И если поначалу, заслышав имя «Анастасия», принц всякий раз вздрагивал, то потом вообще перестал принимать на свой счет. Мало ли Анастасий на свете? Уж во всяком случае не только его супруга носила это прекрасное имя. И почему бы Готфриду, царедворцу короля Восточного королевства Генриха, не назвать свою дочь так же, как и свою будущую королеву? Рудольфа смущало лишь одно, что Черный Лебедь, как и его супруга получила монастырское образование и воспитание. Но если разобраться, почему бы и нет? В аристократических семьях принято отдавать своих детей в монастыри. Там, как правило, хорошие наставники и учителя, да и девственность девушкам до брака в монастырях проще сохранить — мирских соблазнов и развлечений почти нет, исключены встречи с мужчинами наедине, с одной стороны. Но с другой, полное отсутствие жизненного опыта тоже имело свои недостатки. Такую девушку легче соблазнить, как только она появлялась в свете. Парочка комплиментов, букетик полевых цветов, ласковый взгляд — и она твоя.
А еще принца настораживало, что Черный Лебедь могла воспитываться с его супругой в одном монастыре и, следовательно, быть с ней знакомой и прекрасно знать, как та выглядела. Но не сам факт знакомства девушек беспокоил принца, а то, что Черный Лебедь ни за что не станет с ним общаться, если ей станет известно, что он выдает Тилли за свою законную супругу. Так сказать, женская солидарность. Оставалось надеяться только на одно — Черный Лебедь никогда не встречалась с королевой Анастасией. Ну, а если и видела ее, что с того? Разве он не может иметь любовницу? Речь о Черном Лебеде, не о Тилли.
И принц Рудольф решился, отбросив в сторону все свои беспокойства и сомнения — он проникнет в комнату Черного Лебедя и станет там ее дожидаться. Другого выхода у него просто не было — точнее были, но те способы знакомства с девушкой не казались ему столь романтичными, чем выбранный им в итоге. Ему почему-то верилось в успех своего авантюрного мероприятия.
Он прикинется сраженным наповал ее красотой, умом и очарованием и будет добиваться свидания с ней наедине. А там посмотрит, как вести себя дальше…
— Кто здесь? — испуганно произнесла Анастасия и прижалась спиной к двери, пытаясь нащупать ручку.
Она приготовилась сразу же выскочить в коридор при малейшей опасности. За дверями охрана — вооруженные воины ее защитят от кого бы то ни было.
Анастасия сразу поняла, что в комнату проник кто-то посторонний. Она почувствовала легкий сквозняк, как только поздно вечером после длинного дня вошла в свою неосвещенную спальню. Да и занавеска на окне слегка колыхнулась. Она прекрасно помнила, что, когда покидала комнату утром, окно плотно прикрыла, а сейчас оно совершенно точно было если не распахнуто настежь, то слегка приоткрыто. И еще ей показалось, что за занавеской возле стены рядом с окном кто-то стоял.
Анастасия не опасалась нападения, если только оно не происходило неожиданно со спины, давно прошли те времена — ее «бомбочки» всегда были при ней либо за поясом платья, либо в кармане камзола. Перед тем, как покинуть монастырь, она специально изготовила для себя несколько штук, совершенно крошечных — убить не убьют, но шума понаделают очень много. Ей удалось слегка улучшить состав взрывчатой смеси, теперь даже поджигать не надо было, только требовалось стукнуть посильнее «бомбочку» о землю или об пол. Гром при этом раздавался оглушительный, и для порядка сноп искр вылетал. А если напавший еще и не ожидал внезапного отпора, то эффект оказывался просто сногшибательным в прямом и переносном смыслах. Вот только устраивать взрывы во дворце Верховного правителя Анастасии совершенно не хотелось и особенно в своей спальне.
— Я, — раздался негромкий голос, и от стены отделилась фигура мужчины, шагнув из-за занавески в полоску неяркого лунного света, падающего из окна.
