На акцию устрашения сей господин тоже как-то не тянул.
Хотя силой, странной, едва уловимой, очень похожей на ту, что исходила от Сандра, от него веяло. Или от его украшений? Наряд проверяющего изобиловал каменьями драгоценными.
Ведьма почтительно склонила голову, опуская на столик перед гостем поднос с фруктами.
— Какое прелестное дитя, — унизанная перстнями да браслетами пухлая рука потянулась потрепать девушку по голове.
Поднос в руках ведьмы дрогнул, с пестрой горки скатился зеленый пушистый плод, упал на чью-то выделанную шкуру, разложенную на полу (Соль так и не удосужилась узнать, что это за невиданный зверь), и почти исчез под соседним массивным деревянным креслом.
Соль нырнула вниз, ловя беглеца и уходя от нежеланной ласки. Краем глаза заметила, что сиятельная конечность зависла на полпути и вернулась на пузо. Служанка тихонько выдохнула. От «камушков» в этих украшениях действительно за версту чарами разило. Одним Высшим известно, как они на ведьму бы отреагировали.
— Простите, — пискнула, пряча в складках юбки зажатый в руке «грязный» фрукт .
Проверяющий милостиво махнул рукой, мол, не стоит внимания. Улыбнулся ласково:
— Как тебя зовут, девочка? — голос стал еще добрее. К счастью, маневр с отеческими ласками его обладатель повторять не стал.
— Сольге, господин инквизитор, — пролепетала ведьма, не поднимая глаз.
Прода 6.2
Она гадала, где пропадают хозяева, почему не развлекают дорогого гостя, а предпочли сию миссию возложить на ее хрупкие плечи. Распознай эта сиятельная особа в ней ведьму — им тоже несладко придется.
— Солнышко, значит? — добродушно рассмеялся толстяк, посверкивая светло-сиреневыми, будто выцветшими, глазами.
Соль пожала плечами.
— Сказывают, тебя Небеса помиловали, но память забрали. Так ли это? — тон неуловимо изменился.
— Так, ваше благочестие.
Он со значением покивал. Потянулся, лениво выбирая фрукт. Взял изумрудный персик. Повертел.
Ведьма невольно сжала точь-в-точь такой же плод, который по-прежнему держала в руке.
— И что же, совсем ничего не помнишь? — ласково, чуть снисходительно, будто праздное любопытство утолял, а не бывшую осужденную допрашивал.
— Ничего, господин инквизитор.
— Любопытно, — протянул оплывший господин, прежде чем откусить от фрукта знатный кусок. И тут же задал новый вопрос: — Ты прежде шила?
— Да, ваше благочестие.
— А нынче?
Соль жаждала узнать, что ещё о её скромной персоне успел разнюхать сей господин. Увы, ведьма вынуждена была изображать простодушную служаночку, чтобы у светлейшей особы, не дай Высшие, подозрений не закралось.
Потому пришлось изображать великую скорбь:
— Увы, вместе с памятью пропал и благословенный Небесами дар шитья.
— Небесами, думаешь?
— А то как же?! — искренне удивилась девушка, очень надеясь, что вышло убедительно.
Если он что заподозрит…
Но господин не разочаровал:
— За что ж тебя тогда к казни приговорили? А после само Небо дара лишило? — прищурился он, смачно откусывая очередной изумрудный кусочек.
Удерживаться от едких комментариев ведьме становилось всё труднее. Она с силой сжала пальцы, чувствуя, как ногти погружаются в сочную мякоть.
И добродушно пожала плечами:
— Мне то неведомо. Быть может, возгордилась, оплату великую требовать стала…
Инквизитор неспешно жевал фрукт, рассматривая служанку, как муху под лупой.
Потом улыбнулся по-отечески:
— Не бойся, Солнышко. Нет на тебе греха. Тебя само Небо помиловало, — отложил на стол косточку, взял кубок. — Гляжу, ты ныне себя в простом труде нашла. Похвально.
Соль с восторженно-предвкушающей улыбкой призналась:
— Это пока, — и, смутившись, пояснила: — Хочу мир посмотреть.
Господин, держась за обвислый подбородок, уважительно покивал.
