— Чушь! Если разомкнуть эту цепь, то браслеты сами спадут, — как нечто само собою разумеющееся объяснила она мужчине.
— Откуда ты это знаешь? Ты знакома с этой магией? — изумился Гейлин.
— Это технология! — раздраженно фыркнула девушка в ответ. Она сама вряд ли смогла бы объяснить, что именно вывело её из себя. Поэтому глубоко вздохнула, что бы успокоиться.
Мастер Локсхорт изумленно уставился на неё, как пещерный человек, которому вдруг сказали, что земля круглая. Он спросил, будто зачарованный:
— Что тебе для этого нужно?
— Шпилька, - не задумавшись, ответила Верона.
— Шпилька? — удивился Гейлин ещё больше.
— Да, шпилька, - уверенно повторила она.
Гейлин слышал и понимал слова Вероны. Но все не мог их до конца осознать. Не мог поверить, что девушка действительно может снять с него эту чертову удавку. Хотя, почему не может? Она же невеста Родерика! Он, наверняка, посвящал её в свои тайны. Однако, действовал Гейлин, скорее на автомате, чем осмысленно, когда оглянулся по сторонам, но не увидел то, что искал и растерянно, даже немного обиженно спросил:
— Где я тебе шпильку возьму?
— У меня есть пара сотен, — ответила Рони и достала одну из волос. — Несколько парикмахерш сегодня полдня пытались проткнуть мне ими голову, делая вид, то причесывают. Кстати, я Верона, Верона Валентайн.
И тут она остановилась. Верона вдруг осознала, что до этого никогда, никому не говорила свою фамилию. Никто не спрашивал про неё, будто все вокруг её уже знали. Если не считать Малигана. А Рони, будто и думать забыла, что она у неё есть.
Мозг лихорадочно заработал. А что ещё она забыла?
Будто какая-то неведомая сила заставила Рони встать и повернуться к зеркалу, висящему на стене позади неё.Где-то на периферии сознания замелькали вопросы: откуда зеркало в банкетной зале, почему она раньше не обращала на него внимания? Но сейчас было не до них. Сейчас Верона смотрела на отражение в зеркале и не могла понять, кто эта девушка? С нею что-то было не так. ЧТО С НЕЙ НЕ ТАК?!?!
И тут, будто ведро холодной воды, пришло осознание того, что эта девушка она. Рони подняла руку и положила её на зеркало. Будто пытаясь схватиться за мысль, ускользающую от неё. Как же звучит эта мысль? Что она не может вспомнить?
Её рука, словно лежала на волосах. Верона зацепилась за них, как за спасательный круг. Волосы. Что не так?
Понимание пришло внезапно. О, боже, они же темные. Черные-черные, как ночь. А её волосы должны быть бледно пшеничного цвета, почти белые.
И глаза. Девушка из зеркала смотрела на неё такими зелеными глазами, а её отражение должно смотреть голубыми глазами, ясными голубыми глазами.
Реальность будто рухнула ей на голову. Бедняжка не могла больше стоять на ногах, и начала медленно оседать на пол.
Гейлин видел, что с девицей происходит что-то не ладное, но не мог понять, что. Может он, что-то сказал или сделал, но у неё был такой вид, будто она как минимум привидение увидела, или мышь, там какую... Женщины их вообще бояться! Странные они эти женщины, философски отметил про себя Гейлин. А эта так и вовсе… Сразу видно, головой сильно ударилась. Уставилась на стену так, будто приведение там видит.
Пока он так размышлял о странном поведении вверенной ему на временное попечение отдельно взятой представительницы женского пола, чуть не проглядел тот момент, когда Верона начала как-то медленно падать. Будто действительно собиралась упасть в обморок, но забыла, как это правильно делать.
Гейлин не знал, как нужно себя вести в таких случаях, прилично ли будет её подхватить и. в итоге, попытался придержать девушку за талию. Но из этого ничего не вышло. Они просто дружно сели на пол.
Как по волшебству рядом появился Малиган.
— Что здесь происходит? Ты что-то сделал? Что с ней такое? — взволновано, спросил он.