Анастасия облегченно вздохнула и отступила на несколько шагов от двери — если ее незваный гость не таится, то это уже хорошо, по крайней мере, неожиданного нападения можно не опасаться. А раз так, то чего бояться?
— Представьтесь, пожалуйста, — попросила Анастасия. Но «бомбочку» в руке все же сжала на всякий случай, нащупав ее в кармане камзола. Мысленно похвалила себя за то, что перед ужином так и не соизволила переодеться после конной прогулки, хоть и настаивал Готфрид — из-за пояса платья доставать «бомбочку» было бы гораздо заметнее для постороннего взгляда.
— Его высочество, принц Западного королевства, супруг королевы Восточного королевства Рудольф, — ответил неизвестный негромко, но довольно четко.
Анастасия чуть не рассмеялась в голос — принц Рудольф назвал свой полный титул, не утаил и того, что женат.
Она, значит, бегает за ним по всему дворцу, разыскивает его, выслеживает, придумывает, как бы с ним встретиться наедине, а в то же самое время принц ее поджидает в ее же спальне. Мило… Ничего не скажешь. Хорошо, что в этот момент принц Рудольф не видел в темноте ее лица.
Но для порядка вслух Анастасия строго спросила:
— Принц Рудольф, что вы делаете в моей комнате?
Мужчина помолчал немного, словно соображая, стоит сказать правду или все же солгать, а потом, решившись, ответил:
— Хотелось побыть с вами наедине. Но по другому как-то все не получалось.
Анастасия даже немного опешила. Как же так? И кто кого из них пытается соблазнить? Она — принца Рудольфа или принц Рудольф — ее? Судя по опрометчивым поступкам и неожиданным словам принца, так это ее саму пытался очаровать собственный супруг, не зная, кто она. Он для этого даже в окно залез, рискуя быть схваченным дворцовой стражей — вряд ли он прошел через дверь мимо ее личной охраны, это просто невозможно. Царедворец Готфрид никому не доверял во дворце Верховного правителя и поэтому добился высочайшего разрешения самого правителя поставить возле своих и апартаментов Анастасии вооруженных людей из правительственного гарнизона. И даже аргументы Верховного правителя, что ни у королей, ни у принцев личной охраны не имеется, его не убедили — Готфрид оставался непоколебимым. Впрочем, Верховный правитель долго не сопротивлялся — охранники бездействовали, пусть немного посторожат Готфрида и его дочь, чтобы не потерять навыков.
— Вы со мной наедине, — выразительно произнесла Анастасия. — В комнате, кроме нас с вами, никого нет. И что дальше? — спросила она.
Пройдя к кровати, Анастасия зажгла свечу, стоявшую на прикроватной тумбе. Нисколько не смущаясь и не жеманничая, как многие девушки в подобной щекотливой ситуации, она смиренно ожидала ответа от принца Рудольфа, рассматривая его в мерцающем свете свечи.
Тот тоже, не смущаясь, смотрел на стоявшую перед ним девушку и ничего не говорил. Пафосные речи, которые он подготовил заранее, сейчас оказались совершенно не уместны.
— А вблизи вы еще красивее, — наконец произнес он и улыбнулся.
— Вам это только кажется, ваше высочество, — ответила Анастасия.
Она внимательно рассматривала лицо своего супруга, которое тоже вблизи видела впервые. И даже шрам на щеке нисколько его не портил, наоборот, добавлял мужественности его красивому лицу. Он словно волшебная змейка шевелился, когда принц говорил или улыбался, притягивал взор, как магнит.
Не удержавшись, Анастасия подняла руку и, ласково прикасаясь, провела пальцем по шраму.
— Откуда он у вас? — нескромно поинтересовалась она. Так совершенно не подобало вести себя истинному будущему царедворцу. Готфрид был бы ей весьма недоволен.
— Получен в пьяной драке, — не смог солгать ей принц Рудольф.
