И одновременно хлопнули в ладоши, соединяясь в единственного и неповторимого мэтра.
— Это начало ансийской деревенской польки, — сказала я хрипло и наконец села, опершись руками за спиной. — Благодарю.
— Кати! Вы все испортили! — возопил мой наставник. — Ну что вам стоило еще немножечко побыть в обмороке? Я вернул бы вас в чувство поцелуем и обрадовал известием о победе.
Пообещав, что в следующий раз не буду торопиться, я приняла предложенную руку, встала, поморщилась от рези в желудке. Нет, о бобах забывать ни в коем случае нельзя. И где я их собралась с собой носить? Карманов в этом проклятом платье нет. Бесполезная магическая тряпка! Впрочем, мое раздражение несколько стихло, когда, после беглого осмотра, я убедилась, что туалет мой в идеальном порядке: чист, отглажен и свеж, как будто только что из-под портновского утюга.
— На сегодня закончим, — решил мэтр Девидек. — Ваш дар мы опознали, в следующий раз будем работать с ним более предметно. Завтра, на том же месте в тот же час, Катарина.
Я снова поблагодарила, мне напомнили о клятве Заотара и сообщили, что проводят меня в дортуары, я могла думать только о еде, поэтому не возражала.
— Да что вы вообще нашли в этом Шанвере? Он же скучнейший из педантов, — злословил Девидек по пути. — Ни легкости, ни веселья. Напыщенный индюк. Наверняка, прежде чем заняться любовью, тушит свет…
«Вы сызнова за свое, сударь? Теперь, когда этого не требует эксперимент, непристойностей я выслушивать не намерена», — вяло шевельнулось в мозгу, но наружу не выбралось ни словечка, я слишком устала. И обморок, опять обморок. Их у меня не было с момента слияния с Гонзой, неужели этот спровоцировала наша ссора с фамильяром? Хотелось побыстрее остаться одной, чтоб без помех поразмыслить и…
Я резко остановилась:
— Почему мадам Информасьен ничего не сказала?
— Когда? — удивился Девидек.
— В момент, когда мой фаблер снес целую секцию перил ограды? Ну же, почему не прозвучало: «Мадемуазель Гаррель корпус филид оштрафована за порчу академического имущества на сколько-то там баллов»?
Мой спутник тоже замер, его брови удивленно приподнялись, глаза расширились, но взгляд был направлен куда-то поверх моей головы.
— От того, — раздалось сзади, — что разрушения, которые сеет на своем пути мадемуазель Гаррель, теперь наказываются штрафами денежными, которые, в свою очередь, предписано оплачивать хозяину незадачливого фактотума.
Голос я узнала сразу, обернулась без испуга:
— Если ваше сиятельство изволит сообщить мне сумму, я могла бы компенсировать траты вашего сиятельства из своих сбережений.
Арман де Шанвер тоже смотрел поверх моей головы, там, наверняка, сверкали молнии от скрестившихся мужских взглядов.
— Наше сиятельство изволит выслушать причину нахождения своего фактотума в этот поздний час на балюстраде Жемчужной башни наедине с преподавателем, если не ошибаюсь, минускула.
«Какой-то он странный, — решила я, — нет, высокомерие за ним и раньше водилось, но не такое… гмм… не такое…»
Я посмотрела на Девидека, ну же, мэтр, ваша реплика, некий фактотум связан клятвой Заотара и объясниться не может. Но Шарль таращился на Армана с выражением то ли недоверия, то ли опасливого предвкушения, и, вместо того, чтоб по обыкновению, отшутиться, или оправдаться, проговорил на перевертансе:
— Опять не хочешь делиться игрушками, Арман? Мы, ведь, это, кажется, с тобою проходили? Тогда я уступил тебе Лузиньяка, теперь твоя очередь. Я выкуплю контракт этой замечательной мадемуазель.
— Шарль, милый Шарль… — губы Шанвера растянулись в хищной улыбке, он покачал головой и почти без паузы перешел на лавандерский:
— Ступай к себе, Гаррель, обожди меня там, нам с мэтром Девидеком нужно побеседовать.
Это было очень обидно, ну вот правда, меня отсылали как собачонку. И вообще, что он там себе воображает этот Шанвер? Я ему не рабыня. А Девидек? Зачем ставить меня в такое двусмысленное унизительное положение? Фи, господа!
