– Хисса – наш главный партнёр по многим вопросам. Родственные связи тоже не последнее дело в политике. Мы с королём Хиссы братья, пусть и не родные. Не собираюсь делать из этого технического рая безжизненный пейзаж. Ваша задача вычислить истинного вора и не допустить сделку. А потом… Я выполню всё, что вы попросите.
«Не допустить сделку», - ничего себе заявление!
Анализируя нашу беседу, с уверенностью могу сделать вывод: может так случиться, что суверену выполнять обещания не придётся. Меня уничтожат и фамилию с титулом не спросят. Если провернули дельце с кражей, то на той стороне баррикад, или в окопе, кому что нравится, не простые маги, а высшие. Единственное, что суверен сможет для меня сделать, после недопущения сделки - превратить в ночное Эхо. Буду бродить в темноте с остальными девушками, которых таким образом вознаградили, веселиться, а под утро, словно тень уползать в нору под коренья.
Да, скорее всего так и случиться. Отыскать иголку в стоге сена – это по мне, а быть мишенью для бандитов? Однозначно не ответишь…
Нет, я пугаю себя. Ничего не случится, дело в любом случае для меня безопасное. Если не получится вычислить банду злоумышленников или перекупщиков, то смогу услышать зов артефакта и прийти на него первой или второй после чародея Хиссы. Собственно мне без разницы, кто из нас найдёт камень первым, ведь потом включатся в процесс совсем другие протоколы и вернуть «Перехлестье веков» хиссиитам придётся. Дальше, останется дело за малым, но в контексте политической ситуации…
Стоп! Ну, конечно… О чем говорил Ев Жемчужный? О предстоящем празднике «Фола». Увидеть такое зрелище приедет знать из всех стран. Заказчики и преступники хотели воспользоваться этим моментом для прикрытия.
Теперь я очень хорошо понимала, почему суверен заговорил о Хиссе. Из-за этой ушибленной спины стала плохо соображать. Ох…
- Я готова служить вам, Ваше величество.
Нужно было составить план действий, проанализировать исходные данные, но первым делом – переговорить с Доном. Любая зацепка могла привести к раскрытию преступления. Лучше всего поймать злоумышленников с поличным, но тут уж, как выйдет. Геройствовать не стану, да и никто не просил.
- Ваше величество, кто-то из людей маара Мира будет меня сопровождать?
- Агенты уже давно отправлены на праздник «Фола», - мягко улыбнулся правитель. – Они заняты поисками лиц, причастных к другим кражам из хранилища. Подробную информацию ты получишь на месте, от Дона.
- Когда мне приступать? – улыбнулась я.
Суверен вдруг как-то странно посмотрел на меня. Расшифровать этот взгляд я не в силах, но от него стало неуютно. Я села глубже и поджав губы, ждала от мужчины вопросов или ответов, добрых или злых слов напутствия – всего, лишь бы он прекратил на меня так взирать.
Наконец, суверен отвел глаза и едва заметно вздохнув, произнёс:
- Я кое-что для вас сделаю… Чтобы вас не узнали, я наложу на вас заклинание, изменю внешность. Сейчас отправляйтесь к себе, соберите вещи, артефакты, и за десять минут до рассвета, приходите ко мне.
- До утра, Ваше величество.
- До утра, Мина.
С тяжелым сердцем я покинула правителя. Шла по коридору к себе в надежде, оказавшись в родных, за пять лет службы, стенах, отобрать приоритеты и набросать приблизительный план действий на ближайшее время.
- О, неотразимая Мина.
Я узнала голос и едва сдержалась, чтобы не выругаться. Ев Жемчужный, только его для пущего удовольствия сейчас и не хватало. В моей душе смятение, не знаешь за что хвататься, а тут этот…
Ладно, ладно, будем улыбаться.
- Не думала, что увижу вас здесь, в этой части дворца. Вероятно, вы заблудились, могу помочь и вывести вас. Бал в разгаре, повеселитесь от души.
