И что она теперь должна ответить? Что супруга принца Рудольфа красивее? Она не могла этого сделать. А сказать что-то иное, совесть не позволяла — ведь Тилли явно передаст принцу их разговор слово в слово, а тот сможет ее обвинить, что она не честна по отношению к его супруге. Или завидует ей.
— Она на меня похожа, сильно похожа — мы же с ней родственницы, — опустив голову, ответила Анастасия — пусть уж Тилли сама решает, насколько красива супруга принца Рудольфа. Он точно не станет выяснять, как выглядит та.
— Спасибо за честные ответы, — снова улыбнулась Тилли и попросила:
— Потушите лампу, мне следует покинуть вас. Я вас предупредила, и мне самой опасно дольше находиться в вашей спальне.
— А лампу зачем потушить? — не поняла ее Анастасия.
— Какая вы, право, недогадливая? — ответила ей Тилли. — Чтобы меня не было заметно в проеме окна, когда я из него вылезать стану. Луна стену дворца не освещает, та находится в тени, и если окно тоже не будет освещено, меня никто и не заметит.
Анастасия задула фитиль масляной лампы, и только после этого Тилли подошла к окну, и, встав у самого его края, слегка отодвинула штору, чтобы, выглянув наружу, осмотреться. Анастасия, последовала ее примеру, только подошла к окну с другой стороны и также краем глаза посмотрела в темный парк.
— Видите, возле сосны кто-то стоит? — спросила ее Тилли.
Анастасия сколько ни вглядывалась, так и не смогла рассмотреть никого — слишком темно или больше опыта надо иметь, чтобы видеть, как кошка.
— Вы не туда глядите, — подсказала Тилли. — Смотреть надо на высокую сосну, что растет между двумя пониже. Присмотритесь и сразу увидите, что ее ровный ствол как-то необычно уширяется примерно на высоте полтора метра над землей. Это кто-то выглядывает, пытаясь наблюдать за окнами дворца. Он думает, что мы его не заметим.
Она улыбнулась.
— Не на тех напал. Мы видим все и даже больше.
И Анастасия, удивляясь такой внимательности, наблюдательности и остроте зрения Тилли, смогла, наконец, и сама рассмотреть и сосну, и того, кто следил за дворцом из-за нее. Ей даже показалось, что она смогла заметить какое-то шевеление.
— А это не может быть принц Рудольф? — поинтересовался Анастасия.
Все возможно, как и то, что он ждет девушку, чтобы помочь ей выбраться из окна. Высоко все же прыгать на землю.
— Нет, — тихонько качнула рукой Тилли, прося говорить тише и быть осторожнее, — скорее всего принц сам следит за этим человеком откуда-нибудь со стороны. Он просто обязан был заметить его, после того, как подсадил меня в ваше окно, спрятал лестницу. Он должен был сделать вид, что ушел сразу же, чтобы не привлекать внимания, но потом вернуться, чтобы проследить, что со мной и в первую очередь с вами все в порядке.
— А прошлый раз это вы лестницу убирали, — спросила Анастасия, — после того, как принц Рудольф в мое окно залез?
— Конечно, я, — хихикнула Тилли негромко. — Кто же еще? Больше просто некому. Он хотел познакомиться с вами, пригласить на прогулку, но все не мог придумать, как это лучше сделать. Пришлось подсказать ему один проверенный дедовский способ, когда влюбленные юноши залезали в окна к любимым. Правда пришлось воспользоваться лестницей, но без нее не получилось бы — ваша спальня расположена слишком высоко над землей, чтобы подпрыгнув, можно было повиснуть на карнизе, да и стена слишком гладкая, и ни одного плюща на ней не растет, чтобы можно было по нему вскарабкаться.
— Я думаю, вам не стоит сейчас вылезать из окна и покидать мою спальню, — помолчав, вздохнула Анастасия.
В очередной раз поблагодарив небеса, что принц Рудольф отправил вместо себя Тилли, а не забрался сам. Почему бы ему не предупредить самому об опасности, исходящей от герцога Одо?
