– Как тебя зовут-то? – спросил Джо, когда они прошли пару кварталов в тишине. – Прости, я к вечеру совсем заработался, забыл спросить.
– Эдди.
– Эдди? – Джо поправил мешок за плечом.
– Ну, меня брат так зовёт, – еле слышно пролепетал мальчик, оглядываясь. – А так меня зовут Эндрю.
– Приятно познакомиться, – Джо перехватил мешок поудобнее. – Меня зовут Джо.
– Да, я знаю, – мальчик покосился на Джо. – Брат рассказывал.
Тут Эдди остановился, глядя куда-то в сторону. Джо проследил за его взглядом на прилегающую улицу. По всей её длине стояло только три фонаря. Этой улицей частенько пользовались, чтобы срезать путь на параллельную, – череда домов продолжалась ещё далеко, и свернуть можно было только на Старой Конной улице, до которой нужно было ещё прилично идти.
– Может, срежем? – Эдди кивнул в сторону переулка. – В обход идти долго, а уже и так поздно, – он глянул на Джо, на огромный мешок за его спиной и снова уставился себе под ноги: – К тому же мне неловко, что вы несёте всё за меня…
– Это ничего, – Джо улыбнулся, стараясь, чтобы эта улыбка не была слишком уж уставшей. – Я начинал работать в мастерской с посыльного, так что мне не впервой, – он потрепал мальчика по голове и пошёл вперёд.
Переулок встретил их тишиной. Давно Джо не бывал на таких улицах, он обычно всегда гулял по главной, да и в самое оживлённое время. Эдди шагал рядом, постоянно бегая взглядом по тёмным углам. Даже со стороны Джо видел, как дрожат его локти. Он не сильно удивился, когда заметил в темноте чей-то силуэт, хотя именно в этот момент его сердце почему-то сбилось с ритма.
Джо остановился и бросил короткий взгляд на мальчика. Теперь он точно видел, какими испуганными глазами Эдди смотрит на него, как весь сжался и как тяжело ему находиться рядом. Неужели мальчик боялся?
Вот Эдди сделал несколько шагов в сторону и убежал в темноту, а навстречу Джо вышел Бен Миллер. Теперь на его лице отчетливо смешивались страх и презрение. От того голодного и напуганного мальчика не осталось и следа, и всё же Джо не покидало ощущение, что ситуация повторяется. Всё встало на свои места. И поздний клиент, и напуганный мальчик, шесть пар обуви и куча мелочи вместо купюр.
Джо отбросил мешок с обувью в сторону и устало спросил:
– Не жалко тебе шесть пар ботинок за то, чтобы вытащить меня из мастерской?
– Мы используем их с пользой, – злобно проговорил Бен.
Джо мысленно повторил «мы», кивнул сам себе и огляделся. Теперь он заметил остальных – тихих, прячущихся в тени.
Почему-то на Джо навалилась невыносимая усталость. Будто он вновь стал тем самым изможденным двенадцатилетним голодным мальчиком, которого поймали на воровстве хлеба.
– Что тебе от меня надо? – Джо как можно небрежнее сунул дрожащие руки в карманы.
Юноша снял шапку, и в темноте Джо с трудом заметил, что уха у юноши всё-таки нет.
– Ты отрезал мне ухо, – прошипел Бен. – Забыл?
– Моя сестра умирала от голода, а вы отобрали у меня последний кусок хлеба и избили до полусмерти, – холодно ответил Джо. – Скажи спасибо, что не перерезал горло.
Бен подозвал кого-то, и вот к нему подошёл испуганный Эдди, смотрящий себе под ноги и трясущийся всем телом. Бен глянул на Джо так, словно тот был в чём-то виноват, и сквозь зубы прошипел:
– Эдди с братом тоже голодали. Когда они попросили дать воды, какой-то урод со способностью схватил его брата за руку, а та иссохла и отвалилась.
Эдди прятал лицо и еле слышно всхлипывал. Джо заставил себя снова перевести взгляд на собеседника и всё так же равнодушно спросил:
– А я здесь причём?
На короткое время повисла тишина. Джо всматривался в темноту. Чем дольше он здесь находился, тем сильнее ему казалось, что это просто страшное воспоминание из детства. Но вот Бен шагнул вперёд, и Джо машинально сжал левую руку, надавив ногтями на шрамы. Если бы он постарался, то мог бы вскрыть их даже сквозь плотную ткань. Надо было лишь дёрнуть ногтями посильнее, чтобы рана открылась.
