- Простите, госпожа… это может быть странно, но… - он слегка замялся. - Иногда помогает смочить… кожу…
Я вскинула бровь. - Только не отгрызай палец, хорошо?
Он покраснел, но не отступил.
- Доверяете мне? - тихо.
Я не ответила. Только чуть приподняла подбородок. Он воспринял это как разрешение.
И тогда - медленно, чуть наклонившись, он обвёл кончик моего пальца языком. Осторожно. Почти невинно. Как будто извиняясь за каждую секунду прикосновения.
Моё сердце едва не остановилось. Тепло его рта, влажность, ощущение полной беззащитности и власти одновременно. Казалось, я вся сосредоточена теперь в этом одном пальце.
Кольцо с лёгким усилием соскользнуло с сустава.
- Простите… - прошептал он, всё ещё удерживая мою руку. Его взгляд скользнул по моей коже, потом вверх, ко мне.
Я смотрела на него. И чувствовала, как всё внутри меня - пульсирует, дрожит, зовёт. В этот момент я хотела… нет, не просто хотела. Я могла бы…
Но вместо этого только провела пальцами по его щеке. Он замер, не смея дышать.
- Спасибо, Алисандро, - сказала я тихо.
Он поклонился и ушёл, оставив меня одну - с горящей кожей и бешеным сердцем.
Алисандро
Дверь за его спиной закрылась.
Только теперь Алисандро осознал, что едва дышит. Он стоял, прижавшись лбом к прохладной поверхности стены, чувствуя, как сердце колотится в груди с такой силой, что, казалось, его слышно во всём коридоре.
Он только что… лизнул палец госпожи.
Госпожи.
Серафины.
Серафины Аланты де Риз.
Он не имел права. Даже просить об этом было безумием, а он не просто попросил - он сделал. И она позволила.
Нет - не просто позволила. Она смотрела на него. Она чувствовала. Она провела рукой по его щеке. Мягко. Почти… нежно.
Алисандро закрыл глаза и бессильно выдохнул. В голове всё смешалось - прикосновение её кожи, вкус на языке, ощущение её дыхания, близость.
Всё его тело пульсировало. Пульс сбивался, мысли метались, а внизу живота… было жарко. Неудобно жарко.
«Что ты натворил, идиот…»
Он прошёл в свою комнату, прошёлся по ней - влево, вправо - как запертый зверь в клетке. Ладони горели. Губы всё ещё помнили её кожу.
«Она не отдёрнула руку…»
Он рухнул на кресло и закинул голову назад, закрыв глаза. Попытался представить что-нибудь… холодное. Мрачное. Любое, лишь бы унять ту волну возбуждения, которая росла внутри.
Бесполезно.
Он не знал, что это было. Прикосновение? Намёк? Просто милость госпожи? Или… что-то ещё?
Но знал точно одно.
Он уже не сможет быть прежним.
Серафина
Дверь за Алисандро мягко закрылась, и в комнате воцарилась тишина. Только трещание дров в камине да шелест занавесок от сквозняка нарушали звенящее напряжение.
Серафина всё ещё сидела в кресле. Левая рука лежала на подлокотнике, слегка повернутая ладонью вверх, и её палец… всё ещё хранил влажное тепло.
Она не сдвинулась. Просто смотрела на свою руку, будто впервые видела её. Повернула чуть ближе к себе, медленно провела большим пальцем по кольцу. Сжала ладонь. Разжала.
Что это было? Какой… поразительно интимный момент. Она сама позволила ему. Нет - не просто позволила. Она наблюдала за ним. Чувствовала, как он дрожит. И это…
Чёрт. Это было чертовски возбуждающе.
Она резко выдохнула, будто только сейчас вспомнила, что нужно дышать. Тело налилось теплом. Между бёдер - ощутимый отголосок желания. Слишком живого, слишком настоящего.
Господи, да она уже забыла, как это - когда хочется до дрожи. Не фантазии, не воспоминания, не абстрактные ночные видения. А конкретно. Сейчас. Этого мужчину.
«Алисандро…»
Мысленно она вновь увидела его лицо - смущённое, пылкое, покрасневшее. Его губы, прикоснувшиеся к её пальцу. Его руки, сдержанные, послушные, но сильные. Его дыхание, сбившееся, когда она коснулась его щеки.
