– А как же сова?
– Сова – это твоя боль, твоя нескончаемая битва. Но уроки нужно постигать по одному. И с последним, быть может, тебе откроется сокровенное.
Снова колдовские загадки! Почему никто не говорит прямо? И Морти тоже – видно, от демонов нахватался.
– В любом случае, можешь рассчитывать на нашу поддержку, – заметив его выражение, смягчилась Эйтайни.
– Будет весьма кстати. Сегодня я заметил в лесу нового демона. Гулон… или кто-то в этом роде. Он тоже выслеживал меня.
– Нам об этом ничего не известно, – хмыкнула Эйтайни. – Отправлю охотников на разведку.
– Если что-то прояснится, сообщите мне.
В темноте сверкнули её фиалковые глаза, и ворожея скрылась в Подхолмовом царстве.
Ощутив приближение его ауры, Герда выбежала на крыльцо. Морти показался во дворе усадьбы вместе с Финистом. Майли едва поспевала за размашистой походкой оборотня. Завидев сиротку, оба наставника шагнули на лестницу и ударились плечами. Финист раздражённо скрипнул зубами, Охотник учтивым жестом уступил дорогу.
Ужин ещё не был готов, и все, замученные и хмурые, разбрелись по комнатам. Перехватив Морти у его спальни, Герда украдкой потянула его в библиотеку, надеясь поговорить там без свидетелей.
– Что-нибудь разведали? – спросила она, устраиваясь на табурете рядом с креслом.
– Ничего определённого. В лесу было несколько пар таких же следов. Они вели на северо-восток, но началась пурга и их запорошило снегом.
– Странно, гулоны обычно ходят поодиночке, – хмыкнула Герда. – Я вот нашла... картинку.
Она протянула ему томик «Сказаний». Охотник быстро пробежался глазами по строчкам.
– Негусто.
Сиротка указала на последнюю строчку.
– Если найти эту «Хронику Лапии»…
Морти покривил рот.
– Вряд ли. «Лапийская хроника» – древнейший манускрипт. Там описано, как Сумеречная армия Джорджа Драконоборца с Авалора разбила полчище тролльих вождей, которые наводили ужас на северные земли Мунгарда. До наших дней манускрипт сохранился всего в дух копиях: одна – в королевской резиденции Авалора, а вторая – в осаждённом городе книжников Эскендерии. То есть обе сейчас в руках у Лучезарных, и вряд ли те не сожгли их так же, как Великую библиотеку.
– Зачем понадобилось жечь библиотеку? – возмутилась Герда. – Нельзя же быть настолько глупыми, чтобы воевать с книгами.
– Порой книги превращаются в гораздо более грозное оружие, чем меч или дар, ведь в них можно найти истину, – Охотник сел за стол и достал из ящика бумагу, перо и чернильницу. – А против истины бессильна даже самая надёжная броня. «Лапийская хроника» могла оправдать Сумеречников в глазах простых людей, напомнить, за что сражались наши предки и какие подвиги совершали.
Герда с любопытством заглянула ему через плечо: Морти копировал изображение гулона.
– Ваши рисунки стали ещё более искусными, – восхитилась она.
Хоть что-то осталось неизменным с детства.
– Ты преувеличиваешь. Чтобы добиться мастерства, нужно много работать над собой. А я рисую только для дела, – Охотник поднял листок и книгу, чтобы сличить их, а потом посыпал его песком. – Спрашивай, что хотела. Не из-за гулонов же ты у меня над душой стоишь?
Раньше он хотя бы опасность признавал, а теперь говорит так, словно ему всё нипочём. Что ж, раз Морти так легко к этому относится, то можно спросить:
– Завтра Вальдорт, будут танцы. Я хотела бы сходить...
– Ни в коем случае, – отмахнулся Охотник. – Опасно.
– Почему? – разочарованно воскликнула Герда.
Ему раненому, значит, можно с Неистовым гоном сражаться, а ей даже за порог ступить нельзя!
– Неокрепший дар, как у тебя, привлекает демонов. Опасных демонов, с которыми ты не справишься.
– Тогда пойдёмте вместе. Будете меня защищать.
– Нет времени.
Морти снова отвернулся к книге и забормотал обрывочные фразы себе под нос:
– Питомцы троллей… Тролли – это определённо нехорошо.
