– Ничего себе в порядке! – присвистнул Морти. – Чем ты так?
Герда вырвалась. Если он узнает, то тренироваться с Вожыком запретит. И вообще, почему он дома так рано?!
– Не хочешь, не отвечай.
Он достал из притороченного к поясу мешочка ещё один туесок. Мази там было на самом донышке. Она оказалась очень жирной и плотной, совсем не похожей на снадобье Эглаборга. Охотник вымазал всю на обожжённую кожу. По рукам растёкся приятный холодок, унимая зуд и боль.
– Рецепт мудрецов с дальнего востока. Лечит лучше, чем обычный, – объяснил Морти.
– Но ведь теперь её совсем не осталось, – озадаченно ответила Герда.
– На тебя же хватило.
Он зачерпнул кружкой зелье из котла над камином и выпил залпом. Потом ещё и ещё. Неужели настолько жажда замучила? Но это варево пахло омерзительно!
Герда поёжилась:
– А с вами всё в порядке?
– Да… За крысами бегать замучился.
Охотник вытер лицо полотенцем и пошёл к выходу. Герда побежала следом.
– Спа… – голос предательски сорвался, когда Морти обернулся.
Это волнение из-за поцелуя? Не стал же Охотник демоном после этого. Надо взять себя в руки. Он и так её трусихой считает.
– Я просто хотела сказать «спасибо».
– Не за что, – пожал плечами Морти. – Я пойду?
– Идите, – кивнула Герда, но как только он сделал шаг, схватила за руку. – Нет, стойте!
Брови Охотника удивлённо поползли кверху. Она поднялась на носки и приблизила к нему своё лицо. Почему мужчины так легко целуют её, а ей так страшно, что аж сердце заходится?
Герда закрыла глаза и легонько коснулась губами уголка его рта, совсем как он в то утро в библиотеке: боязливо и мучительно растягивая удовольствие. Стукнула об косяк дверь, раздалось совсем не деликатное покашливание. Сиротка отпрянула и закрыла лицо руками.
– Простите, что помешал, – послышался раздражённый возглас Финиста.
– Я всё равно уже уходил, – едва слышно пробубнил себе под нос Охотник и оставил их одних.
Оборотень прошёл мимо Герды. От него несло элем. Снова запил?
Финист тоже начал рыться на полках Эглаборга, достал из-под потолка кувшин и отпил. Одарив Герду уничижительным взглядом, оборотень вышел и громко хлопнул дверь напоследок. Стало очень неуютно.
Холодного презрения наставника хватило ещё на один день. Герда сидела в гостиной в одиночестве и сосредоточенно повторяла все упражнения, которые могла выполнить самостоятельно, когда он ворвался в дом в скверном расположении духа.
– Вижу, ты времени зря не теряешь, – съязвил Финист.
Он выглядел ещё более пьяным, чем накануне.
– А тебе следовало бы меньше ходить по кабакам, – мрачно ответила она.
– Не притворяйся, что я тебе не безразличен, – процедил оборотень сквозь зубы. – Чем он лучше меня? Я видел, как вы вчера целовались.
– Никто не лучше. Просто мне так захотелось, – осадила его Герда. – И тебя это не касается.
Финист зло сощурился и хорошенько встряхнул её за плечи.
– Как это не касается? Ты мне не безразлична, даже… даже когда пренебрегаешь мной, – он прижал её к себе так крепко, что даже вздохнуть не получалось. – Он не любит тебя, а просто использует. Моё звериное чутьё кричит об этом.
– Ах звериное! – закатила глаза Герда. – Ну, если звериное, то уж конечно. Что моё глупое бабье сердечко против твоего звериного чутья!
– Не смешно! – угрожающе прорычал оборотень.
– Ты видишь, что я смеюсь? Ты обвиняешь невесть в чём человека, который единственный дал тебе шанс. И даже когда ты пустил этот шанс псу под хвост, у него хватило великодушия дать ещё один. Перестань обвинять мастера Стигса во лжи и притворстве, а займись-ка лучше собой.
– На что ты намекаешь?! – Финист заскрежетал зубами.
– Да разве здесь нужно на что-то намекать? Майли! Я, конечно, очень наивна, но не настолько, чтобы не замечать, что творится под самым моим носом. Ты спишь в её комнате.