— Оставайтесь ночевать здесь, — неожиданно предложила Анастасия. — А утром я вас выведу, как обычно, через дверь.
— Неудобно как-то, — попыталась возразить ей Тилли и пожала плечами.
Но попасть в чьи-то лапы, чтобы из нее вытрясли все, что она узнала, тоже не очень хотелось. Хорошо, если принц Рудольф следил за окнами и отбил бы ее в случае чего, а если нет. Ей, конечно, не нанесут увечий и сильно бить не станут, все же она «супруга» самого принца Рудольфа. А если наплюют на сей «малозначительный» факт и их будет интересовать вопрос, почему это королева Анастасия позволяет себе роскошь лазить в чужие окна.
— Ничего, кровать у меня широкая, вдвоем мы на ней преспокойно поместимся, — продолжила настаивать Анастасия.
Ей почему-то совершенно не хотелось, чтобы с этой девушкой случилась какая-нибудь неприятность.
— Меня Рудольф подстрахует, — снова попыталась возразить Тилли, не будучи до конца уверенной в этом. — Если на меня нападут, то он обязательно заступится.
— Ага, — кивнула головой Анастасия, — и станет понятно, что вы залезали в мою комнату, не просто перепутав окна с чьими-то, а вполне с конкретной целью. И эту цель, если не сейчас, то несколько позже те, кому это интересно, у вас выведают, когда вы окажетесь одна, без принца Рудольфа рядом. Подумайте, может статься так, что и пытать будут, — округлила она и без того круглые глаза.
— Пожалуй, вы правы, — вздохнула Тилли. — Придется задержаться на некоторое время. Но мне, право, неудобно вас стеснять. Я устроюсь на ковре рядом с кроватью. Не привыкать. Вы мне только подушку выделите.
— Ничего подобного, стеснить вы меня не сможете, таких, как я и вы, на кровати четверо спокойно уляжется, — отмахнулась от нее Анастасия, давая понять, что спорить с ней бесполезно. Она даже достала из прикроватной тумбы, больше смахивающей на комод, ночную сорочку для Тилли.
Больше не произнося ни слова, — им же не видно было тех, кто мог подслушивать, стоя под стеной, — Анастасия с Тилли разделись и улеглись каждый под свое одеяло, раскатившись на широкой кровати по разным сторонам. Анастасия не солгала — между ними еще спокойно могли улечься двое или трое таких же, как они.
Утром они проснулись от громкого стука в дверь. Тилли вместе со своим одеялом, завернувшись в него, мгновенно оказалась под кроватью, успев по пути еще и прихватить свою одежду. А Анастасия, не растерявшись, подложила под свою подушку ту, на которой спала девушка, словно ей нравилось спать почти сидя.
В комнату почтительно вошли царедворец Готфрид и Рафаэлла, чтобы пожелать своей королеве доброго утра и сообщить, что пора вставать.
Анастасия поднесла руку к губам, пытаясь пресечь любые разговоры.
Но Рафаэлла, которая плохо обучена тайным знакам или по простоте душевной, довольно громко произнесла, словно специально для чужих ушей:
— Ваше величество…
Готфрид, конечно, же в следующий момент вытолкал ее из спальни — ведь запрещено же было так к королеве Анастасии обращаться, та всего лишь Черный Лебедь, его дочь — но было уже поздно — чужие уши услышали то, что им всем хотелось бы сохранить в тайне, как можно дольше…
Утренние визитеры ушли, а Тилли вылезла из-под кровати и сразу согнулась перед Анастасией в почтительном поклоне.
— Ваше величество, — произнесла она очень тихо. — Я должна была давно догадаться об этом. Меня сильно поразило, что принц Рудольф вдруг заинтересовался вами. Не какой-нибудь красоткой, ночь с которой недорого стоит. А именно вами, Черным Лебедем.
Анастасия внимательно смотрела на нее, ожидая, что та ей еще скажет.
