Она стояла близко ко мне и держала за плечи. Я схватил ее за талию и притянул к себе. Впился в ее губы страстным поцелуем, но в этот миг она исчезла словно дым, растворяясь в воздухе. Мне стало грустно: даже во сне я не могу с ней побыть.
Дальше сон был спокойным. Я почти ничего не видел, а что и видел – сразу забывал. Зато чувство одиночества никуда не делось. В сознании впечатался образ жены в красном восточном костюме и затмевал все остальные ведения.
Проснулся я от странного шипения. Ломота в костях прошла, значит, я проспал достаточно, чтобы восстановить силы. Тоска по Айлин и Бахраму резанула по сердцу с новой силой. Я скучал по жене. А еще по Бахраму. Как там мой сынишка? И почему во сне жену я вижу, а сына – нет!
«Нет, лучше не думать! – убеждал сам себя я. – Уверен, с ними все в порядке. Вот добуду Рекетш, и вернусь к ним. Все будет хорошо. Главное идти к своей цели, не сворачивая».
А цель моя была добраться до Белого света и попасть во дворец падишаха, чтобы тот и отдал мне артефакт Рекетш, который я честно заработал, так как победил дива. А уж с помощью артефакта я вернусь домой к жене и сыну.
Только вот как это сделать, я не знал.
- Мархаб, а долго ли я спал? – поинтересовался я у джинна.
- Сложно сказать, - начал он задумчиво. – Тут никак не опредлишь. Но так как я успел заскучать, думаю, несколько часов.
В этот момент шипение повторилось. И теперь, проснувшись окончательно, я оглянулся вокруг.
- Мархаб, что это за звук? – поинтересовался я.
- Что бы это ни было, лучше уйти от него подальше, - заявил джинн, с опаской оглядываясь.
- Ну уж нет, - я встал и снова осмотрелся. Если что-то может представлять для меня угрозу, нужно на это взглянуть. Нельзя допустить, чтобы враг подкрался сзади.
Посмотрел на небо. Оно как было серым, так таковым и осталось. Определить по нему часть суток совершенно не представлялось возможным. Но время меня мало волновало сейчас. Больше меня беспокоил шипящий звук, который вновь повторился.
Оглядевшись, я не увидел ничего нового. Черные деревья с лиловой листвой и красная трава. Но шипение доносилось до меня откуда-то со стороны.
Теперь, хорошенько прислушавшись, я понял, что это было не шипение, а скорее звук, словно что-то ползет по сухой траве или листве, создавая трение.
Я вынул саблю из ножен и медленно пошел на звук.
- Плохая идея! – почти вопил джинн. – Ой, плохая идея. Ты же не знаешь, что там.
- Какая разница? – шипел на него я. – Я все равно не знаю, как выбраться на Белый свет, а тут хоть разведаю обстановку. Не известно, сколько еще мне придется тут проторчать.
Мне нужно было знать, что именно испускает этот звук и не представляет ли это нечто для меня опасности. У страха глаза велики. А если встретиться со своим страхом лицом к лицу, то частенько оказывается, что не так уж оно и страшно, как казалось.
Не теряя больше времени, пошел дальше. Впереди увидел огромное дерево, а к его стволу приближался огромный дракон. Тело его было продолговатым и мало похожим на тот образ дракона, который нам навязывает Голливуд. Ноги коротковаты, тело приземистое, покрыто болотного цвета чешуей, на спине наросты в палец длиной. На сгибах ног и на хвосте тоже острые наросты. Морда продолговатая, хищные глаза и острые клыки.
В целом он был похож скорее на комодского варана, только огромных размеров. Существо стало взбираться на дерево. Его острые когти вцепились в ствол, по которому он карабкался вверх, а кончик хвоста обвился вокруг этого дерева.
Дракон взбирался все выше и выше, и мне стало любопытно, что привлекло его к этому дереву. Подняв голову вверх, высоко в кроне я увидел огромное гнездо размером с детский надувной бассейн.
- Что это? – спросил я у джинна, указывая наверх.
- Это гнездо птицы Зюмруд, - обеспокоенно сказал джинн.
