Один глаз закрывала повязка, второй, не по-старчески ясный – заглядывал в лицо каждого, пока не натолкнулся на Морти. Изрезанные морщинами губы растянулись в ухмылку.
Затрубив в рог, отец дружин выставил копьё. Крича шумно, будто разгорающаяся буря, Неистовый гон промчался мимо предводителя и набросился на дымящееся пепелище, что осталось от кладбища. Отомстят за потревоженных собратьев и заберут тех в лихую компанию.
Мертвяки братались с новобранцами и дрались за добычу. На могильных плитах отплясывали скелеты. Но как только веселье схлынуло, Неистовый гон недобро уставился на окруживших погост воинов.
Наблюдавший с высоты неба предводитель снова затрубил в рог. Мертвецы завыли. Остроухие похватали спрятанные под камнями светящиеся кристаллы и выставили их для защиты. Зелёная полупрозрачная вуаль окружила их колдовским барьером.
Неистовый гон бросался на него, но не мог преодолеть. Сверкали жёлтые глаза, гремели кости. Призывный вой хлестал по ушам. Вместо того чтобы нападать, мертвяки тянули воинов в царство своего предводителя.
Душа рвалась из тела вслед за лихой компанией. Дальние от Морти остроухие, до кого свет кристаллов едва доставал, дрогнули. Заворожённые, они побежали к тёмной громадине Полночьгорья.
– Держите их! Держите! – командовал Охотник.
Воины снимали с поясов арканы и набрасывали петли на заворожённых товарищей. Те не замечали пут и рвались прочь с невероятной силой. Морти бросился сбивать их в снег ветросгустками, лишь бы замедлить.
Силы были уже на исходе. Воины вымотались, пока уничтожали гнездо демонов. Так ещё эта напасть – как назло! Словно не Странников Морти пробудил своей кровью, а нового предводителя Неистового гона, намного более древнего и могущественного, чем предыдущий – владыка ши Аруин.
Ещё один остроухий упал в снег и забарахтался, приходя в себя. Двое остались: один тянул другого на аркане. Мертвецы манили их за собой, размахивая костлявыми руками и задорно посвистывая. Впитывая кожей как можно больше воздуха, Охотник помчался следом. Ударил ветросгустком – без толку. Ближний даже не почувствовал, как спину ушиб снаряд, ещё раз и ещё.
Резерв опасно опустел, засосало под ложечкой, голова начала кружиться. Нет-нет! Ещё самую малость продержаться. Эх, не успевает – ноги вязли в сугробах.
Обернув ступни ветроплавом, Морти преодолел оставшееся расстояние огромным скачком. Сил хватало на один удар. На этот раз мишень – спина дальнего воина, вокруг которой обмоталась верёвка. Плотный и острый, как лезвие, снаряд сорвался с пальцев.
Тело ослабло, к горлу подступила дурнота. Охотник запрокинул голову, встретившись взглядом с нависшим над ним предводителем. Единственный глаз, льдисто-голубой, окатывал студёной ненавистью.
«Ах ты, маленькая дрянь! – отзывался эхом сиплый голос почившего Аруина. – Убью, разорву, уничтожу!»
Неужели на место старого врага пришёл новый, ещё более могущественный, и все усилия пропали втуне?
«Ступай ко мне, небесный мальчик! Ты так мне нужен», – шелестел в ушах другой, более чистый, пускай и старческий голос.
Предводитель протянул узловатую руку, хищно дрогнули пальцы. Морти спеленало невидимыми путами и потянуло в переливающуюся зеленью и пурпуром небесную расщелину.
Закричал сокол. Морти дёрнулся, борясь с оцепенением. Над головой полыхнуло, обдало жаром, в нос ударил дым, защипало глаза. Сверху обрушился Финист и вдавил в снег всем телом. Остроухий поспешал за мертвецами. Ветросгусток обрезал верёвку аркана, спася второго воина. Охотник рванулся из последних сил.
– Поздно! Сам погибнешь! – крикнул в ухо оборотень.
Неистовый гон уже скрылся в небесной расщелине, только высокий старик всё смотрел на живых единственным глазом, криво ухмыляясь.
«Я ещё вернусь, вернусь за всеми вами!»
