Я стояла в тени, поэтому осталась незамеченной. Усмехнулась, когда мужчина осторожно подошел к паромобиль у ограды и заглянул в салон. Убедился, что машина пустая. Пожал плечами и вернулся к своему мобилю. Сложил на груди руки и уставился на дорогу, ведущую в город. На лице маска невозмутимости. И я бы, быть может, даже поверила, что его не напрягает близость кладбища, вот только у мужика желваки перекатываются время от времени и нога постукивает по земле нервно.
Не надо быть телепатом, чтобы догадаться, какие мысли крутятся сейчас в голове этого мистера: «Вечно эти бабы опаздывают. Их только за смертью посылать…»
Не в моем случае, мальчики. Не в моем случае…
Не отказала себе в удовольствии. Тихо подошла к паромобилю с другой стороны и проявила вежливость, глядя на затылок мужчины.
— Добрый вечер.
По спине телохранителя пробежала волна, словно по шкуре волкодлака. К чести мужчины, он не подпрыгнул, даже не дернулся. Лишь преувеличенно медленно обернулся и вперил в меня тяжелый взгляд, говорящий, что шутка не удалась.
— Мисс Тайгерс? Вам никто не говорил, что так подкрадываться вредно для здоровья?
— Неоднократно, — усмехнулась я.
Мужик явно хотел развить свою мысль, но из паромобиля выбрался мистер Трейси. Постоял, тяжело опираясь на трость, потом перевел взгляд на меня.
— Добрый вечер, мисс Тайгерс. Вы готовы?
Я кивнула.
— Тогда пойдемте. Робинс, возьми у девушки саквояж.
Телохранитель с самодовольным видом подхватил мою «сумочку». Не присел, как я злорадно надеялась в душе?, но недовольно засопел и бросил на меня взгляд, в котором впервые мелькнуло что-то вроде уважения. Да-да, мистер Робинс, некромантия — это вам не на форточке кататься. Тут и крепкие руки нужны, и шустрые ноги, да и чугунная пятая точка не помешает.
Телохранитель, перехватив поудобнее мой саквояж, двинулся вперед. Следом пошла я. Замкнул нашу процессию мистер Трейси. Идти пришлось минут двадцать. Днем, возможно, дошли бы быстрее, но в неверном свете луны быстро двигаться непросто. Периферическое зрение то и дело ловит какие-то тени, странные звуки доносятся со всех сторон. Где-то высоко в кронах деревьев так противно завопила ночная птица, что вздрогнула даже я. Земля успела за день просохнуть, но тропинка все равно оказалась полна неприятных сюрпризов в виде кротовин, корней деревьев и прочих препятствий, о которые и ноги можно переломать.
Для меня обстановка привычна. А вот наш проводник заметно напрягается на каждый скрип старых деревьев. И кто его, такого нервного, в телохранители взял?
Наконец, мы добрались до приметного склепа с печальным ангелом у входа. Под ногами зашелестели сухие иглы. Я остановилась и взглянула вверх. Высоко в небе, сквозь тяжелые ветви старой сосны, светятся все три луны. Опять протяжно закричала ночная птица. Мой внутренний параноик тут же заявил, что это не к добру, но я только отмахнулась от его причитаний. Дай волю моей темной половине, так я бы из дому вовсе не выходи?ла, так и сидела бы на диване, обложенная подушками со всех сторон.
Мужчины молча переминались, нетерпеливо поглядывая на меня. Я на минутку прикрыла глаза, вслушиваясь в звуки ночной жизни. Тихо. Спокойно. Вот только… Мне показалось, или здесь слишком тихо и спокойно?
Сдержанное покашливание выдернуло меня из легкого транса. Окинув тяжелым взглядом спутников, я негромко сказала.
— Что ж, приступим. Господа, во время сканирования держитесь позади меня. Чтобы ни случилось, не вмешивайтесь. Лучше отойдите метров на пять. Мистер Робинс, пистолет при вас?
— Разумеется.
— Так вот, держите его в крепко застегнутой кобуре, — отрезала я.
