Герда постучалась к Майли. Та тоже занималась примеркой, разложив платья на кровати. Зеркало в её комнате было больше. Наследница пропустила сиротку к нему без лишних слов. А ничего получилось. К короткой стрижке наряд очень даже шёл.
– Здорово выглядишь, – похвалила Майли. – Для сопливого мальчишки.
Ну да, ничего нового. Герда натянуто улыбнулась, восприняв как шутку. Жаль, что способность к отражению действует только на дар, а не на слова. А то бы она ответила, так ответила! Только как назло все слова пропали.
Сиротка вышла в коридор и столкнулась с Морти.
– А, ты тут, – сказал он, даже не взглянув на неё. – Хорошо, у меня как раз появилось немного времени, чтобы позаниматься.
– Посыльный принёс наши заказы, – заметила она невзначай.
– Хорошо! Если что-то не подойдёт или захочешь другое, не стесняйся сказать, – кивнул Охотник и потянул её в библиотеку.
Нет, мужчины невозможны! Он и вправду не понял намёка или сделал вид?
Они снова устроились на медвежьей шкуре и принялись повторять дыхательные упражнения. Когда они закончились, Герда поспешила спросить:
– Почему вы не даёте мне более сложных заданий?
– Ты куда-то торопишься? – удивился Морти. – В нашем деле главное не навредить. Твой дар ведёт себя спокойно, если его не тревожить. Каналы, по которым течёт стихийная энергия, достаточно широки, чтобы в резерве не скапливались излишки. Значит, мы можем позволить себе больше времени уделить азам, восстановить верхнюю оболочку, научиться не допускать обмороков, головных болей и носовых кровотечений.
– Значит, это из-за того, что мне становилось плохо после использования способностей?
– Нет, просто это – самый правильный и щадящий подход. Пока ты не научилась управлять способностями, они поглощают слишком много твоих сил. Ты пытаешься таскать глыбы, когда мышцы и на щебень не наработаны. Потребуется время, чтобы умножить твою выносливость. Именно этим мы и заняты. Поверь, когда мы перейдём к использованию способностей, ты будешь с тоской вспоминать это время. Учёба – не всегда весёлая игра. Куда чаще это тяжкий труд, который требует полной самоотдачи, преодоления трудностей, усталости и даже боли. Так что не торопи события.
– Но я занимаюсь, очень много! Я изучила ауры всех людей, животных и предметов в вашей усадьбе. Оказывается, светящийся ореол есть у каждой вещи, каждого существа. Правда, в основном они очень блёклые и едва заметные. Самые яркие – у одарённых.
– Верно. Продолжай, – с охотой кивнул Морти.
– У Майли аура слабенькая, вся в разрывах, верхний слой болотного цвета. У Вожыка аура немного сильней, но тоже с утончениями. Зато верхний слой полыхает огнём. У Эглаборга цвет тоже рыжий, но более приглушенный, а оболочка более однородная. Самая любопытная аура у Финиста. Она как ваша, очень большая и плотная, а верхний слой насыщенного бризового оттенка.
– Цвета обозначают стихии. Рыжий – цвет огня, у Вожыка и Эглаборга, коричнево-зелёный – цвет земли, у Майли. А дар Финиста очень редкий. Хотя оборотничество относится к стихии земли, но его обличье – птица – сближает его со стихией ветра. Из-за их смешения образуется необычный оттенок. Разрывы и утончения говорят о том, что у одарённого нарушено энергетическое равновесие. Майли и Вожык плохо справляются со своими способностями, и те причиняют им больше вреда, чем пользы. Эглаборг латает прорехи в их ауре, но полностью оболочки затянутся, лишь когда Майли с Вожыком научатся управлять своими способностями. У тебя тоже есть такие разрывы. Упражнения с дыханием должны их заживить.
– Я обнаружила ещё кое-что, – не сдавалась Герда, надеясь его пронять. – Когда вы с Финистом оказываетесь рядом, ваши ауры вспыхивают и цепляются друг за друга отростками, и вы едва не сталкиваетесь лбами.
Морти вскинул брови:
– Серьёзно? Жаль, на собственную ауру нельзя взглянуть со стороны.
– Что это может означать?
