— Тогда надо придумать вескую причину, почему я сначала не хотела ее отпускать, а потом все же вняла вашей просьбе, если вы хотите сохранить свое инкогнито.
Мать-настоятельница покачала головой — ей хотелось, чтобы знакомство супругов произошло как можно естественнее, как бы само по себе, и они друг другу обязательно понравились. Монахине всегда казалось, что взрывы Анастасия устраивала в знак протеста. Какая бы современная девушка смирилась со своей участью и браком, который ей навязали? Каждая из них, как в стародавние времена, продолжает грезить о принце, который явится за ней на белом коне. Сейчас — на машине.
— У вас машина случайно не белого цвета? — спросила мать-настоятельница и хихикнула, совсем как девчонка.
— Нет, — покачал головой Рудольф. — А это имеет какое-то значение? Если имеет, я сменю ее на белую.
— По большому счету никакого, — хмыкнула монахиня.
«Не принц, — усмехнулась она про себя, — а так хотелось. Хотя, может, я и ошибаюсь — может стать им. Поди разбери, кто нынче принц, а кто нет».
— Не надо придумывать причину, — улыбнулся Рудольф. — У Анастасии большой пробел в истории — она много знает о периоде правления Рудольфа Благородного и Анастасии Мудрой и совсем ничего ей не известно о самих правителях. А у меня имеется пропуск в дворцовую библиотеку. Мы могли бы взглянуть на старинные гравюры того времени, чтобы она смогла составить свое мнения об этих замечательных личностях.
— Ну, вы и хитрец, — усмехнулась мать-настоятельница, выписывая бумаги на путешествие несуществующей Анастасии Мойзекёних. Одновременно с этой ничего не значащей писулькой она передала Рудольфу и настоящие документы девушки на всякий случай…
В поездку Анастасия собиралась непозволительно для нее долго, но все равно рано утром к ожидающей ее машине, вышла в рясе, надев только под нее джинсы, что обнаружились в шкафу, и, по всей видимости, принадлежали ее предшественнице, точнее той Анастасии, которая жила до нее в келье. Ничего она не смогла с собой поделать — не понравилась ей одежда, которую сейчас носили. Джинсы пришлись по вкусу только в силу практичности, но опять же только те, что были сшиты из настоящей плотной джинсовой ткани, а не эти новомодные, которые были похожи на джинсы только цветом. Футболки и майки не понравились ей вообще — Анастасии показалось, что в подобной одежде она более обнажена, чем без нее, уж больно они облегали ее фигуру. Она и прежде светскую одежду надевала один или два раза, пока была в монастыре, но это была совсем другая одежда — рубашки, камзолы, лосины и сапоги для поездок верхом и бальные платья с множеством юбок и рушей. А такой одежде, как в рясе открыты только кисти рук и лицо, даже на голове принято было носить парик вместо привычного платка. А это что? Не одежда, а сплошное безобразие. Вот костюм, что был на Рудольфе, ей очень понравился. Но себе попросить подобную одежду или платье в пол она постеснялась у матери-настоятельницы, да и денег оно стоило, видимо, немалых, раз у Анастасии, что жила в келье до нее, платья тоже не нашлось. Анастасия окинула взглядом Тилли. На той тоже были надеты джинсы и футболка с курточкой. Надеть такую же курточку поверх обтягивающей майки она все же согласилась бы, но исключительно чтобы быть похожей на Рудольфа с его подругой, а не быть в монастырском облачении.
— А почему вы в рясе? — совершенно искренне удивился Рудольф, завидев Анастасию.
— Мне нечего надеть, кроме нее, — пожала она плечами, нисколько не смутившись.
В конце концом, она же не обнажена.
Рудольф нахмурился — плохо, что у ее супруги совершенно нет светской одежды, придется по дороге заехать с ней в магазин. Но с другой стороны ему понравилось, что Анастасия непривередлива и вышла к нему в том, что у нее было. Капризничать и требовать она еще успеет научиться…
До развалин старого дворца путешественники добрались довольно быстро. Рудольф с Тилли по очереди вели машину, чтобы не тратить много времени на отдых — они останавливались только пару раз, чтобы перекусить. И снова отправлялись в путь.