Телохранитель вздернул правую бровь и бросил короткий взгляд на мистера Трейси. Но мой наниматель только нетерпеливо отмахнулся, мол, делай, что говорят. Робинс пожал плечами и отступил на пару шагов назад. Мистер Трейси остался на месте. Такой смелый? Или просто не пуганный? Впрочем, мое дело предупредить, а дальше пусть своей головой думают.
Не обращая внимания на тяжелые взгляды, от которых заломило затылок, размяла пальцы и сделала пару эффектных пассов. Как говорит мистер Оливер «Артистизм наше все! Только он отличает благородного некроманта от злобного чернокнижника». Не сказать, что я полностью согласна с шефом в этом вопросе, но против фактов не попрешь: если во время ритуала применяются спецэффекты, гонорар растет в арифметической прогрессии.
Вокруг могильных камней появилось мертвенно-зеленое свечение.
Блуждающие огоньки, один за другим, загорелись над захоронениями. Я принялась неразборчиво бормотать под нос названия костей на латыни. Для непосвященных это звучат, как жуткое заклинание.
— Вэртэбра, ст?эрнум, к?оста, кляв?икуля…
Что происходит за спиной, мне не видно, зато отлично слышно, как напряженно сопит Робинс. Похоже, мне удалось произвести впечатление. А вот мистер Трейси затих, будто его и вовсе нет. Я с трудом удержалась от того, чтобы оглянуться и проверить, все ли в порядке с моим нанимателем.
Тем временем Тень сжалась клубком у моих ног, а потом всосалась в землю, будто капля воды в бумажную салфетку. Я судорожно втянула воздух и прикрыла глаза, выходя на новый уровень ощущений. Звуки окружающего мира постепенно стихли, будто меня с головой накрыла вода. По виску сбежала капля холодного пота. Сила, которая поднимает зомби, рванулась наружу, потекла сквозь землю и вернулась отголосками, как эхо.
То, что сейчас происходит — это не магия в привычном понимании. Мне, в отличие от тех же стихийников, не нужно прилагать усилия, шептать заклинания и творить пассы. Это все игра на публику. Все что мне нужно сделать — это отпустить силу на волю, дать ей развернуться невесомой тенью.
Сделав пару шагов, остановилась и глубоко, до боли в груди, вдохнула прохладный воздух. По лбу пот ручьем бежит, а меня колотит, как от озноба.
Страшно. Но боюсь я не чудищ и тьмы. Я до онемения души опасаюсь того монстра, в которого превращаюсь в такие моменты.
Человеческого во мне в такие моменты остается мало. Каково это – проникнуть в землю, битком набитую мертвыми телами? Как будто призрачные пальцы шарят в грязи, натыкаясь на останки. Но это приблизительное сравнение. Близко, но не то. Словами это не передать.
Но если я брошу свою работу, за нее возьмется кто-то другой. Скорее всего, не такой опытный и сильный. А потусторонние твари не прощают слабости.
Шаг, еще шаг. Под ногами шуршит листва. Моя Тень превратилась в сеть из оголенных нервных окончаний, которые устремились вглубь. Позвоночник гудит. В радиусе пяти-шести метров ощущаю все, что скрывает земля. Животные, насекомые, сущности. Я иду, и круг поиска двигается вместе со мной.
Первое захоронение. Гроб давно сгнил. От тела остались лишь незначительные останки. Череп, волосы, труха и земля. Чисто. Иду дальше. Холод. Определить, в каком состоянии гроб, не получается, слишком фонит. Но это не лич или другая нежить. Просто некая жизненная сила, замурованная и слегка увядшая. Скорее всего, обычный призрак, замкнутый и нелюдимый.
Медленно иду вперед. Тень двигается со мной, прикасается к костям, гробам и клочкам одежды там, где они еще сохранилась. Это старое кладбище. Разложения здесь уже нет. Смерть перешла в милую, чистую стадию.
Нога за что-то зацепилась. Нечто эфемерное, но холодное обвилось вокруг лодыжки. Я покачнулась, но устояла и двинулась дальше, не глядя вниз. Краем глаза уловила бледную расплывчатую тень, в столбе лунного света сверкнули горящие зеленым глаза.