– Я попрошу Финиста, – не раздумывая, выпалила сиротка. – Вы же сами хвалили его воинское мастерство.
– Завтра посмотрим, – проворчал Морти, даже не обернувшись. – Может, выкрою час. Только учти, я не танцую.
– Но раньше...
– Забудь, что было раньше.
Да, конечно, надо забыть, ведь он уже не тот искренний и благородный юноша, который мог пригласить простую девчонку на танец, чтобы она не грустила одна.
Было раннее утро. Ленивое северное солнце никак не хотело просыпаться от зимней спячки, хотя праздник начала светлой поры наступал уже завтра. Финист лежал с Майли в постели, слушая вполуха, как она хвастает:
– Я прогнала дух отца из своих снов, как ты говорил. Смогла! Ну же, ты должен поощрить меня за успехи. Так поступали лучшие наставники в Эгольском монастыре, – она посмотрела на него так, словно чего-то ждала.
Нет, конечно, всё яснее некуда. Но ученице о его догадливости знать не обязательно. Прикрыв глаза, Финист притворился спящим.
– Ты никогда меня не любил! Скажи, ведь так? – она пихнула его в плечо.
Оборотень захрапел в голос. Чего привязалась к уставшему человеку?
Выхватив из-под его головы подушку, Майли ударила его по лицу и разрыдалась.
Какой демон её укусил?
– Убирайся! – сквозь слёзы прошипела она, сталкивая его с кровати. Когда не удалось, ученица выдернула из-под него простыню – Убирайся, а не то я закричу!
Едва не рухнув на пол, Финист собрал вещи и выскочил за дверь за мгновение до того, как в неё полетела злосчастная подушка.
Истеричка неблагодарная! Зачем он с ней нянчится?
Скрипнула дверь, на лестнице раздались шаги. Мягкие, пружинистые, которые больше походили кошачьим лапам. Морти – его морозная аура. Куда он собрался в такую рань? Неужто снова с туатами встречается?
Надев короткий полушубок и меховую шапку, Охотник натянул сапоги, поправил притороченные к поясу ножны и вышел во двор. Финист оделся и прихватил собственное оружие. На шее болтался амулет Кишно – с ним ауру точно не засекут.
Охотник вывел из конюшни уже осёдланного жеребца, вскочил в седло и направился к лесу. Нужно узнать правду! Доказать Герде и… себе, что подозрения не беспочвенны. Оседлав Золотинку, оборотень помчался следом.
Нагнать Морти удалось только в лесу. Звериный нюх пришёлся очень кстати – тонкая струйка горьковатого запаха различалась куда чётче удалившейся, безмятежной ауры.
На опушке к Охотнику присоединился всадник в бледном, почти не отличимом от снега плаще. От него пахло вереском, хоть аура и была скрыта дымчатым пологом. Точно, один из давешних демонов. Союзники, ну, конечно! Что у них за тёмные делишки, когда до рассвета ещё далеко?
– Где вы их заметили? – ветер донёс обрывок разговора.
-...западней ручья... Подстрелили одного. За деревьями ещё несколько... Двигались очень быстро... Они опасны?
– Кто знает?.. Почему так далеко ушли от старого места?
– Ищут пропитание?
– Вряд ли. Не в их повадках... Стой!
Золотинка всхрапнула и попятилась, ломая ветки.
Финист шикнул на неё, оглаживая по мохнатой шее.
– Там кто-то есть! – послышался второй голос.
Попался! Как будет оправдываться? А плевать! Пускай оправдывается Охотник!
– Сам вижу, – ответил Морти.
Оборотень тоже увидел. На поляне впереди притаилась аура демона, по силе превосходившего даже виверну. Воняло от него помойной псиной. Ладонь сжала эфес и потянула клинок из ножен. В столь опасном краю с оружием лучше не расставаться.
– Скачи за подмогой! – бросил своему собеседнику Охотник.
– А ты?
– Продержусь. Их пока немного.
Ага, за соснами не одна большая аура, а полчище маленьких, но одинаковых. Только зачем же Морти врёт про количество и опасность?
Мимо, поднимая в воздух снежные хлопья, промчался всадник в плаще. Да Охотник же погибнет тут! Никто, даже Утренний Всадник не справился бы с таким полчищем в одиночку. К тому же с ещё не зажившей раной.
