— Ладно, пусть дремлет, — снова обратился старик к лорду Болдуину. — Харлином он был воином…
— Так этот тот самый знаменитый Харлин, о котором легенды слагают по всему королевству? — ахнул тот.
— Не знаю, какой из моего внука получился знаменитый воин, но говорят был, а потом поступил на службу к королю под именем Маркуса. Тоже служил неплохо. Ну а сейчас, видимо, будет использовать свое третье имя, — дед хихикнул, как ребенок. Он не знал причины, по которой его внук вернулся домой, знать, на то была причина. — Надо было больше имен оставлять. Всем бы применение мой мальчик нашел, не сомневаюсь даже…
Маркус, не выдержав их лестной болтовни, ушел спать, оставив деда и парня в библиотеке. Он не стал распространяться, что произошло в его жизни за последнее время. Хорошо еще бы, чтобы до ушей деда слухи об аукционе не докатились.
А утром, проснувшись, застал деда и лорда Болдуина во дворе, словно и не расставались эти двое вовсе — старый учил молодого, как меч правильно держать, а молодой с вниманием вникал в науку. Маркус хмыкнул, а ведь сошлись, сговорились — лорд Болдуин только поморщился, когда дед стукнул его несильно палкой по спине за ошибки, как Маркуса когда-то давно… А потом он их встретил во время прогулки по лесу, а потом…
— Куда мы едем? — поинтересовалась Маверик, высунувшись из окна кареты.
Леди Сэмюэль категорически отказывалась ехать верхом, ссылаясь на нездоровье и возраст. Но и в карете одна трястись не желала, компания ей нужна была, вот сестры и договорились, что по очереди будут развлекать мать разговорами. И первой выпало по жребию Маверик. Для нее это оказалось хуже комнаты в замке Леххар — там хоть погулять можно было.
— Точно не знаю, — Рейнар гарцевала рядом на черном, как ночь, жеребце.
Тот нервно прядал ушами и косился в сторону кобылы Маверик, что трусила на длинном поводке за каретой. А седок, видя его нервозность, рукой в перчатке ласково трепала по шелковистой гриве. На лошадей трех стражников, сопровождавших их, жеребец не обращал никакого внимания.
— Так все же куда? — переспросила Маверик, снова появившись из окна.
— Туда, — и Рейнар уверенным жестом показала направление. — К Аллистэйру, только не во дворец. Кто-то же должен знать, где живут родители Харлина. Хотя вряд ли. Король создал такой ореол таинственности вокруг своего самого знаменитого воина. А затем отправил его на смерть, не задумавшись, с завидным хладнокровием. Поражаюсь ему.
И она замолчала, вспомнив, видимо, как плакала и просила рассказать брата, где сгинул Харлин, чтобы хотя бы изредка навещать его могилу. А король только произносил «нет» твердым, почти ледяным тоном. А еще говорил, что его воин ей не пара. Но сейчас она его слушать не станет, а сама решит — пара ей Харлин, уже Маркус, или не пара. Вот только бы найти его и поговорить. У нее на этот счет свое мнение имеется.
— Сначала искать станем родителей Маркуса, это, пожалуй, будет несколько проще, — помолчав, продолжила Рейнар. — Но опять же, после тех торгов, о которых вы с мамой рассказывали, сделать это будет непросто. Одним словом, искать. Другого пути я все равно не вижу. Если инкогнито поселиться в столице, то, поговорив с людьми, служившими под началом Маркуса, думаю, можно кое-что прояснить.
— Нет, — покачала головой Маверик, снова высунувшись из окна кареты. — Там стойкие оловянные солдатики без души и сердца и под пытками ничего не расскажут о своем командире. Мне бы не знать. Я бы искала его в родительском доме, — вдохнула она. — Какое-то внутреннее чувство мне подсказывает, что он подался туда. Пересидеть трудные времена.
— А ты знаешь, где это? — незлобно поинтересовалась Рейнар.
Ей и самой приходила в голову эта мысль, сначала заехать в дом, где родился и вырос Маркус, а уж потом двигаться в столицу. О его привычках и пристрастиях кто-то же должен знать.