За спиной кто-то из мужчин шумно втянул воздух и споткнулся. О, прекрасно его понимаю. Ночное кладбище — это, пожалуй, единственное место, где пьяный мужик с топором пугает меньше, чем одинокая девочка в белом платьице, с косичками и бантиками.
Неупокоеная душа. Я не заметила очень старую могилу и прошла по ней. Привидению это не понравилось. Эка невидаль. Если внимания не обращать, маленькая призрачная ручка развеется. Но сто?ит заметить сущь, сконцентрироваться на ней – и рука нальется недетской силой, достаточной для того, чтобы приковать тебя к месту. Можно серьезно влипнуть.
Когда сталкиваешься с привидением, нужно четко соблюдать простое правило безопасности: чем меньше уделяешь призраку внимания, тем слабее он становятся. Жаль, что подобное правило не распространяется на мракобесов и им подобных сущностей. А также на вампиров, вурдалаков, зомби, оборотней, ведьм.
Хаос меня забери, это грешное правило действует только на привидения. Но ведь действует.
Призрачная рука ухватилась за штанину. Костлявые пальцы вцепились в ткань, будто привидение решило с моей помощью выбраться на волю. Копать-погребать! Не хватало тут застрять до рассвета. Я стиснула зубы. Иди, Аманта. Просто иди. Не обращай внимания. Оно отлипнет. Должно отлипнуть.
Шаг, два, три… Сущь нехотя отстала и развеялась, как туман. Только зеленые глаза да белесые бантики еще какое-то время светились. Потом исчезли и они.
Переведя дыхание, я медленно двинулась дальше. Где-то ухнул филин. Деревья над головой натужно заскрипели, словно жалуясь на старый радикулит. Я успела просканировать еще пять захоронений, когда очередная могила отозвалась странным эхом. Обычно моя Тень ощущает подземную часть захоронения, как язык чувствует зубы. Ты не можешь увидеть без зеркала, что творится у тебя во рту, но четко осознаешь, когда там что-то не в порядке, так ведь?
Так вот. С этой могилой все не так.
Я защелкала пальцами, развешивая мертвенно-синие пульсары над могильной плитой. Свет получился неверный, дерганый, но и этого хватило, чтобы рассмотреть тонкие полустертые линии, сплетающиеся в пентаграмму.
Копать-погребать.
— Мистер Трейси, у меня для вас есть две новости. Как водится, хорошая и плохая. С какой начинать.
— Давайте с хорошей.
— Захоронение, в котором покоился ваш предок, мы нашли.
Мистер Трейси сразу уловил суть проблемы.
— В каком смысле покоился?
— А вот это плохая новость. Могила вашего предка была ограблена. Около года…, — я резко замолчала, заметив боковым зрением подозрительное свечение. К счастью, из темноты выступил отнюдь не призрак, а мистер Йенс, Хранитель Покоя Ушедших, человек из плоти и крови.
— А, мисс Тайгерс. Темной ночи. Это вы тут работаете? — проворчал толстяк, пытаясь отдышаться. Призраки за ним гнались, что ли?
Цепким взглядом окинув нашу колоритную компанию, мистер Йенс попенял.
— Что ж вы, голубушка, не сказались, что ритуал проводить будете? Я уж грешным делом подумал, опять штуденты какие мистерию собрались проводить. Никакого спасу нет от этой безголовой молодежи. Прочтут пару строк в старом фолианте и мнят себя великими некромантами.
— Темной ночи, мистер Йенс. Мистерии, говорите. А на этом захоронении тоже студенты развлекались?
— На этом? Дайте-ка взглянуть.
Мистер Йенс поднес фонарь поближе, и мы с ним уставились на странные руны и кривые линии.
— Ну конечно. А кто еще, кроме бездарных олухов мог накарябать столь невразумительные письмена. Вы только посмотрите на эти руны. Руна Турисаз написана вверх ногами. А рядом стоит Хагалаз. Ну кто, скажите на милость, ставит руну, символизирующую гнев природы, рядом с руной Наутиз? Только олухи, не имеющие ни малейшего понятия о том, что творят! А вот руна Эйваз. Они же ее неправильно нарисовали, — Хранитель покоя Ушедших так эмоционально ткнул пальцем в рисунок, что стер пару линий.