Хотел рассказать, как всем, придуманную красивую легенды, но почему-то у него не получилось. Не смог.
То ли близость Черного лебедя, то ли магия летней ночи на него так подействовала, но он совершенно не понимал ни себя, ни своих поступков — рядом с этой девушкой хотелось быть самым смелым и отчаянным, самым честным, самым романтичным, чтобы она увидела, какой он есть на самом деле.
— Вот как? А я думала в бою. Или защищая честь женщины, — усмехнулась Анастасия, но руку от щеки со шрамом не убрала.
— Нет, — прошептал принц, покачав головой. — Я обычный человек, не идеальный. Хоть и будущий король, но иногда совершая неблаговидные поступки, а потом расплачиваюсь за них.
Рудольф перехватил ладонь Черного Лебедя, поцеловал ее в самую середину и задорно предложил:
— Не хотите прогуляться по парку и искупаться в заповедном озере?
Он горячо надеялся, что она не боится прохладной волы и любит купаться в полнолуние.
— В озере? — встрепенулась Анастасия, словно услышала мысли принца.
Она уже столько времени провела во дворце, но ни о каком заповедном озере ничего не слышала, при ней о нем никто даже не упоминал ни разу. И во время прогулок в парке она на него ни разу не наткнулась, несмотря на то, что и сам парк, и его окрестности исследовала вдоль и поперек, выискивая наиболее подходящее романтическое место для первого свидания с принцем.
— Ну да, в озере, — осмелел Рудольф, — оно находится совершенно недалеко от дворца. Пешком вполне можно дойти и даже не устать.
Он страшно обрадовался — Черный Лебедь его не прогнала, шум не подняла. У него определенно появился неплохой шанс завоевать тело, а, может, и сердце своего будущего царедворца. А озеро — хороший повод, чтобы прогуляться ночью по парку. Найдут они его или нет, принца совершенно не волновало. Всегда можно объяснить, что пошли не в ту сторону, в темноте заблудились.
Принц Рудольф протянул Черному Лебедю руку и повел к окну, предлагая покинуть комнату именно тем же способом, как он вошел сюда. Теперь сомнений у девушки не было никаких, что он попал в ее спальню не через дверь. А раз так, то и выйти в дверь он теперь не может. Зачем давать повод для сплетен? У него и без этого незавидная репутация.
Отодвинув тонкую занавеску, принц Рудольф сел на подоконник, свесив ноги наружу, а потом легко спрыгнул вниз прямо на клумбу, росшую у Черного Лебедя под окном, безбожно истоптав все цветы на ней. Никакой лестницы, как первоначально предположила Анастасия, под окном не оказалось. Оставался открытым вопрос, как он взобрался по абсолютно гладкой стене на второй этаж?
Принц мягко приземлился и, выпрямившись, поднял руки вверх, ожидая, что и Анастасия последует за ним следом. Но та разочаровано посмотрела на Рудольфа сверху вниз и покачала головой — так ловко спрыгнуть у нее не получится, для ее роста окно находилось над землей слишком высоко.
— Не бойтесь, — улыбнулся принц Рудольф, подняв голову вверх, — я вас поймаю. Упасть на землю не дам. А если упадем, то только вместе.
Но Анастасия снова покачала головой. Страшновато все же прыгать с такой высоты.
— Попробуйте лечь животом на подоконник и ухватиться за край карниза руками, а потом медленно отпустить его, — настаивал Рудольф. — Я вас сразу приму на руки. Вам придется пролететь вниз всего пару футов, не больше. Это не страшно, поверьте, правда, поймаю. А если и упадем вдруг, — повторил он, — то вместе на мягкую землю клумбы.
В конце концов, что, он, сильный мужчина, хрупкую девушку не удержит на руках? Не таких на руках таскал.