Своей грандиозностью Анастасию поразил не столько старый парк, сколько остатки стен дворца, заросшие плющом. Она не переставала удивляться, что развалины никто не охранял.
— Считается, что они не представляют собой никакой исторической ценности, — пожал плечами Рудольф в ответ на ее вопросительный взгляд, когда они свободно прошли через бывшие ворота.
— Ну как же, — произнесла Анастасия жалобно. — В старом парке, мне рассказывал отец, было волшебное озеро, — поведала она Рудольфу, когда они вдоволь нагулялись по развалинам старого дворца. — От паломников, желающих увидеть озеро, надо было хотя бы выставить охрану.
Она так и не поняла из сумбурного рассказа мужчины, почему такое великолепное строение пришло в упадок и оказалось никому не нужным. Будь у нее деньги, она обязательно бы восстановила бы былое величие дворца, да и парк с озером привела бы в порядок — это ведь целая эпоха правления Верховных правителей до того, как государством стали править фон Шварцшваны.
— А почему озеро считалось волшебным? И где оно теперь? Высохло? — поинтересовался Рудольф.
— Нет, не высохло, — улыбнулась в ответ ему Анастасия. — Оно не может высохнуть. Я уже сказала, что это необычное озеро, волшебное, оно является только перед парой, пришедшей искупаться в нем в полнолуние. Но это не все — эти двое должны прийти к озеру с мечтой. Нельзя мечтать стать бессмертным, правителем, королем, властителем, нельзя желать кому-то смерти. Мечта должна быть светлой, чистой, как та луна на небе, которая во время купания станет освещать озеро, недостижимой, но все же осуществимой. Только тогда озеро появится.
— Какая замечательная легенда, — вздохнул Рудольф.
Конечно же у него была мечта, самая простая мечта, чисто человеческая. Он хотел прожить со своей супругой в любви и радости счастливую долгую жизнь и нарожать кучу ребятишек.
— Это не легенда, — покачал головой Анастасия. — Мы бы могли попробовать ночью поискать озеро. Сегодня как раз на небе будет светить полная луна. У вас есть мечта?
— Вы успели загадать желание? — поинтересовался Рудольф, с удовольствием рассматривая мокрое тело Анастасии, на которое та сразу после купания попыталась натянуть джинсы, но потом, когда сразу не получилось, не стала этого делать.
По то же самой легенде, она рассказала ему, они должны позволить телам высохнуть, а лишь затем одеваться.
Рудольф все не мог решиться признаться Анастасии, что является ее законным супругом. Даже вот желание загадал, чтобы быть в браке с ней счастливым и любимым.
— Успела. А вы? — Анастасия кое-как справилась с неподдающимся предметом одежды и теперь натягивала трикотажную футболку, которая почему-то закручивалась, а надеваться не желала. Она бросала быстрые взгляды на красивое тело мужчины, который не предпринимал никаких попыток прикрыть свою наготу, а просто стоял на берегу озера, позволяя воде стечь, а ласковому ветерку слегка подсушить его влажную кожу.
Рудольф приблизился к Анастасии, взял ее за подбородок, заставляя взглянуть прямо в глаза, и нежно прикоснулся к ее губам своими, чуть прохладными после купания.
— И я загадал, — тихо ответил он ей. — Вы мне скажете свое?
— Зачем? Как гласит легенда — вы скоро узнаете, почувствуете, какое желание я загадала, буквально в течение нескольких дней. Как, впрочем, и я ваше, — ответила ему Анастасия. — Но мне кажется, что я уже знаю, что загадали вы.
— Вы мне расскажете о моем желании? — поинтересовался Рудольф.
— Обязательно, — кивнула головой Анастасия. — Только завтра, при свете дня. Я хочу в этот момент видеть ваши глаза. Вы подождете до завтра?
— Конечно, подожду, — согласился Рудольф. – Потому что я тоже хочу в этот момент видеть ваши прелестные глазки, — улыбнулся он ей. — А тучки, что закрыли сейчас луну, не дают мне этого сделать.