— А я знаю? — гаркнул Гейлин в ответ. — Она уставилась на стену, а потом упала. Я лишь пытался ей помочь. Первый и последний раз. И мне по барабану кто она там! Ей худеть надо...
Он, наконец, убрал руки и встал.
Но Верона этого не почувствовала. Время для бедняжки будто остановилось после слов "Уставилась на стену". Сейчас она и вправду на неё уставилась. Ещё пару мгновений назад она смотрела на зеркало. А теперь ЗЕРКАЛА ТАМ НЕ БЫЛО!
Верона повернула голову к Малигану, и сказала пустым бесцветным голосом:
— Паук. Там был огромный паук.
Кто-то поднял её и поставил на ноги. Но чертовы ноги не хотели делать свою работу, дрожали и подгибались. Поэтому Верона просеменила к столу, взяла бокал, выпила его весь и уставилась на толпу. Откуда-то пришла уверенность, что нельзя дать Малигану возможность догадаться, что к ней, таким экзотическим образом, возвращаются воспоминания. Мысль, что сходит с ума, девушка окончательно отмела.
А ещё Верона поняла одно: Родерик может и не плохой, но лучше разбираться со своими чувствами к нему подальше отсюда. Бежать из замка нужно при первой же подвернувшейся возможности. Вернуться она всегда сможет, если захочет.
Верона просыпалась в замке который день подряд. Но все равно не могла привыкнуть к этой комнате. Каждый раз, открыв глаза, девушка думала о том, что нужно вызвать такси. Но что такое «такси» вспомнить никак не могла. Эта мысль настолько прочно засела у неё в мозгу, что Рони даже у Кетрикен спросила, что это такое. Но бедная служанка ничего об этом не знала.
Сегодня утром девушка проснулась под аккомпанемент дождя.Было ещё совсем рано, в комнату едва-едва начал проникать утренний свет, поэтому в ещё не развеявшихся сумерках можно было уловить разве только приблизительные очертания мебели вокруг. Рони открыла глаза, но вставать пока не собиралась. Ей нужно было подумать в спокойной обстановке, без Малигана, вечно стоящего над душой, и без суетящихся вокруг слуг.
Верона попыталась разложить по полочкам все, что знала на сегодняшний день. Итак, что мы имеем?
Во-первых, замок, растения, одежда, люди и много чего другого, что сейчас её окружало, казалось совершенно чужим. Немного подумав над тем, на что похожи эти чувства, Рони осознала, что больше всего это походит на то, как чувствует себя человек, впервые оказавшийся в другой стране без гида или провожатого.
Во-вторых, Малиган слишком рьяно пытался убедить её в том, что она принадлежит этому миру. И не только Малиган. Почти все в этом чертовом замке об этом твердят. «Ваша милость будет кофе, как всегда?», «Вашей милости подать её любимые туфли?», «Ваша милость в это время обычно гуляет в саду…». Слугам явно приказали это говорить. Но самое смешное, что кофе они при этом готовили и правда именно так, как Рони нравилось, туфли были очень удобными, а в саду и правда, дивно хорошо! Вывод? Кто бы и по какой причине не приволок девушку в этот средневековый рай, он действительно хорошо изучил её вкусы и привычки. И ему почему-то важно убедить Рони в том, что она здешняя. Кстати, а что такое средневековье?
В третьих, в памяти то и дело всплывали обрывки воспоминаний и все, что она видела вокруг, с этими воспоминаниями не вязалось. О чем речь! Вчера Верона даже своё собственное лицо в зеркале узнать не смогла! А вчерашнее происшествие с зеркалом, оказавшимся стеной –это вообще отдельный разговор и вспоминать об этом ей пока не хотелось.
Четвертый пункт этого списка вызывал больше всего вопросов. Здесь происходило что-то, выходящее за рамки понимания Вероны. Девушка окончательно уверовала в то, что действительно встречалась с огромным зверем, которого про себя называла только оборотнем. Убедили её в этом несколько моментов. В том числе и мастер Локсхорт, назвавший себя боевым оборотнем. Ещё один момент, говорящий в пользу того, что все происшествия имели место быть в действительности – это плечо, которое едва не вывернул оборотень. На нем не было ни следа. Однако рука продолжала периодически болеть. Как старая травма у футболистов.
