Тело не слушалось, и с этим ничего нельзя было поделать. Ей хотелось плакать, кричать, но в горло будто залили теплый воск, который застыл и не позволял ей произнести ни слова, даже писка.
Оставалось ждать. Бездумно броситься в омут бессмысленных и пугающих снов.
Сколько она пролежала без сознания – Хорна понятия не имела, но к собственному удивлению невероятно обрадовалась, что дышит. Никогда воздух не казался ей столь сладким и мягким. Смешно, однако чувство полного спокойствия заставило ее подумать, словно она проснулась в родительском доме, у себя в комнате под низким потолком, на который ей нравилось в детстве наклеивать картинки. Будучи маленьким ребенком, шатенка и представить себе не могла, что родная обитель станет ненавистной клеткой. Странно, что у нее возникли подобные ассоциации. Ведь тут так сильно пахло спиртом и хлоркой.
Открыв глаза, медленно, словно их смазали клеем, Хорна увидела знакомый металлический потолок, а по бокам – кушетки, покрытые белоснежными простынями. Она попыталась подняться, не без труда, ощущая тягучую боль в спине и плечевом поясе. Однако внимание перешло на правую руку, до плеча покрытую бинтами. Шатенка посмотрела на нее, как на незнакомый предмет, предназначение которого оставалось для нее загадкой. Попытавшись сжать пальцы, она испытала отвратительное чувство жжения, словно кожу окатили кипятком. Но куда сильнее озадачило схожее ощущение, разлившееся по шее и лицу.
Щеку и лоб стянуло, как если бы клейкой лентой, и только потом Хорна поняла, что нечто закрывало ей обзор – правый глаз не видел. Прикоснувшись пальцами левой руки к лицу, она нащупала шершавую поверхность бинтов.
Сердце непроизвольно забилось сильнее, дрожь разбежалась по телу мелкой тряской, мышцы наполнила боль. К ней стремительно подступала паника, сжимала узду на шее, лишая возможности сделать глубокий вдох.
Переливающиеся искры, звук выстрелов, хищная ухмылка огненного лиса – воспоминания острым клином вонзились ей в мозг, вызвав очередной приступ ужаса. Отбросив одеяло, девушка спрыгнула с койки, но тут же упала, не в состоянии твердо стоять на ногах. Ее трясло от бессилия, от боли, разъедающей плоть. Но страх подобно голодному зверю преследовал ее, поэтому Хорна, неуклюже поднявшись на ноги, бросилась к зеркалу на противоположной стене.
Там она и увидела монстра. Истерзанного, с перекошенным от боли и испуга лицом. Из-под бинтов выглядывали красные беспорядочные линии плоти, кожа облезла и на краях ран напоминала белоснежную бахрому.
На долгие несколько секунд шатенка забыла, как дышать. Она смотрела на свое отражение, и не узнавала, боялась даже представить, какое уродство скрывалось под бинтами, на что теперь станет похожа, когда откроет лицо.
Бой, Разрушение, Айдокин Опала. Как она тянулась сквозь узкую щель между вратами, отчаянно желая добраться до Аскана и затащить его в коридор, обезопасить, спасти. Но последнее, что она запомнила: сожалеющий взгляд мужчины и мощную волну эну, отбросившую ее вглубь коридора.
Способность дышать вернулась, а вместе с ней пришла и парализующая скорбь, и ужас, разрывающий сознание. Хорна осмотрелась по сторонам, но в палате находились незнакомые ей люди – вероятно, агенты, пострадавшие при нападении. Однако среди них не было Аскана, нигде… может, его положили в другой блок, но…
Но стоило ли ожидать чудо? Разрушение обглодало ее, как голодная собака – мясистую кость. Стоило смириться с реальностью, произнести печальную фразу вслух, чтобы перестать обманываться и взять себя в руки. Только сил храбро смотреть суровой реальности в глаза у Хорны не осталось. Соленая слеза соскользнула по щеке, а вместе с ней наружу вырвался тихий плач.