Она сжала колени. Губы её дрогнули. Где-то внутри просыпалось что-то давно забытое - не просто физическая потребность, а острое, упрямое желание почувствовать себя женщиной. Не вдовой, не главой рода, не хозяйкой поместья - а женщиной, которой жаждут. И которая сама готова взять.
Но он же не посмеет…
И не осмелится.
Серафина усмехнулась, холодно и с горечью.
«Ну что ж… значит, придётся показать путь самой».
Она встала. Резко, решительно. Шагнула к зеркалу - оглядела себя. Пальцы нервно поправили локон у виска. Взгляд был ясным, но в нём плескалось нечто новое - голод.
И нет, она не собиралась бежать к нему. Ещё нет.
Но в этом доме грядёт буря. И она будет первой, кто пошлёт гром.
Поздний вечер. Игра начинается
Серафина ужинать не захотела - еду велела подать в кабинет, но почти не притронулась. Её мысли были заняты другим. В груди покалывало ожидание. Она пыталась сосредоточиться на счётах, но взгляд всё время соскальзывал - то на дверь, то на окно, то снова на кольцо, всё ещё слегка влажное после «случайного» облизывания. Каждый раз, как вспоминала его взгляд снизу вверх - по телу пробегал жар.
К полуночи она не выдержала. Позвала Розэтту:
- Передай Алисандро, мне нужен он. Срочно. В библиотеке. И скажи, пусть захватит тетради с учётами, якобы речь об урожае.
- Ага… - хмыкнула служанка, но, встретив взгляд госпожи, прикусила язык. - Сейчас передам.
Серафина прошлась по комнате, поправила волосы, приоткрыла пару верхних пуговиц платья - чуть-чуть. Не вызывающе. Просто жарко. Да.
Когда Алисандро вошёл - с книгами в руках, аккуратный, как всегда, только слегка взъерошенный и смущённый, она не поднялась. Указала ему на кресло рядом.
- Садись. Мне нужно… обсудить одну идею. У меня не выходит из головы… один вопрос.
Он сел, выжидающе, напряжённо. Но послушно. Слишком послушно.
- Я тут думала… - сказала она, не глядя на него, будто между прочим. - Как ты считаешь, если бы я захотела… чтобы кто-то проводил со мной ночи - в целях… эмоционального спокойствия, - подчеркнула она, - это было бы приемлемо?
Алисандро замер. Словно в него ударила молния. Его уши моментально покраснели.
- Я… если… госпожа имеет в виду… сопровождение… я готов… то есть, если нужно…
Серафина повернулась к нему. Медленно. Улыбнулась. Положила руку ему на запястье - уверенно, властно.
- Я не нуждаюсь в телохранителе. Я нуждаюсь в… мужчине, который умеет слушать. И чувствовать. Точно так, как сегодня днём.
Он почти не дышал. Она подошла ближе, наклонилась - так, что её волосы коснулись его плеча. Пальцы - снова на его руке. Мягко, но ощутимо.
- Ты бы смог, Алисандро?
Он открыл рот, но слов не нашёл. Только кивнул. Почти незаметно. Серафина взяла его подбородок, повернула лицо к себе. Их взгляды встретились.
Она взяла его подбородок, повернула лицо к себе. Их взгляды встретились. Он смотрел на неё, затаив дыхание - глаза расширены, зрачки чёрные, губы чуть приоткрыты.
И вот тогда - она не стала ждать. Наклонилась и легко коснулась его губ своими. Коротко. Не спеша. Не спрашивая.
Но этот мимолётный поцелуй был… точкой невозврата. Он застыл, будто воск, только дрожь пробежала по телу, а дыхание оборвалось.
Она отстранилась, не сводя с него глаз.
- Чтобы ты не сомневался, что это был не сон.
Погладила его по щеке - подушечками пальцев, прошептала:
- Иди, Алисандро.
Он не мог сразу встать. Несколько секунд сидел в каком-то трепетном оцепенении, потом поднялся, кивнул и молча ушёл.
Как только дверь за ним закрылась, Серафина прикрыла глаза, провела языком по губам - едва уловимый вкус, пряный и такой… честный.
- Боги, во что я ввязываюсь…
Но в уголках губ блуждала улыбка. Предвкушение.
