Я был семнадцатилетним юнцом, когда встретил её. Ошеломляюще красивую, умную и добрую. Она была как принцесса из той сказки, ты должна её знать: кожа белая, как снег, губы алые, как кровь, волосы чернее безлунной ночи. Ни до, ни после я не видел девушки, которая сравнилась бы с ней. Я был бесконечно счастлив, когда покорил её. Полтора года мы жили в храме, а потом… потом она изменилась. Стала раздражительной и замкнутой. Придумывала мнимые обиды, ревновала…
– К кому? – перебила его Герда.
Морти суетливо отвернулся.
– Неважно. Всё это нашёптывал демон – её мать. Я старался переубедить Юки, но ничего не выходило. На её теле невесть откуда появлялись раны и синяки. Когда я пытался выяснить в чём дело, она плакала. В конце концов выяснилось, что она опаивает меня приворотным зельем. Я сорвался и разбил волшебное зеркало. Не знал тогда, что это тюрьма Снежной ведьмы, и о её родстве с Юки тоже. Чувствовал нечеловеческую ауру и всё равно закрывал глаза.
Сразу после той ссоры я уехал на охоту, а когда вернулся, Юки уже не было. Ведьма воспользовалась ревностью и обидой, чтобы вселиться в тело дочери. Она похитила из храма могущественный меч и бежала в горы. Я выслеживал Ведьму несколько недель и настиг возле её старого жилища в горах. Она заморозила меня и попыталась добить тем самым мечом. Он ранил любого, кто прикасался к нему. Ведьма надеялась усмирить оружие благодаря демонической силе, но просчиталась, ведь Юки демоном не была. Меч выскользнул из её рук и пронзил насквозь. Она умерла на моих руках. После этого меня сделали хранителем меча и выгнали из храма.
Морти снял с пояса ножны и на ладонь вынул из них тонкий клинок. У эфеса была вырезана руна «перт». Герда потянулась к нему, но Охотник её оттолкнул.
– Он до сих пор вредит людям.
– Как же вы его держите?
– Меня он терпит.
Охотник высунул меч чуть больше и провёл по лезвию ладонью. Серая сталь впитала выступившую кровь. Только тогда Морти спрятал меч обратно в ножны.
– Я подкармливаю его своей кровью, и он служит мне, как хранителю. Но однажды моих подношений не хватит, и меч обернётся против меня, как оборачивался против всех своих хозяев.
– Это ужасно. Почему вы не избавитесь от него или не отдадите кому-то другому?
Был в нём надлом, который мешал не только открыться, но и жить, а не искать смерти на охоте.
– Кому? Тебе, что ли? – усмехнулся Морти. – Меч никого другого не принимает. Возможно, это плата за то, что он отобрал у меня самое дорогое. Это моя ноша, моя память о Юки. Так пускай она останется со мной до конца.
– Нельзя ли найти более безопасное хранилище для воспоминаний? – Герда огляделась по сторонам в поисках подходящей вещи. – Например, я. Я её совсем не напоминаю?
Охотник качнул головой.
– Ни капли. Вы с ней разные, как день и ночь.
– Может, оно и к лучшему. Зато не придётся переживать, что глядя на меня, вы видите её, – отыскав светлое пятно в безрадостном разговоре, Герда перешла на более приятную тему: – Тогда зачем вы меня поцеловали? Я ведь вас приворотным зельем не поила.
– Похоже, ты единственная, кто ещё не пытался, – подобрел он.
– И не стану. Насильно мил не будешь. И как же ваше правило не встречаться со своими учениками?
– Ты больше не моя ученица. В самом деле, тебе настолько не понравилось?
Всегда он уходит от ответа. Ведь прекрасно знает, что она ни за что не признается первой. Да, ей понравилось настолько, что всю дорогу домой она собирала с губ остатки его поцелуя и тщетно пыталась забыть будоражащие ощущения. Но он сам учил не показывать противнику свою слабость, а они сейчас, к сожалению, противники. Знать бы, какую игру он затеял.
Запалив ещё одну свечу, Морти принялся ходить вдоль стеллажей. Он выбирал книги, проглядывал их и ставил обратно.