– Не знаю. Когда орден ещё существовал, особенности аур изучали в круге книжников в Эскендерии. Но после того, как город захватили Лучезарные, все их знания оказались утрачены. У меня случалось такое и раньше. Вероятно, что-то из прошлой жизни. Говорят, люди, к которым нас неодолимо влечёт – наши близкие из предыдущего воплощения. Но эти ощущения очень смутные, как далёкое эхо.
– Может, вы были братьями? На пути сюда мы встретились с вёльвой, и она просила Финиста не задирать младшего брата. Но он единственный ребёнок, – задумчиво заметила Герда.
– Ох, уж нет! Хотя… Финист очень напоминает моего старшего брата Эдварда. Тот вечно подозревал меня во всех грехах.
– Может, это оттого, что вы не можете поговорить с ним начистоту? С Финистом, я имею в виду. На самом деле он очень добрый и понимающий.
Морти едва слышно фыркнул.
– Как бы от этого не стало хуже, – и тут же заговорил громче: – Однако я впечатлён. Ты уже меня обошла! Судя по всему, у тебя склонность к чтению аур, да и дар подходящий. Раньше ты бы тоже смогла стать книжницей.
– А в Компании их нет?
– Есть, но не так много. В основном они заняты изобретением нового оружия против Лучезарных, а на остальное средств не выделяют, – пояснил он и снова вернулся к обучению. – А теперь попробуй искать людей по следу ауры. Для этого нужно закрыть глаза и в мельчайших подробностях представить того, кого ты ищешь. Внешность, голос, запах и даже эмоции, которые он у тебя вызывает.
Герда шумно выдохнула и сделала, как было велено.
– Позови его, мысленно протяни к нему руку. Делай это до тех пор, пока не увидишь отсвет его ауры.
Она сосредоточилась, дёрнуло вперёд и вверх. Вот же он, совсем рядом – тёплые янтарные искорки ауры Эглаборга.
– Уже нашла? – заторопил её Морти.
– Эглаборг стряпает на кухне, – уверенно ответила она, видя, как рука целителя коротко взмахивает, будто крошит ножом.
– Это слишком легко. Попробуй отыскать кого-нибудь подальше.
Герда закусила губу от напряжения, в ушах зазвенело, но она поднялась выше, на второй этаж. Аура Майли отливала змеиным блеском. Наследница крутилась на месте, то оглядываясь через плечо, то приподнимая руками что-то лёгкое.
– Майли у себя в спальне меряет наряды, – ответила сиротка.
– Ещё! – потребовал Охотник.
Она переместилась совсем немного. В соседней комнате Вожык сидел, подогнув под себя одну ногу и возился с чем-то на коленях.
– Вожык играет в мужской спальне… Ему одиноко, – подумав, добавила она.
– Да, жаль, здесь нет других детей. Когда метель утихнет, нужно почаще брать его в город. Может, познакомится с местными сорванцами, – задумчиво заключил Морти. – Если устала, то хватит на сегодня. Ты отлично справилась.
Герда замотала головой. Уж очень хотелось проверить, на что она способна.
Бирюзовую ауру Финиста пришлось искать долго. Сиротка обшарила весь дом от чердака до кладовой в подполе, а потом передвинулась во двор, но и там его не оказалось. К горлу подступила дурнота, но сдаваться не хотелось. Может, нужно искать по-другому?
Герда представила сизокрылого сокола, вспомнила, как держала его в руке в хоромах Ягини. Как жалобно смотрели огромные чёрные глаза. Перья пушистые и мягкие, но сам – сплошные когти и клюв. Как же яростно он тогда бился, изранил ей все руки, а она всего-навсего хотела помочь.
Насколько воинственно он кричал, когда бросился в лицо отца Майли в Будескайске! Отправляясь размять крылья, Финист кружил чёрной точкой над лагерем. Дугава со Жданом всё удивлялись, что за птица следует за ними по пятам, пока не узнали правду.
Вот же он, парит в снежных вихрях над домом, бьётся крыльями о потоки холодного воздуха, из последних сил удерживаясь на месте. Холод пронзает от кончиков крыльев до когтей на оголённых лапках. Снег залепляет глаза, пристаёт к крыльям. Мышцы слабнут, становятся тяжёлыми. Вот-вот птица не выдержит напора стихии и разобьётся!