Попытавшись дойти до койки, девушка не выдержала и обессиленно упала, не обращая внимания на боль и поднятый шум. Зачем теперь что-то делать, если все кончено? Если враг одержал победу и разбил их, как игрушечных солдатиков, выстроенных в ряд для расстрела.
Пора признать очевидное: они облажались, потерпели поражение. И совершенную ошибку не исправить, как и не вернуть Аскана Шейда из царства мертвых.
Несколько дней в медицинском блоке под наблюдением докторов и охраны не столько успокоили Хорну, сколько позволили взять под контроль эмоции. Она сдерживала их из последних сил, но оставалась холодна, позволяя медсестрам снимать повязки, делать уколы, а охране – приковать себя к койке наручниками.
Теперь все встало на свои места. Она одна. Преступница, отверженная. У нее не осталось ни друзей, которые бы поддержали ее, ни товарищей, ни денег, ни семьи. Новость об ее аресте в лучшем случае дойдет до отца из третьих рук через пару недель, а о матери Хорна даже не собиралась вспоминать. Покалеченная, преступившая рамки закона, она теперь никому не нужна, разве что тюремным псам на растерзание. Вряд ли ее отправят в тюрьму общего режима, быть может, Вангу удастся смягчить приговор, окрестив ее психически нездоровой. Все возможно, но не один из сценариев ее не устраивал.
К сожалению, как бы Хорна не пыталась сосредоточиться на проблемах настоящего и будущего, она раз за разом возвращалась к прошлому. Яркая вспышка, обжигающая волна блистающей эну, теплая улыбка Аскана, а дальше – пустота. Ожоги непроизвольно начинало бить болью, едва шатенка воспроизводила в памяти бой. Не помогали даже медикаменты.
Ей бы пришлось долго мариноваться в страданиях и слезах, пока о себе не напомнили сотрудники КоМРа, прибывшие на допрос. Шатенка невольно усмехнулась нелепой картине. А чего она ожидала? Что ее будут выхаживать, пока раны окончательно не заживут? Даже смешно. Пусть ее и корчило от жжения в мышцах, а особенно – на коже, Хорна наслаждалась возможностью пройтись по знакомым коридорам и размять ноги, пусть и в качестве пленницы. Ей и допросная, напоминающая изнутри транспортный контейнер, тоже оказалась по душе. Здесь хотя бы не пахло спиртом.
Еще один факт – девушка перестала удивляться, во всяком случае, не потеряла обладание, когда за столом напротив расположился Ванг Мао. Возможно, за ними наблюдали из соседней комнаты, прячущейся за зеркальным стеклом. А как же иначе? Хорна хотела обратиться к бывшему напарнику, но в голове образовался вакуум, мысли разбежались по углам, и ей ничего не оставалось, кроме как вздохнуть и печально покачать головой.
– Другого кандидата на роль собеседника не нашлось? – Мягко полюбопытствовала девушка, удивляясь меланхолии, обрушившейся на нее нежданным сюрпризом.
Ванг молчал, не спуская с нее напряженный взгляд, и хотела бы Хорна назвать его осуждающим, однако видела больше страха, чем недовольства. Ей было знакомо это выражение, привычки парня: когда он нервничал, злился или остерегался. Его лицо покрывали ссадины.
– Другие кандидаты заняты зализыванием ран и более важными делами, – бесстрастно отметил парень, потянувшись к планшету и быстро опустив взгляд, словно остерегаясь осуждения. – Ты осознаешь степень влияния своих действий?
– Если озвучишь обвинения, то постараюсь оценить, – мягко, и в то же время хитро улыбнулась Хорна, вынудив собеседника еще больше затушеваться.
Он не смотрел ей в глаза, старался заняться чем угодно, лишь бы не обращать на нее взгляд – довольно нетипичное поведение, Ванг всегда держался непринужденно и уверено, ничего и никто на ее памяти не заставлял его казаться таким подавленным.
Догадка явилась моментально, шатенке даже не пришлось задумываться над возможными вариантами, ей хватило одного взгляда на перебинтованную руку. Половину лица также скрывали повязки, из-под которых проглядывали заживающие ожоги. Возможно, если бы Ванг не выгнал ее из КоМРа, она бы не стала изуродованной куклой.