– Вы что-то ищете? – спросила Герда.
– Да. Расскажи ещё раз, что ты знаешь о крысах.
– Их используют практически для всего, от приворотов до порчи и болезней. Кстати, также часто берут чёрных кошек, белых собак и лошадей, летучих мышей, ядовитых змей…
– Меня сейчас только крысы интересуют, – остановил её Морти. – Отчего они могут расплодиться?
– В одной книжке говорилось, что мелкое божество из свиты Повелителей разгневалось на людей и вызвало нашествие саранчи. Насекомые съели весь урожай, и начался голод. Думаю, и крыс кто-то вызвал. Может, горожане кого-то обидели или этот кто-то очень злой.
Морти с досадой вздохнул.
– Я не уверена, что вам это поможет, но есть ещё сказка про Крысиного короля. У него было три головы, он умел колдовать, а остальные крысы приносили ему на обед маленьких детей. Однажды он захватил власть в небольшой провинции Норикии и превратил местного герцога в деревянного истукана. Провинция опустела, ведь Крысиный король съел всех детей. А герцогу пришлось ждать долгие годы, прежде чем добрая фея расколдовала его и помогла уничтожить чудовищную крысу.
– Где же нам взять добрую фею? – Охотник немного просветлел, хоть и не воспринял её слова всерьёз.
– Попросите ворожею Эйтайни.
– Она не поможет. Сам справлюсь. Знать бы только, где искать эту трёхглавую крысу.
Герда задумалась.
– Однажды отец обнаружил в нашем амбаре клубок крыс, сросшихся хвостами. Зрелище почище трёхглавого короля. Они не могли двигаться, и сородичи приносили им еду. Отец порубил их топором и сжёг останки. Сказал, что дурная примета может привлечь в дом беду. Правда, беда всё равно пришла: вскоре Ягиню поглотил Мрак и она заразила наш край лихорадкой.
– Значит, нужно искать клубок крыс в амбарах.
– Или трёхглавую крысу на троне. Или разгневанное божество. Или вообще кого угодно и где угодно, – сиротка развела руками.
– Я бы не отказался от твоей помощи. Найди ещё что-нибудь в книгах, а я пока набросаю список подозреваемых и версий, а потом составлю план действий.
– С удовольствием!
Он счёл её полезной, надо же! Попросил о помощи. Это даже лучше, чем поцелуи и танцы.
Они просидели в библиотеке до глубокой ночи. Морти записывал свои мысли на бумагу убористым почерком, то и дело упираясь взглядом вдаль, словно искал там ответы. Герда скрупулёзно пролистывала книги в поисках подсказок и сама не заметила, как уснула.
Когда проснулась, она утопала в медвежьей шкуре, а голова покоилась на груди Морти. Он дышал тихо и ровно. Очень осторожно, чтобы не потревожить, Герда приподнялась на локтях и взглянула на него.
Он всегда был такой красивый, когда спал. Черты разглаживались, лицо лучилось силой и спокойствием. Только синяк на скуле портил картину. Стыдно, что она его ударила. А ведь он даже не упрекнул её.
Герда коснулась губами подбородка, поцеловала в угол челюсти и уткнулась носом в ключицу, вдыхая пьянящий аромат его тела.
Морти затаил дыхание. Неужели проснулся? Сиротка дёрнулась в сторону, но её удержали сильные руки.
– Попалась! – хитро прошептал он и едва заметно скользнул пальцами по её волосам. – Чего сопишь?
Столкнувшись с его внимательным взглядом, Герда смутилась ещё больше.
– Ты заснула в кресле, и я перенёс тебя сюда. Потом ты закоченела и начала дрожать. Я хотел тебя согреть, но, кажется, заснул сам, – объяснял Охотник, продолжая гладить её по волосам.
Сладко, убаюкивающе. Хотелось прижаться к нему теснее, спрятать голову на груди и не думать о том, что его поцелуи, его ласки, его тёплые, полные нежности прикосновения ничего не значат. В следующее мгновение он станет таким же холодным и отчуждённым, как раньше.
– Навевает воспоминания, не так ли? – мурлыкал Морти томным со сна голосом.