— Примерно, — вздохнула Маверик.
При всем своем огромном желании помочь сестре, у нее не получилось бы отыскать то место, где на острове держал ее Маркус.
— И выспрашивать о ком будем по дороге — о Харлине, о Маркусе?
— А сразу об обоих, — рассмеялась Маверик. — У него два имени? Два. Может, и человека тоже два — один знаменитый воин нашего братца, а второй незаметный командир охранного отряда.
«А ведь она права. Маверик бывает иногда права и не такая взбалмошная, как обычно», — улыбнулась Рейнар, посылая коня вперед.
Маркус возвращался домой после прогулки по лесу. Он был один — дед с лордом Болдуином несколько приотстали. Да и вообще утомили его эти двое — они то ругались, то мирились, то дед своей палкой, на которую опирался при ходьбе, охаживал по спине парня за бранное или грубое слово. Но лорд Болдуин только морщился, а от деда не отходил, даже голоса на него не повышал. Все терпел от старика.
Уже стемнело, но Маркус не боялся, что он заблудится — случись ослепнуть, он дорогу домой и слепой найдет. Настолько изучил на тропинке каждый корешок и камешек. Да и за деда с лордом Болдуином он совершенно не беспокоился — разбойников в этих местах давно уже не наблюдалось, а хищные звери летом не нападали. Уходили в лес далеко от человеческого жилья. А больше чего бояться? Уже не в первый раз они возвращались домой затемно, часто порознь, обидевшись друг на друга, а потом мирились за вечерним чаем, чтобы книги в библиотеке читать при свечах почти до утра. Но по утрам дед не давал лорду Болдуину расслабиться и поднимал того с первыми петухами, крики которых здесь были особенно хорошо слышны, не то, что в городе…
Уже почти дойдя до дома, Маркус услышал за спиной чьи-то легкие шаги — за ним следом шел человек. Он мог бы незаметно уйти с тропы, а потом оказаться у этого человека за спиной, чтобы выяснить, кто тот, что тому надо, и почему он его преследует. Но человек шел спокойно, не крадясь, не ускоряясь, когда Маркус начинал идти быстрее, переходя почти на бег, не замедляясь, когда он останавливался — похоже, человек знал, куда и зачем идет. А то, что впереди него кто-то движется в том же направлении, его беспокоило мало.
Но чем ближе подходил Маркус к дому, тем больше раздражал его шедший за ним. Он ушел в темноту стены сеновала, который расположен рядом с конюшней сразу за забором, обошел его и стал ждать с противоположной подветренной стороны того — темный силуэт незнакомца должен был вот-вот возникнуть в лунном свете. Стоя у стены, почти слившись с нею, Маркус оставался невидим, поэтому, когда человек поравнялся с ним, он просто вышел из темноты и приставил небольшой ножик, который носил с собой, к его горлу.
— Жизнь или кошелек, — шутя, проговорил Маркус.
Он опасался только одного, что человек напугается и дернется.
— Кошелек мне как-то дороже, — ответил в тон ему, совершенно не испугавшись, знакомый голос.
Маркус от неожиданности выронил нож и прочитал дрожащим голосом стихи, неожиданно всплывшие в памяти:
— Из миража, из ничего, из сумасбродства моего — вдруг возникает чей-то лик и обретает цвет и звук, и плоть…
Он запнулся, но закончил:
— И страсть!
А потом привлек к себе девушку и прошептал ей в самое ухо:
— М-м-м, какой приятный запах молоденькой омеги. И теперь я знаю, с кем буду танцевать свой первый танец.
— Запах? Я же вылила на себя полфлакона духов, — ответила она ему тоже шепотом.
— Рейн, это вы, — выдохнул Маркус. — Зачем вы здесь?
Он ничего не понимал. Леди Семюэль его отпустила и запретила приближаться к Рейн ни сейчас, ни в будущем, пока он не поговорит с королем Аллистейром. А как ему добиться аудиенции короля? Тот по-прежнему не желал его ни видеть, ни слышать. И все из-за той розы. Это он сейчас понял. А не из-за того, что он оказался в спальне Рейн.