Предводитель исчез, запахнув небеса тучей, которая тут же просыпалась снегом.
– Оденься – замёрзнешь, – велел Морти Финисту, приходя в себя.
Остроухие поднимали увязших в снегу товарищей и отряхивали. Их командир, давний знакомый Асгрим протянул оборотню одежду. Тот принялся накидывать её на себя. Охотник поднялся рывком, едва удерживая равновесие – до того кружилась голова.
– Прости!
– Не переживай. Мы знали, на что шли. Оно того стоило, – ответил Асгрим. – Странники убили Ниама Мудрого, нашего прошлого короля, моего тестя. Мы не забыли и готовы на любые жертвы, лишь бы отомстить.
– Какие же вы… – хмыкнул Морти, так и не привыкнув к их обычаям и взглядам. – Наш долг не мстить, а защищать. Всё ради выживания племени.
– Кому как. Для нас выживание куда менее ценно, чем честь и достоинство, – возразил остроухий. – Ты ведь и сам едва с жизнью не расстался.
Охотник исподтишка глянул на Финиста, тот ответил ему тем же.
– Да просто… не люблю людей терять. Ты же знаешь.
– Знаю. Будь осмотрительней, жизнь предводителя дороже жизни рядового, даже для… длиннобородых.
Оборотень уже нетерпеливо перетаптывался за спиной, явно мучаясь оттого, что ему запретили говорить.
– Оставлю здесь дозорных на случай, если мы кого-то пропустили, – решил Асгрим. – А ты не забудь заглянуть в наш Дворец-под-холмами. Моя супруга давно хочет с тобой повидаться.
– Как только отосплюсь и приду в себя, – кивнул Морти.
Разговаривать с ворожеей туатов было немногим легче, чем с Безликим. Чтобы получить хоть немного сведений и договориться о помощи, идти на королевский приём нужно на свежую голову.
– Что это были за демоны? – спросил Финист, как только они с Морти скрылись за елями.
– С нетопыриными головами или на мёртвых лошадях? – сделал вид, что не понимает, Охотник.
– Которые тебе помогали! – рыкнул оборотень.
– Ах, это подхолмовые туаты. У них мир с урсалийцами. Иногда они мне пособляют, если человеческих сил не хватает.
– Ты ведь знаешь, что именно из-за таких сомнительных союзов орден потерял народную поддержку? – осклабился Финист.
– Расслабься, никаких жертв они не требуют и людьми не питаются. К тому же, это мои личные дела, к Компании они никакого отношения не имеют.
– Каждое наше действие бросает тень на тех, кто с нами связан. Я знаю это не понаслышке, – сложив руки на груди, холодно ответил оборотень.
Впереди показалась деревянная ограда усадьбы. Хорошо! Дольше в компании Финиста Морти бы не выдержал. К тому же, оборотень тянул носом так, словно учуял сочившуюся из раны на руке кровь. Зайдя в дом и поднявшись на второй этаж, они, не прощаясь, разошлись в разные стороны.
Через несколько часов Герду разбудил Эглаборг.
– Мастер Финист сказал, что вы плохо спали, поэтому я решил вас побаловать, – целитель протянул ей поднос с кружкой кипячёного молока и овсяное печенье.
– Спасибо, но право же, не стоило, – ответила она, макнув край печенья в молоко. – Мастер Стигс уже вернулся?
– Нет, они с мастером Финистом ушли ни свет ни заря и предупредили, что вернутся поздно.
Хоть в этом Морти послушался. Оборотень сильный и никогда никого в беде не бросит, пускай даже они не ладят.
– Помочь вам по хозяйству?
– Нет. Вам после вчерашнего тоже отдых нужен. Мне ли не знать, как выматывают занятия с мастером Стигсом. Пока все соки не выжмет, не отстанет.
– Он очень требовательный.
Охотник ведь обвинил её во лжи, а потом забыл, словно ничего не было. Может, ей показалось?
– Не серчайте. Он просто переживает, хоть виду не подаёт. Отдыхайте.
Эглаборг ушёл. Провалявшись в постели ещё с полчаса, Герда оделась и направилась в конюшню. Яшка приветственно заржала. Остальные лошади тоже с любопытством выставили морды из денников. Сиротка надела на кобылу недоуздок и вывела погулять в загон.