- Даже думать не хочу какого размера пташка его свила. И что там такого, что дракон туда полез?
- Птенцы, - коротко ответил Мархаб. Но от этой фразы, я весь похолодел. Эта тварь чешуйчатая на малых детишек беззащитных лезет. Сожрет – как пить дать.
- За птенцами?! – яростно выдавил я.
Видимо, сказалась тоска по сыну, раз я так близко к сердцу принял эту ситуацию. Родителя нет дома, а коварная рептилия решила напасть на птенцов. Да, знаю, таков закон природы, кто-то кого-то пожирает. Но здесь оказался я, и просто не могу стоять, ничего не предпринимая.
- Да, за птенцами, - сказал джинн. – Пойдем отсюда.
- Ты уверен, что там птенцы? – решил уточнить я.
- Абсолютно.
- Но я их совершенно не слышу, - призадумался я.
- И не услышишь. Притихли. Бояться. Уходим скорее, - чуть ли не за руку пытался оттащить меня джинн. – Он расправится с ними, а потом и на тебя переключится. Пошли же!
- Погоди, - остановил я его. – Нельзя допустить, чтобы этот чешуйчатый сожрал птенцов.
- Отчего же нельзя? Вот смотри, я ухожу… - и повернувшись, джинн направился в противоположную от дракона сторону.
- Надели меня силой и ловкостью!
- Та-ак, - развернулся ко мне Мархаб. – Не начинай. С дивом чудом получилось, а здесь, - он манул рукой в сторону дракона, который уже почти взобрался наверх. – Это тебе не тупой амбал. Это хитрый, коварный дракон! – и многозначительно поднял палец вверх.
Я чуть глаза не закатил.
- Ты что же, дракона боишься? – осведомился я, пытаясь поддеть джинна.
- Не дракона, а тебя потерять боюсь, - выдал он. - Даже если и наделю тебя силой, сколько ты с ним провозишься, покусать он тебя раз десять успеет. И никакая неуязвимость не поможет.
И тут мне в голову пришла идея.
- Джинн, я желаю, чтобы ты наделил меня недюжинной силой. А с остальным я сам справлюсь.
- Будет исполнено, - понуро ответил он, очевидно, понимая, что легче уступить.
Послышалось какое-то бормотание. Меня снова, как и в случае с неуязвимостью, окатило, словно сначала холодной, а потом горячей водой. В остальном никаких изменений я не ощутил.
А теперь самое главное!
Я аккуратно вынул из заплечного мешка сосуд с ядом священного скорпиона. Вытащил саблю и положил на землю. Затем капнул на нее янтарной жидкости. Капли растеклись по клинку, покрывая его тонкой пленкой.
Теперь, плотно закрыл и аккуратно убрал яд обратно в мешок.
Что ж, динозавр недобитый, сейчас узнаешь, как маленьких обижать.
Я направился прямиком к огромному дереву, негодуя и злясь с каждым шагом все сильнее и сильнее. От нетерпения прибавил ходу и почти подбежал к его корням. Подпрыгнув, ухватил свободной рукой дракона за хвост и дернул вниз что было сил. А сил теперь было не меряно. Однако, первая попытка стащить его с дерева почти никакого результата не принесла. Тварь крепко вцепилась когтями в кору черного дерева и никак не хотела сползать вниз. Но, хотя стянуть мне его и не удалось, мои действия не остались незамеченными – дракон обернулся и посмотрел вниз.
Рептилия мотнула хвостом, пытаясь меня скинуть, но я держал крепко. Затем он издал какое-то странное фырканье и стал дергать хвостом, пытаясь его высвободить из моей хватки. Я не выпускал его из рук. Так просто отделаться от меня ему не удалось. А главное, что меня радовало, так это то, что рептилия отвлеклась от птенцов хотя бы на время.
Поняв, что с хвоста меня скинуть не получается, дракон развернулся и пошел прямо на меня. Глаза его разъяренно блестели, а изо рта показывался раздвоенный язык.
Хвост пришлось отпустить. Я отскочил в сторону, уворачиваясь от клацающих зубов. И одновременно рубанул дракона в область шеи. Хотя трудно было определить, где тут шея, так как все его тело было примерно одной толщины.
