Второе. Правительственные гарантии. Любая бумажка с гербовой печатью и подписью чиновника весит в глазах населения куда как больше, чем документ частной фирмы. А чем рискуют чиновники? Ничем. При постоянной ротации на должностях всегда виноватым будет кто-то из бывших. Законтрёх конвертов ещё никто не отменял.
Третье. Свобода выбора. Или иллюзия свободы, ибо при наличии первых двух условий, ни один дурак от вечного счастья не откажется».
И дело пошло, не гладко, со скрипом, но пошло.
Люди доживали до возраста, отпущенного природой, зондировались, кремировались, упаковывались в нефритовые коробочки и отправлялись на просторы Второго Горизонта вечно переживать лучшие дни своей физической жизни. Информационное бессмертие ничуть не хуже любого другого. Люди уподобились зайцу из китайского поверья, отправленного небесным правителем на Луну для вечной жизни в награду за трудную, самоотверженную земную жизнь. Китайцы – народ прозорливый и рачительный.
То ли это простое совпадение, то ли проявилась одна из тех закономерностей, откровения о которых всё ещё пугают изощренный и высокомерный разум, но, когда главой Правительства стал именно этнический китаец, налаженное дело основательно тряхнуло. Однако лишь осыпавшаяся штукатурка с фасада смешалась с обломками сотен тысяч других раздавленных частных лавочек различного калибра, попавших под кампанию всеобщей национализации капитала. Новый владелец – Объединённое Правительство – увидело в отрасли с её развитой инфраструктурой удобный инструмент для ответов на вызовы демографического кризиса, решив для этого самым кардинальным и решительным образом изменить Большой Социальный Договор.
Это был сложный поворотный момент. Народы Земли могли не понять новую редакцию, получившую неофициальное название Китайский Поклон.
Главный чиновник под прицелом линз телевещательного оборудования основного правительственного информационного канала в реальном времени более трёх часов подряд, в костюме-тройке с закатанными до колен брюками, опирался своими старческими коленками на атласную подушечку возле Генеральной трибуны Большого Дворца Конгрессов и говорил.
Говорил китаец тихо, но его видели и слышали во всём подконтрольном человечеству пространстве Солнечной системы. В общем-то, всё произносимое было не новостью, и каждый уже слышал подобные увещевания и призывы. Мол, пришло время, когда двадцати миллиардное население планеты должно было признать, что нас слишком много; что планета не резиновая; что её недра пусты; что одними насекомыми в обед сыт не будешь. Что имеется, конечно, у землян стратегический резерв – Марс, но поздно спохватились с его колонизацией, которая только-только набирает обороты.
– Объединённое Правительство и я, как главный ответственный за его решения, с поклоном обращаемся ко всем и каждому, ко всему народонаселению Солнечной системы. Поддержите наши... жёсткие? да... необходимые? да... взвешенные? да... безотлагательные меры. Только так мы подарим потомкам достойное будущее, только так мы заслужим их уважение и благодарность.
Дальше он перешёл к «не популярным мерам».
Основные изменения Социального Договора коснулись его положений о допустимом количестве детей в одной семье и возраста выхода на пенсию. Теперь каждый житель Земли до тридцати лет мог воспроизвести равное себе число детей, то есть, одного. Не успел, не захотел, не смог – планете легче.
Относительно пенсии – возраста отправки в колумбарий Вечная Весна – ещё жёстче. Никакого естественного дожития, никакой добровольности. Стукнуло сто двадцать – изволь стать бесконечно счастливым. Однако Правительство гарантировало бесплатность, доступность, отменное здоровье и занятость до самой пенсионной черты.
Пиар-ход с голыми коленями оказался удачным, и народ нехотя зажил по-новому. Фабио Блази тоже. Пришлось начинать с нуля, став мелкой сошкой в Комитете планирования семьи. Но природная хватка, административный нюх, кое-что из загашника сделали его тем, кем он является теперь.
