Анастасия прикрыла глаза — она совсем запуталась в этих дворцовых интригах. Тем более что она не королева.
«Я не королева!» — хотелось закричать ей в очередной раз и затопать ногами.
А еще ей безумно хотелось домой — не в монастырь, а просто в свое прошлое будущее. Но она только шумно вздохнула. Как это объяснить Готфриду? Надо возвращаться назад в монастырь и меняться с настоящей королевой Анастасией местами. Пусть та со всем этим сама разбирается. Ей привычнее — она родом отсюда, плести интриги у нее должно быть в крови.
— Так мне соблазнять принца Рудольфа или не соблазнять? — Анастасия так и не смогла понять, что ей на самом деле делать дальше.
— Соблазнять, — уверенно произнес Готфрид. — Конечная цель — отказ принца от коронации, точнее, ее перенос. Он должен захотеть заиметь ребенка от тебя, Черного Лебедя, моей дочери, только от тебя, а не от какой-то там, неизвестной ему, королевы Анастасии, его супруги. Должен полюбить тебя до безумия, чтобы охранять, защищать и не слушать никаких заговорщиков, чтобы все шло законным путем. Должен захотеть жизнь за тебя отдать.
— Но ведь я для него не Анастасия, — неуверенно произнесла девушка. — Зачем это?
— Тем приятнее для него будет узнать, что он обворожен и покорен собственной супругой. И тем крепче будет ваш союз.
«Ой, ли!» — вздохнула Анастасия, но вслух ничего произносить не стала.
Она все поняла и осознала — сначала коронация, будь она неладна, и с ней что-то обязательно надо решать, ведь даже коронованная, она королевой не становилась, затем свадьба, в потом дети.
«Хочу назад в монастырь, домой», — чуть не закричала Анастасия. Теперь слово «дом» у нее ассоциировался только с ее прошлым, то есть с будущим.
Анастасия уже открыла было рот, чтобы задать вопрос, вертевшийся на языке, но тут Рафаэлла громко кашлянула, давая понять, в их сторону кто-то направляется и уже скоро будет совсем рядом.
Готфрид кивнул Анастасии, что разговор окончен, они почти все обсудили, и сразу пошел по тропинке в сторону дворцовых фонтанов. Девушка ответила ему тоже кивком, мол, все поняла, и решительно зашагала в противоположную сторону, туда, где они бродили в темноте с принцем Рудольфом. Теперь все ее мысли были исключительно об озере, где они, купаясь, загадывали самые сокровенные желания. Рафаэлла побежала вслед за ней. Анастасии, можно было не оборачиваться, чтобы убедиться в этом — топот девушки раздавался за ее спиной.
Не найдя озеро сразу, Анастасия вернулась ко дворцу и, встав под свое окно с истоптанной клумбой под ним, попыталась определить, по какой дорожке они с принцем Рудольфом пошли сначала. Это получилось сделать довольно легко, так как их следы не были еще засыпаны садовником свежим речным песком и отчетливо просматривались на дорожке. Радостно, взвизгнув, как совершенно не подобает будущему царедворцу, а уж и королеве подавно, Анастасия побежала по своим следам, но они скоро закончились, а дорожка все шла и шла среди деревьев вглубь парка. Анастасия не поленилась и прогулялась по ней до самого конца, но никакого озера на ее пути так и не встретилось. Она свернула на другую, похожую дорожку, и опять ничего. Следующая попытка отыскать озеро тоже ни к чему не привела.
— Что ты пытаешься найти? — спросила Рафаэлла и собралась сразу же записать ответ Анастасии в свою тетрадь.
— Вчерашний день, — улыбнулась та в ответ.
Что она могла ей сказать, если и Готфриду ничего не рассказала про ночное купание под луной?
Сколько Анастасия не бродила по парку, до заповедного места так и не смогла добраться.