Глупый, высокомерный, самоуверенный хлыщ! Бросить бы его! Пускай твари его растерзают – будет ему уроком!
Финист направил кобылу к видневшейся в просвете между стволами фигуре. Морти застыл в седле перед заиндевелыми кустами можжевельника. Уши уловили глухое рычание.
– Какого демона ты тут забыл? – не поворачиваясь, спросил Охотник.
– Герда… переживала, – нехотя выдавил из себя оборотень.
На Морти бросилась крупная рыжая бестия с приплюснутой медвежьей мордой. Сгустившийся в кулак воздух ударил тварь об сосновый ствол. Та заскулила. Из-за кустов выпрыгнула ещё одна. Меч Охотника со свистом опустился поперёк её головы. Брызнула тёмная кровь. Тварь полетела на землю с расколотым черепом.
Её предшественница уже пришла в себя и приготовилась к прыжку. Финист направил Золотинку на неё, свесился набок и ударил, когда тварь была уже в полёте. К Морти подоспела третья – ей досталось от копыт жеребца.
Новая бестия мягко спрыгнула с сосновой ветки сзади. Оборотень развернулся в седле и снёс ей голову прежде, чем тварь успела вонзить зубы в его затылок.
Золотинка от страха попятилась. С ближней сосны обрушился ещё один хищник. Финист отрубил когтистую лапу и сбросил скулящую тварь на землю.
Кобыла столкнулась задом с жеребцом Охотника. Твари наступали отовсюду и зажимали жертв в кольцо.
– Сколько же их! – ошалело присвистнул оборотень.
Воздушный сгусток шибанул кинувшуюся к ним тварь. Золотинка лягнула ещё одну. Финист снова вскинул клинок.
– Это гулоны. Нашествие. Обернись птицей и улетай! – крикнул Морти.
Им обоим приходилось волчком крутиться в сёдлах, отбиваясь от сыпавшихся со всех сторон хищников. Даже вдвоём они не справятся!
Оборотень упрямо скрипнул зубами.
– Я не брошу кобылу. Она мне как родная!
– Сейчас тебя вместе с этой родной...
– А тебя что ли нет?
– Это моя работа!
Финист продолжил сражаться молча. Каким бы самоуверенным глупцом Охотник ни был, оборотень не бросит его на растерзание. Такая трусость непростительна!
– Давай пробьём брешь и уведём их на открытую местность. Там они нас не зажмут! – предложил Финист.
По жилам уже растекалась усталость.
– Нельзя. Вдруг они направятся в город?
Яростный порыв ветра отшвырнул ещё с десяток гулонов. Твари с визгом полетели в снег. Спешившие к месту схвати сородичи топтались по ним ногами.
– Прикрой меня. Я позову подмогу, – велел оборотень.
– Поторопись! – без лишних слов понял его Морти.
Жеребец закружился на месте, копытами поднимая в воздух стены снега. Охотник вихрем поддерживал завесу, укрывая их от неприятеля. Финист вдохнул поглубже, выпрямился и завыл по-волчьи. Громко, протяжно, как никогда отчаянно.
Через мгновение оборотень продолжил сечь гулонов.
Лошади вытоптали снег до земли. Всё вокруг покрывали тела демонов, по которым неслись новые твари. Рыжее море гулонов нахлёстывало волнами. Вдалеке показались жидкие серые всполохи. К раскатистому рычанию демонов прибавились более тонкие нотки волчьих голосов. Но звери оказались слишком малочисленны и утонули в бурном потоке.
Дыхание вырывалось сдавленными сипами и белёсой испариной клубилось над головой. По лицу градом катился пот, застилая глаза. Сердце бешено колотилось, набатом отдаваясь в ушах.
Кольцо сомкнулось до предела. Это конец! Ото всех не отбиться.
Наверное, зря он так резко разговаривал с Майли. Чего стоило слукавить самую малость?
Финист покосился на Охотника. А уж как Герда будет убиваться! Только непонятно из-за кого больше.
Гулоны клацали челюстями у самых копыт, издеваясь. По подбородкам текла слюна. Злобные меленькие глазки мерцали то жёлтым, то зелёным светом.
Ну, когда же? Пускай кончают, нет сил ждать!
Издалека донёсся оглушительный зов. Твари разом навострили уши. Финист недоумённо переглянулся с Охотником. Гулоны помчались в сторону звука. Как только последний скрылся, оба всадника скатились с лошадей и повалились в снег.