Темно-зеленые чешуйки переливались, а шипы на спине и изгибах ног словно заострились. Нужно держаться от них подальше. Такие разрежут плоть, как нож масло.
Удар не принес видимого эффекта. На чешуйках образовался надрез, но не глубокий. Обольщало меня только то, что на клинок был нанесен яд, который в эту самую минуту проникает в кровь рептилии.
Дракон был в ярости. Может, рана и была не значительной, но она взбесила хищника. Глаза дико блестели, ноздри раздувались и из них шел пар. Он сделал выпад – я отскочил и снова рубанул со всей силы. На его теле появилась еще одна царапина. Не так-то просто было разрезать эту чешуйчатую шкуру.
Дракон поднялся на задние лапы, видимо, стараясь казаться выше и этим запугать меня. Но добился прямо противоположного. Я заметил, что на брюхе у него чешуя более нежная – вот куда нужно бить! Но как?
Я стоял в боевой стойке, готовый в любой момент отразить удар. Но дракон медлил. Я стал обходить его по кругу, он тоже двинулся, пытаясь зайти мне за спину или напасть с боку.
Я сделал ложный выпад, змей чуть отступил, но потом метнулся ко мне. Я успел увернуться от его зубов, но хвост чешуйчатого прошелся по моим ногам, сбивая на землю. Я упал на спину, а дракон в мгновение ока оказался надо мной. Все еще стоя на задних лапах, он замахнулся одной передней и ударил, но лапа прошлась мимо, я успел откатиться в сторону. Быстро встал на четвереньки, а затем и вскочил на ноги, не давая рептилии преимущества и не позволяя ей оказаться за моей спиной.
Дракон издал разъяренное шипение. И снова бросился на меня. Я отскочил и попытался обхватить его позади головы. Обхватил и запрыгнул на него, прижимая к земле.
В какой-то телепередаче видел, как ловят крокодилов. Их хватают за голову под челюстью и сильно сжимают, не позволяя разомкнуть ее. Правда потом обматывают веревкой или скотчем, чтобы не кусался. Силы у меня должно сейчас хватить, чтобы удержать этого дракона.
Змей ерзал подо мной, пытаясь скинуть, хвост извивался и поднимал облака пыли и опавшие листья, но я плотно прижал тварь к земле, не давая возможности высвободиться.
А еще вспомнилось, что на глаза крокодилу кидают тряпку, чтобы тот не видел ничего. Все эти мысли проносились в моей голове со скоростью света.
Как только я это вспомнил, стащил с себя чалму, тряхнул ею в воздухе, чтобы расправить и набросил на голову дракону. Тот замер, видимо, от неожиданности. Затем, поняв, что у него что-то на морде, стал биться с удвоенной силой, пытаясь скинуть ветошь.
Не теряя времени, я размахнулся, плотно сжимая ногами тело дракона, и вонзил саблю в точку у основания черепа. Дракон вскинул голову, но я держался крепок и только глубже вонзал саблю.
Хвост дракона бешено мотылял по земле, зарываясь в почву, сминая красную траву. Но вот брыкания дракона стали слабее, то затихая, то возобновляясь, но уже с меньшей интенсивностью. И, наконец, он замер вовсе.
Я не поверил собственной удаче. Даже предположить не мог, что смогу совладать с этим чудищем. Просто шел наудачу. И теперь усталость навалилась на меня.
Я сполз с дракона и, еле ковыляя, добрел до ближайшего дерева, того самого, на котором находилось гнездо птицы Зюмруд.
Усевшись под ним и прислонившись к стволу, я попросил джинна:
- Мархаб, дай мне мой заплечный мешок.
Уже через секунду, мешок материализовался около меня, как и сам джинн.
- Это было очень опасно! Нельзя так рисковать! – возмущался джинн, явно переживавший за меня.
- Как видишь, все обошлось. Я убил его, - доставая флягу с водой, проговорил я, еле шевеля губами. – А теперь мне нужно отдохнуть, - сказал я и сделал большой глоток.
Горло саднило от пыли и сухости. Поэтому после первого, я сделал еще несколько огромных глотков. Затем просто откинул голову на ствол дерева. Нужно восстановить силы и подумать, что делать дальше.
