Негромко переговариваясь сестры шли по Проспекту 25 октября, залитому ярким полуденным солнцем.
- Жарко-то как, устала, - достав из ридикюля батистовый платочек, Хенна промокнула пот со лба.
- Зайдем в Казанский? Там прохладно, да и поток Силы, хоть и небольшой, но течет. Если припрятать где-нибудь в укромном уголке наши опустевшие кристаллы, они дня за четыре снова наполнятся.
Дойдя до центрального входа девушки резко остановились, увидев большую табличку с новым названием.
- Какая мерзость, - с отвращением выдохнула Марика, - превратить собор в музей, да еще в качестве издевательства – истории религии! Не хочу даже заходить в это оскверненное место.
- Но нам нужен храм! Пойдем назад, к екатерининскому…
- Ты забыла, Спас на Крови тоже закрыли, ещё в наше прошлое посещение Петербурга. Послушай, не раздражайся так, мы ведь здесь не для борьбы с большевиками. Наша задача – Летку найти.
Взглянув направо, Марика воскликнула.
- Смотри - в сквере фонтан стоит. Давай-ка попьем. Освежимся, посидим в теньке, да подумаем, что дальше делать.
Недавно Летта заметила за собой такую странность. Если сидеть тихонько, не двигаясь и представляя, будто тебя здесь нет, то люди не замечают твоего присутствия, словно не видят. Первый раз это произошло полгода назад, когда муж звал ее спать, а ей так хотелось дочитать интересную книжку, взятую в народной библиотеке. Она сидела на кухне в одной ночнушке, включив лишь настольную лампу под зеленым абажуром. Морские приключения завораживали, а постылые супружеские обязанности исполнять совсем не хотелось. Когда скрипнула дверь и заглянул Антон, Летка сжалась, не шевелясь и мысленно желая стать невидимкой. К её изумлению, муж молча вышел и продолжил поиски в ванной. Когда он направился в детскую и, не обнаружив жену там, зло выругался сквозь зубы, Летка поняла: происходит что-то странное. Поспешила на свое законное место, оправдываясь тем, что зачиталась, не слышала. Антон хмуро поинтересовался.
- Под стол никак спряталась?
- Да нет, - она округлила глаза, - я ж не сумасшедшая.
- Пошуткуй мне ещё, накажу, - полушутливо пригрозил муж, задирая ей рубашку.
Он тяжело задышал, наваливаясь и раздвигая женины коленки, и вопрос о непонятном её исчезновении отпал сам собой.
Но Летта запомнила и несколько раз опробовала этот фокус – во дворе с соседками, со свекровью, в школе, куда приходила на собрания к Анелизе. Её разбирал смех и одновременно восторг. С каждым разом стать незаметной выходило всё легче. Нужно было лишь представить паутинный бесцветный кокон, обвитый вокруг неё.
«Наверное, у меня способности к гипнозу. Вот здорово!»
Только с дочкой почему-то не получалось. Ну и ладно, зато другие послушно становились «слепыми», в упор не видели гражданку Дуброву!
Вот и сейчас, она тихо-тихо сидела на своем стуле и, стараясь не улыбаться, смотрела в сторону экскурсовода, рассказывающего группе интуристов об истории русской иконописной школы. Фигуристая женщина в модном жакете и кокетливой шляпке с недоумением оглянулась, не понимая, куда исчезла светловолосая юная смотрительница. Ведь только что была на месте и вдруг пропала?
Туристы удалились в соседний зал осматривать "Взятие Богоматери на небо" и прочую живопись на стенах да алтарном своде, и наступила тишина.
Внезапно совсем рядом послышались приглушенные голоса.
- Hore, Fritz, bist du uberzeugt, dass Gestas Menschen schon im Petersburg sind? (послушай, Фриц, ты уверен, что люди Гесты уже в Петербурге?).
- Naturlich, und wir sollen sie um jeden Preis aufspuren (Разумеется, и мы должны во что бы то ни стало их выследить).
- Ich hoffe, solches Risiko ist rechtfertigt (Надеюсь, такой риск оправдан).
- Das ist ein Befehl des Standartenfuhrer Wustes, und er hat eigene Informationsquelle (Это приказ штандартенфюрера Вюста, а он имеет свои каналы информации).
