Часть 1
Знакомство с его родителями
***
Лунимина была самой красивой девушкой в селе. Да что в селе, таких красавиц надо было еще поискать, что в соседних селах, что в небольшом городке Сосновка, куда Лунимина очень часто ездила с отцом на базар.
Девушка об этом, естественно знала. Да даже ее матушка знала, еще до рождения. Именно поэтому выбрала для дочери такое красивое книжное имя, которое разные дуры из зависти коверкали и меняли на простецкое Лушка. Наверное, запомнить сложное имя не могли, ума им на это не хватало.
На том самом базаре Лунимина чувствовала себя настоящей принцессой, хотя всего лишь продавала горшки из красной глины. Настолько простецкие горшки, что большинство покупателей подходили чтобы посмотреть на продавщицу. Подходили, любовались и не могли не купить.
В общем, своей внешностью Лунимина гордилась. Было чем. Волосы цвета гречишного меда, густые и блестящие. Глаза зеленые, кошачьи, опушены густыми темными ресницами. Носик и овал лица аккуратные, как у красавиц на иллюстрациях в дамских романах. Губы пухленькие, улыбчивые. И ямочки на щеках. И фигура из тех, на которые заглядываются. Настоящая красавица же, практически сказочная. А такая красота предполагала переборчивость в выборе будущего мужа. К чему Лунимина подошла со всей ответственностью и умом.
Ну, умной она себя тоже считала. Она вообще была сосредоточением всех возможных и невозможных достоинств.
Оставаться в родном селе Лунимина естественно не собиралась. Разве место такой красоте за гончарным кругом, в коровнике и на огороде? Нет, конечно. Такая красота должна жить только в городе. Поэтому она гордо отказала самому завидному жениху села — кузнецу и красавцу, чего уж там. А у остальных сельских парней вообще шансов не было. И присмотрела Лунимина себе жениха в Сосновке, поэтому зачастила на базар и просто в город. А то так посидишь в своем селе, а тот молодой писарь при сторожевой управе возьмет и женится. Он парень красивый, при деле, желающие точно найдутся.
В общем, Лунимина считала себя почти замужней, когда узнала, что сын старосты через пару дней должен в очередной раз вернуться домой. Староста был так себе мужик. Даже не мужик, а мужичонка, даром что умный. Он был невысок, по молодости, говорят, отчаянно рыж и конопат, а сейчас почти лыс. Нос картошкой. Сам весь такой кругленький. Ну, и жену себе нашел такую, словно хотел село насмешить. Она была почти на голову выше мужа, худая, тонконосая, на болотную цаплю похожая. Ну, и что у такой пары могло родиться? Да только нечто напоминающее рябого воробья. Так что обе дочки старосты женихов могли приманивать только приданым. Ну, смогут, когда подрастут. А на сына Лунимина и вовсе не обращала внимания. Да и видела в последний раз, когда он уезжал в какую-то далекую школу магии. В старшую. Потому что вдруг оказался излишне умным для того, чтобы учиться в старшей школе в Сосновке.
Провожали его всем селом, даже Лунимину мамка насильно пригнала на эти проводы. И зачем? Становиться старостихой девушка не собиралась. А смотреть там было не на что — Витар умудрился унаследовать от внешности родителей все самое плохое. И на его лице чудным образом сосуществовали отцовский большой рот и материнский тонкий нос. От матери он еще и длинное лицо унаследовал, и коричневые волосы, и непонятного болотного цвета глаза. А от отца ему достались веснушки, почему-то темные. В общем, воробей воробьем. Таким его Лунимина и запомнила.
А тут вдруг мамка со странными претензиями.
— Да зачем мне ваш старостин воробей?! — возмутилась первая красавица, сообразив, что мамка требует немедленно печь пироги, чтобы было с чем в руках встретить это недоразумение. В гости там, якобы случайно зайти. Улыбнуться ласково. — Я в Сосновке буду жить.