Я кивала, всматриваясь в руны. Они действительно написаны неправильно с точки зрения общепринятых правил. А вот с точки зрения некроманта…
— Мисс Тайгерс, не могли бы вы вернуться к нашей проблеме? — раздраженно вклинился в нашу беседу мистер Трейси.
— Ох, что это я, — засуетился мистер Йенс. — Вы же работаете, а тут я со своими заботами. Кому они интересны, проблемы старого Хранителя. Никому они неинтересны…
Он мог бы причитать еще два часа, но тяжелый взгляд моего нанимателя возымел свое действие. Хранитель скомкано попрощался и удалился в круге неверного света фонаря.
Я вернулась к странной пентаграмме и моя левая бровь невольно изломилась. Могильный камень покрылся трещинами, словно кто-то ударил по нему огромным кулаком.
— Все назад, — осипшим голосом сказала я.
— Что происходит? — шепотом спросил Робинс, внезапно оказавшийся прямо за моей спиной.
— Мисс Тайгерс…, — возмутился было мистер Трейси, но звук глухого удара, от которого по камню побежали новые трещины, не дал ему поговорить.
— Хватай мистера Трейси и бегите к своему мобилю, — прошипела я телохранителю.
— А как же вы? — попытался было он воспротивиться.
— Быстро! — рявкнула я, видя, как большой кусок мрамора откатился в сторону.
Погруженный в невеселые мысли, я и не заметил, как ночь опустилась на кладбище, окутав могилы призрачным саваном лунного света. Тени удлинились, превратив знакомые очертания надгробий в зловещие силуэты.
Я устало брел к выходу, чувствуя, как каждый шаг отдается тупой болью в натруженных ногах. Веки налились свинцом, а в висках пульсировала тупая боль — последствия многочасовых магических сканирований. Голова гудела, словно колокол, а перед глазами плясали черные точки. Я машинально потер переносицу, пытаясь сфокусировать взгляд на дорожке перед собой.
Изнеможение настолько затуманило разум, что я не сразу сообразил: с левой рукой творится что-то неладное. Лишь когда онемение поднялось от кончиков пальцев почти до самого плеча, я встряхнулся, словно выныривая из глубокого сна, и резко огляделся по сторонам.
Рыжий призрак, похожий на размытую фотографию, отдернул свою полупрозрачную руку от моей ладони. Его глаза, казалось, светились отчаянием и тревогой. Губы призрака беззвучно шевелились, произнося слова, которые я не мог услышать. Он жестикулировал с такой силой, что его фигура то и дело расплывалась, теряя очертания. Было очевидно: он отчаянно пытался донести до меня что-то важное.
Я потер глаза, пытаясь сбросить остатки усталости.
– Прости, приятель, – хмыкнул я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно, несмотря на изнеможение, – но без некроманта нам не поболтать.
Призрак в отчаянии всплеснул руками, его фигура замерцала еще сильнее. Он указывал то на меня, то куда-то в сторону, его лицо исказилось от беспокойства.
Тут же, непрошенная, в голове всплыла мысль об Аманте Тайгерс. Вот кто без труда разговорил бы любого призрака, даже самого молчаливого. Дерзкая, своенравная, невероятно сильная. И невыносимо притягательная. Я тряхнул головой, морщась от резкой боли в висках и отгоняя непрошеные мысли.
Призрак, осознав, что я его не слышу, схватился за голову, потом нетерпеливо поманил меня за собой, в какую-то темную аллею.
— Ты хочешь, чтобы я пошел туда? — удивился я. Видимо случилось нечто из ряда вон выходящее, раз уж эта неупокоенная душа рискнула привлечь мое внимание.
Призрак просиял и закивал так, что его голова едва не оторвалась.
— Там темно… Там страшно.., — задумчиво пробормотал я, вглядываясь в аллею. И тяжело вздохнул: — Значит, мне туда надо.