Я сидел без сил под деревом, переводя дух. Во время боя не ощущал, насколько сильно я устал. А вот теперь – просто сил нет.
Мархаб устроился рядом.
- Мог бы попросить меня о помощи, - буркнул он.
- Все нормально, джинн, - ответил я. Чувствовал, что он хочет помочь, просто не совсем хорошо справляется с этим. Может он еще юный джинн? – Видишь, я победил дракона. И, между прочим, ты мне помог. Ты ведь дал мне силу. – Помедлив я добавил: - А яд не сработал.
- Еще как сработал, - заявил джинн. – Ты думаешь, смог бы прижать дракона к земле и удержать, если бы не действие яда?
- Даже не знаю. Выходит, не зря я намазал саблю.
- Конечно, не зря, - воодушевленно произнес он.
В голове крутился сейчас совсем другой вопрос, который я и озвучил:
- А сколько тебе лет?
- Много! – горделиво задрал голову Мархаб.
- Ну, сколько? Тысяча? – не унимался я.
Тут он глубоко задумался.
- Знаю, что мне много лет, но помню себя только с того момента, как оказался рядом с тобой. А что было до того… не помню, - задумчиво проговорил он.
- Может, ты в лампе был, - предположил я, - поэтому и не помнишь ничего.
- Не помню, чтобы у меня была лампа, - все так же задумчиво сказал он.
- Странно, - произнес я, и, опёршись о дерево, прикрыл глаза. Сейчас я был на столько уставшим, что думать об этом не было сил. Мышцы ныли.
«Нужно было чаще в спортзал ходить, - думалось мне. – Вот вернусь, возьму Бахрама в спортзал, а еще будем по утрам бегать. Он уже достаточно большой для тренировок. Семь лет все же. Только бы этот Рекетш добыть поскорее! Очень соскучился по родным своим».
Так просидели мы какое-то время. Небо было по-прежнему серым, поэтому время суток никак не возможно было определить.
Периодически из гнезда стали доноситься писки и шорохи. Видимо, птенцы осознали, что опасность им больше не грозить и осмелели. А через какое-то время эти писки стали усиливаться и в какой-то момент переросли в один непрерывный звук.
Я открыл глаза и запрокинул голову, посмотреть, что же там происходит такого, что птенцы разошлись не на шутку. И увидел в вышине звезду. Странно, раньше на этом сером небе я звезд не видел. Да и откуда им было тут взяться?
Однако эта звезда стала увеличиваться, приближаясь и опускаясь все ниже и ниже. И вот уже можно было разглядеть широкие, горящие алым, крылья, гордую шею, острые когти и не менее острый клюв. От всех птицы словно исходило свечение. Это зрелище, как магнитом, притягивало внимание. Не возможно было оторвать взгляда.
И только когда огромная птица оказалась совсем близко, ко мне пришло осознание - к нам приближалась мамаша птенцов, та самая птица Зюмруд собственной персоной.
Птица кружила и опускалась все ниже и ниже, и вскоре стали ясны ее реальные размеры: тело было примерно со среднего слона, а размах крыльев достигал примерно десяти, а возможно и двенадцати метров. Таким образом, когда птица почти опустилась в гнездо, она закрыло от моего взгляда почти все небо.
Но, не долетев до гнезда, она отпрянула назад, очевидно увидев у корней дерева меня. Ее глаза нехорошо блеснули, она издала пронзительный крик и понеслась прямо на меня с джинном.
Я подскочил на ноги и выхватил саблю.
Птенцы в гнезде отчаянно запищали, и мне показалось, что я услышал: «нет, нет»!
Но, возможно, это просто мое разыгравшееся воображение. Или от усталости у меня начались слуховые галлюцинации.
Птица раскрыла крылья при приближении к земле, чтобы притормозить, и выставила вперед когтистые лапы, широко растопырив пальцы для захвата. Как противостоять такой махине я не представлял. Поэтому попытался укрыться за деревом.
- Что делать, Мархаб? – пытался найти выход я.
- Может, пожелаешь крылья? – запыхавшись произнес джинн.