И Анастасия сдалась — поверила ему. Она сделала так, как посоветовал принц Рудольф: легла животом на подоконник, свесив ноги за окно, и, ухватившись двумя руками за выступающий край карниза, стала потихоньку сползать вниз — так меньше падать до земли, если Рудольф все же не сможет ее поймать. Она уже повисла на вытянутых руках, но разжать пальцы все не решалась. Прыгать вниз все равно придется — назад в окно она уже не залезет, сил не хватит.
— Отпускайте карниз. Здесь мягко, — ласково позвал ее Рудольф. — Даже если я вас не удержу, вы не ударитесь о землю, обещаю. Упадем вместе — я на спину, а вы на меня.
И Анастасия, вздохнув и набрав полную грудь воздуха, как перед прыжком в бездну, разжала пальцы, как предлагал принц, — и тут же была подхвачена сильными руками. Рудольф бережно прижимал ее к своей мускулистой груди, не торопясь опустить на землю.
— Мы хотели прогуляться по парку и искупаться в озере, — спустя несколько минут напомнила ему Анастасия.
Ведь именно за этим она пошла на такой опрометчивый шаг и вылезла из окна. Ей были приятны объятия принца, спору нет, но не на них она соблазнилась. Обнять ее при желании Рудольф смог бы и в комнате — правда, он в том случае не был уверен, что она не станет сопротивляться, не отвесит ему оплеуху или не начнет кричать, привлекая внимание охраны, стоявшей за дверью. Только поэтому не стал этого делать, решила Анастасия. А здесь под ее окном все произошло как бы естественным образом, само собой, очень красиво и романтично.
— Да, конечно, — усмехнулся принц.
По-прежнему не разжимая объятий, он позволил Анастасии сползти вдоль его тела на землю.
— Пойдемте, — Рудольф взял ее за руку и потянул за собой на одну из дорожек парка, посыпанную мелким речным песком, что белела в лунном свете. Оставаться дольше под стеной дворца становилось небезопасно — их могли заметить случайно прогуливающиеся под луной парочки.
Анастасии совершенно не было страшно рядом с принцем Рудольфом, она нисколько его не боялась, более того была уверена, что тот не даст никому ее в обиду и сам не обидит. Она не могла объяснить, откуда взялась такая уверенность. Но почему-то, держась за его руку, Анастасия почувствовала себя особенно живой и готовой на поступок, правда, пока только на хулиганский, но это совершенно неважно. Кто бы мог подумать, что она вот так возьмет и вылезет из окна собственной спальни, можно сказать, с незнакомцем? А потом еще и пойдет гулять с ним по ночному парку. На небе будет светить луна и больше ни одного ни огонька, ни фонарика, а за каждым деревом может спрятаться чудище. За это ее по головке точно никто не погладит, Готфрид станет ругаться, а в монастыре и розгами выдрали бы за непослушание.
Ночная роса еще не выпала, но запахи уже стали гораздо острее, резче. И Анастасия с удовольствием вдыхала их полной грудью, вспоминая свои вылазки по ночам в монастыре. Она рассеянно улыбалась, позволяя принцу уводить себя все дальше и дальше от дворца и от охраны, которая уже ни за что не смогла бы ей прийти на помощь: хоть закричись — никто бы не услышал.
Вдруг принц Рудольф остановился, привлек к себе Анастасию за плечи и негромко сказал:
— Сейчас мы зайдем за деревья, что впереди, и перед нами откроется заповедное озеро. Сегодня особенная ночь…
— В чем ее особенность? — перебила принца Анастасия, она уже в который раз повела себя совсем не так, как обучал ее царедворец Готфрид. Ох, и досталось бы ей, если бы он узнал! Много нелестного пришлось бы о себе услышать.
— Сегодня полнолуние, — невозмутимо продолжил рассказывать принц, словно его и не перебивали вовсе. — В такую ночь все магические силы — темные, светлые — выходят на свою неистовую пляску. Мир живет в ожидании чуда. Я сказал, что озеро откроется, но оно может и не появиться перед нашими взорами. Это не простое озеро, а заповедное, волшебное. И является оно лишь тому или тем, кто, о чем-нибудь очень сильно мечтает. У вас есть мечта?