Аэлита, самая крупная луна, зябко укуталась кружевным облаком, зато две ее сестрицы расстарались вовсю, заливая кладбище серебристым светом, отчего тени от деревьев и кустов растеклись по дорожке густыми чернилами.
Не надо быть телепатом, чтобы догадаться, какие мысли крутятся сейчас в голове этого мистера: «Вечно эти бабы опаздывают. Их только за смертью посылать…»
Не в моем случае, мальчики. Не в моем случае…
Не отказала себе в удовольствии. Тихо подошла к паромобилю с другой стороны и проявила вежливость, глядя на затылок мужчины.
— Добрый вечер.
По спине телохранителя пробежала волна, словно по шкуре волкодлака. К чести мужчины, он не подпрыгнул, даже не дернулся. Лишь преувеличенно медленно обернулся и вперил в меня тяжелый взгляд, говорящий, что шутка не удалась.
— Мисс Тайгерс? Вам никто не говорил, что так подкрадываться вредно для здоровья?
— Неоднократно, — усмехнулась я.
Мужик явно хотел развить свою мысль, но из паромобиля выбрался мистер Трейси. Постоял, тяжело опираясь на трость, потом перевел взгляд на меня.
— Добрый вечер, мисс Тайгерс. Вы готовы?
Я кивнула.
— Тогда пойдемте. Робинс, возьми у девушки саквояж.
Телохранитель с самодовольным видом подхватил мою «сумочку». Не присел, как я злорадно надеялась в душе?, но недовольно засопел и бросил на меня взгляд, в котором впервые мелькнуло что-то вроде уважения. Да-да, мистер Робинс, некромантия — это вам не на форточке кататься. Тут и крепкие руки нужны, и шустрые ноги, да и чугунная пятая точка не помешает.
Телохранитель, перехватив поудобнее мой саквояж, двинулся вперед. Следом пошла я. Замкнул нашу процессию мистер Трейси. Идти пришлось минут двадцать. Днем, возможно, дошли бы быстрее, но в неверном свете луны быстро двигаться непросто. Периферическое зрение то и дело ловит какие-то тени, странные звуки доносятся со всех сторон. Где-то высоко в кронах деревьев так противно завопила ночная птица, что вздрогнула даже я. Земля успела за день просохнуть, но тропинка все равно оказалась полна неприятных сюрпризов в виде кротовин, корней деревьев и прочих препятствий, о которые и ноги можно переломать.
Для меня обстановка привычна. А вот наш проводник заметно напрягается на каждый скрип старых деревьев. И кто его, такого нервного, в телохранители взял?
Наконец, мы добрались до приметного склепа с печальным ангелом у входа. Под ногами зашелестели сухие иглы. Я остановилась и взглянула вверх. Высоко в небе, сквозь тяжелые ветви старой сосны, светятся все три луны. Опять протяжно закричала ночная птица. Мой внутренний параноик тут же заявил, что это не к добру, но я только отмахнулась от его причитаний. Дай волю моей темной половине, так я бы из дому вовсе не выходи?ла, так и сидела бы на диване, обложенная подушками со всех сторон.
Мужчины молча переминались, нетерпеливо поглядывая на меня. Я на минутку прикрыла глаза, вслушиваясь в звуки ночной жизни. Тихо. Спокойно. Вот только… Мне показалось, или здесь слишком тихо и спокойно?
Сдержанное покашливание выдернуло меня из легкого транса. Окинув тяжелым взглядом спутников, я негромко сказала.
— Что ж, приступим. Господа, во время сканирования держитесь позади меня. Чтобы ни случилось, не вмешивайтесь. Лучше отойдите метров на пять. Мистер Робинс, пистолет при вас?
— Разумеется.
— Так вот, держите его в крепко застегнутой кобуре, — отрезала я.
Телохранитель вздернул правую бровь и бросил короткий взгляд на мистера Трейси. Но мой наниматель только нетерпеливо отмахнулся, мол, делай, что говорят. Робинс пожал плечами и отступил на пару шагов назад. Мистер Трейси остался на месте. Такой смелый? Или просто не пуганный? Впрочем, мое дело предупредить, а дальше пусть своей головой думают.