Герда испуганно распахнула глаза. Морти привлёк её к себе:
– Тише! Не нужно так перенапрягаться.
– Финист… – выдыхая с трудом, пробормотала она. – Финист… он летает на улице… Он разобьётся!
– Он взрослый… птах. Знает, что делает, – усомнился Морти.
– Нет! Пожалуйста! Сегодня он вёл себя странно, нужно было говорить иначе! Я…
– Ладно, – недовольно закряхтел Охотник и направился в коридор.
Герда едва поспевала за его размашистыми шагами. Морти распахнул входную дверь и выглянул на улицу. Грозно выла метель, внутрь залетали снежинки. Сиротка хотел встать рядом, но Охотник велел:
– Оставайся внутри, а то продует. Я его верну.
Ох, он обернёт Финиста ветроплавом и аккуратно спустит вниз. Это будет истинное волшебство! И главное, друг останется жив.
Вместо этого Морти приложил два пальца к губам и звонко свистнул.
– Я думала, вы используете дар, – обескураженно заметила Герда. – Свистнуть любой смог бы.
– Сложно было бы достать его так высоко в этой буре, я наверняка переломал бы ему крылья. Сам спустится. Силы ему не занимать.
Ветер донёс пронзительный клич. Птица помчалась вниз, вспарывая снежную пелену и через пару мгновений была уже внизу. Морти посторонился, пропуская сокола в коридор, и спешно затворил дверь, чтобы не выморозить дом.
Птица грянулась об пол. В столбе дыма на её месте появился обнажённый мужчина. Герда закрыла глаза руками.
– Чего тебе? – недовольно обратился Финист к Морти.
– Нелётную погоду ты выбрал. Герда переживала, – ответил тот.
Зашелестела ткань. Герда растопырила пальцы, опасливо разглядывая сквозь них Финиста. Он кутался в плащ и поворачивался к ней.
– Мы учились искать людей по аурам. Я увидела тебя в снежном вихре и испугалась. Прости!
Его суровое лицо смягчилось:
– Ничего страшного. Ты же знаешь, мне надо иногда… разминать крылья. По сильным воздушным потокам скользить очень весело. Мне ничего не угрожало.
Финист снова повернулся к Морти:
– В следующий раз занимайтесь чем-нибудь менее беспокойным.
Тот воздел глаза к потолку, но ничего не ответил. Если бы Герды тут не было, они разговаривали бы куда грубее. Зачем она их стравила? Эх, вот бы научиться читать их мысли, чтобы предугадывать такие вещи.
– Простите! – упрямо сказала сиротка.
Дальше ссориться они не стали. Морти дал Герде задание до следующего занятия и ушёл по делам. Раздосадованный сорванным полётом, Финист молча направился к себе.
Было ещё темно, когда в дверь каморки постучали. Герда прищурилась, вспоминая уроки. Майли к ней не заглядывала, Эглаборг и Вожык стучали очень деликатно, а Финист вваливался без предупреждения. Эта плотная светло-синяя аура, глубокая, как небо весной, могла принадлежать только Морти. Понятно, как они узнают человека раньше, чем видят его лицо.
Сиротка продела ноги в сабо, накинула на плечи шаль и поспешила открыть.
– Вот тёплая одежда, – встретил её на пороге Охотник с собольей шубой в руках. – Метель как раз закончилась, самое время слушать ветер. Э-э-э, ты ещё не оделась?
Он скользнул взглядом по босым ногам и льняной рубахе, задержался на расстёгнутой пуговице у самого ворота и неловко сглотнул.
– Я ещё не проснулась, – ответила Герда. – Даже дома так рано подниматься не приходилось.
– Да… – Морти почесал лопатку. – Дорога предстоит дальняя, надо успеть засветло. Так что поторопись. Жду внизу.
Охотник вручил ей шубу и стремительно направился к лестнице.
Сиротка глянула в зеркало. Всё как обычно: глаза припухли со сна, волосы немного растрепались, пуговица... Подумаешь, пуговица. Герда всегда расстёгивала её, потому что ворот давил на горло.