Алисандро
Алисандро закрыл за собой дверь в свою маленькую комнату, привалился к ней затылком и закрыл глаза. Ладони всё ещё горели - от её кожи, от её поцелуя.
- Она… поцеловала меня… - выдохнул он в темноту.
Он чувствовал, как всё внутри дрожит. Сердце билось будто в горле. Возбуждение было почти мучительным - не от одного прикосновения, а от её взгляда, от её уверенности, от того, что это она сделала первый шаг.
Сбросив одежду, он вошёл в ванную. Окатив лицо прохладной водой, попытался успокоиться. Но тело не слушалось. В отражении он увидел чужого мужчину - взволнованного, живого, желающего.
Он провёл рукой по животу, и даже это простое прикосновение вызвало сладкую судорогу.
- Прости, госпожа… - прошептал он, зажмурившись.
Он позволил себе разрядку - быструю, сдержанную, но неизбежную. После этого прислонился к холодному кафелю, пытаясь отдышаться.
- Что же вы со мной делаете, госпожа…
Серафина лежала рядом с Алисандро, её пальцы лениво чертили круги на его груди. Он спал, утомлённый, счастливый. Свет утреннего солнца ласково касался их тел, как благословение.
Вдруг всё вокруг замерло.
Ветер за окном стих. Птицы оборвали трель на полуслове. Тепло исчезло, сменившись странной невесомостью - ощущением, будто она не в теле, а парит рядом.
- Ты справилась, - знакомый голос пронёсся над ухом, будто вздох. - Ты подарила ей всё, о чём она боялась даже мечтать. Любовь. Принятие. Желание. Свободу. Она снова стала собой. А теперь…
- …мне пора? - Серафина (нет… та, кто пришла в её тело, женщина из другого мира) прошептала в пустоту.
- Да. Ты выполнила всё. И даже больше.
Мир начал меркнуть. Она обернулась в последний раз - на его лицо, на его ресницы, на плечо, которое так хорошо ложилось под её голову. Всё внутри сжалось от нежности и тихой печали.
Но она улыбнулась.
- Береги её, Алисандро. Теперь она - твоя. Настоящая.
И в следующее мгновение - чёрная вспышка, как падение. А потом…
?????
…будильник.
Резкий, привычный. Она вскочила, дезориентированная. Паника. Но не оттого, что проспала, а оттого, что… мир другой.
Комната - её. Кровать - маленькая. Простынь мятая. Из кухни доносится голос сына:
- Маам, я хочу оладьи!
Женщина встала, не сразу понимая, что произошло. Но в груди что-то щемит. Как будто сон оставил нечто большее, чем просто эмоции. Как будто… осталась любовь.
Она подошла к зеркалу. На шее - ничего. На пальце - пусто. Только покраснение, будто от кольца, которого не было.
А на губах - улыбка.
- Спасибо… - прошептала она, не зная точно, кому. - Это было… больше, чем просто сон.
Она менялась тихо, но неотвратимо.
Сперва - убрала с полки пыльные фото с корпоративов, заархивировала папку «работа» и выключила рабочий чат. Потом - написала заявление об уходе и больше не оглянулась.
Сафина ушла из прежней жизни с такой решимостью, будто прожила в ней не одно десятилетие, а сотню.
Никаких резких шагов - всё шло плавно, уверенно. Она нашла себя в животноводстве - нелепо, как казалось раньше. А на деле оказалось: ей это идеально подходило. Земля, простые и честные процессы, живое тепло, рутина, в которой было больше смысла, чем в годах отчётов и бесконечных планёрок.
Она шла вперёд. Училась. Разбиралась. Ошибалась - но не сдавалась.
Прошел год, и теперь она - управляющая большой фермы. Уважаемая, уверенная, красивая. Та самая женщина, что раньше пряталась под панцирем раздражения, усталости и подавленного желания.
И вот однажды, на очередной отраслевой конференции, её словно прошила молния.
Светлые волосы мелькнули в толпе, высокий силуэт, профиль, который будто выплыл из другого мира.
Сафина шла в ту сторону, не осознавая движения. Ведомая чем-то, что не требовало объяснений.
Он стоял в компании мужчин, бурно обсуждающих новые корма. Она решила пройти мимо. Лёгкий толчок плечом.
- Ой, простите… - пробормотала она, не поднимая взгляда.
