– У меня к тебе не простой разговор, – директор снял очки и отложил их в сторону, – Дело в Юлие. Я уверен, что он скоро появится в лагере.
– Вы поэтому не стали отменять бал? – напряженно спросил Сэм, – Думаете, что он там появится?
– Я в этом уверен.
Челюсти Сэма, до этого и так находящиеся в напряжении, теперь сомкнулись с такой силой, что раздался неприятный хруст. Директор, конечно же, не мог этого не заметить.
– Об этом я и пытаюсь сказать, – вздохнул он, – Ты ненавидишь его. Ненавидишь и это вполне справедливое чувство, но Сэм… Эта ненависть может выжечь тебя изнутри. Не уподобляйся ему, не становись таким как он. Не желай ему смерти. Желай, чтобы ему воздалось по заслугам.
Сэм оглядел директора пристальным взглядом, не желая отводить глаза в сторону.
– Таких как я в этом лагере, по меньшей мере, полсотни. И я уверен все они хотят того же, чего и я.
Отрицать, что Сэм действительно хочет смерти Юлия, было бы довольно глупо. Директор в любом случае уже догадался об этом, а даже если и нет: смысл врать самому себе? Но тот факт, что он такой не один действительно верен.
Большая часть лагеря, утерявшая своих родных, винит в этом не просто черную магию, а конкретно аристарха и, а Сэм был уверен, что это на самом деле, желает увидеть его смерть собственными глазами.
– Да, но их желания никогда не обратятся в явь.
Сэм сглотнул неприятный комок, начиная осознавать, к чему он клонит.
– Что вы пытаетесь этим сказать?
– Слышал когда-нибудь такую фразу: «Что у одного на уме, то у другого на языке?», - спросил директор, протянув руку и повертев в руках одну из шахматных фигур, – Эта фраза о тебе. Большинство жителей лагеря и вправду настроены на убийство Юлия. Они хотят его смерти, и они жаждут ее получить. Но ни один из них не приведет своего желания в действие. Некоторые из них слишком умны, чтобы следовать мимолетным позывам, но большинство просто струсит. На счет душевного состояния Мэй я не уверен, но отношу ее к первой группе. Мелиссу и Эйдена туда же. А вот ты не относишься ни к одним, ни к другим.
Сэм не отвечал, понимая, что директор прав. Чертовски прав. Но это не помешало юноше испытать гнев за то, что именно так все и происходит. За то, что иначе он просто не может. Он понял, что напрягся слишком сильно, лишь тогда, когда из-за сжатых кулаков ногти впились ему в ладони.
– Я понимаю вас, директор, – проговорил Сэм и постарался расслабить руки.
– Нет, ты явно не до конца понимаешь того, что я пытаюсь до тебя донести, – спорил директор, – Ты – словно пороховая бочка, готовая взорваться в любую секунду. Прямо сейчас я это чувствую. На данный момент ты, должно быть единственный во всем лагере, кто может не удержать себя в руках и натворить глупостей. Поэтому я предупреждаю тебя Сэм: храни ясность ума. Начиная с этого момента и заканчивая тем, когда придуманный мною план, отлаженный как швейцарские часы, в точности выполнит все свои пункты и Юлий перестанет быть для нас угрозой, ты это понял?
Юноша кивнул, но не удержался и не смог скрыть вспыхнувшую в глазах надежду.
– Нет, плана у меня еще нет, Сэм, – вздохнул директор, прочитав вопрос по его глазам, – Но он обязательно будет. А пока что мы должны дождаться балла и приветственного, так сказать, визита от нашего недоброжелателя. Поэтому не делай ничего из того, что придет тебе на твой поглощенный гневными эмоциями разум, договорились?
Сэму было несколько неприятно, что директор не доверяет ему до такой степени, что повторяет одну и ту же их договоренность целых два раза в разных формулировках, но в целом это было вполне заслуженно. Сколько неприятностей он уже успел доставить директору с момента, как оказался здесь? Исполнил замечательный трюк с проникновением к проклятую деревню, чуть ли не в первый день, как оказался здесь и едва не погиб, разодранный когтями Некомато, едва не спалил половину деревни в момент своего обращения и да, кажется, совсем недавно он, поругавшись с Гвендолин разнес целый водонапорный пункт.