Одевшись потеплее, она поспешила в гостиную. Там они с Охотником наспех позавтракали, потуже закутались в меха, натянули сапоги из овчины и вышли на улицу. Герда повернула к конюшне, но Морти остановил её.
– Лошади слишком медленные и не приспособлены для такого путешествия. Идём, ты же хотела увидеть истинное волшебство. Поверь, таких чудес больше нигде не встретишь.
– Куда же мы? Скажите! – не унималась сиротка, едва поспевая по дорожке в снегу, которую протаптывал Охотник.
– На Нарви. Это самая высокая точка Полночьгорья. Уж там-то ты точно услышишь ветер.
– Гора Нарви? – поразилась Герда. – Это ведь так далеко к северу, в самом сердце гор. Как мы туда доберёмся? Я не умею, как Финист, летать в снежных вихрях.
– Увидишь! – загадочно улыбнулся Охотник.
Они обошли город по окраине и направились на север к Полночьгорским пикам. Морти замер, перегородив путь рукой. Когда глаза привыкли к тусклому свету луны, стало видно бездонное ущелье впереди. Через него вёл шаткий деревянный мост. Охотник приподнял факел, показывая венчавшую его каменную арку.
– Это третьи из девяти врат Червоточины – мост Биворн. Наверху на древнем наречии написано: «Север покорится безумству храбрых».
– Вы знаете древние наречия? – вновь удивилась Герда.
– Нет. Только руны и буквицу. Про это мне друзья рассказали.
– Что у вас за друзья такие?
– Сейчас увидишь.
Когда они перешли через мост, Морти снял с пояса охотничий рог и приложил к губам. По горам эхом прокатился глухой звук, похожий на уханье филина.
Земля затряслась, послышался гулкий грохот. Лавина! Ненниры!
Герда отступила к мосту, но Охотник схватил её за запястье.
– Пока мы вместе, бояться нечего.
Ледяные глыбы в тёмных предгорьях словно шли навстречу, как в старинной легенде. Чутьё, которое сиротка раньше не слушала, подсказывало, что это демоны. Что страшнее: разбушевавшаяся стихия или хищные твари?
На фоне леса показался великан ростом с вековую корабельную сосну. Через пару мгновений он замер совсем рядом. Морти снова поднял факел, чтобы Герда получше разглядела пришельца. Плечистый, с руками почти до самых колен, спину он держал горделиво прямо, шествовал торжественно и плавно. Тело замотано в оленьи шкуры, плоское овальное лицо обтянуто бледно-серой кожей, обрамлено косматыми чёрными волосами и такой же бородой.
Великан поклонился.
– Приветствую, мастер Охотник, – в ушах зарокотал водопад.
– Приветствую, достопочтенный гримтурс Кевельгар, – поклонился в ответ Морти. – Есть вести из Нордхейма?
– Всё тихо, – бесстрастно ответил великан. – Мрак, видно, испугался вашей трёпки. Больше не показывался.
– Сомневаюсь, – покривился Охотник. – Скорее затаился и чего-то ждёт. Знать бы чего.
– Часа Возрождения? – робко подала голос Герда. – Про него предупреждала Ягиня и отец Майли. Судя по всему, это связано… с Мраком.
Задумчиво хмыкнув, Морти глянул на Кевельгара.
– Простите! Некоторые вещи не могу открыть даже я, – развёл руками гримтурс. – Тайны гор должны остаться тайнами.
– Как всегда, – недовольно процедил Охотник. – Не окажешь мне услугу? Это моя гостья Герда. Она, как и ты, собирает древние знания нашего народа. Я хочу показать ей Нарви.
Гримтурс заинтересованно посмотрел на сиротку.
– И сколько гор открыло тебе свои недра?
– Наши знания хранятся не в горах, а в книгах, – она достала из-за пазухи дневник Лайсве и показала гримтурсу. – Вот.
Морти удивлённо выгнул бровь. После случая с Юстесом Герда старалась не оставлять книгу без присмотра.
Кевельгар с любопытством изучил её.
– Такая крохотная. Видно, тайны у людей тоже крохотные.
– Дело ведь не в размере, – ответила она.
Морти с Кевельгаром хором расхохотались.