— Есть, — Анастасия пожала плечами. — Жизнь скучна без мечты. Надо всегда к чему-нибудь стремиться, чего-то желать. А иначе зачем тогда жить?
Конечно, у нее была мечта, может, не такая страстная и желанная, о которой говорил Рудольф, но была. Мечта, как мечта, если только не считать ее жгучего желания встретиться со своим двойником и вернуться назад в ее прошлое будущее.
А еще принца настораживало, что Черный Лебедь могла воспитываться с его супругой в одном монастыре и, следовательно, быть с ней знакомой и прекрасно знать, как та выглядела. Но не сам факт знакомства девушек беспокоил принца, а то, что Черный Лебедь ни за что не станет с ним общаться, если ей станет известно, что он выдает Тилли за свою законную супругу. Так сказать, женская солидарность. Оставалось надеяться только на одно — Черный Лебедь никогда не встречалась с королевой Анастасией. Ну, а если и видела ее, что с того? Разве он не может иметь любовницу? Речь о Черном Лебеде, не о Тилли.
И принц Рудольф решился, отбросив в сторону все свои беспокойства и сомнения — он проникнет в комнату Черного Лебедя и станет там ее дожидаться. Другого выхода у него просто не было — точнее были, но те способы знакомства с девушкой не казались ему столь романтичными, чем выбранный им в итоге. Ему почему-то верилось в успех своего авантюрного мероприятия.
Он прикинется сраженным наповал ее красотой, умом и очарованием и будет добиваться свидания с ней наедине. А там посмотрит, как вести себя дальше…
— Кто здесь? — испуганно произнесла Анастасия и прижалась спиной к двери, пытаясь нащупать ручку.
Она приготовилась сразу же выскочить в коридор при малейшей опасности. За дверями охрана — вооруженные воины ее защитят от кого бы то ни было.
Анастасия сразу поняла, что в комнату проник кто-то посторонний. Она почувствовала легкий сквозняк, как только поздно вечером после длинного дня вошла в свою неосвещенную спальню. Да и занавеска на окне слегка колыхнулась. Она прекрасно помнила, что, когда покидала комнату утром, окно плотно прикрыла, а сейчас оно совершенно точно было если не распахнуто настежь, то слегка приоткрыто. И еще ей показалось, что за занавеской возле стены рядом с окном кто-то стоял.
Анастасия не опасалась нападения, если только оно не происходило неожиданно со спины, давно прошли те времена — ее «бомбочки» всегда были при ней либо за поясом платья, либо в кармане камзола. Перед тем, как покинуть монастырь, она специально изготовила для себя несколько штук, совершенно крошечных — убить не убьют, но шума понаделают очень много. Ей удалось слегка улучшить состав взрывчатой смеси, теперь даже поджигать не надо было, только требовалось стукнуть посильнее «бомбочку» о землю или об пол. Гром при этом раздавался оглушительный, и для порядка сноп искр вылетал. А если напавший еще и не ожидал внезапного отпора, то эффект оказывался просто сногшибательным в прямом и переносном смыслах. Вот только устраивать взрывы во дворце Верховного правителя Анастасии совершенно не хотелось и особенно в своей спальне.
— Я, — раздался негромкий голос, и от стены отделилась фигура мужчины, шагнув из-за занавески в полоску неяркого лунного света, падающего из окна.
Анастасия облегченно вздохнула и отступила на несколько шагов от двери — если ее незваный гость не таится, то это уже хорошо, по крайней мере, неожиданного нападения можно не опасаться. А раз так, то чего бояться?
— Представьтесь, пожалуйста, — попросила Анастасия. Но «бомбочку» в руке все же сжала на всякий случай, нащупав ее в кармане камзола. Мысленно похвалила себя за то, что перед ужином так и не соизволила переодеться после конной прогулки, хоть и настаивал Готфрид — из-за пояса платья доставать «бомбочку» было бы гораздо заметнее для постороннего взгляда.
