Так жили все его соплеменники множество долгих лет. Поклонялись своим богам, имен у которых не было. В общем -то был бог - мужчина, который отвечал за воинскую доблесть, за все, что касалось мужских дел. Был бог - прародитель. Он же - тотем племени. Тут уж зависело от того, кем он был: степным волком, барсом, коршуном... Ему приносили жертвы: каждый день мазали утром и вечером конским или овечьим жиром деревянную статуэтку, всегда находящуюся в шатре вождя племени. А когда племя кочевало - шаман оберегал покровителя от неблагоприятных воздействий. Если же дела в племени шли плохо - вождь жертвовал идолу свою кровь...
Но была еще и Небесная Госпожа... Орки не то, чтобы поклонялись ей... Но всегда прислушивались, если шаманы передавали ЕЁ волю. Именно она даровала племенам благосостояние, наполняла русла рек водой. По ЕЁ велению весной зеленела травами степь, давая возможность прокормить несметные табуны. Она помогала женщинам вести далеко непростое хозяйство, помогала вынашивать детей, посылая их Души из своего Небесного Шатра... Именно она послала Ойрику дикую кошку, когда он принял решение покинуть племя. Она сказала, что Нула - мать его настоящего клана. Что клан его отца - чужой молодому шаману. Но не пожелала объяснить - как может быть такое. Сказала лишь, что ответы он найдет, если отважится пройти по Пути... Ойрик предполагал, что его Путь лежит в Старый город - место, о котором говорили как о чем - то вроде бы и существующем, но никем из ныне живущих невиданном. Что и как там он будет делать, шаман собирался узнать на месте. А теперь что? До Города не доехал, и Небесная Госпожа подала знак, что он поступил правильно. Возникли из ниоткуда два странных существа, с которыми пришла девушка... Потом появился гоблин, предъявивший права на его кошку... А еще его зовет разгорающийся огонь...
Сколько времени он провел в бешеной скачке - Ойрик не помнил. Очнулся лишь когда почуял - еще немного, и конь свалится под ним. Потом он еще долго вываживал разгоряченного коня, давая ему успокоиться, остыть и прийти в себя. Да и сам постепенно успокаивался. В конце концов, отпустив коня пастись, Ойрик упал в траву, раскинув в стороны руки, вгляделся в темнеющее небо и провалился в транс...
В этот раз он не слился со Степью, как это происходило обычно. Не попал в Шатер Небесной госпожи. Он плыл, растворившись в свете звезд, над странными местами. Странное стойбище с множеством людей, странные жилища, состоящие из камней и дерева. Странные звери, то глотающие, то выплевывающие странно одетых людей... Постепенно он приблизился к какому-то жилищу, опустившись на воздушный помост. Невидимым прошел внутрь. И увидел женщину, лежащую на полу в луже крови. Даже длинные темные волосы были в крови.
-"Это прошлое", - прошелестел чей-то голос. -"Смотри дальше"
Перед шаманом разворачивалось странное действо. Та же самая женщина в белоснежном зале на столе. Люди в белых одеждах, склонившиеся над ней; темное тельце ребенка в руках одного из них.
Потом женщину увезли в другую комнату. Опутали какими-то - шаман подумал, что веревками. Когда же все кругом стихло, Ойрик увидел, как женщина раздвоилась. Она лежала на высокой кровати, и она же, ничего не видя, летела куда - то сквозь миры и расстояния. Ойрик увидел стойбище. То самое, где когда -то появился на свет он сам. Увидел бьющуюся в родильных потугах женщину. Ту, что пришла из чужого мира. Услышал громкий возмущенный крик младенца.
Женщина подняла голову, когда старая Ериган сказала: " Передайте вождю, что у него родился сын".
"Сейчас ты видел свое рождение"- вновь прошелестел голос. - Ты - не сын вождю, мальчик. Ты - ребенок той, что почти умерла в своем мире, не сумев уберечь тебя. Так было нужно. Лилия, что прячется на твоей груди - подарок матери, хотя она и не помнит об этом. Береги её. Когда придет время - она откроет цветок, и ты увидишь. А сейчас возвращайся. Твой Путь перед тобой. Ты пройдешь его вместе с теми, кого потом будут называть твоими двоюродными братьями. И береги ту, кого зовешь матерью племени".