Внезапно возникла мысль: могли это бытьмастер Гейлин?
Ну как такое возможно? Человек, превращающийся в монстра? Память услужливо начала подсовывать ей варианты: генная инженерия, радиация, нанотехнологии, робототехнологии, сказки Братьев Гримм.... Но откуда этому всему взяться в этом средневековом раю!?!? Не говоря уже о том, что Рони просто не помнила значения большинства этих слов!
Вероне нужны были ответы, и вездесущий Малиган не собирался их давать.
Но больше всего она боялась приезда их господина — Родерика. Девушка определенно знала это имя. Этот человек был знаком ей до потери памяти. И это наталкивало её на мысль, что в последнем он принимал непосредственное живое участие. Чего же ему нужно? В большую, чистую и светлую любовь герцога, Верона верила не больше, чем в то, что она на самом деле благородная леди. Уж слишком простыми были её привычки. Хотя, манерам она явно была обучена. Хм-м-м. Нужно будет об этом подумать...
Краем глаза девушка уловила движение в комнате. И повернула голову, чтобы увидеть, что это. В рассветных сумерках она отчетливо увидела темную мужскую фигуру, отделившуюся от кресла и подошедшую к кровати. Рони попыталась быстро вскочить, чтобы отбежать, но запуталась в простынях и одеялах и попросту не успела.Чья-то сильная рука зажала ей рот и стащила с кровати. Девушка пыталась кричать и сопротивляться, как могла, но нападающий был намного сильнее и без труда удерживал её, пока бедняжка не выбилась из сил.
Когда сопротивляться уже не было сил, девушка услышала знакомый голос у уха:
— Не вырывайся, я не причиню тебе вреда.
Хватка тут же ослабла настолько, что девушка смогла повернуть голову. Это был её давешний знакомый Гейлин. Стоило понять, что это он, и страх отступил. Рони вдруг стало жарко, сердце заколотилось в груди, как сумасшедшее, и чтобы скрыть свое волнение, она насыпалась на все ещё держащего её в кольце своих сильных рук, мужчину:
— Боже, зачем ты ворвался ко мне в комнату? Что ты устроил? Я чуть не померла со страху!
— Не кричи, - тихо приказал он. – Нам нужно поговорить без свидетелей.
Почему-то Рони вдруг повиновалась ему. Но дух противоречия был в ней силен. И хоть кричать она по-прежнему не осмеливалась, но отказать себе в удовольствии тихо огрызнуться не смогла:
— Тебе в голову не приходила умирать мысль, что если бы ты на меня не напал, я бы не закричала?
— Это были превентивные меры, чтобы ты не подняла крик, — спокойно объяснил он. — С тобой по-другому нельзя. Вы женщины постоянно орете.
Последние слова он произнес с тяжелым вздохом. Видно с этой женской особенностью он был хорошо знаком не понаслышке. Но Верона решительно не поняла, что он вообще имел в виду, поэтому спросила:
— Зачем?
— А я знаю? — фыркнул он и философски добавил: — Ты женщина. Тебе виднее...
После этих слов он крепко задумался. Глядя на него, Верона буквально видела напряженный мыслительный процесс, и ей честно было неудобно его прерывать, но она все ещё лежала на холодном (очень! очень холодном!) полу в его железных "объятиях". И одно место уже начинало отмерзать так лежать, а сердце так и вовсе будто заработало тахикардию. Поэтому, со всей дипломатичностью, на которую только была способна в данный момент, Рони спросила:
— А зачем ты вообще приперся?
Вопрос явно застал его врасплох. Он посмотрел на неё так, будто просил подсказать зачем. Но таки смог обойтись без подсказок:
— Ты обещала снять браслеты.
Секунду Верона смотрела на него не мигающим взглядом. Мозг лихорадочно соображал и она за ним не поспевала. Пока мозг придумывал что-то заумное в голове будто пульсировала одна и та же мысль — ответы!