Мы стояли в фойе лазоревого этажа, до спальни было всего ничего, и я собиралась уже выкрикнуть какую-нибудь гадость и сбежать. Но тут из северного коридора высунулась голова Натали Бордело, которую я сперва не опознала из-за обильно накрученных на нее папильоток. Высунулась, молниеносно спряталась, раздался стук, шуршание и через мгновение в фойе чинно выступила мадемуазель Бордело корпус оват с аккуратнейшей прической, что-что, а приводить себя в порядок эта кокетка умела молниеносно.
— Мэтр Девидек, безупречный Шанвер, — она присела в реверансе, — доброго вечера.
Арман взглянул на девушку мельком, уже собирался отвести взгляд, но задержал его на броши Сент-Эмуров, приколотой у ворота зеленого форменного платья. Натали продолжала щебетать:
— Если господа позволят, я бы похитила мадемуазель Гаррель.
Шанвер пялился на брошь, Девидек — на Шанвера, Бордело, сочтя молчание знаком согласия, схватила меня под руку, потащила в коридор:
— Что бы там у тебя сейчас не было, мое в сто раз любопытнее. Не спрашивай, сама все увидишь… Нет, крошечная преамбула. Купидон, ты же помнишь, куда ты его послала? К Боше в башню Живой натуры, чтоб добыть тебе питомца. Так вот, я все ждала возвращения Эмери, ждала, ждала… Да не упирайся ты так! Ждала, а потом решила заглянуть к тебе…
У моей спальни она задержалась на пороге:
— Не падай в обморок. Сюрприз!
Шагнув в распахнутую дверь, чувств я не лишилась, видимо, исчерпала лимит обмороков на сегодня, пролепетала:
— Святой Партолон!
Купидончик сидел за столом, скатерть на котором была сдвинута, а все освободившееся пространство занимали инструменты: щипчики, тиски, горелка с тиглем, комплект молоточков, еще что-то, что одним взглядом охватить не удалось. За спиной Эмери на комоде возвышалась золоченая клетка, а в ней…
— Святой Партолон, — повторила я, рассматривая расположившегося за решеткой Гонзу.
Именно расположившегося, он сидел в крошечном атласном креслице, закинув ногу на ногу, то есть, скрестив нижние лапы.
Купидон саркастично протянул:
— Милый, правда? Прости, Гаррель, других крыс для тебя не нашлось.
«Все еще злишься?» — подумала я, ожидая ментального ответа от демона. Увы…
— Разве я не упоминала, что хочу кошку?
Гонза жестом фокусника достал из-под зада атласную ленту, завязал ее бантом на шее и громко сказал: «Мяу!»
Натали прыснула, Эмери удивленно посмотрел на крыса, я опустилась в свободное кресло:
— Тебе именно Боше это вот чудо подсунул? Правда?
— Сама судьба, до башни Живой натуры я так и не дошел. — Купидон отвел взгляд.
Эмери виконт де Шанвер — дворянин, до лжи он опуститься не мог, поэтому с вызовом продолжил:
— Другого питомца моя драгоценная хозяйка не достойна, только крысы. Вот так! Я поймал первую попавшуюся.
— Ту, которая сама шла в руки, сомневаюсь, что в охоте на грызунов ты хоть сколько преуспел,— хихикнула Натали и испуганно зажала ладошками рот под яростным взглядом Купидона.
Я улыбнулась:
— И крыса оказалась одной масти с моим фактотумом, действительно, судьба.
Гонза со значением почесал белоснежное пузо, зевнул, и, поднявшись из креслица, задернул подвешенную изнутри клетки занавеску.
Как у него там все удобно устроено.
Натали взъерошила волосы Купидона:
— А зачем ты сделал крысе новую мебель?
Мальчик не отшатнулся, принял ласку, ответил почти дружелюбно:
— Да так, просто захотелось, было скучно… Ты чего, Катарина?
Я, пользуясь случаем, переместилась ближе к Купидончику, положила ладони на подлокотники его кресла:
— Прости меня, пожалуйста, прости.
— За что? — спросил он с вялым раздражением.
— Ты знаешь, — я вздохнула, — за то, что, не посоветовавшись с тобой, подписала контракт с Арманом.
