучей орущих детей.
— Амверик, а какие у вас женщины? Ну, я имею в виду, как они выглядят, чем занимаются?
Рыжая громадина неопределенно пожала плечами.
— Обычные. Растят детей, занимаются хозяйством, ждут мужчин из походов и плаваний. Ты всё увидишь сама, и научишься. — Зеленоглазый отвечал вполоборота, приглядывая за траекторией, которую всё время норовила сменить его кобыла к вкусным сочным листикам или травке.
— Разве на корабле… Ты же сказал, что твои воины подолгу не видят женщин? Амверик? Или ты подумал, что я и на корабле захочу в море побывать, — сразу до твоих островов?!
Рыжий недовольно поморщился, но промолчал. И это серьезно насторожило!
— Разве можно почувствовать море, стоя на берегу? Ты хотела свободы — я дам ее тебе.
— Я об этом ничего не говорила.
Он притормозил лошадь, выждав, пока Хасси на своей кобыле поравняется с ним, и лишь тогда отпустил поводья. Склонился к всаднице, и положил свою ладонь поверх ее холеной ладошки.
— Твой муж любил свободу и приключения. Не верю, что он выбрал бы себе
домашнюю женщину.
Домашнюю? То есть, если верить варвару, то Жан не хотел быть с той, что сидит дома и растит детей?! Но ведь он прилагал все усилия для того, чтобы она была именно такой! Или просто боялся потерять?.. Лео бы не стал запирать ее дома. Может быть, был бы всё время рядом и контролировал каждый шаг, подсказывал, укорял в своей привычной снисходительной манере, но… запирать дома бы точно не стал. Тогда казалось, что будет именно так, но спустя годы мнение о нем кардинально изменилось. Что-то такое закипало внутри — злость, обида, и тоска, — потому что хотелось, чтобы именно он был рядом, а не Амверик. Только сначала от души приложиться ладонью к его щеке, так, чтобы его взгляд полыхнул привычно устрашающе–голубыми искорками. За собственничество. А затем уехать вместе!..
…Да–да!.. И терпеть его усмешки и отсутствие ухаживаний в привычном смысле этого слова. Знать, что при всем этом он не позволит ей принимать решения в их отношениях!.. — Шепнул внутренний голос.
Но почему–то упрямо вспоминались его поцелуи, и то приятное чувство слабости, когда он касался ее. И как сладко дрожала в его руках. Много чего ещё вспомнилось и отозвалось прямо сейчас. Словно вынырнув из омута, вдруг осознала, что едет на лошади уже довольно долго, молча вслушиваясь в себя и свои воспоминания, вот только зачем?
— Амверик, мне кажется, это была не самая лучшая затея с походом к морю…
— Поздно, женщина. Голова драккара уже показалась на горизонте. Ещё минут двадцать и тронемся вверх по реке. Это недолго, потерпи.
…маги воды, ветра и разума… Леонелль ведь может показать гораздо больше, — и не только море. Просто сейчас он выжидает противника, пытаясь оградить ее от опасности.
— Ты грустишь? Почему? — Пробасил рядом рыжий.
— Я хочу домой. Не знаю, что ты там думаешь обо мне и моих желаниях, но в данный момент я действительно очень хочу обратно во дворец. — Грустно улыбнулась она.
— Покидать дом всегда тяжело. Даже тем, кто это делает постоянно. Но я уверен, что тебе понравится море. Только держись ко мне поближе.
Пахнуло рекой. Такой запах ни с чем не спутаешь — тягучий, влажный, с примесью легкой гнили, рыбы и тины. Нагретый воздух усиливал этот запах, делая различимым даже для человеческого обоняния. Лесные озера пахнут иначе.
Было забавно наблюдать, как засуетилась при их приближении команда. Расслабленные моряки играли в кости, а особенно прыткие что–то делали с подвешенным к ветке дерева мешком. Понаблюдав за ними, выходило, что в мешок, набитый травой, нужно было с разбегу пнуть обеими ногами, что очень ценилось. С каждым раундом мешок поднимался всё выше. Ох и громко же смеялись над теми, кто после прыжка падал на копчик! Но тех, кто после точного попадания приземлялся на обе ноги, ждали одобрительные похлопывания по плечу и завистливые взглядов менее дружелюбных товарищей. Лучшего прыгуна старались обойти в результатах, и это раззадоривало ещё больше!