– Думаешь, самый умный? – Бен усмехнулся, а Джо лишь сильнее сжал кулак. – Я видел твои белые волосы. Думаешь, покрасил волосы, и теперь никто не узнает, что ты полукровка? – Бен сложил руки на груди, шагнул вперёд, и под светом фонаря Джо разглядел его злорадную ухмылку. – Думал, я не догадаюсь?
Джо тяжело вздохнул, надеясь, что это будет выглядеть спокойнее, чем он чувствовал. Он пожал плечами, сбрасывая оцепенение, и подумал, как хорошо, что на этот раз о Кэрол может позаботиться кто-то ещё. Он набрал в грудь побольше воздуха, прощупал шрам на ладони и небрежно спросил:
– Тебя жизнь ничему не научила?
– Почему же.
Бен расцепил руки, его кисть медленно потянулась к поясу. Тут что-то заставило Джо обернуться. Он заметил какое-то резкое движение, и голова затрещала от боли, а мир потемнел. Следующее, что увидел Джо, была мокрая брусчатка. Голова кружилась, тело не слушалось, до ушей доносились еле различимые голоса:
– Бен, мне кажется, это уже слишком…
– Этот урод – полукровка. Таких, как он, нужно на виселицу.
Джо лежал на земле лицом вниз. Он с трудом пытался понять, что происходит, попробовал пошевелить руками, но не смог. С ужасом он осознал, что кто-то придавил его кисти ботинками. Джо вздрогнул.
– Очухался, – раздался сверху чей–то голос.
– Хорошо, – раздался голос Бена. Парень опустился и вдавил Джо коленом в землю.
Не успел Джо произнести и слова, как кто-то схватил его за волосы и поднял голову так, что он с трудом мог вдохнуть. В следующее мгновение на его шее затянулся тонкий кожаный ремень, перекрывая воздух. Тело Джо свело судорогой, лёгкие прожгло болью, а над ухом кто-то что-то неразборчиво говорил. Вскоре в глазах снова потемнело, а силы оставили его.
Посреди ночи в мастерской Байрона раздался оглушительный стук в дверь. В своей крохотной каморке Кэрол в полусне недовольно буркнула что-то себе под нос. Но на этом ничего не закончилось. Кто-то барабанил в дверь несколько минут, раздавался чей-то голос с улицы, но Кэрол пыталась игнорировать его до последнего. Когда стук в который раз повторился, а голос за дверью чуть не сорвался на крик, она всё же поднялась и пошла в комнату Байрона и Джо, удивляясь, что брат ещё не проснулся от такого шума.
Но брата в комнате не оказалось. Маленькая Кэрол беспокойно покосилась на пустую кровать и подошла к Байрону.
– Байрон, там кто-то в дверь стучит, – полусонно проговорила Кэрол, а сама не сводила глаз с пустой кровати рядом. – Почему Джо нет?
От последних слов сон слетел с Байрона. Он вскочил с возгласом «В смысле нет?», впопыхах натянул штаны с рубашкой и побежал к двери.
Стоило Байрону открыть, как лицо его побледнело, а сам он застыл как вкопанный.
Перед ним стоял пожилой портной с соседней улицы, седой, тощий и уставший. Казалось, он сам вот-вот свалится без сил и всё же упрямо держал на плече юношу с себя ростом.
Джо было не узнать. Его волосы растрепались, сбились в колтуны и покрылись грязью. Он был без рубашки, завернутый в старенький плащ портного, который пропитался кровью так сильно, что невозможно было понять, какого он был цвета. Не было на Джо ни его кожаных митенок, ни ботинок. Сейчас он больше походил на какого-то попрошайку, нежели на юношу, который стоял в этой мастерской за прилавком.
– Байрон, не стой столбом! – тяжело проговорил портной. – Помоги мне.
– Помилуйте меня, всесоздатели, – только и смог произнести Байрон.
Он подскочил к Джо, обхватил его подмышками и осторожно переложил себе на плечо. Рубашка Байрона тут же пропиталась кровью, а его сердце кольнуло. Голова Джо безвольно повисла, а Байрон мельком заметил, что глаза у Джо открыты и смотрят куда-то в пустоту.
