На картинках книг корабли были огромными, с трюмами, несколькими мачтами и парусами. Они казались такими величественными и недосягаемыми! Но то, что предстало их взору, даже отдаленно не напоминало те суда, о которых она столько слышала и читала. Это было больше похоже на огромную лодку с деревянной головой дракона на носу. Он устрашающе раздул ноздри, и его рассвирепевшая морда, со злыми глазами, наверняка наводила ужас на противников! Вдоль бортов драккара располагались весла, просто несчетное количество весел! Возле каждого предполагалась лавка и круглый пестрый щит. И судя по корпусу лодки, ни о каких трюмах или каютах речи даже и не шло! Все, что было необходимо в путешествии, было на палубе в шаговой доступности. Драккар покачивался на речных волнах, а Амверик, нахмурившись и придя в негодование, что–то грозно крикнул на непонятном языке своей команде.
А когда кто–то осмелился с ленцой ответить, явно не желая выполнять приказ, отвесил такой подзатыльник своенравному моряку, что это воодушевило и расшевелило уже всю команду. Они слаженно засуетились возле драккара, зачем–то снимая драконью голову и натягивая тент поверх палубы, не занятой парусом. Но не забывали с любопытством, — а кое–кто и явно присвистывая и заигрывая, пялиться на ее величество. Впрочем, это там она «величество», а здесь... Как–то неуютно стало, и домой захотелось ещё больше… Но она стояла и жадно рассматривала это странное собрание варваров северных островов на ещё более странном судне.
— Это драккар. А это моя команда. Жаль, что так вышло. — На лице огромного варвара отобразилось подобие смущения.
— А что произошло? Почему ты на них кричал?
Амверик снисходительно и в то же время тепло улыбнулся драккерийке, коснувшись ее лица.
— Наши обычаи требуют снимать голову драккара, если захвата не планируется. Они просто поторопились. Не сердись на них.
— А до моря далеко?
— Вообще дней восемь при попутном ветре. Но мы дойдем за два. — Рыжий хитро улыбнулся.
Хасси удивленно уставилась в изумрудные глаза обаятельного варвара, подсчитывая в уме длину реки. Как можно было преодолеть восемь дней пути вчетверо быстрее, оставалось восхитительной загадкой. магия?.. Неужели у варваров тоже есть своя магия?..
Команда была готова к отплытию, а рыжий всё никак не реагировал на происходящее. Только смотрел на нее, откровенно разглядывая и смущая этим.
— Конунг, бери свою женщину и неси сюда! Дома налюбуешься! — Крик с борта и сдавленный хохот команды.
— Дома?.. О чем это они? — Настороженно переспросила.
Губы гордого и грозного повелителя северных морей расползлись в хулиганской улыбке.
— Ты очень красивая женщина, Драк–Хасси. И смелая.
А он так близко вдруг оказался, и на вопрос прямой не ответил. И смотрит так… Так Жан смотрел, когда поцеловать хотел, но при этом никогда одним поцелуем в те моменты не ограничивался. Жан… На мгновение вся эта затея просто потеряла смысл. Конечно, было уже не так больно вспоминать о нем, но мысли о том, что его уже никогда не будет рядом, — ни чтобы разделить радость, ни чтобы обнять или искать поддержки или защиты... Пусто. Из омута воспоминаний о прежней жизни резко выдернул мужской хохот, — команда смотрела на них с конунгом и живо что–то обсуждала. Кажется, они делали ставки на тему поцелуя!
— Спасибо, за комплимент, но ты так и не ответил на вопрос!
Небольшие кожаные кошели начали кочевать из рук расстроенных варваров в руки победителей спора.
— Ты тоже не сказала, понравились ли тебе мои дары, — уклончиво ответил он.
— Я поблагодарила, разве этого мало?
— То есть, дары приняты? — Скорее утвердительно, чем вопросительно произнес он, стараясь не улыбаться.