Яшка описала несколько кругов вдоль забора и повалилась в снег. Вдоволь покувыркавшись, кобыла подскочила и ринулась к хозяйке, обдав лавиной. Смеясь, Герда слепила снежок и запустила в негодницу. Кобыла взбрыкнула задними ногами и помчалась прочь. За ней никто не погнался, и она, крадучись, двинулась обратно. Сиротка сделала новый и спрятала за спину, а когда Яшка подступила близко, запустила в лошадиный круп. Кобыла взвизгнула и снова обсыпала хозяйку с ног до головы.
Они носились друг за другом, пока Герда не вымокла и запыхалась. Сердце колотилось, но было так весело, что уходить не хотелось. Почему с людьми куда тяжелей, чем с животными? Ведь у них столько слов, столько смыслов они могут выразить и голосом и в книгах, а всё равно закрываются друг от друга, лгут, изворачиваются. Здорово было бы читать чужие мысли как книги.
Вернувшись в дом, Герда разложила одежду сушиться возле камина. Чем бы ещё себя занять? Точно, дневник Лайсве! Раньше времени и сил на него не находилось, но раз выдалась передышка, грех ею не воспользоваться.
Герда вернулась в каморку и забралась с ногами на кровать. Чужая жизнь захватывала шелестом страниц и перевоплощала в невероятную женщину, чьей уверенности и задора сиротке так не хватало:
«Мы достигли Урсалии. Полночьгорье нужно преодолеть до Донайтайда, чтобы успеть вернуться, пока путь по Заледенелому морю не растает и Нордхейм не окажется отрезан от Мунгарда. Но Вейас, как всегда, беспечен.
Мы остановились у подхолмовых туатов. Братец приглянулся ворожее, которую мы спасли от ненниров у пещеры Истины. Вульгарная особа вешается ему на шею, даром что наследница престола. Только вот его сестричка ей очень мешает.
Я вообще-то не навязывалась – хотела остановиться на постоялом дворе, но Вейас испугался, что меня обнаружат ищейки. Иногда я думаю, что лучше бы так и случилось.
...
Сбежала. Нет сил смотреть, как твари из-под холмов превращают брата в покорное им чудовище. Предупрежу отца, пускай он пришлёт отряд, чтобы камня на камне не осталось от подхолмового улья. Подожду на постоялом дворе. Благодаря короткой причёске и мешковатой походной одежде вряд ли во мне признают женщину.
К тому же, новый знакомый обещал помочь. Правда, своего имени он не назвал. Такой милый и элегантный, а какой у него голос! Ох, пишу, как влюблённая дурочка. Вдруг, правда? Чтобы я влюбилась в первого встречного?! Нет! Не может быть!
...
Я всё испортила. Сидела бы в комнате тихо, ан нет, по людскому обществу затосковала. Спустилась в обеденный зал, устроилась с краю, а за соседним столом как назло ищейки обосновались. Жених мой омерзительный вместе со своими наперсниками – таких забудешь, как же! И ещё слуга его здоровенный. Головы на полторы меня выше, волосы короткие и жёсткие, как копна соломы. А ручищи-то! Огромные, мозолистые, будто только от сохи. В замке я его жалела – уж очень сурово с ним обходились, а тут…
Взял да и внушил мне, мерзавец, подойти к их компании. Я поняла, когда уже протягивала своему жениху кружку с элем и произносила несуразный тост. Слуга схватил меня за руку и уставился кристально-голубыми глазами так, что казалось, вот-вот проглядит на голове дырку.
«Хозяин невесту беглую разыскивает. Может, видели её? Невысокая, тощая, белобрысая. Прямо как вы. С братом путешествует».
Я попыталась вырваться, да где там! Он ручищу мне на лоб положил и давай мысли потрошить. Амулет Кишно на груди раскалился и жёг кожу. Запросто мог разлететься на осколки, и я вместе с ним.
Тут-то и объявился мой герой: вырвал меня из лап здоровяка и всех ищеек на место поставил. Мол, друг мой, никому в обиду не дам. Пришлось им заткнуться и убраться восвояси.