«Видимо, я забыла дорогу. Или при свете дня все выглядит несколько по-другому», — решила она, направляясь по одной из тропинок, посыпанных мелким речным песком теперь уже в сторону дворца. Хватит мечтать о несбыточном, ей надо еще подготовиться к балу — она должна быть самой лучшей, сиять, чтобы про нее шептались в кулуарах, что Черный Лебедь опять неотразима…
Ее бальная карточка должна оказаться мгновенно заполненной, лишь она появится в зале. Аристократы молодые и старые, не связанные брачными обязательствами, и даже женатые, обязаны выстроиться в очередь к ней, чтобы заполучить возможность прикоснуться к Черному Лебедю хотя бы в танце и сказать несколько ласковых слов девушке наедине, пусть и под звуки музыки.
Анастасия не была тщеславной, отнюдь. Этого требовал от нее царедворец Готфрид, чтобы вызвать хоть капельку ревности у принца Рудольфа. Анастасия должна заставить принца любым способом поверить, что и после ночной прогулки под луной ее сердце по-прежнему оставалось свободным и ни для одного мужчины не начинало стучать сильнее.
Почти в это же время в будущем…
— Вы так интересно рассказываете, — сказал Рудольф Анастасии, восторгаясь ее энциклопедическими знаниями.
Они стояли на стене, окружавшей монастырь, и любовались окрестностями.
Рудольф не мог отвести пристального взгляда от черных волос послушницы. Она сняла с головы платок, и теперь от малейшего ветерка ее локоны то поднимались, то опускались, словно красавец-лебедь за спиной у девушки махал крыльями.
А Анастасия все говорила и говорила о землях, некогда ставших собственностью монастыря, о горах, его окружавших, о людях, живших пятьсот лет назад и живущих поныне. Рассказывала она так живо и захватывающе, словно сама была участником тех событий и все видела своими глазами. А сейчас просто делилась впечатлениями.
— Вон там, — Анастасия указала рукой в сторону едва заметной полуразвалившейся городской стены, — в старые времена стояло небольшое поселение. Сейчас его нет. Зато вон там теперь, — она взмахнула рукой в другом направлении, — выстроен новый город, не менее красивый, чем прежний, где живут потомки жителей старого городка.
И она с увлечением начала перечислять пофамильно тех, чьи предки жили некогда за каменной стеной, точнее за тем, что от нее осталось.
— Города и дороги, ведущие к ним, меняются, а монастырь, как стоял на этом мете пятьсот лет назад, так и стоит поныне, — закончила свою пламенную речь Анастасия. — Даже дворец Верховного правителя пришел в упадок, насколько мне стало известно. Очень жаль.
Она грустно опустила голову — ей с трудом верилось, что прежнего дворца уже нет. Анастасия чуть не заплакала, когда прочитала в одном из манускриптов того времени, что ее (или все же не ее? она так и не поняла) сын, ставший впоследствии Верховным правителем, перенес столицу Объединенного государства в Восточное королевство, отстроив там великолепный дворец всем на зависть. Места там весьма красивые, что и говорить, но со стратегической точки зрения строить столицу на границе государства не совсем грамотно. Хотя прецеденты с переносом столицы ближе к границе были и в других королевствах.
— Вы имеете в виду дворец Верховного правителя эпохи правления Рудольфа Благородного и Анастасии Мудрой? — поинтересовался Рудольф и внимательно посмотрел в золотистые глаза девушки, живые, как ртуть.
Она почему-то смутилась и отвела взгляд в сторону.
— Расскажите, пожалуйста, что вы знаете о тех благородных и мудрых правителях, — попросил Рудольф, взяв девушку за руку.
— Как раз о них я ничего и не знаю, кроме того, что написано в книгах, — грустно сказала Анастасия.
Что она могла рассказать о жизни, которая и была вроде бы как ее, но и не ее в то же самое время? Она здесь, а ее настоящая жизнь идет там, пятьсот лет назад. И никогда она не была в новом дворце Объединенного королевства, который выстроил ее сын. Она не видела его ни разу — ни маленьким, ни повзрослевшим, она и замуж-то толком не успела выйти. Все осталось в прошлом, в том числе и ее магический брак с принцем Рудольфом. В этом будущем у нее ничего нет.