— Ну, да…
Хасси замерла в нерешительности, соображая, в чем здесь подвох. Дары… Почему ему так важно это? Взгляд зацепился за браслет, и вспомнились так некстати забытые варварские обычаи, о невесте и дарах — вот Бездна!!!
— Нет!!! — Отчаянно вскрикнула, испуганно отбежав на несколько шагов.
— Поздно, женщина. — Без особых усилий догнал ее, и перехватив за ноги, под свист и оживленный гомон, перекинул через плечо, с плеском тяжело ступив в воду. Сильный рывок и удар в спину раскрытой ладонью, с воззванием к огню принесли замешательство. Хлопок получился несильным и… пустым! Огня не было! Перепробовав несколько заклинаний — от боевых до простейшего зова и перемещения, Хасси наконец осознала, куда
влипла! Отчаяние захватило ее, она рвалась, била его изо всех сил. Но он не реагировал, упорно продвигаясь по пояс в воде к драккару.
— Амверик! Отпусти меня немедленно! Это похищение главы государства, ты хоть понимаешь, что ты делаешь?!
Конунг северных морей и островов остановился, и драккерийка неожиданно, с плеском леденющей проточной воды по ногам, оказалась перед рыжебородым гигантом. На лице — ни тени улыбки! Сжал ее плечи, не давая шагнуть в сторону или нырнуть, и пророкотал, серьезно глядя в ее рассерженное лицо и испуганные глаза:
— Я преодолел много морей. Много месяцев собирал дары для тебя. И никогда не скрывал своих намерений. Ты приняла дары. Ты знала о наших обычаях. Ты говорила не раз, что я тебе нравлюсь! До моего дома несколько месяцев пути. У тебя будет время привыкнуть к мысли, что ты жена конунга, — завершил он.
Дыхание перехватило, а тело стало таким деревянным… На каждое его слово просто не нашлось что возразить! Да когда он успел… всё это?! И вот чего он так склонился над ней, загораживая собой солнце? Он что, и правда собирается…
Большие, сильные, чуть шероховатые руки прижали ее тоненькую фигурку к мощному варварскому телу, а мягкие усы, заплетенные в косы, щекотнули кожу лица. Хасси уперлась руками в его поскрипывающий кожаный жилет, но предотвратить или остановить неизбежное не смогла. Варвар хорошо знал, как целовать не очень согласных на это девушек, — пришлось терпеть. Не потому что он делал это неприятно, — на удивление, даже в подобном, слегка недружелюбном состоянии, он оставался нежным по–своему, хотя и удерживал за подбородок. Но вся эта ситуация с похищением была неприятной. Одно дело, когда про варваров рассказывает тебе любимый всем сердцем человек, демонстрируя их обычаи на себе, что получалось игриво и забавно. И другое — реальность, в которой игры и забавы несли в себе гораздо более глубокий смысл и куда менее приятные цели.
Подол платья намок и как следует наподдать ногой варвару не выходило. Вода тормозила движение, ткань обмотала ноги, делая беспомощной ее обладательницу. А варвару всё было мало! Хасси с грустной усмешкой вдруг отметила про себя, что если бы на месте Амверика сейчас был кое–кто блондинистый и насмешливый, то на данный момент поцелуй скорее всего уже давно бы был взаимным… Горечь была лишь в том, что для осознания этого факта пришлось испытать на себе разницу между ними двумя. А ведь он предупреждал!..
— Lheeonielle!..
Зов больно отскочил, так и не уйдя в ментальное пространство.
Кошели на борту драккара тем временем перекочевывали обратно, — и в гораздо больших количествах на этот раз. Устав упираться и отбрыкиваться от рыжего, Хасси лишь обреченно ждала, когда он, наконец, закончит стискивать ее на глазах у толпы диких морских воинов!