Получилось радушнее, чем я ожидала, и это весьма хороший знак для меня. Следовало всё держать под контролем и особенно собственные эмоции.
- Спасибо, миара Рус, - почтительно ответил Ев. – Вас там нет, а самое интересное только там, где вы. Я давно перерос забавы, они не дают тех ощущений, которые дарили раньше. Теперь у меня другие вдохновляющие факторы. Но буду рад, если вы составите мне компанию, и прогуляетесь со мной по саду.
- Я не…
- Не отказывайтесь, Мина, в политике не бывает пустых разговоров. Каждый из них наполнен смыслом, пусть и выглядит весьма глупо.
- Я не занимаюсь политикой, маар Жемчужный. Мой удел – развлекать суверена.
Ев хмыкнул, а потом задорно рассмеялся. На его глазах выступили слёзы и, вытерев их, Ев продолжил:
- Развлекать суверена у вас превосходно получается. Я едва не лишился дипломатического Лата. Отличная шутка у вас вышла. Пойдемте, Мина, пройдёмся перед сном. У меня назначена аудиенция, но до нее достаточно времени и я не могу отказать себе в удовольствии побыть немного в компании фантастической девушки с необычным чувством юмора.
Осталось уговорить меня пойти с тобой! И почему я всё еще веду с ним беседы? Что за напасть, я словно вижу хищника и никак не могу убежать от него, впрочем, он и не охотится.
Я молчала, прислушиваясь к интуиции. Странное чувство, возникшее в душе, было сродни тому самому, что преследовало меня вчера утром. Я остро ощущала перемены, что произойдут. Вздохнув я вымученно улыбнулась:
- Идёмте, попробую развеселить и вас, если получится. Раньше у вас было всё хорошо с чувством юмора, посмотрим, что происходит теперь.
- Вы прекрасны, Мина, - расхохотался Ев. – И я счастливейший из людей, что вы всё еще помните наше… непонимание. А ведь прошло пять лет. Потрясающая память у потрясающей девушки.
Я направилась к лестнице, ведущей в сад за дворцом. Там в такую пору мало кто гулял. Место облюбовали драконы, для ночной охоты на живность. Драконам всё равно есть люди, или их нет, но людям оказалось неприятным пикирование животных камнем вниз и убиение мелкого зверья на глазах у прогуливающихся. Я к этому относилась прохладно, потому иногда гуляла, чтобы побыть в одиночестве.
- Дивная ночь, не находите? – начал Ев.
- Нахожу.
Мы медленно вышагивали по мощёной дорожке, и я смотрела себе под ноги. Смятение усилилось, стоило мне выйти за стены дворца. Это не было связано с Жемчужным, и с тем, что предстояло сделать в будущем. Меня не оставляло беспокойство, вызванное кражами. Сколько их на самом деле?
Пролетевший над головой патрульный дрон, вывел меня из задумчивости.
- Удивительная вещь, не правда ли, Мина?
- Что именно?
- Электронное создание, патрульный. Плод человеческой мысли. Я иногда завидую людям, что у них есть возможность мечтать и воплощать задуманное в жизнь. Почти магия.
- Завидуете? – хмыкнула я. – Кто мешает мечтать вам, Ев?
- Магия. Она ограничивает возможности любого, кто ею владеет и заставляет жить в узком тесном мире. Чародеи не приспособлены к наукам, ограничены Даром. У людей всё проще. Мне иногда кажется, что магия создала нас и их, противопоставила друг другу: людей и чародеев. Эксперимент - кто кого. Защищаясь от магии, люди придумали машины, а иллюзорные маски против них бессильны. Роботы, против боевых магов, полётные средства – против драконов.
- Интересная теория, - пожала плечами я. - Но технический прогресс, как утверждают люди, это тоже магия, которую они творят уже своими руками. А что же артефакты?
- Они нужны только для нашего узкого, рамочного мира, а люди создали более мощное оружие. Мы делим государства, избираем магов знатью, а почему? Может магия хочет иного? Люди хотят иного. Или Магия за трудолюбие выбирает людей? Или люди достойны быть знатью?