В этот раз он выходил из транса с трудом, словно продираясь сквозь густые заросли колючих кустов, что в изобилии росли на берегах Зимнего озера - так без затей именовался пресный водоем в зимнем стойбище. Эти кусты и зимой шелестели на ветру длинными узкими листьями. Тяжело без наставника уходить в другие миры, да еще и в прошлое. Но ведь он - сильный шаман. Он справился. Теперь узнать - где сейчас находится Мать его племени. Остальные мало интересовали Ойрика. Да и куда они денутся, если Небесная Госпожа прочертила их Путь?!
6.2
-Какой я все же умный! Какой предусмотрительный! - пыхтел Рэм, выволакивая из серебряного пламени перехода коней, запряженных в пароконную кибитку. - Вот что бы мы сейчас делали, если б я не поставил на всех свои маячки?! Рыскали бы по просторам Ойриковой Родины в поисках.
Он еще что - то бормотал, но его уже никто не слушал: взволнованные лица - и мордочки - торчавшие из окон кибитки, на мгновение скрылись, а потом навстречу поднимающемуся из травы шаману выскочила кошка. Оттолкнувшись от облучка, она в мгновение ока вспрыгнула орку на руки, ткнулась холодным мокрым носом в ухо и замурчала: громко, возмущенно и испуганно как -то.
-Нула, Нулочка, - опешил шаман от такого явного проявления чувств со стороны обычно невозмутимой кошки. - Ты чего, маленькая? Я же... Ты ... Ой - ёй...
Это кошка, извернувшись в его руках, от души врезала ему лапкой по лицу. Хорошо, хоть когти не выпустила. Но оплеуха получилась знатная: голова шамана мотнулась даже. А кошка соскочила на землю, и удалилась под кибитку, повернувшись к спутникам пушистым серым хвостом.
-Что уж там! Заслужил, - с укором сказал Алишшш, распрягая коней и отпуская их на вольный выпас. -Если уж назвался сыном - так не расстраивай матушку. Мы думали - Нула коней загонит, когда ты в степь рванул. Она же тебя любит.
-Я не знал, - потерянно сказал шаман, сгорбившись. - Нула никогда не... И я не знаю - как ведут себя матери в вашем мире.
-А вот так и ведут... - ответила вместо Алишшша Дамира. - В любом мире матери ведут себя одинаково. Они любят своих детей. Переживают за них. Страдают. Радуются. Оберегают. И вообще - мы подозреваем, что ваши судьбы связаны сильнее, чем может показаться на первый взгляд. А ты как мальчишка - подросток. Чего ты вдруг взбрыкнул?
-Да на Аншата он разозлился! Чего тут непонятного! - влез Рэм. - Решил, что принц Нулу хочет забрать.
-Он хотел, - упрямо буркнул Ойрик, присаживаясь на корточки перед кибиткой, и силясь разглядеть под ней кошку. - Я не знаю - зачем, но Нула ему нужна. Я не отдам Мать. Только если она сама захочет уйти. А еще я знаю - Нула должна пройти Путь до конца.
-Она и пройдет, - уверенно сказал Алишшш, присаживаясь рядом. - Ойрик, поверь - мы все здесь связаны до самого конца Пути. И это не только поиск камня. Сколько времени уйдет на весь квест - не знает никто, даже твоя Небесная Госпожа. Мы - команда, как бы к этому не относились. Правда, наш Дед зовет нас Орденом.
-А мы подозреваем, что он и сам не знает - что это за Орден, и кому он нужен, -вставил Рэм, усаживаясь с другой стороны. - А дядька наш ничего плохого и не хотел. Видимо, Змей решил помочь Нуле обрести истинный вид. А возможно это лишь в одном месте Вселенной. Вот только, похоже, Нуле удобней, да и лучше находиться в кошачьем образе. Так что не злись. Все пучком!