Он и вправду закончил, — довольно неожиданно, и как–то очень быстро перекинув драккерийку через борт драккара. Тот брюнет, что сопровождал их всю дорогу, протянул руку и придержал ее, чтобы не упала в воду. Следом на палубе оказался и Амверик, — просто перевалившись через борт огромной лодки. Команда сидела на лавках, возле каждой из которых торчал валек с ручкой весла. Брюнет оказался помощником конунга, своеобразным заместителем, судя по поведению и общению с командой. Но в разговор вступать не спешил. Только дождался, когда Амверик освободится, раздавая указания, и вернется за своей женщиной. На попытки Хасси разговорить его, — всегда полезно заиметь сочувствующее лицо во вражеском стане, — он мрачно молчал. Когда конунг подошёл к ним, всё стало на свои места. Чернобровый варвар просто не понимал языка Хасси! А жаль. Он показался добродушным. Хотя вот конунг тоже внушал доверие… А теперь ведет к бочкам и скамье, обтянутой кожей и тканью, под тент. Невесело. Совсем не весело.
— Амверик… — Подняла печальные глаза на варвара. — Ты всё ещё можешь исправить. Я ведь тебе верила!
Печальная улыбка в рыжих усах в ответ.
— Не в традициях варваров останавливаться.
— Зачем тебе именно я? Неужели во всем Раздолье не нашлось женщины для тебя?
Амверик что–то крикнул помощнику, и, разом взмахнув веслами сначала с одной стороны, а затем с обеих, драккар покачнулся на речных волнах и тронулся в путь. Не устояв от качки на ногах, Хасси начала падать. Но когда поняла, что можно сместить траекторию падения, завалилась на бочку, больно приземлившись. Всё лучше, чем в грубоватые на ощупь мощные руки конунга. Но он всё равно придержал, выжидая, пока она обретет равновесие и усядется.
А затем умостился на соседнюю бочку, уперевшись руками между ног в ее днище, и, наблюдая, как драккар набирает немыслимую для такого судна скорость, ответил, подбирая слова. Было видно, что ему трудно говорить на ее языке, но он старался.
— Драконы всегда были теми, перед кем поклонялись варвары севера. Они могут жечь города, перед их силой склонится любой. Ты — их часть, их конунг, хоть и женщина.
Хасси погрустнела окончательно.
— То есть, я тебе даже не как женщина нужна, а как… Почетный титул?.. — Разочарованно, едва слышно за плесками воды произнесла, обнимая себя за плечи.
— От титулов дети не рождаются, — весело подмигнул он ей. — Была бы страшная, так я бы подумал ещё насчёт даров.
— Не титул — так дети… Дети–маги с драконьей кровью. Способные повести за собой даже тех, кто был против, усилить влияние твоего рода. Так ты думал?
Варвар заметно стушевался, принявшись разглядывать палубу.
— Ты красивая. Я хочу, чтобы ты была со мной по своей воле. Хотя могу этого и не делать, как ты понимаешь.
— Неужели так сложно было просто поухаживать? Так, как это принято у нас ?!
— Времени было мало. За тобой следят, охраняют. Ещё никогда не было так сложно что–либо украсть. Да ещё и ничего не выжигая по пути.
Слезла с бочки, пошатываясь, и отошла к завышенному борту на корме. Какие бы цели не преследовал этот варвар, а разочарование было горьким. Как говорил Леонелль? «Ты мое сокровище». Вот только он действительно любит. Как женщину, а не как неведомую знатную зверушку, которой приятно похвастаться или получить выгоду. Хотя… Лео ведь тоже получает выгоду. За ней — целая империя. Включая и его Актарион!..
Спиной почувствовала, как он подошел сзади. Было так горько… Даже не потому что насильно увозит чужой человек. А потому что повела себя как девчонка, доверившись искренней улыбке, желая увидеть что–то хорошее в этом человеке! А он…
— Ты ведь мне действительно нравился. Именно тем, что ни на чем не настаивал. Я верила тебе, — абсурдно, безрассудно, но верила. А ты меня предал. Я не буду твоей женой.
Каждое слово давалось с трудом, выталкиваясь с болью через напряженное горло.
— У тебя нет выбора. Или моя, или ничья. — Легко удерживаясь на ногах, беззаботно заявил он и замолчал, думая о чем-то своем.
