Вот как. Вообще-то такое сканирование проводит танатолог. В специально оборудованном морге. С предварительной фиксацией тела.
Коронер, заметив тень недовольства на моем лице, отвел взгляд и принялся скомкано оправдываться.
— Понимаете, мистер Грейс, я хотел понять, не наложили ли на тело морок. Всякое бывает. Оказалось, что нет. Это точно была Карлота. Но…, — мистер Сойер устало растер лицо ладонями, потом посмотрел на меня и продолжил: — Сканирование показало, что Карлота лишилась не только родинки, но и Искры.
Я вздернул бровь. Это нонсенс. Искра или есть или ее нет совсем.
— Была у нее Искра, — коронер взглянул исподлобья, словно опасался, что я обвиню его во лжи. — Не самая яркая, но была. Карлота Симонс была медиумом и держала гадальный салон на улице Оловянных Божков. Не скажу, что ее заведение пользовалось бешеной популярностью, но пять-шесть клиентов прибегали к ее услугами постоянно.
Я пару секунд обдумывал услышанное. Потом осторожно заметил:
— Мистер Сойер, вы же знаете, что для открытия подобного салона наличие Искры не обязательно. Немного банальной эмпатии, чуть-чуть наблюдательности — и вот вам готовая гадалка. Эта женщина… Она была инициирована? Состояла на учете?
Коронер мотнул головой.
— Нет. Вы же знаете, одаренные до сих пор стараются не афишировать свой дар. Но Карлота была настоящей провидицей. Я…, — он замялся, но продолжил, — проверял. А пытаясь понять, что с ней случилось, лишний раз убедился в этом. Вот, взгляните на это, — он достал из саквояжа большой конверт и протянул его мне.
В конверте оказались листы плотной белой бумаги, исчерканные странными схемами. Кажется, это натальные карты. Я с недоумением взглянул на коронера. Тот хлопнул себя по лбу, перевернул листы, и я увидел рисунки. Точнее, наброски, сделанные быстрыми рваными контурами. Однако рука, сделавшая эскизы, принадлежала талантливому художнику. Не всякий сумеет вот так, двумя-тремя линиями передать портретное сходство настолько точно, что я без труда опознал лица девушек, которые не так давно видел на черно-белых маг-снимках.
Рисунки были сделаны цветными карандашами. Красный портрет, оранжевый, желтый…
«Каждый охотник желает знать…», — некстати всплыл в памяти стишок, распевая который моя племянница учила цвета радуги. В свете последних событий эта присказка обрела мрачный смысл.
— А это портрет самой Карлоты, — рука коронера заметно дрогнула, когда он подал мне еще один набросок.
Автопортрет в голубых оттенках. Я всмотрелся в тонкие черты. Женщина за сорок в экстравагантном тюрбане, хитрый прищур, улыбка, спрятанная в уголках губ. Видимо та еще штучка была. Неудивительно, что коронер теперь так убивается.
Тем временем мистер Сойер продолжал делиться своими соображениями.
— Понимаете, мне не дает покоя исчезновение ее Искры. Если честно, я никогда не слышал, что Дар может исчезнуть. Я поэтому и обратил внимание на эти рисунки. Решил проверить и выяснил, три из нарисованных… Точнее, уже четыре девушки мертвы. И задумался: а что если и они были одаренными, но по какой-то причине утратили Искру. И это как-то связано с их смертями. Тогда и решился написать докладную в Канцелярию. Уж вы-то точно разберетесь, что за чертовщина тут у нас творится.
Я кивнул, взял в руки очередной листок, всмотрелся в линии, нанесенные углем, и вздрогнул. На меня укоризненно смотрела девушка-некромант.
Глава 5. Аманта
Нужная визитка нашлась в самом неожиданном месте сумочки — в кармашке для визиток.
«Капрал Даниэль Лэптер» — гласит кусок картона — «Отдел по расследованию особо тяжких преступлений». И ниже пара номеров. Номер личного пейджера капрала мне как раз и нужен.
«Даниель, перезвони мне на рабочий номер. Срочно», — набрала я сообщение. Зная капрала, долго ждать не придется, отзвонится с ближайшего аппарата.