Только бы не испортить. Пусть это мгновение продлится дольше!
– Совсем как в Дикой пуще. Вы ещё спасли меня от пса Ужиного короля. Или это была обычная собака и обычная змея? Финист говорит, что я просто заблудилась и испугалась, а вы этим воспользовались.
– Финист?! – смольные брови взметнулись вверх, а тело напряглось.
Зачем она это сказала? Лучше бы ей отрезали язык и отобрали голос! Герда прижалась к Морти, боясь, что вот-вот упустит. Он расслабился и смягчился.
– Могу сказать одно: собака была страшная, а змея странная. Да я и сам испугался не меньше твоего, когда потерял Эглаборга и заблудился в тумане.
– Разве вы можете чего-то бояться? Ну, кроме одержимости, конечно, – удивилась Герда. – Чего вы боитесь сейчас?
Он поднял её подбородок кончиком пальца, вглядываясь в глаза. Завораживая. Поглощая. Тёплое дыхание скользнуло по лицу. Твёрдые, мужественные губы слегка приоткрылись. Он будто спрашивал разрешения. Без слов. Она кричала в мыслях: да! да! Закрывала глаза и молилась, чтобы он за своей дурацкой стеной услышал её. Понял. Принял.
Неуловимое касание. Болезненное предвкушение. Чуть больше. Пожалуйста!
Бабахнула дверь. Полное неги мгновение разлетелось вдребезги. Герда с Морти одновременно повернули головы. На пороге собрались все обитатели дома: поражённый Эглаборг, недоумённо моргающая Майли, хмурый как грозовая туча Финист и шаловливо улыбающийся Вожык. Между ног целителя протиснулся кот и, мяукнув, направился к Герде.
– А мы вас обыскались! – радостно воскликнул целитель, выводя всех из замешательства. – Вы так меня вчера напугали, что я заволновался, когда не нашёл вас утром.
Поймав на себе недовольный взгляд Морти, Эглаборг осёкся.
– Так это… мы подождём снаружи, – поспешил исправить ошибку целитель и вытолкал всех за порог.
Они остались втроём: Морти, Герда и кот, тёршийся возле её ног.
– По-моему, нас только что застали на месте преступления, – усмехаясь, заметил Охотник и поднялся.
– По-моему, нас неправильно поняли.
Герда осталась лежать на медвежьей шкуре вместе с занявшим место Морти котом.
– Переживут.
Охотник расправил одежду и, поцеловав сиротку в висок, ушёл.
– По-моему, я тоже неправильно всё поняла, – проворчала она. – Или вообще не поняла. Правда, Шквал?
– Мяу! – согласился кот.
Последние дни Герда грустила одна. Финист её избегал, а она не желала навязываться. Морти отчаянно искал способ избавить город от крыс. Занятия фехтованием теперь проходили всего пару раз в неделю, да и Майли с Вожыком он уделял намного меньше времени. Впрочем, первая отнюдь не выглядела несчастной.
Обнаружив освободившееся рядом с Финистом место, наследница принялась ходить за оборотнем, как привязанная. Его, правда, её внимание раздражало. Он явно предпочёл бы встречаться с Майли только поздними вечерами в её спальне. Собственно, оборотень так и делал: ранним утром убегал из дома и не возвращался до заката.
Эйс и Лейв охотно приняли Вожыка в свою компанию, силой вытягивали из дома и заставляли участвовать в их шалостях. Им приглянулся дар огнежара, от которого бросало в дрожь даже самых бесстрашных взрослых. С ним возможностей напроказить или ввязаться в заварушку у забияк стало намного больше.
Впрочем, Морти считал, что Вожык сумеет не только управлять своими способностями, но и принимать верные решения. Он не пойдёт на поводу у друзей и убережёт их.
А может, Эйс и Лейв подружились с Вожыком, потому что почувствовали родство. Ведь сами они – маленький туат и подменыш – обычными не были.
Потухший взгляд Герды не остался для огнежара незамеченным. Однажды Вожык позвал её на свою самостоятельную тренировку на поляне за пригорком неподалёку от усадьбы.
