Часть III. ТРИ ИСПЫТАНИЯ МЕРТВОГО БОГА
Глава 32. Новый учитель
Финист уложил Герду спать, но через пару часов она забеспокоилась, будто потеряла что-то. Попыталась встать, но настолько ослабла, что от малейшего шевеления резало суставы. В темноте сверкнули жёлтые глаза. Сиротка вздрогнула.
– Что-то случилось? Почему не спишь? – послышался встревоженный голос Финиста.
Она тихо попросила:
– Пить.
– Сейчас.
Он вышел и вскоре вернулся с чашкой чуть тёплой воды. Герда опустошила её за несколько больших глотков.
– Ещё? – заботливо спросил оборотень, забирая пустую посуду.
Сиротка покачала головой:
– Что ты тут делаешь? Почему не с Майли?
– Она стала ученицей Охотника. Теперь он за ней приглядывает, а я за тобой.
Похоже, оборотень счастлив.
– О чём думаешь? – не давал ей уйти в себя Финист.
Он сидел у изголовья кровати, совсем как Морти, когда караулил Странника. Тогда Герда не могла сосредоточиться под его взглядом, а вот оборотня в упор не замечала. Странно.
– Гадаю, почему мастер Стигс поменялся с тобой учениками, – призналась она.
Не из-за укоров же Финиста – оборотень просил сделать это ещё в самом начале. Может, потому что сиротка превратила Охотника в четырнадцатилетнего мальчика? Или из-за того, что она наговорила ему, когда напилась?
– Да кто его разберёт? Он ведь никогда ничего не объясняет. Не обращай внимания. Теперь всё станет по-другому, как во время нашего путешествия, помнишь?
Тогда было проще: голова не взрывалась от неразрешимых вопросов. Но здесь Герда узнала, что Морти жив и у неё есть дар, здесь появилась надежда, что хотя бы некоторые из её желаний осуществятся. Нет, как раньше не будет никогда. Будет по-другому. И непонятно, хорошо или…
– Молчишь? – продолжил Финист. – Спи и ни о чём не переживай, я посторожу.
Герда проспала до обеда. Эглаборг принёс еду – бульон с гренками и яичницу – в постель и велел не вставать ещё несколько дней. Финист ушёл подсобить по хозяйству.
Читать не хотелось, тем более, о Страннике. Пускай бы Морти заглянул и объяснился! Прошёл час, два, три, но его всё не было.
Вскоре её проведал Вожык. Он только вернулся с первого занятия с Охотником и выглядел бодрее, чем обычно. На щекастом лице сияла улыбка.
– Мы так переживали, когда ты заболела. Мастер Эглаборг просил тебя не беспокоить, вот я и не заходил раньше… А так хотелось! – говорил он сбивчиво. – Я ужасно боялся первого занятия с мастером Стигсом, прямо до смерти. И поговорить не с кем: Майли болеет, мастер Эглаборг занят, Финист у тебя безвылазно сидел.
– И как прошло? – потрепав его по косматым волосам, спросила Герда.
– Здорово! Мастер Стигс совсем не такой жуткий, как кажется со стороны. Он так внимательно слушает! И про Вулкана, и про искристых человечков. Не смеётся. Не говорит: глупости или не интересно. Воспринимает серьёзно, будто я взрослый. А ещё он показал, как тушить свечу. У меня получилось с первого раза. Хочешь посмотреть?
Янтарные глаза полыхали от воодушевления. Да, занятия с Охотником увлекают, хотя и выматывают до предела.
Вожык запалил свечу на тумбочке от огнива и без страха сжал фитиль двумя пальцами. Пламя тут же погасло, оставив на коже лишь сажу.
– Мастер Стигс замечательный! – восхитился юный огнежар. – В смысле, Финист тоже хороший. Защитил меня от гулона и от тролля. Но всё у него мудрено было, суетливо, сложно понять. А тут – проще некуда!
Герда улыбнулась, немного завидуя ему.
– А где сейчас мастер Стигс?
– У себя, наверное. По-моему, у него разболелась голова. Он тёр виски, когда мы возвращались, – выложил как на духу Вожык.
Вскоре он отправился отдыхать. Преодолевая слабость, Герда на цыпочках выбралась из комнаты. Коридор пустовал. Она прокралась к кабинету и приоткрыла дверь на узкую щель.