Прим. автора – далее подслушанный разговор идет сразу в переводе.
Справка: Вальтер Вюст - немецкий востоковед, штандартенфюрер СС, с 1936 по 1939 гг. директор Аненербе.
Потрясенная Летка скосила глаза налево и увидела двоих мужчин, стоявших совсем близко. Неприметные, среднего роста, даже не признаешь в них иностранцев. Те ходят, крутя головой, с любопытством разглядывают окружающее, разговаривают громко. И одеты совсем иначе. Что скрывать, много, много лучше, чем простые советские граждане.
А эти двое – в легких летних костюмах, совсем обыкновенных, в точности, как из торгсина, в сереньких парусиновых туфлях. Невыразительные лица, словно полустёртые портреты на старых фотографиях.
Сердце жены капитана зашлось от радостного ужаса.
Это шпионы. И она их раскроет! Совсем, как в недавно увиденном фильме! Станет героиней, и муж поймёт… Что именно он поймёт, Летта не успела додумать, немцы продолжили разговор.
- Говори тише.
- Не беспокойся, здесь никого нет, к тому же эти дикари не знают никаких языков, кроме своего. И лучше места не найдешь. Ты же знаешь, все номера для интуристов поставлены на прослушку. Сегодня мне передали сообщение: помощников Гесты вели от самого замка, все шло нормально, ранним утром паром прибыл в Ленинград, однако на выходе из порта им удалось уйти от слежки. Как соскочили, непонятно. Наверняка задействовали одну из тех штучек, которыми их снабдил проклятый колдун.
- Будем проверять отели?
- Вот еще, это как раз небезопасно, все здешние швейцары и горничные – агенты ГПУ. На этот случай у нас тоже имеется одна вещица! Стоит им задействовать свой поисковик, как наш артефакт укажет их местонахождение.
- Мне так и не сказали, какова наша задача? Убрать их?
- Боже, как тебе в голову пришла такая мысль? Это не наш уровень и, надеюсь, мы до него не опустимся. Для простой и грязной работы есть низшее звено. Наше дело проследить, куда они отправятся. Собственно, они нам и не нужны. Их возьмут позже, пусть сначала выполнят свою функцию и, главное, покинут эту страну.
- Так все-таки их… - один из собеседников сделал выразительное движение, проведя ребром ладони поперёк шеи.
- Нет, к чему разбрасываться ценными ресурсами? Они ведь одаренные. Думаю, руководство сумеет найти к ним подход и убедить работать на благо рейха. А вот с мастером, похоже, придется решать вопрос жестко и кардинально. Геста не зря сидит в нейтральной стране. Граф Оксенштирна, курирующий Швецию, не раз предлагал ему сотрудничество, но мерзавец желает сохранить полную независимость. Жаль, он необычайно силен и мог бы послужить делу нашей победы.
- Для чего же мы их разыскиваем?
- Погоди. Ну-ка, сделай фото нескольких икон, не стоит привлекать внимание, стоя и беседуя слишком долго на одном месте. Покажем интерес к экспонатам музея. Вот так, фотографируй еще этот угол, он лучше освещен. Теперь слушай. Помнишь Грёнхагена? Его экспедиция отбыла в Финляндию в июне 36-го, точнее в финскую Карелию. Официально – собирать данные по фольклору, а на самом деле - искали материалы о местных колдунах и ведьмах. Ему даже удалось записать ритуал, исполненный местной прорицательницей. В округе её считали колдуньей. Но важнее всего было то, что она сообщила в приватной беседе. Известный лапландский волхв Каапо, оказывается, не умер в начале 80-ых прошлого века, а переехал в Выборг и, взяв фамилию Кууле, вступил в законный брак с некоей девицей. Затем семья обосновалась в Петербурге.
- Так ему сколько лет исполнилось?