— Не переживайте, ваше величество, — меж тем продолжала Тилли, — то, что мне стало известно, кто вы, не моя тайна и делиться ей или рассказывать кому-либо я не стану. В этом вы можете на меня положиться.
— А если кто-нибудь спросит? — хмыкнула Анастасия. — С пристрастием спросит? Или, например, принц Рудольф? Вы ему, ему скажете?
— Только с вашего высочайшего разрешения, — Тилли согнулась еще ниже. — Я же не просто так к вам заявилась. Во дворце есть еще лица, заподозрившие то же самое. По косвенным признакам они догадались, что вы не та, за кого выдает вас царедворец Готфрид. А принца Рудольфа я в свои подозрения не посвящала, об этом не говорила, намекнула только, что вам, то есть Черному Лебедю, угрожает опасность. Хотя…
Она выпрямилась с виновато взглянула на Анастасию.
— Я все же поделилась своими сомнениями, что царедворец Готфрид не ваш отец, — произнесла Тилли жалобно. — Обычно я сообщаю принцу Рудольфу только проверенную информацию. А тут как-то случайно вырвалось.
— И что будем делать? — Анастасия вопросительно выгнула бровь.
— Вы будете отдыхать, ходить на балы, общаться по-прежнему со всеми, как и было раньше. А я буду незаметной тенью еще внимательнее следить за теми, кто мне показались подозрительными, но теперь уже исключительно для вас.
— А принц Рудольф? — не удержалась от вопроса Анастасия. — Вы же его тень?
— Вы хотите от меня услышать честный ответ? — Тилли снова склонилась в почтительном поклоне. — Теперь только ваша. За него я ничего сказать не могу. Мне известно только то, что он не подозревает, кто вы на самом деле. Но сомнения и у него самого закрались. Попросил меня разузнать все о вас.
— А сейчас? — спросила Анастасия. — Вы будете поддерживать в нем сомнения или расскажете все, как есть.
— А сейчас тем более. Это ваша тайна, повторюсь, не моя. И надо, как можно дольше сохранить этот секрет от всех, — Тилли говорила негромко, чтобы ее слышала только королева, и очень надеялась, что их никто не подслушивал.
— Мне нужен царедворец, Тилли, — улыбнулась в ответ Анастасия. — Преданный, верный. Эта должность ваша, если мы все доживем до коронации.
В эту минуту она уже не думала, королева она или нет. Конечно, королева. А такой смышленый царедворец и настоящей Анастасии пригодится. А доверять кому-то все равно надо, правильно заметила Тилли.
Все утро Рудольф безрезультатно разыскивал Тилли по дворцу. Судя по всему, она не ночевала в своей комнате. Казалось бы, ничего страшного, не в первый раз, можно не брать в голову и не переживать за девушку — придет, никуда не денется. Но почему-то принцу было не по себе, а порой грудь сжимало какое-то неприятное чувство, словно что-то должно произойти. Не найдя Тилли ни в одной из комнат своих апартаментов, Рудольф отправился в парк, может, она там прогуливается перед завтраком.
Поначалу принц совершенно не волновался за девушку, к тому же в ней он был уверен, как в самом себе — просто так, без боя, она никому в руки не дастся. Кроме того, в отличие от него Тилли знала все тайные ходы и выходы и от любого преследователя, кто бы он ни был, если только не сам великий маг, могла легко уйти, растворившись, как привидение, в многочисленных коридорах дворца или аллеях парка. Но время шло, Тилли не находилась, а Рудольфу становилось страшно за нее.
«Да и кто посмел бы схватить ее?» — попытался успокоить он сам себя.
Как ни крути, но Тилли все же для многих, если не сказать, для всех, была его законной супругой, королевой Анастасией. И продолжала бы оставаться ею до тех пор, пока Верховный правитель не скажет обратное. А тот по каким-то только ему ведомым причинам молчал. Значит, выдавать Тилли за законную супругу принца Рудольфа удобно не только ему самому, но и Верховному правителю. Главное, чтобы Тилли в данное время все принимали за скромную правительницу Восточного королевства, которая находится под пятой своего собственного мужа, ни в чем ему не перечит и ждет коронации, чтобы окончательно уйти в тень и не мешать тому крутить любовь с Черным Лебедем, ее новым царедворцем.