– Ты обвиняешься в пособничестве террористической группировке, – устало вздохнув, парень отложил планшет и будто потерял всякий интерес к разговору в отличие от собеседницы:
– Вы совсем ума лишились?! – У нее не осталось сил на громкие возгласы и рукоплескания, однако Хорна не смогла сдержать откровенное недоумение.
– Ты помогла сбежать Вэйдис Опала, а она была возможной соучастницей теракта.
– Вранье и блеф, – с уверенностью отметила девушка. – Если бы у вас были прямые доказательства ее причастности, то она бы не сидела за решеткой на станции, а отправилась в одну из колоний, суд был бы немедленным. А вы толком не знали, что с ней делать, поэтому…
– Я знаю, что мы сделали, Хорна, – взмахнув рукой в останавливающем жесте, парень, наконец, поднял на нее глаза и теперь они блестели от недовольства. Но досаду вызывала не бывшая напарница, а ситуация в целом. – Но ты хоть представляешь, что натворили вы? Вы ничего не добились, и погубили Аскана Шейда и десятки агентов.
– Ну не будь нас, – предположила шатенка, рассеянно пожав плечами, – и что? Айдокин бы не напал? Очнись, его люди – точнее, человек Тельсы Кийсинг – проник на базу и отключил один из блоков защиты. Не уведи Шимон Вэйдис, Айдокин просто бы проложил дорогу по вашим телам.
– Или нет, ты…
– Очнись, Ванг. Если бы они хотели только освободить Вэйдис, то поручили бы это огненному лису – он смог бы незаметно вывести их со станции, раз сумел проникнуть сюда никем не замеченным. Айдокин не только планировал освободить дочь, но и покарать тех, кого считал рассадником войн и насилия.
– Мы не рассадники войн и насилия, – сжав кулаки, заключил брюнет. – Мы – закон, Хорна. Пусть он и не всегда бывает справедливым.
Справедливость: Аскан отважился бороться во имя справедливости, и теперь от него не осталось даже пепла – ей известна природа Разрушения, расщепляющая все и вся на молекулярном уровне. Так есть ли смысл вставать на пути цунами, которое сметет тебя, как бы ты не сопротивлялся невообразимой силе стихии?
– Давай ближе к делу, – удручено вздохнула Хорна, не испытывая ни малейшего желания к сопротивлению. – Обвинения ясны, но мне должны предоставить адвоката. И не черте кого, а непосредственно из департамента межпланетных расследований, ты знаешь протокол.
– Боюсь, протокол будет бесполезен. Точнее, он тебе не понадобится.
Не став тратить время на череду предрешающих и глупых вопросов, Хорна лишь изогнула бровь и тут же поморщилась от боли, стянувшей лицо – ожоги постоянно напоминали о себе.
– О чем ты говоришь? – Прикрыв лицо ладонью, шатенка попыталась успокоить неприятное покалывание, уже не зная, на что и как реагировать. – Если есть обвинения, то будет суд…
– Не будет суда, будет созвана комиссия и вопрос решится за закрытыми дверьми.
– Это еще с чего?
Теперь речь Ванга не казалась отголоском неясного будущего, она била ярким светом прямо в раздраженные покрасневшие глаза, вызывая боль вперемешку с паникой. На фоне грядущих перемен Хорна едва различала минувшие события, она впервые почувствовала близость краха, что балансировала на краю пропасти и могла в любой момент сорваться и сгинуть навеки.
– С того, что, вступая в эту войну, ты шла не под флагом нейтральных территорий, Хорна. Пусть и косвенно, но ты представляла интересы СВПК.
– Только не говори…
– Не знаю, что говорить, Хорна, – перебил ее Ванг, чье поведение теперь не казалось враждебным – он также беспокоился за нее, и, возможно, даже сильнее. – Мне известно только одно – за твоей головой идет Красная Тень.
Воздух полнился запахом серы. Мелкие частицы проникали в легкие, обжигали глотку, отравляли кровь. Даже Отражение Тельсы полностью не спасало от смертельного желтого тумана, который скатывался тяжелыми волнами по склону крошащейся горы. Серый щебень вылетал из-под ног, впивался в подошвы ботинок и издавал приятный треск при встрече с Разрушением.