Охотник сидел за столом у окна и задумчиво выводил что-то на листке бумаги, поскрипывая пером.
– Тебе не велено вставать с постели, – проворчал Морти, не поднимая глаз.
Герда вошла и с любопытством взглянула на рисунок. Оттуда на неё смотрел хмурый мужчина с глубоко посаженными пронзительными глазами и высоким лбом.
– Спаситель Лайсве? Он тут как живой, хотя вы видели только его изображение в дневнике.
Охотник вскинул голову и покривил рот.
– Не преувеличивай. Ты ведь не об этом хотела поговорить?
Он положил рисунок сушиться на окно. Вид у Морти сохранялся такой же бледный, как накануне, под глазами красовались тёмные круги. Наверное, мигрень оказалась очень сильной. Стало немного совестно утомлять его расспросами, но не уходить же с пустыми руками.
– Вы злитесь, что я сделала вас ребёнком?
– Нет.
– Тогда почему вы… бросили меня вчера?
– В провалах ученика больше вины учителя, который не заинтересовал и не направил в нужную сторону. Твой дар очень редкий и ценный. Обучать тебя было любопытно. Это льстило моему самолюбию, и я до последнего закрывал глаза на проблемы. Если бы так продолжилось, случилось бы непоправимое. Мы чудом не потеряли Финиста, Майли и даже тебя.
Герда виновато потупилась, и Морти смягчился:
– Надеюсь, Финист станет для тебя лучшим наставником. Постарайся взять из его уроков всё, что получится. А ко мне ты всегда можешь обратиться за советом. Я же остаюсь рядом и буду принимать у тебя выпускные испытания, хотя большую часть времени посвящу Майли и Вожыку. Согласись, сейчас в помощи они нуждаются больше, чем ты.
Морти прав, нельзя думать только о себе.
– Я не буду вас больше беспокоить, только обещайте отдыхать побольше. Вы ведь тоже ослабли.
Он улыбнулся одними глазами – лицо как будто озарилось и помолодело.
– Возвращайся в постель. Я тоже пойду, как только напишу отчёт в Компанию. Обещаю!
Поглядывая на него с недоверием, Герда вышла из кабинета и направилась к себе.
Проснулась она глубокой ночью. На тумбочке стоял поднос с остывшей едой. Видно, тот, кто его принёс, будить её не решился.
Сиротка наскоро перекусила и встала, чтобы размять затёкшее тело. Последний Странник погиб, так что бояться нечего. Она распахнула ставни, и в каморку хлынул морозный воздух. На небе горел тонкорогий месяц, звёзды вокруг сверкали как никогда ярко. Герда принялась их считать, но сбилась на второй сотне.
Вот бы одна упала!
Как по волшебству огонёк у кромки горизонта вспыхнул и понёсся к земле.
Пускай Морти станет прежним! Нет, глупость. Он доказал это в мире Странника. Пускай Морти снова возьмёт её в ученицы. Нет, так не годится. Он сам этого не хочет, а навязываться не стоит. Пускай Морти с Финистом перестанут ругаться. Тоже не то. Вот оно! Пускай Шквал вернётся!
Огонёк растворился в темноте, но кот так и не появился. Может, нужно время? Только бы сбылось. Без рыжего наглеца очень тоскливо.
Герда заперла ставни и улеглась обратно. Тишину нарушал лишь лай соседских собак. Спокойно и совсем не страшно. Ладонь коснулась стены. Аура Морти так близко. Он рядом, пускай они и не видят друг друга, не могут дотронуться. Эти мысли быстро убаюкали.
Финист зашёл около полудня.
– Почему ты не разбудил меня, когда принёс ужин? – поинтересовалась Герда.
– Это был не я. Завозился с лошадьми: делал новые кормушки, чинил сёдла, а потом заехал в город за одной покупкой. Вот, – он показал серебряную брошку в виде веточки цветущего вереска, на кончике украшенную бирюзой. – Купил её на свои деньги. Кое-что смастерил на продажу.
Конечно, она не была такой искусной, как брошь из слоновой кости, но всё же выглядела красиво.
– Спасибо, не стоило, – выдавила из себя Герда.
– Стоило. Я ведь сломал твою, – оборотень погладил сиротку по щеке. – Не переживай. Я же говорил, теперь всё будет по-другому.