7
Насчёт "баранов" и "кладбища" господин Фабио Блази погорячился. В тайне он очень гордился собой, своей ролью в повороте всей истории планеты Земля. Просто сейчас опять обострились проблемы, и решающее слово в их решении должно быть за ним.
– Лишняя иллюстрация, что назрела необходимость перемен – этот дополнительный к расписанию переполненный танкер, привезший очередных пенсионеров в колумбарий. Его капитан своим нарочито дерзким поведением словно хотел показать первоочерёдность его миссии, а толкотня у причала свидетельствует о перенаселении даже в космосе. Другими словами, нас всё ещё слишком много, и, следовательно, надо снижать пенсионный возраст.
Помощник крупного чиновника утвердительно кивал головой:
– Да-да, это ключевое положение вашего доклада в Сенате, так же как и предложение новых возрастных рамок для рождения ребёнка. По-моему, от двадцати до двадцати пяти лет они будут оптимальны.
Блази осадил плюгавого помощника гневным взглядом, потому что не любил, чтобы кто-то произносил весомые слова вместо него.
– По-твоему... Учёные высчитали... Эта мера плюс сто лет до пенсии позволит стабилизировать численность человечества в районе тринадцати миллиардов человек. Это приемлемый уровень. Недобросовестные болтуны-популисты запутались в собственной демагогии, и в то время как одни утверждают, что цифра сто случайна и взята с потолка, другие обвиняют нас в осознанном выборе, якобы на сто делить проще. Проще заклеить рот у тёщи. А мы... то есть я добьюсь реформы Социального Договора. И пошёл этот Марс...
У Блази любое упоминание о Марсе заканчивалось посылом того на... далёкие орбиты, ибо Марс – это мозоль, головная боль, крушение надежд, грандиозный прокол человечества.
Колонизация, целью которой было переселение минимум четырёх миллиардов землян, провалилась. Планету, по сути, оккупировала изначально компактная группа граждан из религиозной секты Чистые Небеса, протестующие против насильственного, с их точки зрения, осчастливования наивных пенсионеров. Дескать, Творец сам знает кому, когда и что отмерено. Возможно, вот хитрецы!, он сам пользуется теми же физическими законами, что и в проекте Вечная Весна, но.. Но, поскольку Творец является автором этих самых законов, то у него с вечной жизнью дела обстоят намного лучше. Без дешёвой, мол, имитации обойдёмся.
Группа расширилась до миллиарда за счёт прибывших адептов разношёрстных религиозных конфессий и закрыла Марс от неверных. Полная автономия и вывезенные с Земли военные технологии сделали планету с именем бога войны серьёзным оппонентом прогрессивной части человечества. Такие дела.
Выпад в адрес Марса прервало сообщение капитана:
– Уважаемые господа! Просьба занять свои места. Наш лайнер прибывает в пункт назначения. Спасибо… Что, интерком отключён?.. Ага... Ну, (нецензурно), держитесь!
Несколько последних фраз капитана пассажиры, безусловно, не должны были услышать. Но они были рады невольному предупреждению, и крепче схватились за подлокотники кресел.
8
Инспекция лунных Горизонтов затевалась Фабио Блази, чтобы убедиться в готовности инфраструктуры к увеличению потока клиентов и для ознакомления с тонкостями технологии, ведь ему, в независимости будет ли реформа Социального Договора или нет, придётся на следующий год снова прибыть сюда, но уже в другом качестве...
После посадки в аэропорту Первого Горизонта все традиционно перевели часы вперёд на полтора часа, чтобы искусственно синхронизировать время с земным. При этом полтора часа их жизни были как бы вычеркнуты, и никто не знал, чем они занимались всё это время. Да ничем! Они просто ещё не прожили этот период, и предложение релакса с норвежской сельдью было последнее, что соединилось для них с информацией диспетчера космопорта о прибытии лайнера с Земли.