Я чуть глаза не закатил.
- Ну, какие крылья, джинн? – негодовал я. Предложил бы что-нибудь действенное.
Дальше сон был спокойным. Я почти ничего не видел, а что и видел – сразу забывал. Зато чувство одиночества никуда не делось. В сознании впечатался образ жены в красном восточном костюме и затмевал все остальные ведения.
Проснулся я от странного шипения. Ломота в костях прошла, значит, я проспал достаточно, чтобы восстановить силы. Тоска по Айлин и Бахраму резанула по сердцу с новой силой. Я скучал по жене. А еще по Бахраму. Как там мой сынишка? И почему во сне жену я вижу, а сына – нет!
«Нет, лучше не думать! – убеждал сам себя я. – Уверен, с ними все в порядке. Вот добуду Рекетш, и вернусь к ним. Все будет хорошо. Главное идти к своей цели, не сворачивая».
А цель моя была добраться до Белого света и попасть во дворец падишаха, чтобы тот и отдал мне артефакт Рекетш, который я честно заработал, так как победил дива. А уж с помощью артефакта я вернусь домой к жене и сыну.
Только вот как это сделать, я не знал.
- Мархаб, а долго ли я спал? – поинтересовался я у джинна.
- Сложно сказать, - начал он задумчиво. – Тут никак не опредлишь. Но так как я успел заскучать, думаю, несколько часов.
В этот момент шипение повторилось. И теперь, проснувшись окончательно, я оглянулся вокруг.
- Мархаб, что это за звук? – поинтересовался я.
- Что бы это ни было, лучше уйти от него подальше, - заявил джинн, с опаской оглядываясь.
- Ну уж нет, - я встал и снова осмотрелся. Если что-то может представлять для меня угрозу, нужно на это взглянуть. Нельзя допустить, чтобы враг подкрался сзади.
Посмотрел на небо. Оно как было серым, так таковым и осталось. Определить по нему часть суток совершенно не представлялось возможным. Но время меня мало волновало сейчас. Больше меня беспокоил шипящий звук, который вновь повторился.
Оглядевшись, я не увидел ничего нового. Черные деревья с лиловой листвой и красная трава. Но шипение доносилось до меня откуда-то со стороны.
Теперь, хорошенько прислушавшись, я понял, что это было не шипение, а скорее звук, словно что-то ползет по сухой траве или листве, создавая трение.
Я вынул саблю из ножен и медленно пошел на звук.
- Плохая идея! – почти вопил джинн. – Ой, плохая идея. Ты же не знаешь, что там.
- Какая разница? – шипел на него я. – Я все равно не знаю, как выбраться на Белый свет, а тут хоть разведаю обстановку. Не известно, сколько еще мне придется тут проторчать.
Мне нужно было знать, что именно испускает этот звук и не представляет ли это нечто для меня опасности. У страха глаза велики. А если встретиться со своим страхом лицом к лицу, то частенько оказывается, что не так уж оно и страшно, как казалось.
Не теряя больше времени, пошел дальше. Впереди увидел огромное дерево, а к его стволу приближался огромный дракон. Тело его было продолговатым и мало похожим на тот образ дракона, который нам навязывает Голливуд. Ноги коротковаты, тело приземистое, покрыто болотного цвета чешуей, на спине наросты в палец длиной. На сгибах ног и на хвосте тоже острые наросты. Морда продолговатая, хищные глаза и острые клыки.
В целом он был похож скорее на комодского варана, только огромных размеров. Существо стало взбираться на дерево. Его острые когти вцепились в ствол, по которому он карабкался вверх, а кончик хвоста обвился вокруг этого дерева.
Дракон взбирался все выше и выше, и мне стало любопытно, что привлекло его к этому дереву. Подняв голову вверх, высоко в кроне я увидел огромное гнездо размером с детский надувной бассейн.
- Что это? – спросил я у джинна, указывая наверх.
- Это гнездо птицы Зюмруд, - обеспокоенно сказал джинн.
- Даже думать не хочу какого размера пташка его свила. И что там такого, что дракон туда полез?
- Птенцы, - коротко ответил Мархаб. Но от этой фразы, я весь похолодел. Эта тварь чешуйчатая на малых детишек беззащитных лезет. Сожрет – как пить дать.