Боги, какой у него голос! Его просто нельзя ослушаться. Весь оставшийся вечер мы скоротали за беседой. Наверное, со стороны выглядели, как голубки, но это нас не смущало. Да, Лайсве, признайся, ты влюбилась, окончательно и бесповоротно!"
Как же Лайсве повезло найти любимого мужчину. Наверняка они вскоре поженились и жили долго и счастливо. Нет. Она ведь умерла намного раньше своего вероломного кузена Петраса. Тогда хотя бы просто счастливо. Уж лучше короткая жизнь влюблённого в огонь мотылька, чем медленная агония, когда ты безразлична или даже раздражаешь того, кто тебе нравится.
Клещик-пищалка! Нет, нельзя погружаться в грёзы о любви и сказочных героях. Мечты не должны пересекаться с жизнью, иначе они погибнут, и стремиться будет не к чему. Но до чего же трудно не думать о Морти!
В поисках сведений о подхолмовых туатах Герда заглянула в библиотеку. Уж очень они распалили её любопытство. Подходящее описание обнаружилось в томике «Сказаний Севера».
«По всей Лапии легко отыскать небольшие общины туатов де Дананн, племён, ведущих свою родословную от лесной богини Дану. Эти человекоподобные демоны, ближайшие родственники златоглазых авалорских ши, селятся в полых холмах. Первым признаком появления туатов служит прорастающий над их логовами вереск.
Внешне жители холмов похожи на людей с хрупким гибким телосложением. Волосы и глаза преимущественно тёмного цвета. Уши чуть заострённые кверху. Мужчины-туаты искусные охотники и воины, намного превосходят людей в стрельбе из лука, а во владении мечом мало уступают Сумеречникам. Женщины нередко обладают колдовским даром и используют его, чтобы отводить людям глаза от своих соплеменников. Так же разбираются в зельях и проклятиях других демонов.
На людей туаты нападают редко и только если ущемлены их интересы. Они были среди первых демонов, с которыми Сумеречники заключили союз во время Тролльих войн. Сохранившим связь со своей богиней-покровительницей ворожеям доступны сокровенные знания о природе мироздания.
Несмотря на дружеские отношения, не стоит относиться к туатам легкомысленно. Их мужчины болезненно горды и злопамятны, а женщины коварны и хитры.
Особенно активны туаты во время весеннего равноденствия Куару, когда силы ворожей увеличиваются десятикратно. В этот день они наиболее опасны для мужчин, которые часто оказываются жертвами приворотных чар. У зачатых таким образом полукровок гораздо больше шансов пережить младенческий возраст, чем у чистокровных туатов, потому что последние сильно болеют в первый год жизни. Так же из-за этой особенности нередки случаи, когда отчаявшиеся туаты подкидывают людям своих слабых детей, а себе забирают здоровых. Впрочем, ничем хорошим подмены не заканчиваются.
Символом туатов является сиреневый вереск».
Удивительно! Сколько же опасных созданий живёт рядом, а люди, не подозревая об этом, становятся жертвами их чар.
Эглаборг позвонил в колокольчик, созывая всех к обеду. Герда поспешила в столовую. Майли с Вожыком уже ели свои порции пшена с кусочками варёной куриной грудки.
– Скучаете без занятий? – приветственно улыбнулась сиротка, усаживаясь за стол.
– Шутишь? Мастер Стигс нас просто спас, – бодро заявила Майли. – Мы чуть не умерли от всех этих... сосредоточься, войди в транс, призови духов предков. Финист уже нас на кладбище тащить собирался. Можешь себе представить? – она пыталась разговаривать по-дружески.
Как ей ответить?
– Я бы позанимался, – подал голос Вожык. – У меня почти получилось управлять огнём.
– Врёшь ты всё, – сдала его Майли.
Да, волдыри на его пальцах были хорошо заметны, пускай даже он старательно их прятал. Нужно его подбодрить.
– В учёбе поначалу всегда трудно. Я тоже очень устаю и часто не справляюсь с заданиями. Но уверена, ко времени испытаний мы овладеем своими способностями не хуже, чем Ждан с Дугавой.
Вожык повеселел и прижался к сиротке.
Остаток дня прошёл тихо. Только Герда вздрагивала от каждого шороха, ожидая, что вот-вот вернутся Морти с Финистом. Когда все отправились спать, она с трудом заставила себя подняться в каморку.