Переспрашивать, ровно как и продолжать бессмысленный разговор, прерывать плеск воды от весел и громкие горластые команды подручного не было никакого желания.
— Ну, подумаешь, замуж! Первый раз что ли? — Он басовито хохотнул и уже вдохновлено продолжил, — увидишь настоящее море, может, даже в шторм попадём, — уухх!.. А какие у нас горы, а водопады! Могу поспорить, потом ты будешь смеяться над тем, как грустила и не хотела со мной на северные острова!
Волны речки плещутся, сменяя одна другую, переливаясь оранжевым светом на вечернем закатном солнце. Лихой ветер тепло обогнул лицо и снова вернулся, распахивая полы платья, словно ощупывая, заигрывая с высокой печальной женщиной на борту драккара. Амверик ушел, но отсюда прекрасно просматривалось всё пространство палубы. Присев на лавку, Хасси ещё раз обернулась и попыталась снять браслет. Платье, украшения и этот трижды клятый витиеватый позолоченный ободок на руке жутко раздражали и вызывали чувство отторжения! Чуть надавила на край ювелирного изделия, и уже почти начало получаться, как она едва не взвыла от внезапно накатившей волны боли!..
Руку обожгло изнутри так, что показалось, — она состоит из тысячи горящих, натянутых до предела нитей! Всего секунда, но впечатлений хватило для того, чтобы из глаз брызнули слезы, и скрипнули стиснутые зубы. Зажмурилась, пережидая уходящую боль. Значит, не показалось, и это именно браслет делал ее обычной беспомощной женщиной. Наверное, так себя ощущал Нэл, когда был лишен магии после возрождения. Но ведь он не сдался! Искал, пробовал, — но нашел выход!.. Не сказал, как ему это удалось, да и важно ли это? Лео, Леон, Леонелль… Милый котик, как же ты сейчас нужен! Вредничай сколько хочешь потом, только найди, только помоги!!!
Драккерийка прикрыла глаза, сосредотачиваясь на образе с тонкими аристократичными чертами лица. Уже догадываясь, что ничего не получится, вкладывая в зов всю силу, все эмоции, на которые сейчас только была способна, позвала с отчаянной надеждой снова:
— Lheeonielle!
Это было внутренним криком, жестом потерявшего веру в спасение, но не желающего мириться с такой судьбой! Вот только в ответ — глухая стена, и вновь отскочившая от нее бездна энергии, вернувшаяся сильнейшей головной болью. А лодку всё несёт и несёт по волнам. Уже и берегов не узнать, — так далеко отплыли. Кто–то из моряков выкрикнул «Salinna!», что, по-видимому, должно было означать только одно: в данный момент они пересекают границу с Салинией, покидая ставший родным Лесскан по правому борту драккара. Ещё немного, и по левому берегу кончится и Актарион. А что если Лео так же не может ее найти и дозваться?! А Вайлер? А драконы?!?.. По спине поползли ледяные мурашки. Весь ужас от осознания ситуации нахлынул разом. Казалось что это просто дикий, кошмарный сон, что скоро всё закончится, стоит лишь проснуться! Но сон всё никак не заканчивался, а всё длился и длился, унося последние надежды с собой, оставляя горечь сожаления, печали и раскаяния. Так захотелось сейчас оказаться дома. А ведь обещала Диару почитать сказку на ночь!.. Только где уж теперь та сказка…
Неожиданно перед собой увидела чьи–то ноги в грубых сапогах. Это был тот самый темноволосый помощник Амверика. У него оказались довольно грубые, малопривлекательные черты лица. И традиционная коса с бородой, заплетенные по–варварски. Он молча сочувственно взирал на нее, ни слова не говоря. Словно скрученная пружина напряженный, жилистый, как Ариан. С исходящей изнутри скрытой силой. Хасси прислушалась к своим инстинктам — всё же, драконье чутье браслет заблокировать не смог, — и поняла, откуда у лишенных от природы магических способностей варваров — волшебные вещи и настолько противоестественно быстрый корабль. Он — маг. Не дракон, не сарисси, не драккери. От него пахло обычным человеком. Сильным, волевым и… сломленным. Что–то было пугающее в его черных глазах, что он старательно прятал ото всех. Но, заметив, как она внимательно его изучает и откровенно считывает, быстро вернул на лицо непроницаемую маску мрачного варвара, протянул сверток, что держал до сих пор в руках и отошел.