Я невольно рассмеялась:
- Мы тоже пользуемся достижениями людей. Нет рамок, Ев. Я видела, вы налегали на «Хорлик», а он слишком крепкий для ночных посиделок за карточной игрой.
- Когда смотрю на вас, Мина, мир не выглядит таким уж рамочным, - едва сдерживая смех заверил курианец.
- Принимаю комплимент, но мне…
- Мина… – мужчина остановился, и я была вынуждена сделать тоже самое.
Ев смотрел на меня сверху вниз, и мне показалось, что с его уст сейчас сорвётся какое-то признание. Я ненавидела курианца, но в этот момент я понимала его, как саму себя и не торопила.
- Мина, идёмте обратно. Я провожу вас.
Признания не случилось. Жаль. Я выдохнула, развернулась, побрела обратно. Ев плёлся позади.
- Я иногда думаю, что мы все заложники собственных пристрастий, - услышала я голос Ева, но оборачиваться не стала. – Иногда жизнь нас ставит перед выбором, и мы выбираем. Оценка правильности наших действий наступает потом. Я однажды выбрал и вот уже пять лет сожалею, что не попробовал поступить иначе. Пошел наикратчайшей дорогой, решил свои задачи быстро, а в политике есть разные пути. Знаю, вы ненавидите меня и этого не изменить, но я всегда был для вас другом, и буду впредь. Я на вашей стороне, Мина, чтобы вы не предприняли.
Остановилась и резко развернулась. Хотела выплюнуть накопившуюся злость Еву в лицо. Он что, пытался вербовать меня? Друг? Это он-то называл себя другом? Мы работаем на разных правителей, державы, защищаем разные интересы. С ума сошел? После стольких подстав и честно выигранных сражений на дипломатическом уровне он решил сказаться моим другом. Нет, точно с ума сошел!
Но увидев боль и сожаление в его глазах, бросилась во дворец. Не в моих правилах вступать в конфронтацию с послами и распускать руки, пусть даже очень хочется ударить противника.
Я сидела за столом, смотрела на горку из украшений-артефактов, разложенных на нём. Осознавала, что ни один из них не поможет мне, если случиться что-то страшное. Рассчитывать могла только на Дар. Я умела трансформироваться в считанные мгновенья, а большего и не нужно для отражения атаки.
Расшевелив рукой кучку драгоценностей, отыскала брошь, подаренную четыре года назад Виртом на мой день рождения. Я положила её на ладонь и вгляделась в идеальный камень и не менее утонченное обрамление. Сама по себе брошь выглядела простой: из глаза, выполненного из желтого металла, свисала пунцовая слеза. Я погладила пальцем гладкий бок кроваво-красного камня и мысленно перенеслась в тот день.
Вручая подарок, Вирт поцеловал меня в лоб и пожелал:
- Чтобы все твои завистники провалились в царство Теней. Этому и служит камень в виде слезинки. Он утраивает внутренние силы владельца и дарует чистоту обладанием силы.
Я рассмеялась и сказала:
- У меня нет завистников.
Мэр, подойдя к нам, улыбнулась, рассмотрев брошку, добавила:
- Злопыхателей нет потому, что они все интуитивно боятся тебя, милая, и твоего Дара. Тебе на роду написано испытывать вежливость со стороны придворных и народа.
- Конечно, ведь в большинстве своём простой люд не обладает никакими магическими дарами, - обнял меня за талию отец, подойдя к нашему кружку. – Те, у кого есть пусть даже малейший Дар, обязан с сущими помыслами служить народу, защищать его. Тут без чистоты силы и помыслов не обойтись. Спасибо за подарок, Вирт.
- Прекрасные слова, дорогой, - улыбнулась Мэр.
- Да, отличные слова, - вернул улыбку Вирт, - согласен с тобой Мэр. Только от нашей политики и в целом всей внешней политики, мало толку. Простые граждане не защищены, пока сильные и слабые маги мира сего плетут интриги, подставляют друг друга и обогащаются.