— Надо возвращаться в гостиницу, — вздохнула Анастасия. Сказка закончилась. — Тилли будет волноваться, хоть мы и рассказали ей, почему не берем с собой на ночную прогулку. Но думаю, она нервно бродит где-нибудь возле входа в парк и дрожит от страха, а не ждет нас в номере, — хихикнула девушка, наблюдая, как теперь Рудольф пытается натянуть на не совсем высохшее тело одежду.
Она помогла ему надеть футболку, расправив ее на спине. А потом вдруг в порыве необъяснимого чувства обняла Рудольфа за талию, прижавшись к нему всем своим телом. Тот замер и стоял, не дыша, опасаясь каким-нибудь неловким движением или жестом испугать Анастасию.
— Простите, — смутилась девушка и расцепила руки. — Мне почему-то безумно захотелось обнять вас, почувствовать, как бьется ваше сердце.
— Ну, и как? Бьется? — Рудольф повернулся к Анастасии и теперь внимательно смотрел на нее, словно видел впервые.
— Бьется, — согласилась она, — ровно, сильно, как и положено мужчине, настоящему альфе.
— Обнимите меня еще раз, — попросил Рудольф.
Анастасия протянула руки и снова обняла его за талию. А тот наклонился к ее лицу близко-близко и стал ждать, когда девушка приблизит свои губы к его, желая поцелуя.
— Поцелуйте меня, — попросила Анастасия, не дотянувшись, и, смутившись, спрятала лицо на груди у Рудольфа, уткнувшись в него лбом.
Но Рудольф и сам желал этого, но такая неожиданная просьба смутила и его. И все же он бережно обхватил руками лицо Анастасии, заставляя отклониться чуть назад, приблизил свои губы к ее и, прислушиваясь к ударам сердца девушки, нежно прикоснулся к чуть приоткрытому рту.
Рудольф вложил в этот поцелуй частичку своей души, стараясь передать ее Анастасии. Ему безумно хотелось, чтобы та почувствовала, поняла, как безмерно он ее любит. И пусть их брак пока всего лишь запись на бумаге, но небеса не ошиблись, когда их отцы поставили свои подписи, соединяя своих еще совершенно маленьких детей.
Он чувствовал, как слегка подрагивали губы девушки, как сбивалось ее дыхание, как ей не хватало воздуха, как она обмякла в его сильных руках.
— Голова закружилась, — прошептала Анастасия, когда поцелуй закончился, и снова спрятала свое лицо на груди у Рудольфа.
Теперь уже он обнимал ее и чувствовал сквозь тонкую ткань футболок, как у них стучат в унисон сердца.
— Идти надо, — прошептала снова Анастасия. — Только ноги не слушаются.
— Я понесу тебя, — ответил ей Рудольф и легко подхватил ее на руки.
— Не надо, — радостно рассмеялась девушка, ей было безмерно приятно. До этого момента лишь отец бывал так нежен с ней.
— Анастасия, я должен тебе признаться, — негромко проговорил Рудольф. — Я твой супруг.
— Правда? — всхлипнула девушка от переизбытка чувств и обхватила шею теперь уже своего мужа.
— Истинная правда. Я не стал тебе сразу говорить об этом. Хотел с тобой познакомиться, хотел, чтобы ты приняла меня, полюбила. Именно для этого я и приехал в монастырь.
— Мне приятно, что ты так поступил. Я рада, что познакомилась с тобой, безмерно рада. Но вся правда заключена в том, что я не та Анастасия, — грустно вздохнула девушка и положила голову на плечо Рудольфу. — Не та. А так хотелось быть именно твоей Анастасией.
— Не понимаю, — Рудольф остановился на месте, — объясни, что ты хотела этим сказать. У меня и документы на руках, выданные матерью-настоятельницей. Мы можем хоть сейчас ехать ко мне домой и в монастырь больше не возвращаться.
Он же видел документы девушки. Пусть она назвалась другим именем, но мать настоятельница подтвердила, что Анастасия Мойзекёних и есть его законная супруга. Если это не она, он будет добиваться развода со своей Анастасией, чтобы жениться на этой. Ему больше никто не нужен.