А когда кто–то осмелился с ленцой ответить, явно не желая выполнять приказ, отвесил такой подзатыльник своенравному моряку, что это воодушевило и расшевелило уже всю команду. Они слаженно засуетились возле драккара, зачем–то снимая драконью голову и натягивая тент поверх палубы, не занятой парусом. Но не забывали с любопытством, — а кое–кто и явно присвистывая и заигрывая, пялиться на ее величество. Впрочем, это там она «величество», а здесь... Как–то неуютно стало, и домой захотелось ещё больше… Но она стояла и жадно рассматривала это странное собрание варваров северных островов на ещё более странном судне.
— Это драккар. А это моя команда. Жаль, что так вышло. — На лице огромного варвара отобразилось подобие смущения.
— А что произошло? Почему ты на них кричал?
Амверик снисходительно и в то же время тепло улыбнулся драккерийке, коснувшись ее лица.
— Наши обычаи требуют снимать голову драккара, если захвата не планируется. Они просто поторопились. Не сердись на них.
— А до моря далеко?
— Вообще дней восемь при попутном ветре. Но мы дойдем за два. — Рыжий хитро улыбнулся.
Хасси удивленно уставилась в изумрудные глаза обаятельного варвара, подсчитывая в уме длину реки. Как можно было преодолеть восемь дней пути вчетверо быстрее, оставалось восхитительной загадкой. магия?.. Неужели у варваров тоже есть своя магия?..
Команда была готова к отплытию, а рыжий всё никак не реагировал на происходящее. Только смотрел на нее, откровенно разглядывая и смущая этим.
— Конунг, бери свою женщину и неси сюда! Дома налюбуешься! — Крик с борта и сдавленный хохот команды.
— Дома?.. О чем это они? — Настороженно переспросила.
Губы гордого и грозного повелителя северных морей расползлись в хулиганской улыбке.
— Ты очень красивая женщина, Драк–Хасси. И смелая.
А он так близко вдруг оказался, и на вопрос прямой не ответил. И смотрит так… Так Жан смотрел, когда поцеловать хотел, но при этом никогда одним поцелуем в те моменты не ограничивался. Жан… На мгновение вся эта затея просто потеряла смысл. Конечно, было уже не так больно вспоминать о нем, но мысли о том, что его уже никогда не будет рядом, — ни чтобы разделить радость, ни чтобы обнять или искать поддержки или защиты... Пусто. Из омута воспоминаний о прежней жизни резко выдернул мужской хохот, — команда смотрела на них с конунгом и живо что–то обсуждала. Кажется, они делали ставки на тему поцелуя!
— Спасибо, за комплимент, но ты так и не ответил на вопрос!
Небольшие кожаные кошели начали кочевать из рук расстроенных варваров в руки победителей спора.
— Ты тоже не сказала, понравились ли тебе мои дары, — уклончиво ответил он.
— Я поблагодарила, разве этого мало?
— То есть, дары приняты? — Скорее утвердительно, чем вопросительно произнес он, стараясь не улыбаться.
— Ну, да…
Хасси замерла в нерешительности, соображая, в чем здесь подвох. Дары… Почему ему так важно это? Взгляд зацепился за браслет, и вспомнились так некстати забытые варварские обычаи, о невесте и дарах — вот Бездна!!!
— Нет!!! — Отчаянно вскрикнула, испуганно отбежав на несколько шагов.