- Говорят, на вид больше тридцати нельзя было дать. Однако, не в нём дело. Карельская ведьма утверждала: где-то у Каапо есть гнездо и там источник Силы невероятной мощи. Уезжая туда и оставаясь надолго, волхв возвращал свою молодость и здоровье. Похоже, в замке Гесты, которым он так гордится и охраняет, словно волк свою нору, всего лишь жалкая капля по сравнению с тем, что имел Каапо-Кууле. К сожалению, сам он погиб во время гражданской, так что спросить о его главном секрете некого. Геста давно разыскивал логово соперника и сейчас активизировался не зря. Похоже, у него получилось обнаружить следы…
- Чьи? Ведь финн погиб.
- А его дочери исчезли. Или внучки… - мужчина задумался. – Вроде, у него по документам была одна дочь, а потом всплыли еще три, много младше. Кажется, это были внучки от дочери, только записаны на его фамилию. Не совсем понятно, но это и неважно. Подручные Гесты посланы за отродьем Кууле.
В этот момент интуристы вернулись из центрального нефа, гид позвал всех на выход и группа удалилась.
Летта замерла, чувствуя, как ледяной холод сковал тело.
- О нет, за что ей это?! Как теперь быть? Имя любимого деда оказалось связано с непонятными не то шпионами фашистов, не то какими-то психами. Ведь их якобы секретный разговор больше всего походил на бред сумасшедших. Да расскажи она такое, её саму примут за ненормальную! И тут молодой женщине пришла в голову еще одна мысль: а как она объяснит, что люди, стоявшие в двух шагах, не заметили подслушивающую смотрительницу и вели столь откровенные разговоры? Нет, нет, надо молчать! Но тогда получится – она на стороне этих подозрительных иностранцев? Как же её угораздило? Ведь сколько раз муж повторял: не вмешиваться, не лезть не в своё дело, не выделяться. «Сейчас время такое, враги со всех сторон. Разбираться не станут. Чьи головы над толпой торчат, тех и рубят». И она сама Анелизу этому учила. Как же вышло, что она ввязалась в такое? Следующая мысль поразила ее словно громом. Сестры живы? И они в опасности? Что же ей делать, как разыскать и спасти их? Невольно вскрикнув, Летта заметалась вдоль стены южного нефа, где дежурила сегодня, остановилась и застонала, прижимая ладонь ко рту.
А Норны развлекались, наблюдая за трепыханием глупых людишек, наматывали петли пряжи на их шеи, влекли по пути, предначертанному неумолимой судьбой.
Анелиза шла по городу, залитому жарким июньским солнцем. С завистью поглядела на мальчишку, прицепившегося к резиновому шлангу - трамвайной колбасе на последнем вагоне. Здорово! Она бы тоже хотела так прокатиться, но девочкам нельзя. А проехать даже на открытой площадке не получится, вон какая строгая кондукторша выглядывает из окна. Свои законные, ежедневно выдаваемые монетки девочка уже истратила – купила две лепешки разноцветного постного сахара и с наслаждением сгрызла их. Теперь ужасно хотелось пить и ладошки стали липкими.
Пробегая мимо отряда пионеров, трубивших в фанфары, Анлиса не удержалась и, замедлив шаг, пошла рядышком, подняв руку в салюте и высоко поднимая коленки в бодром марше. Вожатый строго взглянул на нее и девочка, смутившись, быстро свернула во дворы, а оттуда - на Плеханова. Сегодня со школьной практики отпустили пораньше, в пустую квартиру возвращаться было неохота, и она решила зайти к маме. Была и еще одна причина – ужасно хотелось увидеть изнутри храм. Пусть сейчас здесь музей, но ведь раньше это был известный на всю страну Казанский собор. В церкви пионерам и комсомольцам заходить было нельзя, нечего поощрять поповское мракобесие. Товарищ Ленин сказал: религия - опиум для народа. Если бы кто-то увидел Анелизу в таком скверном месте, то её хорошенько пропесочили бы на собрании, могли бы даже исключить из пионеров! А тут – совсем другое дело: во-первых, это уже не храм, во-вторых, её мама здесь работает! Подойдя к центральному входу в Казанский, Анелиза покосилась направо.
«Зайти в сквер? Надо бы, а то руки грязнющие, и язык аж со щеками слипся. Вкусная штука этот постный сахар, но до чего приторная!»
