— Оми, я предупредил. Если ты не образумился, я образумлю её, — прошипел Вильм, и ушел, а я поджал губы. Если он встанет между нами, я смету его. Я уничтожу любую преграду.
Затеянные сестрой танцы сулили стать мне испытанием. Быть с ней так близко вновь, касаться её в этом любовном танце… А ещё смотреть, как она танцует с другими. О нет, я не желал делиться моей королевой ни с кем. Киртар держал её близко, но очень невинно, ведя беседу, которую я не слышал. Полог тишины, очень умно с его стороны, но как же это бесило. Если он был с Вильмором за одно, то что он мог ей сказать за время их танца? Брат обладал даром убеждать одним словом, к нему прислушивались все, в том числе и я. Ромин уже увлекся другой магичкой, это было очевидно даже самой Браселле, которая даже и не смотрела на других. Я танцевал с девушками, думая о ней, надев свою излюбленную маску неопытного юноши. И Браселла верила, пытаясь вести неумелого паренька в танце, а я подыгрывал.
Наконец-то пришла моя очередь танцевать с Саярой. Её горячее тело в моих руках, отзывчивое и послушное моей воле. Каждое прикосновение было на грани моего самообладания, фантазия то и дело рисовала совершенно иной танец, со стонами и сплетенным дыханием. Я помнил каждый изгиб её тела, обнаженного тела. Каждый шрам на её спине, каждую родинку под этим чертовым платьем. Танец закончился так быстро, что мне хотелось задержаться в нём ещё, хотя бы на пару минут. Смотреть на её танец с Вильмом я не желал, поэтому покинул зал под неодобрительный взгляд сестры и отца.
Магия кипела во мне, требуя выхода. Ярость и жажда женского тела, одного конкретно взятого тела, так будоражили кровь, что я уже не чувствовал усталости, не смотря на хронический недосып. Трое серых стражей из моих приближенных стали отличными спаринг партнерами, чтобы выпустить пар хотя бы немного.
— Вильмор и Саяра ушли в «Замок Морей», — Киртар вошел в тренировочный зал с хмурым видом. — Иди, — я ранил стража, но тут же откинул меч. Да чтоб меня Бездна пожрала! Этот черный козел решил действовать. Из зала я вылетел тенью, схватив протянутый мне братом кинжал не глядя. Лишь за порогом дворца я разглядел артефакт, что позволял пробиваться через любую рунную защиту. Что же, мой золотой брат, ты смог меня удивить.
Затерялся в тенях напротив ресторана. Вильм не изменял себе, он пригласил её за королевский столик на балконе, тот самый, что был прочно защищен от просушек. От всех магических взломок, кроме одной, что я сейчас сжал в ладони, пуская кровь. Магия болезненным ядом пролилась в кровь, и я услышал её голос словно из-под воды.
— … подсказывает, что вы и сами не против рассказать мне историю.
— Терпение, леди Саяра, правильный вопрос настигнет чуть позже. Я бы хотел кое-что обсудить с вами. Так сложилось, что некоторые интриги в моем королевстве происходят вне моего ведома, не без стараний некоторых принцев. Например, ваше появление с леди империи, глава разведки решил, что данная информация не столь важна, чтобы я имел к ней доступ. Как и ваше досье. Вы ведь уже в курсе, что глава серых стражей…
Вильм, ты привел её сюда поговорить обо мне? Насколько же ты боишься меня, раз так прямолинейно и откровенно действуешь с ней?
— Что Оми Серый Глаз? Он имел смелость зачитать мне часть собранного на меня досье. Весьма красноречиво, не правда ли? Так значит, вы не читали эти данные? Забавно.