Шаман кивнул, соглашаясь. А мысленно прошептал: "- Мать! Мать, прости меня! Я... Мне... Но я постараюсь"...
Из-под кибитки не донеслось ни вздоха, ни шороха. Но по телепатической связи до шамана донеслось: "Проваливай, сынок! Чаю завари!"
Ойрик облегченно выдохнул. Мать простила его. Значит, теперь все сложится так, как надо.
Ночь прошла спокойно. Ойрик, по давней своей привычке, расположился на кошме возле тускло мерцающего костра, изредка вспыхивающего короткими язычками пламени. Псеныш и летучий мышь расположились рядом с ним. А Нула пришла и улеглась ему на грудь, как делала это все последние дни. Она мурлыкала, а Ойрику снилась странная комната, заставленная непривычной мебелью. Невысокая худенькая женщина ходила по комнате, баюкая на руках ребенка, завернутого в легкие светлые ткани. Она пела, и пение сливалось с мурлыканьем кошки...
-А ведь я и в самом деле стала воспринимать его, как свое дитятко, - подумала я, устраиваясь на широкой груди мальчишки. Почему - то именно там я чувствовала себя в безопасности и спокойно. И мурчалки у меня получались, в основном, колыбельные. Те самые, которые я учила, готовясь стать мамой. Вычитала где - то, что даже нерожденные еще ребятишки любят дремать под мамину песню. В те дни я часто представляла, как буду баюкать своего малыша, как он будет агукать мне в ответ. И ведь мое дитятко в самом деле переставало брыкаться, давая мне возможность спокойно уснуть ночью... А еще почему - то мне стало казаться, что я их все - таки пела какому - то ребенку наяву. Вот только явь была странная какая - то... Да и ребенок был... странный... Как-будто я видела все это во сне... Но ведь не могло же быть такого! Никак не могло быть, чтобы я, чистокровная русская женщина, внезапно оказалась в стойбище совершенно неизвестного науке народа! Да еще и в роли младшей жены вождя! Да еще и родившей тому самому вождю ребенка со странными синими глазами. Где я - и где тот вождь вместе со своим племенем?! А потом была лишь чернота сплошного забвения, из которой меня вывел голос, так похожий на мой собственный. Голос моей сестры, Татки. Это потом я узнала, что Татка просидела надо мной чуть ли не целый месяц, беспрестанно со мной разговаривая. Звала, умоляла, грозилась, ругалась, плакала и снова звала. И ведь вытянула! Вытащила из черноты, заставила вновь увидеть мир. А я, свинья неблагодарная! Как только отлегло от... м-м-м-м... пятой точки, сгребла в сумочку документы, деньги от проданной квартиры, немного личных вещей, и рванула через всю страну туда, где не было ни одного знакомого, родственника, приятеля... А если и были - то я о них ничего не знала. Даже документы сменила, чтобы никто не смог найти. И ведь не нашли. А может быть, и искать не пытались. Лихие девяностые... Кому было дело до беглянки! А вот теперь я кочую с представителем того самого народа, привязалась к нему не только умом, но и сердцем. И в самом тайном уголке собственной души считала его своим потерянным ребенком. Может, это и есть моя теперешняя судьба? Стать тотемным животным для нового племени орков? А что?! Восемь лет - не такой уж и долгий срок. Судя по всему, орки - долгожители. Если, конечно, никто в запарке не прикончит, или под косу Черной Смерти не попадут. Да и для мужчины детородный возраст не столь критичен, как для женщин. Так что со временем женится мой шаман, никуда не денется. А поскольку у них гаремы приветствуются, то и дети обязательно появятся. Штук двадцать - если по два от каждой жены. И будет кочевать по Степи еще одно племя. И я с ними за компанию. Лишь бы не пытались меня конским жиром и кровью обмазывать.