— Я нашла вас, Харлин. Я нашла вас. Я нашла вас, — шептала девушка ему в ответ, прижимаясь всем телом.
— Зачем вы меня искали? Мне нечего вам предложить. Пока нечего предложить, да и в будущем тоже.
— Это мне нечего вам предложить, кроме любви и своего тела. И я готова это сделать прямо сейчас.
— Вы сумасшедшая, — прошептал ей Маркус в ответ, покрывая поцелуями, нежными, как крылья бабочки, лоб, прикрытые глаза, щеки, и даже уши, он не прикасался только к губам.
— Леди Сэмюэль запретила мне приближаться к вам без розы, — грустно сказал ей Маркус, при этом нежно целуя шею Рейнар.
— Роза, — негромко рассмеялась та в ответ. — Конечно, роза. Как же без нее? Я и так вам задолжала целых два поцелуя. И я пришла их отдать.
После этих слов Маркус сначала очень осторожно прикоснулся к губам девушки, просто прикоснулся, чтобы ощутить их мягкость. Он старался не спешить, чтобы свой первый поцелуй с ней запомнить надолго, если не на всю жизнь.
— Меня так никто ни разу и не поцеловал, — выдохнула ему в губы Рейнар. — А я все ждала и ждала вас, Харлин. Мне иногда казалось, что состарюсь, так и не дождавшись вашего обещанного поцелуя.
— Это вы меня обещали поцеловать, насколько я помню, — Маркус подхватил на руки девушку и, открыв ногой ворота сеновала, вошел внутрь.
Ему совершенно не хотелось, чтобы вернувшиеся с прогулки дед и лорд Болдуин застали его и Рейн, целующимися прямо посередине двора. А ему с ней еще поговорить надо.
Маркус поставил девушку на ноги возле копны ароматного свежего сена, скинул с себя куртку, расстелил ее на сене, затем увлек за руку Рейн, заставив сесть на нее, а сам опустился рядом. У него так дрожали ноги, что стоять не было сил.
— Что будем делать? — совершенно серьезно поинтересовался Маркус.
— Целоваться, — как-то совершенно по-детски хихикнула Рейнар. — Я для этого пришла.
— Целоваться, так целоваться, — вздохнув, ответил ей мужчина, не разделяя ее веселья.
Ему надо объясниться с ней, рассказать, что он воин, и его место не рядом с ней, а со своим королем.
Он повернулся лицом к Рейнар, взглянул на нее, стараясь рассмотреть лицо в кромешной темноте и запомнить каждую черточку, а потом неожиданно обнял, опрокинул на спину и, покрывая поцелуями лицо, пытался поймать в сладкий плен ее губы. Это все, что он может ей предложить…
Маверик, шедшая следом за сестрой, видела, что та прошла через калитку, она бы легко перескочила через невысокий забор, не пытаясь найти вход во двор, и решительно направилась в сторону каменного строения, где светилось несколько окон — либо ждали хозяев, либо те были уже дома. Теперь, решила Маверик, можно спокойно возвращаться в деревню, где ждала мать, которая и велела проследить за Рейнар. Стражники их, конечно, проводили до тропы, что вела к дому Маркуса, а дальше Рейн потребовала, чтобы и Маверик, и воины оставили ее одну — ей охрана не нужна, и будет совсем нехорошо, если она появится перед Харлином в сопровождении сестры и охраны. Она маленькая, что ли, в конце концов? Все же уже королева…
Маверик согласилась, покачав головой, и они даже, развернувшись, пошли назад по тропинке, а потом она, отослав стражу, осталась, удостовериться, что сестра не пойдет назад сразу, мало ли чего. Вдруг испугается и не станет разговаривать с Маркусом?
При свете луны Маверик увидела, что к ее сестре подошел, она даже в этом не сомневалась, его фигуру она узнала бы сразу, Маркус. Вот и ладненько.
Она уже прошла несколько шагов по тропе, возвращаясь назад, как услышала голоса двух человек, о чем-то громко споривших. А вот эти двое совершенно лишние. Маверик узнала их, видела несколько раз в деревне — это были дед Маркуса, как указали на него люди, и гость в их доме — лорд Болдуин. Маверик тут же прикинулась хроменькой, прямо на их глазах сделав вид, мол, только что подвернула ногу, неудачно наступив на корень. Она так громко стонала, что не могла ни привлечь их внимания.
