Теперь перед ней была не милостивая мудрая госпожа Дуррах, спасительница и покровительница, наставница в дворцовой жизни, но злая колдунья во всей красе.
- Погоди же! Выпью тебя. Вы оба с Кеваром попляшете!
Дуррах подскочила к полкам, и принялась хватать книги и листать в поисках нужной записи. При этом она яростно чихала от поднявшейся пыли. Чихала и Екана, зажав рот обеими руками, чтобы не шуметь и не привлекать внимания разъяренной ведьмы.
Наконец, заклинание было найдено.
- Сейчас твоя беготня окончится. Ты провалишься в ловушку! Йерокс силаворп… - Жесты и голос ведьмы замедлились. Широкие рукава стелились по воздуху. И вдруг она выкрикнула:
- Хабаб! – и резко опустила руки.
Пол под ногами перепуганной Еканы затрясся, камни разъехались в стороны, и под неистовую брань ведьмы она полетела во что-то, что показалась ей глубокой белой ванной.
Смеркалось, когда Софита с подсвечником вошла в студию, напевая и бренча подвесками, но остановилась и умолкла, поскольку увидела Тьера бледного, как загрунтованный холст. Словно волосы усы и бородку ему тщательно прорисовали, а до кожи еще не добрались.
- Софи, мы доигрались. Меня требуют к королеве.
Девушка закусила пальцы. Подвески чуть слышно зазвенели.
- И ты…?
- Пойду. – Тьер пожал плечами. – Если мы с тобой сбежим, что будет с детьми? - (Тьер имел в виду учеников). - Как-нибудь отбрехаюсь. Может и пронесет.
- Тьер, я с тобой!
Тот лишь мученически заломил брови.
- Тогда я буду ждать тебя тут. И молить небеса, чтоб с тобой все вышло хорошо.
Тьер сделал движение обнять Софиту, но увидев, как она рванулась навстречу, махнул рукой и вышел. Он боялся растерять остатки мужества.
Секретарша, изуродованная диваноподобным роллетом, едва глянула на Тьера. Впрочем, она всегда так встречала обслугу. Тьер пытался угадать: хороший это знак или плохой. Доложив венценосной хозяйке, важная дама взмахом руки разрешила зайти в кабинет.
На подгибающихся ногах он вошел.
Первое, что бросилось в глаза – портрет Еканы его работы. Рядом, за столом сидела королева и писала. Советника, которого он до одури боялся, в кабинете не было.
- Пьер, или как тебя… Неважно. Я недовольна портретом. Какой-то он смазанный, недописанный. Требуется переделать.
И королева застрочила писчей палочкой по бумаге.
Тьер медленно приходил в себя. Он не мог поверить своему счастью.
Портрет Еканы он считал удачей. Милая девушка, с душой, еще не убитой дворцом, коснулась его сердца, и он писал увлеченно, как редко в последнее время. Ему удалось передать чистоту девушки и некую незавершенность ее, неизвестно от чего происходившую, потерянность, одиночество. Чуть размытая левая сторона лица как бы намекала на отсутствие половинки. Но он был так счастлив, что вызов, всего-навсего был связан с его ремеслом. Если бы Ее Величество захотела, он с восторгом нарисовал бы на портрете черной краской усы, бороду, рога и высунутый язык.
- Портрет поутру доставят в мастерскую. Невесту тоже. Требуется переделать к полудню. Времени нет. Что там с портретом принца?
- Готов, Ваше Величество! Почти готов! Скоро будет совсем готов! Утром будет готов! Благодарю, Ваше Величество!
Королева подняла взгляд от бумаги, и посмотрела на Тьера, явно удивляясь, зачем этот человек все еще стоит здесь и несет чушь.
Тьер готов был подхватить эту замороженную женщину в охапку и закружить по комнате, но это была крайне опасная фантазия.
Поэтому он склонился и, делая почтительные жесты, выпятился из августейшего кабинета, едва удержался, чтоб не послать старухе под «диваном» воздушный поцелуй, и лишь за дверью приемной, к изумлению проходившей мимо фрейлины, дал себе волю, пройдясь в огневой чорбе, и лишь потом со всех ног помчался к Софите, чтоб успокоить ее.