И остались лишь смутные воспоминания о старом дворце, куда ее привозил несколько раз отец, король Генрих, пока она не оказалась здесь, в монастыре, а потом не попала сюда, в будущее, в результате взрыва. И дались они ей эти взрывы? Что хотела доказать? Прочитала трактат и захотела посмотреть, как оно будет в будущем, если получится. Вот и посмотрела. Но все же кое-что она смогла бы рассказать о старом дворце. В старом парке должно быть озеро, это она хорошо запомнила из рассказов отца. Он часто рассказывал ей о нем. Наверное, чтобы она хорошо запомнила его рассказ.
— А хотели бы вы посетить новый дворец? — неожиданно встрепенулся Рудольф. — Там теперь музей с довольно обширной экспозицией. Можно прикоснуться к предметам той эпохи, взглянуть краем глаза, как жили короли в прежние времена.
— Хотела бы, — радостно кивнула Анастасия, — еще не хотеть. Я там ни разу не была. — И тут же грустно опустила голову. — Только кто меня отпустит?
— Я поговорю с матерью-настоятельницей, постараюсь обо всем договориться с ней, — пообещал Рудольф, воодушевившись идеей вывезти Анастасию за ворота монастыря. Она ведь всяко его стены уже много лет не покидала. А если быть точнее, то ни разу не выезжала за ворота с тех пор, как очутилась в монастыре. Почему-то ему так казалось. Рудольфу очень понравилась девушка, захотелось для нее сделать что-нибудь приятное. Да и собеседницей она оказалась великолепной, могла и подсказать ему кое-какие идеи во время экскурсии по дворцу для написания статей для туристического журнала.
— Не отпустит мать-настоятельница, — вздохнула Анастасия и покачал головой. — Вы мужчина, я девушка, к тому же послушница монастыря. Этим все сказано. Не отпустит.
Она умолчала, что мать-настоятельница могла ее не отпустить с Рудольфом совершенно по иной причине — что в том мире, что в этом, Анастасия была в этом просто уверена, она должна быть замужем за каким-то Рудольфом, ей совершенно не известным. В прошлом ее супругом, по крайней мере, был принц. В здесь кто? Но при этом ей безумно хотелось, чтобы ее супруг оказался таким же начитанным и обаятельным, как и этот мужчина, которого, случайно или нет, тоже звали Рудольфом, и с которым свела его судьбы.
— И все же я попробую договориться, убедить мать-настоятельницу отпустить вас со мной, — настаивал он. — А для компании мы возьмем мою подругу Тилли, с которой я прибыл в монастырь. Ваша наставница должна вас отпустить, ведь Тилли тоже девушка. Она составит нам компанию.
— А разве у мужчин бывают друзья девушки? — улыбнулась Анастасия.
Она не скрывала, что ей пришлась по душе решительность Рудольфа и желание показать ей новый дворец. Конечно, если в их компании окажется девушка или женщина, то оставался небольшой шанс, что ее отпустят посмотреть музей.
— Еще бы, — с полным убеждением в голосе ответил ей Рудольф. — Тилли самый настоящий и преданный друг. Хотите возьмем в поездку одну из ваших подруг. Для четверых места в машине будет вполне достаточно.
— Это лишнее, — покачала головой Анастасия.
Она с удовольствием взяла бы с собой Рафаэллу, единственного верного и преданного друга. Но та совершенно не интересовалась историй. Ту, кроме котлет и булочек, больше, похоже, вообще ничего не волновало.
Анастасия продолжила улыбаться. Для нее это было ново — пятьсот лет назад девушка оказаться в компании мужчины могла только в двух случаях — если она его жена, либо его любовница, третьего было не дано.
— Пойдемте, — Рудольф протянул Анастасии руку.