Должно быть, сомнения директора касаемо адекватности и холодности его ума имеют место быть. В любом случае, Сэм снова кивнул и мысленно запрограммировал себя на выполнение этого обещания. Стыдно признаться, но в этом плане вряд ли сможет на себя положиться. Эмоции слишком часто берут верх, и Сэм еще слишком плохо с ними справляется для того, чтобы это могло защитить от последующих проблем. С момента обращения, его трудности в контроле над собой не то чтобы не убавились, а напротив, возросли в несколько раз. Теперь при вспышке агрессии он мог не просто разбить ног какому-нибудь богатому придурку, а еще и случайно спалить все в радиусе километра от себя.
«С появлением силы, приходит и ответственность» – внезапно вспомнил Сэм слова отца, которые довольно часто слышал в свой адрес. Сначала он думал, что отец так поддерживает его: показывает, что ничего в этом мире не бывает просто так и что все имеет смысл. Однако теперь он начинал осознавать, что эта фраза должна была подготовить Сэма к обращению и обретению магии огня. Однако в тот момент, он даже догадаться не мог, куда заведет его самая обыкновенная поездка в летний лагерь.
– Я вас понял, – ответил Сэм, – Но с чего вы так уверены, что он вообще там появится? Это всего лишь балл.
Юноше самому хотелось бы верить в сказанное, но его будто бы пронзали электрические разряды. Каждая клеточка тела натягивалась до предела. В ожидании ответа, Сэм постукивал пальцами по бедру и явственно ощущал, что директор намерен говорить серьезно. Он сложил руки в замок над столом и поправил окуляры, прежде чем медленно произнести:
– Послушай, Юлий знаком мне как никто другой. Мы росли в семьях, имеющих друг с другом тесную связь. Раньше между нами даже складывались теплые взаимоотношения. Мы с ним не дружили – никогда, но как минимум имели друг к другу уважение. Тот момент, когда он принял демона Мамона и стал с ним единым целым, запомнился мне навсегда. Меня довольно сложно одурачить, но Юлию всегда удается держать меня в неведении. Строить предположения о его планах может казаться делом весьма самонадеянным, однако, пожалуй, главная его черта, из-за которой можно предугадать появление на балу – его привязанность к чужим страданиям.
Сэм нахмурился.
– Что вы имеете в виду?
– Сегодня утром весь лагерь узнал о возвращении аристарха, – пояснил директор, – А вечером, через пару часов, они узнают о том, что Юлий жив и сложат два и два. Первое время после таких новостей – самое тяжелое. Сначала многие не поверят, станут отрицать. Потом, может через пару дней или неделю, до них начнет доходить, что это чистая правда. И тогда их охватит много разрушительных эмоций: гнев, отчаяние, смятение… Юлий просто не сможет остаться в стороне. Ему нужно увидеть, нужно прочувствовать их страх, запечатлеть плоды своего безумия собственными глазами.
– И тут начнется балл, – пробормотал Сэм, тяжело сглотнув, – Отличная возможность, чтобы нанести по нам удар.
– Полагаю, он будет в курсе нашей осведомленности.
У Сэма по спине прошел неприятный холодок. Он вздрогнул, вспомнив всю ту аморальность и бесчестие, проявленное Юлием по отношению к нему, к Мэй, к Диане Херефорд, к его собственным родителям и сотням, тысячам других магов. Сэм никогда не встречал его лично, никогда не находился рядом, но он прекрасно понимал: это не тот человек, который сможет остановиться. Если он придет на балл, от их лагеря – от их дома – мало что останется. Но если балл отменить, он поменяет свои планы и тогда, возможно, мало что останется от них самих.
– Откуда ему знать? – тут Сэма осенило, и волосы на затылке встали дыбом, – Эвелина…
Директор кивнул.