Туман служил смертельной отравой, но и прекрасным прикрытием – не только от солнечного света, но и от сил противника.
Вспышки выстрелов прорывались сквозь туман невероятно громким эхом, земля дрожала под ногами, и даже тактическая подготовка не позволяла Айдокину в полной мере оценить обстановку. Спецкостюм сковывал движения, из-за фильтров дыхание казалось невероятно громким и надрывистым. Зловоние паров проникало сквозь мелкие отверстия. Отвратительно. Хуже не придумаешь.
– Мои лисы долго не смогут их отвлекать, – подвинувшись ближе, Тельса выглянула из-за укрытия, словно бы могла хоть что-то увидеть. Датчики тепла с ума сходили, сенсоры движения просыпались за секунду до появления противника. – Нужно действовать. Сейчас.
У них имелся план, который выглядел идеальным и продуманным, но не когда пришло время действовать. Айдокин не просто надеялся, у него была железная уверенность, что, освободив дочь, он заручится ее доверием.
Вэйдис, его прекрасная самостоятельная дочка. Он понимал, что воспитывал ее в довольно строгой форме, держал в ежовых рукавицах, успокаивая себя, что так нужно. Из ссор и наказаний вырастит дисциплина, которой маленькая упрямица будет следовать до конца. И она не подвела его, оправдала надежды. Когда Вэйдис прошла курс боевой подготовки и вступила в армию Анфаллы в числе одного из тысяч рядовых, он гордился ею. Он воспитал настоящего солдата, сильного и независимого человека. Но, похоже, уничтожил маленькую девочку, которая так часто любила обнимать его и смеяться глупым шуткам.
– Айдокин.
Упрекающий тон Тельсы, прорвавшись сквозь динамики шлема, отрезвил мужчину. Он еще раз присмотрелся к ярким вспышкам, прорывающимся сквозь туман.
– Да, давай. Заходи с тыла. Уничтожим это место.
Подобно дикой кошке девушка с грацией перепрыгнула через валун, служивший им прикрытием, и исчезла в густом желтом тумане.
Полковник обронил взгляд к оружию, которое крепко сжимал в руках, и впервые за долгое время задался вопросом, а правильно ли он поступал? Конечно, неправильно. Ему бы никогда в голову не пришла мысль нести хаос и разрушение под флагом возмездия, не будь он поглощен мыслью о гибели родной дочери. Он хотел заставить виновных страдать, и неважно, что это тоже повлечет смерти чьих-то дочерей. Но Вэйдис оказалась жива…
Да, тогда он заколебался. Отыскав дочь не без помощи Тельсы и ее лисов, Айдокин едва не прослезился от счастья, хотя испытал не менее острый ужас. Как он мог показаться перед Вэйдис в таком состоянии? – разбитый, ожесточенный, сломленный. Она смотрела на него, как на приведение, и тем не менее не оттолкнула, и даже попыталась отговорить от исполнения задуманного плана.
Мужчина готов был согласиться при одном условии – что подобная катастрофа более не повторится. Иронично, ведь никто не мог дать такие гарантии. Анфалла и СВПК с еще большей яростью продолжали грызть друг другу глотки, война продолжалась с новыми силами. Словно катастрофа третьего-пятого лишь вдохновила их на кровопролития, а не ужаснула. Что могло вселить в их головы столь мощный страх, что заставило бы одуматься? Объединиться. Выжить.
Лишь огромная жертва. И Айдокин принес ее: не только жизни миллиардов людей с Инду-1, но самое важное для него – свою дочь.
Он оттолкнул ее бесповоротно, оскорбил, ранил глубоко в сердце, и даже если бы вытащил со станции КоМРа, не удержал бы у себя. С Вэйдис они бы стали непобедимы, она развила устрашающую мощь в подчинении эну, даже этот мальчишка Акихиса не одолел бы ее.
Только Вэйдис не с ним, зато в безопасности. И ему ничего не оставалось, как закончить миссию. К несчастью, финал мог окончиться лишь его смертью, в любом другом случае он не отступит.