— Нет, не обещала, — осторожно ответила Рони, отдавая себе отчет в том, что вот этим рукам, так уютно расположившимся вокруг её талии, ничего не стоит подняться и свернуть её небольшую шейку. Да что там! Ему и одной руки для этого хватит. Разум просто бесился, приводя довод за доводом, почему Верона должна бояться этого гиганта. Но девушка, вопреки логике и здравому смыслу, совершенно его не боялась. Она испытывала абсолютно другие желание. Желание расправить складки на его волевом лбу, появившиеся из-за того, что мужчина нахмурился, услышав ответ.
— Но ты вчера сказала что... - начал Гейлин и хоть Вероне до чертиков хотелось укутаться в этот голос, слушать его снова и снова, девушка мысленно отвесила себе оплеуху, и ответила так спокойно, как только могла:
— Сказала, что могу, но не говорила, что буду.
Он посмотрел на неё так, словно не хотел, чтобы до этого дошло.
— Ты же понимаешь, если ты не хочешь мне помогать, то я просто обязан сделать так, чтобы никто не узнал, что я здесь был. Поэтому...
Он многозначительно замолчал. Верона не верила, что Гейлин как-то навредит ей. Он же даже стаскивая её с кровати, постарался сделать так, чтобы она не ушиблась. Поэтому, осмелев, Рони решила сыграть ва-банк.Чтобы это не значило.
— Поэтому, что? — спросила она с усмешкой. — Ты меня убьешь?
Гейлин посмотрел на неё, не сумев скрыть удивление.
— Ты в этом сомневаешься?
— Ты не убьешь меня, даже если я тебе нож к горлу приставлю, - уверенно заявила Рони. Хотя на самом деле не чувствовала такой уверенности.
— Не советую тебе испытывать мое терпение, малышка! — спокойным, но от этого не менее угрожающим тоном сказал он.
Это был тот же тон, что и на банкете. Но сейчас Верона его не боялась. Откуда взялась эта суицидальная храбрость, девушка не смогла бы сказать и под пытками. Тем не менее, она гордо задрала подбородок, и как могла нагло (а это она умела), заявила:
— А я рискну!
Верона даже не поняла, что случилось. В мгновенье ока она оказаласьраспростертой на полу, а он сидел сверху и держал у её горла нож. Одно движение, даже не очень сильное, — и он наверно и хребет сможет перерезать. Быстрая такая и качественная смерть.
Верона не знала, что ей делать. Мозг, пару минут назад соображавший лихорадочно, сейчас словно выключился. Мыслей не было никаких. Поэтому она просто лежала и смотрела на него.
А он сидел и смотрел на неё.
— Не шути со мной малышка, — ещё раз угрожающе сказал Гейлин.
— А я и не шучу, — как-то глупо ответила она. Даже не ответила, а так, факт констатировала.
Прошло ещё пара мучительно долгих мгновений. Рони даже вспомнилось, что нечто подобное испытываешь в то мгновение, когда тебе говорят, что для тебя есть подарок. Ты видишь его, он огромный и в яркой упаковочке, но ты не знаешь что в этой упаковке, пока её не развернут.
Гейлину, видимо, наконец-то, надоело разворачивать этот подарок, и он отпустил её, со словами:
— Ладно, чего же ты хочешь?
— Скажи мне правду, — потребовала Рони. Этого она сейчас желала больше всего на свете! Потому, что она устала жить как человек, у которого перепутали слух со зрением. А именно так она себя чувствовала: как будто слышала глазами, и видела ушами. И это потихоньку начинало сводить бедняжку с ума.
— Какую правду? — не понял Гейлин.
— Что здесь происходит? – Рони готова была закатать истерику. – Только не говори, что ты ничего не знаешь.
Слава богу, Гейлин не долго ломался:
— Хорошо, слушай. Откуда бы ты ни пришла, Родерик пришел оттуда же. Когда он появился при дворе короля Вайкроса, наш мир, уже раздирали распри. Были люди и нелюди. Знаешь, почему я лучший убийца? Я не человек. Я боевой оборотень!
