Режиссер выразительно пожал плечами — знать бы он. Никто не соизволил поставить его в известность.
— Продолжаем репетировать, — сказал он как-то неопределенно. — Пока никто ничего не отменял.
Андрею казалось, что до понедельника он не доживет. Безумно длинные дни сменялись ночами без сна. Ни полная отдача на сцене даже в маленьких ролях, ни изнуряющие репетиции не могли выдернуть его из размышлений об Егоре и предстоящем свидании с ним. Возвращаясь по вечерам с работы, он специально обходил дом с другой стороны, чтобы не было соблазна забраться к парню на балкон — тогда он точно до утра не уйдет оттуда. И плевать на звонки бабушки.
Суббота оказалась для Андрея самым тоскливым днем: репетиций нет — выходной, а в спектакле он занят только в вечернем, да и то лишь во втором акте. Поэтому он безумно обрадовался, когда его телефон брякнул смс-кой: «Андрюха, выходи и мяч захвати». Это мальчишки предлагали ему поиграть в футбол на хоккейной коробке.
Не раздумывая ни секунды, Андрей быстро переоделся в дворовую спортивную форму — длинные шорты до колен и безразмерную футболку — и завязал обычной резинкой свои длинные волосы в высокий хвост. Как раз два часа он погоняет мяч, а потом у него будет примерно с полчаса, чтобы отдохнуть и привести себя в порядок, эмоции от матча утихнут, пока он будет добираться до театра на маршрутке. Самый раз!
Схватив купленный им кожаный мяч — точную копию футбольного мяча недавно прошедшего Чемпионата Европы, перепрыгивая через две ступеньки, Андрей помчался вниз. Даже бабушка не стала ничего спрашивать — ей с балкона была прекрасно видна хоккейная коробка, где ее внучок бегал с мальчишками.
Андрей издалека пнул мяч в сторону ожидавших его пацанов и прокричал:
— Я сегодня за «белых»!
А потом развернулся и побежал назад в сторону своего дома.
— Вы пока делитесь на две команды, а я скоро!
Он с разбегу ловко перепрыгнул на балкон, который еще вчера старался обходить стороной, не увидев на нем Егора, прокричал в квартиру:
— Ты где?
— Чего кричишь? — растерялся тот, увидев возбужденного Андрея, возникшего в его квартире. Раньше понедельника он его не ждал.
— Некогда объяснять, — махнул Андрей рукой. — Мы идем играть в футбол. Где у тебя уличная одежда?
Скинув у балконной двери старые потрепанные кеды, он пересек большую комнату, где обычно они сидели с Егором, и исчез в его спальне.
— Я не пойду на улицу, — попытался запротестовать Егор.
Только с Андреем разве поспоришь — он весь в бабушку? И если ей он подчинялся беспрекословно, уважая ее возраст, то Егору он точно не даст сидеть в полумраке комнаты за задернутыми шторами, когда на улице прекрасная солнечная погода.
Не слушая возражений и преодолевая самое настоящее его сопротивление, Андрей все же стянул с парня его домашнюю одежду и, став на колени перед ним, осторожно надел на него джинсы, а затем уже и трикотажную рубашку.
В прихожей он обул его, присев на корточки перед Егором и глядя на него снизу-вверх.
— Нам болельщики нужны, — сказал негромко Андрей. — Для оживляжа. И судья… А ты вполне подойдешь на эти обе роли одновременно…
— Но… я… — пролепетал Егор, ничего не понимая. Какой судья? Какие роли? Он ни на что не способен.
— Свисток тебе дадим, — сообщил ему Андрей, поднимаясь в полный рост, — ты, главное, свисти громче, а то мы орем, как дикие, от переизбытка чувств.
Он схватил ключи от входной двери, лежавшие на тумбочке, и выкатил коляску с Егором из квартиры…
В первую секунду Егор даже зажмурился, когда Андрей, чуть не вывалив его из кресла, с разбегу закатил в воротца коробки и забуксовал на ее песчаном покрытии.
— Это Егор! — прокричал он, принимая мяч на грудь и тут же устремляясь с ним в атаку. — Где свисток? Отдайте ему свисток, он будет судить наш матч!
— Пасуй! — прокричал ему Егор, открыв глаза и заметив свободного игрока в белой футболке у самых ворот противника.
Кто-то кинул ему на колени свисток, и Егор заметался по краю коробки в своей коляске, стараясь не пропустить ни одного нарушения и уворачиваясь от мяча, который, как специально, летел исключительно в его сторону.
К концу матча он взмок ничуть ни меньше Андрея и других игроков, словно сам бегал по полю, а не свистел и не кричал до хрипоты, то отстаивая свою правоту как судьи, то болея за «белых».