Не обращая внимания на тяжелые взгляды, от которых заломило затылок, размяла пальцы и сделала пару эффектных пассов. Как говорит мистер Оливер «Артистизм наше все! Только он отличает благородного некроманта от злобного чернокнижника». Не сказать, что я полностью согласна с шефом в этом вопросе, но против фактов не попрешь: если во время ритуала применяются спецэффекты, гонорар растет в арифметической прогрессии.
Вокруг могильных камней появилось мертвенно-зеленое свечение.
Блуждающие огоньки, один за другим, загорелись над захоронениями. Я принялась неразборчиво бормотать под нос названия костей на латыни. Для непосвященных это звучат, как жуткое заклинание.
— Вэртэбра, ст?эрнум, к?оста, кляв?икуля…
Что происходит за спиной, мне не видно, зато отлично слышно, как напряженно сопит Робинс. Похоже, мне удалось произвести впечатление. А вот мистер Трейси затих, будто его и вовсе нет. Я с трудом удержалась от того, чтобы оглянуться и проверить, все ли в порядке с моим нанимателем.
Тем временем Тень сжалась клубком у моих ног, а потом всосалась в землю, будто капля воды в бумажную салфетку. Я судорожно втянула воздух и прикрыла глаза, выходя на новый уровень ощущений. Звуки окружающего мира постепенно стихли, будто меня с головой накрыла вода. По виску сбежала капля холодного пота. Сила, которая поднимает зомби, рванулась наружу, потекла сквозь землю и вернулась отголосками, как эхо.
То, что сейчас происходит — это не магия в привычном понимании. Мне, в отличие от тех же стихийников, не нужно прилагать усилия, шептать заклинания и творить пассы. Это все игра на публику. Все что мне нужно сделать — это отпустить силу на волю, дать ей развернуться невесомой тенью.
Сделав пару шагов, остановилась и глубоко, до боли в груди, вдохнула прохладный воздух. По лбу пот ручьем бежит, а меня колотит, как от озноба.
Страшно. Но боюсь я не чудищ и тьмы. Я до онемения души опасаюсь того монстра, в которого превращаюсь в такие моменты.
Человеческого во мне в такие моменты остается мало. Каково это – проникнуть в землю, битком набитую мертвыми телами? Как будто призрачные пальцы шарят в грязи, натыкаясь на останки. Но это приблизительное сравнение. Близко, но не то. Словами это не передать.
Но если я брошу свою работу, за нее возьмется кто-то другой. Скорее всего, не такой опытный и сильный. А потусторонние твари не прощают слабости.
Шаг, еще шаг. Под ногами шуршит листва. Моя Тень превратилась в сеть из оголенных нервных окончаний, которые устремились вглубь. Позвоночник гудит. В радиусе пяти-шести метров ощущаю все, что скрывает земля. Животные, насекомые, сущности. Я иду, и круг поиска двигается вместе со мной.
Первое захоронение. Гроб давно сгнил. От тела остались лишь незначительные останки. Череп, волосы, труха и земля. Чисто. Иду дальше. Холод. Определить, в каком состоянии гроб, не получается, слишком фонит. Но это не лич или другая нежить. Просто некая жизненная сила, замурованная и слегка увядшая. Скорее всего, обычный призрак, замкнутый и нелюдимый.
Медленно иду вперед. Тень двигается со мной, прикасается к костям, гробам и клочкам одежды там, где они еще сохранилась. Это старое кладбище. Разложения здесь уже нет. Смерть перешла в милую, чистую стадию.
Нога за что-то зацепилась. Нечто эфемерное, но холодное обвилось вокруг лодыжки. Я покачнулась, но устояла и двинулась дальше, не глядя вниз. Краем глаза уловила бледную расплывчатую тень, в столбе лунного света сверкнули горящие зеленым глаза.
За спиной кто-то из мужчин шумно втянул воздух и споткнулся. О, прекрасно его понимаю. Ночное кладбище — это, пожалуй, единственное место, где пьяный мужик с топором пугает меньше, чем одинокая девочка в белом платьице, с косичками и бантиками.