— Откуда ты это знаешь? Ты знакома с этой магией? — изумился Гейлин.
— Это технология! — раздраженно фыркнула девушка в ответ. Она сама вряд ли смогла бы объяснить, что именно вывело её из себя. Поэтому глубоко вздохнула, что бы успокоиться.
Мастер Локсхорт изумленно уставился на неё, как пещерный человек, которому вдруг сказали, что земля круглая. Он спросил, будто зачарованный:
— Что тебе для этого нужно?
— Шпилька, - не задумавшись, ответила Верона.
— Шпилька? — удивился Гейлин ещё больше.
— Да, шпилька, - уверенно повторила она.
Гейлин слышал и понимал слова Вероны. Но все не мог их до конца осознать. Не мог поверить, что девушка действительно может снять с него эту чертову удавку. Хотя, почему не может? Она же невеста Родерика! Он, наверняка, посвящал её в свои тайны. Однако, действовал Гейлин, скорее на автомате, чем осмысленно, когда оглянулся по сторонам, но не увидел то, что искал и растерянно, даже немного обиженно спросил:
— Где я тебе шпильку возьму?
— У меня есть пара сотен, — ответила Рони и достала одну из волос. — Несколько парикмахерш сегодня полдня пытались проткнуть мне ими голову, делая вид, то причесывают. Кстати, я Верона, Верона Валентайн.
И тут она остановилась. Верона вдруг осознала, что до этого никогда, никому не говорила свою фамилию. Никто не спрашивал про неё, будто все вокруг её уже знали. Если не считать Малигана. А Рони, будто и думать забыла, что она у неё есть.
Мозг лихорадочно заработал. А что ещё она забыла?
Будто какая-то неведомая сила заставила Рони встать и повернуться к зеркалу, висящему на стене позади неё.Где-то на периферии сознания замелькали вопросы: откуда зеркало в банкетной зале, почему она раньше не обращала на него внимания? Но сейчас было не до них. Сейчас Верона смотрела на отражение в зеркале и не могла понять, кто эта девушка? С нею что-то было не так. ЧТО С НЕЙ НЕ ТАК?!?!
И тут, будто ведро холодной воды, пришло осознание того, что эта девушка она. Рони подняла руку и положила её на зеркало. Будто пытаясь схватиться за мысль, ускользающую от неё. Как же звучит эта мысль? Что она не может вспомнить?
Её рука, словно лежала на волосах. Верона зацепилась за них, как за спасательный круг. Волосы. Что не так?
Понимание пришло внезапно. О, боже, они же темные. Черные-черные, как ночь. А её волосы должны быть бледно пшеничного цвета, почти белые.
И глаза. Девушка из зеркала смотрела на неё такими зелеными глазами, а её отражение должно смотреть голубыми глазами, ясными голубыми глазами.
Реальность будто рухнула ей на голову. Бедняжка не могла больше стоять на ногах, и начала медленно оседать на пол.
Гейлин видел, что с девицей происходит что-то не ладное, но не мог понять, что. Может он, что-то сказал или сделал, но у неё был такой вид, будто она как минимум привидение увидела, или мышь, там какую... Женщины их вообще бояться! Странные они эти женщины, философски отметил про себя Гейлин. А эта так и вовсе… Сразу видно, головой сильно ударилась. Уставилась на стену так, будто приведение там видит.
Пока он так размышлял о странном поведении вверенной ему на временное попечение отдельно взятой представительницы женского пола, чуть не проглядел тот момент, когда Верона начала как-то медленно падать. Будто действительно собиралась упасть в обморок, но забыла, как это правильно делать.
Гейлин не знал, как нужно себя вести в таких случаях, прилично ли будет её подхватить и. в итоге, попытался придержать девушку за талию. Но из этого ничего не вышло. Они просто дружно сели на пол.
Как по волшебству рядом появился Малиган.
— Что здесь происходит? Ты что-то сделал? Что с ней такое? — взволновано, спросил он.