— Поздно, женщина. — Без особых усилий догнал ее, и перехватив за ноги, под свист и оживленный гомон, перекинул через плечо, с плеском тяжело ступив в воду. Сильный рывок и удар в спину раскрытой ладонью, с воззванием к огню принесли замешательство. Хлопок получился несильным и… пустым! Огня не было! Перепробовав несколько заклинаний — от боевых до простейшего зова и перемещения, Хасси наконец осознала, куда
влипла! Отчаяние захватило ее, она рвалась, била его изо всех сил. Но он не реагировал, упорно продвигаясь по пояс в воде к драккару.
— Амверик! Отпусти меня немедленно! Это похищение главы государства, ты хоть понимаешь, что ты делаешь?!
Конунг северных морей и островов остановился, и драккерийка неожиданно, с плеском леденющей проточной воды по ногам, оказалась перед рыжебородым гигантом. На лице — ни тени улыбки! Сжал ее плечи, не давая шагнуть в сторону или нырнуть, и пророкотал, серьезно глядя в ее рассерженное лицо и испуганные глаза:
— Я преодолел много морей. Много месяцев собирал дары для тебя. И никогда не скрывал своих намерений. Ты приняла дары. Ты знала о наших обычаях. Ты говорила не раз, что я тебе нравлюсь! До моего дома несколько месяцев пути. У тебя будет время привыкнуть к мысли, что ты жена конунга, — завершил он.
Дыхание перехватило, а тело стало таким деревянным… На каждое его слово просто не нашлось что возразить! Да когда он успел… всё это?! И вот чего он так склонился над ней, загораживая собой солнце? Он что, и правда собирается…
Большие, сильные, чуть шероховатые руки прижали ее тоненькую фигурку к мощному варварскому телу, а мягкие усы, заплетенные в косы, щекотнули кожу лица. Хасси уперлась руками в его поскрипывающий кожаный жилет, но предотвратить или остановить неизбежное не смогла. Варвар хорошо знал, как целовать не очень согласных на это девушек, — пришлось терпеть. Не потому что он делал это неприятно, — на удивление, даже в подобном, слегка недружелюбном состоянии, он оставался нежным по–своему, хотя и удерживал за подбородок. Но вся эта ситуация с похищением была неприятной. Одно дело, когда про варваров рассказывает тебе любимый всем сердцем человек, демонстрируя их обычаи на себе, что получалось игриво и забавно. И другое — реальность, в которой игры и забавы несли в себе гораздо более глубокий смысл и куда менее приятные цели.
Подол платья намок и как следует наподдать ногой варвару не выходило. Вода тормозила движение, ткань обмотала ноги, делая беспомощной ее обладательницу. А варвару всё было мало! Хасси с грустной усмешкой вдруг отметила про себя, что если бы на месте Амверика сейчас был кое–кто блондинистый и насмешливый, то на данный момент поцелуй скорее всего уже давно бы был взаимным… Горечь была лишь в том, что для осознания этого факта пришлось испытать на себе разницу между ними двумя. А ведь он предупреждал!..
— Lheeonielle!..
Зов больно отскочил, так и не уйдя в ментальное пространство.
Кошели на борту драккара тем временем перекочевывали обратно, — и в гораздо больших количествах на этот раз. Устав упираться и отбрыкиваться от рыжего, Хасси лишь обреченно ждала, когда он, наконец, закончит стискивать ее на глазах у толпы диких морских воинов!
Он и вправду закончил, — довольно неожиданно, и как–то очень быстро перекинув драккерийку через борт драккара. Тот брюнет, что сопровождал их всю дорогу, протянул руку и придержал ее, чтобы не упала в воду. Следом на палубе оказался и Амверик, — просто перевалившись через борт огромной лодки. Команда сидела на лавках, возле каждой из которых торчал валек с ручкой весла. Брюнет оказался помощником конунга, своеобразным заместителем, судя по поведению и общению с командой. Но в разговор вступать не спешил. Только дождался, когда Амверик освободится, раздавая указания, и вернется за своей женщиной. На попытки Хасси разговорить его, — всегда полезно заиметь сочувствующее лицо во вражеском стане, — он мрачно молчал. Когда конунг подошёл к ним, всё стало на свои места. Чернобровый варвар просто не понимал языка Хасси! А жаль. Он показался добродушным. Хотя вот конунг тоже внушал доверие… А теперь ведет к бочкам и скамье, обтянутой кожей и тканью, под тент. Невесело. Совсем не весело.