Охотник много его хвалил. Огнежар расправлял плечи, без опаски смотрел в глаза, а взгляд приобретал уверенность. Лишь после этого Вожык подчинил свои способности. Он даже сражаться учился быстрее остальных. Каждое его движение было чёткое и выверенное, как у взрослого, удар всегда настигал цель, только силы пока не хватало.
Сегодня Вожык жонглировал огненными шарами и дышал пламенем. В небо летели снопы искр, над головой извивались светящиеся ленты. Герда гордилась его успехами, ведь вначале он от страха палил во все стороны.
Жаль только, что она сама до сих пор ни одной мысли из Морти вытянула. Как обучаться совсем без наставника? А почему бы тоже не тренироваться самостоятельно?
Она расспросила огнежара о том, как Морти учил его проделывать такие фокусы. То, что Вожык не смог выразить словами, Герда узнала из его мыслей.
– Хорошо! Давай жонглировать огнешарами вместе, – предложила она, становясь напротив мальчика.
– Нет! Нет! – отчаянно замотал головой он. – В прошлый раз я чуть не спалил тебе лицо.
– Этого больше не повторится, – заверила она. – Пожалуйста! Я тоже хочу повеселиться.
Стоило только пожелать, чтобы Вожык согласился, как её аура тускло вспыхнула и окутала его полупрозрачным дурманным облаком. Так происходило всегда, когда она кого-то уговаривала? Помнится, Финист просил её так не делать, но не объяснял, как именно. И правда, не слишком-то честно навязывать другим свои желания. Но раз уж так вышло само собой, то почему бы не воспользоваться? В конце концов, Вожыку это не повредит.
Он зажёг между пальцев крохотный огонёк и, скрепя сердце, бросил. Время привычно замедлилось. Лёгкий жар кольнул в том месте, куда летел шарик. Совершенно спокойно Герда велела ему отклониться. От её ауры отделилась голубая плеть и хлестнула по снаряду. Он минул сиротку сбоку и погас. Вожык захлопал в ладоши.
Она польщённо улыбнулась:
– Вот видишь, ничего страшного! Повторим?
Вскоре она уже легко отводила от себя с полдюжины шаров.
Вот бы ещё поупражняться во «взаимодействии», которое так плохо получалась с Морти и Финистом.
Начали они снова с одного шара, только на этот раз Герда поймала его в руку. Пламя чуть обожгло кожу и тут же погасло. На ладони вздулся пузырь. Сиротка широко улыбнулась, чтобы Вожык не понял, что ей больно.
– Давай ещё раз! – бодро крикнула она.
В неё полетел новый шар. Она подставила другую руку. Ладонь снова обожгло, но Герда удерживала пламя несколько мгновений, прежде чем оно опало. Маленький успех окрылил, и, превозмогая боль, она продолжила ловить огонь, пока не получилось поддержать его хотя бы минуту и бросить обратно Вожыку.
Чёлка сбилась от пота, а ладони покрылись волдырями. Герда старательно прятала их, пока Вожык не отправился в город к друзьям.
Она вернулась в усадьбу и на цыпочках пробралась на кухню. На верхних полках Эглаборг хранил разные снадобья. Целитель без большой охоты допускал в своя святая святых, но Герде он позволял делать самые простые вещи: перебирать семена, толочь сушёные плоды, нарезать целебные травы, отмерять нужное количество капель настойки, греть воду. Всё, что не мог испортить человек, обделённый целительским чутьём.
Во время работы Эглаборг рассказывал, как и для чего используется то или иное средство, объяснял, почему так важно, чтобы лекарства готовил настоящий целитель. Дар подсказывал меру всякого ингредиента и срок, необходимый, чтобы зелье «поспело».
Хотя отражать способности Эглаборга не получалось, но мазь от ожогов Герда отличить могла. На дне пыльного ящика обнаружился приметный туесок. Сиротка открыла его и понюхала. Скрипнула дверь. Туесок выскочил из рук и покатился по полу.
В повисшей тишине громко звучали шаги. Герда сглотнула и обернулась. Перед ней стоял Морти и вертел в руках её туесок.