Оборотень придвинулся так близко, что на лице ощущалось его обжигающее хмельное дыхание.
– Потому что ты свою запираешь.
Герда вздрогнула. Пути к отступлению отрезаны. Совсем как в охотничьем домике с Вальдемаром. Финист провёл ладонью по её волосам и начал накручивать кончик прядки на палец.
– Сделай ты хоть один шаг навстречу, никакой Майли и в помине не было бы.
Пальцем другой руки он очертил контур её губ. Воспоминания накрыли лавиной, жуткие и удушливые. Она ведь тот случай даже не осознала до конца, просто заставила себя забыть, отгородиться.
Нужно прочитать мысли Финиста, убедиться, что у него нет дурных намерений. Но Герда даже себя толком не слышала.
– Пусти! – простонала она.
По щеке прокатилась слеза, оставляя мокрую дорожку.
– Что с тобой? – недоумённо моргнул оборотень.
В следующий миг его отпихнули в сторону.
– Что здесь происходит? – Морти смерил Финиста ледяным взглядом.
– Я не… – попытался оправдаться оборотень, но Герда его перебила.
– Ничего страшного. Мы просто повздорили. Но Финист извинится и всё будет в порядке.
С появлением Охотника стало спокойно, в мысли вернулась холодная трезвость. Ничего ей не угрожало. Ведь это Финист. Принуждать кого-то к тому, чего тот не желает, не в его правилах. К тому же, он ни раз осуждал тех, кто насильничал над слабыми.
– Извини, я не хотел тебя напугать, – едва слышно пробормотал он себе под нос.
Любопытной мышкой Герда юркнула в его мысли:
«Должно быть, она вспомнила того урода из охотничьего домика. Какой же я болван! Ну, почему рядом с ней так трудно держать себя в руках?»
– Я не обижаюсь, правда, – она положила ладонь ему на плечо.
Морти отступил, сложив руки на груди, но когда Финист проходил мимо него, шепнул:
– Лучше проспись, а то ещё больше дров наломаешь.
Тот недовольно сверкнул глазами, но спорить не стал и, ссутулив плечи, скрылся на лестнице.
«Я докажу, что он что-то скрывает», – уловила Герда последнюю мысль оборотня.
Как его жалко! Наверняка ему здесь неуютно, как запертому в клетке зверю. Вот он и ярится на всех подряд. Ушёл бы, да не хочет бросать её, беспокоится, хоть и напрасно. Скорее бы испытания – после них каждый получит своё назначение.
Герда украдкой взглянула на Охотника. Она не увидит его больше никогда.
– Чего хлюпаешь? Финист всё-таки тебя обидел? Не выгораживай его, не стоит, – забеспокоился Морти, когда они остались наедине.
– А вас? – сорвалось с губ то, что было в мыслях.
– Меня – тем более. Так в чём я снова провинился? Говори, не дуйся молча!
Герда мотнула головой:
– Нет, вас не в чем упрекнуть. Просто Финист снова ходит по кабакам. Это моя вина. Он меня спас, а я наговорила ему гадостей, не поддержала в трудную минуту, даже заниматься не старалась.
Морти воздел глаза к потолку.
– Финист уже взрослый и сам решает, как расправляться со своей жизнью. Но если тебя это волнует, то сомневаюсь, что его запой продлится долго. Скоро ему надоест себя жалеть, и он переключится на что-то другое. Только боюсь, его новое занятие будет не лучше предыдущего.
Герда забралась на кушетку с ногами и подтянула колени к груди, поглядывая на Охотника одним глазом.
– Нужна твоя помощь, – сообщил он. – Кажется, я нашёл, откуда берутся крысы. Но без тебя я туда не попаду.
– А почему вы не попросите Финиста? Он и в драке подсобит, и чутьё у него… звериное.
– Твои таланты мне послужат лучше. Тем более, Финист не в том состоянии, чтобы куда-то идти.
Тут не поспоришь. Морти протянул ей руку, и Герда с радостью её приняла.
Погода стояла на удивление ясная. Солнце пригревало ласково, предвещая долгое жаркое лето. Они направились через город к причалу, прошлись вдоль набережной и оказались на диком пляже у врезавшейся в море скалы.