— Ну, что, домой? — улыбнулся Андрей, подбегая к Егору, когда матч закончился. Он бы еще с удовольствием побегал, но ему пора…
Андрей поймал свой мяч на лету и вытер тыльной стороной ладони пот, струившийся по лбу.
— Домой, — улыбнулся в ответ Егор, передавая в свою очередь одному из мальчишек свисток. Пожалуй, он впервые не чувствовал себя инвалидом. Несколько раз даже порываться соскочить с кресла, забыв, что ноги давно уже не ходят, и кинуться в «кучу малу» на разборки…
Андрей подкатил коляску к дверям квартиры Егора, впрочем, мог бы этого и не делать, подъезд был оснащен пандусами, но ему очень хотелось проводить парня и удостовериться, что тот добрался до дома и с ним все в порядке. Да и Егор был не против, что Андрей проводил его.
Подождав, когда хозяин откроет дверь ключом, Андрей наклонился к нему и прикоснулся губами сначала к щеке, чуть солоноватой от пота, а затем к его губам. Но тут же резко выпрямился, услышав, как запиликал домофон, кого-то впуская в подъезд, и не раздумывая вкатил коляску в квартиру.
— До понедельника, — подмигнул Егор.
— До понедельника, — ответил тот уже двери, закрывшейся за парнем…
Егор обмел в прихожей песок с колес и проехал в комнату. Он остановился возле тумбочки, но впервые после прогулки ему не захотелось достать оттуда бутылку с виски или коньяком. Что это было?..
Он так и остался сидеть, рассеянно глядя в темный экран телевизора…
— Что за мальчик был с вами?
Антонина Васильевна всех, кто был моложе ее примерно лет на двадцать, называла мальчиками. Она подошла вплотную к дверям ванной и теперь сквозь шум воды пыталась докричаться до Андрея.
Она спрашивала об Егоре, это и так было понятно, можно было не уточнять. Остальных мальчишек, с которыми играл в футбол Андрей, бабушка знала всех поименно.
— Он живет в нашем доме в третьем подъезде на первом этаже, — ответил Андрей, выходя из ванной и вытирая волосы большим махровым полотенцем.
— Что-то раньше я его не замечала, — Антонина Васильевна скептически поджала губы. Она видела в окно, как внук привез мальчика, он же его и увез, вот только куда не заметила.
— Ты становишься нелюбопытной и невнимательной. Он уже давно живет в нашем доме.
Андрей подошел к бабушке и поцеловал ее в морщинистую щеку. Та ничего не ответила, а только сильнее поджала губы. Нет, она, конечно, могла бы сказать, что нетактично напоминать о ее возрасте, но промолчала, так как не любила, когда внук ей в ответ говорил, что ей всего-то … лет.
— Но ничего! — крикнул Андрей сквозь жужжание фена. — Чтобы исправить твою оплошность, я вас познакомлю. Я собирался и тебя, и его пригласить на премьеру и купить вам билеты в самом первом ряду, чтобы вы меня и мою игру смогли лучше рассмотреть.
— А потом ты сходишь к нему в гости, — Андрей тряхнул еще влажными волосами, — и все, что тебя интересует, выспросишь у него сама, — он развел руками. — Ты же знаешь, я не любопытен. И буду терпеливо дожидаться, пока человек мне сам обо всем поведает, расскажет, что сочтет нужным. Даже догадок и предположений строить не стану.
Антонина Васильевна улыбнулась и обняла внука за талию. Значит, она сама все выведает — он все равно ничего ей об этом парне не расскажет. Она не в первый раз наблюдала за тем, как Андрей носится с мальчишками за мячом — сам еще мальчишка. А сегодня испытала подлинную радость, наблюдая, что ее внук способен проявлять заботу о ком-то, кроме нее. Она, конечно, выпытает либо у Андрея, либо у того парня, как они познакомились, не без этого. Но все равно приятно, что ее внук хоть с кем-то дружит.
К необычайной радости Андрея его бабушка именно в понедельник, ни раньше и ни позже, когда у него было назначено свидание с Егором, осталась с ночевой на даче у своей подруги. Повезло, так повезло. Она не планировала задерживаться, но племянник подруги не смог вечером привезти бабушку Андрея назад в город по независящим от него причинам. А на другом транспорте, кроме личного автомобиля, из дачного поселка выбраться было невозможно. Можно, конечно, пройтись пешком до трассы, а там поймать левака, но Антонина Васильевна этого делать не станет однозначно. Она позвонила Андрею и замогильным голосом сообщила, что вынуждена оставить его на весь вечер и всю ночь без присмотра. Добавила, что очень надеется на его благоразумие.