— Амверик… — Подняла печальные глаза на варвара. — Ты всё ещё можешь исправить. Я ведь тебе верила!
Печальная улыбка в рыжих усах в ответ.
— Не в традициях варваров останавливаться.
— Зачем тебе именно я? Неужели во всем Раздолье не нашлось женщины для тебя?
Амверик что–то крикнул помощнику, и, разом взмахнув веслами сначала с одной стороны, а затем с обеих, драккар покачнулся на речных волнах и тронулся в путь. Не устояв от качки на ногах, Хасси начала падать. Но когда поняла, что можно сместить траекторию падения, завалилась на бочку, больно приземлившись. Всё лучше, чем в грубоватые на ощупь мощные руки конунга. Но он всё равно придержал, выжидая, пока она обретет равновесие и усядется.
А затем умостился на соседнюю бочку, уперевшись руками между ног в ее днище, и, наблюдая, как драккар набирает немыслимую для такого судна скорость, ответил, подбирая слова. Было видно, что ему трудно говорить на ее языке, но он старался.
— Драконы всегда были теми, перед кем поклонялись варвары севера. Они могут жечь города, перед их силой склонится любой. Ты — их часть, их конунг, хоть и женщина.
Хасси погрустнела окончательно.
— То есть, я тебе даже не как женщина нужна, а как… Почетный титул?.. — Разочарованно, едва слышно за плесками воды произнесла, обнимая себя за плечи.
— От титулов дети не рождаются, — весело подмигнул он ей. — Была бы страшная, так я бы подумал ещё насчёт даров.
— Не титул — так дети… Дети–маги с драконьей кровью. Способные повести за собой даже тех, кто был против, усилить влияние твоего рода. Так ты думал?
Варвар заметно стушевался, принявшись разглядывать палубу.
— Ты красивая. Я хочу, чтобы ты была со мной по своей воле. Хотя могу этого и не делать, как ты понимаешь.
— Неужели так сложно было просто поухаживать? Так, как это принято у нас ?!
— Времени было мало. За тобой следят, охраняют. Ещё никогда не было так сложно что–либо украсть. Да ещё и ничего не выжигая по пути.
Слезла с бочки, пошатываясь, и отошла к завышенному борту на корме. Какие бы цели не преследовал этот варвар, а разочарование было горьким. Как говорил Леонелль? «Ты мое сокровище». Вот только он действительно любит. Как женщину, а не как неведомую знатную зверушку, которой приятно похвастаться или получить выгоду. Хотя… Лео ведь тоже получает выгоду. За ней — целая империя. Включая и его Актарион!..
Спиной почувствовала, как он подошел сзади. Было так горько… Даже не потому что насильно увозит чужой человек. А потому что повела себя как девчонка, доверившись искренней улыбке, желая увидеть что–то хорошее в этом человеке! А он…
— Ты ведь мне действительно нравился. Именно тем, что ни на чем не настаивал. Я верила тебе, — абсурдно, безрассудно, но верила. А ты меня предал. Я не буду твоей женой.
Каждое слово давалось с трудом, выталкиваясь с болью через напряженное горло.
— У тебя нет выбора. Или моя, или ничья. — Легко удерживаясь на ногах, беззаботно заявил он и замолчал, думая о чем-то своем.
Переспрашивать, ровно как и продолжать бессмысленный разговор, прерывать плеск воды от весел и громкие горластые команды подручного не было никакого желания.
— Ну, подумаешь, замуж! Первый раз что ли? — Он басовито хохотнул и уже вдохновлено продолжил, — увидишь настоящее море, может, даже в шторм попадём, — уухх!.. А какие у нас горы, а водопады! Могу поспорить, потом ты будешь смеяться над тем, как грустила и не хотела со мной на северные острова!