Вприпрыжку подбежав к Нептуну, она прежде всего с наслаждением напилась холодной воды, делая большие глотки, затем отмыла сладкие пальцы и вспотевшее, тоже кое-где замурзанное лицо.
Хенна откинулась на спинку скамьи и запрокинула голову вверх, разглядывая далекое синее небо сквозь густую листву.
- Отдохнула? – Требовательный голос сестры вырвал ее из блаженного состояния покоя.
- Эх, еще бы здесь посидела. Устала я от города. Удивляюсь тебе, Марика, ты прям, как железная!
- Не железная я, - грустно протянула старшая, - просто…
Внезапно голос ее странно дрогнул и прервался.
- Летта? Летхен, сестрёнка! - Закричала она, вскакивая.
Хенна повернула голову и с удивлением увидела: спокойная, всегда рассудительная Марика мчится напрямик через газоны к фонтану, у которого плещется беловолосая девочка в школьной форме. Хенна вытянула шею, пытаясь разглядеть незнакомку, но фигура сестры загораживала обзор. Впрочем, итак было понятно, что перед ними ребенок, а не взрослая женщина.
- Какая Летта? Марика с ума сошла? - Пробормотала она удивленно, но все же поднялась и направилась следом за сестрой.
- Забыла, что ли, сколько прошло лет? Летте сейчас уж всяко не двенадцать.
Тут она смолкла, потрясенно уставившись на мокрое личико с прилипшими спутанными прядями, и неверяще потрясла головой. Это была Летта! Несомненно, она, их младшенькая, потерянная девятнадцать лет назад. Её исчерна-серые глаза, обрамленные прямыми густыми ресницами, взлохмаченные белые волосы, чуть вздернутый нос и подбородок с едва заметной ямочкой.
Школьница, в свою очередь, попятилась назад, с опаской разглядывая двух совершенно незнакомых девиц, ни с того, ни с сего, бросившихся к ней.
- Э-э, вы чего? – Она насупилась, отступая за фонтан. – Какая я вам Летта?
Марика судорожно вздохнула и зачем-то спросила.
- Сколько тебе лет?
Девочка хмуро зыркнула серыми глазищами.
- Ну, двенадцать.
Старшим грубить нельзя, однако незнакомки были слишком молоды, чтобы вести себя с ними уважительно, как полагается с настоящими взрослыми, и послушно отвечать на все их вопросы.
Марика понурилась.
- Извини, кажется, мы напугали тебя, но ты очень похожа на одну нашу родственницу.
- Её звали Летта, - пояснила Хенна.
Некоторое время все трое стояли молча. Анлиса с удивлением наблюдала, как глаза девушек наполняются слезами и вдруг, неожиданно для себя выпалила.
- Мою маму тоже зовут Летта, все говорят – мы с ней на одно лицо.
Хенна судорожно втянула воздух, Марика, подавшись вперёд, воскликнула.
- Боже милостивый, неужели ты услышал наши молитвы? Где вы живете? Ты можешь отвести нас к твоей маме? Пожалуйста, малышка, это очень важно! Мы должны увидеть её! Твой дом далеко?
Анелиза исподлобья глядела на странных девушек.
Эмоции на их лицах менялись, точно в калейдоскопе – надежда, страх, отчаяние и снова надежда.
«А ведь они очень-очень похожи на мою маму. Только волосы потемнее и глаза зеленые. И такие же красивые, как она».
Пожав плечами, девочка пробормотала.
- Да нет, рядом, через дорогу.
Видя непонимание собеседниц, кивнула в сторону собора.
- В музее она работает. Смотрителем зала.
Глядеть на изумление незнакомок было смешно. Анелиза, не удержавшись, захихикала. Вот глупые, рты пораскрывали и лопочут что-то не по-русски, а дышат, точно полгорода пробежали.
- А ты не хотела! Вот же я как чувствовала, звала туда, - всплеснула руками Хенна.
Марика, не дослушав, кинулась через улицу в храм.
Серые глаза горели восторгом! Ну прямо настоящее кино! Мамины родные, оказывается, давно искали её, думали, что их Летка погибла во время бомбежки станции, но она чудом осталась жива и вот - долгожданная встреча! Глядя на их смех, рыдания и объятия, Анелиза и сама прослезилась от умиления.