- Маги – люди, которым от рождения дано чувствовать силу, пользоваться ей, - пожал плечами папа. – Но я верю, что всё человеческое ниже истинного предназначения, для которого Великий Дар наделил нас большими возможностями. Если бы я не верил в это, то моя дочь не вышла бы за Генриха в столь юном возрасте и не служила суверену. Я верю, что государь ведет правильную политику и заботится о гражданах. Я помогаю ему в этом и готов продолжать в том же духе
- О, дорогой! – встряла Мэр. – Давай веселиться. Мине сегодня восемнадцать лет. О, где мои восемнадцать…
- Ты снова права, Мэр, - улыбнулся Вирт, - об этом возрасте приятно вспоминать.
Все рассмеялись и я тоже. Впрочем, рада, что сегодняшняя папина дискуссия не вышла за рамки и не превратилась в политические дебаты на несколько часов. Я приколола безделушку к платью и занялась другими гостями. Вирт отошел с родителем в сторонку. Они долго о чём-то беседовали. Через некоторое время к ним присоединился Генрих.
Наблюдая за этой троицей, я болтала с Мэр и другими приглашенными людьми. Глядя в сторону близких мне мужчин, невольно ухмылялась. Это не была улыбка радости или теплоты, которая обычно появлялась у всех, кто души не чает в близких. Рад их присутствию. Я подозревала, что их уединение и отрешение от общего веселья и торжества связано с очередными политическими планами. Своеобразная, шахматная игра, в которой группа поддержки чемпиона заранее просчитывала возможные ходы противника и риски.
После моего триумфального восшествия в должность фаворитки и доверенного лица суверена, моя семья и Вирт стали на свой лад раскручивать карусель внутренней и внешней политики. Я и не знала, что они втроём объединившись, могли совершить так много.
Стратегия, тактика, ожидание, нанесение точного удара по той или иной персоне. Это удивительным образом не увязывалось с моими представлениями о людях искусства. Всегда считала близких романтиками, а не жесткими, изворотливыми дипломатами. Не знаю, почему, но две реальности никак не желали умещаться в голове. Я продолжала смотреть на родню и Вирта через призму детского восприятия и каждый раз разочаровывалась, сталкиваясь с действительностью.
Генрих, папа, Вирт собрались, чтобы обсудить очередное дело. Хороший повод – день рожденья. Впрочем, они могли найти и другой или встретиться вовсе без повода. Поглядывая в сторону мужчин, я понимала, что скоро папа позовет меня и объяснит детали очередного дела. Я чувствовала неприятие к ситуации и желание получить хоть немного веселья, перед тем, как со мной оговорят нечто государственное и важное. Подскажут, как вести себя и что просить за услугу.
И я танцевала, пела, хохотала на собственном празднике, чтобы заглушить вой неприятия и наконец, услышать голос разума, который увещевал: «Всё для семьи, всё для народа». Конечно, это был папин голос. Только он умел отрешенно, не считаясь с разумными доводами остальных членов семьи рассуждать об общем положении дел в народе и достижении блага для всех.
Если бы не Мэр, Генрих и Вирт, папа ничего не просил бы за услуги. Патриотизм и вера в истину – папино всё. У меня выработалось стойкое неприятие ко всему такому кардинальному и жесткому, как эти два чувства разъедавшие отца. Я, правда, считала, что они разъедали его изнутри, и потому позиция остальных членов нашего кружка по политическим интересам нравилась мне больше.
Да-аа, вопреки моим ожиданиям хороший был день рожденья, особенно заключительная часть. Вирт позвал меня прогуляться в сад. Часть гостей осталась играть в шарады, другие разбрелись кто куда.
Мы с другом шли по дорожке между деревьев. Нас окружали запахи ночных цветов, а Салана, сменившая Красную звезду на небе, благостно одаривала своим серебристым светом. Её сияние поддерживали мелкие светлячки и блуждающие огоньки дронов. Создавалась причудливая атмосфера. Я мысленно молила Вирта, чтобы он не вздумал говорить в такой миг о предстоящих делах. А он и не стал болтать, а просто сделал кое-что, и оно изменило мою жизнь, разделив на «до» и «после».