Комиссию встречал лично губернатор Первого Горизонта. На морщинистом лице чиновника при виде столичных визитёров застыло вежливое нетерпение сталевара, которого сейчас будут расспрашивать о процессе выплавки металла, а сам металл начнёт в печах остывать. От прилёта политиков губернатор не ждал ничего хорошего ни для себя, ни для налаженного с большим трудом конвейера отправки пенсионеров в вечную жизнь. Поэтому, привычно не скрывая бунтарский характер, в пику щеголеватым гостям, он вышел к ним небритым и без помпы, в видавшей виды шубе и без свиты.
Блази увидел губернатора и помрачнел. Однако их разместили в шикарном флай-лимузине, и босс немного приободрился. «Нет-нет, показалось. Дела идут неплохо» – подумал он. чего хорошегое выплавки металла, а сам металл начнёт остывать в печах.вара,которого___________________________________
Машина покинула комплекс космопорта, проплыла мимо заброшенных многоярусных строений научного моноквартала, предназначение которого толком никто не знал, и направилась к столице, опережая нескончаемый поток общественного транспорта. Пузатые бас-курьеры, набитые туристами, родственниками пенсионеров и иже ими самими, медленно ползли к ближайшему городу. Пользоваться личным транспортом не разрешалось, и чиновничий флайер, являясь исключением, вызывал любопытные взгляды.
Губернатор, предвосхищая элементарные вопросы, заговорил первым: толково, не суетясь, со знанием порученного ему дела.
– Первый Горизонт, – в голосе звучала горделивая нотка, – для большинства прибывающих и проживающих здесь граждан абсолютно безопасен. Первоначальные страхи оказались ложными. "Дыхание" Большой Мегги приборами фиксируется, но вреда в нём нет. Этот Горизонт самый большой по объёму, но до сих пор остаётся самым пустующим. По директивам Министерства Здоровья здесь не должно находиться более миллиона человек. Сейчас меньше примерно вдвое на десяток городов Горизонта.
Господин Блази удовлетворённо-утвердительно спросил:
– Значит, вы готовы разместить у себя дополнительный контингент?
– Если есть необходимость... Повторяю, существуют директивы…
– Их можно пересмотреть. – Блази посмотрел на помощника.
– Да-да, записал, – ответил тот.
Губернатор продолжил:
– Численность населения колеблется не значительно, прежде всего, за счёт потока туристов, лиц сопровождения. Цифра порядка двухсот тысяч, ежедневно уходящих на Второй Горизонт, уравновешивается вновь прибывающими. На адаптацию даётся два дня, но это не жёстко, и мы всегда идём навстречу частным обстоятельствам. Некоторые живут неделями. Всякие случаи бывают, знаете ли...
Губернатор замолчал, очевидно, что-то вспомнив, но этим не стал делиться с малознакомыми людьми. Потом заговорил громче, отрывистее:
– А так, здесь обосновался персонал Вечной Весны, сотрудники администрации, складов, клиник, полиции, научных институтов, полигонов и так далее. А также вахтовики с нижних Горизонтов. Хотите осмотреть гостиницы?
–Нет, лучше подняться выше и облететь ближайший город. Потом хорошо бы отобедать и сразу на Второй Горизонт.
– Как хотите... («Баба с возу – кобыле легче»)
Приезжий чиновник спросил обрадованного губернатора:
– А сами вы как относитесь к вечной жизни?
Губернатор потускнел и не торопился с ответом. Наконец, сказал:
– Мне сто четыре года, и я не собираюсь переселяться на Марс по религиозным убеждениям. И, тем не менее, мне хотелось бы ещё лет тридцать приносить пользу обществу, дождаться пра-правнуков, помочь поднять их на ноги... Да мало ли дел и желаний... Но я... подписал Договор.
– Ясно. При вашей должности, заслугах вы должны были накопить приличные дополнительные маркеры.