– Часто у тебя так? – с трудом приходя в себя, поинтересовался оборотень.
Морти медленно повернулся к нему. Аура набухала болезненной мутью и лихорадочно мерцала. Перенапрягся, что ли? Ну да, шутка ли, такую бурю поднял.
– Бывает, – ответил он, растягивая каждый звук.
Пахло кровью, сладкой, человеческой.
– Рана открылась? – встревожился Финист.
Морти сдвинул с руки повязку.
– Шов разошёлся.
Он запрокинул голову и зажмурился.
– Эй, ты чего?!
Финист встряхнул его за плечи. Не хватало, чтобы после всего глупец умер у него на руках.
– Всё в порядке. Погоди немного, – Охотник открыл глаза.
Заскрипел снег под копытами. Туаты вернулись. Остаётся надеяться, что союзники они, и впрямь надёжные, и не станут добивать раненого.
– Морти! – громко позвал их командир.
– Здесь, – сквозь стиснутые зубы откликнулся Охотник.
Всадники въехали на поляну. Около двух дюжин остроухих, все в белых плащах. Передовые спешились и помогли Морти встать.
– Милостивые духи, сколько же тут было этих тварей? – обратился к Охотнику командир.
– Полчище. Большинство ушли по чьему-то зову. Боюсь, это не конец, – заставил себя говорить ровным голосом Морти и принялся отирать кровь с лица комком снега.
Зачем он хорохорился, когда все видели его слабость?
Охотник полез на жеребца, не слушая возражений. Туаты столпились вокруг, чтобы поймать, если он упадёт. Скакун присмирел, словно тоже испугался за хозяина.
Собравшись с силами, Финист вскарабкался на кобылу и поехал в хвосте отряда, не отрывая взгляда от напряжённой спины Морти. Зачем, зачем эта показуха? На лице же написано, что он вот-вот сверзится.
Командир сыпал вопросами. Охотник то кивал, то качал головой, потом сказал нечто такое, что заставило туата замолчать. Вот бы услышать, самому поучаствовать, поделиться догадками. Ведь Финист ничем не хуже! Уже дважды сражался плечом к плечу с доблестным Морти и дважды его спасал. Почему он не принимает помощь, даже когда она настолько необходима? Страшно признать, что нашёлся кто-то равный ему? Или не хочется делиться секретами?
Как только начало светать и на горизонте показались дома, туаты попрощались и поехали своей дорогой. Охотник держался из последних сил. Когда спешился, стало заметно, что его шатает. Оборотень следовал за ним по пятам. Упадёт ведь, вот-вот упадёт!
Удивительно, но Морти смог завести коня в денник и расседлать, а потом даже доковылял до порога.
Дверь распахнулась. На улицу выскочила перепуганная Герда, а за ней Майли с Вожыком. Последним степенно вышел Эглаборг.
– Что случилось? Где вы были? Мы так волновались! – от переживаний голос сиротки срывался.
– Ездили на прогулку, – Охотник попытался выдавить из себя улыбку.
Колени дрогнули, и он начал заваливаться набок. Финист едва успел его подхватить, прежде чем Морти ударился бы об ступеньки.
– Глядите, он ранен! – воскликнула Майли, указывая на правую руку Охотника.
– Всё в порядке, – упрямо твердил он, безуспешно пытаясь встать на ноги.
– Быстрее, в лечебницу его! – велел Эглаборг.
Оборотень отволок Морти во флигель и усадил на кушетку. Целитель размотал повязку и поморщился.
– Эк, вы себе навредили. Зачем рану прижигали? Теперь шрам останется.
Майли отправилась за кипячёной водой, Герда вместе с Вожыком принесли травы и снадобья. Эглаборг же безотрывно водил над раной руками, вливая в неё жар от горевшей на тумбе свечи. Финист хмуро сторожил, чтобы глупец никуда не удрал, едва очухавшись.
– Ещё! – позвал целитель, указывая на ящик стенного шкафа.
Оборотень достал оттуда новую свечу и зажёг – старая полностью прогорела, хоть и была толщиной в ладонь. По лицу Эглаборг текли струйки пота по мере того, как он тянул из огня всё больше жара. Свеча таяла на глазах, оставляя после себя лужицу воска.