«Не допустить сделку», - ничего себе заявление!
Анализируя нашу беседу, с уверенностью могу сделать вывод: может так случиться, что суверену выполнять обещания не придётся. Меня уничтожат и фамилию с титулом не спросят. Если провернули дельце с кражей, то на той стороне баррикад, или в окопе, кому что нравится, не простые маги, а высшие. Единственное, что суверен сможет для меня сделать, после недопущения сделки - превратить в ночное Эхо. Буду бродить в темноте с остальными девушками, которых таким образом вознаградили, веселиться, а под утро, словно тень уползать в нору под коренья.
Да, скорее всего так и случиться. Отыскать иголку в стоге сена – это по мне, а быть мишенью для бандитов? Однозначно не ответишь…
Нет, я пугаю себя. Ничего не случится, дело в любом случае для меня безопасное. Если не получится вычислить банду злоумышленников или перекупщиков, то смогу услышать зов артефакта и прийти на него первой или второй после чародея Хиссы. Собственно мне без разницы, кто из нас найдёт камень первым, ведь потом включатся в процесс совсем другие протоколы и вернуть «Перехлестье веков» хиссиитам придётся. Дальше, останется дело за малым, но в контексте политической ситуации…
Стоп! Ну, конечно… О чем говорил Ев Жемчужный? О предстоящем празднике «Фола». Увидеть такое зрелище приедет знать из всех стран. Заказчики и преступники хотели воспользоваться этим моментом для прикрытия.
Теперь я очень хорошо понимала, почему суверен заговорил о Хиссе. Из-за этой ушибленной спины стала плохо соображать. Ох…
- Я готова служить вам, Ваше величество.
Нужно было составить план действий, проанализировать исходные данные, но первым делом – переговорить с Доном. Любая зацепка могла привести к раскрытию преступления. Лучше всего поймать злоумышленников с поличным, но тут уж, как выйдет. Геройствовать не стану, да и никто не просил.
- Ваше величество, кто-то из людей маара Мира будет меня сопровождать?
- Агенты уже давно отправлены на праздник «Фола», - мягко улыбнулся правитель. – Они заняты поисками лиц, причастных к другим кражам из хранилища. Подробную информацию ты получишь на месте, от Дона.
- Когда мне приступать? – улыбнулась я.
Суверен вдруг как-то странно посмотрел на меня. Расшифровать этот взгляд я не в силах, но от него стало неуютно. Я села глубже и поджав губы, ждала от мужчины вопросов или ответов, добрых или злых слов напутствия – всего, лишь бы он прекратил на меня так взирать.
Наконец, суверен отвел глаза и едва заметно вздохнув, произнёс:
- Я кое-что для вас сделаю… Чтобы вас не узнали, я наложу на вас заклинание, изменю внешность. Сейчас отправляйтесь к себе, соберите вещи, артефакты, и за десять минут до рассвета, приходите ко мне.
- До утра, Ваше величество.
- До утра, Мина.
С тяжелым сердцем я покинула правителя. Шла по коридору к себе в надежде, оказавшись в родных, за пять лет службы, стенах, отобрать приоритеты и набросать приблизительный план действий на ближайшее время.
- О, неотразимая Мина.
Я узнала голос и едва сдержалась, чтобы не выругаться. Ев Жемчужный, только его для пущего удовольствия сейчас и не хватало. В моей душе смятение, не знаешь за что хвататься, а тут этот…
Ладно, ладно, будем улыбаться.
- Не думала, что увижу вас здесь, в этой части дворца. Вероятно, вы заблудились, могу помочь и вывести вас. Бал в разгаре, повеселитесь от души.
Получилось радушнее, чем я ожидала, и это весьма хороший знак для меня. Следовало всё держать под контролем и особенно собственные эмоции.