Затрубив в рог, отец дружин выставил копьё. Крича шумно, будто разгорающаяся буря, Неистовый гон промчался мимо предводителя и набросился на дымящееся пепелище, что осталось от кладбища. Отомстят за потревоженных собратьев и заберут тех в лихую компанию.
Мертвяки братались с новобранцами и дрались за добычу. На могильных плитах отплясывали скелеты. Но как только веселье схлынуло, Неистовый гон недобро уставился на окруживших погост воинов.
Наблюдавший с высоты неба предводитель снова затрубил в рог. Мертвецы завыли. Остроухие похватали спрятанные под камнями светящиеся кристаллы и выставили их для защиты. Зелёная полупрозрачная вуаль окружила их колдовским барьером.
Неистовый гон бросался на него, но не мог преодолеть. Сверкали жёлтые глаза, гремели кости. Призывный вой хлестал по ушам. Вместо того чтобы нападать, мертвяки тянули воинов в царство своего предводителя.
Душа рвалась из тела вслед за лихой компанией. Дальние от Морти остроухие, до кого свет кристаллов едва доставал, дрогнули. Заворожённые, они побежали к тёмной громадине Полночьгорья.
– Держите их! Держите! – командовал Охотник.
Воины снимали с поясов арканы и набрасывали петли на заворожённых товарищей. Те не замечали пут и рвались прочь с невероятной силой. Морти бросился сбивать их в снег ветросгустками, лишь бы замедлить.
Силы были уже на исходе. Воины вымотались, пока уничтожали гнездо демонов. Так ещё эта напасть – как назло! Словно не Странников Морти пробудил своей кровью, а нового предводителя Неистового гона, намного более древнего и могущественного, чем предыдущий – владыка ши Аруин.
Ещё один остроухий упал в снег и забарахтался, приходя в себя. Двое остались: один тянул другого на аркане. Мертвецы манили их за собой, размахивая костлявыми руками и задорно посвистывая. Впитывая кожей как можно больше воздуха, Охотник помчался следом. Ударил ветросгустком – без толку. Ближний даже не почувствовал, как спину ушиб снаряд, ещё раз и ещё.
Резерв опасно опустел, засосало под ложечкой, голова начала кружиться. Нет-нет! Ещё самую малость продержаться. Эх, не успевает – ноги вязли в сугробах.
Обернув ступни ветроплавом, Морти преодолел оставшееся расстояние огромным скачком. Сил хватало на один удар. На этот раз мишень – спина дальнего воина, вокруг которой обмоталась верёвка. Плотный и острый, как лезвие, снаряд сорвался с пальцев.
Тело ослабло, к горлу подступила дурнота. Охотник запрокинул голову, встретившись взглядом с нависшим над ним предводителем. Единственный глаз, льдисто-голубой, окатывал студёной ненавистью.
«Ах ты, маленькая дрянь! – отзывался эхом сиплый голос почившего Аруина. – Убью, разорву, уничтожу!»
Неужели на место старого врага пришёл новый, ещё более могущественный, и все усилия пропали втуне?
«Ступай ко мне, небесный мальчик! Ты так мне нужен», – шелестел в ушах другой, более чистый, пускай и старческий голос.
Предводитель протянул узловатую руку, хищно дрогнули пальцы. Морти спеленало невидимыми путами и потянуло в переливающуюся зеленью и пурпуром небесную расщелину.
Закричал сокол. Морти дёрнулся, борясь с оцепенением. Над головой полыхнуло, обдало жаром, в нос ударил дым, защипало глаза. Сверху обрушился Финист и вдавил в снег всем телом. Остроухий поспешал за мертвецами. Ветросгусток обрезал верёвку аркана, спася второго воина. Охотник рванулся из последних сил.
– Поздно! Сам погибнешь! – крикнул в ухо оборотень.
Неистовый гон уже скрылся в небесной расщелине, только высокий старик всё смотрел на живых единственным глазом, криво ухмыляясь.
«Я ещё вернусь, вернусь за всеми вами!»
Предводитель исчез, запахнув небеса тучей, которая тут же просыпалась снегом.