— А я знаю? — гаркнул Гейлин в ответ. — Она уставилась на стену, а потом упала. Я лишь пытался ей помочь. Первый и последний раз. И мне по барабану кто она там! Ей худеть надо...
Он, наконец, убрал руки и встал.
Но Верона этого не почувствовала. Время для бедняжки будто остановилось после слов "Уставилась на стену". Сейчас она и вправду на неё уставилась. Ещё пару мгновений назад она смотрела на зеркало. А теперь ЗЕРКАЛА ТАМ НЕ БЫЛО!
Верона повернула голову к Малигану, и сказала пустым бесцветным голосом:
— Паук. Там был огромный паук.
Кто-то поднял её и поставил на ноги. Но чертовы ноги не хотели делать свою работу, дрожали и подгибались. Поэтому Верона просеменила к столу, взяла бокал, выпила его весь и уставилась на толпу. Откуда-то пришла уверенность, что нельзя дать Малигану возможность догадаться, что к ней, таким экзотическим образом, возвращаются воспоминания. Мысль, что сходит с ума, девушка окончательно отмела.
А ещё Верона поняла одно: Родерик может и не плохой, но лучше разбираться со своими чувствами к нему подальше отсюда. Бежать из замка нужно при первой же подвернувшейся возможности. Вернуться она всегда сможет, если захочет.
Глава 3. Вроде как союзник
Верона просыпалась в замке который день подряд. Но все равно не могла привыкнуть к этой комнате. Каждый раз, открыв глаза, девушка думала о том, что нужно вызвать такси. Но что такое «такси» вспомнить никак не могла. Эта мысль настолько прочно засела у неё в мозгу, что Рони даже у Кетрикен спросила, что это такое. Но бедная служанка ничего об этом не знала.
Сегодня утром девушка проснулась под аккомпанемент дождя.Было ещё совсем рано, в комнату едва-едва начал проникать утренний свет, поэтому в ещё не развеявшихся сумерках можно было уловить разве только приблизительные очертания мебели вокруг. Рони открыла глаза, но вставать пока не собиралась. Ей нужно было подумать в спокойной обстановке, без Малигана, вечно стоящего над душой, и без суетящихся вокруг слуг.
Верона попыталась разложить по полочкам все, что знала на сегодняшний день. Итак, что мы имеем?
Во-первых, замок, растения, одежда, люди и много чего другого, что сейчас её окружало, казалось совершенно чужим. Немного подумав над тем, на что похожи эти чувства, Рони осознала, что больше всего это походит на то, как чувствует себя человек, впервые оказавшийся в другой стране без гида или провожатого.
Во-вторых, Малиган слишком рьяно пытался убедить её в том, что она принадлежит этому миру. И не только Малиган. Почти все в этом чертовом замке об этом твердят. «Ваша милость будет кофе, как всегда?», «Вашей милости подать её любимые туфли?», «Ваша милость в это время обычно гуляет в саду…». Слугам явно приказали это говорить. Но самое смешное, что кофе они при этом готовили и правда именно так, как Рони нравилось, туфли были очень удобными, а в саду и правда, дивно хорошо! Вывод? Кто бы и по какой причине не приволок девушку в этот средневековый рай, он действительно хорошо изучил её вкусы и привычки. И ему почему-то важно убедить Рони в том, что она здешняя. Кстати, а что такое средневековье?
В третьих, в памяти то и дело всплывали обрывки воспоминаний и все, что она видела вокруг, с этими воспоминаниями не вязалось. О чем речь! Вчера Верона даже своё собственное лицо в зеркале узнать не смогла! А вчерашнее происшествие с зеркалом, оказавшимся стеной –это вообще отдельный разговор и вспоминать об этом ей пока не хотелось.
Четвертый пункт этого списка вызывал больше всего вопросов. Здесь происходило что-то, выходящее за рамки понимания Вероны. Девушка окончательно уверовала в то, что действительно встречалась с огромным зверем, которого про себя называла только оборотнем. Убедили её в этом несколько моментов. В том числе и мастер Локсхорт, назвавший себя боевым оборотнем. Ещё один момент, говорящий в пользу того, что все происшествия имели место быть в действительности – это плечо, которое едва не вывернул оборотень. На нем не было ни следа. Однако рука продолжала периодически болеть. Как старая травма у футболистов.