Тери плелась босиком по росистой стриженной травке. Травка щекотала и холодила ноги. Девушка устала и только поэтому слегка приуныла. К тому же внезапная случайность напугала ее.
Когда слуги, наконец, ушли на ночь и оставили ее в покое, Тери решила проверить башню. Волшебный ход никогда не приводил ее к принцу, и равно никогда не приводил ее внутрь башни (верхняя площадка, отделенная от остального строения, была не в счет). Сложив два этих обстоятельства, Тери решила обследовать загадочное место старым добрым способом, без всякого волшебства.
К ее удивлению, дверь в башню была открыта, и никак не охранялась. При этом не выглядела заброшенной: петли не скрипели. Тери проскользнула в щель и стала подниматься по винтовой лестнице, держась рукой за стену, чтоб не упасть в темноте. Но не сделав и десятка шагов, вся она – руки, ноги, одежда – вдруг вспыхнула ярким пламенем. Не успев испугаться, Тери выпалила: «Анемто», и пламя погасло, будто его и не было. Слово, подслушанное у безрукого волшебника-разбойника, работало безотказно.
Наверное, это была иллюзия. Пламя никак не повредило ей, если не считать того, что напугало сбило кураж. Девушка почувствовала сильную усталость. Она решила отложить все на потом, бесшумно вышла из башни и побрела домой, засыпая на ходу, предвкушая, как залезет в роскошную постель, выспится, а поутру обдумает, что делать дальше. Ей показалось, что она споткнулась. Но полетела не в черную траву, а яму, светлую изнутри. Упала с большой высоты, но приземлилась довольно ловко. Сонливость мигом слетела! Она попала в ловушку!
Машинально потирая ушибленную коленку, Тери огляделась. Насколько можно было разглядеть, она оказалась внутри как бы огромной эмалированной посудины. Гладкие белые стены сходились кверху, заканчиваясь круглым лазом. Что это такое? Где она оказалась? Еще один фокус, охраняющий башню? Однако, первым делом, надо выбраться отсюда.
Тери вытянула руки вверх и встала на цыпочки – бесполезно, она не достала даже до трубы, которая открывалась на волю. Она подпрыгнула, просто так, из упрямства – ясно было, что прыжок этот ни к чему не приведет – пальцы мазнули по изгибу гладкой эмали, как по борту ванны. Откуда-то вспомнилась сказка про лягушку, которая прыгала в крынке со сметаной до тех пор, пока под ее лапками не сбилось масло. Точно, ее тюрьма похожа на гигантскую крынку. Только вот в этой крынке пусто. Сколько не прыгай, в масло ничто не собьется.
- Зачем я выбросила оставшийся тапок, - с яростью прошептала Тери, - вот дура! Сейчас увеличила бы и со всем удобством вылезла бы отсюда.
Ругаясь сквозь зубы, чуть не плача от досады, Тери потянула через голову рубаху, намереваясь сложить ее в несколько раз, увеличить и превратить в толстый матрасик, а потом увеличить еще раз, и так пока не выберется из западни.
Надо было торопиться, охотник, расставивший ловушку, мог появиться в любой момент.
Пока Тери стягивала мягкую ношенную одежку, в запястье ей ткнулась костяная флейта. Тери так привыкла к ней, что уже не замечала.
Сняв через голову веревочку, Тери засмеялась и поцеловала флейту.
- Помогай, милая! – Теперь она вылезет по дырочкам, как по ступенькам! Из флейты выйдет отличная лестница.
Вдруг в проеме на фоне черных ветвей и звезд появилась голова. Тери в ужасе, не успев ничего подумать, и забилась в изгиб между стенкой и полом. Но у головы имелись торчащие уши и блестевшие в звездном свете усы - это кошка обходила свои ночные владения, и подошла поглядеть на новую яму.
- Кис-кис-кис, - позвала Тери, прикидывая, можно ли выбраться, держась за увеличенный кошачий хвост, или лучше приманить зверька в яму, увеличить и выкарабкаться, взобравшись на спину. А вдруг кошка голодная, и, став размером с тигра, захочет покушать?
Неизвестно, к чему привели бы эти планы, но кошка ушла. Все же коты – умные и осторожные звери.