Мужчина обернулся.
Синие глаза встретились с её взглядом. Глубокие, сияющие. Узнающие.
- Простите… - повторила она, чуть дрогнув.
Он улыбнулся. Медленно, как будто вспомнил нечто важное.
- Не извиняйтесь. Вы… - он замер, подбирая слова. - Просто показались мне очень знакомой.
Сафина тоже замерла. Что-то стучало в груди, горячее, трепетное, почти болезненное.
- Возможно, мы где-то встречались, - сказала она, и в этот момент ощутила - нет, не узнавание.
Связь.
Он протянул ей руку.
- Я Алекс.
- Сафина, - ответила она, и впервые за долгое время не почувствовала ни боли, ни сожаления, ни страха.
Только тихую, трогательную радость.
Он всё ещё держал её руку.
- Я как будто… ждал вас. Не знаю, зачем - но ждал.
Она улыбнулась.
- Наверное, потому что я тоже шла к этой встрече.
Их пальцы переплелись.
На безымянном - всё ещё оставался едва заметный след от кольца, которого не было.
Но теперь… возможно, будет.
Утро выдалось на редкость прохладным, воздух был свежим, будто сам дом решил очиститься от воспоминаний о ночи. Я проснулась позднее обычного, позволив себе немного сладкой лени. После вчерашнего поцелуя… не поцелуя - вспышки, искры, молнии… - мне нужно было прийти в себя. Голова была ясной, но в животе плавало что-то тёплое, тревожное.
- Госпожа? - осторожно постучалась Розэтта, как всегда с легким подносом в руках. - Удивительно… Алисандро не стоял под дверью с утра пораньше. Даже подушки не поправил. Мир сошёл с ума?
- Я велела ему заняться делами во дворе, - быстро соврала я, отпивая кофе.
Розэтта прищурилась, как кошка, вынюхивающая спелую дичь.
- Ну-ну. А я уж подумала, что вы вдруг решили на утро оставить его в покое… после столь бурного вечера.
Я поперхнулась.
- Что ты сказала?
- Я? - невинно округлила глаза. - Я - ничего. Просто редко вижу вас без него. Обычно вы - как… как пара соколов: он рядом, вы ведёте, он следует.
- Он мой дворецкий, не более.
- Конечно-конечно… - протянула она, - только, по-моему, он начинает таять, как масло на теплом пироге. А пирог у нас знаете какой… вкусный.
Я вспыхнула, но не ответила. Да, Розэтта что-то почувствовала. Как и я. Только я пока не решила - позволить ли пирогу печься дальше.
Серафина не привыкла сидеть без дела, особенно после бурной ночи, полной тревожных снов и эмоционального перегруза. После завтрака она приказала подать лошадей - хотела лично осмотреть склад с зерном, что стоял на отдалённой границе поместья.
- Я поеду с вами, госпожа, - как всегда, невозмутимо предложил Алисандро.
- Не обязательно, - сухо ответила она, но, увидев, как его пальцы чуть сильнее сжали поводья, добавила: - …но не откажусь от компании.
Небо было мутным, глухим, как крышка медного котла, но Серафина не обратила внимания - она давно привыкла к капризам погоды. Алисандро ехал чуть позади, не нарушая тишины.
Склад оказался в полном порядке, но пока они обходили территорию, раздался первый раскат грома.
- Мы не успеем вернуться, - спокойно сказал Алисандро, поднимая взгляд к небу.
- Здесь поблизости есть старая конюшня, - припомнила Серафина. - Пойдём.
Гроза разразилась мгновенно: ливень хлестал по спинам, волосы липли к вискам, ткань платья прилипла к телу. Когда они добрались до сторожки при старой конюшне, оба были насквозь мокрыми.
Внутри пахло сеном, деревом и старой известью. Пространства хватало, чтобы разложить плащ на грубом полу и присесть рядом.
- Я… я разожгу лампу, - пробормотал Алисандро, возясь с огнивом. Пальцы дрожали.
Серафина молчала. Мокрые пряди спадали на лицо, грудь под тканью едва не светилась от влажности. Он не смотрел на неё, но чувствовал - каждую тень, каждое движение.
- Вам холодно, госпожа? - спросил он вдруг.
- Немного, - ответила она тихо. Потом усмехнулась: - Только не предлагай снять платье и обтереться сеном.