— Дура! — грозно рявкнула мамка, Лунимина аж подпрыгнула от неожиданности. — Лушка и есть! Мозгов, как у той коровы! В Сосновке она будет жить! А Витар, который будет жить в столице, не устраивает ее чем-то! Ты хоть понимаешь, бестолочь великовозрастная, где он учится?! Думаешь, он после столичной школы в наши болота вернется?! Да Руда еще зимой хвасталась, что он в аспирантство ихнее идет, совсем ученым будет. В аспиранство кого попало не берут. Таланты там нужны. А ты со своим писарем носишься! Маг ей чем-то не нравится. Дура и есть! Да он и без аспирантства такие подарки сестрам и мамке присылает, что твоему писарю на них и за пять лет не накопить! Ты видела ту брошку с каменьями, которой она платок на плечах закалывает?! Так там не просто серебро с камнями, там еще и магия для здоровья полезная. А она с писарем при страже носится! Дура!
И Лунимина задумалась. Она же была девушкой умной. И память у нее была хорошая. И брошь — цветок о семи лепестках из фиолетового камня — она помнила. Еще тогда удивилась — зачем тратить столько денег на такую красоту, если потом носишь ее приколов к старому платку, да еще и ходишь при этом по родному селу? А оно, оказывается, для здоровья полезно. То-то старостиха перестала так часто простуживаться и вечно кашлять.
— Пироги, так пироги, — мирно сказала красавица, надумавшись.
И никуда этот воробей от нее не денется, увезет в столицу, как миленький. И благодарен будет. Где он еще такую красоту найдет, чтобы перед знакомыми хвастаться?
Почему-то Лунимине казалось, что столичные красавицы каким-то сельским воробьем побрезгуют. Это у нее особого выбора нет, надо брать, что судьба посылает.
***
Вирта всегда подозревала, что знакомство с родителями любимого человека — то еще приключение. Особенно, если эти родители живут в тихом, застрявшем в прошлом веке месте, да еще и далеко от тех земель, где были хотя бы маленькие кланы оборотней.
Ага, про оборотней в таких местах обычно знают немного. А то, что знают, черпают из сказок, придуманных, чтобы пугать непослушных детей.
И да, Вирта была смелой девушкой. Еще она была сильной девушкой, а уж обидеть ее в звериной ипостаси не каждый медведь бы рискнул. И меньше всего Вирта от себя ожидала, что вдруг возьмет и банально начнет трусить. Ей очень хотелось остановить лошадь, сложить ладошки перед грудью, как та дева на вершине Старого фонтана, и заныть что-то вроде:
— А может не надо?
И казалось бы, чего там бояться? Судя по описаниям знакомых, которые успели побывать у родителей Витара в гостях, бояться там нечего. Отец внешне очень похож на магистра Пания, такой же низенький, упитанный, временами рассеянный, добрый, если его не злить, и умеющий вовремя собраться, если дело серьезное и в целом, не без хитринки. А так, шутить любит и смотреть на молодежь со снисхождением. Мама вообще спокойная и любит всех кормить, причем готовит очень вкусно. А еще у них там в селе какой-то оборотень с какой-то вдовой живет. И ничего, до сих пор никто даже не попытался потыкать в него вилами, чтобы проверить шкуру на прочность.
А Вирта все равно отчаянно трусила и хотела вернуться. Или хотя бы подраться, почему-то казалось, что драка принесет спокойствие.
— Витар, у вас здесь разбойники не водятся? — спросила она с надеждой.
— Нет, что им здесь делать? — удивился любимый мужчина и пожал плечами.
Девушка печально вздохнула. Что делать разбойникам на едва заметной дороге, ведущей из одного села в другое, она понятия не имела.
— А умертвия из оврагов не лезут? — спросила с еще большей надеждой. Ну, должен же здесь быть хоть кто-то, с кем можно подраться ради собственного спокойствия.
— Изредка, последнего я в прошлом году сжег. Хиленькое такое было. Источник здесь, под лесом, хоть и есть, но слабенький.
Вирта опять вздохнула и не стала говорить, что это он поспешил, что сейчас умертвие было бы к месту.