Но когда до завтрака осталось совсем немного времени, принц Рудольф вдруг разволновался и неожиданно для себя забеспокоился не на шутку. Куда могла подеваться Тилли? Без ужина она оставалась довольно часто, говорила, что ее фигуре это пойдет только на пользу, но вот, что-что, а завтрак пропустить она не смогла бы. Не в ее правилах ходить голодной до обеда. Это скорее принц Рудольф мог проспать завтрак.
Наскоро одевшись, Рудольф покинул дворец, отправившись на поиски Тилли. И начать он решил с того места, где они расстались с ней накануне вечером.
Замедлив шаг под окнами Черного Лебедя, принц Рудольф прислушался — никаких посторонних звуков из спальни дочери царедворца не доносилось. Тишина полная. Это могло означать только одно, сделал он вывод, что все обошлось и скандала не случилось. Тогда в этом случае Тилли должна была благополучно покинула апартаменты Черного Лебедя либо вечером, что вряд ли возможно из-за слежки — уж больно девушка была осторожна —, либо гораздо позже, под утро, когда за окнами дворца перестали следить.
Принц быстро осмотрел дорожку, в потом и газон под окном — никаких посторонних следов. У него сложилось такое впечатление, что Тилли все же ушла из спальни Черного Лебедя совсем даже не через окно, как они поначалу договаривались — следы бы на газоне остались, как ни крути, если только Тилли летать не научилась, — а совершенно другим путем. Только вот каким? Оставалось загадкой. Рудольф был уверен, что в отличие от дочери царедворца Готфрида Тилли преспокойно смогла бы вылезти из окна и легко спрыгнуть на клумбу под ним. И никакой лестницы ей бы не понадобилось. Но ничьих следов, а не только Тилли, не наблюдалось на клумбе, которую совсем недавно любовно восстановил садовник, подсадив свежих цветов, после того, как они с Черным Лебедем по ней основательно потоптались, и по которой он топтался сейчас.
Тилли не могли схватить при попытке покинуть спальню через окно, в этом принц Рудольф был абсолютно уверен. Если бы это произошло сразу же, он бы увидел, так как почти до самого рассвета наблюдал за тем странным типом, который, привалившись к сосне, пялился на окна Черного Лебедя. На шпиона человек не был похож — вероятно, просто любопытный или ревнивый поклонник, а может, и сплетник, обрадовавшийся, что можно с утра рассказать, кто и зачем лазит в окна к Черному Лебедю. Принц заметил его сразу же, как только отправился к себе после того, как помог забраться легкой субтильной Тилли в комнату дочери царедворца. Они обошлись без лестницы. Девушка сначала встала ему на плечи, а потом он ее одним рывком сильных рук закинул в приоткрытое окно, взяв за ступни, как акробатку. Человек вполне мог и случайно их заметить и заинтересоваться, что они с Тилли задумали и решил проследить за ними. Но из-за сосны он так никуда и не тронулся, ни за кем не побежал, пока просто взял и не ушел, и знаков никому не подавал.
Предлагая Тилли таким необычным способом, в окно без лестницы, попасть к Черному Лебедю в спальню, принц Рудольф даже не сомневался, что у них все прекрасно получится —он не захотел воспользоваться лестницей, так как заопасался, что, когда Тилли станет залезать в окно, как он сам в прошлый раз, то есть по лестнице, мало ли кто может оказаться рядом и заметить их странные манипуляции. А потом вдруг тот неизвестный захочет воспользоваться той же самой лестницей после его ухода, чтобы вслед за Тилли проникнуть в спальню Черного Лебедя — не станет же принц Рудольф сразу относить лестницу туда, откуда ее приволокла вездесущая Тилли. Не дело это принцев. И в своих рассуждениях он оказался почти прав. За ними следили. Случайно или специально покажет только время.