- За птенцами?! – яростно выдавил я.
Видимо, сказалась тоска по сыну, раз я так близко к сердцу принял эту ситуацию. Родителя нет дома, а коварная рептилия решила напасть на птенцов. Да, знаю, таков закон природы, кто-то кого-то пожирает. Но здесь оказался я, и просто не могу стоять, ничего не предпринимая.
- Да, за птенцами, - сказал джинн. – Пойдем отсюда.
- Ты уверен, что там птенцы? – решил уточнить я.
- Абсолютно.
- Но я их совершенно не слышу, - призадумался я.
- И не услышишь. Притихли. Бояться. Уходим скорее, - чуть ли не за руку пытался оттащить меня джинн. – Он расправится с ними, а потом и на тебя переключится. Пошли же!
- Погоди, - остановил я его. – Нельзя допустить, чтобы этот чешуйчатый сожрал птенцов.
- Отчего же нельзя? Вот смотри, я ухожу… - и повернувшись, джинн направился в противоположную от дракона сторону.
- Надели меня силой и ловкостью!
- Та-ак, - развернулся ко мне Мархаб. – Не начинай. С дивом чудом получилось, а здесь, - он манул рукой в сторону дракона, который уже почти взобрался наверх. – Это тебе не тупой амбал. Это хитрый, коварный дракон! – и многозначительно поднял палец вверх.
Я чуть глаза не закатил.
- Ты что же, дракона боишься? – осведомился я, пытаясь поддеть джинна.
- Не дракона, а тебя потерять боюсь, - выдал он. - Даже если и наделю тебя силой, сколько ты с ним провозишься, покусать он тебя раз десять успеет. И никакая неуязвимость не поможет.
И тут мне в голову пришла идея.
- Джинн, я желаю, чтобы ты наделил меня недюжинной силой. А с остальным я сам справлюсь.
- Будет исполнено, - понуро ответил он, очевидно, понимая, что легче уступить.
Послышалось какое-то бормотание. Меня снова, как и в случае с неуязвимостью, окатило, словно сначала холодной, а потом горячей водой. В остальном никаких изменений я не ощутил.
А теперь самое главное!
Я аккуратно вынул из заплечного мешка сосуд с ядом священного скорпиона. Вытащил саблю и положил на землю. Затем капнул на нее янтарной жидкости. Капли растеклись по клинку, покрывая его тонкой пленкой.
Теперь, плотно закрыл и аккуратно убрал яд обратно в мешок.
Что ж, динозавр недобитый, сейчас узнаешь, как маленьких обижать.
Глава 18
Я направился прямиком к огромному дереву, негодуя и злясь с каждым шагом все сильнее и сильнее. От нетерпения прибавил ходу и почти подбежал к его корням. Подпрыгнув, ухватил свободной рукой дракона за хвост и дернул вниз что было сил. А сил теперь было не меряно. Однако, первая попытка стащить его с дерева почти никакого результата не принесла. Тварь крепко вцепилась когтями в кору черного дерева и никак не хотела сползать вниз. Но, хотя стянуть мне его и не удалось, мои действия не остались незамеченными – дракон обернулся и посмотрел вниз.
Рептилия мотнула хвостом, пытаясь меня скинуть, но я держал крепко. Затем он издал какое-то странное фырканье и стал дергать хвостом, пытаясь его высвободить из моей хватки. Я не выпускал его из рук. Так просто отделаться от меня ему не удалось. А главное, что меня радовало, так это то, что рептилия отвлеклась от птенцов хотя бы на время.
Поняв, что с хвоста меня скинуть не получается, дракон развернулся и пошел прямо на меня. Глаза его разъяренно блестели, а изо рта показывался раздвоенный язык.
Хвост пришлось отпустить. Я отскочил в сторону, уворачиваясь от клацающих зубов. И одновременно рубанул дракона в область шеи. Хотя трудно было определить, где тут шея, так как все его тело было примерно одной толщины.
Темно-зеленые чешуйки переливались, а шипы на спине и изгибах ног словно заострились. Нужно держаться от них подальше. Такие разрежут плоть, как нож масло.
