Запираясь у себя в комнате, Герда повторяла упражнения на медитацию утром и вечером. Это успокаивало, приводило в порядок мысли и чувства, помогало сосредоточиться и набраться новых сил. Дар повиновался гораздо больше, чем раньше.
Очень полезной оказалась глава о том, как открываться и закрываться для чужих мыслей. Лучше всего они слышны, когда люди волнуются. Если смотришь в глаза человека, приоткрывается дверь в мир его потаённых страстей: петляющие горки мыслетоннелей. Летишь по ним, как на санках. Дабы не заблудиться, достаточно схватиться за краешек нужной мысли и отвести взгляд.
Хуже всего, если человек знает, что его читают. Он может нарочно думать только о будничных вещах, напевать песенки или повторять про себя стишки. Это – первые признаки того, что мыслечтение раскрыто, и перед тобой искушённый в противоборстве человек с сильной волей. Пробиться сквозь такую защиту сможет разве что очень опытный одарённый, новичкам лучше не пытаться.
Близких читать проще всего, они будто открытая книга, хотя это чувство может быть коварным, ведь даже мыслечтецы склонны оправдывать и закрываться глаза на недостатки своих любимых. Но ведь слышать их от этого, пускай даже только поверхностный слой, ты не перестанешь. Так откуда же взялась эта глухая крепостная стена вокруг Охотника?
Теперь у Герды получалось заглядывать в чужие головы не только после тренировок с Финистом. Правда, неприятно было выведывать секреты друзей. А что, если они узнают? Наверняка обидятся. Но остановиться не получалось.
В эту ночь сиротка сомкнула глаза только под утро и проснулась с рассветом. Внутри бродил весенний сок и полнил пьяной бодростью. Хотелось вырваться на свободу и вновь почувствовать запах дальних странствий. Или хотя бы прогуляться по такой родной и далёкой Дикой пуще.
Отчаявшись заснуть, Герда встала и засобиралась в путь. Мужские штаны с рубахой и жилеткой подошли как нельзя лучше. Удобно и не так страшно, будто от одежды зависит, получится ли за себя постоять или нет.
Тихонько, чтобы никого не разбудить, Герда выбралась на улицу.
Утро выдалось промозглым. Солнце ещё не успело разогнать ночные заморозки. Лужи во дворе покрылись прозрачной коркой, а землю устлала изморозь.
Сиротка поплотнее куталась в плащ, сторожко ступая по скользкой лесной тропе. За поворотом ощущалась янтарная аура огнежара. Рядом неодарённый и скрытый вересковой ворожбой туат. Что они здесь делают вместе?
Впереди показался невысокий пригорок, на вершине которого виднелись три фигуры.
– Герда, это ты? Иди к нам! – помахала один из компании.
Им оказался Вожык. Рядом с ним Лейв и его темноволосый друг. Когда она поднялась к ним, огнежар приветственно воскликнул:
– Мы как раз про тебя говорили!
– Мастер Стигс учит нас фехтовать. Привёл сюда и велел ждать, а сам отправился за оружием, – похвастался чернявый мальчишка.
– Вон он! – помахал Лейв рукой в сторону безлистого березняка.
Охотник спешил к ним с четырьмя перекинутыми через плечо палками.
– О, привет! Не думал встретить тебя в такую рань, – поравнявшись с Гердой, поздоровался он. – Хочешь посмотреть, как мы будем заниматься?
– Она и так всё знает. Герда тренировала меня, пока мы были в походе. А её муштровал Финист. Она была его лучшей ученицей, – принялся восхвалять её Вожык.
Но она всего-то показала ему, как правильно держать палку и делать замах.
– Да? – воскликнул Морти с наигранным удивлением. – Что ж, пусть покажет своё мастерство. Вы согласны?
– Да! Да! – хором закричали мальчишки.
– Вожык преувеличивает, я не…
– Ты что, трусишь? – Охотник ухмыльнулся с вызовом.
– Никогда!
Герда выхватила палку из его рук и, не дожидаясь сигнала, замахнулась. Оружие со свистом рассекло воздух, но Морти легко отклонился.