– На территории школы я ее больше не чувствую. Она была утром, и весть о возрождении аристарха не могла не дойти до ее ушей. Услышав все необходимое, она сбежала. Полагаю, сейчас она докладывает Юлию обо всем, что случилось в лагере за несколько дней.
– Подождите, – возразил Сэм, – Аристархом является Юлий, но она ведь не успела услышать об этом от вас. А значит, она не знает о том, что в лагере все скоро будут в курсе.
– Она не ушла бы, если бы не узнала этого факта. Если ее нет, значит, она в курсе, что нам все известно.
– Но… как? Как она узнала?
– Кто участвовал в вашем диалоге, когда вы с Мэй услышали весть о Юлие?
– Никто, – покачал головой Сэм, упорно не понимая, что тот имеет в виду, – Мы были вдвоем в пещере, когда… Лилит! Там была Лилит, которая и рассказала нам все в обмен на древнеангельские рукописи.
– Лилит – падший ангел, – с горечью в голосе пробормотал директор, – Изгнанная с небес она теперь является демоном. Демоны все связаны между собой и могут общаться через бреши и пространства между мирами. Лилит висит над пропастью, являющейся связующим звеном в мире демонов. Эвелина с демонами не связывалась – я бы это почувствовал. Но она однозначно выходила на связь с их представителями.
– Это невозможно, – возразил Сэм, – Неужели вы не почувствовали бы присутствие демона в школе?
– Я почувствовал, – кивнул директор, – И долго ломал голову над тем, почему они появились именно сейчас.
Голова Сэма была готова взорваться от количества новой информации.
– Они?
– Некомато, – директор сомкнул челюсти, – Вот почему они появились в проклятой деревне именно сейчас. Из-за нее. Эвелина, как маг земли, имеет тесную связь с другим миром, проходящем через почву. Полагаю, с Некомато она может связываться прикосновением к земле и каким-то заклинанием. Утечка информации произошла от Лилит и просочилась в лагерь через Некомато. Узнав о том, что вам теперь известно все, Эвелина покинула школу, чтобы доложить обо всем хозяину.
Рот Сэма скривился от чувств, которые он теперь питал к Эвелине.
– Зачем ей это вообще надо? – вопросил он, – Неужели мало той боли, что Юлий причинил всем за годы своей жизни, чтобы помогать ему?
– Должно быть, это своеобразное испытание для нее, – предположил директор Форрест, – Если пройдет, Юлий позволит ей заключить контракт с демоном и стать полноценным черным магом. Так или иначе, нам теперь этого не узнать. Скоро Юлий явится на балл, полагаю, для того лишь, чтобы в полной мере насладиться нашей никчемностью. Думаю, это все что тебе нужно было узнать. Отправляйся к остальным и помни о моем предостережении.
Сэм кивнул. На полпути к выходу, он обернулся:
– Но… у нас ведь будет план, да?
– Он есть, вот только как привести его в действие нужно хорошенько подумать. И вот что еще, – начал директор так, будто изначально не хотел этого говорить, – Найди Мэй. Думаю, сейчас она может быть малость не в себе.
Сэм сглотнул, уже рисуя в голове картины того, как Мэй может справляться с состоянием «малость не в себе», и подумал, что искать ее было бы наихудшим вариантом для собственного здоровья, в том числе, морального. Однако поддержка никому не помешала бы, поэтому Сэм встряхнулся и постарался радоваться тому, что ему есть о чем подумать, кроме как рисовать в голове картины их дальнейшей мучительной гибели.
Покинув кабинет директора Форреста, Сэм зашагал по направлению сначала к своему домику в клане огня. Он не был там уже около трех дней, с того самого момента, как черные маги напали на клан ветра и сейчас испытывал острую необходимость хотя бы проверить все свои вещи. На втором месте в списке его неотложных дел стояло принять душ и наконец-то сменить одежду, выданную в лазарете, а на третьем – отправиться-таки на поиски Мэй, ведь, проходя мимо ее домика, он отметил, что тот совершенно пуст. Свет не горел, а дверь была плотно прижата к раме. В клане сейчас стояла относительная тишина: все жители, должно быть, отправились на собрание, устроенное Эйденом, чтобы выслушать неутешительные новости. Посещение этого прекрасного события в план Сэма не входило вовсе: он уже достаточно наслушался о Юлие и уж точно не хотел повторять это еще один раз.