Герда положила брошь на тумбу, на которой стоял вчерашний поднос. Похоже, его принёс Морти, поэтому и не разбудил.
– Проголодалась? Погоди, я сейчас сбегаю за едой.
Финист принёс миску с бульоном и печёными овощами.
– Так чем вы занимались с Охотником? – невзначай спросил оборотень после того, как Герда закончила трапезничать. – Мне нужно знать, чтобы решить, как действовать дальше.
Разумно. Но взгляд выдавал, что он хочет услышать, как она жалуется. Ну, уж нет! Пересказав то, что касалось обучения, сиротка умолчала о размолвках. Оборотень недовольно хмыкнул.
– Значит, до битвы со Странником всё шло хорошо. Зря Морти тебя использовал. Ты чуть не погибла.
– Он тоже так сказал, – примирительно улыбнулась Герда. – Кто старое помянет…
– Ладно, – быстро смягчился Финист. – Что мы будем делать, я уже придумал. Эглаборг велел тебе отдохнуть ещё пару дней, а потом приступим к занятиям.
– Пару дней? – скривилась сиротка.
– Потерпи хоть немного. Завтра попробую уговорить его, – оборотень приобнял Герду, коснулся губами её лба и, собрав посуду, вышел.
А Шквала до сих пор нет…
Взгляд упал на брошь Финиста. Хороший подарок, по всему видно, от души. Зря сиротка обошлась с другом так холодно. Надо было искренне поблагодарить и… что и, она не знала.
Почему вместо того, чтобы жить и наслаждаться жизнью, она предпочитает наблюдать со стороны и грезить о несбыточном? Было бы намного проще, если бы она приняла чувства оборотня и перестала ждать, что Морти обратит на неё внимание.
Хотелось поговорить с кем-нибудь искренне, высказать всё, что наболело, не боясь, что её не поймут или обидятся. Так, пожурят немного, а потом обязательно поддержат и помогут добрым советом, как раньше делал Шквал.
Рука сама потянулась за дневником Лайсве. Интересно, когда она познакомилась с котом? Явно после встречи со Странником. Может, она знала способ, как вызвать Шквала?
«Я очнулась в постели в заброшенном доме, куда меня привёл Найт. В комнате столпились перепуганные жители холмов. Бледный и взъерошенный Вейас трепетно держал меня за руку. Мыслечтец стоял у окна за спинами остальных, но я хорошо ощущала его присутствие. Странно. Раньше читать ауры у меня не получалось, а теперь я будто прозрела. Неужели открылся дар? Хорошо бы, благодаря ему я стану сильнее. Но Вейас дал обещание, а против него даже дар бесполезен.
Градом сыпались вопросы о моём самочувствии. Пришлось заверять доброжелателей, что сводить счёты с жизнью я не собираюсь. В конце концов я послала брату безмолвную просьбу всех выпроводить.
Туаты ушли, остался только мыслечтец. Лучи закатного солнца причудливым образом преображали его профиль. Издалека он даже казался привлекательным.
Брат рассказал, что мой женишок сбежал, как только Странник обнажил клыки. Опозорил и себя, и весь свой род. Теперь даже Совету ордена в Эскендерии придётся признать, что он не достоин руки высокородной леди. Мы можем спокойно ехать дальше в Нордхейм.
Я так обрадовалась! И всё же не могла не думать о своём спасителе. Зачем он остался здесь и рисковал собой ради меня?
Не скрывая, что читает мысли, он заявил, что не намерен служить слабому хозяину. Мол, не в его правилах бросать беззащитную девицу, пускай даже глупую, в лапах демона. Какой добрый, вежливый парень! Манеры ему, видимо, в стае волков прививали.
Брат попытался выяснить, к какому роду он принадлежит, но тот с высокомерием заявил, что он – безродный. Безродный с силой дара, как у выходца из семейств основателей ордена! Бастард, по всей видимости. Боги, как он обиделся на это слово! А как нас глупыми богатенькими детишками обзывать, так это в порядке вещей.
Вейас предложил ему любую награду, которую он попросит. Я предугадала ответ за мгновение до того, как мыслечтец его озвучил. Мол, пускай принцесска расплачивается. Поцелуй он захотел, сама предсказуемость!