— Ой-ой-ой. Больно, больно, — слишком наигранно кричала Маверик, пуская при этом самую настоящую слезу.
Лорд Болдуин тут же подскочил к ней:
— Что с вами?
А за ним и дед, присев на корточки попробовал потрогать ногу Маверик, на которую та якобы не могла наступить.
— Ой-ой-ой, — снова запричитала Маверик.
Никак нельзя, чтобы эти ушли и оставили ее одну.
— Что-то я тебя не припоминаю, красавица. Я в деревне всех знаю. А тебя впервые вижу, — насторожился вдруг дед.
— Не местные мы. Несколько дней назад приехали, по пути в столицу остановились в вашей деревне. Ой-ой-ой, — снова пустила слезу Маверик. — Вот пошла прогуляться по окрестностям. Мало того что заблудилась, так еще такое несчастье — совсем идти не могу.
— Дедушка Раймонд, надо помочь девушки, — участливо предложил лорд Болдуин и подставил свое плечо, чтобы та смогла опереться на него.
— Как скажешь, Болди, — дед придумал сокращение от его имени и очень собой гордился, что оно отличалось от тех, как его называли родители.
Маверик еще немного постонала для приличия, приняла предложенную помощь и похромала по направлению к деревне, где, скорее всего, нервничая, ее дожидалась матушка.
Но скоро она совершенно забыла о «больной» ноге. Вступая в споры с дедом и лордом Болдуином, она порой даже забывала опираться на его плечо. Когда они дошли до гостиницы, Маверик почти приплясывал от восторга общения с такими замечательными людьми и совершенно не хотела их отпускать, но это уже совершенно по другой причине — заметила, что Рейнар еще не вернулась. Она пустила в ход все свое красноречие, чтобы уговорить деда с лордом Болдуином остаться ненадолго и познакомиться с ее матерью, а потом попить вместе чаю. Пока не Рейнард вернется. Маверик решила, что ни за что их не отпустит — пусть уж те двое разберутся между собой, а там ясно будет, что и как.
Как не пытались дед и лорд Болдуин отнекиваться, что поздно уже, их ждут дома, не удалось им вырваться из цепких рук Маверик, а потом к ней еще присоединилась и леди Сэмюэль. Она хоть и не одобряла всей этой затеи по разыскиванию Маркуса, но раз тот нашелся, то пусть уж ее средненькая поговорит с ним. Проку всяко больше, чем сиднем сидеть и слезу пускать о потерянной любви и прошедшей молодости. Может, Маркусу хватит смелости рассказать ей обо всем, что и ей.
Дед Раймонд только взглянул на леди Сэмюэль, все сразу понял — он хоть и видел короля Аллистэйра всего один раз, но лицо его прекрасно запомнил. И сразу стало понятно, что делала возле их дома Маверик, смутно напоминавшая ему кого-то. И сразу вспомнился рассказ Маркуса, когда он раненный вернулся, о девушке по имени Рейн, которая задолжала ему поцелуй за розу. И его нежелание возвращаться на службу к королю снова под именем Харлина, и покупка родителями его же места офицера, но уже для Маркуса. Он разыскивал ту, кого звали Рейн — видел ее при дворе короля Аллистэйра, там и искал. Всем известно, что король посторонних не допускал. А та, видимо, сама его нашла.
Ну что же, пусть поговорят.
Дед вздохнул — не хотят его домой пускать, он у них все конфеты в отместку съест, что выложены в вазе к чаю.
— Пойдем в дом, — предложил Маркус.
Ему показалось, что Рейн рядом с ним замерзла и поэтому дрожит. Он даже подумать не мог, что причина может быть совсем иная.
— А в доме можно разложить камин или забраться под теплое одеяло в кресло, — продолжил настаивать Маркус.
— Нет, нет, нет — торопливо ответила Рейнар и покачала головой. — Там твой дедушка, твой гость. Они не дадут нам с тобой поговорить.