Едва переступив порог своего домика, Сэм отметил, что внутри из-за долгого отсутствия проветривания, стало резче пахнуть сосновой древесиной. Юноша с наслаждением вдохнул. Еще пару недель назад этот запах мог казаться ему совершенно чужим, но теперь ближе к сердцу можно было поставить только аромат корицы, исходящий от Мэй.
Быстро приняв душ и переодевшись, Сэм выскользнул из домика и прошелся до домика под номером «Девять». Тот по-прежнему пустовал. Тогда Сэм прислонился к перилам, где они с Мэй как-то стояли и всеми силами попытался почувствовать ее энергию. Ничего не вышло.
Скорее всего, она умышленно спрятала свою энергию и не хотела, чтобы ее кто-то нашел. Сэму взгрустнулось, и он неосознанно протянул руку над перилами, словно пытался ухватить что-то невидимое.
– Может, стоит дать ей время? – тихо пробормотал он.
– Время на что?
От неожиданности Сэм дернулся и спохватился обернуться. Сзади него стояла Мелисса.
– Ты напугала меня, – вздохнул Сэм и снова повернулся к перлам, – Почему ты не проводишь собрание?
Она оперлась на соседнюю деревянную палку и встала рядом с Сэмом.
– Мы уже закончили, – пояснила девушка, – Не перестаю удивляться, но ребята отреагировали не так болезненно, как ожидалось.
– Может, уже и сами догадались, – тихо ответил Сэм.
– А может они просто хотят спать.
Мелисса пару секунд смотрела на него, после чего развернулась к перилам спиной и, устремив взгляд в небо, небрежно произнесла:
– Кажется, ты кого-то ищешь.
Сэм повернул голову в ее сторону и заметил, что на лице девушки играет легкая улыбка.
– Ты что-то знаешь? – встрепенулся Сэм.
– Уверена, что она сейчас срывает все накопившееся на Некомато в проклятой деревне, – ответила Мелисса, – Маги огня часто так делают. Особенно когда пытаются заглушить свои боль, обиду и отчаяние.
– Думаешь, она правда там?
– По пути сюда я видела вдалеке несколько всполохов огня в дикой части леса. Не сложно догадаться, кто это может быть. Но прежде чем идти за ней, подумай, хочет ли она этого сейчас.
– Это же Мэй, – хмыкнул Сэм, – Неужели она когда-то может хотеть, чтобы кто-то увидел ее слабой?
– Тогда готовься, – предупредила Мелисса, – Удар наверняка будет жестким и болезненным.
– Она мой наставник, – чуть ухмыльнулся Сэм, – Кому, как ни мне это знать? Спасибо.
С этими словами он в знак благодарности сжал ее плечо и отправился на поиски Мэй, уже чувствуя, что очень сильно за это получит. Но его это, странным образом, не пугало. Если он может поговорить с ней или просто молча постоять рядом – не важно. Он сделает это только для того, чтобы ей стало хоть немного легче. Ведь для нее весть о возвращении Юлия означала нечто большее, чем для всех остальных. После просмотра воспоминаний, Сэм начинал и сам это чувствовать.
Внешне она делала вид, будто бы ничего не случилось, но Сэм прекрасно понимал: случилось. И это самое «случилось» перевернуло ее жизнь с ног на голову. Возможно, подходить к ней сейчас было бы не самой лучшей идеей, но иначе Сэм просто не мог. Он и вообразить не смел, как можно спокойно спать или есть, зная, в каком она сейчас состоянии.
Юноша проигнорировал табличку, свидетельствующую об опасности, и вошел в проклятую деревню. Увидев Мэй, он собирался подойти к ней, но в последний момент передумал.