— Не очень. Ваше появление было для меня сюрпризом, я не ожидал принимать в замке Перста, тем более такого, как вы, леди. Но не скрою, что вы весьма привлекательны и крайне умны, — от этих слов у меня свело челюсть. — Отец даже думает о том, чтобы вы стали моей женой и королевой присоединённого к империи королевства. Быть может, я тоже рассматриваю данную возможность, — злость затмевала разум, требуя крови. Крови моего брата. Она была моей. Она станет моей, не его. Такая женщина ему не по зубам, она достойна большей силы. Силы всего мира. — Вы умны и привлекательны, властолюбивы и склонны к верности чести и долгу. Подумайте, Саяра, я ведь тоже привлекал вас, пока этот…. Пока принц Оми не начал свою игру, желая силы и влияния. Мы с Аймоном не раз прикрывали его дела, исправляли то, что он творил, сдерживали и пытались им управлять. Наша с вами клятва брачной верности спасла бы наше королевство от еще одного заклинателя смерти, — он посмел предложить ей брак. Магический брак. — Однажды мой народ уже потерял свои земли, что погребены в океане последним подобным монстром. И тот, смею напомнить, носил имя Антариуса Диаро, Благороднейшего Лунного Короля Нашресса.
— А не преувеличиваете ли вы проблему? — её вопрос медом растекся по моему сознанию. Она насмехалась над страхами кронпринца или же дело было в другом? Как же она все-таки прекрасна. Дракон внутри начинал шевеление, довольно шурша крыльями. Чем ближе было пробуждение, тем сложнее мне становилось контролировать свои эмоции и подавлять замашки собственника. Я понимал, что станет гораздо хуже, что эмоции просто захлестнут, и пока я освою характер новой части себя, может произойти что угодно.
Саяра поймала мой взгляд, взглянув прямо мне в глаза. Сквозь отводы глаз, сквозь сумрак серого стража, выцепила меня без колебаний, и я сильнее сжал кинжал в руке. Первый Перст не думала, что за ней кто-то может шпионить там, в империи, лишь поэтому я оставался в тени незамеченным, сейчас же она не отмахивалась от своей интуиции и чувств. Только вот… Сейчас она узнала, что я их слышу.
— Саяра, что-то не так?
Вот и все, сейчас она выдаст меня, и Вильмор поставит защиту от клинка. Надо было посылать подручных.
— Нет, я просто засмотрелась на сад…
Я слушал её и улыбался. Она отказывала моему брату без колебаний и намеков на малейший шанс. Меня радовали её слова и позиция относительно подобного предложения. А потом я услышал голос проблемы, которую уже считал решенной. Она вышла к брату. Конечно же, как иначе. Ради этого он и пришел сюда, чтобы показать мой промах. Я перегнул палку, но не сказать, чтобы в том не было вины девушки. У нас был четкий договор, который она нарушила, за что поплатились мы оба. Вильм так и не признал перед Аймоном и Киртаром того, что это он переспал с ней, увел из-под носа ту, что была моей. Я наказал их обоих за измену мне. Её болью, его муками совести. Так я думал. Я доверял им, тем, кто был близок, поэтому предательство было особенно горьким, а месть моя неотвратимой. Но в конце этой истории, почему-то, я прослыл среди братьев садистом и извергом, а брат жертвой хитрого и бездушного лунного дракона. Я подозревал, что леди просто решила воспользоваться мной, чтобы добраться до Вильмора и его положения в обществе, его богатств, влюбить в себя темного, но все же такое бесстрашное и необдуманное предательство едва ли не у меня на глазах, нарушая клятву и подписанный кровью договор… И хуже всего то, что Вильмор прекрасно знал, что делал. Смотрел из теней за наказанием, а потом сказал, что не предвидел такой жестокости и не мог мне помешать. Он не хотел мне мешать. Это был повод меня очернить перед семьёй.
Он кормил её кровью напоказ. Перед Саярой, показывая себя великим страдальцем, а меня лишь монстром. Едва ли демоницу отпугнут мои пристрастия и нрав, она ведь сама была не против подобных приключений, даже покупала согласие на них за крупные суммы, но то, что я действительно мог перегнуть палку, этого, среди подобных нам, не прощали. Однако, это была не игра, вышедшая из-под контроля.
Она смотрела на меня задумчиво, чуть поджимая губы. И было в её взгляде что-то такое томно-горячее, что я нервно сглотнул. Она оценивала меня, представляла и решала, что будет дальше. Стоить ли давать этот шанс.