– Наверное.
Старик Блази в упор смотрел на пожилого губернатора.
– А если мы расширим круг привилегий?
– Для меня это не имеет значения.
Политик отвёл взгляд и зыркнул на референта.
Тот быстро сориентировался и сделал очередную отметку в блокноте.
9
Пространственно-временной портал с Первого Горизонта на Второй назывался ОднаВторая. Вообще, обитатели Горизонтов отличались повышенным зубоскальством. Переходы, к примеру, носили следующие имена: ПолныйПровалЩеглова, ТёщиныБлины, ДыраВбюджете. Были и альтернативные, более фривольные. Юмор, он жизнь продлевает, хотя в условиях Социального Договора это уже само по себе смешно.
Комиссия томилась в общей очереди к порталу и совсем не по тому, что таможня долго оформляла проезд. Как раз контейнер-басы проезжали вовсе без задержки, но их вереница казалась бесконечной.
– Опять ждём. Могли бы и пропустить, – возмущался помощник, следя за реакцией начальства. Но начальство, сытно поев, дремало или делало вид, что дремлет.
– Ничего не выйдет. У таможенников жёсткая инструкция, – ответил шофёр.
– А по воздуху?
– Запрещено! – отрезал шофёр. "Вот привязался, мех моржовый!"
Наконец, визит-кар, который пришёл на смену люксовому авто, вышедшему из строя по неизвестной причине, оказался перед шлагбаумом. Раскрашенная в кислотные красно-жёлтые цвета пластиковая труба была последним цветным пятном, за которым простиралась необъятная белёсая ширь Первого Горизонта.
Помощник-референт в распахнутой дохе, из числа презентованных губернатором для членов комиссии взамен их меховым курточкам (Мама родная! Здесь лютый мороз! – первое впечатление всей компании после прилёта), с пачкой документов убежал в офисные помещения. А господин же Блази неуклюже вылез из машины, так сказать проветриться. Облегчившись и освежившись в общественном сортире, он всё ещё не застал на месте своего визави, но заметил возле маячившего часового одиночный пикет «пришельцев с Марса». Адепт Чистых Небес держал плакат с надписью: «Прекратите убивать! Он знает лучше!» Там ещё было что-то написано мелко, и Блази хотел разглядеть вблизи, но услышал предостерегающие крики помощника:
– Не приближайтесь к нему, не поддавайтесь на провокацию! Этот андроид сгорит рядом с вами, а потом на видео дорисуют Творца, не принимающего человеческую душу в этом проклятом месте. То-то радость оппозиции...
Фабио Блази благоразумно вернулся к машине и уже внутри салона бесцветным голосом обратился к помощнику:
– Вы совершенно правы. Спасибо, любезный.
На бледных щеках «любезного» заиграл радостный румянец: шеф редко кого-либо хвалил.
– Формальности улажены. – Отрапортовал референт и, набравшись смелости, приказал шофёру. – Можно ехать!
Через минуту машина стояла на развилке дорог, на отметке двести семьдесят три километра под поверхностью Луны. Портал как обычно сработал чётко и неизвестно как.
Дорог в земном понимании не было. Всё тот же гладкий пластик, но имелись направления, обозначенные на индикаторном указателе, который местные шутники вмонтировали в огромный валун: налево уходили контейнер-басы с пенсионерами, прямо ехать – приехать к главному корпусу Вечной Весны, направо лежал путь к очередному Горизонту вниз.
Что-то необычное стало происходить с памятью визитёров. Обрывки событий жизни, существовавшие отдельно, образовали цельные, законченные периоды. Всплывали образы давно забытых друзей, совершенно незнакомых людей. Запахи, эмоции, мысли настойчиво напоминали о себе. Чувства свежие, только что испытанные. Любовь, дружба, привязанность. А вместе с ними стыд, позор, уважение к себе и унижение других. Боль пронзала тело... От этого можно сойти с ума.