Я вскинула бровь. - Только не отгрызай палец, хорошо?
Он покраснел, но не отступил.
- Доверяете мне? - тихо.
Я не ответила. Только чуть приподняла подбородок. Он воспринял это как разрешение.
И тогда - медленно, чуть наклонившись, он обвёл кончик моего пальца языком. Осторожно. Почти невинно. Как будто извиняясь за каждую секунду прикосновения.
Моё сердце едва не остановилось. Тепло его рта, влажность, ощущение полной беззащитности и власти одновременно. Казалось, я вся сосредоточена теперь в этом одном пальце.
Кольцо с лёгким усилием соскользнуло с сустава.
- Простите… - прошептал он, всё ещё удерживая мою руку. Его взгляд скользнул по моей коже, потом вверх, ко мне.
Я смотрела на него. И чувствовала, как всё внутри меня - пульсирует, дрожит, зовёт. В этот момент я хотела… нет, не просто хотела. Я могла бы…
Но вместо этого только провела пальцами по его щеке. Он замер, не смея дышать.
- Спасибо, Алисандро, - сказала я тихо.
Он поклонился и ушёл, оставив меня одну - с горящей кожей и бешеным сердцем.
Алисандро
Дверь за его спиной закрылась.
Только теперь Алисандро осознал, что едва дышит. Он стоял, прижавшись лбом к прохладной поверхности стены, чувствуя, как сердце колотится в груди с такой силой, что, казалось, его слышно во всём коридоре.
Он только что… лизнул палец госпожи.
Госпожи.
Серафины.
Серафины Аланты де Риз.
Он не имел права. Даже просить об этом было безумием, а он не просто попросил - он сделал. И она позволила.
Нет - не просто позволила. Она смотрела на него. Она чувствовала. Она провела рукой по его щеке. Мягко. Почти… нежно.
Алисандро закрыл глаза и бессильно выдохнул. В голове всё смешалось - прикосновение её кожи, вкус на языке, ощущение её дыхания, близость.
Всё его тело пульсировало. Пульс сбивался, мысли метались, а внизу живота… было жарко. Неудобно жарко.
«Что ты натворил, идиот…»
Он прошёл в свою комнату, прошёлся по ней - влево, вправо - как запертый зверь в клетке. Ладони горели. Губы всё ещё помнили её кожу.
«Она не отдёрнула руку…»
Он рухнул на кресло и закинул голову назад, закрыв глаза. Попытался представить что-нибудь… холодное. Мрачное. Любое, лишь бы унять ту волну возбуждения, которая росла внутри.
Бесполезно.
Он не знал, что это было. Прикосновение? Намёк? Просто милость госпожи? Или… что-то ещё?
Но знал точно одно.
Он уже не сможет быть прежним.
Серафина
Дверь за Алисандро мягко закрылась, и в комнате воцарилась тишина. Только трещание дров в камине да шелест занавесок от сквозняка нарушали звенящее напряжение.
Серафина всё ещё сидела в кресле. Левая рука лежала на подлокотнике, слегка повернутая ладонью вверх, и её палец… всё ещё хранил влажное тепло.
Она не сдвинулась. Просто смотрела на свою руку, будто впервые видела её. Повернула чуть ближе к себе, медленно провела большим пальцем по кольцу. Сжала ладонь. Разжала.
Что это было? Какой… поразительно интимный момент. Она сама позволила ему. Нет - не просто позволила. Она наблюдала за ним. Чувствовала, как он дрожит. И это…
Чёрт. Это было чертовски возбуждающе.
Она резко выдохнула, будто только сейчас вспомнила, что нужно дышать. Тело налилось теплом. Между бёдер - ощутимый отголосок желания. Слишком живого, слишком настоящего.
Господи, да она уже забыла, как это - когда хочется до дрожи. Не фантазии, не воспоминания, не абстрактные ночные видения. А конкретно. Сейчас. Этого мужчину.
«Алисандро…»
Мысленно она вновь увидела его лицо - смущённое, пылкое, покрасневшее. Его губы, прикоснувшиеся к её пальцу. Его руки, сдержанные, послушные, но сильные. Его дыхание, сбившееся, когда она коснулась его щеки.