— Его высочество, принц Западного королевства, супруг королевы Восточного королевства Рудольф, — ответил неизвестный негромко, но довольно четко.
Анастасия чуть не рассмеялась в голос — принц Рудольф назвал свой полный титул, не утаил и того, что женат.
Она, значит, бегает за ним по всему дворцу, разыскивает его, выслеживает, придумывает, как бы с ним встретиться наедине, а в то же самое время принц ее поджидает в ее же спальне. Мило… Ничего не скажешь. Хорошо, что в этот момент принц Рудольф не видел в темноте ее лица.
Но для порядка вслух Анастасия строго спросила:
— Принц Рудольф, что вы делаете в моей комнате?
Мужчина помолчал немного, словно соображая, стоит сказать правду или все же солгать, а потом, решившись, ответил:
— Хотелось побыть с вами наедине. Но по другому как-то все не получалось.
Анастасия даже немного опешила. Как же так? И кто кого из них пытается соблазнить? Она — принца Рудольфа или принц Рудольф — ее? Судя по опрометчивым поступкам и неожиданным словам принца, так это ее саму пытался очаровать собственный супруг, не зная, кто она. Он для этого даже в окно залез, рискуя быть схваченным дворцовой стражей — вряд ли он прошел через дверь мимо ее личной охраны, это просто невозможно. Царедворец Готфрид никому не доверял во дворце Верховного правителя и поэтому добился высочайшего разрешения самого правителя поставить возле своих и апартаментов Анастасии вооруженных людей из правительственного гарнизона. И даже аргументы Верховного правителя, что ни у королей, ни у принцев личной охраны не имеется, его не убедили — Готфрид оставался непоколебимым. Впрочем, Верховный правитель долго не сопротивлялся — охранники бездействовали, пусть немного посторожат Готфрида и его дочь, чтобы не потерять навыков.
— Вы со мной наедине, — выразительно произнесла Анастасия. — В комнате, кроме нас с вами, никого нет. И что дальше? — спросила она.
Пройдя к кровати, Анастасия зажгла свечу, стоявшую на прикроватной тумбе. Нисколько не смущаясь и не жеманничая, как многие девушки в подобной щекотливой ситуации, она смиренно ожидала ответа от принца Рудольфа, рассматривая его в мерцающем свете свечи.
Тот тоже, не смущаясь, смотрел на стоявшую перед ним девушку и ничего не говорил. Пафосные речи, которые он подготовил заранее, сейчас оказались совершенно не уместны.
— А вблизи вы еще красивее, — наконец произнес он и улыбнулся.
— Вам это только кажется, ваше высочество, — ответила Анастасия.
Она внимательно рассматривала лицо своего супруга, которое тоже вблизи видела впервые. И даже шрам на щеке нисколько его не портил, наоборот, добавлял мужественности его красивому лицу. Он словно волшебная змейка шевелился, когда принц говорил или улыбался, притягивал взор, как магнит.
Не удержавшись, Анастасия подняла руку и, ласково прикасаясь, провела пальцем по шраму.
— Откуда он у вас? — нескромно поинтересовалась она. Так совершенно не подобало вести себя истинному будущему царедворцу. Готфрид был бы ей весьма недоволен.
— Получен в пьяной драке, — не смог солгать ей принц Рудольф.
Хотел рассказать, как всем, придуманную красивую легенды, но почему-то у него не получилось. Не смог.
То ли близость Черного лебедя, то ли магия летней ночи на него так подействовала, но он совершенно не понимал ни себя, ни своих поступков — рядом с этой девушкой хотелось быть самым смелым и отчаянным, самым честным, самым романтичным, чтобы она увидела, какой он есть на самом деле.
— Вот как? А я думала в бою. Или защищая честь женщины, — усмехнулась Анастасия, но руку от щеки со шрамом не убрала.