— Со мной она тоже не советовалась, — напомнила Натали, она стояла за спинкой кресла и обнимала Эмери за плечи. — И я, представь, нисколько за это на Гаррель не сержусь.
— Зачем? — спросил Купидон.
— Ах, ну как бы тебе это объяснить… — начала Бордело.
Я ее перебила:
— Твой старший брат много раз помогал мне, Эмери, пришла моя очередь ему отплатить.
Он страшно побледнел, сглотнул, требовательно посмотрел мне в лицо, понял, что я абсолютно серьезна, и пробормотал:
— Какой кошмар.
— Послушай, — я взяла в свои его ледяные ладошки, — Купидон, послушай меня, пожалуйста. Ты мой друг, этого ничего не изменит, я не предам тебя и всегда буду сражаться на твоей стороне.
— Даже если на другой будет великолепный Арман?
— Этого не произойдет, честное слово, обещаю, когда вы с братом наконец поговорите начистоту, ты поймешь, что он — добрый и благородный человек. Сейчас Арман оказался в непростой ситуации, один против всего мира… — Я запнулась, выдохнула и спросила прямо: — Что между вами? Какая страшная тайна?
Эмери смотрел на наши руки, осторожно повернул ладони, погладил мои запястья шершавыми от работы с артефактами пальцами:
— Такая, которую тебе знать не нужно…
От звука распахнувшейся двери мы все трое вздрогнули, Бордело распрямилась и отпрыгнула от кресла, я обернулась, уверенная, что это Арман де Шанвер почтил нас визитом, он же что-то там такой цедил: «Ступай, Гаррель, обожди…». Но на пороге одна за другой появились прекрасные как грезы мадемуазели — квадра «серебро»: Бофреман, Манже, Пажо, дю Ром. Они, судя по всему, вернулись с тренировки, все четверо были в гимнастических костюмах. Пажо немедленно подбежала к столику, схватила графин с водой, стала жадно пить, дю Ром с нетерпением ждала своей очереди. Я тоже почувствовала жажду, вспомнила, что есть хочу до обморока, и что в комоде лежит мешочек с бобами какао. Делфин молча стала рыться в своем шкафу.
— Экий хлев, — провозгласила Мадлен, — наверняка, в ансийских свинарниках бывает почище.
Я поднялась с места:
— То есть, ты не уверена? В свинарниках прочих Лавандерских провинций сомнений нет?
Серые глаза красавицы блеснули радостной злостью:
— Свинарники — это по твой части, Гаррель.
— Раз таково экспертное мнение их завсегдатая, не буду спорить.
Натали хохотнула, Бофреман на нее посмотрела, открыла рот, чтоб бросить какую-то резкость, замерла, протянула, сморщившись, как от неприятного запаха:
— Так-так… А с каких пор, позвольте узнать, оватские простолюдинки украшают себя фамильными драгоценностями Сент-Эмуров?
Купидончик, собирающий свои инструменты со стола в футляр, вздрогнул, Натали побледнела почти до синевы.
— А тема свинарников себя уже исчерпала? — спросила я с притворным дружелюбием.
— Твой интерес к этому предмету, Гаррель, всем понятен… — начала Мадлен, но ее, наверняка обидную для меня тираду, прервал визг дю Ром.
— Святые покровители! Оно меня укусило! — Клевретка трясла рукой, подпрыгивая у клетки, мордочка Гонзы на мгновение показалась из-за занавески.
Стало шумно и невероятно суетливо, я оказывала первую помощь пострадавшей, Пажо атаковала клетку с каминной кочергой наперевес, Купидон защищал моего фамильяра, Натали защищала Купидона, вооружившись метелкой.
— Тишина! — Делфин использовала свой самый начальственный тон, и он, по обыкновению, подействовал, бой прекратился, только дю Ром тихонько всхлипывала, прижимая к груди, перебинтованную мной руку.
Де Манже выдержала паузу, повернулась ко мне:
— Это переходит все границы, Гаррель. То, что в академии теперь нет старост, не дает тебе права устраивать беспорядки. Немедленно избавься от этой твари и приберись в спальне!
— Выбросим чудовище на мороз! — предложила дю Ром.