Оставалось ждать. Бездумно броситься в омут бессмысленных и пугающих снов.
Сколько она пролежала без сознания – Хорна понятия не имела, но к собственному удивлению невероятно обрадовалась, что дышит. Никогда воздух не казался ей столь сладким и мягким. Смешно, однако чувство полного спокойствия заставило ее подумать, словно она проснулась в родительском доме, у себя в комнате под низким потолком, на который ей нравилось в детстве наклеивать картинки. Будучи маленьким ребенком, шатенка и представить себе не могла, что родная обитель станет ненавистной клеткой. Странно, что у нее возникли подобные ассоциации. Ведь тут так сильно пахло спиртом и хлоркой.
Открыв глаза, медленно, словно их смазали клеем, Хорна увидела знакомый металлический потолок, а по бокам – кушетки, покрытые белоснежными простынями. Она попыталась подняться, не без труда, ощущая тягучую боль в спине и плечевом поясе. Однако внимание перешло на правую руку, до плеча покрытую бинтами. Шатенка посмотрела на нее, как на незнакомый предмет, предназначение которого оставалось для нее загадкой. Попытавшись сжать пальцы, она испытала отвратительное чувство жжения, словно кожу окатили кипятком. Но куда сильнее озадачило схожее ощущение, разлившееся по шее и лицу.
Щеку и лоб стянуло, как если бы клейкой лентой, и только потом Хорна поняла, что нечто закрывало ей обзор – правый глаз не видел. Прикоснувшись пальцами левой руки к лицу, она нащупала шершавую поверхность бинтов.
Сердце непроизвольно забилось сильнее, дрожь разбежалась по телу мелкой тряской, мышцы наполнила боль. К ней стремительно подступала паника, сжимала узду на шее, лишая возможности сделать глубокий вдох.
Переливающиеся искры, звук выстрелов, хищная ухмылка огненного лиса – воспоминания острым клином вонзились ей в мозг, вызвав очередной приступ ужаса. Отбросив одеяло, девушка спрыгнула с койки, но тут же упала, не в состоянии твердо стоять на ногах. Ее трясло от бессилия, от боли, разъедающей плоть. Но страх подобно голодному зверю преследовал ее, поэтому Хорна, неуклюже поднявшись на ноги, бросилась к зеркалу на противоположной стене.
Там она и увидела монстра. Истерзанного, с перекошенным от боли и испуга лицом. Из-под бинтов выглядывали красные беспорядочные линии плоти, кожа облезла и на краях ран напоминала белоснежную бахрому.
На долгие несколько секунд шатенка забыла, как дышать. Она смотрела на свое отражение, и не узнавала, боялась даже представить, какое уродство скрывалось под бинтами, на что теперь станет похожа, когда откроет лицо.
Бой, Разрушение, Айдокин Опала. Как она тянулась сквозь узкую щель между вратами, отчаянно желая добраться до Аскана и затащить его в коридор, обезопасить, спасти. Но последнее, что она запомнила: сожалеющий взгляд мужчины и мощную волну эну, отбросившую ее вглубь коридора.
Способность дышать вернулась, а вместе с ней пришла и парализующая скорбь, и ужас, разрывающий сознание. Хорна осмотрелась по сторонам, но в палате находились незнакомые ей люди – вероятно, агенты, пострадавшие при нападении. Однако среди них не было Аскана, нигде… может, его положили в другой блок, но…
Но стоило ли ожидать чудо? Разрушение обглодало ее, как голодная собака – мясистую кость. Стоило смириться с реальностью, произнести печальную фразу вслух, чтобы перестать обманываться и взять себя в руки. Только сил храбро смотреть суровой реальности в глаза у Хорны не осталось. Соленая слеза соскользнула по щеке, а вместе с ней наружу вырвался тихий плач.
Попытавшись дойти до койки, девушка не выдержала и обессиленно упала, не обращая внимания на боль и поднятый шум. Зачем теперь что-то делать, если все кончено? Если враг одержал победу и разбил их, как игрушечных солдатиков, выстроенных в ряд для расстрела.