Внезапно возникла мысль: могли это бытьмастер Гейлин?
Ну как такое возможно? Человек, превращающийся в монстра? Память услужливо начала подсовывать ей варианты: генная инженерия, радиация, нанотехнологии, робототехнологии, сказки Братьев Гримм.... Но откуда этому всему взяться в этом средневековом раю!?!? Не говоря уже о том, что Рони просто не помнила значения большинства этих слов!
Вероне нужны были ответы, и вездесущий Малиган не собирался их давать.
Но больше всего она боялась приезда их господина — Родерика. Девушка определенно знала это имя. Этот человек был знаком ей до потери памяти. И это наталкивало её на мысль, что в последнем он принимал непосредственное живое участие. Чего же ему нужно? В большую, чистую и светлую любовь герцога, Верона верила не больше, чем в то, что она на самом деле благородная леди. Уж слишком простыми были её привычки. Хотя, манерам она явно была обучена. Хм-м-м. Нужно будет об этом подумать...
Краем глаза девушка уловила движение в комнате. И повернула голову, чтобы увидеть, что это. В рассветных сумерках она отчетливо увидела темную мужскую фигуру, отделившуюся от кресла и подошедшую к кровати. Рони попыталась быстро вскочить, чтобы отбежать, но запуталась в простынях и одеялах и попросту не успела.Чья-то сильная рука зажала ей рот и стащила с кровати. Девушка пыталась кричать и сопротивляться, как могла, но нападающий был намного сильнее и без труда удерживал её, пока бедняжка не выбилась из сил.
Когда сопротивляться уже не было сил, девушка услышала знакомый голос у уха:
— Не вырывайся, я не причиню тебе вреда.
Хватка тут же ослабла настолько, что девушка смогла повернуть голову. Это был её давешний знакомый Гейлин. Стоило понять, что это он, и страх отступил. Рони вдруг стало жарко, сердце заколотилось в груди, как сумасшедшее, и чтобы скрыть свое волнение, она насыпалась на все ещё держащего её в кольце своих сильных рук, мужчину:
— Боже, зачем ты ворвался ко мне в комнату? Что ты устроил? Я чуть не померла со страху!
— Не кричи, - тихо приказал он. – Нам нужно поговорить без свидетелей.
Почему-то Рони вдруг повиновалась ему. Но дух противоречия был в ней силен. И хоть кричать она по-прежнему не осмеливалась, но отказать себе в удовольствии тихо огрызнуться не смогла:
— Тебе в голову не приходила умирать мысль, что если бы ты на меня не напал, я бы не закричала?
— Это были превентивные меры, чтобы ты не подняла крик, — спокойно объяснил он. — С тобой по-другому нельзя. Вы женщины постоянно орете.
Последние слова он произнес с тяжелым вздохом. Видно с этой женской особенностью он был хорошо знаком не понаслышке. Но Верона решительно не поняла, что он вообще имел в виду, поэтому спросила:
— Зачем?
— А я знаю? — фыркнул он и философски добавил: — Ты женщина. Тебе виднее...
После этих слов он крепко задумался. Глядя на него, Верона буквально видела напряженный мыслительный процесс, и ей честно было неудобно его прерывать, но она все ещё лежала на холодном (очень! очень холодном!) полу в его железных "объятиях". И одно место уже начинало отмерзать так лежать, а сердце так и вовсе будто заработало тахикардию. Поэтому, со всей дипломатичностью, на которую только была способна в данный момент, Рони спросила:
— А зачем ты вообще приперся?
Вопрос явно застал его врасплох. Он посмотрел на неё так, будто просил подсказать зачем. Но таки смог обойтись без подсказок:
— Ты обещала снять браслеты.
Секунду Верона смотрела на него не мигающим взглядом. Мозг лихорадочно соображал и она за ним не поспевала. Пока мозг придумывал что-то заумное в голове будто пульсировала одна и та же мысль — ответы!