— Боюсь, что ты меня сочтешь сумасшедшей, — снова вздохнула Анастасия.
— Говори, постараюсь тебя понять, — предложил Рудольф, аккуратно ставя девушку на ноги и нежно прижимая к себе. — Я поверю любому твоему слову, всему, что ты скажешь, и даже доказательств не попрошу.
— Я Анастасия из прошлого, из давнего прошлого. Твоя настоящая супруга жаждала встретиться со мной и устраивала взрывы ради этого. Я ей тоже помогала, не очень активно, но стремилась встретиться с ней. Я записи ее прочитала. Однажды у нее получилось, только разминулись мы с ней в пространстве и во времени, — я оказалась здесь, а она там, в моем времени. И теперь я не королева, но и не твоя супруга. И она не королева. Но мне интересно было читать в старинных книгах, как она прожила там за меня жизнь. И пусть она не королева…
Рудольф перебил ее:
— И пусть ты не моя супруга, как ты говоришь, но я желаю, чтобы ты стала ею. Мне не нужна та, неизвестная мне, Анастасия. Я желаю быть с тобой.
— Ты мне веришь? — губы девушки задрожали, а в глазах заблестели слезы.
Она, наверное, меньше бы расстроилась, если бы мужчина ей не поверил.
— Я историк, Анастасия. Ты рассказывала так, словно видела все, о чем говорила, своими глазами. Это невозможно придумать или прочитать в книгах. И про озеро… Описания этой легенды нет нигде. Я слышал о нем, долго искал в книгах, как его увидеть, и только однажды мне попалась заметка в несколько строчек, что только фон Шваны знали об этом волшебном озере. Только они. И уже позже передавали это знание, полученное от Рудольфа, короля Западного, а затем и Срединного королевства, из уст в уста. Но в какой-то момент оно было утеряно.
Рудольф обнял Анастасию:
— Только фон Шваны.
— Но я никогда не была с тем Рудольфом, я его никогда в глаза не видела, — попыталась возмутиться девушка. — Мне папа об этом озере рассказывал…
— О существовании этого озера знают все, но как его увидеть, только избранные. Теперь и я стал тем избранным. Смею предположить, только этим я могу объяснить, что произошло, но, видимо, когда вы поменялись с Анастасией местами, то стали обладать какими-то знаниями друг друга. Другого объяснения у меня просто нет. Хотя, не понимаю, откуда она могла знать об этом озере? Она была слишком мала, когда погиб ее отец. Могу лишь предположить, что твой отец передал принцу Рудольфу легенду об озере. Просто больше некому.
Он изумленно взглянул на нее, помолчал, а потом продолжил:
— И все равно я не хочу, ту Анастасию, поэтому прошу стать моей законной супругой и подтвердить наш брак. Сегодня же. Я приду к вам, моя королева, в постель.
— Вы не пожалеете о своем поступке? — Анастасия внимательно посмотрел на Рудольфа, готовая расплакаться от счастья. Как же она желала видеть в этот момент его глаза!
— Разве можно сожалеть о своей любви, о том нежном чувстве, что я к вам испытываю, — улыбнулся Рудольф.
— Но я ничего не умею, ничего не знаю, — шумно вздохнула Анастасия. — Мне нет места в этом мире, кроме как в монастыре.
— А вот это неправда, — не согласился с ней Рудольф. — Из вас получился бы прекрасный историк. Но подрывник в вашем лице меня устраивает больше. Точнее не меня, а моего папу. Но об этом я расскажу позже. А сейчас я хочу быть с тобой, моя дорогая жена.
И Рудольф снова нежно поцеловал Анастасию, вкладывая всю свою любовь в этот поцелуй.
— И денег я тебе на восстановление разрушенного дворца дам столько, сколько потребуется, — негромко сказал он, когда они прервали поцелуй, чтобы немного отдышаться.
— Откуда ты узнал, что я думала об этом? — смутилась Анастасия.