-Ты зря так думаешь, Нула, - донесся до меня мысленный посыл лорда Алишшша. Похоже, только мы из всей компании и бодрствовали. - Не хочешь побеседовать наедине? Кое - что объяснить хочу.
А я мысленно показала ему язык, попутно ругая себя за то, что опять не закрыла разум. Ведь почти научилась сходить с Волны!
Беседовали мы долго. Почти до самого рассвета. Алишшш рассказывал, как моя сестра обзавелась таким количеством странных детенышей, (история "Пока горит свеча"). Как познакомилась с магистром Эллохаром, и как один неправильный поступок магистра навсегда перекрыл ему дорогу в дом Таши. Они звали её Ташей... Рассказывал, как мама Таша спасала, оберегала, заботилась о своем беспокойном и таком необычном семействе. О том, что совсем недавно их семья пополнилась крошечной принцессой. О том, что живут они в королевстве эльфов, и муж моей сестры - наследный принц, четвертый в очереди к трону... Много чего рассказал мне мой племянник, Алишшш из дома Ниидов. Вернее - так был в прошлом. Теперь он - средний сын главы клана Золотого Змея.
Я слушала, прикрыв глаза, и радовалась тому, что было темно. Не видно, как под моей пушистой шерсткой краснеют ушки. Мне впервые за долгие годы стало по - настоящему стыдно. Оказывается, все эти долгие годы я эгоистично лелеяла свои обиды, спрятавшись в скорлупу. Не пожелала прислушаться к зову сестры, когда была так нужна ей. Не верила во сны, в приметы, в предчувствия... И даже странный - будто нарисованный - шрам под грудью не насторожил меня. Хотя я так и не вспомнила - где и когда получила его. И вот теперь я в кошачьем образе где - то в орочьих степях неизвестного мира. Лежу на коленях своего племянника - нааганита и краснею. А еще радуюсь. Радуюсь, что не одна во всех этих мирах. Что у меня в кои - то веки, кажется, появились те, за кого я, не задумываясь, уничтожу любого. И у меня есть надежда, что Татка меня простит. И что Ойрик, все же, признает во мне маму. Именно маму, а не тотем племени. И может быть, мне повезет, и остаток своей бестолковой жизни я проведу в тепле и уюте семейного гнезда. Пусть даже это будет кибитка, Ойрик, псеныш, кони, и костер...
-Алишшш, ты можешь объяснить неграмотной мне: как получилось, что я, находясь в коме на Земле, ухитрилась родить орчонка здесь?
Племянник пожал плечами.
-Я не маг, тетушка, - сказал он с ласковой усмешкой. - Это надо нашего Великого и Ужасного пытать. Или кого - нибудь из наших многочисленных друзей магов. Но, позвольте спросить - это имеет какое - нибудь значение? Мы здесь. У нас есть задача: найти очередной камень из Звезды Вечности. И избавиться нам друг от друга не получится, пока все не соберем.
- Мы должны отыскать очередной камень из коллекции самоцветов твоего деда? Хитер, старый черт. А самому что - никак?
-Видишь ли, тетушка, - хмыкнул племянничек. -Наш дед имеет какое - то отношение к доисторическим временам. И не только Земли. Кажется, и к тем же временам самой Вселенной. К её зарождению - если быть точнее. И сам по себе амулет - или артефакт - никакого значения не имеет. Ну, по крайней мере, так думаем мы с Рэмом. Потому, что утерян он был в такие древние времена, когда еще и жизнь - то во Вселенной не зародилась. Кто его спер из Небесного Шатра, зачем выломал камни и раскидал по мирам - ответа нет...
-Ищите женщину, - буркнула я. -Если есть двое - обязательно появится кто - то третий. А дед молчит - потому, что вину чует. Все вы, мужики, одинаковы. Сначала: "Я подарю тебе звезду", а потом: "Прости, наша встреча была ошибкой".
-Строго судишь, тетушка!
-Да я вообще не сужу, а констатирую факты, так сказать. Сама на такие свиномордии неоднократно нарывалась. Ладно, это дела прошлые. Какой именно камень мы должны отыскать?