- Жарко-то как, устала, - достав из ридикюля батистовый платочек, Хенна промокнула пот со лба.
- Зайдем в Казанский? Там прохладно, да и поток Силы, хоть и небольшой, но течет. Если припрятать где-нибудь в укромном уголке наши опустевшие кристаллы, они дня за четыре снова наполнятся.
Дойдя до центрального входа девушки резко остановились, увидев большую табличку с новым названием.
- Какая мерзость, - с отвращением выдохнула Марика, - превратить собор в музей, да еще в качестве издевательства – истории религии! Не хочу даже заходить в это оскверненное место.
- Но нам нужен храм! Пойдем назад, к екатерининскому…
- Ты забыла, Спас на Крови тоже закрыли, ещё в наше прошлое посещение Петербурга. Послушай, не раздражайся так, мы ведь здесь не для борьбы с большевиками. Наша задача – Летку найти.
Взглянув направо, Марика воскликнула.
- Смотри - в сквере фонтан стоит. Давай-ка попьем. Освежимся, посидим в теньке, да подумаем, что дальше делать.
****************************
Недавно Летта заметила за собой такую странность. Если сидеть тихонько, не двигаясь и представляя, будто тебя здесь нет, то люди не замечают твоего присутствия, словно не видят. Первый раз это произошло полгода назад, когда муж звал ее спать, а ей так хотелось дочитать интересную книжку, взятую в народной библиотеке. Она сидела на кухне в одной ночнушке, включив лишь настольную лампу под зеленым абажуром. Морские приключения завораживали, а постылые супружеские обязанности исполнять совсем не хотелось. Когда скрипнула дверь и заглянул Антон, Летка сжалась, не шевелясь и мысленно желая стать невидимкой. К её изумлению, муж молча вышел и продолжил поиски в ванной. Когда он направился в детскую и, не обнаружив жену там, зло выругался сквозь зубы, Летка поняла: происходит что-то странное. Поспешила на свое законное место, оправдываясь тем, что зачиталась, не слышала. Антон хмуро поинтересовался.
- Под стол никак спряталась?
- Да нет, - она округлила глаза, - я ж не сумасшедшая.
- Пошуткуй мне ещё, накажу, - полушутливо пригрозил муж, задирая ей рубашку.
Он тяжело задышал, наваливаясь и раздвигая женины коленки, и вопрос о непонятном её исчезновении отпал сам собой.
Но Летта запомнила и несколько раз опробовала этот фокус – во дворе с соседками, со свекровью, в школе, куда приходила на собрания к Анелизе. Её разбирал смех и одновременно восторг. С каждым разом стать незаметной выходило всё легче. Нужно было лишь представить паутинный бесцветный кокон, обвитый вокруг неё.
«Наверное, у меня способности к гипнозу. Вот здорово!»
Только с дочкой почему-то не получалось. Ну и ладно, зато другие послушно становились «слепыми», в упор не видели гражданку Дуброву!
Вот и сейчас, она тихо-тихо сидела на своем стуле и, стараясь не улыбаться, смотрела в сторону экскурсовода, рассказывающего группе интуристов об истории русской иконописной школы. Фигуристая женщина в модном жакете и кокетливой шляпке с недоумением оглянулась, не понимая, куда исчезла светловолосая юная смотрительница. Ведь только что была на месте и вдруг пропала?
Туристы удалились в соседний зал осматривать "Взятие Богоматери на небо" и прочую живопись на стенах да алтарном своде, и наступила тишина.
Внезапно совсем рядом послышались приглушенные голоса.
- Hore, Fritz, bist du uberzeugt, dass Gestas Menschen schon im Petersburg sind? (послушай, Фриц, ты уверен, что люди Гесты уже в Петербурге?).
- Naturlich, und wir sollen sie um jeden Preis aufspuren (Разумеется, и мы должны во что бы то ни стало их выследить).
- Ich hoffe, solches Risiko ist rechtfertigt (Надеюсь, такой риск оправдан).
- Das ist ein Befehl des Standartenfuhrer Wustes, und er hat eigene Informationsquelle (Это приказ штандартенфюрера Вюста, а он имеет свои каналы информации).