Она сжала колени. Губы её дрогнули. Где-то внутри просыпалось что-то давно забытое - не просто физическая потребность, а острое, упрямое желание почувствовать себя женщиной. Не вдовой, не главой рода, не хозяйкой поместья - а женщиной, которой жаждут. И которая сама готова взять.
Но он же не посмеет…
И не осмелится.
Серафина усмехнулась, холодно и с горечью.
«Ну что ж… значит, придётся показать путь самой».
Она встала. Резко, решительно. Шагнула к зеркалу - оглядела себя. Пальцы нервно поправили локон у виска. Взгляд был ясным, но в нём плескалось нечто новое - голод.
И нет, она не собиралась бежать к нему. Ещё нет.
Но в этом доме грядёт буря. И она будет первой, кто пошлёт гром.
Поздний вечер. Игра начинается
Серафина ужинать не захотела - еду велела подать в кабинет, но почти не притронулась. Её мысли были заняты другим. В груди покалывало ожидание. Она пыталась сосредоточиться на счётах, но взгляд всё время соскальзывал - то на дверь, то на окно, то снова на кольцо, всё ещё слегка влажное после «случайного» облизывания. Каждый раз, как вспоминала его взгляд снизу вверх - по телу пробегал жар.
К полуночи она не выдержала. Позвала Розэтту:
- Передай Алисандро, мне нужен он. Срочно. В библиотеке. И скажи, пусть захватит тетради с учётами, якобы речь об урожае.
- Ага… - хмыкнула служанка, но, встретив взгляд госпожи, прикусила язык. - Сейчас передам.
Серафина прошлась по комнате, поправила волосы, приоткрыла пару верхних пуговиц платья - чуть-чуть. Не вызывающе. Просто жарко. Да.
Когда Алисандро вошёл - с книгами в руках, аккуратный, как всегда, только слегка взъерошенный и смущённый, она не поднялась. Указала ему на кресло рядом.
- Садись. Мне нужно… обсудить одну идею. У меня не выходит из головы… один вопрос.
Он сел, выжидающе, напряжённо. Но послушно. Слишком послушно.
- Я тут думала… - сказала она, не глядя на него, будто между прочим. - Как ты считаешь, если бы я захотела… чтобы кто-то проводил со мной ночи - в целях… эмоционального спокойствия, - подчеркнула она, - это было бы приемлемо?
Алисандро замер. Словно в него ударила молния. Его уши моментально покраснели.
- Я… если… госпожа имеет в виду… сопровождение… я готов… то есть, если нужно…
Серафина повернулась к нему. Медленно. Улыбнулась. Положила руку ему на запястье - уверенно, властно.
- Я не нуждаюсь в телохранителе. Я нуждаюсь в… мужчине, который умеет слушать. И чувствовать. Точно так, как сегодня днём.
Он почти не дышал. Она подошла ближе, наклонилась - так, что её волосы коснулись его плеча. Пальцы - снова на его руке. Мягко, но ощутимо.
- Ты бы смог, Алисандро?
Он открыл рот, но слов не нашёл. Только кивнул. Почти незаметно. Серафина взяла его подбородок, повернула лицо к себе. Их взгляды встретились.
Она взяла его подбородок, повернула лицо к себе. Их взгляды встретились. Он смотрел на неё, затаив дыхание - глаза расширены, зрачки чёрные, губы чуть приоткрыты.
И вот тогда - она не стала ждать. Наклонилась и легко коснулась его губ своими. Коротко. Не спеша. Не спрашивая.
Но этот мимолётный поцелуй был… точкой невозврата. Он застыл, будто воск, только дрожь пробежала по телу, а дыхание оборвалось.
Она отстранилась, не сводя с него глаз.
- Чтобы ты не сомневался, что это был не сон.
Погладила его по щеке - подушечками пальцев, прошептала:
- Иди, Алисандро.
Он не мог сразу встать. Несколько секунд сидел в каком-то трепетном оцепенении, потом поднялся, кивнул и молча ушёл.
Как только дверь за ним закрылась, Серафина прикрыла глаза, провела языком по губам - едва уловимый вкус, пряный и такой… честный.
- Боги, во что я ввязываюсь…
Но в уголках губ блуждала улыбка. Предвкушение.
Алисандро
Алисандро закрыл за собой дверь в свою маленькую комнату, привалился к ней затылком и закрыл глаза. Ладони всё ещё горели - от её кожи, от её поцелуя.