– Надо обогнуть её по воде. Тут мелко, но течение холодное и сильное, – объяснил Охотник. – Лучше я перенесу тебя, а то замёрзнешь. Согласна?
Он повернулся спиной и присел. Герда заставила себя не думать, как это выглядит со стороны, и обвила руками его плечи. Морти подхватил её под колени и поднялся. Она тихо ойкнула и покрепче сцепила ноги у него на талии.
– Эй, только чур не лягаться! – предупредил Охотник.
Герда попыталась расслабиться. Он вошёл в воду по колено и бодро зашагал в сторону скалы. Спина мерно вздымалась в такт глубокому дыханию, напрягались закалённые в сражениях мышцы. Кровь разливалась по венам вместе с животворящим теплом, которое передавалось через кожу и укутывало нежной, как лебяжий пух, накидкой. Герда уткнулась носом в макушку Охотника, вкушая ставший любимым запах. Закрыв глаза, она представляла себя с Морти далеко отсюда: от проблем, от людей, от всего, что мешало остаться наедине.
Он подгадал время отлива, поэтому глубоко заходить не понадобилось. Течение ослабло и не мешало.
– Вам не тяжело? – спросила сиротка, когда Охотник напрягся, чтобы сделать очередной шаг.
– Нет, у тебя бараний вес. Я же ветроплав, мне любые тяжести нипочём. А тебе бы не мешало нагулять немного жира.
Бывало, за чтением Герда пропускала обед или ужин, но это случалось далеко не так часто, да и поправилась она после путешествия. Не так, чтобы это было заметно, но всё же.
– Я шучу, – рассмеялся Морти.
Она фыркнула, глядя на уходившую за горизонт гладь океана. На его окраине виднелись зыбкие берега большого острова, куда так стремился Охотник. Вот бы хоть одним глазком взглянуть на места, где он родился и вырос. Возможно, тогда удастся его понять, если уж мысли никак не прочесть.
– Пришли, – окликнул её Морти.
Скала врезалась вглубь суши и образовывала полукруглую нишу, освобождая кусочек берега от каменного кружева. Охотник выбрался на песок, и Герда встала на ноги. Разминая затёкшие мышцы, Морти повёл плечами и принялся стягивать пропитанные тюленьим жиром ботфорты из грубой кожи. Лицо побледнело, а губы приобрели синеватый оттенок.
– Всё хорошо? – встревожилась Герда.
– Ноги немного закоченели. Сейчас пройдёт, – отмахнулся Охотник и стал растирать ступни мазью. – Осмотрись пока.
Герда не стала спорить и занялась «рекогносцировкой» местности – диковинное слово недавно попалось в одной из книг по военной тактике и очень приглянулось стальной звучностью.
Бухта оказалась совсем крохотной, но очень живописной. Искристая лазурь притихшего океана закручивалась мелкими барашками лишь у самой кромки золотисто-белого берега. Через несколько десятков шагов он упирался в чёрные складки уходивших в небо утёсов.
Свободный, отделённый от суетного мира кусочек безмятежности – именно то, о чём Герда мечтала, пока они сюда шли. Она скинула башмаки и вздохнула полной грудью. На скалах щетинились сосны с кривыми ветвями и примешивали к морскому воздуху смолистый запах. Ветер ласково играл в волосах. Ликование пьянило, хотелось кружиться, чувствуя под босыми ступнями нагретый солнцем песок.
– Как же здесь хорошо! – Герда побежала вдоль полосы прибоя.
У противоположного конца скал лежала большая перламутровая раковина. Чистая и целая. Гладкая поверхность приятно легла в руку. Герда поднесла раковину к уху. Изнутри доносился глухой шум моря. Именно так, как рассказывали. Просто чудо!
Сиротка помчалась показывать находку Морти. Он сидя разминал руками икры и тряс ступнями, словно сбрасывал судороги. Удостоив раковину коротким взглядом, Охотник снисходительно улыбнулся. По-доброму так, будто смотрел на беззаботного ребёнка, который не понимал тревог взрослых.
Что ж, ему нужно ещё время. Герда добралась до темневшего в скалах провала, в котором ощущалась таинственная аура из серой дымки перистых облаков. Охватило предвкушение. Сейчас снова начнутся приключения и рядом будет Морти, верный, как горы. Он убережёт и поможет.