– Гилберт, что случилось?
Крупный и крепкий Байрон втащил Джо внутрь. Гилберт вошёл следом, тяжело дыша и вытирая тыльной стороной окровавленной руки пот с морщинистого лба.
– Я. Задержался сегодня. В мастерской, – прерывисто дыша, начал Гилберт. – Решил поскорее до дома добежать. И срезал через Куцый переулок. А там твой парниша. Когда я пришёл, он там был один. Простите меня, всесоздатели, я подумал, пьяница какой-то, чуть не прошёл мимо…
Растерянный Байрон потащил Джо в спальню. Босые ноги юноши волочились по деревянному полу, оставляя за собой две тёмные полосы. Кэрол застыла между двумя дверьми с распахнутыми от ужаса глазами, наблюдая, как тащат её изувеченного брата.
Гилберт закрыл дверь и, всё так же тяжело дыша, проговорил:
– Я сейчас сбегаю к себе. У меня соседка – лекарь. Думаю, она поможет.
Байрон никак не отреагировал. Он уже внёс Джо в комнату и с опаской уложил его на кровать. Гилберт сделал несколько шагов вперёд, издалека разглядывая в дальней комнате спину Байрона.
– Можно взять твой плащ? Я завтра верну.
– Конечно, – не своим голосом ответил Байрон, и Гилберт накинул на плечи огромный плащ и выбежал на улицу.
Дверь громко захлопнулась, а Байрон в ужасе смотрел на неподвижного Джо, чей взгляд все ещё был направлен куда-то мимо него. Лицо юноши не тронули, но из-под расстегнутого плаща было видно, что всё тело изрезано. Видеть руки Джо без перчаток было непривычно. Сейчас они были в грязи и крови.
– Байрон, – еле слышно раздался голос Кэрол. – Почему… Джо так плохо?
За спиной послышался плач, и Байрон наконец-то пришёл в себя. Он поднялся, подошёл к маленькой Кэрол, которая так и стояла между комнатами и плакала. Байрон опустился перед ней на корточки и крепко обнял за её худенькие плечики.
– Давай, Кэрол, нам нужно собраться, – прошептал Байрон. Казалось, он говорил это сам себе. – Сейчас Джо нужна наша помощь. – Он осторожно вытер слёзы девочки и мягко проговорил: – Подогреешь воду для ванны, хорошо?
Девочка закивала и, бросив последний взгляд на неподвижного брата, поплелась на кухню ставить чайник.
С большим трудом Байрон заставил себя что-то делать. Он снял с Джо окровавленный плащ и обтёр мальчика влажной тряпкой. Когда ванна была готова, Байрон велел Кэрол остаться и ждать лекаря, а сам отнёс Джо в ванну и вымыл его, с особой осторожностью очищая уже покрывшиеся тонкой кожей раны. С ещё большей осторожностью Байрон вытер его полотенцем и переодел в чистое бельё.
Всё это время Джо, казалось, не моргал. Его застывшие глаза смотрели туда, куда была направлена поникшая голова, и постоянно слезились. И Байрону приходилось по очереди вытирать то свои слёзы, то слёзы Джо.
Лекарь ещё не пришёл, а Джо уже вымытый лежал на заново застеленной кровати, смотря в потолок. Кэрол при виде плачущего брата сама залилась слезами, залезла на кровать и свернулась комочком под его боком. Байрон не стал ей запрещать, но всё же остался рядом и внимательно следил.
Спустя, казалось, вечность в дверь постучали. Байрон побежал открывать. На пороге стояла невысокая хмурая женщина лет сорока на вид со светлыми кудрявыми волосами и недовольным круглым лицом. Она осмотрела Байрона, который был выше её на полторы головы, снизу вверх так пренебрежительно, что сапожнику стало неловко. Она протянула руку и представилась:
– Ливилла Фишер. Можно просто Ливи, – она сама взяла замершего Байрона за руку и пожала её. – Надеюсь, вы Байрон, и я не ошиблась домом.
– Да, верно. Проходите.
Ливи быстро прошла внутрь, сняла плащ и, проигнорировав попытку Байрона помочь, бросила верхнюю одежду на прилавок.
– Где мальчик?