— Так этот тот самый знаменитый Харлин, о котором легенды слагают по всему королевству? — ахнул тот.
— Не знаю, какой из моего внука получился знаменитый воин, но говорят был, а потом поступил на службу к королю под именем Маркуса. Тоже служил неплохо. Ну а сейчас, видимо, будет использовать свое третье имя, — дед хихикнул, как ребенок. Он не знал причины, по которой его внук вернулся домой, знать, на то была причина. — Надо было больше имен оставлять. Всем бы применение мой мальчик нашел, не сомневаюсь даже…
Маркус, не выдержав их лестной болтовни, ушел спать, оставив деда и парня в библиотеке. Он не стал распространяться, что произошло в его жизни за последнее время. Хорошо еще бы, чтобы до ушей деда слухи об аукционе не докатились.
А утром, проснувшись, застал деда и лорда Болдуина во дворе, словно и не расставались эти двое вовсе — старый учил молодого, как меч правильно держать, а молодой с вниманием вникал в науку. Маркус хмыкнул, а ведь сошлись, сговорились — лорд Болдуин только поморщился, когда дед стукнул его несильно палкой по спине за ошибки, как Маркуса когда-то давно… А потом он их встретил во время прогулки по лесу, а потом…
***
— Куда мы едем? — поинтересовалась Маверик, высунувшись из окна кареты.
Леди Сэмюэль категорически отказывалась ехать верхом, ссылаясь на нездоровье и возраст. Но и в карете одна трястись не желала, компания ей нужна была, вот сестры и договорились, что по очереди будут развлекать мать разговорами. И первой выпало по жребию Маверик. Для нее это оказалось хуже комнаты в замке Леххар — там хоть погулять можно было.
— Точно не знаю, — Рейнар гарцевала рядом на черном, как ночь, жеребце.
Тот нервно прядал ушами и косился в сторону кобылы Маверик, что трусила на длинном поводке за каретой. А седок, видя его нервозность, рукой в перчатке ласково трепала по шелковистой гриве. На лошадей трех стражников, сопровождавших их, жеребец не обращал никакого внимания.
— Так все же куда? — переспросила Маверик, снова появившись из окна.
— Туда, — и Рейнар уверенным жестом показала направление. — К Аллистэйру, только не во дворец. Кто-то же должен знать, где живут родители Харлина. Хотя вряд ли. Король создал такой ореол таинственности вокруг своего самого знаменитого воина. А затем отправил его на смерть, не задумавшись, с завидным хладнокровием. Поражаюсь ему.
И она замолчала, вспомнив, видимо, как плакала и просила рассказать брата, где сгинул Харлин, чтобы хотя бы изредка навещать его могилу. А король только произносил «нет» твердым, почти ледяным тоном. А еще говорил, что его воин ей не пара. Но сейчас она его слушать не станет, а сама решит — пара ей Харлин, уже Маркус, или не пара. Вот только бы найти его и поговорить. У нее на этот счет свое мнение имеется.
— Сначала искать станем родителей Маркуса, это, пожалуй, будет несколько проще, — помолчав, продолжила Рейнар. — Но опять же, после тех торгов, о которых вы с мамой рассказывали, сделать это будет непросто. Одним словом, искать. Другого пути я все равно не вижу. Если инкогнито поселиться в столице, то, поговорив с людьми, служившими под началом Маркуса, думаю, можно кое-что прояснить.
— Нет, — покачала головой Маверик, снова высунувшись из окна кареты. — Там стойкие оловянные солдатики без души и сердца и под пытками ничего не расскажут о своем командире. Мне бы не знать. Я бы искала его в родительском доме, — вдохнула она. — Какое-то внутреннее чувство мне подсказывает, что он подался туда. Пересидеть трудные времена.
— А ты знаешь, где это? — незлобно поинтересовалась Рейнар.
Ей и самой приходила в голову эта мысль, сначала заехать в дом, где родился и вырос Маркус, а уж потом двигаться в столицу. О его привычках и пристрастиях кто-то же должен знать.
— Примерно, — вздохнула Маверик.