— Но ты же сама говорила, что о твоем желании я узнаю без особых проблем, как и ты о моем, — ответил Рудольф.
Мать-настоятельница покачала головой — ей хотелось, чтобы знакомство супругов произошло как можно естественнее, как бы само по себе, и они друг другу обязательно понравились. Монахине всегда казалось, что взрывы Анастасия устраивала в знак протеста. Какая бы современная девушка смирилась со своей участью и браком, который ей навязали? Каждая из них, как в стародавние времена, продолжает грезить о принце, который явится за ней на белом коне. Сейчас — на машине.
— У вас машина случайно не белого цвета? — спросила мать-настоятельница и хихикнула, совсем как девчонка.
— Нет, — покачал головой Рудольф. — А это имеет какое-то значение? Если имеет, я сменю ее на белую.
— По большому счету никакого, — хмыкнула монахиня.
«Не принц, — усмехнулась она про себя, — а так хотелось. Хотя, может, я и ошибаюсь — может стать им. Поди разбери, кто нынче принц, а кто нет».
— Не надо придумывать причину, — улыбнулся Рудольф. — У Анастасии большой пробел в истории — она много знает о периоде правления Рудольфа Благородного и Анастасии Мудрой и совсем ничего ей не известно о самих правителях. А у меня имеется пропуск в дворцовую библиотеку. Мы могли бы взглянуть на старинные гравюры того времени, чтобы она смогла составить свое мнения об этих замечательных личностях.
— Ну, вы и хитрец, — усмехнулась мать-настоятельница, выписывая бумаги на путешествие несуществующей Анастасии Мойзекёних. Одновременно с этой ничего не значащей писулькой она передала Рудольфу и настоящие документы девушки на всякий случай…
В поездку Анастасия собиралась непозволительно для нее долго, но все равно рано утром к ожидающей ее машине, вышла в рясе, надев только под нее джинсы, что обнаружились в шкафу, и, по всей видимости, принадлежали ее предшественнице, точнее той Анастасии, которая жила до нее в келье. Ничего она не смогла с собой поделать — не понравилась ей одежда, которую сейчас носили. Джинсы пришлись по вкусу только в силу практичности, но опять же только те, что были сшиты из настоящей плотной джинсовой ткани, а не эти новомодные, которые были похожи на джинсы только цветом. Футболки и майки не понравились ей вообще — Анастасии показалось, что в подобной одежде она более обнажена, чем без нее, уж больно они облегали ее фигуру. Она и прежде светскую одежду надевала один или два раза, пока была в монастыре, но это была совсем другая одежда — рубашки, камзолы, лосины и сапоги для поездок верхом и бальные платья с множеством юбок и рушей. А такой одежде, как в рясе открыты только кисти рук и лицо, даже на голове принято было носить парик вместо привычного платка. А это что? Не одежда, а сплошное безобразие. Вот костюм, что был на Рудольфе, ей очень понравился. Но себе попросить подобную одежду или платье в пол она постеснялась у матери-настоятельницы, да и денег оно стоило, видимо, немалых, раз у Анастасии, что жила в келье до нее, платья тоже не нашлось. Анастасия окинула взглядом Тилли. На той тоже были надеты джинсы и футболка с курточкой. Надеть такую же курточку поверх обтягивающей майки она все же согласилась бы, но исключительно чтобы быть похожей на Рудольфа с его подругой, а не быть в монастырском облачении.
— А почему вы в рясе? — совершенно искренне удивился Рудольф, завидев Анастасию.
— Мне нечего надеть, кроме нее, — пожала она плечами, нисколько не смутившись.
В конце концом, она же не обнажена.
Рудольф нахмурился — плохо, что у ее супруги совершенно нет светской одежды, придется по дороге заехать с ней в магазин. Но с другой стороны ему понравилось, что Анастасия непривередлива и вышла к нему в том, что у нее было. Капризничать и требовать она еще успеет научиться…
До развалин старого дворца путешественники добрались довольно быстро. Рудольф с Тилли по очереди вели машину, чтобы не тратить много времени на отдых — они останавливались только пару раз, чтобы перекусить. И снова отправлялись в путь.