-Я думаю - рубин, - медленно сказал Алишшш. - Понимаешь, красный цвет спектра...
-Слышь, племяш, трудно вспоминать то, что никогда не знал, да еще и забыл. А физику я никогда путем и не понимала. Так что не растекайся мыслию по древу... Рубин - значит, рубин.
Но была еще и Небесная Госпожа... Орки не то, чтобы поклонялись ей... Но всегда прислушивались, если шаманы передавали ЕЁ волю. Именно она даровала племенам благосостояние, наполняла русла рек водой. По ЕЁ велению весной зеленела травами степь, давая возможность прокормить несметные табуны. Она помогала женщинам вести далеко непростое хозяйство, помогала вынашивать детей, посылая их Души из своего Небесного Шатра... Именно она послала Ойрику дикую кошку, когда он принял решение покинуть племя. Она сказала, что Нула - мать его настоящего клана. Что клан его отца - чужой молодому шаману. Но не пожелала объяснить - как может быть такое. Сказала лишь, что ответы он найдет, если отважится пройти по Пути... Ойрик предполагал, что его Путь лежит в Старый город - место, о котором говорили как о чем - то вроде бы и существующем, но никем из ныне живущих невиданном. Что и как там он будет делать, шаман собирался узнать на месте. А теперь что? До Города не доехал, и Небесная Госпожа подала знак, что он поступил правильно. Возникли из ниоткуда два странных существа, с которыми пришла девушка... Потом появился гоблин, предъявивший права на его кошку... А еще его зовет разгорающийся огонь...
Сколько времени он провел в бешеной скачке - Ойрик не помнил. Очнулся лишь когда почуял - еще немного, и конь свалится под ним. Потом он еще долго вываживал разгоряченного коня, давая ему успокоиться, остыть и прийти в себя. Да и сам постепенно успокаивался. В конце концов, отпустив коня пастись, Ойрик упал в траву, раскинув в стороны руки, вгляделся в темнеющее небо и провалился в транс...
В этот раз он не слился со Степью, как это происходило обычно. Не попал в Шатер Небесной госпожи. Он плыл, растворившись в свете звезд, над странными местами. Странное стойбище с множеством людей, странные жилища, состоящие из камней и дерева. Странные звери, то глотающие, то выплевывающие странно одетых людей... Постепенно он приблизился к какому-то жилищу, опустившись на воздушный помост. Невидимым прошел внутрь. И увидел женщину, лежащую на полу в луже крови. Даже длинные темные волосы были в крови.
-"Это прошлое", - прошелестел чей-то голос. -"Смотри дальше"
Перед шаманом разворачивалось странное действо. Та же самая женщина в белоснежном зале на столе. Люди в белых одеждах, склонившиеся над ней; темное тельце ребенка в руках одного из них.
Потом женщину увезли в другую комнату. Опутали какими-то - шаман подумал, что веревками. Когда же все кругом стихло, Ойрик увидел, как женщина раздвоилась. Она лежала на высокой кровати, и она же, ничего не видя, летела куда - то сквозь миры и расстояния. Ойрик увидел стойбище. То самое, где когда -то появился на свет он сам. Увидел бьющуюся в родильных потугах женщину. Ту, что пришла из чужого мира. Услышал громкий возмущенный крик младенца.
Женщина подняла голову, когда старая Ериган сказала: " Передайте вождю, что у него родился сын".
"Сейчас ты видел свое рождение"- вновь прошелестел голос. - Ты - не сын вождю, мальчик. Ты - ребенок той, что почти умерла в своем мире, не сумев уберечь тебя. Так было нужно. Лилия, что прячется на твоей груди - подарок матери, хотя она и не помнит об этом. Береги её. Когда придет время - она откроет цветок, и ты увидишь. А сейчас возвращайся. Твой Путь перед тобой. Ты пройдешь его вместе с теми, кого потом будут называть твоими двоюродными братьями. И береги ту, кого зовешь матерью племени".