Шофёр гнал машину к главному входу под защиту экранирующих полей, действующую средне и избирательно, но всё же.
Третье. Свобода выбора. Или иллюзия свободы, ибо при наличии первых двух условий, ни один дурак от вечного счастья не откажется».
И дело пошло, не гладко, со скрипом, но пошло.
Люди доживали до возраста, отпущенного природой, зондировались, кремировались, упаковывались в нефритовые коробочки и отправлялись на просторы Второго Горизонта вечно переживать лучшие дни своей физической жизни. Информационное бессмертие ничуть не хуже любого другого. Люди уподобились зайцу из китайского поверья, отправленного небесным правителем на Луну для вечной жизни в награду за трудную, самоотверженную земную жизнь. Китайцы – народ прозорливый и рачительный.
То ли это простое совпадение, то ли проявилась одна из тех закономерностей, откровения о которых всё ещё пугают изощренный и высокомерный разум, но, когда главой Правительства стал именно этнический китаец, налаженное дело основательно тряхнуло. Однако лишь осыпавшаяся штукатурка с фасада смешалась с обломками сотен тысяч других раздавленных частных лавочек различного калибра, попавших под кампанию всеобщей национализации капитала. Новый владелец – Объединённое Правительство – увидело в отрасли с её развитой инфраструктурой удобный инструмент для ответов на вызовы демографического кризиса, решив для этого самым кардинальным и решительным образом изменить Большой Социальный Договор.
Это был сложный поворотный момент. Народы Земли могли не понять новую редакцию, получившую неофициальное название Китайский Поклон.
Главный чиновник под прицелом линз телевещательного оборудования основного правительственного информационного канала в реальном времени более трёх часов подряд, в костюме-тройке с закатанными до колен брюками, опирался своими старческими коленками на атласную подушечку возле Генеральной трибуны Большого Дворца Конгрессов и говорил.
Говорил китаец тихо, но его видели и слышали во всём подконтрольном человечеству пространстве Солнечной системы. В общем-то, всё произносимое было не новостью, и каждый уже слышал подобные увещевания и призывы. Мол, пришло время, когда двадцати миллиардное население планеты должно было признать, что нас слишком много; что планета не резиновая; что её недра пусты; что одними насекомыми в обед сыт не будешь. Что имеется, конечно, у землян стратегический резерв – Марс, но поздно спохватились с его колонизацией, которая только-только набирает обороты.
– Объединённое Правительство и я, как главный ответственный за его решения, с поклоном обращаемся ко всем и каждому, ко всему народонаселению Солнечной системы. Поддержите наши... жёсткие? да... необходимые? да... взвешенные? да... безотлагательные меры. Только так мы подарим потомкам достойное будущее, только так мы заслужим их уважение и благодарность.
Дальше он перешёл к «не популярным мерам».
Основные изменения Социального Договора коснулись его положений о допустимом количестве детей в одной семье и возраста выхода на пенсию. Теперь каждый житель Земли до тридцати лет мог воспроизвести равное себе число детей, то есть, одного. Не успел, не захотел, не смог – планете легче.
Относительно пенсии – возраста отправки в колумбарий Вечная Весна – ещё жёстче. Никакого естественного дожития, никакой добровольности. Стукнуло сто двадцать – изволь стать бесконечно счастливым. Однако Правительство гарантировало бесплатность, доступность, отменное здоровье и занятость до самой пенсионной черты.
Пиар-ход с голыми коленями оказался удачным, и народ нехотя зажил по-новому. Фабио Блази тоже. Пришлось начинать с нуля, став мелкой сошкой в Комитете планирования семьи. Но природная хватка, административный нюх, кое-что из загашника сделали его тем, кем он является теперь.