Своей грандиозностью Анастасию поразил не столько старый парк, сколько остатки стен дворца, заросшие плющом. Она не переставала удивляться, что развалины никто не охранял.
— Считается, что они не представляют собой никакой исторической ценности, — пожал плечами Рудольф в ответ на ее вопросительный взгляд, когда они свободно прошли через бывшие ворота.
— Ну как же, — произнесла Анастасия жалобно. — В старом парке, мне рассказывал отец, было волшебное озеро, — поведала она Рудольфу, когда они вдоволь нагулялись по развалинам старого дворца. — От паломников, желающих увидеть озеро, надо было хотя бы выставить охрану.
Она так и не поняла из сумбурного рассказа мужчины, почему такое великолепное строение пришло в упадок и оказалось никому не нужным. Будь у нее деньги, она обязательно бы восстановила бы былое величие дворца, да и парк с озером привела бы в порядок — это ведь целая эпоха правления Верховных правителей до того, как государством стали править фон Шварцшваны.
— А почему озеро считалось волшебным? И где оно теперь? Высохло? — поинтересовался Рудольф.
— Нет, не высохло, — улыбнулась в ответ ему Анастасия. — Оно не может высохнуть. Я уже сказала, что это необычное озеро, волшебное, оно является только перед парой, пришедшей искупаться в нем в полнолуние. Но это не все — эти двое должны прийти к озеру с мечтой. Нельзя мечтать стать бессмертным, правителем, королем, властителем, нельзя желать кому-то смерти. Мечта должна быть светлой, чистой, как та луна на небе, которая во время купания станет освещать озеро, недостижимой, но все же осуществимой. Только тогда озеро появится.
— Какая замечательная легенда, — вздохнул Рудольф.
Конечно же у него была мечта, самая простая мечта, чисто человеческая. Он хотел прожить со своей супругой в любви и радости счастливую долгую жизнь и нарожать кучу ребятишек.
— Это не легенда, — покачал головой Анастасия. — Мы бы могли попробовать ночью поискать озеро. Сегодня как раз на небе будет светить полная луна. У вас есть мечта?
— Вы успели загадать желание? — поинтересовался Рудольф, с удовольствием рассматривая мокрое тело Анастасии, на которое та сразу после купания попыталась натянуть джинсы, но потом, когда сразу не получилось, не стала этого делать.
По то же самой легенде, она рассказала ему, они должны позволить телам высохнуть, а лишь затем одеваться.
Рудольф все не мог решиться признаться Анастасии, что является ее законным супругом. Даже вот желание загадал, чтобы быть в браке с ней счастливым и любимым.
— Успела. А вы? — Анастасия кое-как справилась с неподдающимся предметом одежды и теперь натягивала трикотажную футболку, которая почему-то закручивалась, а надеваться не желала. Она бросала быстрые взгляды на красивое тело мужчины, который не предпринимал никаких попыток прикрыть свою наготу, а просто стоял на берегу озера, позволяя воде стечь, а ласковому ветерку слегка подсушить его влажную кожу.
Рудольф приблизился к Анастасии, взял ее за подбородок, заставляя взглянуть прямо в глаза, и нежно прикоснулся к ее губам своими, чуть прохладными после купания.
— И я загадал, — тихо ответил он ей. — Вы мне скажете свое?
— Зачем? Как гласит легенда — вы скоро узнаете, почувствуете, какое желание я загадала, буквально в течение нескольких дней. Как, впрочем, и я ваше, — ответила ему Анастасия. — Но мне кажется, что я уже знаю, что загадали вы.
— Вы мне расскажете о моем желании? — поинтересовался Рудольф.
— Обязательно, — кивнула головой Анастасия. — Только завтра, при свете дня. Я хочу в этот момент видеть ваши глаза. Вы подождете до завтра?
— Конечно, подожду, — согласился Рудольф. – Потому что я тоже хочу в этот момент видеть ваши прелестные глазки, — улыбнулся он ей. — А тучки, что закрыли сейчас луну, не дают мне этого сделать.