– Вон там.
Женщина прошла в комнату так быстро, что Байрон едва успел проводить её взглядом.
Сколько раз Ливи выходила на такие вызовы и лечила искалеченных людей, но при виде изрезанного Джо озадаченно подняла бровь. Длинные раны тянулись от самого плеча и почти до пупка, ровные и прямые, пересекающие друг с другом под небольшим углом. Ливи подошла было поближе, чтобы рассмотреть юношу, но тут из–за него выглянула девочка со злыми кроваво-красными глазами.
– Не трогайте его! – крикнула Кэрол на незнакомку.
– Я пришла помочь твоему брату, – спокойно проговорила Ливи.
Она подошла почти вплотную, но тут Кэрол легла на Джо и пнула женщину. Ливи предприняла ещё несколько попыток успокоить девочку, но та не желала ничего слышать. Она вцепилась в брата, громко закричала и принялась махать ногами. Ливи отошла, боясь, как бы девочка не сделала брату хуже, но тут в комнату влетел Байрон. Он накинул на Кэрол плотное одеяло, завернул её, словно крошечного ребёнка, взял на руки и, извинившись, унёс в другую комнату.
Кэрол продолжала визжать в истерике ещё несколько минут и в слезах просила вернуть её к брату, но Ливи словно ничего не слышала. Она мельком оглядела Джо, его открытые глаза, шрамы и ссадины на руках. Ливи напоила юношу успокаивающий напитком, и тот наконец-то сомкнул веки, а женщина достала швейный набор и принялась рассматривать порезы.
Несмотря на то, что они свежие, раны уже успели затянуться тонкой плёнкой кожи. Ливи никогда раньше не видела подобного. Она решила всё же перестраховаться и зашить раны, чтобы кожа ровно затянулась до конца, а раны не раскрылись, если бы юноша начал двигаться. Ливи бросила взгляд на спящего юношу и вспомнила его красные глаза. Она не сдержалась и внимательно рассмотрела лицо. Но тут раздались тяжёлые шаги сапожника, и Ливи как ни в чём не бывало взялась за иголку.
– Шумная девочка, – не оборачиваясь, бросила Ливи.
– Кэрол очень привязана к Джо…
Голос Байрона звучал виновато, и Ливи поспешила успокоить сапожника:
– Не переживайте. Мальчик крепкий. Пару дней отлежится и придёт в себя.
– Вы так думаете? – Байрон заглянул женщине за плечо. – На нём было очень много крови… На его голове рана. Кажется, его ударили чем-то тяжёлым. И за всё время он не шевелился и почти не моргал.
– У него шок, – холодно отозвалась Ливи, внимательно следя за тем, чтобы швы получились ровными. – Ему нужно отдохнуть и восстановить объём крови. Я вам распишу, чем и как его кормить.
Байрон ещё какое-то время потоптался в дверях, потом ушёл на рабочее место, ожидая, когда Ливи закончит. Спустя чуть меньше часа женщина вышла из комнаты со своей сумкой, прошла мимо задремавшего прямо за столом сапожника, подхватила плащ и бросила, что зайдёт завтра вечером за оплатой, а заодно и проверит мальчика. Байрон вскочил в самый последний момент. Он успел лишь кивнуть на прощание и проводить женщину взглядом.
Мир Смоук, 14.03.1105 год
На следующее утро у Джо начался жар. Он едва открывал глаза, когда Байрон или Кэрол пытались позвать его, с трудом пил воду и лекарства и не принимал пищу. Даже из соседней комнаты можно было услышать, как он тяжело дышит. Байрон не смог в этот день делать хоть что-либо, и работа в мастерской встала. Единственное, на что хватило его сил, – приготовить им с Кэрол бутерброды и присмотреть за Джо.
Пришедшая к вечеру Ливи многозначительно оглядела убитого горем сапожника, девочку на грани истерики и неподвижного юношу в лихорадке. Она дала Джо жаропонижающее, Кэрол – помятую шоколадку, которая завалялась в кармане Ливи, и приготовила ужин. С тех пор Ливи приходила к ним каждое утро и каждый вечер, помогала с обедами и присматривала за Джо, пока Байрон пытался наверстать заказы, а маленькая Кэрол осваивала работу за прилавком вместо брата.