7
Насчёт "баранов" и "кладбища" господин Фабио Блази погорячился. В тайне он очень гордился собой, своей ролью в повороте всей истории планеты Земля. Просто сейчас опять обострились проблемы, и решающее слово в их решении должно быть за ним.
– Лишняя иллюстрация, что назрела необходимость перемен – этот дополнительный к расписанию переполненный танкер, привезший очередных пенсионеров в колумбарий. Его капитан своим нарочито дерзким поведением словно хотел показать первоочерёдность его миссии, а толкотня у причала свидетельствует о перенаселении даже в космосе. Другими словами, нас всё ещё слишком много, и, следовательно, надо снижать пенсионный возраст.
Помощник крупного чиновника утвердительно кивал головой:
– Да-да, это ключевое положение вашего доклада в Сенате, так же как и предложение новых возрастных рамок для рождения ребёнка. По-моему, от двадцати до двадцати пяти лет они будут оптимальны.
Блази осадил плюгавого помощника гневным взглядом, потому что не любил, чтобы кто-то произносил весомые слова вместо него.
– По-твоему... Учёные высчитали... Эта мера плюс сто лет до пенсии позволит стабилизировать численность человечества в районе тринадцати миллиардов человек. Это приемлемый уровень. Недобросовестные болтуны-популисты запутались в собственной демагогии, и в то время как одни утверждают, что цифра сто случайна и взята с потолка, другие обвиняют нас в осознанном выборе, якобы на сто делить проще. Проще заклеить рот у тёщи. А мы... то есть я добьюсь реформы Социального Договора. И пошёл этот Марс...
У Блази любое упоминание о Марсе заканчивалось посылом того на... далёкие орбиты, ибо Марс – это мозоль, головная боль, крушение надежд, грандиозный прокол человечества.
Колонизация, целью которой было переселение минимум четырёх миллиардов землян, провалилась. Планету, по сути, оккупировала изначально компактная группа граждан из религиозной секты Чистые Небеса, протестующие против насильственного, с их точки зрения, осчастливования наивных пенсионеров. Дескать, Творец сам знает кому, когда и что отмерено. Возможно, вот хитрецы!, он сам пользуется теми же физическими законами, что и в проекте Вечная Весна, но.. Но, поскольку Творец является автором этих самых законов, то у него с вечной жизнью дела обстоят намного лучше. Без дешёвой, мол, имитации обойдёмся.
Группа расширилась до миллиарда за счёт прибывших адептов разношёрстных религиозных конфессий и закрыла Марс от неверных. Полная автономия и вывезенные с Земли военные технологии сделали планету с именем бога войны серьёзным оппонентом прогрессивной части человечества. Такие дела.
Выпад в адрес Марса прервало сообщение капитана:
– Уважаемые господа! Просьба занять свои места. Наш лайнер прибывает в пункт назначения. Спасибо… Что, интерком отключён?.. Ага... Ну, (нецензурно), держитесь!
Несколько последних фраз капитана пассажиры, безусловно, не должны были услышать. Но они были рады невольному предупреждению, и крепче схватились за подлокотники кресел.
8
Инспекция лунных Горизонтов затевалась Фабио Блази, чтобы убедиться в готовности инфраструктуры к увеличению потока клиентов и для ознакомления с тонкостями технологии, ведь ему, в независимости будет ли реформа Социального Договора или нет, придётся на следующий год снова прибыть сюда, но уже в другом качестве...
После посадки в аэропорту Первого Горизонта все традиционно перевели часы вперёд на полтора часа, чтобы искусственно синхронизировать время с земным. При этом полтора часа их жизни были как бы вычеркнуты, и никто не знал, чем они занимались всё это время. Да ничем! Они просто ещё не прожили этот период, и предложение релакса с норвежской сельдью было последнее, что соединилось для них с информацией диспетчера космопорта о прибытии лайнера с Земли.