Неудача распалила азарт. Сиротка атаковала, но попасть по противнику не получалось. Охотник увёртывался слишком быстро. Он подхватил другую палку и начал отбиваться. В висках застучала кровь. Задеть бы его хоть раз. Возможно, тогда он воспримет её всерьёз.
Удары нарочито слабые – он щадил её. Зря! Палка в руках танцевала всё яростнее, хрустели суставы и больно вздувались мышцы.
Аура Охотника вспыхнула и окутала его оружие. Это ветрощит? Отражение сработало быстрее, чем Герда успела подумать: от отдачи Морти покачнулся.
– Вот вам. Будете знать, как пользоваться нечестными приёмами! – возликовала она.
– Кто бы говорил!
Охотник перехватил палку другой рукой. Теперь он использовал ветроплав постоянно, приходилось его отражать.
Силы истощались, дыхание сделалось тяжёлым, а движения вялыми. Несколько ударов попали по плечам и ногам. Ей не выстоять. Она вот-вот проиграет! Не от боли или пропущенного удара – просто упадёт без сил.
Герда замерла. Морти тоже остановился, пристально наблюдая. Она швырнула палку на землю и бросилась на него. Охотник успел только обхватить её руками прежде, чем они покатились по склону. Остановились у подножия. Сиротка оказалась сверху и вцепилась в горло распластанного под ней Морти.
– Сдавайтесь! Я победила! – не помня себя, закричала она.
– Тили-тили тесто, жених и невеста! По полу катались, крепко целовались! – заулюлюкали мальчишки.
Герда отпрянула. Как непристойно они должны выглядеть со стороны!
– Простите! Не знаю, что на меня нашло.
– Не смущайся. Это было весело, – рассмеялся Морти гортанно.
– Целуй невесту! Целуй невесту! Давайте уже, поцелуйтесь! – подзуживали мальчишки.
– Ой, нет, не надо. Поцелуи – это фу, – запротестовал Лейв.
– Какой пример мы подаём детям? – попыталась вразумить наставника Герда.
– Да дети нынче лучше нас обо всём знают. Или думают, что знают. Ступай к ним, я тебя догоню, – велел Охотник, поднимаясь и отряхивая с себя грязь.
– А как же вы? Ничего не ударили? Давайте, я посмотрю.
Его глаза потемнели, зрачки увеличились, кожа обдавала жаром. Их лица были так близко, что нестерпимо хотелось поцеловать, пускай даже невинно, в щёку или в висок.
– Нет, я обернул нас ветроплавом. Не заметила? – плутовато сощурился он. – Ступай. Мне нужно привести себя в порядок.
Герда с сожалением зашагала наверх. Не время и не место, правда.
– Почему они не поцеловались? – разочарованно говорил Эйс.
– Медлят, как все взрослые. Отрицают очевидное – у нас весь дом об этом шепчется, – сетовал Вожык. – Мастер Финист на стенку лезет от ревности.
– Да ну, отец говорит, что мастер Стигс ни за что не расстанется с холостой жизнью, – возразил Лейв. – Это и понятно, от девчонок одни неприятности.
– Глупый! Мама говорит, что они поженятся в этот сезон свадеб. А она никогда не ошибается, – заспорил Эйс. – И ты тоже через пару лет за девчонками ухлёстывать начнёшь. Вот увидишь!
Интересно, что у него за мама такая всеведущая. Уж не ворожея ли Эйтайни? Если присмотреться, то они похожи. Тот же лукавый прищур фиалковых глаз. И почему мальчишки их обсуждают, как рыночные сплетницы?
Уперев руки в бока, Герда посмотрела на детей с укоризной. Те тут же замолчали и виновато потупились.
– Здорового вы его! – первым заговорил Лейв.
– Так мастер Стигс точно ещё не проигрывал, – рассмеялся Эйс.
Только Вожык продолжал виновато смотреть в землю.
– Прости. Не думал, что всё выйдет скверно.
Герда ласково погладила его по голове.
– Ты ни не виноват. Это я повела себя по-дурацки.
Морти уже взбирался по склону с новыми палками.
– Что ж, представление закончилось. Перейдём к практике, – он раздал мальчишкам «оружие», а последнюю палку вручил Герде.
– Хочешь стать парой для Вожыка? У тебя есть задор и настойчивость, а техника и ловкость наработаются тренировками.