– Точно хронистка! – заметил гримтурс. – Так уж и быть, отнесу вас на Нарви. Ничего запретного там нет.
– Здорово выглядишь, – похвалила Майли. – Для сопливого мальчишки.
Ну да, ничего нового. Герда натянуто улыбнулась, восприняв как шутку. Жаль, что способность к отражению действует только на дар, а не на слова. А то бы она ответила, так ответила! Только как назло все слова пропали.
Сиротка вышла в коридор и столкнулась с Морти.
– А, ты тут, – сказал он, даже не взглянув на неё. – Хорошо, у меня как раз появилось немного времени, чтобы позаниматься.
– Посыльный принёс наши заказы, – заметила она невзначай.
– Хорошо! Если что-то не подойдёт или захочешь другое, не стесняйся сказать, – кивнул Охотник и потянул её в библиотеку.
Нет, мужчины невозможны! Он и вправду не понял намёка или сделал вид?
Они снова устроились на медвежьей шкуре и принялись повторять дыхательные упражнения. Когда они закончились, Герда поспешила спросить:
– Почему вы не даёте мне более сложных заданий?
– Ты куда-то торопишься? – удивился Морти. – В нашем деле главное не навредить. Твой дар ведёт себя спокойно, если его не тревожить. Каналы, по которым течёт стихийная энергия, достаточно широки, чтобы в резерве не скапливались излишки. Значит, мы можем позволить себе больше времени уделить азам, восстановить верхнюю оболочку, научиться не допускать обмороков, головных болей и носовых кровотечений.
– Значит, это из-за того, что мне становилось плохо после использования способностей?
– Нет, просто это – самый правильный и щадящий подход. Пока ты не научилась управлять способностями, они поглощают слишком много твоих сил. Ты пытаешься таскать глыбы, когда мышцы и на щебень не наработаны. Потребуется время, чтобы умножить твою выносливость. Именно этим мы и заняты. Поверь, когда мы перейдём к использованию способностей, ты будешь с тоской вспоминать это время. Учёба – не всегда весёлая игра. Куда чаще это тяжкий труд, который требует полной самоотдачи, преодоления трудностей, усталости и даже боли. Так что не торопи события.
– Но я занимаюсь, очень много! Я изучила ауры всех людей, животных и предметов в вашей усадьбе. Оказывается, светящийся ореол есть у каждой вещи, каждого существа. Правда, в основном они очень блёклые и едва заметные. Самые яркие – у одарённых.
– Верно. Продолжай, – с охотой кивнул Морти.
– У Майли аура слабенькая, вся в разрывах, верхний слой болотного цвета. У Вожыка аура немного сильней, но тоже с утончениями. Зато верхний слой полыхает огнём. У Эглаборга цвет тоже рыжий, но более приглушенный, а оболочка более однородная. Самая любопытная аура у Финиста. Она как ваша, очень большая и плотная, а верхний слой насыщенного бризового оттенка.
– Цвета обозначают стихии. Рыжий – цвет огня, у Вожыка и Эглаборга, коричнево-зелёный – цвет земли, у Майли. А дар Финиста очень редкий. Хотя оборотничество относится к стихии земли, но его обличье – птица – сближает его со стихией ветра. Из-за их смешения образуется необычный оттенок. Разрывы и утончения говорят о том, что у одарённого нарушено энергетическое равновесие. Майли и Вожык плохо справляются со своими способностями, и те причиняют им больше вреда, чем пользы. Эглаборг латает прорехи в их ауре, но полностью оболочки затянутся, лишь когда Майли с Вожыком научатся управлять своими способностями. У тебя тоже есть такие разрывы. Упражнения с дыханием должны их заживить.
– Я обнаружила ещё кое-что, – не сдавалась Герда, надеясь его пронять. – Когда вы с Финистом оказываетесь рядом, ваши ауры вспыхивают и цепляются друг за друга отростками, и вы едва не сталкиваетесь лбами.
Морти вскинул брови:
– Серьёзно? Жаль, на собственную ауру нельзя взглянуть со стороны.
– Что это может означать?