Некоторое время девушка вертела головой влево, вправо, в смутной надежде, что сейчас из леса выскочат волки, медведи, или хотя бы больные бешенством зайцы, в которых можно будет швырнуть огненную плюху, отведя душу хоть так. Потом увидеть зайцев резко перехотелось, Вирта вспомнила, что очень не любит тушить лесные пожары.
— Скоро приедем, — сказал Витар, оглянулся и посмотрел так, словно был уверен, что спутница этому обрадуется.
Ну, Вирта ему улыбнулась. Зачем его расстраивать собственным дурацким испугом?
Прода от 07.05.2020, 20:02
Мама и папа у Витара оказались именно такими, как все Вирте описывали. Он кругленький, шустренький, с хитрым взглядом. Она спокойная, высокая и прямая. Полные противоположности на самом деле. Местные наверняка считали маму Витара некрасивой. Отличалась она от большинства круглолицых, со вздернутыми носами женщин, которых Вирта успела увидеть, пока ехали по селу. А вот в столице ее внешность сочли бы интересной. И глядя на эту женщину Вирта перестала бояться. Зато проснулась жажда деятельности, глупая такая — очень хотелось показать свою полезность.
И все бы наверное прошло тихо и мирно. Витар даже придумал как подвести родителей к тому, что его невеста — оборотень. И чтобы они отреагировали на эту новость спокойно. Но воплотить этот план он, увы, не успел. На самом интересном месте в дверь постучали, за ней послышалась какая-то возня и чей-то сдавленный писк. А когда отец Витара открыл, войти попытались сразу две странных особы. При этом они старались помешать войти конкурентке. И не уронить большие корзины, прикрытые какими-то вышитыми тряпочками.
Потолкавшись в дверях бедрами, локтями и корзинами, обе в итоге сумели протиснуться, с ненавистью друг на друга посмотрели, а потом широченно заулыбались хозяевам дома и их гостье.
— Здоровья, тетушка Руда, дядечка Вилах, Витар и… — поспешно заголосила та из странных особ, которая была немного выше и рыжее.
Девушки с корзинами были обе рыжеваты. Одна скорее шатенка, вторая русая с рыжиной. Но обеим до рыжести Вирты было далеко. Ее короткие, едва достающие до плеч волосы горели костром, а их, так, отражали пламя, слегка, как в мутном зеркале.
— И… — повторилась русо-рыжая, зачарованно уставившись на Вирту.
Она даже заподозрила, что эта странная особа пытается сообразить, не чудится ли ей девушка со столь непривычной для этой местности внешностью.
Вторая попыталась изображать скромность и уставилась в пол, а когда первая запнулась на своем «и», оторвала от него взгляд и тоже уставилась на Вирту. Похлопала немного глазами. Округлила ротик.
— И какой же болотный шучик вас принес? — добродушно поинтересовался дядечка Вилах. — Матушки пирожков напекли и прислали угостить?
— Да, — неуверенно сказал русая.
Вторая почему-то продолжала молчать, пялиться на Вирту, а потом что-то беззвучно зашептала. Может какие-то оберегающие речитативы, кто ее знает?
— С любимыми ягодами Витара, — еще более неуверенно добавила русая, похоже, напрочь забыв, что же там за ягоды он любит.
— Счастье какое, — проворчал любитель ягод, наклонился к уху Вирты и прошептал: — Соблазнять меня приперлись. Пирожками. А то вдруг как соблазнюсь и как захочу жениться…
— На пирожках? — тоже прошептала Вирта.
— На пирожковладелицах.
Прозвучало многозначительно и Вирта фыркнула.
Шатенка после этого почему-то стала смотреть со злостью.
В общем, план о том, как бы обрадовать родителей наличием второй ипостаси у невесты, да так, чтобы их от радости не хватил удар, Витару пришлось отложить. Ну, не при носильщицах пирожков же рассказывать. А они намеков на то, что они здесь лишние, то ли не понимали, то ли вид делали, но чай с теми самыми пирожками пришлось пить всем вместе. И Вирта пирожки даже обнюхала, а то мало ли. Вдруг эти странные особы в начинку приворотного зелья насыпали. Ну, того, что таковым считают. Витару, конечно, ничего не будет. А у его мамы и без того здоровье не идеальное.