Они уже довольно долго простояли на стене, рассматривая окрестности, и одна могла пропустить ужин, а второму тоже уже давно пора было поесть, да и Тилли они бросили одну в библиотеке. Той явно одной было очень скучно…
Мать-настоятельница внимательно выслушала просьбу Рудольфа свозить послушницу по имени Анастасия Мойзекёних во дворец Объединенного королевства на экскурсию, мол, такой начитанной девушке обязательно надо взглянуть на столицу и дворец, в котором жили и правили короли, вживую.
— Как, как, говорите, зовут послушницу? — усмехнулась монахиня.
— Анастасия Мойзекёних, — отчетливо повторил ее имя Рудольф.
«Ну, да, конечно, — улыбнулась всегда серьезная на людях мать-настоятельница, вспомнив, как любила Анастасия крутить ремешком от своей рясы, как мышиным хвостиком. — Королева. Только ей в голову могло прийти такое необычное имя».
— Вы не волнуйтесь, — попытался успокоить Рудольф наставницу девушки. — Я могу взять ей в компанию свою супругу и мою подругу Тилли, которая помогла мне добраться сюда, или подругу девушки.
И Рудольф назвал свое полное имя и предъявил документы, подтверждающие его слова.
— Боюсь, что ваша Анастасия Мойзекёних и ваша супруга — одно и то же лицо, — расплылась в улыбке мать-настоятельница. Ей было очень приятно, что молодые люди друг другу понравились буквально с первого взгляда. Был шанс, что их брак ожидает светлое будущее.
— Вот как, — ахнул Рудольф. Он верил и не верил своему счастью. Его злобная подрывательница монастыря, оказывается, абсолютно премилое, нежное и весьма начитанное создание. — Пожалуйста, не говорите Анастасии, что я ее супруг. Просто отпустите нас, и все. А я оплачу счет за ремонт старинной стены вашей конюшни, как обычно.
— Конечно, конечно, — сразу же согласилась мать-настоятельница. Хоть монастырь и не бедствовал, деньги лишними никогда не бывали.
Рудольф, которого она видела впервые, но с которым длительное время состояла в переписке, ей очень понравился и манерой вести разговор и приятным обхождением. И даже свежий шрам на его красивом лице не испортил о нем общего впечатления. Видимо, и Анастасия шрама тоже не заметила, несмотря на то, что провела с мужчиной на стене довольно много времени. Мать-настоятельница несколько раз из окна своей кельи смотрела на них и видела, что та ему почти все время что-то непрерывно рассказывала и показывала рукой вдаль. После того, как они спустились со стены, Анастасия заходила к ней в кабинет еще до прихода самого Рудольфа и с восторгом поведала о приятном собеседнике, посетившем монастырь и библиотеку.
— Мы бы хотели уехать на несколько дней на моем автомобиле. Мне хотелось бы показать Анастасии старый дворец, точнее его развалины, а затем отправиться с ней в новый. А раз она моя законная супруга, то в поездке я надеюсь узнать друг друга получше, присмотреться к ней. В общем-то, я и приехал, чтобы познакомиться со своей супругой перед тем, как ее забрать из монастыря, а не просто поработать в библиотеке, — попытался оправдаться Рудольф, несколько смутившись. — так сказать совместить приятное с полезным.
— И что вы считаете приятным? А что полезным? — нахмурилась мать-настоятельница. Ей не хотелось, чтобы супруга стала чем-то полезным в жизни Рудольфа.
Он улыбнулся.
— Самое приятное, что произошло в моей жизни за последнее время, — это знакомство с моей супругой, которого я ждал и боялся одновременно. И был приятно ею очарован.
— А Анастасия хочет поехать с вами? — все же поинтересовалась немолодая монахиня.
Если девушка не захочет покидать стены монастыря, пусть и временно, и ненадолго, она настаивать на ее отъезде не станет, даже несмотря на то, что перед ней сейчас ее супруг просит за нее. Если он начнет требовать, тогда совсем другое дело — отказать ему она не сможет. Рудольф все же законный супруг Анастасии, и девушке придется объяснить ее обязанности, не касаясь прав, которых она была практически лишена.