– Не знаю. Когда орден ещё существовал, особенности аур изучали в круге книжников в Эскендерии. Но после того, как город захватили Лучезарные, все их знания оказались утрачены. У меня случалось такое и раньше. Вероятно, что-то из прошлой жизни. Говорят, люди, к которым нас неодолимо влечёт – наши близкие из предыдущего воплощения. Но эти ощущения очень смутные, как далёкое эхо.
– Может, вы были братьями? На пути сюда мы встретились с вёльвой, и она просила Финиста не задирать младшего брата. Но он единственный ребёнок, – задумчиво заметила Герда.
– Ох, уж нет! Хотя… Финист очень напоминает моего старшего брата Эдварда. Тот вечно подозревал меня во всех грехах.
– Может, это оттого, что вы не можете поговорить с ним начистоту? С Финистом, я имею в виду. На самом деле он очень добрый и понимающий.
Морти едва слышно фыркнул.
– Как бы от этого не стало хуже, – и тут же заговорил громче: – Однако я впечатлён. Ты уже меня обошла! Судя по всему, у тебя склонность к чтению аур, да и дар подходящий. Раньше ты бы тоже смогла стать книжницей.
– А в Компании их нет?
– Есть, но не так много. В основном они заняты изобретением нового оружия против Лучезарных, а на остальное средств не выделяют, – пояснил он и снова вернулся к обучению. – А теперь попробуй искать людей по следу ауры. Для этого нужно закрыть глаза и в мельчайших подробностях представить того, кого ты ищешь. Внешность, голос, запах и даже эмоции, которые он у тебя вызывает.
Герда шумно выдохнула и сделала, как было велено.
– Позови его, мысленно протяни к нему руку. Делай это до тех пор, пока не увидишь отсвет его ауры.
Она сосредоточилась, дёрнуло вперёд и вверх. Вот же он, совсем рядом – тёплые янтарные искорки ауры Эглаборга.
– Уже нашла? – заторопил её Морти.
– Эглаборг стряпает на кухне, – уверенно ответила она, видя, как рука целителя коротко взмахивает, будто крошит ножом.
– Это слишком легко. Попробуй отыскать кого-нибудь подальше.
Герда закусила губу от напряжения, в ушах зазвенело, но она поднялась выше, на второй этаж. Аура Майли отливала змеиным блеском. Наследница крутилась на месте, то оглядываясь через плечо, то приподнимая руками что-то лёгкое.
– Майли у себя в спальне меряет наряды, – ответила сиротка.
– Ещё! – потребовал Охотник.
Она переместилась совсем немного. В соседней комнате Вожык сидел, подогнув под себя одну ногу и возился с чем-то на коленях.
– Вожык играет в мужской спальне… Ему одиноко, – подумав, добавила она.
– Да, жаль, здесь нет других детей. Когда метель утихнет, нужно почаще брать его в город. Может, познакомится с местными сорванцами, – задумчиво заключил Морти. – Если устала, то хватит на сегодня. Ты отлично справилась.
Герда замотала головой. Уж очень хотелось проверить, на что она способна.
Бирюзовую ауру Финиста пришлось искать долго. Сиротка обшарила весь дом от чердака до кладовой в подполе, а потом передвинулась во двор, но и там его не оказалось. К горлу подступила дурнота, но сдаваться не хотелось. Может, нужно искать по-другому?
Герда представила сизокрылого сокола, вспомнила, как держала его в руке в хоромах Ягини. Как жалобно смотрели огромные чёрные глаза. Перья пушистые и мягкие, но сам – сплошные когти и клюв. Как же яростно он тогда бился, изранил ей все руки, а она всего-навсего хотела помочь.
Насколько воинственно он кричал, когда бросился в лицо отца Майли в Будескайске! Отправляясь размять крылья, Финист кружил чёрной точкой над лагерем. Дугава со Жданом всё удивлялись, что за птица следует за ними по пятам, пока не узнали правду.
Вот же он, парит в снежных вихрях над домом, бьётся крыльями о потоки холодного воздуха, из последних сил удерживаясь на месте. Холод пронзает от кончиков крыльев до когтей на оголённых лапках. Снег залепляет глаза, пристаёт к крыльям. Мышцы слабнут, становятся тяжёлыми. Вот-вот птица не выдержит напора стихии и разобьётся!