– Вы, правда, не злитесь? – с недоверием переспросила Герда.
Морти озорно подмигнул:
– Только не делай так больше. Это может быть опасно.
Их лица снова оказались слишком близко.
А если очень хочется? Сезон свадеб всего через полгода…
В полдень после занятий Финист с Гердой прогуливались вдоль набережной, где бушевал по-весеннему игривый океан. Воздух пах солёной прохладой. В небе кричали чайки. К причалу швартовался большой корабль. Туда-сюда сновали прохожие. Только их пара медленно брела, наслаждаясь играющим в волосах бризом.
Герда предвкушала вечернюю тренировку с Морти. Печали забывались – так весело проходили занятия. Удары приходилось отрабатывать до седьмого пота, не всё получалось с первого раза, Охотник был по-прежнему придирчив и строг, но сиротка радовалась проведённому вместе времени. Иногда его взгляд теплел, а на устах мелькала едва заметная улыбка.
Возможно ли? Или только кажется, ведь она так сильно этого желает. Даже спросить страшно. Вдруг он посмеётся над её надеждами? Нет, это не в его духе. Он, скорее, велит не думать о глупостях и посмотрит исподлобья так, что внутри всё оборвётся. Лучше молчать. В конце концов она обязательно прочтёт его мысли и тогда всё станет ясно.
– Ты так изменилась за последнее время: повзрослела, стала более степенной и уверенной, прекратила запираться у себя в каморке и допоздна засиживаться в библиотеке над книгами. Я всё гадаю, неужели это наши занятия так на тебя повлияли? – сыпал комплиментами Финист. – Думаю, уже скоро…
– Ты о чём? – рассеяно спросила она, с неохотой отвлекаясь от своих грёз.
– Испытания, забыла? Мы тут уже больше трёх месяцев торчим. Обучение не должно длиться так долго. Решила, что будешь делать дальше?
Герда покачала головой, глядя вдаль, где океан сливался с небом. Не хотелось расставаться с гостеприимной Урсалией и её обитателями.
– Тебе здесь нравится? – проницательно спросил оборотень. – Если я за лето срублю домик на окраине, поселишься вместе со мной? Я бы вырезал поделки из дерева, а ты бы продавала их в городской лавке. Садик разобьём и заживём тихой спокойной жизнью. Как брат с сестрой. Обещаю, ни к чему принуждать не стану…
– Даже не начинай, – перебила его Герда.
Чем дольше приходилось выслушивать комплименты и объяснения в любви, тем сильнее становилось раздражение. Главное, она не раз пыталась растолковать, что оборотень для неё лишь друг, но он словно терял слух и начинал горячее убеждать её в искренности своих чувств. Нужно прекращать это немедленно!
– Разве ты не понимаешь, что ставишь меня в неловкое положение своими признаниями? Нет, я не стану жить с тобой и не советую ждать, что моё сердце переменится. Ты для меня друг, пускай даже самый лучший. Но я не представляю наши отношения другими. Все эти объятия, попытки поцеловать – они не доставляют мне удовольствия. Они смущают и пугают. Прошу, не заставляй терпеть их больше.
Финист сжал ладони в кулаки и яростно сверкнул глазами:
– Это из-за него? Из-за Морти?
Сколько можно ревновать!
– Дело не в тебе и даже не в мастере Стигсе. Я не испытываю те чувства, которых ты добиваешься. Я одиночка. Всю жизнь была такой. Мне так легче.
– Зря я надеялся, что ты повзрослела, – оборотень разочарованно вздохнул. – Мир слишком суров, люди не выживают поодиночке. Когда-нибудь тебе придётся выбрать себе мужчину. Я вижу, как ты смотришь на Морти, слышу, с каким трепетом ты произносишь его имя. Лучше не лги мне.
– Да, он мне нравится. Доволен? – зло выкрикнула сиротка.
– Нет! С ним нельзя связываться. Он как шквал, как ураган сметает всё на своём пути. И ты рискуешь оказаться в его центре.
– Престань его оскорблять! Я сама решу, что мне делать и с кем быть!
Лицо раскраснелось, к глазам подступили слёзы. Финист порывисто прижал Герду к себе.