— Хочет, только опасается, что вы ее не отпустите, — ответил Рудольф.
«Я не королева!» — хотелось закричать ей в очередной раз и затопать ногами.
А еще ей безумно хотелось домой — не в монастырь, а просто в свое прошлое будущее. Но она только шумно вздохнула. Как это объяснить Готфриду? Надо возвращаться назад в монастырь и меняться с настоящей королевой Анастасией местами. Пусть та со всем этим сама разбирается. Ей привычнее — она родом отсюда, плести интриги у нее должно быть в крови.
— Так мне соблазнять принца Рудольфа или не соблазнять? — Анастасия так и не смогла понять, что ей на самом деле делать дальше.
— Соблазнять, — уверенно произнес Готфрид. — Конечная цель — отказ принца от коронации, точнее, ее перенос. Он должен захотеть заиметь ребенка от тебя, Черного Лебедя, моей дочери, только от тебя, а не от какой-то там, неизвестной ему, королевы Анастасии, его супруги. Должен полюбить тебя до безумия, чтобы охранять, защищать и не слушать никаких заговорщиков, чтобы все шло законным путем. Должен захотеть жизнь за тебя отдать.
— Но ведь я для него не Анастасия, — неуверенно произнесла девушка. — Зачем это?
— Тем приятнее для него будет узнать, что он обворожен и покорен собственной супругой. И тем крепче будет ваш союз.
«Ой, ли!» — вздохнула Анастасия, но вслух ничего произносить не стала.
Она все поняла и осознала — сначала коронация, будь она неладна, и с ней что-то обязательно надо решать, ведь даже коронованная, она королевой не становилась, затем свадьба, в потом дети.
«Хочу назад в монастырь, домой», — чуть не закричала Анастасия. Теперь слово «дом» у нее ассоциировался только с ее прошлым, то есть с будущим.
Анастасия уже открыла было рот, чтобы задать вопрос, вертевшийся на языке, но тут Рафаэлла громко кашлянула, давая понять, в их сторону кто-то направляется и уже скоро будет совсем рядом.
Готфрид кивнул Анастасии, что разговор окончен, они почти все обсудили, и сразу пошел по тропинке в сторону дворцовых фонтанов. Девушка ответила ему тоже кивком, мол, все поняла, и решительно зашагала в противоположную сторону, туда, где они бродили в темноте с принцем Рудольфом. Теперь все ее мысли были исключительно об озере, где они, купаясь, загадывали самые сокровенные желания. Рафаэлла побежала вслед за ней. Анастасии, можно было не оборачиваться, чтобы убедиться в этом — топот девушки раздавался за ее спиной.
Не найдя озеро сразу, Анастасия вернулась ко дворцу и, встав под свое окно с истоптанной клумбой под ним, попыталась определить, по какой дорожке они с принцем Рудольфом пошли сначала. Это получилось сделать довольно легко, так как их следы не были еще засыпаны садовником свежим речным песком и отчетливо просматривались на дорожке. Радостно, взвизгнув, как совершенно не подобает будущему царедворцу, а уж и королеве подавно, Анастасия побежала по своим следам, но они скоро закончились, а дорожка все шла и шла среди деревьев вглубь парка. Анастасия не поленилась и прогулялась по ней до самого конца, но никакого озера на ее пути так и не встретилось. Она свернула на другую, похожую дорожку, и опять ничего. Следующая попытка отыскать озеро тоже ни к чему не привела.
— Что ты пытаешься найти? — спросила Рафаэлла и собралась сразу же записать ответ Анастасии в свою тетрадь.
— Вчерашний день, — улыбнулась та в ответ.
Что она могла ей сказать, если и Готфриду ничего не рассказала про ночное купание под луной?
Сколько Анастасия не бродила по парку, до заповедного места так и не смогла добраться.