Принц Рудольф очень надеялся, забрасывая Тилли в комнату к Черному Лебедю, что той удастся убедить девушку, если та захочет ее выслушать, что забралась она к ней в спальню все же по лестнице.
— Она на меня похожа, сильно похожа — мы же с ней родственницы, — опустив голову, ответила Анастасия — пусть уж Тилли сама решает, насколько красива супруга принца Рудольфа. Он точно не станет выяснять, как выглядит та.
— Спасибо за честные ответы, — снова улыбнулась Тилли и попросила:
— Потушите лампу, мне следует покинуть вас. Я вас предупредила, и мне самой опасно дольше находиться в вашей спальне.
— А лампу зачем потушить? — не поняла ее Анастасия.
— Какая вы, право, недогадливая? — ответила ей Тилли. — Чтобы меня не было заметно в проеме окна, когда я из него вылезать стану. Луна стену дворца не освещает, та находится в тени, и если окно тоже не будет освещено, меня никто и не заметит.
Анастасия задула фитиль масляной лампы, и только после этого Тилли подошла к окну, и, встав у самого его края, слегка отодвинула штору, чтобы, выглянув наружу, осмотреться. Анастасия, последовала ее примеру, только подошла к окну с другой стороны и также краем глаза посмотрела в темный парк.
— Видите, возле сосны кто-то стоит? — спросила ее Тилли.
Анастасия сколько ни вглядывалась, так и не смогла рассмотреть никого — слишком темно или больше опыта надо иметь, чтобы видеть, как кошка.
— Вы не туда глядите, — подсказала Тилли. — Смотреть надо на высокую сосну, что растет между двумя пониже. Присмотритесь и сразу увидите, что ее ровный ствол как-то необычно уширяется примерно на высоте полтора метра над землей. Это кто-то выглядывает, пытаясь наблюдать за окнами дворца. Он думает, что мы его не заметим.
Она улыбнулась.
— Не на тех напал. Мы видим все и даже больше.
И Анастасия, удивляясь такой внимательности, наблюдательности и остроте зрения Тилли, смогла, наконец, и сама рассмотреть и сосну, и того, кто следил за дворцом из-за нее. Ей даже показалось, что она смогла заметить какое-то шевеление.
— А это не может быть принц Рудольф? — поинтересовался Анастасия.
Все возможно, как и то, что он ждет девушку, чтобы помочь ей выбраться из окна. Высоко все же прыгать на землю.
— Нет, — тихонько качнула рукой Тилли, прося говорить тише и быть осторожнее, — скорее всего принц сам следит за этим человеком откуда-нибудь со стороны. Он просто обязан был заметить его, после того, как подсадил меня в ваше окно, спрятал лестницу. Он должен был сделать вид, что ушел сразу же, чтобы не привлекать внимания, но потом вернуться, чтобы проследить, что со мной и в первую очередь с вами все в порядке.
— А прошлый раз это вы лестницу убирали, — спросила Анастасия, — после того, как принц Рудольф в мое окно залез?
— Конечно, я, — хихикнула Тилли негромко. — Кто же еще? Больше просто некому. Он хотел познакомиться с вами, пригласить на прогулку, но все не мог придумать, как это лучше сделать. Пришлось подсказать ему один проверенный дедовский способ, когда влюбленные юноши залезали в окна к любимым. Правда пришлось воспользоваться лестницей, но без нее не получилось бы — ваша спальня расположена слишком высоко над землей, чтобы подпрыгнув, можно было повиснуть на карнизе, да и стена слишком гладкая, и ни одного плюща на ней не растет, чтобы можно было по нему вскарабкаться.
— Я думаю, вам не стоит сейчас вылезать из окна и покидать мою спальню, — помолчав, вздохнула Анастасия.
В очередной раз поблагодарив небеса, что принц Рудольф отправил вместо себя Тилли, а не забрался сам. Почему бы ему не предупредить самому об опасности, исходящей от герцога Одо?
— Оставайтесь ночевать здесь, — неожиданно предложила Анастасия. — А утром я вас выведу, как обычно, через дверь.