– Оденься – замёрзнешь, – велел Морти Финисту, приходя в себя.
Остроухие поднимали увязших в снегу товарищей и отряхивали. Их командир, давний знакомый Асгрим протянул оборотню одежду. Тот принялся накидывать её на себя. Охотник поднялся рывком, едва удерживая равновесие – до того кружилась голова.
– Прости!
– Не переживай. Мы знали, на что шли. Оно того стоило, – ответил Асгрим. – Странники убили Ниама Мудрого, нашего прошлого короля, моего тестя. Мы не забыли и готовы на любые жертвы, лишь бы отомстить.
– Какие же вы… – хмыкнул Морти, так и не привыкнув к их обычаям и взглядам. – Наш долг не мстить, а защищать. Всё ради выживания племени.
– Кому как. Для нас выживание куда менее ценно, чем честь и достоинство, – возразил остроухий. – Ты ведь и сам едва с жизнью не расстался.
Охотник исподтишка глянул на Финиста, тот ответил ему тем же.
– Да просто… не люблю людей терять. Ты же знаешь.
– Знаю. Будь осмотрительней, жизнь предводителя дороже жизни рядового, даже для… длиннобородых.
Оборотень уже нетерпеливо перетаптывался за спиной, явно мучаясь оттого, что ему запретили говорить.
– Оставлю здесь дозорных на случай, если мы кого-то пропустили, – решил Асгрим. – А ты не забудь заглянуть в наш Дворец-под-холмами. Моя супруга давно хочет с тобой повидаться.
– Как только отосплюсь и приду в себя, – кивнул Морти.
Разговаривать с ворожеей туатов было немногим легче, чем с Безликим. Чтобы получить хоть немного сведений и договориться о помощи, идти на королевский приём нужно на свежую голову.
– Что это были за демоны? – спросил Финист, как только они с Морти скрылись за елями.
– С нетопыриными головами или на мёртвых лошадях? – сделал вид, что не понимает, Охотник.
– Которые тебе помогали! – рыкнул оборотень.
– Ах, это подхолмовые туаты. У них мир с урсалийцами. Иногда они мне пособляют, если человеческих сил не хватает.
– Ты ведь знаешь, что именно из-за таких сомнительных союзов орден потерял народную поддержку? – осклабился Финист.
– Расслабься, никаких жертв они не требуют и людьми не питаются. К тому же, это мои личные дела, к Компании они никакого отношения не имеют.
– Каждое наше действие бросает тень на тех, кто с нами связан. Я знаю это не понаслышке, – сложив руки на груди, холодно ответил оборотень.
Впереди показалась деревянная ограда усадьбы. Хорошо! Дольше в компании Финиста Морти бы не выдержал. К тому же, оборотень тянул носом так, словно учуял сочившуюся из раны на руке кровь. Зайдя в дом и поднявшись на второй этаж, они, не прощаясь, разошлись в разные стороны.
***
Через несколько часов Герду разбудил Эглаборг.
– Мастер Финист сказал, что вы плохо спали, поэтому я решил вас побаловать, – целитель протянул ей поднос с кружкой кипячёного молока и овсяное печенье.
– Спасибо, но право же, не стоило, – ответила она, макнув край печенья в молоко. – Мастер Стигс уже вернулся?
– Нет, они с мастером Финистом ушли ни свет ни заря и предупредили, что вернутся поздно.
Хоть в этом Морти послушался. Оборотень сильный и никогда никого в беде не бросит, пускай даже они не ладят.
– Помочь вам по хозяйству?
– Нет. Вам после вчерашнего тоже отдых нужен. Мне ли не знать, как выматывают занятия с мастером Стигсом. Пока все соки не выжмет, не отстанет.
– Он очень требовательный.
Охотник ведь обвинил её во лжи, а потом забыл, словно ничего не было. Может, ей показалось?
– Не серчайте. Он просто переживает, хоть виду не подаёт. Отдыхайте.
Эглаборг ушёл. Провалявшись в постели ещё с полчаса, Герда оделась и направилась в конюшню. Яшка приветственно заржала. Остальные лошади тоже с любопытством выставили морды из денников. Сиротка надела на кобылу недоуздок и вывела погулять в загон.