– Сова – это твоя боль, твоя нескончаемая битва. Но уроки нужно постигать по одному. И с последним, быть может, тебе откроется сокровенное.
Снова колдовские загадки! Почему никто не говорит прямо? И Морти тоже – видно, от демонов нахватался.
– В любом случае, можешь рассчитывать на нашу поддержку, – заметив его выражение, смягчилась Эйтайни.
– Будет весьма кстати. Сегодня я заметил в лесу нового демона. Гулон… или кто-то в этом роде. Он тоже выслеживал меня.
– Нам об этом ничего не известно, – хмыкнула Эйтайни. – Отправлю охотников на разведку.
– Если что-то прояснится, сообщите мне.
В темноте сверкнули её фиалковые глаза, и ворожея скрылась в Подхолмовом царстве.
***
Ощутив приближение его ауры, Герда выбежала на крыльцо. Морти показался во дворе усадьбы вместе с Финистом. Майли едва поспевала за размашистой походкой оборотня. Завидев сиротку, оба наставника шагнули на лестницу и ударились плечами. Финист раздражённо скрипнул зубами, Охотник учтивым жестом уступил дорогу.
Ужин ещё не был готов, и все, замученные и хмурые, разбрелись по комнатам. Перехватив Морти у его спальни, Герда украдкой потянула его в библиотеку, надеясь поговорить там без свидетелей.
– Что-нибудь разведали? – спросила она, устраиваясь на табурете рядом с креслом.
– Ничего определённого. В лесу было несколько пар таких же следов. Они вели на северо-восток, но началась пурга и их запорошило снегом.
– Странно, гулоны обычно ходят поодиночке, – хмыкнула Герда. – Я вот нашла... картинку.
Она протянула ему томик «Сказаний». Охотник быстро пробежался глазами по строчкам.
– Негусто.
Сиротка указала на последнюю строчку.
– Если найти эту «Хронику Лапии»…
Морти покривил рот.
– Вряд ли. «Лапийская хроника» – древнейший манускрипт. Там описано, как Сумеречная армия Джорджа Драконоборца с Авалора разбила полчище тролльих вождей, которые наводили ужас на северные земли Мунгарда. До наших дней манускрипт сохранился всего в дух копиях: одна – в королевской резиденции Авалора, а вторая – в осаждённом городе книжников Эскендерии. То есть обе сейчас в руках у Лучезарных, и вряд ли те не сожгли их так же, как Великую библиотеку.
– Зачем понадобилось жечь библиотеку? – возмутилась Герда. – Нельзя же быть настолько глупыми, чтобы воевать с книгами.
– Порой книги превращаются в гораздо более грозное оружие, чем меч или дар, ведь в них можно найти истину, – Охотник сел за стол и достал из ящика бумагу, перо и чернильницу. – А против истины бессильна даже самая надёжная броня. «Лапийская хроника» могла оправдать Сумеречников в глазах простых людей, напомнить, за что сражались наши предки и какие подвиги совершали.
Герда с любопытством заглянула ему через плечо: Морти копировал изображение гулона.
– Ваши рисунки стали ещё более искусными, – восхитилась она.
Хоть что-то осталось неизменным с детства.
– Ты преувеличиваешь. Чтобы добиться мастерства, нужно много работать над собой. А я рисую только для дела, – Охотник поднял листок и книгу, чтобы сличить их, а потом посыпал его песком. – Спрашивай, что хотела. Не из-за гулонов же ты у меня над душой стоишь?
Раньше он хотя бы опасность признавал, а теперь говорит так, словно ему всё нипочём. Что ж, раз Морти так легко к этому относится, то можно спросить:
– Завтра Вальдорт, будут танцы. Я хотела бы сходить...
– Ни в коем случае, – отмахнулся Охотник. – Опасно.
– Почему? – разочарованно воскликнула Герда.
Ему раненому, значит, можно с Неистовым гоном сражаться, а ей даже за порог ступить нельзя!
– Неокрепший дар, как у тебя, привлекает демонов. Опасных демонов, с которыми ты не справишься.
– Тогда пойдёмте вместе. Будете меня защищать.
– Нет времени.
Морти снова отвернулся к книге и забормотал обрывочные фразы себе под нос:
– Питомцы троллей… Тролли – это определённо нехорошо.