Вздохнув, Тери поцеловала верную флейту и, косясь на круг звездного неба – не появится ли там хозяин ловушки - прошептала увеличительное заклинание.
Флейта слабо задрожала в ее пальцах и… не изменилась. Тери произнесла заклинание громче и отчетливее – до сих пор оно работало всегда, даже произнесенное второпях и самым тихим шепотом. Нет – снова легкая дрожь, и дудка остается мертвой костью. Может быть, волшебные предметы не растут? Тери попыталась вспомнить все, что она увеличивала. Можно ли считать дракона волшебным предметом? Что, если проклятая яма глушит волшебство?
Тери поднесла дудочку к губам и сыграла «козлика», думая о Дане. Он сразу появился рядом, в рубахе и закатанных штанах, раскрасневшийся, встрепанный и ошеломленный.
- Дан! – воскликнула Тери. Она сама от себя не ожидала, что вызовет друга. И, главное, что настолько ему обрадуется.
- Тери! – воскликнул Дан, и сделал движение обнять девушку, но застеснялся. – Тери! Нелегкая тебя побери! Где это мы?
- Мы должны как можно скорее выбраться отсюда! Потом я тебе все объясню.
Без лишних слов Дан поднял Тери, она уцепилась за выступающий над землей край, подтянулась, и, подброшенная Даном, выбралась наружу. Теперь надо было вызволять юношу.
Тери огляделась. Вокруг – чернели силуэты деревьев, звезды светили сквозь черное кружево листвы, там, где их не заслоняли гигантские статуи. В саду - никого.
– Сейчас я спущу тебе какую-нибудь палку, погоди, - шепнула Тери в яму. - Проклятые садовники, все убрали. Вот ведь незадача!
Она примерилась сломать ветку, но передумала: стащила через голову шнурок с флейтой, чтоб превратить веревочку в канат, и пока дергала узелок, развязывая, сообразила. Зачем возиться с лестницами, когда нее в руках флейта! Подула в костяное отверстие, перебирая пальцами, и вот уже Дан стоит подле нее. Внезапно парень так расхохотался, что согнулся от смеха, и даже упал на траву, дрыгая ногами. Тери испугалась, не повредили ли его голове два переноса подряд.
- Ты что?
- Когда ты меня вызвала, я одному парню приемчики показывал – и – ха-ха-ха! Вдруг исчез! Прямо из рук, когда он уже почти положил меня на лопатки. Теперь он всю жизнь будет искать секрет такого хитрого приема!
И Дан снова неудержимо расхохотался.
- Нашел время ржать!
Тери схватила Дана за руку, и они побежали сквозь сад. Вот и ниша с ходом в волшебный лабиринт.
Едва девушка нашарила «живое» место, стена вдруг озарилась трепетным оранжевым светом, обрисовав их черные тени. Дан и Тери разом оглянулись. Яма позади пылала ярким пламенем.
Дан присвистнул, но Тери уже тянула его за собой, вперед и вниз, заставляя присесть. Он высунулся из-за спины своей беспокойной подружки. Перед ними открылся низкий лаз, занавешенный черным шелком. Еще ниже поблескивали пряжки на туфлях.
Дан не успел опомниться, как Тери грубо пихнула его назад, и Дан только закрутил головой, удивленно озираясь – он вновь оказался на траве перед стенной нишей.
- Ну, у тебя и шуточки! Что это было? Тери, послушай, я узнал…
Но Тери не слушала – отмахнулась, как от мухи.
- Куда же тебя отвести? – рассуждала она вслух, кусая ноготь. - На башню – нельзя! В спальню? Бошки поотрубают, если найдут. Разве - на балкон?
- Тери, послушай! Я должен тебе сказать: в глубине горы под замком…
Тут Дан замолчал, потому что очень трудно говорить с отвисшей челюстью. После очередного толчка Тери, они внезапно оказались на балконе со статуями драконов. Далеко внизу блестела брусчатка обширной площади, а с другой стороны, за дверным проемом в кресле возле светильника дремал человек. Язычок пламени освещал запрокинутое губастое лицо и верх синего жилета.
- Тери, послушай же, это очень важно…
Но Тери запечатала ему ладонью рот и снова втолкнула в раскрывшуюся стену.