В этот момент двери распахнулись, впуская в гостиную хозяев замка. Чета чинно шагала под руку и светилась радушием.
— Сольге, передай, чтобы принесли вина. Лучшего, — почти равнодушно приказал хозяин.
Леди опустилась подле супруга на громоздкое подобие дивана, заваленное сине-золотыми подушками, тут же увлекая опасного гостя беседой.
Соль задерживаться не стала. И только передав повеление, позволила себе привалиться к двери кладовой, прикрыть глаза и шумно, тягуче выдохнуть.
Несчастный персик шмякнулся на пол, окончательно потерял вид и форму. Расплылся и стал абсолютно не пригодным в пищу.
Вещьма ухмыльнулась, не открывая глаз. Ничего.
Главное, не попалась.
Но на глаза господину проверяющему в тот день она постаралась больше не показываться, откровенно упросив Николу дать ей самую грязную работу.
Уже к полуночи, когда опасный гость изволил вернуться почивать в башню Ордена, Жилка, отыскав Марисоль на кухне, передала, что ее желает видеть госпожа герцогиня.
Соль, оставив недомытую посуду товарке, поспешила на зов.
Хозяйка ожидала в библиотеке, задумчиво глядя на лежащее возле «потрепанных» гримуаров кольцо Хельги. До магического шоу оставались считанные минуты. Но герцогиня вряд ли что-то увидит или почувствует. Кроме разве что книжной вакханалии — того самого шелеста и шороха.
Соль остановилась поодаль, терпеливо ожидая, когда леди заговорит. О предмете разговора она догадывалась.
— Он не поймет? — тихо спросила женщина, кивая на тонкий серебряный обод с робко светящимся камнем. Впрочем, вряд ли она была способна это свечение увидеть.
— Нет, — покачала головой девушка, но тут же предостерегла: — Но рисковать все же не стоит. Если есть возможность, стоит избегать встреч.
Женщина величественно кивнула.
— Спасибо, — помолчала. — Ты смелая и честная девушка, — поджала губы, качнула головой. — Мы никогда не забудем твою помощь, но…
Понимая, куда клонит женщина, ведьма не стала ждать, предупредила:
— Я уйду сегодня.
От добра добра не ищут. То, что герцогиня поверила ей, приняла помощь, ни в чем не обвинила и даже — слыханное ли дело! — назвала смелой и честной (это ее-то? колдунью?!), уже было удивительно.
До извинений и оправданий леди, разумеется, опускаться не стала.
Соль и не ждала. Повернулась к двери.
Но герцогиня ее окликнула:
— Постой, — протянула небольшой кошель. — Возьми. За работу и… — запнулась, — помощь.
Ведьма, не сумев скрыть удивления, сдержанно поблагодарила. Отказываться не стала.
И наконец покинула библиотеку. И замок.
Кай провожал до самых ворот.
— Прощай, хулиган, — ведьма присела, улыбнулась, когда холодный нос ткнулся ей в ладонь, потрепала ласково. — Веди себя прилично. Помни: ты теперь на службе.
Грустное: «Кюр…» — еще долго звенело в ушах.
Ведьма лишь порадовалась, что мелкие спят. Хватит с нее прощаний.
Прода 6.3
Она не торопилась домой. Она, вдыхая полной грудью свежесть зимней ночи, давала себе время окончательно прийти в себя. Она в который уже раз обдумывала план дальнейших действий, перебирала в уме список вещей, которые необходимо было взять с собой.
Она прощалась с городом.
Ночь завораживала. Ведьма с удивлением поймала себя на мысли, что привязалась. К узким мощеным улочкам с удивительными деревянными тротуарами. К замку с его обитателями. К колоритной парочке, так часто выручавшей ее в трудную минуту…
Привыкла.
И сейчас, когда ей по-настоящему предстоит покинуть этот город, возможно, навсегда, сердце наполняла грусть. Светлая. Терпкая.
Как бы медленно ведьма ни шла, скоро фонари остались позади. Марисоль свернула на знакомую улочку. Ночь впереди качнулась, мигнул рыжий отсвет фонаря в чьих-то руках. Женщина замерла. Привычно сформировала на кончиках пальцев проклятие.