– Вы поэтому не стали отменять бал? – напряженно спросил Сэм, – Думаете, что он там появится?
– Я в этом уверен.
Челюсти Сэма, до этого и так находящиеся в напряжении, теперь сомкнулись с такой силой, что раздался неприятный хруст. Директор, конечно же, не мог этого не заметить.
– Об этом я и пытаюсь сказать, – вздохнул он, – Ты ненавидишь его. Ненавидишь и это вполне справедливое чувство, но Сэм… Эта ненависть может выжечь тебя изнутри. Не уподобляйся ему, не становись таким как он. Не желай ему смерти. Желай, чтобы ему воздалось по заслугам.
Сэм оглядел директора пристальным взглядом, не желая отводить глаза в сторону.
– Таких как я в этом лагере, по меньшей мере, полсотни. И я уверен все они хотят того же, чего и я.
Отрицать, что Сэм действительно хочет смерти Юлия, было бы довольно глупо. Директор в любом случае уже догадался об этом, а даже если и нет: смысл врать самому себе? Но тот факт, что он такой не один действительно верен.
Большая часть лагеря, утерявшая своих родных, винит в этом не просто черную магию, а конкретно аристарха и, а Сэм был уверен, что это на самом деле, желает увидеть его смерть собственными глазами.
– Да, но их желания никогда не обратятся в явь.
Сэм сглотнул неприятный комок, начиная осознавать, к чему он клонит.
– Что вы пытаетесь этим сказать?
– Слышал когда-нибудь такую фразу: «Что у одного на уме, то у другого на языке?», - спросил директор, протянув руку и повертев в руках одну из шахматных фигур, – Эта фраза о тебе. Большинство жителей лагеря и вправду настроены на убийство Юлия. Они хотят его смерти, и они жаждут ее получить. Но ни один из них не приведет своего желания в действие. Некоторые из них слишком умны, чтобы следовать мимолетным позывам, но большинство просто струсит. На счет душевного состояния Мэй я не уверен, но отношу ее к первой группе. Мелиссу и Эйдена туда же. А вот ты не относишься ни к одним, ни к другим.
Сэм не отвечал, понимая, что директор прав. Чертовски прав. Но это не помешало юноше испытать гнев за то, что именно так все и происходит. За то, что иначе он просто не может. Он понял, что напрягся слишком сильно, лишь тогда, когда из-за сжатых кулаков ногти впились ему в ладони.
– Я понимаю вас, директор, – проговорил Сэм и постарался расслабить руки.
– Нет, ты явно не до конца понимаешь того, что я пытаюсь до тебя донести, – спорил директор, – Ты – словно пороховая бочка, готовая взорваться в любую секунду. Прямо сейчас я это чувствую. На данный момент ты, должно быть единственный во всем лагере, кто может не удержать себя в руках и натворить глупостей. Поэтому я предупреждаю тебя Сэм: храни ясность ума. Начиная с этого момента и заканчивая тем, когда придуманный мною план, отлаженный как швейцарские часы, в точности выполнит все свои пункты и Юлий перестанет быть для нас угрозой, ты это понял?
Юноша кивнул, но не удержался и не смог скрыть вспыхнувшую в глазах надежду.
– Нет, плана у меня еще нет, Сэм, – вздохнул директор, прочитав вопрос по его глазам, – Но он обязательно будет. А пока что мы должны дождаться балла и приветственного, так сказать, визита от нашего недоброжелателя. Поэтому не делай ничего из того, что придет тебе на твой поглощенный гневными эмоциями разум, договорились?
Сэму было несколько неприятно, что директор не доверяет ему до такой степени, что повторяет одну и ту же их договоренность целых два раза в разных формулировках, но в целом это было вполне заслуженно. Сколько неприятностей он уже успел доставить директору с момента, как оказался здесь? Исполнил замечательный трюк с проникновением к проклятую деревню, чуть ли не в первый день, как оказался здесь и едва не погиб, разодранный когтями Некомато, едва не спалил половину деревни в момент своего обращения и да, кажется, совсем недавно он, поругавшись с Гвендолин разнес целый водонапорный пункт.