В этот раз он выходил из транса с трудом, словно продираясь сквозь густые заросли колючих кустов, что в изобилии росли на берегах Зимнего озера - так без затей именовался пресный водоем в зимнем стойбище. Эти кусты и зимой шелестели на ветру длинными узкими листьями. Тяжело без наставника уходить в другие миры, да еще и в прошлое. Но ведь он - сильный шаман. Он справился. Теперь узнать - где сейчас находится Мать его племени. Остальные мало интересовали Ойрика. Да и куда они денутся, если Небесная Госпожа прочертила их Путь?!
6.2
-Какой я все же умный! Какой предусмотрительный! - пыхтел Рэм, выволакивая из серебряного пламени перехода коней, запряженных в пароконную кибитку. - Вот что бы мы сейчас делали, если б я не поставил на всех свои маячки?! Рыскали бы по просторам Ойриковой Родины в поисках.
Он еще что - то бормотал, но его уже никто не слушал: взволнованные лица - и мордочки - торчавшие из окон кибитки, на мгновение скрылись, а потом навстречу поднимающемуся из травы шаману выскочила кошка. Оттолкнувшись от облучка, она в мгновение ока вспрыгнула орку на руки, ткнулась холодным мокрым носом в ухо и замурчала: громко, возмущенно и испуганно как -то.
-Нула, Нулочка, - опешил шаман от такого явного проявления чувств со стороны обычно невозмутимой кошки. - Ты чего, маленькая? Я же... Ты ... Ой - ёй...
Это кошка, извернувшись в его руках, от души врезала ему лапкой по лицу. Хорошо, хоть когти не выпустила. Но оплеуха получилась знатная: голова шамана мотнулась даже. А кошка соскочила на землю, и удалилась под кибитку, повернувшись к спутникам пушистым серым хвостом.
-Что уж там! Заслужил, - с укором сказал Алишшш, распрягая коней и отпуская их на вольный выпас. -Если уж назвался сыном - так не расстраивай матушку. Мы думали - Нула коней загонит, когда ты в степь рванул. Она же тебя любит.
-Я не знал, - потерянно сказал шаман, сгорбившись. - Нула никогда не... И я не знаю - как ведут себя матери в вашем мире.
-А вот так и ведут... - ответила вместо Алишшша Дамира. - В любом мире матери ведут себя одинаково. Они любят своих детей. Переживают за них. Страдают. Радуются. Оберегают. И вообще - мы подозреваем, что ваши судьбы связаны сильнее, чем может показаться на первый взгляд. А ты как мальчишка - подросток. Чего ты вдруг взбрыкнул?
-Да на Аншата он разозлился! Чего тут непонятного! - влез Рэм. - Решил, что принц Нулу хочет забрать.
-Он хотел, - упрямо буркнул Ойрик, присаживаясь на корточки перед кибиткой, и силясь разглядеть под ней кошку. - Я не знаю - зачем, но Нула ему нужна. Я не отдам Мать. Только если она сама захочет уйти. А еще я знаю - Нула должна пройти Путь до конца.
-Она и пройдет, - уверенно сказал Алишшш, присаживаясь рядом. - Ойрик, поверь - мы все здесь связаны до самого конца Пути. И это не только поиск камня. Сколько времени уйдет на весь квест - не знает никто, даже твоя Небесная Госпожа. Мы - команда, как бы к этому не относились. Правда, наш Дед зовет нас Орденом.
-А мы подозреваем, что он и сам не знает - что это за Орден, и кому он нужен, -вставил Рэм, усаживаясь с другой стороны. - А дядька наш ничего плохого и не хотел. Видимо, Змей решил помочь Нуле обрести истинный вид. А возможно это лишь в одном месте Вселенной. Вот только, похоже, Нуле удобней, да и лучше находиться в кошачьем образе. Так что не злись. Все пучком!
Шаман кивнул, соглашаясь. А мысленно прошептал: "- Мать! Мать, прости меня! Я... Мне... Но я постараюсь"...