ГЛАВА ШЕСТАЯ.
«Мы вместе, мы здорово выглядим вместе!
Без пошлости, фальши, без лести, без мести -
Нам впору примеривать нимб.
А пока твой путь сквозь ночь, впереди рассвет,
Ты помнишь дом за спиной, только дома нет.»
Гевал - Волки
Лежа в бассейне в своих комнатах, я смотрела в потолок и переварила этот бесконечный день. Перед глазами стояла лишь одна картина. Девушка, чья жизнь сейчас зависела от крови королевского рода, что принес ей невыносимую боль.
« Оми такой видит любовь и преданность. Для него это восхищение, принадлежность и боль». Вильтран вытянул девушку с того света, когда та была выброшена Оми, как сломанная вещь. Стоило ей сломаться и потерять свою волю, как он потерял всякий интерес. Но ей повезло, она была жива. Полемику о том, а жизнь ли это, выживать в зависимости от чьей-то крови, разводить не стоит. « Любовь — это власть над кем-то, кто равен ему». Я поняла, почему именно я, почему он так крепко вцепился в идею владеть именно мной. Он нашел сильнейшую из существующих и…Влюбился? Я не знала, что я ощущала, зная всё это. Ведь часть меня очень даже понимала принца, понимала его темную страсть и разделяла, и даже хотелось думать, что именно Оми способен на то, что непозволительно другим, но Оми перешел границу разумного. Я не могла не думать о том, что могло оправдать его. Мне этого хотелось. Манящий, ужасающий, нежный и жестокий, непосредственный и вдумчивый. Он отравил меня, влил в уши свою песню, был сладким, как мёд, но под этим таился самый острый в мироздании клинок. Такой соблазнительный клинок.
Я представила его упругие тонкие губы, его поджарое худое тело, кожа на котором мягко обтягивала мышцы. Эти длинные пальцы, что в книге любой романтик назвал бы аристократичными, эти совсем чуть-чуть вьющиеся волосы, цвета молодой, только созревающией пшеницы, и наверняка... Молодое, неопороченное тело и такая чёрная душа. На что же он способен...
Вода взбурлила вокруг меня, обращаясь в пар. Магия трещала, собираясь мелкими молниями вокруг меня, черная сила крови звенела свободными волнами, вырвавшись из моих пут контроля, обращаясь в чистую смерть. Мой изначальный дар, сила чистой смерти, украшенная искрами крови огненной саламандры, была отличным оружием для уничтожения светлых и темных в минувшей войне. Сейчас же она просто рвала окружающее пространство, пока я позволяла себе небольшую шалость и водила по телу руками.
Вышла я из полностью сухого бассейна, наспех оделась в черный костюм. Время уже шло к полуночи, а значит стоило последовать совету Киртара, как и сказал Аймон. Увидеть истинную сущность Оми, и, наконец, решить, насколько эта тварь опасна для всего живого, или же они просто не понимают чего-то важного. Я покинула замок через черные ходы, разминувшись в тенях с королем и Киртаром, который оглянулся мне вслед, задумчиво разглядывая пустоту яркими золотыми глазами. Он пророчил мне королевство, он пророчил мне короля. Видел ли он как я спасаюсь от Оми, принимая клятву от Вильтрана и давая в ответ свою? Или Наарон будет знать иного короля?
Горная тропа блестела отражениями луны на влажных камнях. Дождь отступил на эту ночь, отдав власть морским ветрам, что холодом прогоняли летнюю жару. Я шла по памяти, стараясь шагать бесшумно, прислушиваясь к каждому шороху. У самого края хребта, за которым было озеро я замерла на минуту. А стоит ли? Покинуть королевство, уйти прочь от всего этого и забыть, как страшный сон. Но меня тянуло дальше. Туда, где ветер можно пробовать на вкус, где песня затмевает разум, заменяя собой весь мир.