— Ты сама сейчас туда отправишься, — пригрозила я, прикидывая наши шансы против квадры «серебро».
Они, к сожалению, были ничтожны. Бофреман, в суете участия не принимавшая, все так же стояла у порога с самым расслабленным видом, но я-то видела, что она готова к настоящему бою. Любопытно, насколько эти мадемуазели успели сработаться? Они тренируют боевые связки? Каков их рисунок? Нет, вообще не интересно, Мадлен сделает меня минускулом даже не вспотев, и помощи от клевреток ей не понадобится.
Ну вот где Арман де Шанвер, когда он так нужен? Пришел бы, как обещал, спас бы меня, бедняжку, от своей драгоценной невесты. Вот уж кто тварь, и от кого бы хотелось немедленно избавиться. Святой Партолон! А?!
Иногда молитвы простолюдинов срабатывают, потому что маркиз Делькамбр, окормляемый, не иначе, самим Партолоном, распахнул дверь спальни, для разнообразия, приложив по спине створкой не меня, а Бофреман.
Сдерживая злорадное хихиканье, я мысленно вознесла благодарственную молитву святому покровителю.
— Магнит, — мельком посмотрев на отлетевшую к стене невесту, пробормотал его сиятельство, — здесь точно должен находиться магнит, этим и объясняется скопление стольких представителей отряда «металлы» в одном месте.
Шутка показалась мне забавной, Натали с Купидончиком тоже были из «металлической» квадры «медь», но я возразила:
— Ни медь, ни серебро магнитами не притягиваются.
— Поумничай мне здесь… — Шанвер уверенно пересек комнату, сел на мою кровать, закинул ногу на ногу. — Мадлен, дружище, ты в порядке? — И, не ожидая ответа, обратился к Эмери, как будто только сейчас его заметив. — Пузатик, тебе, разве не пора в постель?
С некоторым удивлением я поняла, что робею. С Арманом явно что-то было не так. Они подрались с Девидеком, или?… Я потянула носом, пахло вином, абсолютно точно. Да Шанвер пьян! Они с мэтром бражничали? Как можно было так напиться менее чем за час?
Бофреман явно собиралась сесть рядом с женихом, она направилась к кровати:
— Твой малыш Пузатик вырос и флиртует со взрослыми девицами.
— Неужели? — удивился Арман и лег на спину, закинув ноги в высоких сапогах на спинку кровати, места для Мадлен там теперь не оставалось. — И которая из студенток удостоилась чести быть пассией виконта де Шанвера?
— О, дорогой, ты узнаешь ее по броши Сент-Эмуров на платье.
Арман повернул голову, посмотрел на Бордело, та любовалась то ли всполохами пламени в камине, то ли филейной частью Анриет Пажо. Шанвер-старший зевнул:
— Завтра, все завтра… Мадлен, дружище, позови Диониса, сам я вряд ли в состоянии…
Звать Лузиньяка Бофреман не хотелось, она предложила:
— Примешь мое зелье трезвости? Или, например, мы с… подругами отведем тебя в Белые палаты?
— Какое еще зелье? Не желаю… Мадлен, мне впервые за долгое время почти хорошо, не нужно портить… Дионис… — Арман сложил на груди ладони, закрыл глаза и спокойно размеренно задышал.
— Все вон! — велела Бофреман шепотом. — Делфин, разгони этих зеленых болванчиков, переночуешь с Гаррель у меня, Анриетт, Лавиния, прочь.
Я собиралась объяснить наглой особе, что исполнять ее приказов не намерена, но тут мне кое-что пришло в голову.
— Забери Гонзу на зеленый этаж, пожалуйста, — попросила я Купидона, — завтра утром вернешь.
— Гонзу? Ты так назвала крысу? — удивился мальчик.
Натали с нажимом шепнула:
— Я тебя одну не оставлю. В спальне Бофреман? С Манже? Катарина, ты в своем уме?
— Все хорошо, — я отдала Эмери клетку с фамильяром, Натали взяла инструменты, мы втроем вышли в коридор и направились к портшезу.
В фойе можно было не шептаться.
— Что ты задумала? — спросила Бордело.
— Поговорить с Лузиньяком, надеюсь, мадам Информасьен уже внесла меня в списки допущенных на белый этаж персон.