Но Джо не пришёл в себя ни через пару дней, ни даже через неделю.
– Эдди.
– Эдди? – Джо поправил мешок за плечом.
– Ну, меня брат так зовёт, – еле слышно пролепетал мальчик, оглядываясь. – А так меня зовут Эндрю.
– Приятно познакомиться, – Джо перехватил мешок поудобнее. – Меня зовут Джо.
– Да, я знаю, – мальчик покосился на Джо. – Брат рассказывал.
Тут Эдди остановился, глядя куда-то в сторону. Джо проследил за его взглядом на прилегающую улицу. По всей её длине стояло только три фонаря. Этой улицей частенько пользовались, чтобы срезать путь на параллельную, – череда домов продолжалась ещё далеко, и свернуть можно было только на Старой Конной улице, до которой нужно было ещё прилично идти.
– Может, срежем? – Эдди кивнул в сторону переулка. – В обход идти долго, а уже и так поздно, – он глянул на Джо, на огромный мешок за его спиной и снова уставился себе под ноги: – К тому же мне неловко, что вы несёте всё за меня…
– Это ничего, – Джо улыбнулся, стараясь, чтобы эта улыбка не была слишком уж уставшей. – Я начинал работать в мастерской с посыльного, так что мне не впервой, – он потрепал мальчика по голове и пошёл вперёд.
Переулок встретил их тишиной. Давно Джо не бывал на таких улицах, он обычно всегда гулял по главной, да и в самое оживлённое время. Эдди шагал рядом, постоянно бегая взглядом по тёмным углам. Даже со стороны Джо видел, как дрожат его локти. Он не сильно удивился, когда заметил в темноте чей-то силуэт, хотя именно в этот момент его сердце почему-то сбилось с ритма.
Джо остановился и бросил короткий взгляд на мальчика. Теперь он точно видел, какими испуганными глазами Эдди смотрит на него, как весь сжался и как тяжело ему находиться рядом. Неужели мальчик боялся?
Вот Эдди сделал несколько шагов в сторону и убежал в темноту, а навстречу Джо вышел Бен Миллер. Теперь на его лице отчетливо смешивались страх и презрение. От того голодного и напуганного мальчика не осталось и следа, и всё же Джо не покидало ощущение, что ситуация повторяется. Всё встало на свои места. И поздний клиент, и напуганный мальчик, шесть пар обуви и куча мелочи вместо купюр.
Джо отбросил мешок с обувью в сторону и устало спросил:
– Не жалко тебе шесть пар ботинок за то, чтобы вытащить меня из мастерской?
– Мы используем их с пользой, – злобно проговорил Бен.
Джо мысленно повторил «мы», кивнул сам себе и огляделся. Теперь он заметил остальных – тихих, прячущихся в тени.
Почему-то на Джо навалилась невыносимая усталость. Будто он вновь стал тем самым изможденным двенадцатилетним голодным мальчиком, которого поймали на воровстве хлеба.
– Что тебе от меня надо? – Джо как можно небрежнее сунул дрожащие руки в карманы.
Юноша снял шапку, и в темноте Джо с трудом заметил, что уха у юноши всё-таки нет.
– Ты отрезал мне ухо, – прошипел Бен. – Забыл?
– Моя сестра умирала от голода, а вы отобрали у меня последний кусок хлеба и избили до полусмерти, – холодно ответил Джо. – Скажи спасибо, что не перерезал горло.
Бен подозвал кого-то, и вот к нему подошёл испуганный Эдди, смотрящий себе под ноги и трясущийся всем телом. Бен глянул на Джо так, словно тот был в чём-то виноват, и сквозь зубы прошипел:
– Эдди с братом тоже голодали. Когда они попросили дать воды, какой-то урод со способностью схватил его брата за руку, а та иссохла и отвалилась.
Эдди прятал лицо и еле слышно всхлипывал. Джо заставил себя снова перевести взгляд на собеседника и всё так же равнодушно спросил:
– А я здесь причём?
На короткое время повисла тишина. Джо всматривался в темноту. Чем дольше он здесь находился, тем сильнее ему казалось, что это просто страшное воспоминание из детства. Но вот Бен шагнул вперёд, и Джо машинально сжал левую руку, надавив ногтями на шрамы. Если бы он постарался, то мог бы вскрыть их даже сквозь плотную ткань. Надо было лишь дёрнуть ногтями посильнее, чтобы рана открылась.