Комиссию встречал лично губернатор Первого Горизонта. На морщинистом лице чиновника при виде столичных визитёров застыло вежливое нетерпение сталевара, которого сейчас будут расспрашивать о процессе выплавки металла, а сам металл начнёт в печах остывать. От прилёта политиков губернатор не ждал ничего хорошего ни для себя, ни для налаженного с большим трудом конвейера отправки пенсионеров в вечную жизнь. Поэтому, привычно не скрывая бунтарский характер, в пику щеголеватым гостям, он вышел к ним небритым и без помпы, в видавшей виды шубе и без свиты.
Блази увидел губернатора и помрачнел. Однако их разместили в шикарном флай-лимузине, и босс немного приободрился. «Нет-нет, показалось. Дела идут неплохо» – подумал он. чего хорошегое выплавки металла, а сам металл начнёт остывать в печах.вара,которого___________________________________
Машина покинула комплекс космопорта, проплыла мимо заброшенных многоярусных строений научного моноквартала, предназначение которого толком никто не знал, и направилась к столице, опережая нескончаемый поток общественного транспорта. Пузатые бас-курьеры, набитые туристами, родственниками пенсионеров и иже ими самими, медленно ползли к ближайшему городу. Пользоваться личным транспортом не разрешалось, и чиновничий флайер, являясь исключением, вызывал любопытные взгляды.
Губернатор, предвосхищая элементарные вопросы, заговорил первым: толково, не суетясь, со знанием порученного ему дела.
– Первый Горизонт, – в голосе звучала горделивая нотка, – для большинства прибывающих и проживающих здесь граждан абсолютно безопасен. Первоначальные страхи оказались ложными. "Дыхание" Большой Мегги приборами фиксируется, но вреда в нём нет. Этот Горизонт самый большой по объёму, но до сих пор остаётся самым пустующим. По директивам Министерства Здоровья здесь не должно находиться более миллиона человек. Сейчас меньше примерно вдвое на десяток городов Горизонта.
Господин Блази удовлетворённо-утвердительно спросил:
– Значит, вы готовы разместить у себя дополнительный контингент?
– Если есть необходимость... Повторяю, существуют директивы…
– Их можно пересмотреть. – Блази посмотрел на помощника.
– Да-да, записал, – ответил тот.
Губернатор продолжил:
– Численность населения колеблется не значительно, прежде всего, за счёт потока туристов, лиц сопровождения. Цифра порядка двухсот тысяч, ежедневно уходящих на Второй Горизонт, уравновешивается вновь прибывающими. На адаптацию даётся два дня, но это не жёстко, и мы всегда идём навстречу частным обстоятельствам. Некоторые живут неделями. Всякие случаи бывают, знаете ли...
Губернатор замолчал, очевидно, что-то вспомнив, но этим не стал делиться с малознакомыми людьми. Потом заговорил громче, отрывистее:
– А так, здесь обосновался персонал Вечной Весны, сотрудники администрации, складов, клиник, полиции, научных институтов, полигонов и так далее. А также вахтовики с нижних Горизонтов. Хотите осмотреть гостиницы?
–Нет, лучше подняться выше и облететь ближайший город. Потом хорошо бы отобедать и сразу на Второй Горизонт.
– Как хотите... («Баба с возу – кобыле легче»)
Приезжий чиновник спросил обрадованного губернатора:
– А сами вы как относитесь к вечной жизни?
Губернатор потускнел и не торопился с ответом. Наконец, сказал:
– Мне сто четыре года, и я не собираюсь переселяться на Марс по религиозным убеждениям. И, тем не менее, мне хотелось бы ещё лет тридцать приносить пользу обществу, дождаться пра-правнуков, помочь поднять их на ноги... Да мало ли дел и желаний... Но я... подписал Договор.
– Ясно. При вашей должности, заслугах вы должны были накопить приличные дополнительные маркеры.
– Наверное.
Старик Блази в упор смотрел на пожилого губернатора.
– А если мы расширим круг привилегий?