— Это начало ансийской деревенской польки, — сказала я хрипло и наконец села, опершись руками за спиной. — Благодарю.
— Кати! Вы все испортили! — возопил мой наставник. — Ну что вам стоило еще немножечко побыть в обмороке? Я вернул бы вас в чувство поцелуем и обрадовал известием о победе.
Пообещав, что в следующий раз не буду торопиться, я приняла предложенную руку, встала, поморщилась от рези в желудке. Нет, о бобах забывать ни в коем случае нельзя. И где я их собралась с собой носить? Карманов в этом проклятом платье нет. Бесполезная магическая тряпка! Впрочем, мое раздражение несколько стихло, когда, после беглого осмотра, я убедилась, что туалет мой в идеальном порядке: чист, отглажен и свеж, как будто только что из-под портновского утюга.
— На сегодня закончим, — решил мэтр Девидек. — Ваш дар мы опознали, в следующий раз будем работать с ним более предметно. Завтра, на том же месте в тот же час, Катарина.
Я снова поблагодарила, мне напомнили о клятве Заотара и сообщили, что проводят меня в дортуары, я могла думать только о еде, поэтому не возражала.
— Да что вы вообще нашли в этом Шанвере? Он же скучнейший из педантов, — злословил Девидек по пути. — Ни легкости, ни веселья. Напыщенный индюк. Наверняка, прежде чем заняться любовью, тушит свет…
«Вы сызнова за свое, сударь? Теперь, когда этого не требует эксперимент, непристойностей я выслушивать не намерена», — вяло шевельнулось в мозгу, но наружу не выбралось ни словечка, я слишком устала. И обморок, опять обморок. Их у меня не было с момента слияния с Гонзой, неужели этот спровоцировала наша ссора с фамильяром? Хотелось побыстрее остаться одной, чтоб без помех поразмыслить и…
Я резко остановилась:
— Почему мадам Информасьен ничего не сказала?
— Когда? — удивился Девидек.
— В момент, когда мой фаблер снес целую секцию перил ограды? Ну же, почему не прозвучало: «Мадемуазель Гаррель корпус филид оштрафована за порчу академического имущества на сколько-то там баллов»?
Мой спутник тоже замер, его брови удивленно приподнялись, глаза расширились, но взгляд был направлен куда-то поверх моей головы.
— От того, — раздалось сзади, — что разрушения, которые сеет на своем пути мадемуазель Гаррель, теперь наказываются штрафами денежными, которые, в свою очередь, предписано оплачивать хозяину незадачливого фактотума.
Голос я узнала сразу, обернулась без испуга:
— Если ваше сиятельство изволит сообщить мне сумму, я могла бы компенсировать траты вашего сиятельства из своих сбережений.
Арман де Шанвер тоже смотрел поверх моей головы, там, наверняка, сверкали молнии от скрестившихся мужских взглядов.
— Наше сиятельство изволит выслушать причину нахождения своего фактотума в этот поздний час на балюстраде Жемчужной башни наедине с преподавателем, если не ошибаюсь, минускула.
«Какой-то он странный, — решила я, — нет, высокомерие за ним и раньше водилось, но не такое… гмм… не такое…»
Я посмотрела на Девидека, ну же, мэтр, ваша реплика, некий фактотум связан клятвой Заотара и объясниться не может. Но Шарль таращился на Армана с выражением то ли недоверия, то ли опасливого предвкушения, и, вместо того, чтоб по обыкновению, отшутиться, или оправдаться, проговорил на перевертансе:
— Опять не хочешь делиться игрушками, Арман? Мы, ведь, это, кажется, с тобою проходили? Тогда я уступил тебе Лузиньяка, теперь твоя очередь. Я выкуплю контракт этой замечательной мадемуазель.
— Шарль, милый Шарль… — губы Шанвера растянулись в хищной улыбке, он покачал головой и почти без паузы перешел на лавандерский:
— Ступай к себе, Гаррель, обожди меня там, нам с мэтром Девидеком нужно побеседовать.
Это было очень обидно, ну вот правда, меня отсылали как собачонку. И вообще, что он там себе воображает этот Шанвер? Я ему не рабыня. А Девидек? Зачем ставить меня в такое двусмысленное унизительное положение? Фи, господа!