Удар не принес видимого эффекта. На чешуйках образовался надрез, но не глубокий. Обольщало меня только то, что на клинок был нанесен яд, который в эту самую минуту проникает в кровь рептилии.
Дракон был в ярости. Может, рана и была не значительной, но она взбесила хищника. Глаза дико блестели, ноздри раздувались и из них шел пар. Он сделал выпад – я отскочил и снова рубанул со всей силы. На его теле появилась еще одна царапина. Не так-то просто было разрезать эту чешуйчатую шкуру.
Дракон поднялся на задние лапы, видимо, стараясь казаться выше и этим запугать меня. Но добился прямо противоположного. Я заметил, что на брюхе у него чешуя более нежная – вот куда нужно бить! Но как?
Я стоял в боевой стойке, готовый в любой момент отразить удар. Но дракон медлил. Я стал обходить его по кругу, он тоже двинулся, пытаясь зайти мне за спину или напасть с боку.
Я сделал ложный выпад, змей чуть отступил, но потом метнулся ко мне. Я успел увернуться от его зубов, но хвост чешуйчатого прошелся по моим ногам, сбивая на землю. Я упал на спину, а дракон в мгновение ока оказался надо мной. Все еще стоя на задних лапах, он замахнулся одной передней и ударил, но лапа прошлась мимо, я успел откатиться в сторону. Быстро встал на четвереньки, а затем и вскочил на ноги, не давая рептилии преимущества и не позволяя ей оказаться за моей спиной.
Дракон издал разъяренное шипение. И снова бросился на меня. Я отскочил и попытался обхватить его позади головы. Обхватил и запрыгнул на него, прижимая к земле.
В какой-то телепередаче видел, как ловят крокодилов. Их хватают за голову под челюстью и сильно сжимают, не позволяя разомкнуть ее. Правда потом обматывают веревкой или скотчем, чтобы не кусался. Силы у меня должно сейчас хватить, чтобы удержать этого дракона.
Змей ерзал подо мной, пытаясь скинуть, хвост извивался и поднимал облака пыли и опавшие листья, но я плотно прижал тварь к земле, не давая возможности высвободиться.
А еще вспомнилось, что на глаза крокодилу кидают тряпку, чтобы тот не видел ничего. Все эти мысли проносились в моей голове со скоростью света.
Как только я это вспомнил, стащил с себя чалму, тряхнул ею в воздухе, чтобы расправить и набросил на голову дракону. Тот замер, видимо, от неожиданности. Затем, поняв, что у него что-то на морде, стал биться с удвоенной силой, пытаясь скинуть ветошь.
Не теряя времени, я размахнулся, плотно сжимая ногами тело дракона, и вонзил саблю в точку у основания черепа. Дракон вскинул голову, но я держался крепок и только глубже вонзал саблю.
Хвост дракона бешено мотылял по земле, зарываясь в почву, сминая красную траву. Но вот брыкания дракона стали слабее, то затихая, то возобновляясь, но уже с меньшей интенсивностью. И, наконец, он замер вовсе.
Я не поверил собственной удаче. Даже предположить не мог, что смогу совладать с этим чудищем. Просто шел наудачу. И теперь усталость навалилась на меня.
Я сполз с дракона и, еле ковыляя, добрел до ближайшего дерева, того самого, на котором находилось гнездо птицы Зюмруд.
Усевшись под ним и прислонившись к стволу, я попросил джинна:
- Мархаб, дай мне мой заплечный мешок.
Уже через секунду, мешок материализовался около меня, как и сам джинн.
- Это было очень опасно! Нельзя так рисковать! – возмущался джинн, явно переживавший за меня.
- Как видишь, все обошлось. Я убил его, - доставая флягу с водой, проговорил я, еле шевеля губами. – А теперь мне нужно отдохнуть, - сказал я и сделал большой глоток.
Горло саднило от пыли и сухости. Поэтому после первого, я сделал еще несколько огромных глотков. Затем просто откинул голову на ствол дерева. Нужно восстановить силы и подумать, что делать дальше.