– Мазь от ожогов? – удивился он. – Что-то случилось?
– Всё в порядке. Это не мне, а Вожыку, он… – оправдывалась сиротка, пряча руки за спину.
Охотник ухватил её за запястье и повернул руку ладонью вверх.
– К кому? – перебила его Герда.
Морти суетливо отвернулся.
– Неважно. Всё это нашёптывал демон – её мать. Я старался переубедить Юки, но ничего не выходило. На её теле невесть откуда появлялись раны и синяки. Когда я пытался выяснить в чём дело, она плакала. В конце концов выяснилось, что она опаивает меня приворотным зельем. Я сорвался и разбил волшебное зеркало. Не знал тогда, что это тюрьма Снежной ведьмы, и о её родстве с Юки тоже. Чувствовал нечеловеческую ауру и всё равно закрывал глаза.
Сразу после той ссоры я уехал на охоту, а когда вернулся, Юки уже не было. Ведьма воспользовалась ревностью и обидой, чтобы вселиться в тело дочери. Она похитила из храма могущественный меч и бежала в горы. Я выслеживал Ведьму несколько недель и настиг возле её старого жилища в горах. Она заморозила меня и попыталась добить тем самым мечом. Он ранил любого, кто прикасался к нему. Ведьма надеялась усмирить оружие благодаря демонической силе, но просчиталась, ведь Юки демоном не была. Меч выскользнул из её рук и пронзил насквозь. Она умерла на моих руках. После этого меня сделали хранителем меча и выгнали из храма.
Морти снял с пояса ножны и на ладонь вынул из них тонкий клинок. У эфеса была вырезана руна «перт». Герда потянулась к нему, но Охотник её оттолкнул.
– Он до сих пор вредит людям.
– Как же вы его держите?
– Меня он терпит.
Охотник высунул меч чуть больше и провёл по лезвию ладонью. Серая сталь впитала выступившую кровь. Только тогда Морти спрятал меч обратно в ножны.
– Я подкармливаю его своей кровью, и он служит мне, как хранителю. Но однажды моих подношений не хватит, и меч обернётся против меня, как оборачивался против всех своих хозяев.
– Это ужасно. Почему вы не избавитесь от него или не отдадите кому-то другому?
Был в нём надлом, который мешал не только открыться, но и жить, а не искать смерти на охоте.
– Кому? Тебе, что ли? – усмехнулся Морти. – Меч никого другого не принимает. Возможно, это плата за то, что он отобрал у меня самое дорогое. Это моя ноша, моя память о Юки. Так пускай она останется со мной до конца.
– Нельзя ли найти более безопасное хранилище для воспоминаний? – Герда огляделась по сторонам в поисках подходящей вещи. – Например, я. Я её совсем не напоминаю?
Охотник качнул головой.
– Ни капли. Вы с ней разные, как день и ночь.
– Может, оно и к лучшему. Зато не придётся переживать, что глядя на меня, вы видите её, – отыскав светлое пятно в безрадостном разговоре, Герда перешла на более приятную тему: – Тогда зачем вы меня поцеловали? Я ведь вас приворотным зельем не поила.
– Похоже, ты единственная, кто ещё не пытался, – подобрел он.
– И не стану. Насильно мил не будешь. И как же ваше правило не встречаться со своими учениками?
– Ты больше не моя ученица. В самом деле, тебе настолько не понравилось?
Всегда он уходит от ответа. Ведь прекрасно знает, что она ни за что не признается первой. Да, ей понравилось настолько, что всю дорогу домой она собирала с губ остатки его поцелуя и тщетно пыталась забыть будоражащие ощущения. Но он сам учил не показывать противнику свою слабость, а они сейчас, к сожалению, противники. Знать бы, какую игру он затеял.
Запалив ещё одну свечу, Морти принялся ходить вдоль стеллажей. Он выбирал книги, проглядывал их и ставил обратно.
– Вы что-то ищете? – спросила Герда.
– Да. Расскажи ещё раз, что ты знаешь о крысах.