Должно быть, сомнения директора касаемо адекватности и холодности его ума имеют место быть. В любом случае, Сэм снова кивнул и мысленно запрограммировал себя на выполнение этого обещания. Стыдно признаться, но в этом плане вряд ли сможет на себя положиться. Эмоции слишком часто берут верх, и Сэм еще слишком плохо с ними справляется для того, чтобы это могло защитить от последующих проблем. С момента обращения, его трудности в контроле над собой не то чтобы не убавились, а напротив, возросли в несколько раз. Теперь при вспышке агрессии он мог не просто разбить ног какому-нибудь богатому придурку, а еще и случайно спалить все в радиусе километра от себя.
«С появлением силы, приходит и ответственность» – внезапно вспомнил Сэм слова отца, которые довольно часто слышал в свой адрес. Сначала он думал, что отец так поддерживает его: показывает, что ничего в этом мире не бывает просто так и что все имеет смысл. Однако теперь он начинал осознавать, что эта фраза должна была подготовить Сэма к обращению и обретению магии огня. Однако в тот момент, он даже догадаться не мог, куда заведет его самая обыкновенная поездка в летний лагерь.
– Я вас понял, – ответил Сэм, – Но с чего вы так уверены, что он вообще там появится? Это всего лишь балл.
Юноше самому хотелось бы верить в сказанное, но его будто бы пронзали электрические разряды. Каждая клеточка тела натягивалась до предела. В ожидании ответа, Сэм постукивал пальцами по бедру и явственно ощущал, что директор намерен говорить серьезно. Он сложил руки в замок над столом и поправил окуляры, прежде чем медленно произнести:
– Послушай, Юлий знаком мне как никто другой. Мы росли в семьях, имеющих друг с другом тесную связь. Раньше между нами даже складывались теплые взаимоотношения. Мы с ним не дружили – никогда, но как минимум имели друг к другу уважение. Тот момент, когда он принял демона Мамона и стал с ним единым целым, запомнился мне навсегда. Меня довольно сложно одурачить, но Юлию всегда удается держать меня в неведении. Строить предположения о его планах может казаться делом весьма самонадеянным, однако, пожалуй, главная его черта, из-за которой можно предугадать появление на балу – его привязанность к чужим страданиям.
Сэм нахмурился.
– Что вы имеете в виду?
– Сегодня утром весь лагерь узнал о возвращении аристарха, – пояснил директор, – А вечером, через пару часов, они узнают о том, что Юлий жив и сложат два и два. Первое время после таких новостей – самое тяжелое. Сначала многие не поверят, станут отрицать. Потом, может через пару дней или неделю, до них начнет доходить, что это чистая правда. И тогда их охватит много разрушительных эмоций: гнев, отчаяние, смятение… Юлий просто не сможет остаться в стороне. Ему нужно увидеть, нужно прочувствовать их страх, запечатлеть плоды своего безумия собственными глазами.
– И тут начнется балл, – пробормотал Сэм, тяжело сглотнув, – Отличная возможность, чтобы нанести по нам удар.
– Полагаю, он будет в курсе нашей осведомленности.
У Сэма по спине прошел неприятный холодок. Он вздрогнул, вспомнив всю ту аморальность и бесчестие, проявленное Юлием по отношению к нему, к Мэй, к Диане Херефорд, к его собственным родителям и сотням, тысячам других магов. Сэм никогда не встречал его лично, никогда не находился рядом, но он прекрасно понимал: это не тот человек, который сможет остановиться. Если он придет на балл, от их лагеря – от их дома – мало что останется. Но если балл отменить, он поменяет свои планы и тогда, возможно, мало что останется от них самих.
– Откуда ему знать? – тут Сэма осенило, и волосы на затылке встали дыбом, – Эвелина…
Директор кивнул.