Дан решил не обращать внимания на все эти перемещения. Раз ведьме нравится таскать его, как котенка, так тому и быть. В конце концов, они-то с Тери оставались неизменными.
- Тери, - настойчиво сказал он, беря девушку за плечи, легонько встряхивая и пытаясь заглянуть ей в глаза, - Тери. Послушай! Возможно, мы узнаем, кто мы на самом деле и вернемся…
Но та словновообще его не слышала.
- Не хотелось бы, но больше некуда. Пригнись!
И в следующую секунду они уже сидели в обнимку под нагромождением рам и полотна.
Тери на четвереньках поползла прочь.
- Вылазь наружу, - позвала она. – Здесь спокойно. Особенно ночью.
- Ух ты! – воскликнул Дан, вдыхая пахнущий краской воздух и осматриваясь. – Как ты все это делаешь? Я имею в виду перемещения. Если бы ты могла так же перенести нас к Дару…
Но Тери опять не дослушала, потому что Дан, вылезая, задел хлипкое сооружение, и оно с грохотом осыпалось на пол.
На шум из-за картины выглянул Тьер. Он спешил закончить портрет жениха, поскольку утром ему предстояло переделывать, согласно королевскому вкусу, портрет невесты. Тьер еле держался на ногах от усталости – уж очень длинным и нервным выдался денек.
Он протер красные глаза и увидел посреди студии, как ему показалось, Екану, с каким-то верзилой в штанах с золотой шнуровкой по швам – мода городских бездельников. Приняв его за клиента, Тьер замахал руками. Работая, он забывал о времени, и плохо ориентировался, ночь ли, утро ли.
- Нет, нет, нет! Никаких заказов – срочная работа! Приказ королевы.
- Тьер, - тихо сказала Тери. – Я прошу убежища.
Только тут Тьер понял свою ошибку. Перед ним стояла не кроткая Екана, а особа, возмутившая мирное течение его жизни, едва не разбившая мечты о собственном доме, на который он зарабатывает деньги в поте лица, малюя опротивевшие портреты. Да вообще, что там говорить, чуть не приведшая на плаху! А ему следует беречь нервы для работы, он не грубый солдафон…
Более всего ему хотелось простонать: «Изыди!»
Но тут на шум прибежала Софита, встревоженная грохотом, и вместо ласковых любовных слов, которыми он обычно встречал любимую, Тьер крикнул озлобленно:
- Посмотри, что ты натворила своей добротой – всякие проходимцы теперь шляются к нам, как в трактир. В другой раз мне не сносить головы.
Мигом оценив ситуацию, и поняв, что ничего ужасного не случилось, Софита подбежала к Тьеру, успокоительно коснулась его руки, и посмотрела вопросительно на Тери.
- Надо пока спрятать, - сказала та, показывая глазами на Дана.
- Утром отведу на кухню. К нам нельзя – приходил советник, увел Екану. Тьера водили на допрос, - скороговоркой выложила она.
Тьер закивал, тараща воспаленные глаза, всем видом показывая, что здесь очень, очень опасно.
- Утром приходите.
– Мне негде его спрятать!
Тьер издал нечто среднее между стоном и мычанием. Софита вздохнула – она подозревала, что помогать волшебнице будет трудно. Но уж раз взялась – отказываться поздно. Когда-нибудь эта помощь окупится сторицей – чуяла она. Да и вообще, интересно же!
- Тьер, ты рисуй, рисуй, – не обращай внимания. Я все устрою. Ладно, только сиди тише воды – обратилась она к Дану. – Моли небеса, чтоб тебя никто не увидел.
В четыре руки девушки восстановили убежище из подрамников. Тьер пытался протестовать, но Софита пресекла его вялое сопротивление.
- Тьер, ты уже ничего не соображаешь! Поди, поспи! Портрет принца вполне готов. Для королевы сойдет. Тебе скоро опять работать.
Она нежно обняла Тьера, с поцелуями отконвоировала в спальню, а потом вернулась в студию с подушкой и одеялом для Дана. Она заглянула под навес: парень сидел смирно. При виде Софиты он заулыбался, спокойно и радостно, будто в гости пришел.