Прим. автора – далее подслушанный разговор идет сразу в переводе.
Справка: Вальтер Вюст - немецкий востоковед, штандартенфюрер СС, с 1936 по 1939 гг. директор Аненербе.
Потрясенная Летка скосила глаза налево и увидела двоих мужчин, стоявших совсем близко. Неприметные, среднего роста, даже не признаешь в них иностранцев. Те ходят, крутя головой, с любопытством разглядывают окружающее, разговаривают громко. И одеты совсем иначе. Что скрывать, много, много лучше, чем простые советские граждане.
А эти двое – в легких летних костюмах, совсем обыкновенных, в точности, как из торгсина, в сереньких парусиновых туфлях. Невыразительные лица, словно полустёртые портреты на старых фотографиях.
Сердце жены капитана зашлось от радостного ужаса.
Это шпионы. И она их раскроет! Совсем, как в недавно увиденном фильме! Станет героиней, и муж поймёт… Что именно он поймёт, Летта не успела додумать, немцы продолжили разговор.
- Говори тише.
- Не беспокойся, здесь никого нет, к тому же эти дикари не знают никаких языков, кроме своего. И лучше места не найдешь. Ты же знаешь, все номера для интуристов поставлены на прослушку. Сегодня мне передали сообщение: помощников Гесты вели от самого замка, все шло нормально, ранним утром паром прибыл в Ленинград, однако на выходе из порта им удалось уйти от слежки. Как соскочили, непонятно. Наверняка задействовали одну из тех штучек, которыми их снабдил проклятый колдун.
- Будем проверять отели?
- Вот еще, это как раз небезопасно, все здешние швейцары и горничные – агенты ГПУ. На этот случай у нас тоже имеется одна вещица! Стоит им задействовать свой поисковик, как наш артефакт укажет их местонахождение.
- Мне так и не сказали, какова наша задача? Убрать их?
- Боже, как тебе в голову пришла такая мысль? Это не наш уровень и, надеюсь, мы до него не опустимся. Для простой и грязной работы есть низшее звено. Наше дело проследить, куда они отправятся. Собственно, они нам и не нужны. Их возьмут позже, пусть сначала выполнят свою функцию и, главное, покинут эту страну.
- Так все-таки их… - один из собеседников сделал выразительное движение, проведя ребром ладони поперёк шеи.
- Нет, к чему разбрасываться ценными ресурсами? Они ведь одаренные. Думаю, руководство сумеет найти к ним подход и убедить работать на благо рейха. А вот с мастером, похоже, придется решать вопрос жестко и кардинально. Геста не зря сидит в нейтральной стране. Граф Оксенштирна, курирующий Швецию, не раз предлагал ему сотрудничество, но мерзавец желает сохранить полную независимость. Жаль, он необычайно силен и мог бы послужить делу нашей победы.
- Для чего же мы их разыскиваем?
- Погоди. Ну-ка, сделай фото нескольких икон, не стоит привлекать внимание, стоя и беседуя слишком долго на одном месте. Покажем интерес к экспонатам музея. Вот так, фотографируй еще этот угол, он лучше освещен. Теперь слушай. Помнишь Грёнхагена? Его экспедиция отбыла в Финляндию в июне 36-го, точнее в финскую Карелию. Официально – собирать данные по фольклору, а на самом деле - искали материалы о местных колдунах и ведьмах. Ему даже удалось записать ритуал, исполненный местной прорицательницей. В округе её считали колдуньей. Но важнее всего было то, что она сообщила в приватной беседе. Известный лапландский волхв Каапо, оказывается, не умер в начале 80-ых прошлого века, а переехал в Выборг и, взяв фамилию Кууле, вступил в законный брак с некоей девицей. Затем семья обосновалась в Петербурге.
- Так ему сколько лет исполнилось?
- Говорят, на вид больше тридцати нельзя было дать. Однако, не в нём дело. Карельская ведьма утверждала: где-то у Каапо есть гнездо и там источник Силы невероятной мощи. Уезжая туда и оставаясь надолго, волхв возвращал свою молодость и здоровье. Похоже, в замке Гесты, которым он так гордится и охраняет, словно волк свою нору, всего лишь жалкая капля по сравнению с тем, что имел Каапо-Кууле. К сожалению, сам он погиб во время гражданской, так что спросить о его главном секрете некого. Геста давно разыскивал логово соперника и сейчас активизировался не зря. Похоже, у него получилось обнаружить следы…
- Чьи? Ведь финн погиб.