Брат как услышал, аж побагровел весь. Мол, наглец, на кого заришься? Так ведь мыслечтец именно этого и добивался – унизить хотел. Не дождётся! Я не избалованный ребёнок и способна отвечать за свои поступки.
Мыслечтец устроился краю постели и подставил мне свою щетинистую щеку. Я зажмурилась и прикоснулась к ней губами, надеясь, что всё закончится быстро. Но мыслечтец впился в мой приоткрытый от удивления рот.
Я не понимала, что происходит. А наглец всё терзал меня губами, зубами, языком, словно пробуя на вкус, лаская, укрощая и подчиняя одновременно.
Брат попытался оттолкнуть мыслечтеца, но тот отпустил меня сам. Ещё и гнусно посмеивался: мол, поцелуй принцесски ничем не лучше поцелуя деревенской потаскушки. Вроде как урок нам преподал, а сам-то!
Стоило спросить его имя, как он растерял всю спесь и пробормотал едва слышно: «Микаш из села Остенки, которого больше нет». Я ответила мысленно, что запомню его имя. Это будет лучшей наградой, чем нежеланный поцелуй.
Микаш… он ничего не ответил, просто сбежал, будто за ним демоны гнались.
Очень странный парень».
Герду сморил сон. Последние прочитанные страницы стёрлись из памяти. Про кота там всё равно ничего не нашлось, а остальное… Читая чужой дневник, словно подглядываешь за чем-то для тебя не предназначенным. Как в лесу с Майли и Финистом. Стыдно, неприятно и страшно, если кто-нибудь узнает.
Ночью Герде приснилось, будто она стала прекрасной и дерзкой Лайсве. Светловолосый мыслечтец обнимал её и целовал властно, но одновременно нежно и сладко. Не возникало ни страха, ни неприязни. От сильных рук исходило тепло, по телу разносились волны наслаждения. Запах мужчины щекотал ноздри, вытесняя все мысли.
А потом Герда превращалась в себя, а мужчина рядом – в Морти. Он не прикасался к ней, а просто улыбался. От его искренности и открытости спирало дыхание. Наяву он никогда так не улыбался.
Если это сон, можно позволить себе большее. Сиротка запускала пальцы в смольные кудри, освобождая их от тесёмки на затылке. Как же здорово просто касаться его! И так хочется большего. Есть ли что-то за гранью этой неги?
Обвив руками его плечи, Герда заскользила по кончикам губ Морти своими. Блаженство накрывало с головой, из горла вырывались томные всхлипы.
Сиротка тут же проснулась. Подушка и одеяло валялись на полу, простыня смялась в комок, а ночная рубашка промокла от пота и липла к телу.
Герда бросилась собирать упавшие вещи. Вдруг дверь распахнулась. В темноте видно было плохо, но морозная аура не могла принадлежать никому иному, кроме Охотника. Его глаза светились, как кошачьи.
– Что стряслось? Ты так стонала. Появился новый Странник? – его голос хрипел больше обычного.
– Нет, просто сон тревожный. Простите, что разбудила. А вы что, меня караулите? – с подозрением спросила она.
– Сплю чутко – походная привычка. В дороге нельзя ушами хлопать.
Охотник склонил голову к её плечу. Тёплое дыхание защекотало мокрую от пота кожу.
– Здорово ты тут всё разворотила. Так что тебе снилось или кто?
Как хорошо, что в темноте не видно её лица. Уши горели, как ошпаренные. Насколько же проще было во сне!
– Я… я не помню. Простите! – судорожно выдохнула она и принялась перестилать постель.
Ухватив одеяло, Морти помог его расправить
– Не сдерживай себя, и забудешь о тревожных снах, – он усмехнулся так, будто прекрасно понял, что произошло.
– Вы мне больше не наставник, – напомнила сиротка.
– Это дружеский совет. Мы ведь ещё друзья? – подначил её Охотник. – Впрочем, дело твоё.
Он ушёл. Герда упала на кровать и заскрежетала зубами. Ну, почему, почему он не понимает её чувств? Почему даже сейчас, когда это уже не нужно для учёбы, он продолжает манить к себе, а потом отталкивать?
Встала сиротка рано, заснуть уже не получалось. Несмотря на сохранившуюся слабость нужно было спуститься к завтраку и показать, что она здорова, иначе до занятий снова не допустят.