– Я попрошу Финиста, – не раздумывая, выпалила сиротка. – Вы же сами хвалили его воинское мастерство.
– Завтра посмотрим, – проворчал Морти, даже не обернувшись. – Может, выкрою час. Только учти, я не танцую.
– Но раньше...
– Забудь, что было раньше.
Да, конечно, надо забыть, ведь он уже не тот искренний и благородный юноша, который мог пригласить простую девчонку на танец, чтобы она не грустила одна.
***
Было раннее утро. Ленивое северное солнце никак не хотело просыпаться от зимней спячки, хотя праздник начала светлой поры наступал уже завтра. Финист лежал с Майли в постели, слушая вполуха, как она хвастает:
– Я прогнала дух отца из своих снов, как ты говорил. Смогла! Ну же, ты должен поощрить меня за успехи. Так поступали лучшие наставники в Эгольском монастыре, – она посмотрела на него так, словно чего-то ждала.
Нет, конечно, всё яснее некуда. Но ученице о его догадливости знать не обязательно. Прикрыв глаза, Финист притворился спящим.
– Ты никогда меня не любил! Скажи, ведь так? – она пихнула его в плечо.
Оборотень захрапел в голос. Чего привязалась к уставшему человеку?
Выхватив из-под его головы подушку, Майли ударила его по лицу и разрыдалась.
Какой демон её укусил?
– Убирайся! – сквозь слёзы прошипела она, сталкивая его с кровати. Когда не удалось, ученица выдернула из-под него простыню – Убирайся, а не то я закричу!
Едва не рухнув на пол, Финист собрал вещи и выскочил за дверь за мгновение до того, как в неё полетела злосчастная подушка.
Истеричка неблагодарная! Зачем он с ней нянчится?
Скрипнула дверь, на лестнице раздались шаги. Мягкие, пружинистые, которые больше походили кошачьим лапам. Морти – его морозная аура. Куда он собрался в такую рань? Неужто снова с туатами встречается?
Надев короткий полушубок и меховую шапку, Охотник натянул сапоги, поправил притороченные к поясу ножны и вышел во двор. Финист оделся и прихватил собственное оружие. На шее болтался амулет Кишно – с ним ауру точно не засекут.
Охотник вывел из конюшни уже осёдланного жеребца, вскочил в седло и направился к лесу. Нужно узнать правду! Доказать Герде и… себе, что подозрения не беспочвенны. Оседлав Золотинку, оборотень помчался следом.
Нагнать Морти удалось только в лесу. Звериный нюх пришёлся очень кстати – тонкая струйка горьковатого запаха различалась куда чётче удалившейся, безмятежной ауры.
На опушке к Охотнику присоединился всадник в бледном, почти не отличимом от снега плаще. От него пахло вереском, хоть аура и была скрыта дымчатым пологом. Точно, один из давешних демонов. Союзники, ну, конечно! Что у них за тёмные делишки, когда до рассвета ещё далеко?
– Где вы их заметили? – ветер донёс обрывок разговора.
-...западней ручья... Подстрелили одного. За деревьями ещё несколько... Двигались очень быстро... Они опасны?
– Кто знает?.. Почему так далеко ушли от старого места?
– Ищут пропитание?
– Вряд ли. Не в их повадках... Стой!
Золотинка всхрапнула и попятилась, ломая ветки.
Финист шикнул на неё, оглаживая по мохнатой шее.
– Там кто-то есть! – послышался второй голос.
Попался! Как будет оправдываться? А плевать! Пускай оправдывается Охотник!
– Сам вижу, – ответил Морти.
Оборотень тоже увидел. На поляне впереди притаилась аура демона, по силе превосходившего даже виверну. Воняло от него помойной псиной. Ладонь сжала эфес и потянула клинок из ножен. В столь опасном краю с оружием лучше не расставаться.
– Скачи за подмогой! – бросил своему собеседнику Охотник.
– А ты?
– Продержусь. Их пока немного.
Ага, за соснами не одна большая аура, а полчище маленьких, но одинаковых. Только зачем же Морти врёт про количество и опасность?
Мимо, поднимая в воздух снежные хлопья, промчался всадник в плаще. Да Охотник же погибнет тут! Никто, даже Утренний Всадник не справился бы с таким полчищем в одиночку. К тому же с ещё не зажившей раной.