— Надо возвращаться в гостиницу, — вздохнула Анастасия. Сказка закончилась. — Тилли будет волноваться, хоть мы и рассказали ей, почему не берем с собой на ночную прогулку. Но думаю, она нервно бродит где-нибудь возле входа в парк и дрожит от страха, а не ждет нас в номере, — хихикнула девушка, наблюдая, как теперь Рудольф пытается натянуть на не совсем высохшее тело одежду.
Она помогла ему надеть футболку, расправив ее на спине. А потом вдруг в порыве необъяснимого чувства обняла Рудольфа за талию, прижавшись к нему всем своим телом. Тот замер и стоял, не дыша, опасаясь каким-нибудь неловким движением или жестом испугать Анастасию.
— Простите, — смутилась девушка и расцепила руки. — Мне почему-то безумно захотелось обнять вас, почувствовать, как бьется ваше сердце.
— Ну, и как? Бьется? — Рудольф повернулся к Анастасии и теперь внимательно смотрел на нее, словно видел впервые.
— Бьется, — согласилась она, — ровно, сильно, как и положено мужчине, настоящему альфе.
— Обнимите меня еще раз, — попросил Рудольф.
Анастасия протянула руки и снова обняла его за талию. А тот наклонился к ее лицу близко-близко и стал ждать, когда девушка приблизит свои губы к его, желая поцелуя.
— Поцелуйте меня, — попросила Анастасия, не дотянувшись, и, смутившись, спрятала лицо на груди у Рудольфа, уткнувшись в него лбом.
Но Рудольф и сам желал этого, но такая неожиданная просьба смутила и его. И все же он бережно обхватил руками лицо Анастасии, заставляя отклониться чуть назад, приблизил свои губы к ее и, прислушиваясь к ударам сердца девушки, нежно прикоснулся к чуть приоткрытому рту.
Рудольф вложил в этот поцелуй частичку своей души, стараясь передать ее Анастасии. Ему безумно хотелось, чтобы та почувствовала, поняла, как безмерно он ее любит. И пусть их брак пока всего лишь запись на бумаге, но небеса не ошиблись, когда их отцы поставили свои подписи, соединяя своих еще совершенно маленьких детей.
Он чувствовал, как слегка подрагивали губы девушки, как сбивалось ее дыхание, как ей не хватало воздуха, как она обмякла в его сильных руках.
— Голова закружилась, — прошептала Анастасия, когда поцелуй закончился, и снова спрятала свое лицо на груди у Рудольфа.
Теперь уже он обнимал ее и чувствовал сквозь тонкую ткань футболок, как у них стучат в унисон сердца.
— Идти надо, — прошептала снова Анастасия. — Только ноги не слушаются.
— Я понесу тебя, — ответил ей Рудольф и легко подхватил ее на руки.
— Не надо, — радостно рассмеялась девушка, ей было безмерно приятно. До этого момента лишь отец бывал так нежен с ней.
— Анастасия, я должен тебе признаться, — негромко проговорил Рудольф. — Я твой супруг.
— Правда? — всхлипнула девушка от переизбытка чувств и обхватила шею теперь уже своего мужа.
— Истинная правда. Я не стал тебе сразу говорить об этом. Хотел с тобой познакомиться, хотел, чтобы ты приняла меня, полюбила. Именно для этого я и приехал в монастырь.
— Мне приятно, что ты так поступил. Я рада, что познакомилась с тобой, безмерно рада. Но вся правда заключена в том, что я не та Анастасия, — грустно вздохнула девушка и положила голову на плечо Рудольфу. — Не та. А так хотелось быть именно твоей Анастасией.
— Не понимаю, — Рудольф остановился на месте, — объясни, что ты хотела этим сказать. У меня и документы на руках, выданные матерью-настоятельницей. Мы можем хоть сейчас ехать ко мне домой и в монастырь больше не возвращаться.
Он же видел документы девушки. Пусть она назвалась другим именем, но мать настоятельница подтвердила, что Анастасия Мойзекёних и есть его законная супруга. Если это не она, он будет добиваться развода со своей Анастасией, чтобы жениться на этой. Ему больше никто не нужен.