Пора признать очевидное: они облажались, потерпели поражение. И совершенную ошибку не исправить, как и не вернуть Аскана Шейда из царства мертвых.
***
Несколько дней в медицинском блоке под наблюдением докторов и охраны не столько успокоили Хорну, сколько позволили взять под контроль эмоции. Она сдерживала их из последних сил, но оставалась холодна, позволяя медсестрам снимать повязки, делать уколы, а охране – приковать себя к койке наручниками.
Теперь все встало на свои места. Она одна. Преступница, отверженная. У нее не осталось ни друзей, которые бы поддержали ее, ни товарищей, ни денег, ни семьи. Новость об ее аресте в лучшем случае дойдет до отца из третьих рук через пару недель, а о матери Хорна даже не собиралась вспоминать. Покалеченная, преступившая рамки закона, она теперь никому не нужна, разве что тюремным псам на растерзание. Вряд ли ее отправят в тюрьму общего режима, быть может, Вангу удастся смягчить приговор, окрестив ее психически нездоровой. Все возможно, но не один из сценариев ее не устраивал.
К сожалению, как бы Хорна не пыталась сосредоточиться на проблемах настоящего и будущего, она раз за разом возвращалась к прошлому. Яркая вспышка, обжигающая волна блистающей эну, теплая улыбка Аскана, а дальше – пустота. Ожоги непроизвольно начинало бить болью, едва шатенка воспроизводила в памяти бой. Не помогали даже медикаменты.
Ей бы пришлось долго мариноваться в страданиях и слезах, пока о себе не напомнили сотрудники КоМРа, прибывшие на допрос. Шатенка невольно усмехнулась нелепой картине. А чего она ожидала? Что ее будут выхаживать, пока раны окончательно не заживут? Даже смешно. Пусть ее и корчило от жжения в мышцах, а особенно – на коже, Хорна наслаждалась возможностью пройтись по знакомым коридорам и размять ноги, пусть и в качестве пленницы. Ей и допросная, напоминающая изнутри транспортный контейнер, тоже оказалась по душе. Здесь хотя бы не пахло спиртом.
Еще один факт – девушка перестала удивляться, во всяком случае, не потеряла обладание, когда за столом напротив расположился Ванг Мао. Возможно, за ними наблюдали из соседней комнаты, прячущейся за зеркальным стеклом. А как же иначе? Хорна хотела обратиться к бывшему напарнику, но в голове образовался вакуум, мысли разбежались по углам, и ей ничего не оставалось, кроме как вздохнуть и печально покачать головой.
– Другого кандидата на роль собеседника не нашлось? – Мягко полюбопытствовала девушка, удивляясь меланхолии, обрушившейся на нее нежданным сюрпризом.
Ванг молчал, не спуская с нее напряженный взгляд, и хотела бы Хорна назвать его осуждающим, однако видела больше страха, чем недовольства. Ей было знакомо это выражение, привычки парня: когда он нервничал, злился или остерегался. Его лицо покрывали ссадины.
– Другие кандидаты заняты зализыванием ран и более важными делами, – бесстрастно отметил парень, потянувшись к планшету и быстро опустив взгляд, словно остерегаясь осуждения. – Ты осознаешь степень влияния своих действий?
– Если озвучишь обвинения, то постараюсь оценить, – мягко, и в то же время хитро улыбнулась Хорна, вынудив собеседника еще больше затушеваться.
Он не смотрел ей в глаза, старался заняться чем угодно, лишь бы не обращать на нее взгляд – довольно нетипичное поведение, Ванг всегда держался непринужденно и уверено, ничего и никто на ее памяти не заставлял его казаться таким подавленным.
Догадка явилась моментально, шатенке даже не пришлось задумываться над возможными вариантами, ей хватило одного взгляда на перебинтованную руку. Половину лица также скрывали повязки, из-под которых проглядывали заживающие ожоги. Возможно, если бы Ванг не выгнал ее из КоМРа, она бы не стала изуродованной куклой.