— Неудобно как-то, — попыталась возразить ей Тилли и пожала плечами.
Но попасть в чьи-то лапы, чтобы из нее вытрясли все, что она узнала, тоже не очень хотелось. Хорошо, если принц Рудольф следил за окнами и отбил бы ее в случае чего, а если нет. Ей, конечно, не нанесут увечий и сильно бить не станут, все же она «супруга» самого принца Рудольфа. А если наплюют на сей «малозначительный» факт и их будет интересовать вопрос, почему это королева Анастасия позволяет себе роскошь лазить в чужие окна.
— Ничего, кровать у меня широкая, вдвоем мы на ней преспокойно поместимся, — продолжила настаивать Анастасия.
Ей почему-то совершенно не хотелось, чтобы с этой девушкой случилась какая-нибудь неприятность.
— Меня Рудольф подстрахует, — снова попыталась возразить Тилли, не будучи до конца уверенной в этом. — Если на меня нападут, то он обязательно заступится.
— Ага, — кивнула головой Анастасия, — и станет понятно, что вы залезали в мою комнату, не просто перепутав окна с чьими-то, а вполне с конкретной целью. И эту цель, если не сейчас, то несколько позже те, кому это интересно, у вас выведают, когда вы окажетесь одна, без принца Рудольфа рядом. Подумайте, может статься так, что и пытать будут, — округлила она и без того круглые глаза.
— Пожалуй, вы правы, — вздохнула Тилли. — Придется задержаться на некоторое время. Но мне, право, неудобно вас стеснять. Я устроюсь на ковре рядом с кроватью. Не привыкать. Вы мне только подушку выделите.
— Ничего подобного, стеснить вы меня не сможете, таких, как я и вы, на кровати четверо спокойно уляжется, — отмахнулась от нее Анастасия, давая понять, что спорить с ней бесполезно. Она даже достала из прикроватной тумбы, больше смахивающей на комод, ночную сорочку для Тилли.
Больше не произнося ни слова, — им же не видно было тех, кто мог подслушивать, стоя под стеной, — Анастасия с Тилли разделись и улеглись каждый под свое одеяло, раскатившись на широкой кровати по разным сторонам. Анастасия не солгала — между ними еще спокойно могли улечься двое или трое таких же, как они.
Утром они проснулись от громкого стука в дверь. Тилли вместе со своим одеялом, завернувшись в него, мгновенно оказалась под кроватью, успев по пути еще и прихватить свою одежду. А Анастасия, не растерявшись, подложила под свою подушку ту, на которой спала девушка, словно ей нравилось спать почти сидя.
В комнату почтительно вошли царедворец Готфрид и Рафаэлла, чтобы пожелать своей королеве доброго утра и сообщить, что пора вставать.
Анастасия поднесла руку к губам, пытаясь пресечь любые разговоры.
Но Рафаэлла, которая плохо обучена тайным знакам или по простоте душевной, довольно громко произнесла, словно специально для чужих ушей:
— Ваше величество…
Готфрид, конечно, же в следующий момент вытолкал ее из спальни — ведь запрещено же было так к королеве Анастасии обращаться, та всего лишь Черный Лебедь, его дочь — но было уже поздно — чужие уши услышали то, что им всем хотелось бы сохранить в тайне, как можно дольше…
Утренние визитеры ушли, а Тилли вылезла из-под кровати и сразу согнулась перед Анастасией в почтительном поклоне.
— Ваше величество, — произнесла она очень тихо. — Я должна была давно догадаться об этом. Меня сильно поразило, что принц Рудольф вдруг заинтересовался вами. Не какой-нибудь красоткой, ночь с которой недорого стоит. А именно вами, Черным Лебедем.
Анастасия внимательно смотрела на нее, ожидая, что та ей еще скажет.
— Не переживайте, ваше величество, — меж тем продолжала Тилли, — то, что мне стало известно, кто вы, не моя тайна и делиться ей или рассказывать кому-либо я не стану. В этом вы можете на меня положиться.