«Видимо, я забыла дорогу. Или при свете дня все выглядит несколько по-другому», — решила она, направляясь по одной из тропинок, посыпанных мелким речным песком теперь уже в сторону дворца. Хватит мечтать о несбыточном, ей надо еще подготовиться к балу — она должна быть самой лучшей, сиять, чтобы про нее шептались в кулуарах, что Черный Лебедь опять неотразима…
Ее бальная карточка должна оказаться мгновенно заполненной, лишь она появится в зале. Аристократы молодые и старые, не связанные брачными обязательствами, и даже женатые, обязаны выстроиться в очередь к ней, чтобы заполучить возможность прикоснуться к Черному Лебедю хотя бы в танце и сказать несколько ласковых слов девушке наедине, пусть и под звуки музыки.
Анастасия не была тщеславной, отнюдь. Этого требовал от нее царедворец Готфрид, чтобы вызвать хоть капельку ревности у принца Рудольфа. Анастасия должна заставить принца любым способом поверить, что и после ночной прогулки под луной ее сердце по-прежнему оставалось свободным и ни для одного мужчины не начинало стучать сильнее.
ГЛАВА 8
Почти в это же время в будущем…
— Вы так интересно рассказываете, — сказал Рудольф Анастасии, восторгаясь ее энциклопедическими знаниями.
Они стояли на стене, окружавшей монастырь, и любовались окрестностями.
Рудольф не мог отвести пристального взгляда от черных волос послушницы. Она сняла с головы платок, и теперь от малейшего ветерка ее локоны то поднимались, то опускались, словно красавец-лебедь за спиной у девушки махал крыльями.
А Анастасия все говорила и говорила о землях, некогда ставших собственностью монастыря, о горах, его окружавших, о людях, живших пятьсот лет назад и живущих поныне. Рассказывала она так живо и захватывающе, словно сама была участником тех событий и все видела своими глазами. А сейчас просто делилась впечатлениями.
— Вон там, — Анастасия указала рукой в сторону едва заметной полуразвалившейся городской стены, — в старые времена стояло небольшое поселение. Сейчас его нет. Зато вон там теперь, — она взмахнула рукой в другом направлении, — выстроен новый город, не менее красивый, чем прежний, где живут потомки жителей старого городка.
И она с увлечением начала перечислять пофамильно тех, чьи предки жили некогда за каменной стеной, точнее за тем, что от нее осталось.
— Города и дороги, ведущие к ним, меняются, а монастырь, как стоял на этом мете пятьсот лет назад, так и стоит поныне, — закончила свою пламенную речь Анастасия. — Даже дворец Верховного правителя пришел в упадок, насколько мне стало известно. Очень жаль.
Она грустно опустила голову — ей с трудом верилось, что прежнего дворца уже нет. Анастасия чуть не заплакала, когда прочитала в одном из манускриптов того времени, что ее (или все же не ее? она так и не поняла) сын, ставший впоследствии Верховным правителем, перенес столицу Объединенного государства в Восточное королевство, отстроив там великолепный дворец всем на зависть. Места там весьма красивые, что и говорить, но со стратегической точки зрения строить столицу на границе государства не совсем грамотно. Хотя прецеденты с переносом столицы ближе к границе были и в других королевствах.
— Вы имеете в виду дворец Верховного правителя эпохи правления Рудольфа Благородного и Анастасии Мудрой? — поинтересовался Рудольф и внимательно посмотрел в золотистые глаза девушки, живые, как ртуть.
Она почему-то смутилась и отвела взгляд в сторону.
— Расскажите, пожалуйста, что вы знаете о тех благородных и мудрых правителях, — попросил Рудольф, взяв девушку за руку.
— Как раз о них я ничего и не знаю, кроме того, что написано в книгах, — грустно сказала Анастасия.
Что она могла рассказать о жизни, которая и была вроде бы как ее, но и не ее в то же самое время? Она здесь, а ее настоящая жизнь идет там, пятьсот лет назад. И никогда она не была в новом дворце Объединенного королевства, который выстроил ее сын. Она не видела его ни разу — ни маленьким, ни повзрослевшим, она и замуж-то толком не успела выйти. Все осталось в прошлом, в том числе и ее магический брак с принцем Рудольфом. В этом будущем у нее ничего нет.