Засекут — пусть! Жизнь дороже.
Но силуэт во мраке негромко позвал:
— Сольге?
И женщина вздохнула облегченно. Развеяла так и не пригодившиеся чары. Чуть раздраженно откликнулась:
— Я.
Ингвар (а это был именно он) прибавил шаг. Спустя несколько ударов сердца, они уже стояли друг напротив друга. Вельможа галантно подал ведьме локоть. Как-то это у него очень легко вышло. Привычно. Соль даже подумалось, что мужчина это действие толком отследить не успел. Стал бы он иначе подавать ведьме руку?
Сама ведьма в этом очень сомневалась.
Но молчаливого предложения не отказалась.
— Ты поздно.
Соль промолчала, шагая под руку с лордом по ночной улочке, чувствуя, как мягко, почти привычно окутывает его сила, и поймав себя на том, что беспокойство этого дня наконец отступает.
— В замке неспокойно? — вглядываясь в ее лицо в неверном свете фонаря, не желал отступать мужчина.
— Проверяющий к его светлости в гости заглядывал, — фыркнула Марисоль.
Спутник помрачнел. А ведьме неожиданно стало весело.
Ишь, обеспокоенный муж нашелся! Что там да как там. Еще бы сцену ревности закатил.
А неудачно убиенный, будто оправдывая ее мысли, не на шутку встревожился:
— Он тебя видел?
Ведьма кивнула:
— И видел, и слышал, и разговаривал.
— Прикасался?
Стало совсем смешно. Вот увидит инквизиторская шишка ее, такую красивую, в платочке белом да передничке грязненьком, и затребует право первой ночи. И останется ее ревнивый блюститель нравов с рогами. От одной мысли о прикосновениях этого «проверяющего» ведьме стало не по себе.
Понимая, что столь абсурдными мыслями выливается нервное напряжение сегодняшнего вечера, она тряхнула головой.
Но возможности подразнить спутника не упустила. Картинно закатила глаза:
— А хоть бы и прикасался, тебе что за печаль?
Не флирт, скорее проверка.
Он прошипел что-то сквозь зубы и ускорил шаг. Мышцы мужской руки под ведьмиными пальцами окаменели будто.
Пояснил:
— Уходить надо. К тебе того и гляди рыцари инквизиции явятся.
— С чего вдруг? — деланно удивилась ведьма. Впереди уже виднелась знакомая калитка. — Я же неприкосновенная.
Лорд вздохнул, досадливо поморщился, но все же ответил:
— Это у местных пытки да допросы — главное доказательство. У вышестоящих инструменты надежнее будут.
— А ты почем знаешь? — тут же, внутренне ликуя, ухватилась ведьма за возможность выудить информацию.
Подловить его она и не надеялась. Но попытаться узнать о будущем спутнике чуть больше — очень даже.
Он не смутился. Однако с ответом помедлил.
— В столице более вашего знают.
— Особенно, высшая знать? — тут же с иронией подхватила ведьма.
Ингвар невозмутимо кивнул.
Соль с ухмылкой покачала головой, убежденно припечатала:
— Врешь, — и даже остановилась у распахнутой калитки, убрав ладонь с локтя лорда и скрестив руки на груди.
— Соль, не тяни время. Уходить надо. У тебя вещи собраны, видел, — копируя ее интонацию, мужчина прищурился: — Или тебе жизнь не дорога?
— Смотря чья, — парировала ведьма.
Охранки по-прежнему молчали, потому Марисоль неторопливо шагнула в ограду, обернувшись, неспешно затворила калитку.
Молча прошла в дом.
Лорд следовал за ней безмолвной тенью.
Ведьма прошла, уселась на лавку, сложила руки на столешнице и уперла в вельможу тяжелый, недоверчивый взгляд.
— Вопрос в другом, — голос ее стал ниже, потерял девичью звонкую наивность, — зачем тебе моя жизнь? Что ты о ней так печешься? — помедлив, женщина предупредила: — Только без сказок о клятве и долге.
Любой, из знакомых ей жителей этого городка, всего, что хоть как-то могло быть связано с колдовством, старался избегать. Что уж говорить о человеке, на груди которого сиял медальон с языками пламени?