- Она… поцеловала меня… - выдохнул он в темноту.
Он чувствовал, как всё внутри дрожит. Сердце билось будто в горле. Возбуждение было почти мучительным - не от одного прикосновения, а от её взгляда, от её уверенности, от того, что это она сделала первый шаг.
Сбросив одежду, он вошёл в ванную. Окатив лицо прохладной водой, попытался успокоиться. Но тело не слушалось. В отражении он увидел чужого мужчину - взволнованного, живого, желающего.
Он провёл рукой по животу, и даже это простое прикосновение вызвало сладкую судорогу.
- Прости, госпожа… - прошептал он, зажмурившись.
Он позволил себе разрядку - быструю, сдержанную, но неизбежную. После этого прислонился к холодному кафелю, пытаясь отдышаться.
- Что же вы со мной делаете, госпожа…
Глава 12. Пора домой
Серафина лежала рядом с Алисандро, её пальцы лениво чертили круги на его груди. Он спал, утомлённый, счастливый. Свет утреннего солнца ласково касался их тел, как благословение.
Вдруг всё вокруг замерло.
Ветер за окном стих. Птицы оборвали трель на полуслове. Тепло исчезло, сменившись странной невесомостью - ощущением, будто она не в теле, а парит рядом.
- Ты справилась, - знакомый голос пронёсся над ухом, будто вздох. - Ты подарила ей всё, о чём она боялась даже мечтать. Любовь. Принятие. Желание. Свободу. Она снова стала собой. А теперь…
- …мне пора? - Серафина (нет… та, кто пришла в её тело, женщина из другого мира) прошептала в пустоту.
- Да. Ты выполнила всё. И даже больше.
Мир начал меркнуть. Она обернулась в последний раз - на его лицо, на его ресницы, на плечо, которое так хорошо ложилось под её голову. Всё внутри сжалось от нежности и тихой печали.
Но она улыбнулась.
- Береги её, Алисандро. Теперь она - твоя. Настоящая.
И в следующее мгновение - чёрная вспышка, как падение. А потом…
?????
…будильник.
Резкий, привычный. Она вскочила, дезориентированная. Паника. Но не оттого, что проспала, а оттого, что… мир другой.
Комната - её. Кровать - маленькая. Простынь мятая. Из кухни доносится голос сына:
- Маам, я хочу оладьи!
Женщина встала, не сразу понимая, что произошло. Но в груди что-то щемит. Как будто сон оставил нечто большее, чем просто эмоции. Как будто… осталась любовь.
Она подошла к зеркалу. На шее - ничего. На пальце - пусто. Только покраснение, будто от кольца, которого не было.
А на губах - улыбка.
- Спасибо… - прошептала она, не зная точно, кому. - Это было… больше, чем просто сон.
Она менялась тихо, но неотвратимо.
Сперва - убрала с полки пыльные фото с корпоративов, заархивировала папку «работа» и выключила рабочий чат. Потом - написала заявление об уходе и больше не оглянулась.
Сафина ушла из прежней жизни с такой решимостью, будто прожила в ней не одно десятилетие, а сотню.
Никаких резких шагов - всё шло плавно, уверенно. Она нашла себя в животноводстве - нелепо, как казалось раньше. А на деле оказалось: ей это идеально подходило. Земля, простые и честные процессы, живое тепло, рутина, в которой было больше смысла, чем в годах отчётов и бесконечных планёрок.
Она шла вперёд. Училась. Разбиралась. Ошибалась - но не сдавалась.
Прошел год, и теперь она - управляющая большой фермы. Уважаемая, уверенная, красивая. Та самая женщина, что раньше пряталась под панцирем раздражения, усталости и подавленного желания.
И вот однажды, на очередной отраслевой конференции, её словно прошила молния.
Светлые волосы мелькнули в толпе, высокий силуэт, профиль, который будто выплыл из другого мира.
Сафина шла в ту сторону, не осознавая движения. Ведомая чем-то, что не требовало объяснений.
Он стоял в компании мужчин, бурно обсуждающих новые корма. Она решила пройти мимо. Лёгкий толчок плечом.
- Ой, простите… - пробормотала она, не поднимая взгляда.
Мужчина обернулся.
Синие глаза встретились с её взглядом. Глубокие, сияющие. Узнающие.