– Ты обвиняешься в пособничестве террористической группировке, – устало вздохнув, парень отложил планшет и будто потерял всякий интерес к разговору в отличие от собеседницы:
– Вы совсем ума лишились?! – У нее не осталось сил на громкие возгласы и рукоплескания, однако Хорна не смогла сдержать откровенное недоумение.
– Ты помогла сбежать Вэйдис Опала, а она была возможной соучастницей теракта.
– Вранье и блеф, – с уверенностью отметила девушка. – Если бы у вас были прямые доказательства ее причастности, то она бы не сидела за решеткой на станции, а отправилась в одну из колоний, суд был бы немедленным. А вы толком не знали, что с ней делать, поэтому…
– Я знаю, что мы сделали, Хорна, – взмахнув рукой в останавливающем жесте, парень, наконец, поднял на нее глаза и теперь они блестели от недовольства. Но досаду вызывала не бывшая напарница, а ситуация в целом. – Но ты хоть представляешь, что натворили вы? Вы ничего не добились, и погубили Аскана Шейда и десятки агентов.
– Ну не будь нас, – предположила шатенка, рассеянно пожав плечами, – и что? Айдокин бы не напал? Очнись, его люди – точнее, человек Тельсы Кийсинг – проник на базу и отключил один из блоков защиты. Не уведи Шимон Вэйдис, Айдокин просто бы проложил дорогу по вашим телам.
– Или нет, ты…
– Очнись, Ванг. Если бы они хотели только освободить Вэйдис, то поручили бы это огненному лису – он смог бы незаметно вывести их со станции, раз сумел проникнуть сюда никем не замеченным. Айдокин не только планировал освободить дочь, но и покарать тех, кого считал рассадником войн и насилия.
– Мы не рассадники войн и насилия, – сжав кулаки, заключил брюнет. – Мы – закон, Хорна. Пусть он и не всегда бывает справедливым.
Справедливость: Аскан отважился бороться во имя справедливости, и теперь от него не осталось даже пепла – ей известна природа Разрушения, расщепляющая все и вся на молекулярном уровне. Так есть ли смысл вставать на пути цунами, которое сметет тебя, как бы ты не сопротивлялся невообразимой силе стихии?
– Давай ближе к делу, – удручено вздохнула Хорна, не испытывая ни малейшего желания к сопротивлению. – Обвинения ясны, но мне должны предоставить адвоката. И не черте кого, а непосредственно из департамента межпланетных расследований, ты знаешь протокол.
– Боюсь, протокол будет бесполезен. Точнее, он тебе не понадобится.
Не став тратить время на череду предрешающих и глупых вопросов, Хорна лишь изогнула бровь и тут же поморщилась от боли, стянувшей лицо – ожоги постоянно напоминали о себе.
– О чем ты говоришь? – Прикрыв лицо ладонью, шатенка попыталась успокоить неприятное покалывание, уже не зная, на что и как реагировать. – Если есть обвинения, то будет суд…
– Не будет суда, будет созвана комиссия и вопрос решится за закрытыми дверьми.
– Это еще с чего?
Теперь речь Ванга не казалась отголоском неясного будущего, она била ярким светом прямо в раздраженные покрасневшие глаза, вызывая боль вперемешку с паникой. На фоне грядущих перемен Хорна едва различала минувшие события, она впервые почувствовала близость краха, что балансировала на краю пропасти и могла в любой момент сорваться и сгинуть навеки.
– С того, что, вступая в эту войну, ты шла не под флагом нейтральных территорий, Хорна. Пусть и косвенно, но ты представляла интересы СВПК.
– Только не говори…
– Не знаю, что говорить, Хорна, – перебил ее Ванг, чье поведение теперь не казалось враждебным – он также беспокоился за нее, и, возможно, даже сильнее. – Мне известно только одно – за твоей головой идет Красная Тень.
Глава 17. КОНФРОНТАЦИЯ
Воздух полнился запахом серы. Мелкие частицы проникали в легкие, обжигали глотку, отравляли кровь. Даже Отражение Тельсы полностью не спасало от смертельного желтого тумана, который скатывался тяжелыми волнами по склону крошащейся горы. Серый щебень вылетал из-под ног, впивался в подошвы ботинок и издавал приятный треск при встрече с Разрушением.