Впервые мы с Даниэлем пересеклись, когда ему понадобилось допросить свидетеля, некстати отправившегося к праотцам. Наша контора тогда получила неплохую рекламу, а капрал Лэптер неопровержимые доказательства вины подозреваемого.
Невысокий, коренастый, капрал похож на бульдога из тех, что безропотно позволяют детворе тискать себя, но любому чужаку при малейшем намеке на опасность походя откусят ногу, а то и голову. Сколько капрала знаю, ходит он в неизменном костюме из коричневого твида. Костюм знавал лучшие годы, но выглядит все еще прилично, как и поношенный котелок, который скрывает высокие залысины. На могучей шее неизменно красуется галстук-бабочка. Я далеко не сразу поняла, насколько значим это аксессуар для самого? капрала. Лишь пару лет спустя я осознала, что по цвету галстука можно определить, в каком эмоциональном состоянии Даниэль вышел из дома. Серо-стальная бабочка говорит о том, что сегодня придется общаться с пессимистом. Красную бабочку обычно носит капрал-оптимист. В особо тяжелых случаях, когда очередное расследование безбожно затягивается, из специальной коробочки достается черная бабочка фаталиста.
А еще Даниэль — мой должник. Довелось как-то спасти его шкуру от участи, которую сам капрал считает хуже смерти. С тех пор доблестный служака мечтает оказать ответную услугу того же масштаба. В этом есть всего одна загвоздка: мне отчаянно не хочется оказаться в ситуации, в которой бы подобная помощь стала актуальной.
Но мечты сбываются. Рано или поздно, так или иначе. Вот и капрал дождался звездного часа, точнее, моего звонка с просьбой. И кто бы мог подумать, что такое удачное стечение обстоятельств, мягко говоря, грубо выражаясь, его не порадует.
Телефон на столе зажужжал. Я подняла трубку и в двух словах описала, чего хочу от своего старого должника. Капрал запыхтел сердито:
— Аманта, ну ты наивная, как медная монетка. Ты же понимаешь, это информация служебная. Она разглашению не подлежит, — он издал звук, похожий на сдавленный смешок, но тут же посерьезнел. — Хороши бы мы, полицейские, были, если бы делились тайной следствия с каждым встречным-поперечным.
— А я для тебя всего лишь «встречный-поперечный»? — вкрадчиво уточнила я. Не хочется напоминать о той страшной ночи, но Даниэль сам напросился.
— Нет, конечно, — смутился капрал. — Ты же прекрасно знаешь, как я к тебе отношусь. Но… И вообще, зачем тебе эти све?дения? В детектива решила поиграть? Или кто-то из покойных в злобную нечисть должен обратиться?
Капрал еще минут десять пытался выяснить, зачем мне нужна информация о погибших за последние полгода девушках, попутно выведывая, не скрываю ли я сама какие-либо све?дения. В конце концов, я не выдержала и рявкнула:
— Даниэль, не зли меня. И так уже трупы прятать некуда.
— Что?!
— Да шучу я, шучу. Полно? еще мест.
Капрал хмыкнул.
— Убить тебя мало за такие шуточки.
— Если ты меня убьешь, у нежити будет праздник. Оно тебе надо? — философски заметила я.
Капрал тяжело вздохнул и сдался:
— Хорошо, Аманта, будет тебе информация. Давай ближе к вечеру, часов в шесть, пересечемся за рюмкой чая. В нашем ресторане. Я угощаю.
— Спасибо, Даниэль.
— Спасибо к делу не пришьешь, — хмыкнул капрал. В трубке пульсом забились гудки. Я осторожно положила трубку и потянулась к чашке с ароматным горячим напитком, которую две минуты назад поставила на мой стол заботливая миссис Вайнер. За окном загудел клаксон газетчика. Мальчишка звонко выкрикивал какие-то газетные лозунги про драконов и парад планет, но я не вслушивалась. Мысли были заняты другим.