Вода сияла лунным светом, будто сама была источником света. Обнаженный силуэт мужчины склонился над гладью, руками разгоняя по ледяной глади мелкие волны. Чуть кудрявые молочные волосы шевелились, подобно живым лепесткам упавшего к плечам огня, а бледная кожа светилась узорами вен и сосудов, в которых горела истинным пламенем силы кровь.
— Так ты готов дать свой ответ? — прошипел ветер, гонимый ветром. Я прижалась ближе к камням, всматриваясь в тени гор. — Признайся своей сути, что же ведет тебя в небо?
— Сила и власть! — Оми огрызнулся сиплым басом, будто кричал уже долгие часы в пустоту.
— Лжец! — шипел голос, который вызывал мурашки на моей спине. Он звучал будто отовсюду. Я ничего не знала о пробуждении драконов, но, если верить принципу создания двуликих в их сказаниях и детских сказках… Двуликие были ближе всего к богам-создателям и богам-покровителям. Значило ли это, что сейчас само древнее божество требовало ответа?
— Сила и власть! — мелодичность напева в хриплом крике, будто принц пытается зачаровать самого бога. Но ведь это невозможно.
— Что ведет тебя в небо? Что дороже жизни? Что ценнее власти и силы? Дракон не приходит к тем, кто не может сказать правды самому себе. Признайся же в своих слабостях.
Я задержала дыхание, когда воды озера пошли сильной рябью, что билась о берег бурлящим штормом. Свет становился всё ярче, а голос Оми ниже и яростнее.
— Дыхание всех жизней в моих руках. Власть над каждой жизнью в этом мире. Право силы диктовать закон. Чтобы эта пропасть внутри меня нажралась вдоволь, чтобы не ощущать больше этого бесконечного голода. Вдыхать и ощущать это насыщение, — холод коснулся камней, замораживая капли влаги вокруг озера, покрывая и то тонким слоем льда. — Я хочу властвовать над этим миром. Над каждой душой.
— Лжец!
— Это истина! Я хочу не иметь власти лишь над одной, — шипение было обессиленным, но боги будто только и ждали этого признания.
— Твоя правда, лунный дракон, согрела мне слух. Да сжалится над подвластными тебе Бездна, — свет луны отразился силой в последний раз от озера, погасая, и у берега остался только большой ящер с чешуей, подобной прозрачному молоку. Рогатый, с острыми крыльями и тонким хвостом, что раскрошил камень, будто тот был песчаной кучкой.
В горах расправил крылья сильнейший в наше время дракон, чистый лунный свет источала его чешуя. Я пригнулась ближе к камням, но тут моя рука сорвалась об острый валун, и кровь тонкой струйкой закапала на него. Ящер обернулся, расправляя могучие крылья, и зашипел, обнажая два ряда острых как иглы зубов. Я почти не дышала, смотря прямо в эти холодные бездонные глаза, что медленно потянулись теплым светом. Подняв руки, поднялась, выставив их в стороны перед собой. Был ли Оми опасен в своём первом перевоплощении, я понятия не имела, так что решила вести себя с ним, как с диким зверем.
Оми выпрямился, будто красуясь, и, вскинув голову, огласил горы мелодичным рыком, от которого волосы поднялись вверх. Магия лунного дракона пробежалась по королевству, затекая в каждый уголок этих земель. Моя магия черным пламенем вспыхнула на ладонях, подвластная воли сирены, и мне нестерпимо захотелось коснуться этой крепкой, как камень, чешуи. Хотелось пустить по этой небесной чистоте смертельные путы. Протечь силой в каждой луночке чешуи. Самый смертоносный из себе подобных, самый сиятельный и волнующий в своём роде.
Лунный свет окутывал небесного царя, размывая его очертания, меняя их, возвращая к человеческому облику. Высокий поджарый принц с прикрытыми глазами стоял под луной, впитывая её силу всем своим телом. Его ресницы медленно поднялись, открывая горящие белым пламенем глаза. Такие незнакомые и беспощадные.
— И как же много слышала моя бесстрашная шпионка? — бархатистый бас томным волнением осел в моей крови. — Подойди.
Тело, будто не моё, отозвалось на это приглашение немедленно, неся меня ближе к Оми.