В скале обнаружился грот. Герда на коленях проползла в узкий проход. Крохотный зал заканчивался монолитной стеной. Ладонь не находила ни выступов, ни рычагов – ничего, что открывало тайные ходы. Не было на полу царапин или отметин, которые указали бы на то, что стена двигалась. Лишь в тёмном углу что-то шуршало и шевелилось.
Герда высекла огнивом искру и подожгла трут. На неё уставилась пара меленьких алых глаз. Огонь тут же погас.
Нужно предупредить Морти!
– Там крыса, белая! – закричала Герда, подбегая к нему.
– Я знаю, – безмятежно ответил Охотник.
– Но это же явный признак злого колдовства, – растерялась она.
– Да. В гроте есть лаз, через который они попадают в город и становятся обычными чёрными или бурыми крысами, которых Шквал сваливает мне под дверь. Но самое удивительное, что приходят они оттуда.
Морти указал на вихрившийся в воде воздушный поток и опустил внутрь ладонь. Возле его пальцев мелькнула оскаленная крысиная морда и попыталась цапнуть. Он отдёрнулся и повернулся к Герде.
– Помоги мне узнать, куда ведёт этот поток.
На берег вышла сухая белая крыса и с деловым видом направилась к пещере. Как же проследить её путь? Это так далеко! Сложно почувствовать ауру на таком расстоянии.
– Смотри, – Морти раскрыл карту прибрежных вод Урсалии. – Видишь здесь маленькие точки? Это островки, окружённые подводными скалами. На лодке плыть опасно: там мощное течение и велик шанс разбиться. Но мы можем ветропрыгнуть.
– Это невозможно! Вы ведь даже не представляете, куда надо попасть, – запротестовала Герда.
– О! В книжках вычитала? – догадался Морти. – Поэтому мне нужна ты. Пока я буду прыгать, ты проследишь, куда ведёт поток и направишь нас прямиком туда.
– Но если я ошибусь, и мы окажемся посреди океана? Сами же сказали – вода ледяная. Мы утонем! – упорствовала Герда.
– Почему тебе так сложно поверить в себя и не думать о неудаче? – укорил её Морти.
Сиротка поджала губы. Слишком часто он играл на её слабостях.
– У меня есть запасной вариант – выкрутимся.
Нет, она не трусиха! Герда протянула ему руку.
– Посмотри на поток и закрой глаза. Чувствуешь его? – принялся наставлять её Охотник.
– Слабо.
– Выровняй дыхание и сосредоточься на аурах. Больше ни о чём не думай. А теперь ступай за потоком, за крысами. Тебе ведь хочется узнать, откуда они приходят?
Сиротка сделала, как велел Морти. От сильного толчка скрутило желудок. Трясло так, словно они неслись на большой скорости. Едва удавалось удерживать нить белёсо-голубой ауры потока в поле внутреннего зрения.
Что за запасной вариант придумал Морти? Купаться в ледяной воде уж очень не хотелось. Скорее бы всё закончилось. Почему так долго?
Тьму плотно сомкнутых век озарила вспышка, и Герда словно ослепла. Ноги ударились о землю. Морти больше не держал. Сиротка с трудом выровнялась и открыла глаза. Впереди был лишь клочок песчаного берега и обманчиво безмятежный океанский простор. Сзади послышался сдавленный стон. Герда обернулась и похолодела.
Морти распластался на земле и глотал ртом воздух, как выброшенная на берег рыба. Из носа стекали тёмные струйки. Что с ним? Он ведь такой сильный, он не может… неправильно это!
С трудом взяв себя в руки, Герда присела возле Охотника и помогла приподняться.
– Вам плохо?
Морти послал ей такой измученный взгляд, что слова застряли в горле.
– Фляга… на поясе… пить.
Герда с трудом откупорила её и приложила горлышко к губам Охотника. Он осушил флягу до дна.
– Всё в порядке, – успокоил её Морти, когда чуть-чуть отпустило. – Не рассчитал силы. Прыгать вдвоём намного тяжелее, чем одному.
– Я слишком медленно двигалась. Я должна была найти этот остров быстрее. Я… – взволнованной скороговоркой забормотала сиротка, но он накрыл её губы рукой.