- А его дочери исчезли. Или внучки… - мужчина задумался. – Вроде, у него по документам была одна дочь, а потом всплыли еще три, много младше. Кажется, это были внучки от дочери, только записаны на его фамилию. Не совсем понятно, но это и неважно. Подручные Гесты посланы за отродьем Кууле.
В этот момент интуристы вернулись из центрального нефа, гид позвал всех на выход и группа удалилась.
Летта замерла, чувствуя, как ледяной холод сковал тело.
- О нет, за что ей это?! Как теперь быть? Имя любимого деда оказалось связано с непонятными не то шпионами фашистов, не то какими-то психами. Ведь их якобы секретный разговор больше всего походил на бред сумасшедших. Да расскажи она такое, её саму примут за ненормальную! И тут молодой женщине пришла в голову еще одна мысль: а как она объяснит, что люди, стоявшие в двух шагах, не заметили подслушивающую смотрительницу и вели столь откровенные разговоры? Нет, нет, надо молчать! Но тогда получится – она на стороне этих подозрительных иностранцев? Как же её угораздило? Ведь сколько раз муж повторял: не вмешиваться, не лезть не в своё дело, не выделяться. «Сейчас время такое, враги со всех сторон. Разбираться не станут. Чьи головы над толпой торчат, тех и рубят». И она сама Анелизу этому учила. Как же вышло, что она ввязалась в такое? Следующая мысль поразила ее словно громом. Сестры живы? И они в опасности? Что же ей делать, как разыскать и спасти их? Невольно вскрикнув, Летта заметалась вдоль стены южного нефа, где дежурила сегодня, остановилась и застонала, прижимая ладонь ко рту.
А Норны развлекались, наблюдая за трепыханием глупых людишек, наматывали петли пряжи на их шеи, влекли по пути, предначертанному неумолимой судьбой.
ГЛАВА 5
Анелиза шла по городу, залитому жарким июньским солнцем. С завистью поглядела на мальчишку, прицепившегося к резиновому шлангу - трамвайной колбасе на последнем вагоне. Здорово! Она бы тоже хотела так прокатиться, но девочкам нельзя. А проехать даже на открытой площадке не получится, вон какая строгая кондукторша выглядывает из окна. Свои законные, ежедневно выдаваемые монетки девочка уже истратила – купила две лепешки разноцветного постного сахара и с наслаждением сгрызла их. Теперь ужасно хотелось пить и ладошки стали липкими.
Пробегая мимо отряда пионеров, трубивших в фанфары, Анлиса не удержалась и, замедлив шаг, пошла рядышком, подняв руку в салюте и высоко поднимая коленки в бодром марше. Вожатый строго взглянул на нее и девочка, смутившись, быстро свернула во дворы, а оттуда - на Плеханова. Сегодня со школьной практики отпустили пораньше, в пустую квартиру возвращаться было неохота, и она решила зайти к маме. Была и еще одна причина – ужасно хотелось увидеть изнутри храм. Пусть сейчас здесь музей, но ведь раньше это был известный на всю страну Казанский собор. В церкви пионерам и комсомольцам заходить было нельзя, нечего поощрять поповское мракобесие. Товарищ Ленин сказал: религия - опиум для народа. Если бы кто-то увидел Анелизу в таком скверном месте, то её хорошенько пропесочили бы на собрании, могли бы даже исключить из пионеров! А тут – совсем другое дело: во-первых, это уже не храм, во-вторых, её мама здесь работает! Подойдя к центральному входу в Казанский, Анелиза покосилась направо.
«Зайти в сквер? Надо бы, а то руки грязнющие, и язык аж со щеками слипся. Вкусная штука этот постный сахар, но до чего приторная!»
Вприпрыжку подбежав к Нептуну, она прежде всего с наслаждением напилась холодной воды, делая большие глотки, затем отмыла сладкие пальцы и вспотевшее, тоже кое-где замурзанное лицо.