Взгляд бездумно скользнул по комнате, опустился на стол. Копать-погребать… Отчет. Прокля?тая бумажка совсем вылетела у меня из головы.
Как все-таки быстро меняются приоритеты. Буквально полчаса назад я считала происшествие с курицей чуть ли не трагедией всей жизни. А теперь понимаю, что это все мирмульки.
Минут через двадцать подробное описание ритуала, проведенного ночью, было оформлено, скрученный листок послушно скользнул в капсулу, и труба пневмопочты загудела, спеша доставить копию отчета на стол миссис Вайнер. Спустя пару минут на пейджер упало сообщение: «Принято».
Ну и отлично. Я опять потянулась к остывающему чаю, но тут опять ожил телефон на столе.
— Аманта, мистер Оливер жаждет тебя видеть, — деловито сообщила миссис Вайнер. — Срочно!
Я поморщилась. Неужели клиенты успели наябедничать? Хотя… Особой вины я за собой не чувствую. Подумаешь, курица без головы сбежала. С кем не бывает. Или страховщики выставили счет за испорченные костюмы? С них станется. Особенно если вспомнить того франта, который так стенал над испачканными апельсиновыми ботинками.
Кинув папку с отчетом в стол, отправилась в кабинет босса. Коллеги шарахаться перестали, но все еще поглядывают недоверчиво, как на черного кота, занесшего лапу над доро?гой.
Миссис Вайнер окинула меня беглым взглядом, одобрительно кивнула и, открыв тяжелую дубовую дверь, доложила:
— Мистер Оливер, к вам мисс Тайгерс.
— Пусть войдет, — донеслось из кабинета.
Секретарша подмигнула мне, я едва заметно улыбнулась в ответ и вошла в распахнутые двери.
В который раз отметила, насколько несуразно смотрится наш субтильный шеф среди тяжеловесной дубовой мебели. Чем он думал, когда обставлял кабинет? Просто удивительно, каких размеров достигают тараканы, живущие в головах некоторых людей.
А вот мужчина, сидящий в кресле для посетителей, в обстановку вписался очень органично. «Импозантный», — так отзывается о подобных мужчинах миссис Вайнер. Дорого?й костюм сидит безупречно, часы из неброской платины притягивают взгляд движением шестеренок, ручной работы туфли с тупым носком радуют отсутствием пошлого блеска. В руках поблескивает серебристой отделкой трость из черного дерева. На вид простая, но, помнится, когда я искала подарок для деда, приценивалась, в числе прочего, и к подобной вещице. К сожалению, цена оказалась кусачей даже для моего немалого дохода.
Второй мужчина, в костюме попроще, встал спиной к окну, явно с таким расчетом, чтобы держать под контролем весь кабинет. Тугие мышцы натянули ткань. Кажется, если он слишком резко взмахнет рукой, костюм разойдется по швам. «И он вооружен», — отметил мой внутренний параноик характе?рную припухлость под левой подмышкой громилы.
Третий посетитель, холеный щеголь в модном костюме цвета пережжённой карамели, оказался мне знаком. Мистер Артур Крейс, один из самых успешных адвокатов в нашем городе. И моя персональная заноза в том месте спины, которое называется уже не так благородно. Уж сколько раз он пытался оказывать на меня давление, чтобы угодить своим клиентам, и не счесть.
— Проходи, Аманта, — мистер Оливер улыбнулся, но в его глазах мелькнула тень недовольства. К счастью, в присутствии клиентов он не стал заострять внимание на моем неподобающем внешнем виде.
Мужчины встали, приветствуя леди. Я сдержанно кивнула и присела в предложенное кресло. Гордо расправила плечи, сложила руки на коленях и приготовилась слушать. Пай-девочка, да и только.
На какое-то мгновение в кабинете повисла тишина, которую нарушало только тиканье часов. Наконец, посетитель с тростью уточнил:
— Эта юная… леди и есть некромант?
— Мисс Тайгерс — наш штатный некромант первого класса, — с гордостью поправил мистер Оливер. И добавил с легким пафосом, — Поверьте, мистер Трейси, наша Аманта — это именно тот человек, который может решить вашу проблему.