Ох, беды не оберешься с этими волшебниками!
- Погоди же! Выпью тебя. Вы оба с Кеваром попляшете!
Дуррах подскочила к полкам, и принялась хватать книги и листать в поисках нужной записи. При этом она яростно чихала от поднявшейся пыли. Чихала и Екана, зажав рот обеими руками, чтобы не шуметь и не привлекать внимания разъяренной ведьмы.
Наконец, заклинание было найдено.
- Сейчас твоя беготня окончится. Ты провалишься в ловушку! Йерокс силаворп… - Жесты и голос ведьмы замедлились. Широкие рукава стелились по воздуху. И вдруг она выкрикнула:
- Хабаб! – и резко опустила руки.
Пол под ногами перепуганной Еканы затрясся, камни разъехались в стороны, и под неистовую брань ведьмы она полетела во что-то, что показалась ей глубокой белой ванной.
Смеркалось, когда Софита с подсвечником вошла в студию, напевая и бренча подвесками, но остановилась и умолкла, поскольку увидела Тьера бледного, как загрунтованный холст. Словно волосы усы и бородку ему тщательно прорисовали, а до кожи еще не добрались.
- Софи, мы доигрались. Меня требуют к королеве.
Девушка закусила пальцы. Подвески чуть слышно зазвенели.
- И ты…?
- Пойду. – Тьер пожал плечами. – Если мы с тобой сбежим, что будет с детьми? - (Тьер имел в виду учеников). - Как-нибудь отбрехаюсь. Может и пронесет.
- Тьер, я с тобой!
Тот лишь мученически заломил брови.
- Тогда я буду ждать тебя тут. И молить небеса, чтоб с тобой все вышло хорошо.
Тьер сделал движение обнять Софиту, но увидев, как она рванулась навстречу, махнул рукой и вышел. Он боялся растерять остатки мужества.
Секретарша, изуродованная диваноподобным роллетом, едва глянула на Тьера. Впрочем, она всегда так встречала обслугу. Тьер пытался угадать: хороший это знак или плохой. Доложив венценосной хозяйке, важная дама взмахом руки разрешила зайти в кабинет.
На подгибающихся ногах он вошел.
Первое, что бросилось в глаза – портрет Еканы его работы. Рядом, за столом сидела королева и писала. Советника, которого он до одури боялся, в кабинете не было.
- Пьер, или как тебя… Неважно. Я недовольна портретом. Какой-то он смазанный, недописанный. Требуется переделать.
И королева застрочила писчей палочкой по бумаге.
Тьер медленно приходил в себя. Он не мог поверить своему счастью.
Портрет Еканы он считал удачей. Милая девушка, с душой, еще не убитой дворцом, коснулась его сердца, и он писал увлеченно, как редко в последнее время. Ему удалось передать чистоту девушки и некую незавершенность ее, неизвестно от чего происходившую, потерянность, одиночество. Чуть размытая левая сторона лица как бы намекала на отсутствие половинки. Но он был так счастлив, что вызов, всего-навсего был связан с его ремеслом. Если бы Ее Величество захотела, он с восторгом нарисовал бы на портрете черной краской усы, бороду, рога и высунутый язык.
- Портрет поутру доставят в мастерскую. Невесту тоже. Требуется переделать к полудню. Времени нет. Что там с портретом принца?
- Готов, Ваше Величество! Почти готов! Скоро будет совсем готов! Утром будет готов! Благодарю, Ваше Величество!
Королева подняла взгляд от бумаги, и посмотрела на Тьера, явно удивляясь, зачем этот человек все еще стоит здесь и несет чушь.
Тьер готов был подхватить эту замороженную женщину в охапку и закружить по комнате, но это была крайне опасная фантазия.
Поэтому он склонился и, делая почтительные жесты, выпятился из августейшего кабинета, едва удержался, чтоб не послать старухе под «диваном» воздушный поцелуй, и лишь за дверью приемной, к изумлению проходившей мимо фрейлины, дал себе волю, пройдясь в огневой чорбе, и лишь потом со всех ног помчался к Софите, чтоб успокоить ее.