— Нет, не обещала, — осторожно ответила Рони, отдавая себе отчет в том, что вот этим рукам, так уютно расположившимся вокруг её талии, ничего не стоит подняться и свернуть её небольшую шейку. Да что там! Ему и одной руки для этого хватит. Разум просто бесился, приводя довод за доводом, почему Верона должна бояться этого гиганта. Но девушка, вопреки логике и здравому смыслу, совершенно его не боялась. Она испытывала абсолютно другие желание. Желание расправить складки на его волевом лбу, появившиеся из-за того, что мужчина нахмурился, услышав ответ.
— Но ты вчера сказала что... - начал Гейлин и хоть Вероне до чертиков хотелось укутаться в этот голос, слушать его снова и снова, девушка мысленно отвесила себе оплеуху, и ответила так спокойно, как только могла:
— Сказала, что могу, но не говорила, что буду.
Он посмотрел на неё так, словно не хотел, чтобы до этого дошло.
— Ты же понимаешь, если ты не хочешь мне помогать, то я просто обязан сделать так, чтобы никто не узнал, что я здесь был. Поэтому...
Он многозначительно замолчал. Верона не верила, что Гейлин как-то навредит ей. Он же даже стаскивая её с кровати, постарался сделать так, чтобы она не ушиблась. Поэтому, осмелев, Рони решила сыграть ва-банк.Чтобы это не значило.
— Поэтому, что? — спросила она с усмешкой. — Ты меня убьешь?
Гейлин посмотрел на неё, не сумев скрыть удивление.
— Ты в этом сомневаешься?
— Ты не убьешь меня, даже если я тебе нож к горлу приставлю, - уверенно заявила Рони. Хотя на самом деле не чувствовала такой уверенности.
— Не советую тебе испытывать мое терпение, малышка! — спокойным, но от этого не менее угрожающим тоном сказал он.
Это был тот же тон, что и на банкете. Но сейчас Верона его не боялась. Откуда взялась эта суицидальная храбрость, девушка не смогла бы сказать и под пытками. Тем не менее, она гордо задрала подбородок, и как могла нагло (а это она умела), заявила:
— А я рискну!
Верона даже не поняла, что случилось. В мгновенье ока она оказаласьраспростертой на полу, а он сидел сверху и держал у её горла нож. Одно движение, даже не очень сильное, — и он наверно и хребет сможет перерезать. Быстрая такая и качественная смерть.
Верона не знала, что ей делать. Мозг, пару минут назад соображавший лихорадочно, сейчас словно выключился. Мыслей не было никаких. Поэтому она просто лежала и смотрела на него.
А он сидел и смотрел на неё.
— Не шути со мной малышка, — ещё раз угрожающе сказал Гейлин.
— А я и не шучу, — как-то глупо ответила она. Даже не ответила, а так, факт констатировала.
Прошло ещё пара мучительно долгих мгновений. Рони даже вспомнилось, что нечто подобное испытываешь в то мгновение, когда тебе говорят, что для тебя есть подарок. Ты видишь его, он огромный и в яркой упаковочке, но ты не знаешь что в этой упаковке, пока её не развернут.
Гейлину, видимо, наконец-то, надоело разворачивать этот подарок, и он отпустил её, со словами:
— Ладно, чего же ты хочешь?
— Скажи мне правду, — потребовала Рони. Этого она сейчас желала больше всего на свете! Потому, что она устала жить как человек, у которого перепутали слух со зрением. А именно так она себя чувствовала: как будто слышала глазами, и видела ушами. И это потихоньку начинало сводить бедняжку с ума.
— Какую правду? — не понял Гейлин.
— Что здесь происходит? – Рони готова была закатать истерику. – Только не говори, что ты ничего не знаешь.
Слава богу, Гейлин не долго ломался:
— Хорошо, слушай. Откуда бы ты ни пришла, Родерик пришел оттуда же. Когда он появился при дворе короля Вайкроса, наш мир, уже раздирали распри. Были люди и нелюди. Знаешь, почему я лучший убийца? Я не человек. Я боевой оборотень!