— А если кто-нибудь спросит? — хмыкнула Анастасия. — С пристрастием спросит? Или, например, принц Рудольф? Вы ему, ему скажете?
— Только с вашего высочайшего разрешения, — Тилли согнулась еще ниже. — Я же не просто так к вам заявилась. Во дворце есть еще лица, заподозрившие то же самое. По косвенным признакам они догадались, что вы не та, за кого выдает вас царедворец Готфрид. А принца Рудольфа я в свои подозрения не посвящала, об этом не говорила, намекнула только, что вам, то есть Черному Лебедю, угрожает опасность. Хотя…
Она выпрямилась с виновато взглянула на Анастасию.
— Я все же поделилась своими сомнениями, что царедворец Готфрид не ваш отец, — произнесла Тилли жалобно. — Обычно я сообщаю принцу Рудольфу только проверенную информацию. А тут как-то случайно вырвалось.
— И что будем делать? — Анастасия вопросительно выгнула бровь.
— Вы будете отдыхать, ходить на балы, общаться по-прежнему со всеми, как и было раньше. А я буду незаметной тенью еще внимательнее следить за теми, кто мне показались подозрительными, но теперь уже исключительно для вас.
— А принц Рудольф? — не удержалась от вопроса Анастасия. — Вы же его тень?
— Вы хотите от меня услышать честный ответ? — Тилли снова склонилась в почтительном поклоне. — Теперь только ваша. За него я ничего сказать не могу. Мне известно только то, что он не подозревает, кто вы на самом деле. Но сомнения и у него самого закрались. Попросил меня разузнать все о вас.
— А сейчас? — спросила Анастасия. — Вы будете поддерживать в нем сомнения или расскажете все, как есть.
— А сейчас тем более. Это ваша тайна, повторюсь, не моя. И надо, как можно дольше сохранить этот секрет от всех, — Тилли говорила негромко, чтобы ее слышала только королева, и очень надеялась, что их никто не подслушивал.
— Мне нужен царедворец, Тилли, — улыбнулась в ответ Анастасия. — Преданный, верный. Эта должность ваша, если мы все доживем до коронации.
В эту минуту она уже не думала, королева она или нет. Конечно, королева. А такой смышленый царедворец и настоящей Анастасии пригодится. А доверять кому-то все равно надо, правильно заметила Тилли.
ГЛАВА 11
Все утро Рудольф безрезультатно разыскивал Тилли по дворцу. Судя по всему, она не ночевала в своей комнате. Казалось бы, ничего страшного, не в первый раз, можно не брать в голову и не переживать за девушку — придет, никуда не денется. Но почему-то принцу было не по себе, а порой грудь сжимало какое-то неприятное чувство, словно что-то должно произойти. Не найдя Тилли ни в одной из комнат своих апартаментов, Рудольф отправился в парк, может, она там прогуливается перед завтраком.
Поначалу принц совершенно не волновался за девушку, к тому же в ней он был уверен, как в самом себе — просто так, без боя, она никому в руки не дастся. Кроме того, в отличие от него Тилли знала все тайные ходы и выходы и от любого преследователя, кто бы он ни был, если только не сам великий маг, могла легко уйти, растворившись, как привидение, в многочисленных коридорах дворца или аллеях парка. Но время шло, Тилли не находилась, а Рудольфу становилось страшно за нее.
«Да и кто посмел бы схватить ее?» — попытался успокоить он сам себя.
Как ни крути, но Тилли все же для многих, если не сказать, для всех, была его законной супругой, королевой Анастасией. И продолжала бы оставаться ею до тех пор, пока Верховный правитель не скажет обратное. А тот по каким-то только ему ведомым причинам молчал. Значит, выдавать Тилли за законную супругу принца Рудольфа удобно не только ему самому, но и Верховному правителю. Главное, чтобы Тилли в данное время все принимали за скромную правительницу Восточного королевства, которая находится под пятой своего собственного мужа, ни в чем ему не перечит и ждет коронации, чтобы окончательно уйти в тень и не мешать тому крутить любовь с Черным Лебедем, ее новым царедворцем.