- Простите… - повторила она, чуть дрогнув.
Он улыбнулся. Медленно, как будто вспомнил нечто важное.
- Не извиняйтесь. Вы… - он замер, подбирая слова. - Просто показались мне очень знакомой.
Сафина тоже замерла. Что-то стучало в груди, горячее, трепетное, почти болезненное.
- Возможно, мы где-то встречались, - сказала она, и в этот момент ощутила - нет, не узнавание.
Связь.
Он протянул ей руку.
- Я Алекс.
- Сафина, - ответила она, и впервые за долгое время не почувствовала ни боли, ни сожаления, ни страха.
Только тихую, трогательную радость.
Он всё ещё держал её руку.
- Я как будто… ждал вас. Не знаю, зачем - но ждал.
Она улыбнулась.
- Наверное, потому что я тоже шла к этой встрече.
Их пальцы переплелись.
На безымянном - всё ещё оставался едва заметный след от кольца, которого не было.
Но теперь… возможно, будет.
Глава 10. Пик наслаждения
Утро выдалось на редкость прохладным, воздух был свежим, будто сам дом решил очиститься от воспоминаний о ночи. Я проснулась позднее обычного, позволив себе немного сладкой лени. После вчерашнего поцелуя… не поцелуя - вспышки, искры, молнии… - мне нужно было прийти в себя. Голова была ясной, но в животе плавало что-то тёплое, тревожное.
- Госпожа? - осторожно постучалась Розэтта, как всегда с легким подносом в руках. - Удивительно… Алисандро не стоял под дверью с утра пораньше. Даже подушки не поправил. Мир сошёл с ума?
- Я велела ему заняться делами во дворе, - быстро соврала я, отпивая кофе.
Розэтта прищурилась, как кошка, вынюхивающая спелую дичь.
- Ну-ну. А я уж подумала, что вы вдруг решили на утро оставить его в покое… после столь бурного вечера.
Я поперхнулась.
- Что ты сказала?
- Я? - невинно округлила глаза. - Я - ничего. Просто редко вижу вас без него. Обычно вы - как… как пара соколов: он рядом, вы ведёте, он следует.
- Он мой дворецкий, не более.
- Конечно-конечно… - протянула она, - только, по-моему, он начинает таять, как масло на теплом пироге. А пирог у нас знаете какой… вкусный.
Я вспыхнула, но не ответила. Да, Розэтта что-то почувствовала. Как и я. Только я пока не решила - позволить ли пирогу печься дальше.
***
Серафина не привыкла сидеть без дела, особенно после бурной ночи, полной тревожных снов и эмоционального перегруза. После завтрака она приказала подать лошадей - хотела лично осмотреть склад с зерном, что стоял на отдалённой границе поместья.
- Я поеду с вами, госпожа, - как всегда, невозмутимо предложил Алисандро.
- Не обязательно, - сухо ответила она, но, увидев, как его пальцы чуть сильнее сжали поводья, добавила: - …но не откажусь от компании.
Небо было мутным, глухим, как крышка медного котла, но Серафина не обратила внимания - она давно привыкла к капризам погоды. Алисандро ехал чуть позади, не нарушая тишины.
Склад оказался в полном порядке, но пока они обходили территорию, раздался первый раскат грома.
- Мы не успеем вернуться, - спокойно сказал Алисандро, поднимая взгляд к небу.
- Здесь поблизости есть старая конюшня, - припомнила Серафина. - Пойдём.
Гроза разразилась мгновенно: ливень хлестал по спинам, волосы липли к вискам, ткань платья прилипла к телу. Когда они добрались до сторожки при старой конюшне, оба были насквозь мокрыми.
Внутри пахло сеном, деревом и старой известью. Пространства хватало, чтобы разложить плащ на грубом полу и присесть рядом.
- Я… я разожгу лампу, - пробормотал Алисандро, возясь с огнивом. Пальцы дрожали.
Серафина молчала. Мокрые пряди спадали на лицо, грудь под тканью едва не светилась от влажности. Он не смотрел на неё, но чувствовал - каждую тень, каждое движение.
- Вам холодно, госпожа? - спросил он вдруг.
- Немного, - ответила она тихо. Потом усмехнулась: - Только не предлагай снять платье и обтереться сеном.