– На территории школы я ее больше не чувствую. Она была утром, и весть о возрождении аристарха не могла не дойти до ее ушей. Услышав все необходимое, она сбежала. Полагаю, сейчас она докладывает Юлию обо всем, что случилось в лагере за несколько дней.
– Подождите, – возразил Сэм, – Аристархом является Юлий, но она ведь не успела услышать об этом от вас. А значит, она не знает о том, что в лагере все скоро будут в курсе.
– Она не ушла бы, если бы не узнала этого факта. Если ее нет, значит, она в курсе, что нам все известно.
– Но… как? Как она узнала?
– Кто участвовал в вашем диалоге, когда вы с Мэй услышали весть о Юлие?
– Никто, – покачал головой Сэм, упорно не понимая, что тот имеет в виду, – Мы были вдвоем в пещере, когда… Лилит! Там была Лилит, которая и рассказала нам все в обмен на древнеангельские рукописи.
– Лилит – падший ангел, – с горечью в голосе пробормотал директор, – Изгнанная с небес она теперь является демоном. Демоны все связаны между собой и могут общаться через бреши и пространства между мирами. Лилит висит над пропастью, являющейся связующим звеном в мире демонов. Эвелина с демонами не связывалась – я бы это почувствовал. Но она однозначно выходила на связь с их представителями.
– Это невозможно, – возразил Сэм, – Неужели вы не почувствовали бы присутствие демона в школе?
– Я почувствовал, – кивнул директор, – И долго ломал голову над тем, почему они появились именно сейчас.
Голова Сэма была готова взорваться от количества новой информации.
– Они?
– Некомато, – директор сомкнул челюсти, – Вот почему они появились в проклятой деревне именно сейчас. Из-за нее. Эвелина, как маг земли, имеет тесную связь с другим миром, проходящем через почву. Полагаю, с Некомато она может связываться прикосновением к земле и каким-то заклинанием. Утечка информации произошла от Лилит и просочилась в лагерь через Некомато. Узнав о том, что вам теперь известно все, Эвелина покинула школу, чтобы доложить обо всем хозяину.
Рот Сэма скривился от чувств, которые он теперь питал к Эвелине.
– Зачем ей это вообще надо? – вопросил он, – Неужели мало той боли, что Юлий причинил всем за годы своей жизни, чтобы помогать ему?
– Должно быть, это своеобразное испытание для нее, – предположил директор Форрест, – Если пройдет, Юлий позволит ей заключить контракт с демоном и стать полноценным черным магом. Так или иначе, нам теперь этого не узнать. Скоро Юлий явится на балл, полагаю, для того лишь, чтобы в полной мере насладиться нашей никчемностью. Думаю, это все что тебе нужно было узнать. Отправляйся к остальным и помни о моем предостережении.
Сэм кивнул. На полпути к выходу, он обернулся:
– Но… у нас ведь будет план, да?
– Он есть, вот только как привести его в действие нужно хорошенько подумать. И вот что еще, – начал директор так, будто изначально не хотел этого говорить, – Найди Мэй. Думаю, сейчас она может быть малость не в себе.
Сэм сглотнул, уже рисуя в голове картины того, как Мэй может справляться с состоянием «малость не в себе», и подумал, что искать ее было бы наихудшим вариантом для собственного здоровья, в том числе, морального. Однако поддержка никому не помешала бы, поэтому Сэм встряхнулся и постарался радоваться тому, что ему есть о чем подумать, кроме как рисовать в голове картины их дальнейшей мучительной гибели.
Покинув кабинет директора Форреста, Сэм зашагал по направлению сначала к своему домику в клане огня. Он не был там уже около трех дней, с того самого момента, как черные маги напали на клан ветра и сейчас испытывал острую необходимость хотя бы проверить все свои вещи. На втором месте в списке его неотложных дел стояло принять душ и наконец-то сменить одежду, выданную в лазарете, а на третьем – отправиться-таки на поиски Мэй, ведь, проходя мимо ее домика, он отметил, что тот совершенно пуст. Свет не горел, а дверь была плотно прижата к раме. В клане сейчас стояла относительная тишина: все жители, должно быть, отправились на собрание, устроенное Эйденом, чтобы выслушать неутешительные новости. Посещение этого прекрасного события в план Сэма не входило вовсе: он уже достаточно наслушался о Юлие и уж точно не хотел повторять это еще один раз.