Мы стояли в фойе лазоревого этажа, до спальни было всего ничего, и я собиралась уже выкрикнуть какую-нибудь гадость и сбежать. Но тут из северного коридора высунулась голова Натали Бордело, которую я сперва не опознала из-за обильно накрученных на нее папильоток. Высунулась, молниеносно спряталась, раздался стук, шуршание и через мгновение в фойе чинно выступила мадемуазель Бордело корпус оват с аккуратнейшей прической, что-что, а приводить себя в порядок эта кокетка умела молниеносно.
— Мэтр Девидек, безупречный Шанвер, — она присела в реверансе, — доброго вечера.
Арман взглянул на девушку мельком, уже собирался отвести взгляд, но задержал его на броши Сент-Эмуров, приколотой у ворота зеленого форменного платья. Натали продолжала щебетать:
— Если господа позволят, я бы похитила мадемуазель Гаррель.
Шанвер пялился на брошь, Девидек — на Шанвера, Бордело, сочтя молчание знаком согласия, схватила меня под руку, потащила в коридор:
— Что бы там у тебя сейчас не было, мое в сто раз любопытнее. Не спрашивай, сама все увидишь… Нет, крошечная преамбула. Купидон, ты же помнишь, куда ты его послала? К Боше в башню Живой натуры, чтоб добыть тебе питомца. Так вот, я все ждала возвращения Эмери, ждала, ждала… Да не упирайся ты так! Ждала, а потом решила заглянуть к тебе…
Прода от 03.02.2022, 08:24
У моей спальни она задержалась на пороге:
— Не падай в обморок. Сюрприз!
Шагнув в распахнутую дверь, чувств я не лишилась, видимо, исчерпала лимит обмороков на сегодня, пролепетала:
— Святой Партолон!
Купидончик сидел за столом, скатерть на котором была сдвинута, а все освободившееся пространство занимали инструменты: щипчики, тиски, горелка с тиглем, комплект молоточков, еще что-то, что одним взглядом охватить не удалось. За спиной Эмери на комоде возвышалась золоченая клетка, а в ней…
— Святой Партолон, — повторила я, рассматривая расположившегося за решеткой Гонзу.
Именно расположившегося, он сидел в крошечном атласном креслице, закинув ногу на ногу, то есть, скрестив нижние лапы.
Купидон саркастично протянул:
— Милый, правда? Прости, Гаррель, других крыс для тебя не нашлось.
«Все еще злишься?» — подумала я, ожидая ментального ответа от демона. Увы…
— Разве я не упоминала, что хочу кошку?
Гонза жестом фокусника достал из-под зада атласную ленту, завязал ее бантом на шее и громко сказал: «Мяу!»
Натали прыснула, Эмери удивленно посмотрел на крыса, я опустилась в свободное кресло:
— Тебе именно Боше это вот чудо подсунул? Правда?
— Сама судьба, до башни Живой натуры я так и не дошел. — Купидон отвел взгляд.
Эмери виконт де Шанвер — дворянин, до лжи он опуститься не мог, поэтому с вызовом продолжил:
— Другого питомца моя драгоценная хозяйка не достойна, только крысы. Вот так! Я поймал первую попавшуюся.
— Ту, которая сама шла в руки, сомневаюсь, что в охоте на грызунов ты хоть сколько преуспел,— хихикнула Натали и испуганно зажала ладошками рот под яростным взглядом Купидона.
Я улыбнулась:
— И крыса оказалась одной масти с моим фактотумом, действительно, судьба.
Гонза со значением почесал белоснежное пузо, зевнул, и, поднявшись из креслица, задернул подвешенную изнутри клетки занавеску.
Как у него там все удобно устроено.
Натали взъерошила волосы Купидона:
— А зачем ты сделал крысе новую мебель?
Мальчик не отшатнулся, принял ласку, ответил почти дружелюбно:
— Да так, просто захотелось, было скучно… Ты чего, Катарина?
Я, пользуясь случаем, переместилась ближе к Купидончику, положила ладони на подлокотники его кресла:
— Прости меня, пожалуйста, прости.
— За что? — спросил он с вялым раздражением.
— Ты знаешь, — я вздохнула, — за то, что, не посоветовавшись с тобой, подписала контракт с Арманом.