Герда вырвалась. Если он узнает, то тренироваться с Вожыком запретит. И вообще, почему он дома так рано?!
– Не хочешь, не отвечай.
Он достал из притороченного к поясу мешочка ещё один туесок. Мази там было на самом донышке. Она оказалась очень жирной и плотной, совсем не похожей на снадобье Эглаборга. Охотник вымазал всю на обожжённую кожу. По рукам растёкся приятный холодок, унимая зуд и боль.
– Рецепт мудрецов с дальнего востока. Лечит лучше, чем обычный, – объяснил Морти.
– Но ведь теперь её совсем не осталось, – озадаченно ответила Герда.
– На тебя же хватило.
Он зачерпнул кружкой зелье из котла над камином и выпил залпом. Потом ещё и ещё. Неужели настолько жажда замучила? Но это варево пахло омерзительно!
Герда поёжилась:
– А с вами всё в порядке?
– Да… За крысами бегать замучился.
Охотник вытер лицо полотенцем и пошёл к выходу. Герда побежала следом.
– Спа… – голос предательски сорвался, когда Морти обернулся.
Это волнение из-за поцелуя? Не стал же Охотник демоном после этого. Надо взять себя в руки. Он и так её трусихой считает.
– Я просто хотела сказать «спасибо».
– Не за что, – пожал плечами Морти. – Я пойду?
– Идите, – кивнула Герда, но как только он сделал шаг, схватила за руку. – Нет, стойте!
Брови Охотника удивлённо поползли кверху. Она поднялась на носки и приблизила к нему своё лицо. Почему мужчины так легко целуют её, а ей так страшно, что аж сердце заходится?
Герда закрыла глаза и легонько коснулась губами уголка его рта, совсем как он в то утро в библиотеке: боязливо и мучительно растягивая удовольствие. Стукнула об косяк дверь, раздалось совсем не деликатное покашливание. Сиротка отпрянула и закрыла лицо руками.
– Простите, что помешал, – послышался раздражённый возглас Финиста.
– Я всё равно уже уходил, – едва слышно пробубнил себе под нос Охотник и оставил их одних.
Оборотень прошёл мимо Герды. От него несло элем. Снова запил?
Финист тоже начал рыться на полках Эглаборга, достал из-под потолка кувшин и отпил. Одарив Герду уничижительным взглядом, оборотень вышел и громко хлопнул дверь напоследок. Стало очень неуютно.
Холодного презрения наставника хватило ещё на один день. Герда сидела в гостиной в одиночестве и сосредоточенно повторяла все упражнения, которые могла выполнить самостоятельно, когда он ворвался в дом в скверном расположении духа.
– Вижу, ты времени зря не теряешь, – съязвил Финист.
Он выглядел ещё более пьяным, чем накануне.
– А тебе следовало бы меньше ходить по кабакам, – мрачно ответила она.
– Не притворяйся, что я тебе не безразличен, – процедил оборотень сквозь зубы. – Чем он лучше меня? Я видел, как вы вчера целовались.
– Никто не лучше. Просто мне так захотелось, – осадила его Герда. – И тебя это не касается.
Финист зло сощурился и хорошенько встряхнул её за плечи.
– Как это не касается? Ты мне не безразлична, даже… даже когда пренебрегаешь мной, – он прижал её к себе так крепко, что даже вздохнуть не получалось. – Он не любит тебя, а просто использует. Моё звериное чутьё кричит об этом.
– Ах звериное! – закатила глаза Герда. – Ну, если звериное, то уж конечно. Что моё глупое бабье сердечко против твоего звериного чутья!
– Не смешно! – угрожающе прорычал оборотень.
– Ты видишь, что я смеюсь? Ты обвиняешь невесть в чём человека, который единственный дал тебе шанс. И даже когда ты пустил этот шанс псу под хвост, у него хватило великодушия дать ещё один. Перестань обвинять мастера Стигса во лжи и притворстве, а займись-ка лучше собой.
– На что ты намекаешь?! – Финист заскрежетал зубами.
– Да разве здесь нужно на что-то намекать? Майли! Я, конечно, очень наивна, но не настолько, чтобы не замечать, что творится под самым моим носом. Ты спишь в её комнате.