Едва переступив порог своего домика, Сэм отметил, что внутри из-за долгого отсутствия проветривания, стало резче пахнуть сосновой древесиной. Юноша с наслаждением вдохнул. Еще пару недель назад этот запах мог казаться ему совершенно чужим, но теперь ближе к сердцу можно было поставить только аромат корицы, исходящий от Мэй.
Быстро приняв душ и переодевшись, Сэм выскользнул из домика и прошелся до домика под номером «Девять». Тот по-прежнему пустовал. Тогда Сэм прислонился к перилам, где они с Мэй как-то стояли и всеми силами попытался почувствовать ее энергию. Ничего не вышло.
Скорее всего, она умышленно спрятала свою энергию и не хотела, чтобы ее кто-то нашел. Сэму взгрустнулось, и он неосознанно протянул руку над перилами, словно пытался ухватить что-то невидимое.
– Может, стоит дать ей время? – тихо пробормотал он.
– Время на что?
От неожиданности Сэм дернулся и спохватился обернуться. Сзади него стояла Мелисса.
– Ты напугала меня, – вздохнул Сэм и снова повернулся к перлам, – Почему ты не проводишь собрание?
Она оперлась на соседнюю деревянную палку и встала рядом с Сэмом.
– Мы уже закончили, – пояснила девушка, – Не перестаю удивляться, но ребята отреагировали не так болезненно, как ожидалось.
– Может, уже и сами догадались, – тихо ответил Сэм.
– А может они просто хотят спать.
Мелисса пару секунд смотрела на него, после чего развернулась к перилам спиной и, устремив взгляд в небо, небрежно произнесла:
– Кажется, ты кого-то ищешь.
Сэм повернул голову в ее сторону и заметил, что на лице девушки играет легкая улыбка.
– Ты что-то знаешь? – встрепенулся Сэм.
– Уверена, что она сейчас срывает все накопившееся на Некомато в проклятой деревне, – ответила Мелисса, – Маги огня часто так делают. Особенно когда пытаются заглушить свои боль, обиду и отчаяние.
– Думаешь, она правда там?
– По пути сюда я видела вдалеке несколько всполохов огня в дикой части леса. Не сложно догадаться, кто это может быть. Но прежде чем идти за ней, подумай, хочет ли она этого сейчас.
– Это же Мэй, – хмыкнул Сэм, – Неужели она когда-то может хотеть, чтобы кто-то увидел ее слабой?
– Тогда готовься, – предупредила Мелисса, – Удар наверняка будет жестким и болезненным.
– Она мой наставник, – чуть ухмыльнулся Сэм, – Кому, как ни мне это знать? Спасибо.
С этими словами он в знак благодарности сжал ее плечо и отправился на поиски Мэй, уже чувствуя, что очень сильно за это получит. Но его это, странным образом, не пугало. Если он может поговорить с ней или просто молча постоять рядом – не важно. Он сделает это только для того, чтобы ей стало хоть немного легче. Ведь для нее весть о возвращении Юлия означала нечто большее, чем для всех остальных. После просмотра воспоминаний, Сэм начинал и сам это чувствовать.
Внешне она делала вид, будто бы ничего не случилось, но Сэм прекрасно понимал: случилось. И это самое «случилось» перевернуло ее жизнь с ног на голову. Возможно, подходить к ней сейчас было бы не самой лучшей идеей, но иначе Сэм просто не мог. Он и вообразить не смел, как можно спокойно спать или есть, зная, в каком она сейчас состоянии.
Юноша проигнорировал табличку, свидетельствующую об опасности, и вошел в проклятую деревню. Увидев Мэй, он собирался подойти к ней, но в последний момент передумал.