– Прости. Хочешь пройдёмся дальше по берегу. Я нашёл уединённый грот. Там очень красиво, особенно во время заката. Уверен, тебе понравится!
– Нет, лучше домой, – измученно ответила сиротка. Пора уже собираться на тренировку.
– Тогда в другой раз, – не стал настаивать Финист.
Когда они подходили к дому, ничего не предвещало беды. Сердце не ёкало в груди, молчали рассевшиеся по едва распустившим листья вербам грачи, мысли витали в поднебесной выси. Тихонько заскрипела дверь, Герда вошла первая, торопясь в свою каморку. Ступала она всегда очень тихо, мама в детстве часто ругалась, что она подкрадывается из-за спины и пугает до полусмерти. Но сейчас хотелось бы топать, как медведь. Чтобы её услышали, чтобы остановились!
Майли и Морти сидели на кушетке в гостиной, она обвивала руками его плечи и страстно целовала в губы. Так, как Герда мечтала обнимать и целовать. Но он не принимал её, отказывался танцевать, когда она просила. Говорил, что времени нет, но на другую-то нашёл. Хотелось закричать, броситься на них, оттягать Майли за её шикарные волосы, расцарапать лицо. Но нет, Герда не такая, не такая, потому и не выходит ничего ни с одним мужчиной.
Она развернулась на каблуках и выскочила за порог. Прочь, прочь отсюда, иначе она натворит таких глупостей, что потом будет стыдно людям в глаза смотреть. Неважно куда, лишь бы не останавливаться. Но у ограды её нагнал Финист, схватил за руку и развернул к себе.
– Погоди! Ты расстроилась из-за этого болвана? Он не достоин ни единой твоей слезинки.
– Пожалуйста, не надо об этом, – вырвалась сиротка.
– Забудь о нём. Я буду тебя любить и никогда не предам. Я изменюсь, стану самым лучшим, таким, каким ты захочешь. Я ведь уже научился грамоте. Хочешь, мы вместе будем читать твои книги? Скажи, чего ты хочешь, и я всё сделаю! Достану звезду с неба, переплыву океан, найду самый редкий цветок. Только разреши мне быть рядом с тобой, разреши любить тебя!
Он притянул Герду к себе. Но вовсе не его объятия грезились ей в снах. Почему Финист с Морти не могут поменяться местами хоть ненадолго? Ох, какие глупости в голову лезут. Так нельзя, но как же трудно, почти невозможно успокоиться!
Оборотень встряхнул её за плечи и хотел было поцеловать, но Герда поднесла к своему лицу ладонь.
– Пожалуйста, не надо, – повторила сиротка отрешённым голосом. –Я не люблю тебя. И никогда не полюблю. Предложи свои чувства той, которая их оценит. Майли. Она тебя любит.
Финист закатил глаза.
– Ага, и ещё полгорода вместе со мной. Она гулящая. Ты же видела, как она вешалась на шею твоему Охотнику.
– Она сделала это от отчаяния. Разве ты не понимаешь? Она потеряла семью и дом, получила в наследство сводящий с ума дар, а человек, которому она открыла сердце, растоптал его.
– Что я такого сделал? Поддался минутному порыву, подумаешь! Она же из платья выпрыгивала, чтобы меня оседлать. Видно, в монастыре чахла без мужского внимания. Уверен, будь на моём месте другой, она бы точно так же поспешила показать ему свои прелести. Что и произошло сейчас с Морти. Но я его не оправдываю.
Герда отшатнулась.
– Что ты такое говоришь! А если бы на её месте оказалась я? Если бы я поддалась минутному порыву, когда ты рассказывал о своей любви? Тоже стала бы гулящей?
– Но ты же совсем другое дело. Ты…
– Кто я? Между мной и Майли нет разницы. Просто она готова на всё ради тебя, а для меня твоя любовь как кость в горле. Даже если бы не было мастера Стигса, я бы всё равно с тобой не осталась. Передай ему, что я отказываюсь с тобой заниматься и заниматься вообще. Хотя нет… я сама ему всё скажу, а то вы подерётесь. Прощай!
– Герда! – позвал Финист, но она уже мчалась к лесу, не оборачиваясь.