Глупый, высокомерный, самоуверенный хлыщ! Бросить бы его! Пускай твари его растерзают – будет ему уроком!
Финист направил кобылу к видневшейся в просвете между стволами фигуре. Морти застыл в седле перед заиндевелыми кустами можжевельника. Уши уловили глухое рычание.
– Какого демона ты тут забыл? – не поворачиваясь, спросил Охотник.
– Герда… переживала, – нехотя выдавил из себя оборотень.
На Морти бросилась крупная рыжая бестия с приплюснутой медвежьей мордой. Сгустившийся в кулак воздух ударил тварь об сосновый ствол. Та заскулила. Из-за кустов выпрыгнула ещё одна. Меч Охотника со свистом опустился поперёк её головы. Брызнула тёмная кровь. Тварь полетела на землю с расколотым черепом.
Её предшественница уже пришла в себя и приготовилась к прыжку. Финист направил Золотинку на неё, свесился набок и ударил, когда тварь была уже в полёте. К Морти подоспела третья – ей досталось от копыт жеребца.
Новая бестия мягко спрыгнула с сосновой ветки сзади. Оборотень развернулся в седле и снёс ей голову прежде, чем тварь успела вонзить зубы в его затылок.
Золотинка от страха попятилась. С ближней сосны обрушился ещё один хищник. Финист отрубил когтистую лапу и сбросил скулящую тварь на землю.
Кобыла столкнулась задом с жеребцом Охотника. Твари наступали отовсюду и зажимали жертв в кольцо.
– Сколько же их! – ошалело присвистнул оборотень.
Воздушный сгусток шибанул кинувшуюся к ним тварь. Золотинка лягнула ещё одну. Финист снова вскинул клинок.
– Это гулоны. Нашествие. Обернись птицей и улетай! – крикнул Морти.
Им обоим приходилось волчком крутиться в сёдлах, отбиваясь от сыпавшихся со всех сторон хищников. Даже вдвоём они не справятся!
Оборотень упрямо скрипнул зубами.
– Я не брошу кобылу. Она мне как родная!
– Сейчас тебя вместе с этой родной...
– А тебя что ли нет?
– Это моя работа!
Финист продолжил сражаться молча. Каким бы самоуверенным глупцом Охотник ни был, оборотень не бросит его на растерзание. Такая трусость непростительна!
– Давай пробьём брешь и уведём их на открытую местность. Там они нас не зажмут! – предложил Финист.
По жилам уже растекалась усталость.
– Нельзя. Вдруг они направятся в город?
Яростный порыв ветра отшвырнул ещё с десяток гулонов. Твари с визгом полетели в снег. Спешившие к месту схвати сородичи топтались по ним ногами.
– Прикрой меня. Я позову подмогу, – велел оборотень.
– Поторопись! – без лишних слов понял его Морти.
Жеребец закружился на месте, копытами поднимая в воздух стены снега. Охотник вихрем поддерживал завесу, укрывая их от неприятеля. Финист вдохнул поглубже, выпрямился и завыл по-волчьи. Громко, протяжно, как никогда отчаянно.
Через мгновение оборотень продолжил сечь гулонов.
Лошади вытоптали снег до земли. Всё вокруг покрывали тела демонов, по которым неслись новые твари. Рыжее море гулонов нахлёстывало волнами. Вдалеке показались жидкие серые всполохи. К раскатистому рычанию демонов прибавились более тонкие нотки волчьих голосов. Но звери оказались слишком малочисленны и утонули в бурном потоке.
Дыхание вырывалось сдавленными сипами и белёсой испариной клубилось над головой. По лицу градом катился пот, застилая глаза. Сердце бешено колотилось, набатом отдаваясь в ушах.
Кольцо сомкнулось до предела. Это конец! Ото всех не отбиться.
Наверное, зря он так резко разговаривал с Майли. Чего стоило слукавить самую малость?
Финист покосился на Охотника. А уж как Герда будет убиваться! Только непонятно из-за кого больше.
Гулоны клацали челюстями у самых копыт, издеваясь. По подбородкам текла слюна. Злобные меленькие глазки мерцали то жёлтым, то зелёным светом.
Ну, когда же? Пускай кончают, нет сил ждать!
Издалека донёсся оглушительный зов. Твари разом навострили уши. Финист недоумённо переглянулся с Охотником. Гулоны помчались в сторону звука. Как только последний скрылся, оба всадника скатились с лошадей и повалились в снег.