Хенна откинулась на спинку скамьи и запрокинула голову вверх, разглядывая далекое синее небо сквозь густую листву.
- Отдохнула? – Требовательный голос сестры вырвал ее из блаженного состояния покоя.
- Эх, еще бы здесь посидела. Устала я от города. Удивляюсь тебе, Марика, ты прям, как железная!
- Не железная я, - грустно протянула старшая, - просто…
Внезапно голос ее странно дрогнул и прервался.
- Летта? Летхен, сестрёнка! - Закричала она, вскакивая.
Хенна повернула голову и с удивлением увидела: спокойная, всегда рассудительная Марика мчится напрямик через газоны к фонтану, у которого плещется беловолосая девочка в школьной форме. Хенна вытянула шею, пытаясь разглядеть незнакомку, но фигура сестры загораживала обзор. Впрочем, итак было понятно, что перед ними ребенок, а не взрослая женщина.
- Какая Летта? Марика с ума сошла? - Пробормотала она удивленно, но все же поднялась и направилась следом за сестрой.
- Забыла, что ли, сколько прошло лет? Летте сейчас уж всяко не двенадцать.
Тут она смолкла, потрясенно уставившись на мокрое личико с прилипшими спутанными прядями, и неверяще потрясла головой. Это была Летта! Несомненно, она, их младшенькая, потерянная девятнадцать лет назад. Её исчерна-серые глаза, обрамленные прямыми густыми ресницами, взлохмаченные белые волосы, чуть вздернутый нос и подбородок с едва заметной ямочкой.
Школьница, в свою очередь, попятилась назад, с опаской разглядывая двух совершенно незнакомых девиц, ни с того, ни с сего, бросившихся к ней.
- Э-э, вы чего? – Она насупилась, отступая за фонтан. – Какая я вам Летта?
Марика судорожно вздохнула и зачем-то спросила.
- Сколько тебе лет?
Девочка хмуро зыркнула серыми глазищами.
- Ну, двенадцать.
Старшим грубить нельзя, однако незнакомки были слишком молоды, чтобы вести себя с ними уважительно, как полагается с настоящими взрослыми, и послушно отвечать на все их вопросы.
Марика понурилась.
- Извини, кажется, мы напугали тебя, но ты очень похожа на одну нашу родственницу.
- Её звали Летта, - пояснила Хенна.
Некоторое время все трое стояли молча. Анлиса с удивлением наблюдала, как глаза девушек наполняются слезами и вдруг, неожиданно для себя выпалила.
- Мою маму тоже зовут Летта, все говорят – мы с ней на одно лицо.
Хенна судорожно втянула воздух, Марика, подавшись вперёд, воскликнула.
- Боже милостивый, неужели ты услышал наши молитвы? Где вы живете? Ты можешь отвести нас к твоей маме? Пожалуйста, малышка, это очень важно! Мы должны увидеть её! Твой дом далеко?
Анелиза исподлобья глядела на странных девушек.
Эмоции на их лицах менялись, точно в калейдоскопе – надежда, страх, отчаяние и снова надежда.
«А ведь они очень-очень похожи на мою маму. Только волосы потемнее и глаза зеленые. И такие же красивые, как она».
Пожав плечами, девочка пробормотала.
- Да нет, рядом, через дорогу.
Видя непонимание собеседниц, кивнула в сторону собора.
- В музее она работает. Смотрителем зала.
Глядеть на изумление незнакомок было смешно. Анелиза, не удержавшись, захихикала. Вот глупые, рты пораскрывали и лопочут что-то не по-русски, а дышат, точно полгорода пробежали.
- А ты не хотела! Вот же я как чувствовала, звала туда, - всплеснула руками Хенна.
Марика, не дослушав, кинулась через улицу в храм.
**************************
Серые глаза горели восторгом! Ну прямо настоящее кино! Мамины родные, оказывается, давно искали её, думали, что их Летка погибла во время бомбежки станции, но она чудом осталась жива и вот - долгожданная встреча! Глядя на их смех, рыдания и объятия, Анелиза и сама прослезилась от умиления.