Как и в Белоземье, густой сосновый бор казался единственным надёжным убежищем. Наткнувшись на пригорок, где Морти учил её и мальчишек драться, Герда подняла взгляд к небу.
Очень полезной оказалась глава о том, как открываться и закрываться для чужих мыслей. Лучше всего они слышны, когда люди волнуются. Если смотришь в глаза человека, приоткрывается дверь в мир его потаённых страстей: петляющие горки мыслетоннелей. Летишь по ним, как на санках. Дабы не заблудиться, достаточно схватиться за краешек нужной мысли и отвести взгляд.
Хуже всего, если человек знает, что его читают. Он может нарочно думать только о будничных вещах, напевать песенки или повторять про себя стишки. Это – первые признаки того, что мыслечтение раскрыто, и перед тобой искушённый в противоборстве человек с сильной волей. Пробиться сквозь такую защиту сможет разве что очень опытный одарённый, новичкам лучше не пытаться.
Близких читать проще всего, они будто открытая книга, хотя это чувство может быть коварным, ведь даже мыслечтецы склонны оправдывать и закрываться глаза на недостатки своих любимых. Но ведь слышать их от этого, пускай даже только поверхностный слой, ты не перестанешь. Так откуда же взялась эта глухая крепостная стена вокруг Охотника?
Теперь у Герды получалось заглядывать в чужие головы не только после тренировок с Финистом. Правда, неприятно было выведывать секреты друзей. А что, если они узнают? Наверняка обидятся. Но остановиться не получалось.
В эту ночь сиротка сомкнула глаза только под утро и проснулась с рассветом. Внутри бродил весенний сок и полнил пьяной бодростью. Хотелось вырваться на свободу и вновь почувствовать запах дальних странствий. Или хотя бы прогуляться по такой родной и далёкой Дикой пуще.
Отчаявшись заснуть, Герда встала и засобиралась в путь. Мужские штаны с рубахой и жилеткой подошли как нельзя лучше. Удобно и не так страшно, будто от одежды зависит, получится ли за себя постоять или нет.
Тихонько, чтобы никого не разбудить, Герда выбралась на улицу.
Утро выдалось промозглым. Солнце ещё не успело разогнать ночные заморозки. Лужи во дворе покрылись прозрачной коркой, а землю устлала изморозь.
Сиротка поплотнее куталась в плащ, сторожко ступая по скользкой лесной тропе. За поворотом ощущалась янтарная аура огнежара. Рядом неодарённый и скрытый вересковой ворожбой туат. Что они здесь делают вместе?
Впереди показался невысокий пригорок, на вершине которого виднелись три фигуры.
– Герда, это ты? Иди к нам! – помахала один из компании.
Им оказался Вожык. Рядом с ним Лейв и его темноволосый друг. Когда она поднялась к ним, огнежар приветственно воскликнул:
– Мы как раз про тебя говорили!
– Мастер Стигс учит нас фехтовать. Привёл сюда и велел ждать, а сам отправился за оружием, – похвастался чернявый мальчишка.
– Вон он! – помахал Лейв рукой в сторону безлистого березняка.
Охотник спешил к ним с четырьмя перекинутыми через плечо палками.
– О, привет! Не думал встретить тебя в такую рань, – поравнявшись с Гердой, поздоровался он. – Хочешь посмотреть, как мы будем заниматься?
– Она и так всё знает. Герда тренировала меня, пока мы были в походе. А её муштровал Финист. Она была его лучшей ученицей, – принялся восхвалять её Вожык.
Но она всего-то показала ему, как правильно держать палку и делать замах.
– Да? – воскликнул Морти с наигранным удивлением. – Что ж, пусть покажет своё мастерство. Вы согласны?
– Да! Да! – хором закричали мальчишки.
– Вожык преувеличивает, я не…
– Ты что, трусишь? – Охотник ухмыльнулся с вызовом.
– Никогда!
Герда выхватила палку из его рук и, не дожидаясь сигнала, замахнулась. Оружие со свистом рассекло воздух, но Морти легко отклонился.
Неудача распалила азарт. Сиротка атаковала, но попасть по противнику не получалось. Охотник увёртывался слишком быстро. Он подхватил другую палку и начал отбиваться. В висках застучала кровь. Задеть бы его хоть раз. Возможно, тогда он воспримет её всерьёз.