– Часто у тебя так? – с трудом приходя в себя, поинтересовался оборотень.
Морти медленно повернулся к нему. Аура набухала болезненной мутью и лихорадочно мерцала. Перенапрягся, что ли? Ну да, шутка ли, такую бурю поднял.
– Бывает, – ответил он, растягивая каждый звук.
Пахло кровью, сладкой, человеческой.
– Рана открылась? – встревожился Финист.
Морти сдвинул с руки повязку.
– Шов разошёлся.
Он запрокинул голову и зажмурился.
– Эй, ты чего?!
Финист встряхнул его за плечи. Не хватало, чтобы после всего глупец умер у него на руках.
– Всё в порядке. Погоди немного, – Охотник открыл глаза.
Заскрипел снег под копытами. Туаты вернулись. Остаётся надеяться, что союзники они, и впрямь надёжные, и не станут добивать раненого.
– Морти! – громко позвал их командир.
– Здесь, – сквозь стиснутые зубы откликнулся Охотник.
Всадники въехали на поляну. Около двух дюжин остроухих, все в белых плащах. Передовые спешились и помогли Морти встать.
– Милостивые духи, сколько же тут было этих тварей? – обратился к Охотнику командир.
– Полчище. Большинство ушли по чьему-то зову. Боюсь, это не конец, – заставил себя говорить ровным голосом Морти и принялся отирать кровь с лица комком снега.
Зачем он хорохорился, когда все видели его слабость?
Охотник полез на жеребца, не слушая возражений. Туаты столпились вокруг, чтобы поймать, если он упадёт. Скакун присмирел, словно тоже испугался за хозяина.
Собравшись с силами, Финист вскарабкался на кобылу и поехал в хвосте отряда, не отрывая взгляда от напряжённой спины Морти. Зачем, зачем эта показуха? На лице же написано, что он вот-вот сверзится.
Командир сыпал вопросами. Охотник то кивал, то качал головой, потом сказал нечто такое, что заставило туата замолчать. Вот бы услышать, самому поучаствовать, поделиться догадками. Ведь Финист ничем не хуже! Уже дважды сражался плечом к плечу с доблестным Морти и дважды его спасал. Почему он не принимает помощь, даже когда она настолько необходима? Страшно признать, что нашёлся кто-то равный ему? Или не хочется делиться секретами?
Как только начало светать и на горизонте показались дома, туаты попрощались и поехали своей дорогой. Охотник держался из последних сил. Когда спешился, стало заметно, что его шатает. Оборотень следовал за ним по пятам. Упадёт ведь, вот-вот упадёт!
Удивительно, но Морти смог завести коня в денник и расседлать, а потом даже доковылял до порога.
Дверь распахнулась. На улицу выскочила перепуганная Герда, а за ней Майли с Вожыком. Последним степенно вышел Эглаборг.
– Что случилось? Где вы были? Мы так волновались! – от переживаний голос сиротки срывался.
– Ездили на прогулку, – Охотник попытался выдавить из себя улыбку.
Колени дрогнули, и он начал заваливаться набок. Финист едва успел его подхватить, прежде чем Морти ударился бы об ступеньки.
– Глядите, он ранен! – воскликнула Майли, указывая на правую руку Охотника.
– Всё в порядке, – упрямо твердил он, безуспешно пытаясь встать на ноги.
– Быстрее, в лечебницу его! – велел Эглаборг.
Оборотень отволок Морти во флигель и усадил на кушетку. Целитель размотал повязку и поморщился.
– Эк, вы себе навредили. Зачем рану прижигали? Теперь шрам останется.
Майли отправилась за кипячёной водой, Герда вместе с Вожыком принесли травы и снадобья. Эглаборг же безотрывно водил над раной руками, вливая в неё жар от горевшей на тумбе свечи. Финист хмуро сторожил, чтобы глупец никуда не удрал, едва очухавшись.
– Ещё! – позвал целитель, указывая на ящик стенного шкафа.
Оборотень достал оттуда новую свечу и зажёг – старая полностью прогорела, хоть и была толщиной в ладонь. По лицу Эглаборг текли струйки пота по мере того, как он тянул из огня всё больше жара. Свеча таяла на глазах, оставляя после себя лужицу воска.