— Со мной она тоже не советовалась, — напомнила Натали, она стояла за спинкой кресла и обнимала Эмери за плечи. — И я, представь, нисколько за это на Гаррель не сержусь.
— Зачем? — спросил Купидон.
— Ах, ну как бы тебе это объяснить… — начала Бордело.
Я ее перебила:
— Твой старший брат много раз помогал мне, Эмери, пришла моя очередь ему отплатить.
Он страшно побледнел, сглотнул, требовательно посмотрел мне в лицо, понял, что я абсолютно серьезна, и пробормотал:
— Какой кошмар.
— Послушай, — я взяла в свои его ледяные ладошки, — Купидон, послушай меня, пожалуйста. Ты мой друг, этого ничего не изменит, я не предам тебя и всегда буду сражаться на твоей стороне.
— Даже если на другой будет великолепный Арман?
— Этого не произойдет, честное слово, обещаю, когда вы с братом наконец поговорите начистоту, ты поймешь, что он — добрый и благородный человек. Сейчас Арман оказался в непростой ситуации, один против всего мира… — Я запнулась, выдохнула и спросила прямо: — Что между вами? Какая страшная тайна?
Эмери смотрел на наши руки, осторожно повернул ладони, погладил мои запястья шершавыми от работы с артефактами пальцами:
— Такая, которую тебе знать не нужно…
От звука распахнувшейся двери мы все трое вздрогнули, Бордело распрямилась и отпрыгнула от кресла, я обернулась, уверенная, что это Арман де Шанвер почтил нас визитом, он же что-то там такой цедил: «Ступай, Гаррель, обожди…». Но на пороге одна за другой появились прекрасные как грезы мадемуазели — квадра «серебро»: Бофреман, Манже, Пажо, дю Ром. Они, судя по всему, вернулись с тренировки, все четверо были в гимнастических костюмах. Пажо немедленно подбежала к столику, схватила графин с водой, стала жадно пить, дю Ром с нетерпением ждала своей очереди. Я тоже почувствовала жажду, вспомнила, что есть хочу до обморока, и что в комоде лежит мешочек с бобами какао. Делфин молча стала рыться в своем шкафу.
— Экий хлев, — провозгласила Мадлен, — наверняка, в ансийских свинарниках бывает почище.
Я поднялась с места:
— То есть, ты не уверена? В свинарниках прочих Лавандерских провинций сомнений нет?
Серые глаза красавицы блеснули радостной злостью:
— Свинарники — это по твой части, Гаррель.
— Раз таково экспертное мнение их завсегдатая, не буду спорить.
Натали хохотнула, Бофреман на нее посмотрела, открыла рот, чтоб бросить какую-то резкость, замерла, протянула, сморщившись, как от неприятного запаха:
— Так-так… А с каких пор, позвольте узнать, оватские простолюдинки украшают себя фамильными драгоценностями Сент-Эмуров?
Купидончик, собирающий свои инструменты со стола в футляр, вздрогнул, Натали побледнела почти до синевы.
— А тема свинарников себя уже исчерпала? — спросила я с притворным дружелюбием.
— Твой интерес к этому предмету, Гаррель, всем понятен… — начала Мадлен, но ее, наверняка обидную для меня тираду, прервал визг дю Ром.
— Святые покровители! Оно меня укусило! — Клевретка трясла рукой, подпрыгивая у клетки, мордочка Гонзы на мгновение показалась из-за занавески.
Стало шумно и невероятно суетливо, я оказывала первую помощь пострадавшей, Пажо атаковала клетку с каминной кочергой наперевес, Купидон защищал моего фамильяра, Натали защищала Купидона, вооружившись метелкой.
— Тишина! — Делфин использовала свой самый начальственный тон, и он, по обыкновению, подействовал, бой прекратился, только дю Ром тихонько всхлипывала, прижимая к груди, перебинтованную мной руку.
Де Манже выдержала паузу, повернулась ко мне:
— Это переходит все границы, Гаррель. То, что в академии теперь нет старост, не дает тебе права устраивать беспорядки. Немедленно избавься от этой твари и приберись в спальне!
— Выбросим чудовище на мороз! — предложила дю Ром.
— Ты сама сейчас туда отправишься, — пригрозила я, прикидывая наши шансы против квадры «серебро».