Волны речки плещутся, сменяя одна другую, переливаясь оранжевым светом на вечернем закатном солнце. Лихой ветер тепло обогнул лицо и снова вернулся, распахивая полы платья, словно ощупывая, заигрывая с высокой печальной женщиной на борту драккара. Амверик ушел, но отсюда прекрасно просматривалось всё пространство палубы. Присев на лавку, Хасси ещё раз обернулась и попыталась снять браслет. Платье, украшения и этот трижды клятый витиеватый позолоченный ободок на руке жутко раздражали и вызывали чувство отторжения! Чуть надавила на край ювелирного изделия, и уже почти начало получаться, как она едва не взвыла от внезапно накатившей волны боли!..
Руку обожгло изнутри так, что показалось, — она состоит из тысячи горящих, натянутых до предела нитей! Всего секунда, но впечатлений хватило для того, чтобы из глаз брызнули слезы, и скрипнули стиснутые зубы. Зажмурилась, пережидая уходящую боль. Значит, не показалось, и это именно браслет делал ее обычной беспомощной женщиной. Наверное, так себя ощущал Нэл, когда был лишен магии после возрождения. Но ведь он не сдался! Искал, пробовал, — но нашел выход!.. Не сказал, как ему это удалось, да и важно ли это? Лео, Леон, Леонелль… Милый котик, как же ты сейчас нужен! Вредничай сколько хочешь потом, только найди, только помоги!!!
Драккерийка прикрыла глаза, сосредотачиваясь на образе с тонкими аристократичными чертами лица. Уже догадываясь, что ничего не получится, вкладывая в зов всю силу, все эмоции, на которые сейчас только была способна, позвала с отчаянной надеждой снова:
— Lheeonielle!
Это было внутренним криком, жестом потерявшего веру в спасение, но не желающего мириться с такой судьбой! Вот только в ответ — глухая стена, и вновь отскочившая от нее бездна энергии, вернувшаяся сильнейшей головной болью. А лодку всё несёт и несёт по волнам. Уже и берегов не узнать, — так далеко отплыли. Кто–то из моряков выкрикнул «Salinna!», что, по-видимому, должно было означать только одно: в данный момент они пересекают границу с Салинией, покидая ставший родным Лесскан по правому борту драккара. Ещё немного, и по левому берегу кончится и Актарион. А что если Лео так же не может ее найти и дозваться?! А Вайлер? А драконы?!?.. По спине поползли ледяные мурашки. Весь ужас от осознания ситуации нахлынул разом. Казалось что это просто дикий, кошмарный сон, что скоро всё закончится, стоит лишь проснуться! Но сон всё никак не заканчивался, а всё длился и длился, унося последние надежды с собой, оставляя горечь сожаления, печали и раскаяния. Так захотелось сейчас оказаться дома. А ведь обещала Диару почитать сказку на ночь!.. Только где уж теперь та сказка…
Неожиданно перед собой увидела чьи–то ноги в грубых сапогах. Это был тот самый темноволосый помощник Амверика. У него оказались довольно грубые, малопривлекательные черты лица. И традиционная коса с бородой, заплетенные по–варварски. Он молча сочувственно взирал на нее, ни слова не говоря. Словно скрученная пружина напряженный, жилистый, как Ариан. С исходящей изнутри скрытой силой. Хасси прислушалась к своим инстинктам — всё же, драконье чутье браслет заблокировать не смог, — и поняла, откуда у лишенных от природы магических способностей варваров — волшебные вещи и настолько противоестественно быстрый корабль. Он — маг. Не дракон, не сарисси, не драккери. От него пахло обычным человеком. Сильным, волевым и… сломленным. Что–то было пугающее в его черных глазах, что он старательно прятал ото всех. Но, заметив, как она внимательно его изучает и откровенно считывает, быстро вернул на лицо непроницаемую маску мрачного варвара, протянул сверток, что держал до сих пор в руках и отошел.