При всем своем огромном желании помочь сестре, у нее не получилось бы отыскать то место, где на острове держал ее Маркус.
— И выспрашивать о ком будем по дороге — о Харлине, о Маркусе?
— А сразу об обоих, — рассмеялась Маверик. — У него два имени? Два. Может, и человека тоже два — один знаменитый воин нашего братца, а второй незаметный командир охранного отряда.
«А ведь она права. Маверик бывает иногда права и не такая взбалмошная, как обычно», — улыбнулась Рейнар, посылая коня вперед.
ГЛАВА 32
Маркус возвращался домой после прогулки по лесу. Он был один — дед с лордом Болдуином несколько приотстали. Да и вообще утомили его эти двое — они то ругались, то мирились, то дед своей палкой, на которую опирался при ходьбе, охаживал по спине парня за бранное или грубое слово. Но лорд Болдуин только морщился, а от деда не отходил, даже голоса на него не повышал. Все терпел от старика.
Уже стемнело, но Маркус не боялся, что он заблудится — случись ослепнуть, он дорогу домой и слепой найдет. Настолько изучил на тропинке каждый корешок и камешек. Да и за деда с лордом Болдуином он совершенно не беспокоился — разбойников в этих местах давно уже не наблюдалось, а хищные звери летом не нападали. Уходили в лес далеко от человеческого жилья. А больше чего бояться? Уже не в первый раз они возвращались домой затемно, часто порознь, обидевшись друг на друга, а потом мирились за вечерним чаем, чтобы книги в библиотеке читать при свечах почти до утра. Но по утрам дед не давал лорду Болдуину расслабиться и поднимал того с первыми петухами, крики которых здесь были особенно хорошо слышны, не то, что в городе…
Уже почти дойдя до дома, Маркус услышал за спиной чьи-то легкие шаги — за ним следом шел человек. Он мог бы незаметно уйти с тропы, а потом оказаться у этого человека за спиной, чтобы выяснить, кто тот, что тому надо, и почему он его преследует. Но человек шел спокойно, не крадясь, не ускоряясь, когда Маркус начинал идти быстрее, переходя почти на бег, не замедляясь, когда он останавливался — похоже, человек знал, куда и зачем идет. А то, что впереди него кто-то движется в том же направлении, его беспокоило мало.
Но чем ближе подходил Маркус к дому, тем больше раздражал его шедший за ним. Он ушел в темноту стены сеновала, который расположен рядом с конюшней сразу за забором, обошел его и стал ждать с противоположной подветренной стороны того — темный силуэт незнакомца должен был вот-вот возникнуть в лунном свете. Стоя у стены, почти слившись с нею, Маркус оставался невидим, поэтому, когда человек поравнялся с ним, он просто вышел из темноты и приставил небольшой ножик, который носил с собой, к его горлу.
— Жизнь или кошелек, — шутя, проговорил Маркус.
Он опасался только одного, что человек напугается и дернется.
— Кошелек мне как-то дороже, — ответил в тон ему, совершенно не испугавшись, знакомый голос.
Маркус от неожиданности выронил нож и прочитал дрожащим голосом стихи, неожиданно всплывшие в памяти:
— Из миража, из ничего, из сумасбродства моего — вдруг возникает чей-то лик и обретает цвет и звук, и плоть…
Он запнулся, но закончил:
— И страсть!
А потом привлек к себе девушку и прошептал ей в самое ухо:
— М-м-м, какой приятный запах молоденькой омеги. И теперь я знаю, с кем буду танцевать свой первый танец.
— Запах? Я же вылила на себя полфлакона духов, — ответила она ему тоже шепотом.
— Рейн, это вы, — выдохнул Маркус. — Зачем вы здесь?
Он ничего не понимал. Леди Семюэль его отпустила и запретила приближаться к Рейн ни сейчас, ни в будущем, пока он не поговорит с королем Аллистейром. А как ему добиться аудиенции короля? Тот по-прежнему не желал его ни видеть, ни слышать. И все из-за той розы. Это он сейчас понял. А не из-за того, что он оказался в спальне Рейн.
— Я нашла вас, Харлин. Я нашла вас. Я нашла вас, — шептала девушка ему в ответ, прижимаясь всем телом.