– Их используют практически для всего, от приворотов до порчи и болезней. Кстати, также часто берут чёрных кошек, белых собак и лошадей, летучих мышей, ядовитых змей…
– Меня сейчас только крысы интересуют, – остановил её Морти. – Отчего они могут расплодиться?
– В одной книжке говорилось, что мелкое божество из свиты Повелителей разгневалось на людей и вызвало нашествие саранчи. Насекомые съели весь урожай, и начался голод. Думаю, и крыс кто-то вызвал. Может, горожане кого-то обидели или этот кто-то очень злой.
Морти с досадой вздохнул.
– Я не уверена, что вам это поможет, но есть ещё сказка про Крысиного короля. У него было три головы, он умел колдовать, а остальные крысы приносили ему на обед маленьких детей. Однажды он захватил власть в небольшой провинции Норикии и превратил местного герцога в деревянного истукана. Провинция опустела, ведь Крысиный король съел всех детей. А герцогу пришлось ждать долгие годы, прежде чем добрая фея расколдовала его и помогла уничтожить чудовищную крысу.
– Где же нам взять добрую фею? – Охотник немного просветлел, хоть и не воспринял её слова всерьёз.
– Попросите ворожею Эйтайни.
– Она не поможет. Сам справлюсь. Знать бы только, где искать эту трёхглавую крысу.
Герда задумалась.
– Однажды отец обнаружил в нашем амбаре клубок крыс, сросшихся хвостами. Зрелище почище трёхглавого короля. Они не могли двигаться, и сородичи приносили им еду. Отец порубил их топором и сжёг останки. Сказал, что дурная примета может привлечь в дом беду. Правда, беда всё равно пришла: вскоре Ягиню поглотил Мрак и она заразила наш край лихорадкой.
– Значит, нужно искать клубок крыс в амбарах.
– Или трёхглавую крысу на троне. Или разгневанное божество. Или вообще кого угодно и где угодно, – сиротка развела руками.
– Я бы не отказался от твоей помощи. Найди ещё что-нибудь в книгах, а я пока набросаю список подозреваемых и версий, а потом составлю план действий.
– С удовольствием!
Он счёл её полезной, надо же! Попросил о помощи. Это даже лучше, чем поцелуи и танцы.
Они просидели в библиотеке до глубокой ночи. Морти записывал свои мысли на бумагу убористым почерком, то и дело упираясь взглядом вдаль, словно искал там ответы. Герда скрупулёзно пролистывала книги в поисках подсказок и сама не заметила, как уснула.
Когда проснулась, она утопала в медвежьей шкуре, а голова покоилась на груди Морти. Он дышал тихо и ровно. Очень осторожно, чтобы не потревожить, Герда приподнялась на локтях и взглянула на него.
Он всегда был такой красивый, когда спал. Черты разглаживались, лицо лучилось силой и спокойствием. Только синяк на скуле портил картину. Стыдно, что она его ударила. А ведь он даже не упрекнул её.
Герда коснулась губами подбородка, поцеловала в угол челюсти и уткнулась носом в ключицу, вдыхая пьянящий аромат его тела.
Морти затаил дыхание. Неужели проснулся? Сиротка дёрнулась в сторону, но её удержали сильные руки.
– Попалась! – хитро прошептал он и едва заметно скользнул пальцами по её волосам. – Чего сопишь?
Столкнувшись с его внимательным взглядом, Герда смутилась ещё больше.
– Ты заснула в кресле, и я перенёс тебя сюда. Потом ты закоченела и начала дрожать. Я хотел тебя согреть, но, кажется, заснул сам, – объяснял Охотник, продолжая гладить её по волосам.
Сладко, убаюкивающе. Хотелось прижаться к нему теснее, спрятать голову на груди и не думать о том, что его поцелуи, его ласки, его тёплые, полные нежности прикосновения ничего не значат. В следующее мгновение он станет таким же холодным и отчуждённым, как раньше.
– Навевает воспоминания, не так ли? – мурлыкал Морти томным со сна голосом.
Только бы не испортить. Пусть это мгновение продлится дольше!
– Совсем как в Дикой пуще. Вы ещё спасли меня от пса Ужиного короля. Или это была обычная собака и обычная змея? Финист говорит, что я просто заблудилась и испугалась, а вы этим воспользовались.