Но до берега они так и не доехали, свернув куда–то вправо на неприметную тропку. Всего в нескольких метрах от нее, обнаружился деревянный сруб. Дом, как дом, — таких полно по обе стороны Россоши. Вот только охраняли его здоровяки вроде Амверика, вооруженные до зубов. К таким и подойти–то страшно, не то, что в дом попасть! Но охрана, завидев рыжего, заулыбалась, они обменялись рукопожатиями и с радостью пропустили всех. Внутри дом был самым обычным. Только множество боевых топоров и обоюдоострых секир выдавали своих хозяев. Здесь явно жили — посуда, едва тронутый хлеб на столе, разбросанные мужские вещи говорили сами за себя. Но Амверик потянул ее за собой куда–то за дверь, где оказалась лестница в подвал.
А вот в подвале… Вы бывали когда-нибудь в сокровищнице дракона?! Так вот это, конечно, не она, но груда золота, серебра, драгоценных камней кубков и украшений, которыми были набиты сундуки, вызывали именно такую ассоциацию! Особенно запах. Да тут половина имперской казны, если прикинуть стоимость на глаз! Это ж сколько судов и побережий надо было ограбить, чтобы набрать столько? Ну не заработал же он… Да нет, вряд ли!..
Следом вошли охранники, и заметив ее живейший интерес, похвалились своему конунгу:
— Всё на месте, ярл! А вот недавно как–то отлучились в лес поохотиться, вернулись, а вместо этого в сундуках — старое вонючее тряпье!
Веко Амверика заметно дернулось, и от него пахнуло гневом.
— Да все в порядке! Это просто котяра какой–то приблудный залез. Зачем–то наших вещей туда натаскал и… немного попортил. Всё очистили, перебрали, проветрили! Кота покормили и выставили.
Хасси уже не в силах была сдержать улыбку, хоть и покраснела за проделки «приблудного кота». А когда под очередной крышкой самого большого сундука обнаружилась выцарапанная надпись «на контрацептивы», она уже откровенно давилась смехом в кулачок под недоуменное лицо взбешённого Амверика и взбледнувших охранников. Поверх драгоценностей лежал свиток, и устоять было невозможно — любопытство взяло верх! Но взять его она не успела, — рыжий опередил. Оставалось только пристроиться сбоку, вчитываясь в знакомый ровный почерк с характерными резкими росчерками у некоторых букв. Письмо гласило следующее:
«Однажды один не в меру прыткий варвар захотел купить себе почет, славу и наследство в лице одной единственной женщины. Чужой, заметьте, женщины. Но оказалась та мечта весьма дурно пахнущей. Потому что звезды по-настоящему начинают сиять лишь в руках тех, кто действительно любит и ценит их. А желающие грязной славы достойны только колких, стальных лучей, в отражении которых весь мир узнает об этой нехитрой тайне.»
В отличие от варвара, судя по его сурово сведенным бровям, Хасси отлично поняла каждое слово. На душе потеплело, а улыбка так и не сползала с лица. Будет спрашивать, отчего всё время улыбается, — можно будет сказать, что это дары так понравились. А они действительно понравились! Особенно после визита некоторых предусмотрительных и нахальных.
…Охранникам досталось, конечно, так, что их стало жалко. Затем, успокоившись, Амверик перепроверил сундуки с дарами, и не найдя больше никаких лишних подарков и посланий, смущенно обратился к Хасси:
— Они вообще–то самые лучшие всегда были. Я про Сьегна и Ингвара. Нет, ну так испортить момент дарения!!!
— Не расстраивайся, всё отлично получилось! — Хасси тепло улыбнулась. — Я благодарна тебе за дары, хотя даже знать не хочу, какими путями они получены…
— Самыми доблестными! — Обаятельно, с предельно честными изумрудными глазами улыбнулся рыжий.
***
Когда они очутились на берегу самой большой реки в Раздолье, служившей торговым путем и соединявшим три страны, Хасси увидела чудо–корабль.