Герда испуганно распахнула глаза. Морти привлёк её к себе:
– Тише! Не нужно так перенапрягаться.
– Финист… – выдыхая с трудом, пробормотала она. – Финист… он летает на улице… Он разобьётся!
– Он взрослый… птах. Знает, что делает, – усомнился Морти.
– Нет! Пожалуйста! Сегодня он вёл себя странно, нужно было говорить иначе! Я…
– Ладно, – недовольно закряхтел Охотник и направился в коридор.
Герда едва поспевала за его размашистыми шагами. Морти распахнул входную дверь и выглянул на улицу. Грозно выла метель, внутрь залетали снежинки. Сиротка хотел встать рядом, но Охотник велел:
– Оставайся внутри, а то продует. Я его верну.
Ох, он обернёт Финиста ветроплавом и аккуратно спустит вниз. Это будет истинное волшебство! И главное, друг останется жив.
Вместо этого Морти приложил два пальца к губам и звонко свистнул.
– Я думала, вы используете дар, – обескураженно заметила Герда. – Свистнуть любой смог бы.
– Сложно было бы достать его так высоко в этой буре, я наверняка переломал бы ему крылья. Сам спустится. Силы ему не занимать.
Ветер донёс пронзительный клич. Птица помчалась вниз, вспарывая снежную пелену и через пару мгновений была уже внизу. Морти посторонился, пропуская сокола в коридор, и спешно затворил дверь, чтобы не выморозить дом.
Птица грянулась об пол. В столбе дыма на её месте появился обнажённый мужчина. Герда закрыла глаза руками.
– Чего тебе? – недовольно обратился Финист к Морти.
– Нелётную погоду ты выбрал. Герда переживала, – ответил тот.
Зашелестела ткань. Герда растопырила пальцы, опасливо разглядывая сквозь них Финиста. Он кутался в плащ и поворачивался к ней.
– Мы учились искать людей по аурам. Я увидела тебя в снежном вихре и испугалась. Прости!
Его суровое лицо смягчилось:
– Ничего страшного. Ты же знаешь, мне надо иногда… разминать крылья. По сильным воздушным потокам скользить очень весело. Мне ничего не угрожало.
Финист снова повернулся к Морти:
– В следующий раз занимайтесь чем-нибудь менее беспокойным.
Тот воздел глаза к потолку, но ничего не ответил. Если бы Герды тут не было, они разговаривали бы куда грубее. Зачем она их стравила? Эх, вот бы научиться читать их мысли, чтобы предугадывать такие вещи.
– Простите! – упрямо сказала сиротка.
Дальше ссориться они не стали. Морти дал Герде задание до следующего занятия и ушёл по делам. Раздосадованный сорванным полётом, Финист молча направился к себе.
Глава 22. Голос ветра
Было ещё темно, когда в дверь каморки постучали. Герда прищурилась, вспоминая уроки. Майли к ней не заглядывала, Эглаборг и Вожык стучали очень деликатно, а Финист вваливался без предупреждения. Эта плотная светло-синяя аура, глубокая, как небо весной, могла принадлежать только Морти. Понятно, как они узнают человека раньше, чем видят его лицо.
Сиротка продела ноги в сабо, накинула на плечи шаль и поспешила открыть.
– Вот тёплая одежда, – встретил её на пороге Охотник с собольей шубой в руках. – Метель как раз закончилась, самое время слушать ветер. Э-э-э, ты ещё не оделась?
Он скользнул взглядом по босым ногам и льняной рубахе, задержался на расстёгнутой пуговице у самого ворота и неловко сглотнул.
– Я ещё не проснулась, – ответила Герда. – Даже дома так рано подниматься не приходилось.
– Да… – Морти почесал лопатку. – Дорога предстоит дальняя, надо успеть засветло. Так что поторопись. Жду внизу.
Охотник вручил ей шубу и стремительно направился к лестнице.
Сиротка глянула в зеркало. Всё как обычно: глаза припухли со сна, волосы немного растрепались, пуговица... Подумаешь, пуговица. Герда всегда расстёгивала её, потому что ворот давил на горло.
Одевшись потеплее, она поспешила в гостиную. Там они с Охотником наспех позавтракали, потуже закутались в меха, натянули сапоги из овчины и вышли на улицу. Герда повернула к конюшне, но Морти остановил её.