Андрей, с трудом скрывая радость в голосе, пообещал, что ляжет спать не позднее одиннадцати, утром ее обязательно дождется дома, чтобы бабушка убедилась, что с ним все в порядке, и только после этого сможет отправиться по своим делам…
Сразу после репетиции Андрей заскочил в супермаркет. Там он приобрел приготовленную на гриле корейку и запеченный картофель — они с Егором их разогреют и поужинают. А уже после ужина можно поиграть хоть в лото, хоть в «Скрабл», который он позаимствовал в гримерке. Когда-то молодые актеры буквально «рубились» в него перед спектаклем, убивая время, но постепенно игра всем поднадоела и теперь коробка с ней валялась без дела…
Стоя в очереди в кассу, за что Андрей и не любил большие магазины — в конце рабочего дня туда все почему-то спешили за покупками — он рассматривал полочки с шоколадными батончиками, киндер сюрпризами и эм-энд-эмсами. И вдруг рука сама потянулась к упаковкам с презервативами. Он взял самую дорогую и кинул в свою почти пустую корзинку. Страшно покраснел, когда продавец на кассе равнодушно пробила его покупку. Но, оглядевшись по сторонам, понял, никому до него и содержимого его корзинки нет дела — все заняты только собой.
Зачем он купил презервативы?
Андрей вытащил их из пакета и засунул в задний карман джинсов. Пусть пока там полежат. А дома он их спрячет, чтобы бабушка не нашла.
У знакомых окон огляделся по сторонам, дождался, как ему показалось, когда на него никто не смотрит, сначала закинул пакет из супермаркета, а потом одним гибким движением перекинул свое тело на балкон.
— Егор, — позвал Андрей негромко, просунув голову в квартиру.
— Я здесь на кухне, — раздался радостный голос, — ужин готовлю.
— А я по дороге купил нам покушать, — произнес Андрей разочарованно.
— И хорошо.
Егор подъехал к нему и забрал пакет из рук, пока тот разувался.
— Вечер длинный, — сказал он, — успеем не один раз проголодаться. Не переживай, и твой ужин съедим.
— Я не знал, что ты предпочитаешь, — Егор высунулся из кухни, — поэтому приготовил и мясо, и рыбу. Очень надеюсь, ты не индус.
— Нет, я не индус, и не иудей, так как сам прикупил свиную корейку, — улыбнулся Андрей. Ему велено было сидеть на стуле и терпеливо ждать, когда хозяин закончит готовить ужин и накроет на стол.
Сидеть-то Андрей сидел и даже вполне терпеливо, но непрерывно сглатывал слюни от вкуснейших запахов, доносившихся с кухни. И ему было невероятно скучно — не привык он ничего не делать. Он даже не стал бы мешать Егору, немного только отвлекал бы его разговорами. Но тот пообещал ему сюрприз, и поэтому категорически запретил совать нос на кухню.
— Может, бутербродик мне сделаешь? — попросил Андрей жалобно. — Кушать очень хочется.
— Ни за что, — отозвался Егор, четко выговаривая слова и давая понять, что пока он не накроет на стол, а Андрей не вымоет руки, ничего тот не получит. — Аппетит портить не дам. Я, значит, на кухне всю вторую половину дня проторчал, а он собирается утолять голод каким-то бутербродом. А если учесть, что первую половину дня я рыскал по магазинам… А это для меня почти подвиг.
Андрей уже знал, что выходить из дома Егор не любил. И даже догадывался, почему. Видимо, не так давно прикован к инвалидному креслу — со временем привык бы к жалостливым вздохам в спину и перестал бы на них обращать внимание. По крайней мере, Андрею так казалось.
— И даже виски не купил?
Из кухни появился Егор. Он двигался на своем кресле очень осторожно, так как на подносе, стоявшем на подлокотниках находились тарелка с бужениной, приготовленной его руками, и блюдо с рисом и овощами.
Андрей кинулся на помощь ему.
— Купил, — ответил он, передавая поднос в более уверенные руки, чем у него. Не хватало только уронить на пол все, приготовленное с любовью. — И виски, и коньяк купил. Но подумал, что если я выпью хотя бы рюмку, то не удержусь и выпью еще, но тогда не успею приготовить ужин к твоему приходу. Даже открывать не стал. Видишь, и так слегка подзадержался.
Он снова уехал на кухню, но тут же вернулся с тарелками и столовыми приборами, которые лежали на другом подносе.
— Сюрприз будет на десерт, — сказал, улыбаясь, Егор.
— Ты поваром, что ли, работал раньше? — поинтересовался Андрей, буквально захлебываясь слюнями.
— Нет, — рассмеялся счастливо Егор, — никогда поваром не был, но готовить любил. Я и специальность-то толком до инвалидности получить не успел. Точнее совсем не успел. Хотел стать офицером-десантником, но не получилось.