Прода от 29.08.22
Глава девятнадцатая
Тери плелась босиком по росистой стриженной травке. Травка щекотала и холодила ноги. Девушка устала и только поэтому слегка приуныла. К тому же внезапная случайность напугала ее.
Когда слуги, наконец, ушли на ночь и оставили ее в покое, Тери решила проверить башню. Волшебный ход никогда не приводил ее к принцу, и равно никогда не приводил ее внутрь башни (верхняя площадка, отделенная от остального строения, была не в счет). Сложив два этих обстоятельства, Тери решила обследовать загадочное место старым добрым способом, без всякого волшебства.
К ее удивлению, дверь в башню была открыта, и никак не охранялась. При этом не выглядела заброшенной: петли не скрипели. Тери проскользнула в щель и стала подниматься по винтовой лестнице, держась рукой за стену, чтоб не упасть в темноте. Но не сделав и десятка шагов, вся она – руки, ноги, одежда – вдруг вспыхнула ярким пламенем. Не успев испугаться, Тери выпалила: «Анемто», и пламя погасло, будто его и не было. Слово, подслушанное у безрукого волшебника-разбойника, работало безотказно.
Наверное, это была иллюзия. Пламя никак не повредило ей, если не считать того, что напугало сбило кураж. Девушка почувствовала сильную усталость. Она решила отложить все на потом, бесшумно вышла из башни и побрела домой, засыпая на ходу, предвкушая, как залезет в роскошную постель, выспится, а поутру обдумает, что делать дальше. Ей показалось, что она споткнулась. Но полетела не в черную траву, а яму, светлую изнутри. Упала с большой высоты, но приземлилась довольно ловко. Сонливость мигом слетела! Она попала в ловушку!
Машинально потирая ушибленную коленку, Тери огляделась. Насколько можно было разглядеть, она оказалась внутри как бы огромной эмалированной посудины. Гладкие белые стены сходились кверху, заканчиваясь круглым лазом. Что это такое? Где она оказалась? Еще один фокус, охраняющий башню? Однако, первым делом, надо выбраться отсюда.
Тери вытянула руки вверх и встала на цыпочки – бесполезно, она не достала даже до трубы, которая открывалась на волю. Она подпрыгнула, просто так, из упрямства – ясно было, что прыжок этот ни к чему не приведет – пальцы мазнули по изгибу гладкой эмали, как по борту ванны. Откуда-то вспомнилась сказка про лягушку, которая прыгала в крынке со сметаной до тех пор, пока под ее лапками не сбилось масло. Точно, ее тюрьма похожа на гигантскую крынку. Только вот в этой крынке пусто. Сколько не прыгай, в масло ничто не собьется.
- Зачем я выбросила оставшийся тапок, - с яростью прошептала Тери, - вот дура! Сейчас увеличила бы и со всем удобством вылезла бы отсюда.
Ругаясь сквозь зубы, чуть не плача от досады, Тери потянула через голову рубаху, намереваясь сложить ее в несколько раз, увеличить и превратить в толстый матрасик, а потом увеличить еще раз, и так пока не выберется из западни.
Надо было торопиться, охотник, расставивший ловушку, мог появиться в любой момент.
Пока Тери стягивала мягкую ношенную одежку, в запястье ей ткнулась костяная флейта. Тери так привыкла к ней, что уже не замечала.
Сняв через голову веревочку, Тери засмеялась и поцеловала флейту.
- Помогай, милая! – Теперь она вылезет по дырочкам, как по ступенькам! Из флейты выйдет отличная лестница.
Вдруг в проеме на фоне черных ветвей и звезд появилась голова. Тери в ужасе, не успев ничего подумать, и забилась в изгиб между стенкой и полом. Но у головы имелись торчащие уши и блестевшие в звездном свете усы - это кошка обходила свои ночные владения, и подошла поглядеть на новую яму.
- Кис-кис-кис, - позвала Тери, прикидывая, можно ли выбраться, держась за увеличенный кошачий хвост, или лучше приманить зверька в яму, увеличить и выкарабкаться, взобравшись на спину. А вдруг кошка голодная, и, став размером с тигра, захочет покушать?
Неизвестно, к чему привели бы эти планы, но кошка ушла. Все же коты – умные и осторожные звери.