Удары нарочито слабые – он щадил её. Зря! Палка в руках танцевала всё яростнее, хрустели суставы и больно вздувались мышцы.
Аура Охотника вспыхнула и окутала его оружие. Это ветрощит? Отражение сработало быстрее, чем Герда успела подумать: от отдачи Морти покачнулся.
– Вот вам. Будете знать, как пользоваться нечестными приёмами! – возликовала она.
– Кто бы говорил!
Охотник перехватил палку другой рукой. Теперь он использовал ветроплав постоянно, приходилось его отражать.
Силы истощались, дыхание сделалось тяжёлым, а движения вялыми. Несколько ударов попали по плечам и ногам. Ей не выстоять. Она вот-вот проиграет! Не от боли или пропущенного удара – просто упадёт без сил.
Герда замерла. Морти тоже остановился, пристально наблюдая. Она швырнула палку на землю и бросилась на него. Охотник успел только обхватить её руками прежде, чем они покатились по склону. Остановились у подножия. Сиротка оказалась сверху и вцепилась в горло распластанного под ней Морти.
– Сдавайтесь! Я победила! – не помня себя, закричала она.
– Тили-тили тесто, жених и невеста! По полу катались, крепко целовались! – заулюлюкали мальчишки.
Герда отпрянула. Как непристойно они должны выглядеть со стороны!
– Простите! Не знаю, что на меня нашло.
– Не смущайся. Это было весело, – рассмеялся Морти гортанно.
– Целуй невесту! Целуй невесту! Давайте уже, поцелуйтесь! – подзуживали мальчишки.
– Ой, нет, не надо. Поцелуи – это фу, – запротестовал Лейв.
– Какой пример мы подаём детям? – попыталась вразумить наставника Герда.
– Да дети нынче лучше нас обо всём знают. Или думают, что знают. Ступай к ним, я тебя догоню, – велел Охотник, поднимаясь и отряхивая с себя грязь.
– А как же вы? Ничего не ударили? Давайте, я посмотрю.
Его глаза потемнели, зрачки увеличились, кожа обдавала жаром. Их лица были так близко, что нестерпимо хотелось поцеловать, пускай даже невинно, в щёку или в висок.
– Нет, я обернул нас ветроплавом. Не заметила? – плутовато сощурился он. – Ступай. Мне нужно привести себя в порядок.
Герда с сожалением зашагала наверх. Не время и не место, правда.
– Почему они не поцеловались? – разочарованно говорил Эйс.
– Медлят, как все взрослые. Отрицают очевидное – у нас весь дом об этом шепчется, – сетовал Вожык. – Мастер Финист на стенку лезет от ревности.
– Да ну, отец говорит, что мастер Стигс ни за что не расстанется с холостой жизнью, – возразил Лейв. – Это и понятно, от девчонок одни неприятности.
– Глупый! Мама говорит, что они поженятся в этот сезон свадеб. А она никогда не ошибается, – заспорил Эйс. – И ты тоже через пару лет за девчонками ухлёстывать начнёшь. Вот увидишь!
Интересно, что у него за мама такая всеведущая. Уж не ворожея ли Эйтайни? Если присмотреться, то они похожи. Тот же лукавый прищур фиалковых глаз. И почему мальчишки их обсуждают, как рыночные сплетницы?
Уперев руки в бока, Герда посмотрела на детей с укоризной. Те тут же замолчали и виновато потупились.
– Здорового вы его! – первым заговорил Лейв.
– Так мастер Стигс точно ещё не проигрывал, – рассмеялся Эйс.
Только Вожык продолжал виновато смотреть в землю.
– Прости. Не думал, что всё выйдет скверно.
Герда ласково погладила его по голове.
– Ты ни не виноват. Это я повела себя по-дурацки.
Морти уже взбирался по склону с новыми палками.
– Что ж, представление закончилось. Перейдём к практике, – он раздал мальчишкам «оружие», а последнюю палку вручил Герде.
– Хочешь стать парой для Вожыка? У тебя есть задор и настойчивость, а техника и ловкость наработаются тренировками.
– Вы, правда, не злитесь? – с недоверием переспросила Герда.