Неупокоеная душа. Я не заметила очень старую могилу и прошла по ней. Привидению это не понравилось. Эка невидаль. Если внимания не обращать, маленькая призрачная ручка развеется. Но сто?ит заметить сущь, сконцентрироваться на ней – и рука нальется недетской силой, достаточной для того, чтобы приковать тебя к месту. Можно серьезно влипнуть.
Когда сталкиваешься с привидением, нужно четко соблюдать простое правило безопасности: чем меньше уделяешь призраку внимания, тем слабее он становятся. Жаль, что подобное правило не распространяется на мракобесов и им подобных сущностей. А также на вампиров, вурдалаков, зомби, оборотней, ведьм.
Хаос меня забери, это грешное правило действует только на привидения. Но ведь действует.
Призрачная рука ухватилась за штанину. Костлявые пальцы вцепились в ткань, будто привидение решило с моей помощью выбраться на волю. Копать-погребать! Не хватало тут застрять до рассвета. Я стиснула зубы. Иди, Аманта. Просто иди. Не обращай внимания. Оно отлипнет. Должно отлипнуть.
Шаг, два, три… Сущь нехотя отстала и развеялась, как туман. Только зеленые глаза да белесые бантики еще какое-то время светились. Потом исчезли и они.
Переведя дыхание, я медленно двинулась дальше. Где-то ухнул филин. Деревья над головой натужно заскрипели, словно жалуясь на старый радикулит. Я успела просканировать еще пять захоронений, когда очередная могила отозвалась странным эхом. Обычно моя Тень ощущает подземную часть захоронения, как язык чувствует зубы. Ты не можешь увидеть без зеркала, что творится у тебя во рту, но четко осознаешь, когда там что-то не в порядке, так ведь?
Так вот. С этой могилой все не так.
Я защелкала пальцами, развешивая мертвенно-синие пульсары над могильной плитой. Свет получился неверный, дерганый, но и этого хватило, чтобы рассмотреть тонкие полустертые линии, сплетающиеся в пентаграмму.
Копать-погребать.
— Мистер Трейси, у меня для вас есть две новости. Как водится, хорошая и плохая. С какой начинать.
— Давайте с хорошей.
— Захоронение, в котором покоился ваш предок, мы нашли.
Мистер Трейси сразу уловил суть проблемы.
— В каком смысле покоился?
— А вот это плохая новость. Могила вашего предка была ограблена. Около года…, — я резко замолчала, заметив боковым зрением подозрительное свечение. К счастью, из темноты выступил отнюдь не призрак, а мистер Йенс, Хранитель Покоя Ушедших, человек из плоти и крови.
— А, мисс Тайгерс. Темной ночи. Это вы тут работаете? — проворчал толстяк, пытаясь отдышаться. Призраки за ним гнались, что ли?
Цепким взглядом окинув нашу колоритную компанию, мистер Йенс попенял.
— Что ж вы, голубушка, не сказались, что ритуал проводить будете? Я уж грешным делом подумал, опять штуденты какие мистерию собрались проводить. Никакого спасу нет от этой безголовой молодежи. Прочтут пару строк в старом фолианте и мнят себя великими некромантами.
— Темной ночи, мистер Йенс. Мистерии, говорите. А на этом захоронении тоже студенты развлекались?
— На этом? Дайте-ка взглянуть.
Мистер Йенс поднес фонарь поближе, и мы с ним уставились на странные руны и кривые линии.
— Ну конечно. А кто еще, кроме бездарных олухов мог накарябать столь невразумительные письмена. Вы только посмотрите на эти руны. Руна Турисаз написана вверх ногами. А рядом стоит Хагалаз. Ну кто, скажите на милость, ставит руну, символизирующую гнев природы, рядом с руной Наутиз? Только олухи, не имеющие ни малейшего понятия о том, что творят! А вот руна Эйваз. Они же ее неправильно нарисовали, — Хранитель покоя Ушедших так эмоционально ткнул пальцем в рисунок, что стер пару линий.