И остались лишь смутные воспоминания о старом дворце, куда ее привозил несколько раз отец, король Генрих, пока она не оказалась здесь, в монастыре, а потом не попала сюда, в будущее, в результате взрыва. И дались они ей эти взрывы? Что хотела доказать? Прочитала трактат и захотела посмотреть, как оно будет в будущем, если получится. Вот и посмотрела. Но все же кое-что она смогла бы рассказать о старом дворце. В старом парке должно быть озеро, это она хорошо запомнила из рассказов отца. Он часто рассказывал ей о нем. Наверное, чтобы она хорошо запомнила его рассказ.
— А хотели бы вы посетить новый дворец? — неожиданно встрепенулся Рудольф. — Там теперь музей с довольно обширной экспозицией. Можно прикоснуться к предметам той эпохи, взглянуть краем глаза, как жили короли в прежние времена.
— Хотела бы, — радостно кивнула Анастасия, — еще не хотеть. Я там ни разу не была. — И тут же грустно опустила голову. — Только кто меня отпустит?
— Я поговорю с матерью-настоятельницей, постараюсь обо всем договориться с ней, — пообещал Рудольф, воодушевившись идеей вывезти Анастасию за ворота монастыря. Она ведь всяко его стены уже много лет не покидала. А если быть точнее, то ни разу не выезжала за ворота с тех пор, как очутилась в монастыре. Почему-то ему так казалось. Рудольфу очень понравилась девушка, захотелось для нее сделать что-нибудь приятное. Да и собеседницей она оказалась великолепной, могла и подсказать ему кое-какие идеи во время экскурсии по дворцу для написания статей для туристического журнала.
— Не отпустит мать-настоятельница, — вздохнула Анастасия и покачал головой. — Вы мужчина, я девушка, к тому же послушница монастыря. Этим все сказано. Не отпустит.
Она умолчала, что мать-настоятельница могла ее не отпустить с Рудольфом совершенно по иной причине — что в том мире, что в этом, Анастасия была в этом просто уверена, она должна быть замужем за каким-то Рудольфом, ей совершенно не известным. В прошлом ее супругом, по крайней мере, был принц. В здесь кто? Но при этом ей безумно хотелось, чтобы ее супруг оказался таким же начитанным и обаятельным, как и этот мужчина, которого, случайно или нет, тоже звали Рудольфом, и с которым свела его судьбы.
— И все же я попробую договориться, убедить мать-настоятельницу отпустить вас со мной, — настаивал он. — А для компании мы возьмем мою подругу Тилли, с которой я прибыл в монастырь. Ваша наставница должна вас отпустить, ведь Тилли тоже девушка. Она составит нам компанию.
— А разве у мужчин бывают друзья девушки? — улыбнулась Анастасия.
Она не скрывала, что ей пришлась по душе решительность Рудольфа и желание показать ей новый дворец. Конечно, если в их компании окажется девушка или женщина, то оставался небольшой шанс, что ее отпустят посмотреть музей.
— Еще бы, — с полным убеждением в голосе ответил ей Рудольф. — Тилли самый настоящий и преданный друг. Хотите возьмем в поездку одну из ваших подруг. Для четверых места в машине будет вполне достаточно.
— Это лишнее, — покачала головой Анастасия.
Она с удовольствием взяла бы с собой Рафаэллу, единственного верного и преданного друга. Но та совершенно не интересовалась историй. Ту, кроме котлет и булочек, больше, похоже, вообще ничего не волновало.
Анастасия продолжила улыбаться. Для нее это было ново — пятьсот лет назад девушка оказаться в компании мужчины могла только в двух случаях — если она его жена, либо его любовница, третьего было не дано.
— Пойдемте, — Рудольф протянул Анастасии руку.