Оборотень придвинулся так близко, что на лице ощущалось его обжигающее хмельное дыхание.
– Потому что ты свою запираешь.
Герда вздрогнула. Пути к отступлению отрезаны. Совсем как в охотничьем домике с Вальдемаром. Финист провёл ладонью по её волосам и начал накручивать кончик прядки на палец.
– Сделай ты хоть один шаг навстречу, никакой Майли и в помине не было бы.
Пальцем другой руки он очертил контур её губ. Воспоминания накрыли лавиной, жуткие и удушливые. Она ведь тот случай даже не осознала до конца, просто заставила себя забыть, отгородиться.
Нужно прочитать мысли Финиста, убедиться, что у него нет дурных намерений. Но Герда даже себя толком не слышала.
– Пусти! – простонала она.
По щеке прокатилась слеза, оставляя мокрую дорожку.
– Что с тобой? – недоумённо моргнул оборотень.
В следующий миг его отпихнули в сторону.
– Что здесь происходит? – Морти смерил Финиста ледяным взглядом.
– Я не… – попытался оправдаться оборотень, но Герда его перебила.
– Ничего страшного. Мы просто повздорили. Но Финист извинится и всё будет в порядке.
С появлением Охотника стало спокойно, в мысли вернулась холодная трезвость. Ничего ей не угрожало. Ведь это Финист. Принуждать кого-то к тому, чего тот не желает, не в его правилах. К тому же, он ни раз осуждал тех, кто насильничал над слабыми.
– Извини, я не хотел тебя напугать, – едва слышно пробормотал он себе под нос.
Любопытной мышкой Герда юркнула в его мысли:
«Должно быть, она вспомнила того урода из охотничьего домика. Какой же я болван! Ну, почему рядом с ней так трудно держать себя в руках?»
– Я не обижаюсь, правда, – она положила ладонь ему на плечо.
Морти отступил, сложив руки на груди, но когда Финист проходил мимо него, шепнул:
– Лучше проспись, а то ещё больше дров наломаешь.
Тот недовольно сверкнул глазами, но спорить не стал и, ссутулив плечи, скрылся на лестнице.
«Я докажу, что он что-то скрывает», – уловила Герда последнюю мысль оборотня.
Как его жалко! Наверняка ему здесь неуютно, как запертому в клетке зверю. Вот он и ярится на всех подряд. Ушёл бы, да не хочет бросать её, беспокоится, хоть и напрасно. Скорее бы испытания – после них каждый получит своё назначение.
Герда украдкой взглянула на Охотника. Она не увидит его больше никогда.
– Чего хлюпаешь? Финист всё-таки тебя обидел? Не выгораживай его, не стоит, – забеспокоился Морти, когда они остались наедине.
– А вас? – сорвалось с губ то, что было в мыслях.
– Меня – тем более. Так в чём я снова провинился? Говори, не дуйся молча!
Герда мотнула головой:
– Нет, вас не в чем упрекнуть. Просто Финист снова ходит по кабакам. Это моя вина. Он меня спас, а я наговорила ему гадостей, не поддержала в трудную минуту, даже заниматься не старалась.
Морти воздел глаза к потолку.
– Финист уже взрослый и сам решает, как расправляться со своей жизнью. Но если тебя это волнует, то сомневаюсь, что его запой продлится долго. Скоро ему надоест себя жалеть, и он переключится на что-то другое. Только боюсь, его новое занятие будет не лучше предыдущего.
Герда забралась на кушетку с ногами и подтянула колени к груди, поглядывая на Охотника одним глазом.
– Нужна твоя помощь, – сообщил он. – Кажется, я нашёл, откуда берутся крысы. Но без тебя я туда не попаду.
– А почему вы не попросите Финиста? Он и в драке подсобит, и чутьё у него… звериное.
– Твои таланты мне послужат лучше. Тем более, Финист не в том состоянии, чтобы куда-то идти.
Тут не поспоришь. Морти протянул ей руку, и Герда с радостью её приняла.
Погода стояла на удивление ясная. Солнце пригревало ласково, предвещая долгое жаркое лето. Они направились через город к причалу, прошлись вдоль набережной и оказались на диком пляже у врезавшейся в море скалы.