Морти озорно подмигнул:
– Только не делай так больше. Это может быть опасно.
Их лица снова оказались слишком близко.
А если очень хочется? Сезон свадеб всего через полгода…
***
В полдень после занятий Финист с Гердой прогуливались вдоль набережной, где бушевал по-весеннему игривый океан. Воздух пах солёной прохладой. В небе кричали чайки. К причалу швартовался большой корабль. Туда-сюда сновали прохожие. Только их пара медленно брела, наслаждаясь играющим в волосах бризом.
Герда предвкушала вечернюю тренировку с Морти. Печали забывались – так весело проходили занятия. Удары приходилось отрабатывать до седьмого пота, не всё получалось с первого раза, Охотник был по-прежнему придирчив и строг, но сиротка радовалась проведённому вместе времени. Иногда его взгляд теплел, а на устах мелькала едва заметная улыбка.
Возможно ли? Или только кажется, ведь она так сильно этого желает. Даже спросить страшно. Вдруг он посмеётся над её надеждами? Нет, это не в его духе. Он, скорее, велит не думать о глупостях и посмотрит исподлобья так, что внутри всё оборвётся. Лучше молчать. В конце концов она обязательно прочтёт его мысли и тогда всё станет ясно.
– Ты так изменилась за последнее время: повзрослела, стала более степенной и уверенной, прекратила запираться у себя в каморке и допоздна засиживаться в библиотеке над книгами. Я всё гадаю, неужели это наши занятия так на тебя повлияли? – сыпал комплиментами Финист. – Думаю, уже скоро…
– Ты о чём? – рассеяно спросила она, с неохотой отвлекаясь от своих грёз.
– Испытания, забыла? Мы тут уже больше трёх месяцев торчим. Обучение не должно длиться так долго. Решила, что будешь делать дальше?
Герда покачала головой, глядя вдаль, где океан сливался с небом. Не хотелось расставаться с гостеприимной Урсалией и её обитателями.
– Тебе здесь нравится? – проницательно спросил оборотень. – Если я за лето срублю домик на окраине, поселишься вместе со мной? Я бы вырезал поделки из дерева, а ты бы продавала их в городской лавке. Садик разобьём и заживём тихой спокойной жизнью. Как брат с сестрой. Обещаю, ни к чему принуждать не стану…
– Даже не начинай, – перебила его Герда.
Чем дольше приходилось выслушивать комплименты и объяснения в любви, тем сильнее становилось раздражение. Главное, она не раз пыталась растолковать, что оборотень для неё лишь друг, но он словно терял слух и начинал горячее убеждать её в искренности своих чувств. Нужно прекращать это немедленно!
– Разве ты не понимаешь, что ставишь меня в неловкое положение своими признаниями? Нет, я не стану жить с тобой и не советую ждать, что моё сердце переменится. Ты для меня друг, пускай даже самый лучший. Но я не представляю наши отношения другими. Все эти объятия, попытки поцеловать – они не доставляют мне удовольствия. Они смущают и пугают. Прошу, не заставляй терпеть их больше.
Финист сжал ладони в кулаки и яростно сверкнул глазами:
– Это из-за него? Из-за Морти?
Сколько можно ревновать!
– Дело не в тебе и даже не в мастере Стигсе. Я не испытываю те чувства, которых ты добиваешься. Я одиночка. Всю жизнь была такой. Мне так легче.
– Зря я надеялся, что ты повзрослела, – оборотень разочарованно вздохнул. – Мир слишком суров, люди не выживают поодиночке. Когда-нибудь тебе придётся выбрать себе мужчину. Я вижу, как ты смотришь на Морти, слышу, с каким трепетом ты произносишь его имя. Лучше не лги мне.
– Да, он мне нравится. Доволен? – зло выкрикнула сиротка.
– Нет! С ним нельзя связываться. Он как шквал, как ураган сметает всё на своём пути. И ты рискуешь оказаться в его центре.
– Престань его оскорблять! Я сама решу, что мне делать и с кем быть!
Лицо раскраснелось, к глазам подступили слёзы. Финист порывисто прижал Герду к себе.
– Прости. Хочешь пройдёмся дальше по берегу. Я нашёл уединённый грот. Там очень красиво, особенно во время заката. Уверен, тебе понравится!