Вздохнув, Тери поцеловала верную флейту и, косясь на круг звездного неба – не появится ли там хозяин ловушки - прошептала увеличительное заклинание.
Флейта слабо задрожала в ее пальцах и… не изменилась. Тери произнесла заклинание громче и отчетливее – до сих пор оно работало всегда, даже произнесенное второпях и самым тихим шепотом. Нет – снова легкая дрожь, и дудка остается мертвой костью. Может быть, волшебные предметы не растут? Тери попыталась вспомнить все, что она увеличивала. Можно ли считать дракона волшебным предметом? Что, если проклятая яма глушит волшебство?
Тери поднесла дудочку к губам и сыграла «козлика», думая о Дане. Он сразу появился рядом, в рубахе и закатанных штанах, раскрасневшийся, встрепанный и ошеломленный.
- Дан! – воскликнула Тери. Она сама от себя не ожидала, что вызовет друга. И, главное, что настолько ему обрадуется.
- Тери! – воскликнул Дан, и сделал движение обнять девушку, но застеснялся. – Тери! Нелегкая тебя побери! Где это мы?
- Мы должны как можно скорее выбраться отсюда! Потом я тебе все объясню.
Без лишних слов Дан поднял Тери, она уцепилась за выступающий над землей край, подтянулась, и, подброшенная Даном, выбралась наружу. Теперь надо было вызволять юношу.
Тери огляделась. Вокруг – чернели силуэты деревьев, звезды светили сквозь черное кружево листвы, там, где их не заслоняли гигантские статуи. В саду - никого.
– Сейчас я спущу тебе какую-нибудь палку, погоди, - шепнула Тери в яму. - Проклятые садовники, все убрали. Вот ведь незадача!
Она примерилась сломать ветку, но передумала: стащила через голову шнурок с флейтой, чтоб превратить веревочку в канат, и пока дергала узелок, развязывая, сообразила. Зачем возиться с лестницами, когда нее в руках флейта! Подула в костяное отверстие, перебирая пальцами, и вот уже Дан стоит подле нее. Внезапно парень так расхохотался, что согнулся от смеха, и даже упал на траву, дрыгая ногами. Тери испугалась, не повредили ли его голове два переноса подряд.
- Ты что?
- Когда ты меня вызвала, я одному парню приемчики показывал – и – ха-ха-ха! Вдруг исчез! Прямо из рук, когда он уже почти положил меня на лопатки. Теперь он всю жизнь будет искать секрет такого хитрого приема!
И Дан снова неудержимо расхохотался.
- Нашел время ржать!
Тери схватила Дана за руку, и они побежали сквозь сад. Вот и ниша с ходом в волшебный лабиринт.
Едва девушка нашарила «живое» место, стена вдруг озарилась трепетным оранжевым светом, обрисовав их черные тени. Дан и Тери разом оглянулись. Яма позади пылала ярким пламенем.
Дан присвистнул, но Тери уже тянула его за собой, вперед и вниз, заставляя присесть. Он высунулся из-за спины своей беспокойной подружки. Перед ними открылся низкий лаз, занавешенный черным шелком. Еще ниже поблескивали пряжки на туфлях.
Дан не успел опомниться, как Тери грубо пихнула его назад, и Дан только закрутил головой, удивленно озираясь – он вновь оказался на траве перед стенной нишей.
- Ну, у тебя и шуточки! Что это было? Тери, послушай, я узнал…
Но Тери не слушала – отмахнулась, как от мухи.
- Куда же тебя отвести? – рассуждала она вслух, кусая ноготь. - На башню – нельзя! В спальню? Бошки поотрубают, если найдут. Разве - на балкон?
- Тери, послушай! Я должен тебе сказать: в глубине горы под замком…
Тут Дан замолчал, потому что очень трудно говорить с отвисшей челюстью. После очередного толчка Тери, они внезапно оказались на балконе со статуями драконов. Далеко внизу блестела брусчатка обширной площади, а с другой стороны, за дверным проемом в кресле возле светильника дремал человек. Язычок пламени освещал запрокинутое губастое лицо и верх синего жилета.
- Тери, послушай же, это очень важно…
Но Тери запечатала ему ладонью рот и снова втолкнула в раскрывшуюся стену.