– Лошади слишком медленные и не приспособлены для такого путешествия. Идём, ты же хотела увидеть истинное волшебство. Поверь, таких чудес больше нигде не встретишь.
– Куда же мы? Скажите! – не унималась сиротка, едва поспевая по дорожке в снегу, которую протаптывал Охотник.
– На Нарви. Это самая высокая точка Полночьгорья. Уж там-то ты точно услышишь ветер.
– Гора Нарви? – поразилась Герда. – Это ведь так далеко к северу, в самом сердце гор. Как мы туда доберёмся? Я не умею, как Финист, летать в снежных вихрях.
– Увидишь! – загадочно улыбнулся Охотник.
Они обошли город по окраине и направились на север к Полночьгорским пикам. Морти замер, перегородив путь рукой. Когда глаза привыкли к тусклому свету луны, стало видно бездонное ущелье впереди. Через него вёл шаткий деревянный мост. Охотник приподнял факел, показывая венчавшую его каменную арку.
– Это третьи из девяти врат Червоточины – мост Биворн. Наверху на древнем наречии написано: «Север покорится безумству храбрых».
– Вы знаете древние наречия? – вновь удивилась Герда.
– Нет. Только руны и буквицу. Про это мне друзья рассказали.
– Что у вас за друзья такие?
– Сейчас увидишь.
Когда они перешли через мост, Морти снял с пояса охотничий рог и приложил к губам. По горам эхом прокатился глухой звук, похожий на уханье филина.
Земля затряслась, послышался гулкий грохот. Лавина! Ненниры!
Герда отступила к мосту, но Охотник схватил её за запястье.
– Пока мы вместе, бояться нечего.
Ледяные глыбы в тёмных предгорьях словно шли навстречу, как в старинной легенде. Чутьё, которое сиротка раньше не слушала, подсказывало, что это демоны. Что страшнее: разбушевавшаяся стихия или хищные твари?
На фоне леса показался великан ростом с вековую корабельную сосну. Через пару мгновений он замер совсем рядом. Морти снова поднял факел, чтобы Герда получше разглядела пришельца. Плечистый, с руками почти до самых колен, спину он держал горделиво прямо, шествовал торжественно и плавно. Тело замотано в оленьи шкуры, плоское овальное лицо обтянуто бледно-серой кожей, обрамлено косматыми чёрными волосами и такой же бородой.
Великан поклонился.
– Приветствую, мастер Охотник, – в ушах зарокотал водопад.
– Приветствую, достопочтенный гримтурс Кевельгар, – поклонился в ответ Морти. – Есть вести из Нордхейма?
– Всё тихо, – бесстрастно ответил великан. – Мрак, видно, испугался вашей трёпки. Больше не показывался.
– Сомневаюсь, – покривился Охотник. – Скорее затаился и чего-то ждёт. Знать бы чего.
– Часа Возрождения? – робко подала голос Герда. – Про него предупреждала Ягиня и отец Майли. Судя по всему, это связано… с Мраком.
Задумчиво хмыкнув, Морти глянул на Кевельгара.
– Простите! Некоторые вещи не могу открыть даже я, – развёл руками гримтурс. – Тайны гор должны остаться тайнами.
– Как всегда, – недовольно процедил Охотник. – Не окажешь мне услугу? Это моя гостья Герда. Она, как и ты, собирает древние знания нашего народа. Я хочу показать ей Нарви.
Гримтурс заинтересованно посмотрел на сиротку.
– И сколько гор открыло тебе свои недра?
– Наши знания хранятся не в горах, а в книгах, – она достала из-за пазухи дневник Лайсве и показала гримтурсу. – Вот.
Морти удивлённо выгнул бровь. После случая с Юстесом Герда старалась не оставлять книгу без присмотра.
Кевельгар с любопытством изучил её.
– Такая крохотная. Видно, тайны у людей тоже крохотные.
– Дело ведь не в размере, – ответила она.
Морти с Кевельгаром хором расхохотались.
– Точно хронистка! – заметил гримтурс. – Так уж и быть, отнесу вас на Нарви. Ничего запретного там нет.