– Думаешь, самый умный? – Бен усмехнулся, а Джо лишь сильнее сжал кулак. – Я видел твои белые волосы. Думаешь, покрасил волосы, и теперь никто не узнает, что ты полукровка? – Бен сложил руки на груди, шагнул вперёд, и под светом фонаря Джо разглядел его злорадную ухмылку. – Думал, я не догадаюсь?
Джо тяжело вздохнул, надеясь, что это будет выглядеть спокойнее, чем он чувствовал. Он пожал плечами, сбрасывая оцепенение, и подумал, как хорошо, что на этот раз о Кэрол может позаботиться кто-то ещё. Он набрал в грудь побольше воздуха, прощупал шрам на ладони и небрежно спросил:
– Тебя жизнь ничему не научила?
– Почему же.
Бен расцепил руки, его кисть медленно потянулась к поясу. Тут что-то заставило Джо обернуться. Он заметил какое-то резкое движение, и голова затрещала от боли, а мир потемнел. Следующее, что увидел Джо, была мокрая брусчатка. Голова кружилась, тело не слушалось, до ушей доносились еле различимые голоса:
– Бен, мне кажется, это уже слишком…
– Этот урод – полукровка. Таких, как он, нужно на виселицу.
Джо лежал на земле лицом вниз. Он с трудом пытался понять, что происходит, попробовал пошевелить руками, но не смог. С ужасом он осознал, что кто-то придавил его кисти ботинками. Джо вздрогнул.
– Очухался, – раздался сверху чей–то голос.
– Хорошо, – раздался голос Бена. Парень опустился и вдавил Джо коленом в землю.
Не успел Джо произнести и слова, как кто-то схватил его за волосы и поднял голову так, что он с трудом мог вдохнуть. В следующее мгновение на его шее затянулся тонкий кожаный ремень, перекрывая воздух. Тело Джо свело судорогой, лёгкие прожгло болью, а над ухом кто-то что-то неразборчиво говорил. Вскоре в глазах снова потемнело, а силы оставили его.
***
Посреди ночи в мастерской Байрона раздался оглушительный стук в дверь. В своей крохотной каморке Кэрол в полусне недовольно буркнула что-то себе под нос. Но на этом ничего не закончилось. Кто-то барабанил в дверь несколько минут, раздавался чей-то голос с улицы, но Кэрол пыталась игнорировать его до последнего. Когда стук в который раз повторился, а голос за дверью чуть не сорвался на крик, она всё же поднялась и пошла в комнату Байрона и Джо, удивляясь, что брат ещё не проснулся от такого шума.
Но брата в комнате не оказалось. Маленькая Кэрол беспокойно покосилась на пустую кровать и подошла к Байрону.
– Байрон, там кто-то в дверь стучит, – полусонно проговорила Кэрол, а сама не сводила глаз с пустой кровати рядом. – Почему Джо нет?
От последних слов сон слетел с Байрона. Он вскочил с возгласом «В смысле нет?», впопыхах натянул штаны с рубашкой и побежал к двери.
Стоило Байрону открыть, как лицо его побледнело, а сам он застыл как вкопанный.
Перед ним стоял пожилой портной с соседней улицы, седой, тощий и уставший. Казалось, он сам вот-вот свалится без сил и всё же упрямо держал на плече юношу с себя ростом.
Джо было не узнать. Его волосы растрепались, сбились в колтуны и покрылись грязью. Он был без рубашки, завернутый в старенький плащ портного, который пропитался кровью так сильно, что невозможно было понять, какого он был цвета. Не было на Джо ни его кожаных митенок, ни ботинок. Сейчас он больше походил на какого-то попрошайку, нежели на юношу, который стоял в этой мастерской за прилавком.
– Байрон, не стой столбом! – тяжело проговорил портной. – Помоги мне.
– Помилуйте меня, всесоздатели, – только и смог произнести Байрон.
Он подскочил к Джо, обхватил его подмышками и осторожно переложил себе на плечо. Рубашка Байрона тут же пропиталась кровью, а его сердце кольнуло. Голова Джо безвольно повисла, а Байрон мельком заметил, что глаза у Джо открыты и смотрят куда-то в пустоту.