Они, к сожалению, были ничтожны. Бофреман, в суете участия не принимавшая, все так же стояла у порога с самым расслабленным видом, но я-то видела, что она готова к настоящему бою. Любопытно, насколько эти мадемуазели успели сработаться? Они тренируют боевые связки? Каков их рисунок? Нет, вообще не интересно, Мадлен сделает меня минускулом даже не вспотев, и помощи от клевреток ей не понадобится.
Ну вот где Арман де Шанвер, когда он так нужен? Пришел бы, как обещал, спас бы меня, бедняжку, от своей драгоценной невесты. Вот уж кто тварь, и от кого бы хотелось немедленно избавиться. Святой Партолон! А?!
Прода от 04.02.2022, 09:44
Иногда молитвы простолюдинов срабатывают, потому что маркиз Делькамбр, окормляемый, не иначе, самим Партолоном, распахнул дверь спальни, для разнообразия, приложив по спине створкой не меня, а Бофреман.
Сдерживая злорадное хихиканье, я мысленно вознесла благодарственную молитву святому покровителю.
— Магнит, — мельком посмотрев на отлетевшую к стене невесту, пробормотал его сиятельство, — здесь точно должен находиться магнит, этим и объясняется скопление стольких представителей отряда «металлы» в одном месте.
Шутка показалась мне забавной, Натали с Купидончиком тоже были из «металлической» квадры «медь», но я возразила:
— Ни медь, ни серебро магнитами не притягиваются.
— Поумничай мне здесь… — Шанвер уверенно пересек комнату, сел на мою кровать, закинул ногу на ногу. — Мадлен, дружище, ты в порядке? — И, не ожидая ответа, обратился к Эмери, как будто только сейчас его заметив. — Пузатик, тебе, разве не пора в постель?
С некоторым удивлением я поняла, что робею. С Арманом явно что-то было не так. Они подрались с Девидеком, или?… Я потянула носом, пахло вином, абсолютно точно. Да Шанвер пьян! Они с мэтром бражничали? Как можно было так напиться менее чем за час?
Бофреман явно собиралась сесть рядом с женихом, она направилась к кровати:
— Твой малыш Пузатик вырос и флиртует со взрослыми девицами.
— Неужели? — удивился Арман и лег на спину, закинув ноги в высоких сапогах на спинку кровати, места для Мадлен там теперь не оставалось. — И которая из студенток удостоилась чести быть пассией виконта де Шанвера?
— О, дорогой, ты узнаешь ее по броши Сент-Эмуров на платье.
Арман повернул голову, посмотрел на Бордело, та любовалась то ли всполохами пламени в камине, то ли филейной частью Анриет Пажо. Шанвер-старший зевнул:
— Завтра, все завтра… Мадлен, дружище, позови Диониса, сам я вряд ли в состоянии…
Звать Лузиньяка Бофреман не хотелось, она предложила:
— Примешь мое зелье трезвости? Или, например, мы с… подругами отведем тебя в Белые палаты?
— Какое еще зелье? Не желаю… Мадлен, мне впервые за долгое время почти хорошо, не нужно портить… Дионис… — Арман сложил на груди ладони, закрыл глаза и спокойно размеренно задышал.
— Все вон! — велела Бофреман шепотом. — Делфин, разгони этих зеленых болванчиков, переночуешь с Гаррель у меня, Анриетт, Лавиния, прочь.
Я собиралась объяснить наглой особе, что исполнять ее приказов не намерена, но тут мне кое-что пришло в голову.
— Забери Гонзу на зеленый этаж, пожалуйста, — попросила я Купидона, — завтра утром вернешь.
— Гонзу? Ты так назвала крысу? — удивился мальчик.
Натали с нажимом шепнула:
— Я тебя одну не оставлю. В спальне Бофреман? С Манже? Катарина, ты в своем уме?
— Все хорошо, — я отдала Эмери клетку с фамильяром, Натали взяла инструменты, мы втроем вышли в коридор и направились к портшезу.
В фойе можно было не шептаться.
— Что ты задумала? — спросила Бордело.
— Поговорить с Лузиньяком, надеюсь, мадам Информасьен уже внесла меня в списки допущенных на белый этаж персон.