Яшка описала несколько кругов вдоль забора и повалилась в снег. Вдоволь покувыркавшись, кобыла подскочила и ринулась к хозяйке, обдав лавиной. Смеясь, Герда слепила снежок и запустила в негодницу. Кобыла взбрыкнула задними ногами и помчалась прочь. За ней никто не погнался, и она, крадучись, двинулась обратно. Сиротка сделала новый и спрятала за спину, а когда Яшка подступила близко, запустила в лошадиный круп. Кобыла взвизгнула и снова обсыпала хозяйку с ног до головы.
Они носились друг за другом, пока Герда не вымокла и запыхалась. Сердце колотилось, но было так весело, что уходить не хотелось. Почему с людьми куда тяжелей, чем с животными? Ведь у них столько слов, столько смыслов они могут выразить и голосом и в книгах, а всё равно закрываются друг от друга, лгут, изворачиваются. Здорово было бы читать чужие мысли как книги.
Вернувшись в дом, Герда разложила одежду сушиться возле камина. Чем бы ещё себя занять? Точно, дневник Лайсве! Раньше времени и сил на него не находилось, но раз выдалась передышка, грех ею не воспользоваться.
Герда вернулась в каморку и забралась с ногами на кровать. Чужая жизнь захватывала шелестом страниц и перевоплощала в невероятную женщину, чьей уверенности и задора сиротке так не хватало:
«Мы достигли Урсалии. Полночьгорье нужно преодолеть до Донайтайда, чтобы успеть вернуться, пока путь по Заледенелому морю не растает и Нордхейм не окажется отрезан от Мунгарда. Но Вейас, как всегда, беспечен.
Мы остановились у подхолмовых туатов. Братец приглянулся ворожее, которую мы спасли от ненниров у пещеры Истины. Вульгарная особа вешается ему на шею, даром что наследница престола. Только вот его сестричка ей очень мешает.
Я вообще-то не навязывалась – хотела остановиться на постоялом дворе, но Вейас испугался, что меня обнаружат ищейки. Иногда я думаю, что лучше бы так и случилось.
...
Сбежала. Нет сил смотреть, как твари из-под холмов превращают брата в покорное им чудовище. Предупрежу отца, пускай он пришлёт отряд, чтобы камня на камне не осталось от подхолмового улья. Подожду на постоялом дворе. Благодаря короткой причёске и мешковатой походной одежде вряд ли во мне признают женщину.
К тому же, новый знакомый обещал помочь. Правда, своего имени он не назвал. Такой милый и элегантный, а какой у него голос! Ох, пишу, как влюблённая дурочка. Вдруг, правда? Чтобы я влюбилась в первого встречного?! Нет! Не может быть!
...
Я всё испортила. Сидела бы в комнате тихо, ан нет, по людскому обществу затосковала. Спустилась в обеденный зал, устроилась с краю, а за соседним столом как назло ищейки обосновались. Жених мой омерзительный вместе со своими наперсниками – таких забудешь, как же! И ещё слуга его здоровенный. Головы на полторы меня выше, волосы короткие и жёсткие, как копна соломы. А ручищи-то! Огромные, мозолистые, будто только от сохи. В замке я его жалела – уж очень сурово с ним обходились, а тут…
Взял да и внушил мне, мерзавец, подойти к их компании. Я поняла, когда уже протягивала своему жениху кружку с элем и произносила несуразный тост. Слуга схватил меня за руку и уставился кристально-голубыми глазами так, что казалось, вот-вот проглядит на голове дырку.
«Хозяин невесту беглую разыскивает. Может, видели её? Невысокая, тощая, белобрысая. Прямо как вы. С братом путешествует».
Я попыталась вырваться, да где там! Он ручищу мне на лоб положил и давай мысли потрошить. Амулет Кишно на груди раскалился и жёг кожу. Запросто мог разлететься на осколки, и я вместе с ним.
Тут-то и объявился мой герой: вырвал меня из лап здоровяка и всех ищеек на место поставил. Мол, друг мой, никому в обиду не дам. Пришлось им заткнуться и убраться восвояси.
Боги, какой у него голос! Его просто нельзя ослушаться. Весь оставшийся вечер мы скоротали за беседой. Наверное, со стороны выглядели, как голубки, но это нас не смущало. Да, Лайсве, признайся, ты влюбилась, окончательно и бесповоротно!"