– Надо обогнуть её по воде. Тут мелко, но течение холодное и сильное, – объяснил Охотник. – Лучше я перенесу тебя, а то замёрзнешь. Согласна?
Он повернулся спиной и присел. Герда заставила себя не думать, как это выглядит со стороны, и обвила руками его плечи. Морти подхватил её под колени и поднялся. Она тихо ойкнула и покрепче сцепила ноги у него на талии.
– Эй, только чур не лягаться! – предупредил Охотник.
Герда попыталась расслабиться. Он вошёл в воду по колено и бодро зашагал в сторону скалы. Спина мерно вздымалась в такт глубокому дыханию, напрягались закалённые в сражениях мышцы. Кровь разливалась по венам вместе с животворящим теплом, которое передавалось через кожу и укутывало нежной, как лебяжий пух, накидкой. Герда уткнулась носом в макушку Охотника, вкушая ставший любимым запах. Закрыв глаза, она представляла себя с Морти далеко отсюда: от проблем, от людей, от всего, что мешало остаться наедине.
Он подгадал время отлива, поэтому глубоко заходить не понадобилось. Течение ослабло и не мешало.
– Вам не тяжело? – спросила сиротка, когда Охотник напрягся, чтобы сделать очередной шаг.
– Нет, у тебя бараний вес. Я же ветроплав, мне любые тяжести нипочём. А тебе бы не мешало нагулять немного жира.
Бывало, за чтением Герда пропускала обед или ужин, но это случалось далеко не так часто, да и поправилась она после путешествия. Не так, чтобы это было заметно, но всё же.
– Я шучу, – рассмеялся Морти.
Она фыркнула, глядя на уходившую за горизонт гладь океана. На его окраине виднелись зыбкие берега большого острова, куда так стремился Охотник. Вот бы хоть одним глазком взглянуть на места, где он родился и вырос. Возможно, тогда удастся его понять, если уж мысли никак не прочесть.
– Пришли, – окликнул её Морти.
Скала врезалась вглубь суши и образовывала полукруглую нишу, освобождая кусочек берега от каменного кружева. Охотник выбрался на песок, и Герда встала на ноги. Разминая затёкшие мышцы, Морти повёл плечами и принялся стягивать пропитанные тюленьим жиром ботфорты из грубой кожи. Лицо побледнело, а губы приобрели синеватый оттенок.
– Всё хорошо? – встревожилась Герда.
– Ноги немного закоченели. Сейчас пройдёт, – отмахнулся Охотник и стал растирать ступни мазью. – Осмотрись пока.
Герда не стала спорить и занялась «рекогносцировкой» местности – диковинное слово недавно попалось в одной из книг по военной тактике и очень приглянулось стальной звучностью.
Бухта оказалась совсем крохотной, но очень живописной. Искристая лазурь притихшего океана закручивалась мелкими барашками лишь у самой кромки золотисто-белого берега. Через несколько десятков шагов он упирался в чёрные складки уходивших в небо утёсов.
Свободный, отделённый от суетного мира кусочек безмятежности – именно то, о чём Герда мечтала, пока они сюда шли. Она скинула башмаки и вздохнула полной грудью. На скалах щетинились сосны с кривыми ветвями и примешивали к морскому воздуху смолистый запах. Ветер ласково играл в волосах. Ликование пьянило, хотелось кружиться, чувствуя под босыми ступнями нагретый солнцем песок.
– Как же здесь хорошо! – Герда побежала вдоль полосы прибоя.
У противоположного конца скал лежала большая перламутровая раковина. Чистая и целая. Гладкая поверхность приятно легла в руку. Герда поднесла раковину к уху. Изнутри доносился глухой шум моря. Именно так, как рассказывали. Просто чудо!
Сиротка помчалась показывать находку Морти. Он сидя разминал руками икры и тряс ступнями, словно сбрасывал судороги. Удостоив раковину коротким взглядом, Охотник снисходительно улыбнулся. По-доброму так, будто смотрел на беззаботного ребёнка, который не понимал тревог взрослых.
Что ж, ему нужно ещё время. Герда добралась до темневшего в скалах провала, в котором ощущалась таинственная аура из серой дымки перистых облаков. Охватило предвкушение. Сейчас снова начнутся приключения и рядом будет Морти, верный, как горы. Он убережёт и поможет.