Дан решил не обращать внимания на все эти перемещения. Раз ведьме нравится таскать его, как котенка, так тому и быть. В конце концов, они-то с Тери оставались неизменными.
- Тери, - настойчиво сказал он, беря девушку за плечи, легонько встряхивая и пытаясь заглянуть ей в глаза, - Тери. Послушай! Возможно, мы узнаем, кто мы на самом деле и вернемся…
Но та словновообще его не слышала.
- Не хотелось бы, но больше некуда. Пригнись!
И в следующую секунду они уже сидели в обнимку под нагромождением рам и полотна.
Тери на четвереньках поползла прочь.
- Вылазь наружу, - позвала она. – Здесь спокойно. Особенно ночью.
- Ух ты! – воскликнул Дан, вдыхая пахнущий краской воздух и осматриваясь. – Как ты все это делаешь? Я имею в виду перемещения. Если бы ты могла так же перенести нас к Дару…
Но Тери опять не дослушала, потому что Дан, вылезая, задел хлипкое сооружение, и оно с грохотом осыпалось на пол.
На шум из-за картины выглянул Тьер. Он спешил закончить портрет жениха, поскольку утром ему предстояло переделывать, согласно королевскому вкусу, портрет невесты. Тьер еле держался на ногах от усталости – уж очень длинным и нервным выдался денек.
Он протер красные глаза и увидел посреди студии, как ему показалось, Екану, с каким-то верзилой в штанах с золотой шнуровкой по швам – мода городских бездельников. Приняв его за клиента, Тьер замахал руками. Работая, он забывал о времени, и плохо ориентировался, ночь ли, утро ли.
- Нет, нет, нет! Никаких заказов – срочная работа! Приказ королевы.
- Тьер, - тихо сказала Тери. – Я прошу убежища.
Только тут Тьер понял свою ошибку. Перед ним стояла не кроткая Екана, а особа, возмутившая мирное течение его жизни, едва не разбившая мечты о собственном доме, на который он зарабатывает деньги в поте лица, малюя опротивевшие портреты. Да вообще, что там говорить, чуть не приведшая на плаху! А ему следует беречь нервы для работы, он не грубый солдафон…
Более всего ему хотелось простонать: «Изыди!»
Но тут на шум прибежала Софита, встревоженная грохотом, и вместо ласковых любовных слов, которыми он обычно встречал любимую, Тьер крикнул озлобленно:
- Посмотри, что ты натворила своей добротой – всякие проходимцы теперь шляются к нам, как в трактир. В другой раз мне не сносить головы.
Мигом оценив ситуацию, и поняв, что ничего ужасного не случилось, Софита подбежала к Тьеру, успокоительно коснулась его руки, и посмотрела вопросительно на Тери.
- Надо пока спрятать, - сказала та, показывая глазами на Дана.
- Утром отведу на кухню. К нам нельзя – приходил советник, увел Екану. Тьера водили на допрос, - скороговоркой выложила она.
Тьер закивал, тараща воспаленные глаза, всем видом показывая, что здесь очень, очень опасно.
- Утром приходите.
– Мне негде его спрятать!
Тьер издал нечто среднее между стоном и мычанием. Софита вздохнула – она подозревала, что помогать волшебнице будет трудно. Но уж раз взялась – отказываться поздно. Когда-нибудь эта помощь окупится сторицей – чуяла она. Да и вообще, интересно же!
- Тьер, ты рисуй, рисуй, – не обращай внимания. Я все устрою. Ладно, только сиди тише воды – обратилась она к Дану. – Моли небеса, чтоб тебя никто не увидел.
В четыре руки девушки восстановили убежище из подрамников. Тьер пытался протестовать, но Софита пресекла его вялое сопротивление.
- Тьер, ты уже ничего не соображаешь! Поди, поспи! Портрет принца вполне готов. Для королевы сойдет. Тебе скоро опять работать.
Она нежно обняла Тьера, с поцелуями отконвоировала в спальню, а потом вернулась в студию с подушкой и одеялом для Дана. Она заглянула под навес: парень сидел смирно. При виде Софиты он заулыбался, спокойно и радостно, будто в гости пришел.
Ох, беды не оберешься с этими волшебниками!