Как же Лайсве повезло найти любимого мужчину. Наверняка они вскоре поженились и жили долго и счастливо. Нет. Она ведь умерла намного раньше своего вероломного кузена Петраса. Тогда хотя бы просто счастливо. Уж лучше короткая жизнь влюблённого в огонь мотылька, чем медленная агония, когда ты безразлична или даже раздражаешь того, кто тебе нравится.
Клещик-пищалка! Нет, нельзя погружаться в грёзы о любви и сказочных героях. Мечты не должны пересекаться с жизнью, иначе они погибнут, и стремиться будет не к чему. Но до чего же трудно не думать о Морти!
В поисках сведений о подхолмовых туатах Герда заглянула в библиотеку. Уж очень они распалили её любопытство. Подходящее описание обнаружилось в томике «Сказаний Севера».
«По всей Лапии легко отыскать небольшие общины туатов де Дананн, племён, ведущих свою родословную от лесной богини Дану. Эти человекоподобные демоны, ближайшие родственники златоглазых авалорских ши, селятся в полых холмах. Первым признаком появления туатов служит прорастающий над их логовами вереск.
Внешне жители холмов похожи на людей с хрупким гибким телосложением. Волосы и глаза преимущественно тёмного цвета. Уши чуть заострённые кверху. Мужчины-туаты искусные охотники и воины, намного превосходят людей в стрельбе из лука, а во владении мечом мало уступают Сумеречникам. Женщины нередко обладают колдовским даром и используют его, чтобы отводить людям глаза от своих соплеменников. Так же разбираются в зельях и проклятиях других демонов.
На людей туаты нападают редко и только если ущемлены их интересы. Они были среди первых демонов, с которыми Сумеречники заключили союз во время Тролльих войн. Сохранившим связь со своей богиней-покровительницей ворожеям доступны сокровенные знания о природе мироздания.
Несмотря на дружеские отношения, не стоит относиться к туатам легкомысленно. Их мужчины болезненно горды и злопамятны, а женщины коварны и хитры.
Особенно активны туаты во время весеннего равноденствия Куару, когда силы ворожей увеличиваются десятикратно. В этот день они наиболее опасны для мужчин, которые часто оказываются жертвами приворотных чар. У зачатых таким образом полукровок гораздо больше шансов пережить младенческий возраст, чем у чистокровных туатов, потому что последние сильно болеют в первый год жизни. Так же из-за этой особенности нередки случаи, когда отчаявшиеся туаты подкидывают людям своих слабых детей, а себе забирают здоровых. Впрочем, ничем хорошим подмены не заканчиваются.
Символом туатов является сиреневый вереск».
Удивительно! Сколько же опасных созданий живёт рядом, а люди, не подозревая об этом, становятся жертвами их чар.
Эглаборг позвонил в колокольчик, созывая всех к обеду. Герда поспешила в столовую. Майли с Вожыком уже ели свои порции пшена с кусочками варёной куриной грудки.
– Скучаете без занятий? – приветственно улыбнулась сиротка, усаживаясь за стол.
– Шутишь? Мастер Стигс нас просто спас, – бодро заявила Майли. – Мы чуть не умерли от всех этих... сосредоточься, войди в транс, призови духов предков. Финист уже нас на кладбище тащить собирался. Можешь себе представить? – она пыталась разговаривать по-дружески.
Как ей ответить?
– Я бы позанимался, – подал голос Вожык. – У меня почти получилось управлять огнём.
– Врёшь ты всё, – сдала его Майли.
Да, волдыри на его пальцах были хорошо заметны, пускай даже он старательно их прятал. Нужно его подбодрить.
– В учёбе поначалу всегда трудно. Я тоже очень устаю и часто не справляюсь с заданиями. Но уверена, ко времени испытаний мы овладеем своими способностями не хуже, чем Ждан с Дугавой.
Вожык повеселел и прижался к сиротке.
Остаток дня прошёл тихо. Только Герда вздрагивала от каждого шороха, ожидая, что вот-вот вернутся Морти с Финистом. Когда все отправились спать, она с трудом заставила себя подняться в каморку.