– Финист?! – смольные брови взметнулись вверх, а тело напряглось.
Зачем она это сказала? Лучше бы ей отрезали язык и отобрали голос! Герда прижалась к Морти, боясь, что вот-вот упустит. Он расслабился и смягчился.
– Могу сказать одно: собака была страшная, а змея странная. Да я и сам испугался не меньше твоего, когда потерял Эглаборга и заблудился в тумане.
– Разве вы можете чего-то бояться? Ну, кроме одержимости, конечно, – удивилась Герда. – Чего вы боитесь сейчас?
Он поднял её подбородок кончиком пальца, вглядываясь в глаза. Завораживая. Поглощая. Тёплое дыхание скользнуло по лицу. Твёрдые, мужественные губы слегка приоткрылись. Он будто спрашивал разрешения. Без слов. Она кричала в мыслях: да! да! Закрывала глаза и молилась, чтобы он за своей дурацкой стеной услышал её. Понял. Принял.
Неуловимое касание. Болезненное предвкушение. Чуть больше. Пожалуйста!
Бабахнула дверь. Полное неги мгновение разлетелось вдребезги. Герда с Морти одновременно повернули головы. На пороге собрались все обитатели дома: поражённый Эглаборг, недоумённо моргающая Майли, хмурый как грозовая туча Финист и шаловливо улыбающийся Вожык. Между ног целителя протиснулся кот и, мяукнув, направился к Герде.
– А мы вас обыскались! – радостно воскликнул целитель, выводя всех из замешательства. – Вы так меня вчера напугали, что я заволновался, когда не нашёл вас утром.
Поймав на себе недовольный взгляд Морти, Эглаборг осёкся.
– Так это… мы подождём снаружи, – поспешил исправить ошибку целитель и вытолкал всех за порог.
Они остались втроём: Морти, Герда и кот, тёршийся возле её ног.
– По-моему, нас только что застали на месте преступления, – усмехаясь, заметил Охотник и поднялся.
– По-моему, нас неправильно поняли.
Герда осталась лежать на медвежьей шкуре вместе с занявшим место Морти котом.
– Переживут.
Охотник расправил одежду и, поцеловав сиротку в висок, ушёл.
– По-моему, я тоже неправильно всё поняла, – проворчала она. – Или вообще не поняла. Правда, Шквал?
– Мяу! – согласился кот.
Глава 37. Могила бога
Последние дни Герда грустила одна. Финист её избегал, а она не желала навязываться. Морти отчаянно искал способ избавить город от крыс. Занятия фехтованием теперь проходили всего пару раз в неделю, да и Майли с Вожыком он уделял намного меньше времени. Впрочем, первая отнюдь не выглядела несчастной.
Обнаружив освободившееся рядом с Финистом место, наследница принялась ходить за оборотнем, как привязанная. Его, правда, её внимание раздражало. Он явно предпочёл бы встречаться с Майли только поздними вечерами в её спальне. Собственно, оборотень так и делал: ранним утром убегал из дома и не возвращался до заката.
Эйс и Лейв охотно приняли Вожыка в свою компанию, силой вытягивали из дома и заставляли участвовать в их шалостях. Им приглянулся дар огнежара, от которого бросало в дрожь даже самых бесстрашных взрослых. С ним возможностей напроказить или ввязаться в заварушку у забияк стало намного больше.
Впрочем, Морти считал, что Вожык сумеет не только управлять своими способностями, но и принимать верные решения. Он не пойдёт на поводу у друзей и убережёт их.
А может, Эйс и Лейв подружились с Вожыком, потому что почувствовали родство. Ведь сами они – маленький туат и подменыш – обычными не были.
Потухший взгляд Герды не остался для огнежара незамеченным. Однажды Вожык позвал её на свою самостоятельную тренировку на поляне за пригорком неподалёку от усадьбы.
Охотник много его хвалил. Огнежар расправлял плечи, без опаски смотрел в глаза, а взгляд приобретал уверенность. Лишь после этого Вожык подчинил свои способности. Он даже сражаться учился быстрее остальных. Каждое его движение было чёткое и выверенное, как у взрослого, удар всегда настигал цель, только силы пока не хватало.