Я кивала, всматриваясь в руны. Они действительно написаны неправильно с точки зрения общепринятых правил. А вот с точки зрения некроманта…
— Мисс Тайгерс, не могли бы вы вернуться к нашей проблеме? — раздраженно вклинился в нашу беседу мистер Трейси.
— Ох, что это я, — засуетился мистер Йенс. — Вы же работаете, а тут я со своими заботами. Кому они интересны, проблемы старого Хранителя. Никому они неинтересны…
Он мог бы причитать еще два часа, но тяжелый взгляд моего нанимателя возымел свое действие. Хранитель скомкано попрощался и удалился в круге неверного света фонаря.
Я вернулась к странной пентаграмме и моя левая бровь невольно изломилась. Могильный камень покрылся трещинами, словно кто-то ударил по нему огромным кулаком.
— Все назад, — осипшим голосом сказала я.
— Что происходит? — шепотом спросил Робинс, внезапно оказавшийся прямо за моей спиной.
— Мисс Тайгерс…, — возмутился было мистер Трейси, но звук глухого удара, от которого по камню побежали новые трещины, не дал ему поговорить.
— Хватай мистера Трейси и бегите к своему мобилю, — прошипела я телохранителю.
— А как же вы? — попытался было он воспротивиться.
— Быстро! — рявкнула я, видя, как большой кусок мрамора откатился в сторону.
Глава 10. Эдвард
Погруженный в невеселые мысли, я и не заметил, как ночь опустилась на кладбище, окутав могилы призрачным саваном лунного света. Тени удлинились, превратив знакомые очертания надгробий в зловещие силуэты.
Я устало брел к выходу, чувствуя, как каждый шаг отдается тупой болью в натруженных ногах. Веки налились свинцом, а в висках пульсировала тупая боль — последствия многочасовых магических сканирований. Голова гудела, словно колокол, а перед глазами плясали черные точки. Я машинально потер переносицу, пытаясь сфокусировать взгляд на дорожке перед собой.
Изнеможение настолько затуманило разум, что я не сразу сообразил: с левой рукой творится что-то неладное. Лишь когда онемение поднялось от кончиков пальцев почти до самого плеча, я встряхнулся, словно выныривая из глубокого сна, и резко огляделся по сторонам.
Рыжий призрак, похожий на размытую фотографию, отдернул свою полупрозрачную руку от моей ладони. Его глаза, казалось, светились отчаянием и тревогой. Губы призрака беззвучно шевелились, произнося слова, которые я не мог услышать. Он жестикулировал с такой силой, что его фигура то и дело расплывалась, теряя очертания. Было очевидно: он отчаянно пытался донести до меня что-то важное.
Я потер глаза, пытаясь сбросить остатки усталости.
– Прости, приятель, – хмыкнул я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно, несмотря на изнеможение, – но без некроманта нам не поболтать.
Призрак в отчаянии всплеснул руками, его фигура замерцала еще сильнее. Он указывал то на меня, то куда-то в сторону, его лицо исказилось от беспокойства.
Тут же, непрошенная, в голове всплыла мысль об Аманте Тайгерс. Вот кто без труда разговорил бы любого призрака, даже самого молчаливого. Дерзкая, своенравная, невероятно сильная. И невыносимо притягательная. Я тряхнул головой, морщась от резкой боли в висках и отгоняя непрошеные мысли.
Призрак, осознав, что я его не слышу, схватился за голову, потом нетерпеливо поманил меня за собой, в какую-то темную аллею.
— Ты хочешь, чтобы я пошел туда? — удивился я. Видимо случилось нечто из ряда вон выходящее, раз уж эта неупокоенная душа рискнула привлечь мое внимание.
Призрак просиял и закивал так, что его голова едва не оторвалась.
— Там темно… Там страшно.., — задумчиво пробормотал я, вглядываясь в аллею. И тяжело вздохнул: — Значит, мне туда надо.
Аэлита, самая крупная луна, зябко укуталась кружевным облаком, зато две ее сестрицы расстарались вовсю, заливая кладбище серебристым светом, отчего тени от деревьев и кустов растеклись по дорожке густыми чернилами.