- Спасибо, миара Рус, - почтительно ответил Ев. – Вас там нет, а самое интересное только там, где вы. Я давно перерос забавы, они не дают тех ощущений, которые дарили раньше. Теперь у меня другие вдохновляющие факторы. Но буду рад, если вы составите мне компанию, и прогуляетесь со мной по саду.
- Я не…
- Не отказывайтесь, Мина, в политике не бывает пустых разговоров. Каждый из них наполнен смыслом, пусть и выглядит весьма глупо.
- Я не занимаюсь политикой, маар Жемчужный. Мой удел – развлекать суверена.
Ев хмыкнул, а потом задорно рассмеялся. На его глазах выступили слёзы и, вытерев их, Ев продолжил:
- Развлекать суверена у вас превосходно получается. Я едва не лишился дипломатического Лата. Отличная шутка у вас вышла. Пойдемте, Мина, пройдёмся перед сном. У меня назначена аудиенция, но до нее достаточно времени и я не могу отказать себе в удовольствии побыть немного в компании фантастической девушки с необычным чувством юмора.
Осталось уговорить меня пойти с тобой! И почему я всё еще веду с ним беседы? Что за напасть, я словно вижу хищника и никак не могу убежать от него, впрочем, он и не охотится.
Я молчала, прислушиваясь к интуиции. Странное чувство, возникшее в душе, было сродни тому самому, что преследовало меня вчера утром. Я остро ощущала перемены, что произойдут. Вздохнув я вымученно улыбнулась:
- Идёмте, попробую развеселить и вас, если получится. Раньше у вас было всё хорошо с чувством юмора, посмотрим, что происходит теперь.
- Вы прекрасны, Мина, - расхохотался Ев. – И я счастливейший из людей, что вы всё еще помните наше… непонимание. А ведь прошло пять лет. Потрясающая память у потрясающей девушки.
Я направилась к лестнице, ведущей в сад за дворцом. Там в такую пору мало кто гулял. Место облюбовали драконы, для ночной охоты на живность. Драконам всё равно есть люди, или их нет, но людям оказалось неприятным пикирование животных камнем вниз и убиение мелкого зверья на глазах у прогуливающихся. Я к этому относилась прохладно, потому иногда гуляла, чтобы побыть в одиночестве.
- Дивная ночь, не находите? – начал Ев.
- Нахожу.
Мы медленно вышагивали по мощёной дорожке, и я смотрела себе под ноги. Смятение усилилось, стоило мне выйти за стены дворца. Это не было связано с Жемчужным, и с тем, что предстояло сделать в будущем. Меня не оставляло беспокойство, вызванное кражами. Сколько их на самом деле?
Пролетевший над головой патрульный дрон, вывел меня из задумчивости.
- Удивительная вещь, не правда ли, Мина?
- Что именно?
- Электронное создание, патрульный. Плод человеческой мысли. Я иногда завидую людям, что у них есть возможность мечтать и воплощать задуманное в жизнь. Почти магия.
- Завидуете? – хмыкнула я. – Кто мешает мечтать вам, Ев?
- Магия. Она ограничивает возможности любого, кто ею владеет и заставляет жить в узком тесном мире. Чародеи не приспособлены к наукам, ограничены Даром. У людей всё проще. Мне иногда кажется, что магия создала нас и их, противопоставила друг другу: людей и чародеев. Эксперимент - кто кого. Защищаясь от магии, люди придумали машины, а иллюзорные маски против них бессильны. Роботы, против боевых магов, полётные средства – против драконов.
- Интересная теория, - пожала плечами я. - Но технический прогресс, как утверждают люди, это тоже магия, которую они творят уже своими руками. А что же артефакты?
- Они нужны только для нашего узкого, рамочного мира, а люди создали более мощное оружие. Мы делим государства, избираем магов знатью, а почему? Может магия хочет иного? Люди хотят иного. Или Магия за трудолюбие выбирает людей? Или люди достойны быть знатью?
Я невольно рассмеялась:
- Мы тоже пользуемся достижениями людей. Нет рамок, Ев. Я видела, вы налегали на «Хорлик», а он слишком крепкий для ночных посиделок за карточной игрой.