Они уже довольно долго простояли на стене, рассматривая окрестности, и одна могла пропустить ужин, а второму тоже уже давно пора было поесть, да и Тилли они бросили одну в библиотеке. Той явно одной было очень скучно…
Мать-настоятельница внимательно выслушала просьбу Рудольфа свозить послушницу по имени Анастасия Мойзекёних во дворец Объединенного королевства на экскурсию, мол, такой начитанной девушке обязательно надо взглянуть на столицу и дворец, в котором жили и правили короли, вживую.
— Как, как, говорите, зовут послушницу? — усмехнулась монахиня.
— Анастасия Мойзекёних, — отчетливо повторил ее имя Рудольф.
«Ну, да, конечно, — улыбнулась всегда серьезная на людях мать-настоятельница, вспомнив, как любила Анастасия крутить ремешком от своей рясы, как мышиным хвостиком. — Королева. Только ей в голову могло прийти такое необычное имя».
— Вы не волнуйтесь, — попытался успокоить Рудольф наставницу девушки. — Я могу взять ей в компанию свою супругу и мою подругу Тилли, которая помогла мне добраться сюда, или подругу девушки.
И Рудольф назвал свое полное имя и предъявил документы, подтверждающие его слова.
— Боюсь, что ваша Анастасия Мойзекёних и ваша супруга — одно и то же лицо, — расплылась в улыбке мать-настоятельница. Ей было очень приятно, что молодые люди друг другу понравились буквально с первого взгляда. Был шанс, что их брак ожидает светлое будущее.
— Вот как, — ахнул Рудольф. Он верил и не верил своему счастью. Его злобная подрывательница монастыря, оказывается, абсолютно премилое, нежное и весьма начитанное создание. — Пожалуйста, не говорите Анастасии, что я ее супруг. Просто отпустите нас, и все. А я оплачу счет за ремонт старинной стены вашей конюшни, как обычно.
— Конечно, конечно, — сразу же согласилась мать-настоятельница. Хоть монастырь и не бедствовал, деньги лишними никогда не бывали.
Рудольф, которого она видела впервые, но с которым длительное время состояла в переписке, ей очень понравился и манерой вести разговор и приятным обхождением. И даже свежий шрам на его красивом лице не испортил о нем общего впечатления. Видимо, и Анастасия шрама тоже не заметила, несмотря на то, что провела с мужчиной на стене довольно много времени. Мать-настоятельница несколько раз из окна своей кельи смотрела на них и видела, что та ему почти все время что-то непрерывно рассказывала и показывала рукой вдаль. После того, как они спустились со стены, Анастасия заходила к ней в кабинет еще до прихода самого Рудольфа и с восторгом поведала о приятном собеседнике, посетившем монастырь и библиотеку.
— Мы бы хотели уехать на несколько дней на моем автомобиле. Мне хотелось бы показать Анастасии старый дворец, точнее его развалины, а затем отправиться с ней в новый. А раз она моя законная супруга, то в поездке я надеюсь узнать друг друга получше, присмотреться к ней. В общем-то, я и приехал, чтобы познакомиться со своей супругой перед тем, как ее забрать из монастыря, а не просто поработать в библиотеке, — попытался оправдаться Рудольф, несколько смутившись. — так сказать совместить приятное с полезным.
— И что вы считаете приятным? А что полезным? — нахмурилась мать-настоятельница. Ей не хотелось, чтобы супруга стала чем-то полезным в жизни Рудольфа.
Он улыбнулся.
— Самое приятное, что произошло в моей жизни за последнее время, — это знакомство с моей супругой, которого я ждал и боялся одновременно. И был приятно ею очарован.
— А Анастасия хочет поехать с вами? — все же поинтересовалась немолодая монахиня.
Если девушка не захочет покидать стены монастыря, пусть и временно, и ненадолго, она настаивать на ее отъезде не станет, даже несмотря на то, что перед ней сейчас ее супруг просит за нее. Если он начнет требовать, тогда совсем другое дело — отказать ему она не сможет. Рудольф все же законный супруг Анастасии, и девушке придется объяснить ее обязанности, не касаясь прав, которых она была практически лишена.
— Хочет, только опасается, что вы ее не отпустите, — ответил Рудольф.