— Нет, — прошептал принц, покачав головой. — Я обычный человек, не идеальный. Хоть и будущий король, но иногда совершая неблаговидные поступки, а потом расплачиваюсь за них.
Рудольф перехватил ладонь Черного Лебедя, поцеловал ее в самую середину и задорно предложил:
— Не хотите прогуляться по парку и искупаться в заповедном озере?
Он горячо надеялся, что она не боится прохладной волы и любит купаться в полнолуние.
— В озере? — встрепенулась Анастасия, словно услышала мысли принца.
Она уже столько времени провела во дворце, но ни о каком заповедном озере ничего не слышала, при ней о нем никто даже не упоминал ни разу. И во время прогулок в парке она на него ни разу не наткнулась, несмотря на то, что и сам парк, и его окрестности исследовала вдоль и поперек, выискивая наиболее подходящее романтическое место для первого свидания с принцем.
— Ну да, в озере, — осмелел Рудольф, — оно находится совершенно недалеко от дворца. Пешком вполне можно дойти и даже не устать.
Он страшно обрадовался — Черный Лебедь его не прогнала, шум не подняла. У него определенно появился неплохой шанс завоевать тело, а, может, и сердце своего будущего царедворца. А озеро — хороший повод, чтобы прогуляться ночью по парку. Найдут они его или нет, принца совершенно не волновало. Всегда можно объяснить, что пошли не в ту сторону, в темноте заблудились.
Принц Рудольф протянул Черному Лебедю руку и повел к окну, предлагая покинуть комнату именно тем же способом, как он вошел сюда. Теперь сомнений у девушки не было никаких, что он попал в ее спальню не через дверь. А раз так, то и выйти в дверь он теперь не может. Зачем давать повод для сплетен? У него и без этого незавидная репутация.
Отодвинув тонкую занавеску, принц Рудольф сел на подоконник, свесив ноги наружу, а потом легко спрыгнул вниз прямо на клумбу, росшую у Черного Лебедя под окном, безбожно истоптав все цветы на ней. Никакой лестницы, как первоначально предположила Анастасия, под окном не оказалось. Оставался открытым вопрос, как он взобрался по абсолютно гладкой стене на второй этаж?
Принц мягко приземлился и, выпрямившись, поднял руки вверх, ожидая, что и Анастасия последует за ним следом. Но та разочаровано посмотрела на Рудольфа сверху вниз и покачала головой — так ловко спрыгнуть у нее не получится, для ее роста окно находилось над землей слишком высоко.
— Не бойтесь, — улыбнулся принц Рудольф, подняв голову вверх, — я вас поймаю. Упасть на землю не дам. А если упадем, то только вместе.
Но Анастасия снова покачала головой. Страшновато все же прыгать с такой высоты.
— Попробуйте лечь животом на подоконник и ухватиться за край карниза руками, а потом медленно отпустить его, — настаивал Рудольф. — Я вас сразу приму на руки. Вам придется пролететь вниз всего пару футов, не больше. Это не страшно, поверьте, правда, поймаю. А если и упадем вдруг, — повторил он, — то вместе на мягкую землю клумбы.
В конце концов, что, он, сильный мужчина, хрупкую девушку не удержит на руках? Не таких на руках таскал.
И Анастасия сдалась — поверила ему. Она сделала так, как посоветовал принц Рудольф: легла животом на подоконник, свесив ноги за окно, и, ухватившись двумя руками за выступающий край карниза, стала потихоньку сползать вниз — так меньше падать до земли, если Рудольф все же не сможет ее поймать. Она уже повисла на вытянутых руках, но разжать пальцы все не решалась. Прыгать вниз все равно придется — назад в окно она уже не залезет, сил не хватит.
— Отпускайте карниз. Здесь мягко, — ласково позвал ее Рудольф. — Даже если я вас не удержу, вы не ударитесь о землю, обещаю. Упадем вместе — я на спину, а вы на меня.