Лунимина была умной. Ну, или считала себя таковой. Поэтому в отличие от Шанки сразу сообразила, что на этот раз сынок старосты привез с собой вовсе не друга, с которым было по пути домой. Впрочем, и до Шанки вскоре это дошло.
— Вечно какие-то заезжие женихов отбирают, — злобно прошипела она, когда оказалась на пороге дома старосты, а та рыжая чужачка осталась в доме.
— Да, — подтвердила Линимина очевидное.
— И кто? Глиста какая-то рыжая. Худая, как палка, — продолжала разоряться Шанка, яростно дыша.
— Да, да, — опять подтвердила Линимина. Чужачка ее тоже злила. Причем, большей частью даже не из-за того, что претендовала на воробья Витара. Нет, это Линимина ей бы еще простила. А вот то, что на фоне этой невысокой, действительно худой и излишне рыжей девушки вдруг почувствовала себя блеклой, огромной и неуклюжей коровой, простить было невозможно. — И зачем ей этот воробей понадобился? Что, в столице холостых парней совсем нет?
— Да, она отбирает нашего жениха, — яростно произнесла Шанка, и Линимина поняла, эта дурочка будет мстить, таскать за волосы и пытаться отбить воробья угрозами.
Сама Линимина была же слишком умна и поняла, что эта Вирта — маг. А таскать за волосы мага — глупость. Еще возьмет и в лягушку превратит, кому оно надо? Нет, Линимина никого таскать за волосы не будет. Она лучше приведет зрителей. Приведет воробья, чтобы полюбовался что на дуру Шанку, что на свою рыжую чужачку. Мужчинам дерущиеся женщины не нравятся. В этом Линимина была уверена, ей как-то ее ученый писарь сказал.
— Как она посмела? — практически пропела Линимина, решив подогреть боевитость Шанки, а то вдруг одумается?
— Да! Как она посмела?! — радостно подхватила дурочка и взмахнула пустой корзиной так, словно намеревалась зашвырнуть ее в лопухи у забора. — Она еще поймет, что зря сюда приперлась! Уверена, она тоже не столичная! Но хочется остаться, вот и вцепилась в парня!
— Да, — подтвердила Линимина.
А потом с удовольствием наблюдала за тем, как Шанка грозно уходит куда-то вправо от дома старосты. Наверное подружек пошла собирать. Чтобы наверняка напугать чужачку.
— Так даже лучше, — решила Линимина и поспешила домой переодеться. Не в новеньком же платье выяснять, где сельские дуры собираются ловить рыжую чужачку. — Надеюсь, она вас всех в лягушек превратит. Так будет еще лучше. Так ее вообще в башню для злых магов заберут.
Прода от 10.05.2020, 14:04
Желание сделать что-то полезное никуда от Вирты так и не делось. Или это было желание во что бы то ни стало понравиться маме Витара. Или все вместе. Она на этот момент даже не пыталась понять, просто шла с пустым деревянным ведром к общему колодцу. Потому что там вода самая вкусная.
По дороге Вирта размышляла. Сначала о странных местных девушках с их пирожками. А ведь они действительно странные. Вот как можно взять и вообразить, что парня можно приманить пирожками? Собака он им или кто?
Потом мысли перекинулись на Витара, на оборотней и на разные отвлеченные темы.
Оборотни по человеческим меркам — все ненормальные. У всех оборотней на самом деле — раздвоение личности. Просто одна из личностей не человек. И инстинкты у нее временами либо далекие от человеческих, либо излишне яркие.
Зато именно эта нечеловеческая личность не дает ошибаться мужчинам в женщинах и наоборот. Если кому-то нравятся мягкие и ласковые девушки, которые будут ненадоедливо поддерживать и со снисхождением относиться к недостаткам, другие девушки живущему внутри животному будет попросту неинтересны. Если кому-то