Из-под кибитки не донеслось ни вздоха, ни шороха. Но по телепатической связи до шамана донеслось: "Проваливай, сынок! Чаю завари!"
Ойрик облегченно выдохнул. Мать простила его. Значит, теперь все сложится так, как надо.
Ночь прошла спокойно. Ойрик, по давней своей привычке, расположился на кошме возле тускло мерцающего костра, изредка вспыхивающего короткими язычками пламени. Псеныш и летучий мышь расположились рядом с ним. А Нула пришла и улеглась ему на грудь, как делала это все последние дни. Она мурлыкала, а Ойрику снилась странная комната, заставленная непривычной мебелью. Невысокая худенькая женщина ходила по комнате, баюкая на руках ребенка, завернутого в легкие светлые ткани. Она пела, и пение сливалось с мурлыканьем кошки...
-А ведь я и в самом деле стала воспринимать его, как свое дитятко, - подумала я, устраиваясь на широкой груди мальчишки. Почему - то именно там я чувствовала себя в безопасности и спокойно. И мурчалки у меня получались, в основном, колыбельные. Те самые, которые я учила, готовясь стать мамой. Вычитала где - то, что даже нерожденные еще ребятишки любят дремать под мамину песню. В те дни я часто представляла, как буду баюкать своего малыша, как он будет агукать мне в ответ. И ведь мое дитятко в самом деле переставало брыкаться, давая мне возможность спокойно уснуть ночью... А еще почему - то мне стало казаться, что я их все - таки пела какому - то ребенку наяву. Вот только явь была странная какая - то... Да и ребенок был... странный... Как-будто я видела все это во сне... Но ведь не могло же быть такого! Никак не могло быть, чтобы я, чистокровная русская женщина, внезапно оказалась в стойбище совершенно неизвестного науке народа! Да еще и в роли младшей жены вождя! Да еще и родившей тому самому вождю ребенка со странными синими глазами. Где я - и где тот вождь вместе со своим племенем?! А потом была лишь чернота сплошного забвения, из которой меня вывел голос, так похожий на мой собственный. Голос моей сестры, Татки. Это потом я узнала, что Татка просидела надо мной чуть ли не целый месяц, беспрестанно со мной разговаривая. Звала, умоляла, грозилась, ругалась, плакала и снова звала. И ведь вытянула! Вытащила из черноты, заставила вновь увидеть мир. А я, свинья неблагодарная! Как только отлегло от... м-м-м-м... пятой точки, сгребла в сумочку документы, деньги от проданной квартиры, немного личных вещей, и рванула через всю страну туда, где не было ни одного знакомого, родственника, приятеля... А если и были - то я о них ничего не знала. Даже документы сменила, чтобы никто не смог найти. И ведь не нашли. А может быть, и искать не пытались. Лихие девяностые... Кому было дело до беглянки! А вот теперь я кочую с представителем того самого народа, привязалась к нему не только умом, но и сердцем. И в самом тайном уголке собственной души считала его своим потерянным ребенком. Может, это и есть моя теперешняя судьба? Стать тотемным животным для нового племени орков? А что?! Восемь лет - не такой уж и долгий срок. Судя по всему, орки - долгожители. Если, конечно, никто в запарке не прикончит, или под косу Черной Смерти не попадут. Да и для мужчины детородный возраст не столь критичен, как для женщин. Так что со временем женится мой шаман, никуда не денется. А поскольку у них гаремы приветствуются, то и дети обязательно появятся. Штук двадцать - если по два от каждой жены. И будет кочевать по Степи еще одно племя. И я с ними за компанию. Лишь бы не пытались меня конским жиром и кровью обмазывать.
-Ты зря так думаешь, Нула, - донесся до меня мысленный посыл лорда Алишшша. Похоже, только мы из всей компании и бодрствовали. - Не хочешь побеседовать наедине? Кое - что объяснить хочу.
А я мысленно показала ему язык, попутно ругая себя за то, что опять не закрыла разум. Ведь почти научилась сходить с Волны!