- Когда смотрю на вас, Мина, мир не выглядит таким уж рамочным, - едва сдерживая смех заверил курианец.
- Принимаю комплимент, но мне…
- Мина… – мужчина остановился, и я была вынуждена сделать тоже самое.
Ев смотрел на меня сверху вниз, и мне показалось, что с его уст сейчас сорвётся какое-то признание. Я ненавидела курианца, но в этот момент я понимала его, как саму себя и не торопила.
- Мина, идёмте обратно. Я провожу вас.
Признания не случилось. Жаль. Я выдохнула, развернулась, побрела обратно. Ев плёлся позади.
- Я иногда думаю, что мы все заложники собственных пристрастий, - услышала я голос Ева, но оборачиваться не стала. – Иногда жизнь нас ставит перед выбором, и мы выбираем. Оценка правильности наших действий наступает потом. Я однажды выбрал и вот уже пять лет сожалею, что не попробовал поступить иначе. Пошел наикратчайшей дорогой, решил свои задачи быстро, а в политике есть разные пути. Знаю, вы ненавидите меня и этого не изменить, но я всегда был для вас другом, и буду впредь. Я на вашей стороне, Мина, чтобы вы не предприняли.
Остановилась и резко развернулась. Хотела выплюнуть накопившуюся злость Еву в лицо. Он что, пытался вербовать меня? Друг? Это он-то называл себя другом? Мы работаем на разных правителей, державы, защищаем разные интересы. С ума сошел? После стольких подстав и честно выигранных сражений на дипломатическом уровне он решил сказаться моим другом. Нет, точно с ума сошел!
Но увидев боль и сожаление в его глазах, бросилась во дворец. Не в моих правилах вступать в конфронтацию с послами и распускать руки, пусть даже очень хочется ударить противника.
***
Я сидела за столом, смотрела на горку из украшений-артефактов, разложенных на нём. Осознавала, что ни один из них не поможет мне, если случиться что-то страшное. Рассчитывать могла только на Дар. Я умела трансформироваться в считанные мгновенья, а большего и не нужно для отражения атаки.
Расшевелив рукой кучку драгоценностей, отыскала брошь, подаренную четыре года назад Виртом на мой день рождения. Я положила её на ладонь и вгляделась в идеальный камень и не менее утонченное обрамление. Сама по себе брошь выглядела простой: из глаза, выполненного из желтого металла, свисала пунцовая слеза. Я погладила пальцем гладкий бок кроваво-красного камня и мысленно перенеслась в тот день.
Вручая подарок, Вирт поцеловал меня в лоб и пожелал:
- Чтобы все твои завистники провалились в царство Теней. Этому и служит камень в виде слезинки. Он утраивает внутренние силы владельца и дарует чистоту обладанием силы.
Я рассмеялась и сказала:
- У меня нет завистников.
Мэр, подойдя к нам, улыбнулась, рассмотрев брошку, добавила:
- Злопыхателей нет потому, что они все интуитивно боятся тебя, милая, и твоего Дара. Тебе на роду написано испытывать вежливость со стороны придворных и народа.
- Конечно, ведь в большинстве своём простой люд не обладает никакими магическими дарами, - обнял меня за талию отец, подойдя к нашему кружку. – Те, у кого есть пусть даже малейший Дар, обязан с сущими помыслами служить народу, защищать его. Тут без чистоты силы и помыслов не обойтись. Спасибо за подарок, Вирт.
- Прекрасные слова, дорогой, - улыбнулась Мэр.
- Да, отличные слова, - вернул улыбку Вирт, - согласен с тобой Мэр. Только от нашей политики и в целом всей внешней политики, мало толку. Простые граждане не защищены, пока сильные и слабые маги мира сего плетут интриги, подставляют друг друга и обогащаются.