На мне скрестились удивленные взгляды. О, я их прекрасно понимаю. Ожидали увидеть мрачную леди в похоронном костюме и черных шипастых гогглах, а пришла я: метр шестьдесят пять безупречного женского тела, упакованного в вызывающий брючный костюм глубокого синего цвета, талия затянута в кожаный корсет, лицо из тех, что дипломатично называют «симпатичное», глаза черные, как дуло пистолета, и вишенка на торте — седая прядь в рыжих волосах.
Кого хочешь оторопь возьмет.
Мужчина у окна недоверчиво фыркнул. Мне его так и не представили, но о роде деятельности догадаться несложно. Телохранитель. Сто?ит отдать должное, по моей фигуре он лишь профессионально мазнул взглядом, а затем уставился в лицо. Но пусть меня утащат в преисподнюю прислужники Хаоса, если мой пистолет остался незамеченным.
На лице мистера Трейси проступило разочарование, которое с трудом маскировала растерянная улыбка. Он мне показался самым неоднозначным в этой странной компании. Уже немолод, но все еще крепок, из тех представителей сильного пола, что, как хороший коньяк, с годами становятся только привлекательнее. Волосы темные, почти черные, но на висках уже появился цвет перца с солью, выдающий солидный возраст. Черты лица резкие, глубоко посаженные глаза смотрят настороженно, будто в ожидании подвоха. На квадратном подбородке трехдневная щетина. Мужчина явно устал, но продолжает держаться прямо, значимо. Стильный костюм безупречно сидит на плотной фигуре. В галстуке сверкает крупным бриллиантом платиновая заколка. Очевидно, что передо мной человек, облеченный властью.
Я опустила глаза, не мешая мужчинам обмениваться растерянными взглядами. Кто-то попал в непростую ситуацию, раз уж эти господа решили обратиться к помощи некроманта.
— Мистер Оливер, я, конечно, наслышан о репутации вашего агентства, и мистер Крейс рекомендует обратиться именно к вам, но…, — пробормотал наконец мистер Трейси.
Я с трудом удержалась от нервного смешка. Мистер Крейс рекомендовал своему клиенту обратиться именно к нам? А как же его пафосное заявление при нашей последней встрече: «Мисс Тайгерс, отныне вы будете поднимать только дохлых котиков для старых маразматичек». Или он надеется, что я изменю свое мнение об этом лощеном хлысте и отвечу взаимностью на его ухаживания в благодарность за выгодный заказ? Размечтался.
Тем временем мой шеф понимающе усмехнулся и спросил:
— Помните дело братьев Милтонов?
— Это когда пропал Кохинор, самый крупный алмаз в мире? — оживился адвокат.
— Совершенно верно. Благодаря таланту и дару мисс Тайгерс тогда были получены неопровержимые доказательства того, что Зигмунд Милтон, старший брат, не причастен ни к убийству, ни к похищению драгоценности. А ведь его уже практически приговорили к смертной казни, обвинив в гибели брата.
Мужчины переглянулись, и мистер Трейси, пожав плечами, сказал, тяжело роняя слова:
— Допустим. Хорошо. Мистер Крейс, объясните мисс Тайгерс суть проблемы, — он упер трость в пол, пальцы, сверкающие перстнями, переплелись на рукоятке в виде головы ягуара.
Адвокат кивнул и повернулся ко мне и скорчил такую невыносимо-высокомерную морду, что я с трудом сдержалась от саркастического смешка.
— Видите ли, мисс Тайгерс, мне выпала честь представлять интересы мистера Трейси — церемонный жест в сторону мужчины с тростью. — Он хочет восстановить все ветви своего генеалогического древа. Но дело в том, что ввиду наличия присутствия отсутствия подтверждения фактов, отображающих реальную картину прошлого, мистер Трейси вынужден поднять одного из своих предков, дабы уточнить кое-какие сведения деликатного свойства.
Во завернул. Сам-то понял, что сказал?
— Разрешение есть? — поинтересовалась я, хотя сомнений в том, что эти господа прикрылись бумажками со всех сторон, даже не возникло.