— Зачем вы меня искали? Мне нечего вам предложить. Пока нечего предложить, да и в будущем тоже.
— Это мне нечего вам предложить, кроме любви и своего тела. И я готова это сделать прямо сейчас.
— Вы сумасшедшая, — прошептал ей Маркус в ответ, покрывая поцелуями, нежными, как крылья бабочки, лоб, прикрытые глаза, щеки, и даже уши, он не прикасался только к губам.
— Леди Сэмюэль запретила мне приближаться к вам без розы, — грустно сказал ей Маркус, при этом нежно целуя шею Рейнар.
— Роза, — негромко рассмеялась та в ответ. — Конечно, роза. Как же без нее? Я и так вам задолжала целых два поцелуя. И я пришла их отдать.
После этих слов Маркус сначала очень осторожно прикоснулся к губам девушки, просто прикоснулся, чтобы ощутить их мягкость. Он старался не спешить, чтобы свой первый поцелуй с ней запомнить надолго, если не на всю жизнь.
— Меня так никто ни разу и не поцеловал, — выдохнула ему в губы Рейнар. — А я все ждала и ждала вас, Харлин. Мне иногда казалось, что состарюсь, так и не дождавшись вашего обещанного поцелуя.
— Это вы меня обещали поцеловать, насколько я помню, — Маркус подхватил на руки девушку и, открыв ногой ворота сеновала, вошел внутрь.
Ему совершенно не хотелось, чтобы вернувшиеся с прогулки дед и лорд Болдуин застали его и Рейн, целующимися прямо посередине двора. А ему с ней еще поговорить надо.
Маркус поставил девушку на ноги возле копны ароматного свежего сена, скинул с себя куртку, расстелил ее на сене, затем увлек за руку Рейн, заставив сесть на нее, а сам опустился рядом. У него так дрожали ноги, что стоять не было сил.
— Что будем делать? — совершенно серьезно поинтересовался Маркус.
— Целоваться, — как-то совершенно по-детски хихикнула Рейнар. — Я для этого пришла.
— Целоваться, так целоваться, — вздохнув, ответил ей мужчина, не разделяя ее веселья.
Ему надо объясниться с ней, рассказать, что он воин, и его место не рядом с ней, а со своим королем.
Он повернулся лицом к Рейнар, взглянул на нее, стараясь рассмотреть лицо в кромешной темноте и запомнить каждую черточку, а потом неожиданно обнял, опрокинул на спину и, покрывая поцелуями лицо, пытался поймать в сладкий плен ее губы. Это все, что он может ей предложить…
***
Маверик, шедшая следом за сестрой, видела, что та прошла через калитку, она бы легко перескочила через невысокий забор, не пытаясь найти вход во двор, и решительно направилась в сторону каменного строения, где светилось несколько окон — либо ждали хозяев, либо те были уже дома. Теперь, решила Маверик, можно спокойно возвращаться в деревню, где ждала мать, которая и велела проследить за Рейнар. Стражники их, конечно, проводили до тропы, что вела к дому Маркуса, а дальше Рейн потребовала, чтобы и Маверик, и воины оставили ее одну — ей охрана не нужна, и будет совсем нехорошо, если она появится перед Харлином в сопровождении сестры и охраны. Она маленькая, что ли, в конце концов? Все же уже королева…
Маверик согласилась, покачав головой, и они даже, развернувшись, пошли назад по тропинке, а потом она, отослав стражу, осталась, удостовериться, что сестра не пойдет назад сразу, мало ли чего. Вдруг испугается и не станет разговаривать с Маркусом?
При свете луны Маверик увидела, что к ее сестре подошел, она даже в этом не сомневалась, его фигуру она узнала бы сразу, Маркус. Вот и ладненько.
Она уже прошла несколько шагов по тропе, возвращаясь назад, как услышала голоса двух человек, о чем-то громко споривших. А вот эти двое совершенно лишние. Маверик узнала их, видела несколько раз в деревне — это были дед Маркуса, как указали на него люди, и гость в их доме — лорд Болдуин. Маверик тут же прикинулась хроменькой, прямо на их глазах сделав вид, мол, только что подвернула ногу, неудачно наступив на корень. Она так громко стонала, что не могла ни привлечь их внимания.