– Для меня это не имеет значения.
Политик отвёл взгляд и зыркнул на референта.
Тот быстро сориентировался и сделал очередную отметку в блокноте.
9
Пространственно-временной портал с Первого Горизонта на Второй назывался ОднаВторая. Вообще, обитатели Горизонтов отличались повышенным зубоскальством. Переходы, к примеру, носили следующие имена: ПолныйПровалЩеглова, ТёщиныБлины, ДыраВбюджете. Были и альтернативные, более фривольные. Юмор, он жизнь продлевает, хотя в условиях Социального Договора это уже само по себе смешно.
Комиссия томилась в общей очереди к порталу и совсем не по тому, что таможня долго оформляла проезд. Как раз контейнер-басы проезжали вовсе без задержки, но их вереница казалась бесконечной.
– Опять ждём. Могли бы и пропустить, – возмущался помощник, следя за реакцией начальства. Но начальство, сытно поев, дремало или делало вид, что дремлет.
– Ничего не выйдет. У таможенников жёсткая инструкция, – ответил шофёр.
– А по воздуху?
– Запрещено! – отрезал шофёр. "Вот привязался, мех моржовый!"
Наконец, визит-кар, который пришёл на смену люксовому авто, вышедшему из строя по неизвестной причине, оказался перед шлагбаумом. Раскрашенная в кислотные красно-жёлтые цвета пластиковая труба была последним цветным пятном, за которым простиралась необъятная белёсая ширь Первого Горизонта.
Помощник-референт в распахнутой дохе, из числа презентованных губернатором для членов комиссии взамен их меховым курточкам (Мама родная! Здесь лютый мороз! – первое впечатление всей компании после прилёта), с пачкой документов убежал в офисные помещения. А господин же Блази неуклюже вылез из машины, так сказать проветриться. Облегчившись и освежившись в общественном сортире, он всё ещё не застал на месте своего визави, но заметил возле маячившего часового одиночный пикет «пришельцев с Марса». Адепт Чистых Небес держал плакат с надписью: «Прекратите убивать! Он знает лучше!» Там ещё было что-то написано мелко, и Блази хотел разглядеть вблизи, но услышал предостерегающие крики помощника:
– Не приближайтесь к нему, не поддавайтесь на провокацию! Этот андроид сгорит рядом с вами, а потом на видео дорисуют Творца, не принимающего человеческую душу в этом проклятом месте. То-то радость оппозиции...
Фабио Блази благоразумно вернулся к машине и уже внутри салона бесцветным голосом обратился к помощнику:
– Вы совершенно правы. Спасибо, любезный.
На бледных щеках «любезного» заиграл радостный румянец: шеф редко кого-либо хвалил.
– Формальности улажены. – Отрапортовал референт и, набравшись смелости, приказал шофёру. – Можно ехать!
Через минуту машина стояла на развилке дорог, на отметке двести семьдесят три километра под поверхностью Луны. Портал как обычно сработал чётко и неизвестно как.
Дорог в земном понимании не было. Всё тот же гладкий пластик, но имелись направления, обозначенные на индикаторном указателе, который местные шутники вмонтировали в огромный валун: налево уходили контейнер-басы с пенсионерами, прямо ехать – приехать к главному корпусу Вечной Весны, направо лежал путь к очередному Горизонту вниз.
Что-то необычное стало происходить с памятью визитёров. Обрывки событий жизни, существовавшие отдельно, образовали цельные, законченные периоды. Всплывали образы давно забытых друзей, совершенно незнакомых людей. Запахи, эмоции, мысли настойчиво напоминали о себе. Чувства свежие, только что испытанные. Любовь, дружба, привязанность. А вместе с ними стыд, позор, уважение к себе и унижение других. Боль пронзала тело... От этого можно сойти с ума.
Шофёр гнал машину к главному входу под защиту экранирующих полей, действующую средне и избирательно, но всё же.