Туман служил смертельной отравой, но и прекрасным прикрытием – не только от солнечного света, но и от сил противника.
Вспышки выстрелов прорывались сквозь туман невероятно громким эхом, земля дрожала под ногами, и даже тактическая подготовка не позволяла Айдокину в полной мере оценить обстановку. Спецкостюм сковывал движения, из-за фильтров дыхание казалось невероятно громким и надрывистым. Зловоние паров проникало сквозь мелкие отверстия. Отвратительно. Хуже не придумаешь.
– Мои лисы долго не смогут их отвлекать, – подвинувшись ближе, Тельса выглянула из-за укрытия, словно бы могла хоть что-то увидеть. Датчики тепла с ума сходили, сенсоры движения просыпались за секунду до появления противника. – Нужно действовать. Сейчас.
У них имелся план, который выглядел идеальным и продуманным, но не когда пришло время действовать. Айдокин не просто надеялся, у него была железная уверенность, что, освободив дочь, он заручится ее доверием.
Вэйдис, его прекрасная самостоятельная дочка. Он понимал, что воспитывал ее в довольно строгой форме, держал в ежовых рукавицах, успокаивая себя, что так нужно. Из ссор и наказаний вырастит дисциплина, которой маленькая упрямица будет следовать до конца. И она не подвела его, оправдала надежды. Когда Вэйдис прошла курс боевой подготовки и вступила в армию Анфаллы в числе одного из тысяч рядовых, он гордился ею. Он воспитал настоящего солдата, сильного и независимого человека. Но, похоже, уничтожил маленькую девочку, которая так часто любила обнимать его и смеяться глупым шуткам.
– Айдокин.
Упрекающий тон Тельсы, прорвавшись сквозь динамики шлема, отрезвил мужчину. Он еще раз присмотрелся к ярким вспышкам, прорывающимся сквозь туман.
– Да, давай. Заходи с тыла. Уничтожим это место.
Подобно дикой кошке девушка с грацией перепрыгнула через валун, служивший им прикрытием, и исчезла в густом желтом тумане.
Полковник обронил взгляд к оружию, которое крепко сжимал в руках, и впервые за долгое время задался вопросом, а правильно ли он поступал? Конечно, неправильно. Ему бы никогда в голову не пришла мысль нести хаос и разрушение под флагом возмездия, не будь он поглощен мыслью о гибели родной дочери. Он хотел заставить виновных страдать, и неважно, что это тоже повлечет смерти чьих-то дочерей. Но Вэйдис оказалась жива…
Да, тогда он заколебался. Отыскав дочь не без помощи Тельсы и ее лисов, Айдокин едва не прослезился от счастья, хотя испытал не менее острый ужас. Как он мог показаться перед Вэйдис в таком состоянии? – разбитый, ожесточенный, сломленный. Она смотрела на него, как на приведение, и тем не менее не оттолкнула, и даже попыталась отговорить от исполнения задуманного плана.
Мужчина готов был согласиться при одном условии – что подобная катастрофа более не повторится. Иронично, ведь никто не мог дать такие гарантии. Анфалла и СВПК с еще большей яростью продолжали грызть друг другу глотки, война продолжалась с новыми силами. Словно катастрофа третьего-пятого лишь вдохновила их на кровопролития, а не ужаснула. Что могло вселить в их головы столь мощный страх, что заставило бы одуматься? Объединиться. Выжить.
Лишь огромная жертва. И Айдокин принес ее: не только жизни миллиардов людей с Инду-1, но самое важное для него – свою дочь.
Он оттолкнул ее бесповоротно, оскорбил, ранил глубоко в сердце, и даже если бы вытащил со станции КоМРа, не удержал бы у себя. С Вэйдис они бы стали непобедимы, она развила устрашающую мощь в подчинении эну, даже этот мальчишка Акихиса не одолел бы ее.
Только Вэйдис не с ним, зато в безопасности. И ему ничего не оставалось, как закончить миссию. К несчастью, финал мог окончиться лишь его смертью, в любом другом случае он не отступит.