— Ой-ой-ой. Больно, больно, — слишком наигранно кричала Маверик, пуская при этом самую настоящую слезу.
Лорд Болдуин тут же подскочил к ней:
— Что с вами?
А за ним и дед, присев на корточки попробовал потрогать ногу Маверик, на которую та якобы не могла наступить.
— Ой-ой-ой, — снова запричитала Маверик.
Никак нельзя, чтобы эти ушли и оставили ее одну.
— Что-то я тебя не припоминаю, красавица. Я в деревне всех знаю. А тебя впервые вижу, — насторожился вдруг дед.
— Не местные мы. Несколько дней назад приехали, по пути в столицу остановились в вашей деревне. Ой-ой-ой, — снова пустила слезу Маверик. — Вот пошла прогуляться по окрестностям. Мало того что заблудилась, так еще такое несчастье — совсем идти не могу.
— Дедушка Раймонд, надо помочь девушки, — участливо предложил лорд Болдуин и подставил свое плечо, чтобы та смогла опереться на него.
— Как скажешь, Болди, — дед придумал сокращение от его имени и очень собой гордился, что оно отличалось от тех, как его называли родители.
Маверик еще немного постонала для приличия, приняла предложенную помощь и похромала по направлению к деревне, где, скорее всего, нервничая, ее дожидалась матушка.
Но скоро она совершенно забыла о «больной» ноге. Вступая в споры с дедом и лордом Болдуином, она порой даже забывала опираться на его плечо. Когда они дошли до гостиницы, Маверик почти приплясывал от восторга общения с такими замечательными людьми и совершенно не хотела их отпускать, но это уже совершенно по другой причине — заметила, что Рейнар еще не вернулась. Она пустила в ход все свое красноречие, чтобы уговорить деда с лордом Болдуином остаться ненадолго и познакомиться с ее матерью, а потом попить вместе чаю. Пока не Рейнард вернется. Маверик решила, что ни за что их не отпустит — пусть уж те двое разберутся между собой, а там ясно будет, что и как.
Как не пытались дед и лорд Болдуин отнекиваться, что поздно уже, их ждут дома, не удалось им вырваться из цепких рук Маверик, а потом к ней еще присоединилась и леди Сэмюэль. Она хоть и не одобряла всей этой затеи по разыскиванию Маркуса, но раз тот нашелся, то пусть уж ее средненькая поговорит с ним. Проку всяко больше, чем сиднем сидеть и слезу пускать о потерянной любви и прошедшей молодости. Может, Маркусу хватит смелости рассказать ей обо всем, что и ей.
Дед Раймонд только взглянул на леди Сэмюэль, все сразу понял — он хоть и видел короля Аллистэйра всего один раз, но лицо его прекрасно запомнил. И сразу стало понятно, что делала возле их дома Маверик, смутно напоминавшая ему кого-то. И сразу вспомнился рассказ Маркуса, когда он раненный вернулся, о девушке по имени Рейн, которая задолжала ему поцелуй за розу. И его нежелание возвращаться на службу к королю снова под именем Харлина, и покупка родителями его же места офицера, но уже для Маркуса. Он разыскивал ту, кого звали Рейн — видел ее при дворе короля Аллистэйра, там и искал. Всем известно, что король посторонних не допускал. А та, видимо, сама его нашла.
Ну что же, пусть поговорят.
Дед вздохнул — не хотят его домой пускать, он у них все конфеты в отместку съест, что выложены в вазе к чаю.
ГЛАВА 33
— Пойдем в дом, — предложил Маркус.
Ему показалось, что Рейн рядом с ним замерзла и поэтому дрожит. Он даже подумать не мог, что причина может быть совсем иная.
— А в доме можно разложить камин или забраться под теплое одеяло в кресло, — продолжил настаивать Маркус.
— Нет, нет, нет — торопливо ответила Рейнар и покачала головой. — Там твой дедушка, твой гость. Они не дадут нам с тобой поговорить.