Он вздохнул.
И удивил:
— Я не могу сказать, — серые глаза смотрели привычно прямо, твердо.
Не стал отрицать, изворачиваться.
Ведьма даже опешила от такой честности. Несколько мгновений удивленно разглядывала мужчину, неожиданно, не представляя, как поступить.
Он напомнил:
— Я дал тебе клятву. И повторю: тебе ничего не угрожает.
— Но ты попытаешься меня использовать? — едко ввернула Марисоль, вернув себе дар речи.
— Я надеюсь на твою помощь.
— В чем?
Он покачал головой:
— Объясню, когда придет время.
Ведьма шумно выдохнула, привалилась к стене.
— Ты иди. Я здесь останусь, — предложила, прикрыв глаза. — Хочу с инквизицией побалакать.
Он криво усмехнулся. Соль могла поклясться, что он прекрасно понимал: ведьма здесь не останется. Уйдет, как только он скроется из вида и не сможет следить. Проблема была в том, что он не хотел терять из вида ее.
Потому и не стал озвучивать обоим понятное: в одиночку со стражами Веры ей не справиться.
Присел на корточки перед ведьмой, не предпринимая попыток ее коснуться. И заглядывая в ее удивительно синие глаза, негромко предложил:
— Я проведу тебя к Камню. Вдвоем легче. А после сама решишь.
И все.
Тишина.
Только взгляд этот серо-стальной, внимательный, душу вынимающий.
Ведьма постаралась дословно вспомнить клятву. Что потенциально опасное она могла пропустить? Вздохнув, молча кивнула.
— Идем? — негромко уточнил мужчина, не позволив себе даже тень улыбки.
— Идем, — согласилась ведьма. И ухмыльнулась: — Не знаю, насколько хорошая у проверяющего чуйка, но он меня не касался. Так что можешь пока выдохнуть.
— Ты… — вельможа явно не знал возмущаться или смеяться. Поэтому, так и не договорив, с усмешкой покачал головой.
— Я, — кивнула ведьма и потопала за так и не разобранным рюкзаком .
Прода 6.4
Спустя полчаса, выйдя в компании лорда на крыльцо, Марисоль заперла избушку. Охранки она обновляла совсем недавно, так что в дом могли войти только Мар и Вардо. Или тот, кто действительно в крове нуждался. Инквизицию же, если они сунутся сюда без приглашения, поджидал весьма неприятный сюрприз. Как и деятельных соседей.
Пока же никем, к счастью, не потревоженная магия едва теплилась и внимания привлечь не должна была.
Ингвар, терпеливо дожидавшийся спутницу, за ее манипуляциями наблюдал молча. Потом, почти столь же немногословно забрал у ведьмы рюкзак, несмотря на ее возражения. Когда Соль, исчерпав аргументы, напомнила ему о ранении, мужчина хмыкнул и передал ей более легкую сумку с провизией на первое время.
Чуть задержался, поправляя необычную ношу. А недовольная ведьма потопала вперед.
Но у первой же развилки ее, повернувшую к южным воротам, мягко поймали за плечи и развернули в другую сторону.
Соль от удивления даже с колкостью не нашлась. Только оглянулась, вопросительно изогнув брови.
Но ответа так и не получила: Ингвар молча прошёл чуть вперёд. Приглашающе махнул рукой, явно показывая дорогу.
Понимая, что для претензий время и место не подходящие, ведьма шумно вздохнула и поплелась следом. Вот отойдут на более-менее безопасное расстояние от города, тогда и будет втолковывать, что она не марионетка, а вполне разумное существо со свободной волей, с ней разговаривать нужно, а не вертеть, как куклу.
А лорд снова удивил. Некоторое время спустя, по-прежнему шагая на полшага впереди, оглянулся через плечо, вгляделся в её недовольное лицо. Пояснил:
— Не стоит перед стражей мелькать, — не внеся, впрочем, ни капли ясности и, разумеется, не подумав извиниться.
Ведьма вновь многозначительно изогнула брови, опасаясь, что вместо уточняющих вопросов с губ сорвётся какое-нибудь малоприятное проклятие.
— Есть другой путь, — коротко ответствовал её спутник и пошагал дальше.