– Гилберт, что случилось?
Крупный и крепкий Байрон втащил Джо внутрь. Гилберт вошёл следом, тяжело дыша и вытирая тыльной стороной окровавленной руки пот с морщинистого лба.
– Я. Задержался сегодня. В мастерской, – прерывисто дыша, начал Гилберт. – Решил поскорее до дома добежать. И срезал через Куцый переулок. А там твой парниша. Когда я пришёл, он там был один. Простите меня, всесоздатели, я подумал, пьяница какой-то, чуть не прошёл мимо…
Растерянный Байрон потащил Джо в спальню. Босые ноги юноши волочились по деревянному полу, оставляя за собой две тёмные полосы. Кэрол застыла между двумя дверьми с распахнутыми от ужаса глазами, наблюдая, как тащат её изувеченного брата.
Гилберт закрыл дверь и, всё так же тяжело дыша, проговорил:
– Я сейчас сбегаю к себе. У меня соседка – лекарь. Думаю, она поможет.
Байрон никак не отреагировал. Он уже внёс Джо в комнату и с опаской уложил его на кровать. Гилберт сделал несколько шагов вперёд, издалека разглядывая в дальней комнате спину Байрона.
– Можно взять твой плащ? Я завтра верну.
– Конечно, – не своим голосом ответил Байрон, и Гилберт накинул на плечи огромный плащ и выбежал на улицу.
Дверь громко захлопнулась, а Байрон в ужасе смотрел на неподвижного Джо, чей взгляд все ещё был направлен куда-то мимо него. Лицо юноши не тронули, но из-под расстегнутого плаща было видно, что всё тело изрезано. Видеть руки Джо без перчаток было непривычно. Сейчас они были в грязи и крови.
– Байрон, – еле слышно раздался голос Кэрол. – Почему… Джо так плохо?
За спиной послышался плач, и Байрон наконец-то пришёл в себя. Он поднялся, подошёл к маленькой Кэрол, которая так и стояла между комнатами и плакала. Байрон опустился перед ней на корточки и крепко обнял за её худенькие плечики.
– Давай, Кэрол, нам нужно собраться, – прошептал Байрон. Казалось, он говорил это сам себе. – Сейчас Джо нужна наша помощь. – Он осторожно вытер слёзы девочки и мягко проговорил: – Подогреешь воду для ванны, хорошо?
Девочка закивала и, бросив последний взгляд на неподвижного брата, поплелась на кухню ставить чайник.
С большим трудом Байрон заставил себя что-то делать. Он снял с Джо окровавленный плащ и обтёр мальчика влажной тряпкой. Когда ванна была готова, Байрон велел Кэрол остаться и ждать лекаря, а сам отнёс Джо в ванну и вымыл его, с особой осторожностью очищая уже покрывшиеся тонкой кожей раны. С ещё большей осторожностью Байрон вытер его полотенцем и переодел в чистое бельё.
Всё это время Джо, казалось, не моргал. Его застывшие глаза смотрели туда, куда была направлена поникшая голова, и постоянно слезились. И Байрону приходилось по очереди вытирать то свои слёзы, то слёзы Джо.
Лекарь ещё не пришёл, а Джо уже вымытый лежал на заново застеленной кровати, смотря в потолок. Кэрол при виде плачущего брата сама залилась слезами, залезла на кровать и свернулась комочком под его боком. Байрон не стал ей запрещать, но всё же остался рядом и внимательно следил.
Спустя, казалось, вечность в дверь постучали. Байрон побежал открывать. На пороге стояла невысокая хмурая женщина лет сорока на вид со светлыми кудрявыми волосами и недовольным круглым лицом. Она осмотрела Байрона, который был выше её на полторы головы, снизу вверх так пренебрежительно, что сапожнику стало неловко. Она протянула руку и представилась:
– Ливилла Фишер. Можно просто Ливи, – она сама взяла замершего Байрона за руку и пожала её. – Надеюсь, вы Байрон, и я не ошиблась домом.
– Да, верно. Проходите.
Ливи быстро прошла внутрь, сняла плащ и, проигнорировав попытку Байрона помочь, бросила верхнюю одежду на прилавок.
– Где мальчик?
– Вон там.
Женщина прошла в комнату так быстро, что Байрон едва успел проводить её взглядом.