И Анастасия, вздохнув и набрав полную грудь воздуха, как перед прыжком в бездну, разжала пальцы, как предлагал принц, — и тут же была подхвачена сильными руками. Рудольф бережно прижимал ее к своей мускулистой груди, не торопясь опустить на землю.
— Мы хотели прогуляться по парку и искупаться в озере, — спустя несколько минут напомнила ему Анастасия.
Ведь именно за этим она пошла на такой опрометчивый шаг и вылезла из окна. Ей были приятны объятия принца, спору нет, но не на них она соблазнилась. Обнять ее при желании Рудольф смог бы и в комнате — правда, он в том случае не был уверен, что она не станет сопротивляться, не отвесит ему оплеуху или не начнет кричать, привлекая внимание охраны, стоявшей за дверью. Только поэтому не стал этого делать, решила Анастасия. А здесь под ее окном все произошло как бы естественным образом, само собой, очень красиво и романтично.
— Да, конечно, — усмехнулся принц.
По-прежнему не разжимая объятий, он позволил Анастасии сползти вдоль его тела на землю.
— Пойдемте, — Рудольф взял ее за руку и потянул за собой на одну из дорожек парка, посыпанную мелким речным песком, что белела в лунном свете. Оставаться дольше под стеной дворца становилось небезопасно — их могли заметить случайно прогуливающиеся под луной парочки.
Анастасии совершенно не было страшно рядом с принцем Рудольфом, она нисколько его не боялась, более того была уверена, что тот не даст никому ее в обиду и сам не обидит. Она не могла объяснить, откуда взялась такая уверенность. Но почему-то, держась за его руку, Анастасия почувствовала себя особенно живой и готовой на поступок, правда, пока только на хулиганский, но это совершенно неважно. Кто бы мог подумать, что она вот так возьмет и вылезет из окна собственной спальни, можно сказать, с незнакомцем? А потом еще и пойдет гулять с ним по ночному парку. На небе будет светить луна и больше ни одного ни огонька, ни фонарика, а за каждым деревом может спрятаться чудище. За это ее по головке точно никто не погладит, Готфрид станет ругаться, а в монастыре и розгами выдрали бы за непослушание.
Ночная роса еще не выпала, но запахи уже стали гораздо острее, резче. И Анастасия с удовольствием вдыхала их полной грудью, вспоминая свои вылазки по ночам в монастыре. Она рассеянно улыбалась, позволяя принцу уводить себя все дальше и дальше от дворца и от охраны, которая уже ни за что не смогла бы ей прийти на помощь: хоть закричись — никто бы не услышал.
Вдруг принц Рудольф остановился, привлек к себе Анастасию за плечи и негромко сказал:
— Сейчас мы зайдем за деревья, что впереди, и перед нами откроется заповедное озеро. Сегодня особенная ночь…
— В чем ее особенность? — перебила принца Анастасия, она уже в который раз повела себя совсем не так, как обучал ее царедворец Готфрид. Ох, и досталось бы ей, если бы он узнал! Много нелестного пришлось бы о себе услышать.
— Сегодня полнолуние, — невозмутимо продолжил рассказывать принц, словно его и не перебивали вовсе. — В такую ночь все магические силы — темные, светлые — выходят на свою неистовую пляску. Мир живет в ожидании чуда. Я сказал, что озеро откроется, но оно может и не появиться перед нашими взорами. Это не простое озеро, а заповедное, волшебное. И является оно лишь тому или тем, кто, о чем-нибудь очень сильно мечтает. У вас есть мечта?
— Есть, — Анастасия пожала плечами. — Жизнь скучна без мечты. Надо всегда к чему-нибудь стремиться, чего-то желать. А иначе зачем тогда жить?
Конечно, у нее была мечта, может, не такая страстная и желанная, о которой говорил Рудольф, но была. Мечта, как мечта, если только не считать ее жгучего желания встретиться со своим двойником и вернуться назад в ее прошлое будущее.