Беседовали мы долго. Почти до самого рассвета. Алишшш рассказывал, как моя сестра обзавелась таким количеством странных детенышей, (история "Пока горит свеча"). Как познакомилась с магистром Эллохаром, и как один неправильный поступок магистра навсегда перекрыл ему дорогу в дом Таши. Они звали её Ташей... Рассказывал, как мама Таша спасала, оберегала, заботилась о своем беспокойном и таком необычном семействе. О том, что совсем недавно их семья пополнилась крошечной принцессой. О том, что живут они в королевстве эльфов, и муж моей сестры - наследный принц, четвертый в очереди к трону... Много чего рассказал мне мой племянник, Алишшш из дома Ниидов. Вернее - так был в прошлом. Теперь он - средний сын главы клана Золотого Змея.
Я слушала, прикрыв глаза, и радовалась тому, что было темно. Не видно, как под моей пушистой шерсткой краснеют ушки. Мне впервые за долгие годы стало по - настоящему стыдно. Оказывается, все эти долгие годы я эгоистично лелеяла свои обиды, спрятавшись в скорлупу. Не пожелала прислушаться к зову сестры, когда была так нужна ей. Не верила во сны, в приметы, в предчувствия... И даже странный - будто нарисованный - шрам под грудью не насторожил меня. Хотя я так и не вспомнила - где и когда получила его. И вот теперь я в кошачьем образе где - то в орочьих степях неизвестного мира. Лежу на коленях своего племянника - нааганита и краснею. А еще радуюсь. Радуюсь, что не одна во всех этих мирах. Что у меня в кои - то веки, кажется, появились те, за кого я, не задумываясь, уничтожу любого. И у меня есть надежда, что Татка меня простит. И что Ойрик, все же, признает во мне маму. Именно маму, а не тотем племени. И может быть, мне повезет, и остаток своей бестолковой жизни я проведу в тепле и уюте семейного гнезда. Пусть даже это будет кибитка, Ойрик, псеныш, кони, и костер...
-Алишшш, ты можешь объяснить неграмотной мне: как получилось, что я, находясь в коме на Земле, ухитрилась родить орчонка здесь?
Племянник пожал плечами.
-Я не маг, тетушка, - сказал он с ласковой усмешкой. - Это надо нашего Великого и Ужасного пытать. Или кого - нибудь из наших многочисленных друзей магов. Но, позвольте спросить - это имеет какое - нибудь значение? Мы здесь. У нас есть задача: найти очередной камень из Звезды Вечности. И избавиться нам друг от друга не получится, пока все не соберем.
- Мы должны отыскать очередной камень из коллекции самоцветов твоего деда? Хитер, старый черт. А самому что - никак?
-Видишь ли, тетушка, - хмыкнул племянничек. -Наш дед имеет какое - то отношение к доисторическим временам. И не только Земли. Кажется, и к тем же временам самой Вселенной. К её зарождению - если быть точнее. И сам по себе амулет - или артефакт - никакого значения не имеет. Ну, по крайней мере, так думаем мы с Рэмом. Потому, что утерян он был в такие древние времена, когда еще и жизнь - то во Вселенной не зародилась. Кто его спер из Небесного Шатра, зачем выломал камни и раскидал по мирам - ответа нет...
-Ищите женщину, - буркнула я. -Если есть двое - обязательно появится кто - то третий. А дед молчит - потому, что вину чует. Все вы, мужики, одинаковы. Сначала: "Я подарю тебе звезду", а потом: "Прости, наша встреча была ошибкой".
-Строго судишь, тетушка!
-Да я вообще не сужу, а констатирую факты, так сказать. Сама на такие свиномордии неоднократно нарывалась. Ладно, это дела прошлые. Какой именно камень мы должны отыскать?
-Я думаю - рубин, - медленно сказал Алишшш. - Понимаешь, красный цвет спектра...
-Слышь, племяш, трудно вспоминать то, что никогда не знал, да еще и забыл. А физику я никогда путем и не понимала. Так что не растекайся мыслию по древу... Рубин - значит, рубин.