Глава 19
Я сидел без сил под деревом, переводя дух. Во время боя не ощущал, насколько сильно я устал. А вот теперь – просто сил нет.
Мархаб устроился рядом.
- Мог бы попросить меня о помощи, - буркнул он.
- Все нормально, джинн, - ответил я. Чувствовал, что он хочет помочь, просто не совсем хорошо справляется с этим. Может он еще юный джинн? – Видишь, я победил дракона. И, между прочим, ты мне помог. Ты ведь дал мне силу. – Помедлив я добавил: - А яд не сработал.
- Еще как сработал, - заявил джинн. – Ты думаешь, смог бы прижать дракона к земле и удержать, если бы не действие яда?
- Даже не знаю. Выходит, не зря я намазал саблю.
- Конечно, не зря, - воодушевленно произнес он.
В голове крутился сейчас совсем другой вопрос, который я и озвучил:
- А сколько тебе лет?
- Много! – горделиво задрал голову Мархаб.
- Ну, сколько? Тысяча? – не унимался я.
Тут он глубоко задумался.
- Знаю, что мне много лет, но помню себя только с того момента, как оказался рядом с тобой. А что было до того… не помню, - задумчиво проговорил он.
- Может, ты в лампе был, - предположил я, - поэтому и не помнишь ничего.
- Не помню, чтобы у меня была лампа, - все так же задумчиво сказал он.
- Странно, - произнес я, и, опёршись о дерево, прикрыл глаза. Сейчас я был на столько уставшим, что думать об этом не было сил. Мышцы ныли.
«Нужно было чаще в спортзал ходить, - думалось мне. – Вот вернусь, возьму Бахрама в спортзал, а еще будем по утрам бегать. Он уже достаточно большой для тренировок. Семь лет все же. Только бы этот Рекетш добыть поскорее! Очень соскучился по родным своим».
Так просидели мы какое-то время. Небо было по-прежнему серым, поэтому время суток никак не возможно было определить.
Периодически из гнезда стали доноситься писки и шорохи. Видимо, птенцы осознали, что опасность им больше не грозить и осмелели. А через какое-то время эти писки стали усиливаться и в какой-то момент переросли в один непрерывный звук.
Я открыл глаза и запрокинул голову, посмотреть, что же там происходит такого, что птенцы разошлись не на шутку. И увидел в вышине звезду. Странно, раньше на этом сером небе я звезд не видел. Да и откуда им было тут взяться?
Однако эта звезда стала увеличиваться, приближаясь и опускаясь все ниже и ниже. И вот уже можно было разглядеть широкие, горящие алым, крылья, гордую шею, острые когти и не менее острый клюв. От всех птицы словно исходило свечение. Это зрелище, как магнитом, притягивало внимание. Не возможно было оторвать взгляда.
И только когда огромная птица оказалась совсем близко, ко мне пришло осознание - к нам приближалась мамаша птенцов, та самая птица Зюмруд собственной персоной.
Птица кружила и опускалась все ниже и ниже, и вскоре стали ясны ее реальные размеры: тело было примерно со среднего слона, а размах крыльев достигал примерно десяти, а возможно и двенадцати метров. Таким образом, когда птица почти опустилась в гнездо, она закрыло от моего взгляда почти все небо.
Но, не долетев до гнезда, она отпрянула назад, очевидно увидев у корней дерева меня. Ее глаза нехорошо блеснули, она издала пронзительный крик и понеслась прямо на меня с джинном.
Я подскочил на ноги и выхватил саблю.
Птенцы в гнезде отчаянно запищали, и мне показалось, что я услышал: «нет, нет»!
Но, возможно, это просто мое разыгравшееся воображение. Или от усталости у меня начались слуховые галлюцинации.
Птица раскрыла крылья при приближении к земле, чтобы притормозить, и выставила вперед когтистые лапы, широко растопырив пальцы для захвата. Как противостоять такой махине я не представлял. Поэтому попытался укрыться за деревом.
- Что делать, Мархаб? – пытался найти выход я.
- Может, пожелаешь крылья? – запыхавшись произнес джинн.
Я чуть глаза не закатил.
- Ну, какие крылья, джинн? – негодовал я. Предложил бы что-нибудь действенное.