- Маги – люди, которым от рождения дано чувствовать силу, пользоваться ей, - пожал плечами папа. – Но я верю, что всё человеческое ниже истинного предназначения, для которого Великий Дар наделил нас большими возможностями. Если бы я не верил в это, то моя дочь не вышла бы за Генриха в столь юном возрасте и не служила суверену. Я верю, что государь ведет правильную политику и заботится о гражданах. Я помогаю ему в этом и готов продолжать в том же духе
- О, дорогой! – встряла Мэр. – Давай веселиться. Мине сегодня восемнадцать лет. О, где мои восемнадцать…
- Ты снова права, Мэр, - улыбнулся Вирт, - об этом возрасте приятно вспоминать.
Все рассмеялись и я тоже. Впрочем, рада, что сегодняшняя папина дискуссия не вышла за рамки и не превратилась в политические дебаты на несколько часов. Я приколола безделушку к платью и занялась другими гостями. Вирт отошел с родителем в сторонку. Они долго о чём-то беседовали. Через некоторое время к ним присоединился Генрих.
Наблюдая за этой троицей, я болтала с Мэр и другими приглашенными людьми. Глядя в сторону близких мне мужчин, невольно ухмылялась. Это не была улыбка радости или теплоты, которая обычно появлялась у всех, кто души не чает в близких. Рад их присутствию. Я подозревала, что их уединение и отрешение от общего веселья и торжества связано с очередными политическими планами. Своеобразная, шахматная игра, в которой группа поддержки чемпиона заранее просчитывала возможные ходы противника и риски.
После моего триумфального восшествия в должность фаворитки и доверенного лица суверена, моя семья и Вирт стали на свой лад раскручивать карусель внутренней и внешней политики. Я и не знала, что они втроём объединившись, могли совершить так много.
Стратегия, тактика, ожидание, нанесение точного удара по той или иной персоне. Это удивительным образом не увязывалось с моими представлениями о людях искусства. Всегда считала близких романтиками, а не жесткими, изворотливыми дипломатами. Не знаю, почему, но две реальности никак не желали умещаться в голове. Я продолжала смотреть на родню и Вирта через призму детского восприятия и каждый раз разочаровывалась, сталкиваясь с действительностью.
Генрих, папа, Вирт собрались, чтобы обсудить очередное дело. Хороший повод – день рожденья. Впрочем, они могли найти и другой или встретиться вовсе без повода. Поглядывая в сторону мужчин, я понимала, что скоро папа позовет меня и объяснит детали очередного дела. Я чувствовала неприятие к ситуации и желание получить хоть немного веселья, перед тем, как со мной оговорят нечто государственное и важное. Подскажут, как вести себя и что просить за услугу.
И я танцевала, пела, хохотала на собственном празднике, чтобы заглушить вой неприятия и наконец, услышать голос разума, который увещевал: «Всё для семьи, всё для народа». Конечно, это был папин голос. Только он умел отрешенно, не считаясь с разумными доводами остальных членов семьи рассуждать об общем положении дел в народе и достижении блага для всех.
Если бы не Мэр, Генрих и Вирт, папа ничего не просил бы за услуги. Патриотизм и вера в истину – папино всё. У меня выработалось стойкое неприятие ко всему такому кардинальному и жесткому, как эти два чувства разъедавшие отца. Я, правда, считала, что они разъедали его изнутри, и потому позиция остальных членов нашего кружка по политическим интересам нравилась мне больше.
Да-аа, вопреки моим ожиданиям хороший был день рожденья, особенно заключительная часть. Вирт позвал меня прогуляться в сад. Часть гостей осталась играть в шарады, другие разбрелись кто куда.
Мы с другом шли по дорожке между деревьев. Нас окружали запахи ночных цветов, а Салана, сменившая Красную звезду на небе, благостно одаривала своим серебристым светом. Её сияние поддерживали мелкие светлячки и блуждающие огоньки дронов. Создавалась причудливая атмосфера. Я мысленно молила Вирта, чтобы он не вздумал говорить в такой миг о предстоящих делах. А он и не стал болтать, а просто сделал кое-что, и оно изменило мою жизнь, разделив на «до» и «после».