Сегодня Вожык жонглировал огненными шарами и дышал пламенем. В небо летели снопы искр, над головой извивались светящиеся ленты. Герда гордилась его успехами, ведь вначале он от страха палил во все стороны.
Жаль только, что она сама до сих пор ни одной мысли из Морти вытянула. Как обучаться совсем без наставника? А почему бы тоже не тренироваться самостоятельно?
Она расспросила огнежара о том, как Морти учил его проделывать такие фокусы. То, что Вожык не смог выразить словами, Герда узнала из его мыслей.
– Хорошо! Давай жонглировать огнешарами вместе, – предложила она, становясь напротив мальчика.
– Нет! Нет! – отчаянно замотал головой он. – В прошлый раз я чуть не спалил тебе лицо.
– Этого больше не повторится, – заверила она. – Пожалуйста! Я тоже хочу повеселиться.
Стоило только пожелать, чтобы Вожык согласился, как её аура тускло вспыхнула и окутала его полупрозрачным дурманным облаком. Так происходило всегда, когда она кого-то уговаривала? Помнится, Финист просил её так не делать, но не объяснял, как именно. И правда, не слишком-то честно навязывать другим свои желания. Но раз уж так вышло само собой, то почему бы не воспользоваться? В конце концов, Вожыку это не повредит.
Он зажёг между пальцев крохотный огонёк и, скрепя сердце, бросил. Время привычно замедлилось. Лёгкий жар кольнул в том месте, куда летел шарик. Совершенно спокойно Герда велела ему отклониться. От её ауры отделилась голубая плеть и хлестнула по снаряду. Он минул сиротку сбоку и погас. Вожык захлопал в ладоши.
Она польщённо улыбнулась:
– Вот видишь, ничего страшного! Повторим?
Вскоре она уже легко отводила от себя с полдюжины шаров.
Вот бы ещё поупражняться во «взаимодействии», которое так плохо получалась с Морти и Финистом.
Начали они снова с одного шара, только на этот раз Герда поймала его в руку. Пламя чуть обожгло кожу и тут же погасло. На ладони вздулся пузырь. Сиротка широко улыбнулась, чтобы Вожык не понял, что ей больно.
– Давай ещё раз! – бодро крикнула она.
В неё полетел новый шар. Она подставила другую руку. Ладонь снова обожгло, но Герда удерживала пламя несколько мгновений, прежде чем оно опало. Маленький успех окрылил, и, превозмогая боль, она продолжила ловить огонь, пока не получилось поддержать его хотя бы минуту и бросить обратно Вожыку.
Чёлка сбилась от пота, а ладони покрылись волдырями. Герда старательно прятала их, пока Вожык не отправился в город к друзьям.
Она вернулась в усадьбу и на цыпочках пробралась на кухню. На верхних полках Эглаборг хранил разные снадобья. Целитель без большой охоты допускал в своя святая святых, но Герде он позволял делать самые простые вещи: перебирать семена, толочь сушёные плоды, нарезать целебные травы, отмерять нужное количество капель настойки, греть воду. Всё, что не мог испортить человек, обделённый целительским чутьём.
Во время работы Эглаборг рассказывал, как и для чего используется то или иное средство, объяснял, почему так важно, чтобы лекарства готовил настоящий целитель. Дар подсказывал меру всякого ингредиента и срок, необходимый, чтобы зелье «поспело».
Хотя отражать способности Эглаборга не получалось, но мазь от ожогов Герда отличить могла. На дне пыльного ящика обнаружился приметный туесок. Сиротка открыла его и понюхала. Скрипнула дверь. Туесок выскочил из рук и покатился по полу.
В повисшей тишине громко звучали шаги. Герда сглотнула и обернулась. Перед ней стоял Морти и вертел в руках её туесок.
– Мазь от ожогов? – удивился он. – Что-то случилось?
– Всё в порядке. Это не мне, а Вожыку, он… – оправдывалась сиротка, пряча руки за спину.
Охотник ухватил её за запястье и повернул руку ладонью вверх.