Сколько раз Ливи выходила на такие вызовы и лечила искалеченных людей, но при виде изрезанного Джо озадаченно подняла бровь. Длинные раны тянулись от самого плеча и почти до пупка, ровные и прямые, пересекающие друг с другом под небольшим углом. Ливи подошла было поближе, чтобы рассмотреть юношу, но тут из–за него выглянула девочка со злыми кроваво-красными глазами.
– Не трогайте его! – крикнула Кэрол на незнакомку.
– Я пришла помочь твоему брату, – спокойно проговорила Ливи.
Она подошла почти вплотную, но тут Кэрол легла на Джо и пнула женщину. Ливи предприняла ещё несколько попыток успокоить девочку, но та не желала ничего слышать. Она вцепилась в брата, громко закричала и принялась махать ногами. Ливи отошла, боясь, как бы девочка не сделала брату хуже, но тут в комнату влетел Байрон. Он накинул на Кэрол плотное одеяло, завернул её, словно крошечного ребёнка, взял на руки и, извинившись, унёс в другую комнату.
Кэрол продолжала визжать в истерике ещё несколько минут и в слезах просила вернуть её к брату, но Ливи словно ничего не слышала. Она мельком оглядела Джо, его открытые глаза, шрамы и ссадины на руках. Ливи напоила юношу успокаивающий напитком, и тот наконец-то сомкнул веки, а женщина достала швейный набор и принялась рассматривать порезы.
Несмотря на то, что они свежие, раны уже успели затянуться тонкой плёнкой кожи. Ливи никогда раньше не видела подобного. Она решила всё же перестраховаться и зашить раны, чтобы кожа ровно затянулась до конца, а раны не раскрылись, если бы юноша начал двигаться. Ливи бросила взгляд на спящего юношу и вспомнила его красные глаза. Она не сдержалась и внимательно рассмотрела лицо. Но тут раздались тяжёлые шаги сапожника, и Ливи как ни в чём не бывало взялась за иголку.
– Шумная девочка, – не оборачиваясь, бросила Ливи.
– Кэрол очень привязана к Джо…
Голос Байрона звучал виновато, и Ливи поспешила успокоить сапожника:
– Не переживайте. Мальчик крепкий. Пару дней отлежится и придёт в себя.
– Вы так думаете? – Байрон заглянул женщине за плечо. – На нём было очень много крови… На его голове рана. Кажется, его ударили чем-то тяжёлым. И за всё время он не шевелился и почти не моргал.
– У него шок, – холодно отозвалась Ливи, внимательно следя за тем, чтобы швы получились ровными. – Ему нужно отдохнуть и восстановить объём крови. Я вам распишу, чем и как его кормить.
Байрон ещё какое-то время потоптался в дверях, потом ушёл на рабочее место, ожидая, когда Ливи закончит. Спустя чуть меньше часа женщина вышла из комнаты со своей сумкой, прошла мимо задремавшего прямо за столом сапожника, подхватила плащ и бросила, что зайдёт завтра вечером за оплатой, а заодно и проверит мальчика. Байрон вскочил в самый последний момент. Он успел лишь кивнуть на прощание и проводить женщину взглядом.
Глава 7. Из далёкого прошлого
Мир Смоук, 14.03.1105 год
На следующее утро у Джо начался жар. Он едва открывал глаза, когда Байрон или Кэрол пытались позвать его, с трудом пил воду и лекарства и не принимал пищу. Даже из соседней комнаты можно было услышать, как он тяжело дышит. Байрон не смог в этот день делать хоть что-либо, и работа в мастерской встала. Единственное, на что хватило его сил, – приготовить им с Кэрол бутерброды и присмотреть за Джо.
Пришедшая к вечеру Ливи многозначительно оглядела убитого горем сапожника, девочку на грани истерики и неподвижного юношу в лихорадке. Она дала Джо жаропонижающее, Кэрол – помятую шоколадку, которая завалялась в кармане Ливи, и приготовила ужин. С тех пор Ливи приходила к ним каждое утро и каждый вечер, помогала с обедами и присматривала за Джо, пока Байрон пытался наверстать заказы, а маленькая Кэрол осваивала работу за прилавком вместо брата.
Но Джо не пришёл в себя ни через пару дней, ни даже через неделю.