В скале обнаружился грот. Герда на коленях проползла в узкий проход. Крохотный зал заканчивался монолитной стеной. Ладонь не находила ни выступов, ни рычагов – ничего, что открывало тайные ходы. Не было на полу царапин или отметин, которые указали бы на то, что стена двигалась. Лишь в тёмном углу что-то шуршало и шевелилось.
Герда высекла огнивом искру и подожгла трут. На неё уставилась пара меленьких алых глаз. Огонь тут же погас.
Нужно предупредить Морти!
– Там крыса, белая! – закричала Герда, подбегая к нему.
– Я знаю, – безмятежно ответил Охотник.
– Но это же явный признак злого колдовства, – растерялась она.
– Да. В гроте есть лаз, через который они попадают в город и становятся обычными чёрными или бурыми крысами, которых Шквал сваливает мне под дверь. Но самое удивительное, что приходят они оттуда.
Морти указал на вихрившийся в воде воздушный поток и опустил внутрь ладонь. Возле его пальцев мелькнула оскаленная крысиная морда и попыталась цапнуть. Он отдёрнулся и повернулся к Герде.
– Помоги мне узнать, куда ведёт этот поток.
На берег вышла сухая белая крыса и с деловым видом направилась к пещере. Как же проследить её путь? Это так далеко! Сложно почувствовать ауру на таком расстоянии.
– Смотри, – Морти раскрыл карту прибрежных вод Урсалии. – Видишь здесь маленькие точки? Это островки, окружённые подводными скалами. На лодке плыть опасно: там мощное течение и велик шанс разбиться. Но мы можем ветропрыгнуть.
– Это невозможно! Вы ведь даже не представляете, куда надо попасть, – запротестовала Герда.
– О! В книжках вычитала? – догадался Морти. – Поэтому мне нужна ты. Пока я буду прыгать, ты проследишь, куда ведёт поток и направишь нас прямиком туда.
– Но если я ошибусь, и мы окажемся посреди океана? Сами же сказали – вода ледяная. Мы утонем! – упорствовала Герда.
– Почему тебе так сложно поверить в себя и не думать о неудаче? – укорил её Морти.
Сиротка поджала губы. Слишком часто он играл на её слабостях.
– У меня есть запасной вариант – выкрутимся.
Нет, она не трусиха! Герда протянула ему руку.
– Посмотри на поток и закрой глаза. Чувствуешь его? – принялся наставлять её Охотник.
– Слабо.
– Выровняй дыхание и сосредоточься на аурах. Больше ни о чём не думай. А теперь ступай за потоком, за крысами. Тебе ведь хочется узнать, откуда они приходят?
Сиротка сделала, как велел Морти. От сильного толчка скрутило желудок. Трясло так, словно они неслись на большой скорости. Едва удавалось удерживать нить белёсо-голубой ауры потока в поле внутреннего зрения.
Что за запасной вариант придумал Морти? Купаться в ледяной воде уж очень не хотелось. Скорее бы всё закончилось. Почему так долго?
Тьму плотно сомкнутых век озарила вспышка, и Герда словно ослепла. Ноги ударились о землю. Морти больше не держал. Сиротка с трудом выровнялась и открыла глаза. Впереди был лишь клочок песчаного берега и обманчиво безмятежный океанский простор. Сзади послышался сдавленный стон. Герда обернулась и похолодела.
Морти распластался на земле и глотал ртом воздух, как выброшенная на берег рыба. Из носа стекали тёмные струйки. Что с ним? Он ведь такой сильный, он не может… неправильно это!
С трудом взяв себя в руки, Герда присела возле Охотника и помогла приподняться.
– Вам плохо?
Морти послал ей такой измученный взгляд, что слова застряли в горле.
– Фляга… на поясе… пить.
Герда с трудом откупорила её и приложила горлышко к губам Охотника. Он осушил флягу до дна.
– Всё в порядке, – успокоил её Морти, когда чуть-чуть отпустило. – Не рассчитал силы. Прыгать вдвоём намного тяжелее, чем одному.
– Я слишком медленно двигалась. Я должна была найти этот остров быстрее. Я… – взволнованной скороговоркой забормотала сиротка, но он накрыл её губы рукой.