– Нет, лучше домой, – измученно ответила сиротка. Пора уже собираться на тренировку.
– Тогда в другой раз, – не стал настаивать Финист.
Когда они подходили к дому, ничего не предвещало беды. Сердце не ёкало в груди, молчали рассевшиеся по едва распустившим листья вербам грачи, мысли витали в поднебесной выси. Тихонько заскрипела дверь, Герда вошла первая, торопясь в свою каморку. Ступала она всегда очень тихо, мама в детстве часто ругалась, что она подкрадывается из-за спины и пугает до полусмерти. Но сейчас хотелось бы топать, как медведь. Чтобы её услышали, чтобы остановились!
Майли и Морти сидели на кушетке в гостиной, она обвивала руками его плечи и страстно целовала в губы. Так, как Герда мечтала обнимать и целовать. Но он не принимал её, отказывался танцевать, когда она просила. Говорил, что времени нет, но на другую-то нашёл. Хотелось закричать, броситься на них, оттягать Майли за её шикарные волосы, расцарапать лицо. Но нет, Герда не такая, не такая, потому и не выходит ничего ни с одним мужчиной.
Она развернулась на каблуках и выскочила за порог. Прочь, прочь отсюда, иначе она натворит таких глупостей, что потом будет стыдно людям в глаза смотреть. Неважно куда, лишь бы не останавливаться. Но у ограды её нагнал Финист, схватил за руку и развернул к себе.
– Погоди! Ты расстроилась из-за этого болвана? Он не достоин ни единой твоей слезинки.
– Пожалуйста, не надо об этом, – вырвалась сиротка.
– Забудь о нём. Я буду тебя любить и никогда не предам. Я изменюсь, стану самым лучшим, таким, каким ты захочешь. Я ведь уже научился грамоте. Хочешь, мы вместе будем читать твои книги? Скажи, чего ты хочешь, и я всё сделаю! Достану звезду с неба, переплыву океан, найду самый редкий цветок. Только разреши мне быть рядом с тобой, разреши любить тебя!
Он притянул Герду к себе. Но вовсе не его объятия грезились ей в снах. Почему Финист с Морти не могут поменяться местами хоть ненадолго? Ох, какие глупости в голову лезут. Так нельзя, но как же трудно, почти невозможно успокоиться!
Оборотень встряхнул её за плечи и хотел было поцеловать, но Герда поднесла к своему лицу ладонь.
– Пожалуйста, не надо, – повторила сиротка отрешённым голосом. –Я не люблю тебя. И никогда не полюблю. Предложи свои чувства той, которая их оценит. Майли. Она тебя любит.
Финист закатил глаза.
– Ага, и ещё полгорода вместе со мной. Она гулящая. Ты же видела, как она вешалась на шею твоему Охотнику.
– Она сделала это от отчаяния. Разве ты не понимаешь? Она потеряла семью и дом, получила в наследство сводящий с ума дар, а человек, которому она открыла сердце, растоптал его.
– Что я такого сделал? Поддался минутному порыву, подумаешь! Она же из платья выпрыгивала, чтобы меня оседлать. Видно, в монастыре чахла без мужского внимания. Уверен, будь на моём месте другой, она бы точно так же поспешила показать ему свои прелести. Что и произошло сейчас с Морти. Но я его не оправдываю.
Герда отшатнулась.
– Что ты такое говоришь! А если бы на её месте оказалась я? Если бы я поддалась минутному порыву, когда ты рассказывал о своей любви? Тоже стала бы гулящей?
– Но ты же совсем другое дело. Ты…
– Кто я? Между мной и Майли нет разницы. Просто она готова на всё ради тебя, а для меня твоя любовь как кость в горле. Даже если бы не было мастера Стигса, я бы всё равно с тобой не осталась. Передай ему, что я отказываюсь с тобой заниматься и заниматься вообще. Хотя нет… я сама ему всё скажу, а то вы подерётесь. Прощай!
– Герда! – позвал Финист, но она уже мчалась к лесу, не оборачиваясь.
Как и в Белоземье, густой сосновый бор казался единственным надёжным убежищем. Наткнувшись на пригорок, где Морти учил её и мальчишек драться, Герда подняла взгляд к небу.