Но когда до завтрака осталось совсем немного времени, принц Рудольф вдруг разволновался и неожиданно для себя забеспокоился не на шутку. Куда могла подеваться Тилли? Без ужина она оставалась довольно часто, говорила, что ее фигуре это пойдет только на пользу, но вот, что-что, а завтрак пропустить она не смогла бы. Не в ее правилах ходить голодной до обеда. Это скорее принц Рудольф мог проспать завтрак.
Наскоро одевшись, Рудольф покинул дворец, отправившись на поиски Тилли. И начать он решил с того места, где они расстались с ней накануне вечером.
Замедлив шаг под окнами Черного Лебедя, принц Рудольф прислушался — никаких посторонних звуков из спальни дочери царедворца не доносилось. Тишина полная. Это могло означать только одно, сделал он вывод, что все обошлось и скандала не случилось. Тогда в этом случае Тилли должна была благополучно покинула апартаменты Черного Лебедя либо вечером, что вряд ли возможно из-за слежки — уж больно девушка была осторожна —, либо гораздо позже, под утро, когда за окнами дворца перестали следить.
Принц быстро осмотрел дорожку, в потом и газон под окном — никаких посторонних следов. У него сложилось такое впечатление, что Тилли все же ушла из спальни Черного Лебедя совсем даже не через окно, как они поначалу договаривались — следы бы на газоне остались, как ни крути, если только Тилли летать не научилась, — а совершенно другим путем. Только вот каким? Оставалось загадкой. Рудольф был уверен, что в отличие от дочери царедворца Готфрида Тилли преспокойно смогла бы вылезти из окна и легко спрыгнуть на клумбу под ним. И никакой лестницы ей бы не понадобилось. Но ничьих следов, а не только Тилли, не наблюдалось на клумбе, которую совсем недавно любовно восстановил садовник, подсадив свежих цветов, после того, как они с Черным Лебедем по ней основательно потоптались, и по которой он топтался сейчас.
Тилли не могли схватить при попытке покинуть спальню через окно, в этом принц Рудольф был абсолютно уверен. Если бы это произошло сразу же, он бы увидел, так как почти до самого рассвета наблюдал за тем странным типом, который, привалившись к сосне, пялился на окна Черного Лебедя. На шпиона человек не был похож — вероятно, просто любопытный или ревнивый поклонник, а может, и сплетник, обрадовавшийся, что можно с утра рассказать, кто и зачем лазит в окна к Черному Лебедю. Принц заметил его сразу же, как только отправился к себе после того, как помог забраться легкой субтильной Тилли в комнату дочери царедворца. Они обошлись без лестницы. Девушка сначала встала ему на плечи, а потом он ее одним рывком сильных рук закинул в приоткрытое окно, взяв за ступни, как акробатку. Человек вполне мог и случайно их заметить и заинтересоваться, что они с Тилли задумали и решил проследить за ними. Но из-за сосны он так никуда и не тронулся, ни за кем не побежал, пока просто взял и не ушел, и знаков никому не подавал.
Предлагая Тилли таким необычным способом, в окно без лестницы, попасть к Черному Лебедю в спальню, принц Рудольф даже не сомневался, что у них все прекрасно получится —он не захотел воспользоваться лестницей, так как заопасался, что, когда Тилли станет залезать в окно, как он сам в прошлый раз, то есть по лестнице, мало ли кто может оказаться рядом и заметить их странные манипуляции. А потом вдруг тот неизвестный захочет воспользоваться той же самой лестницей после его ухода, чтобы вслед за Тилли проникнуть в спальню Черного Лебедя — не станет же принц Рудольф сразу относить лестницу туда, откуда ее приволокла вездесущая Тилли. Не дело это принцев. И в своих рассуждениях он оказался почти прав. За ними следили. Случайно или специально покажет только время.
Принц Рудольф очень надеялся, забрасывая Тилли в комнату к Черному Лебедю, что той удастся убедить девушку, если та захочет ее выслушать, что забралась она к ней в спальню все же по лестнице.