— Боюсь, что ты меня сочтешь сумасшедшей, — снова вздохнула Анастасия.
— Говори, постараюсь тебя понять, — предложил Рудольф, аккуратно ставя девушку на ноги и нежно прижимая к себе. — Я поверю любому твоему слову, всему, что ты скажешь, и даже доказательств не попрошу.
— Я Анастасия из прошлого, из давнего прошлого. Твоя настоящая супруга жаждала встретиться со мной и устраивала взрывы ради этого. Я ей тоже помогала, не очень активно, но стремилась встретиться с ней. Я записи ее прочитала. Однажды у нее получилось, только разминулись мы с ней в пространстве и во времени, — я оказалась здесь, а она там, в моем времени. И теперь я не королева, но и не твоя супруга. И она не королева. Но мне интересно было читать в старинных книгах, как она прожила там за меня жизнь. И пусть она не королева…
Рудольф перебил ее:
— И пусть ты не моя супруга, как ты говоришь, но я желаю, чтобы ты стала ею. Мне не нужна та, неизвестная мне, Анастасия. Я желаю быть с тобой.
— Ты мне веришь? — губы девушки задрожали, а в глазах заблестели слезы.
Она, наверное, меньше бы расстроилась, если бы мужчина ей не поверил.
— Я историк, Анастасия. Ты рассказывала так, словно видела все, о чем говорила, своими глазами. Это невозможно придумать или прочитать в книгах. И про озеро… Описания этой легенды нет нигде. Я слышал о нем, долго искал в книгах, как его увидеть, и только однажды мне попалась заметка в несколько строчек, что только фон Шваны знали об этом волшебном озере. Только они. И уже позже передавали это знание, полученное от Рудольфа, короля Западного, а затем и Срединного королевства, из уст в уста. Но в какой-то момент оно было утеряно.
Рудольф обнял Анастасию:
— Только фон Шваны.
— Но я никогда не была с тем Рудольфом, я его никогда в глаза не видела, — попыталась возмутиться девушка. — Мне папа об этом озере рассказывал…
— О существовании этого озера знают все, но как его увидеть, только избранные. Теперь и я стал тем избранным. Смею предположить, только этим я могу объяснить, что произошло, но, видимо, когда вы поменялись с Анастасией местами, то стали обладать какими-то знаниями друг друга. Другого объяснения у меня просто нет. Хотя, не понимаю, откуда она могла знать об этом озере? Она была слишком мала, когда погиб ее отец. Могу лишь предположить, что твой отец передал принцу Рудольфу легенду об озере. Просто больше некому.
Он изумленно взглянул на нее, помолчал, а потом продолжил:
— И все равно я не хочу, ту Анастасию, поэтому прошу стать моей законной супругой и подтвердить наш брак. Сегодня же. Я приду к вам, моя королева, в постель.
— Вы не пожалеете о своем поступке? — Анастасия внимательно посмотрел на Рудольфа, готовая расплакаться от счастья. Как же она желала видеть в этот момент его глаза!
— Разве можно сожалеть о своей любви, о том нежном чувстве, что я к вам испытываю, — улыбнулся Рудольф.
— Но я ничего не умею, ничего не знаю, — шумно вздохнула Анастасия. — Мне нет места в этом мире, кроме как в монастыре.
— А вот это неправда, — не согласился с ней Рудольф. — Из вас получился бы прекрасный историк. Но подрывник в вашем лице меня устраивает больше. Точнее не меня, а моего папу. Но об этом я расскажу позже. А сейчас я хочу быть с тобой, моя дорогая жена.
И Рудольф снова нежно поцеловал Анастасию, вкладывая всю свою любовь в этот поцелуй.
— И денег я тебе на восстановление разрушенного дворца дам столько, сколько потребуется, — негромко сказал он, когда они прервали поцелуй, чтобы немного отдышаться.
— Откуда ты узнал, что я думала об этом? — смутилась Анастасия.
— Но ты же сама говорила, что о твоем желании я узнаю без особых проблем, как и ты о моем, — ответил Рудольф.