— Но готовишь ты классно, — отозвался Андрей с полным ртом. Он не стал лицемерить и положил себе в тарелку солидный кусок мяса с соусом и несколько просто огромных ложек риса.
— Старался тебе угодить, — пококетничал Егор, с удовольствием наблюдая, с каким с аппетитом Андрей ест. Вот ему бы так! Но нельзя, к еде надо относиться с осторожностью, иначе он просто растолстеет без движения.
— Все, — Андрей откинулся на спинку стула и сыто икнул. Он не ел с самого утра, а теперь нажрался, как удав. Что за жизнь? Вот так всегда: днем ему кушать нельзя — репетиции, перевороты, «мостики», «шпагаты». На сытый желудок не повыгибаешься. Домой приезжал поздно — бабушка не дает переедать, тщательно следит за его рационом. А у него, может быть, растущий организм. Раз в месяц и получалось оттянуться на полную.
— А десерт? — спохватился Егор. — Я сейчас кофе сварю и торт принесу. «Птичье молоко». Сам колдовал над ним со вчерашнего вечера. Хотел «Наполеон» испечь, но подумал, что слишком банально.
Андрей снова сыто икнул.
— Давай после перерыва, — предложил он. — Подышим немного свежим воздухом, а потом можно и по тортику «ударить». Тогда же мне и кофе сваришь. У тебя он получается великолепно.
Егор не стал спорить и позволил выкатить себя на балкон. Он много чего позволял Андрею. Никому другому не позволил бы помогать ему, а от Андрея с удовольствием получал помощь. Было приятно до ужаса.
— Сейчас еще светло, — сказал Андрей устраиваясь в ногах Егора на своих кроссовках, чтобы не сидеть на голом бетоне. — А чуточку стемнеет, и станут видны звезды. Я обожаю смотреть на них и мечтать. А ты мечтаешь? У тебя есть мечта?
Он повернул голову, положив ее на колени Егора, и заглянул ему в глаза.
— Мечта? — пожал тот плечами. — Мечта, наверное, есть у каждого. Но есть еще и желания. И сейчас у меня есть непреодолимое желание запустить руки тебе в волосы и немного за них подергать.
И он это сделал. Только не подергал, а ласково и нежно пропустил сквозь пальцы длинные пряди.
Андрей приготовился испытать неприятные ощущения, как обычно, но ничего такого не произошло. Наоборот, прикосновения чужого человека ему были очень приятны.
— Продолжаем репетировать, — сказал он как-то неопределенно. — Пока никто ничего не отменял.
ГЛАВА 6
Андрею казалось, что до понедельника он не доживет. Безумно длинные дни сменялись ночами без сна. Ни полная отдача на сцене даже в маленьких ролях, ни изнуряющие репетиции не могли выдернуть его из размышлений об Егоре и предстоящем свидании с ним. Возвращаясь по вечерам с работы, он специально обходил дом с другой стороны, чтобы не было соблазна забраться к парню на балкон — тогда он точно до утра не уйдет оттуда. И плевать на звонки бабушки.
Суббота оказалась для Андрея самым тоскливым днем: репетиций нет — выходной, а в спектакле он занят только в вечернем, да и то лишь во втором акте. Поэтому он безумно обрадовался, когда его телефон брякнул смс-кой: «Андрюха, выходи и мяч захвати». Это мальчишки предлагали ему поиграть в футбол на хоккейной коробке.
Не раздумывая ни секунды, Андрей быстро переоделся в дворовую спортивную форму — длинные шорты до колен и безразмерную футболку — и завязал обычной резинкой свои длинные волосы в высокий хвост. Как раз два часа он погоняет мяч, а потом у него будет примерно с полчаса, чтобы отдохнуть и привести себя в порядок, эмоции от матча утихнут, пока он будет добираться до театра на маршрутке. Самый раз!
Схватив купленный им кожаный мяч — точную копию футбольного мяча недавно прошедшего Чемпионата Европы, перепрыгивая через две ступеньки, Андрей помчался вниз. Даже бабушка не стала ничего спрашивать — ей с балкона была прекрасно видна хоккейная коробка, где ее внучок бегал с мальчишками.
Андрей издалека пнул мяч в сторону ожидавших его пацанов и прокричал:
— Я сегодня за «белых»!
А потом развернулся и побежал назад в сторону своего дома.
— Вы пока делитесь на две команды, а я скоро!
Он с разбегу ловко перепрыгнул на балкон, который еще вчера старался обходить стороной, не увидев на нем Егора, прокричал в квартиру:
— Ты где?
— Чего кричишь? — растерялся тот, увидев возбужденного Андрея, возникшего в его квартире. Раньше понедельника он его не ждал.
— Некогда объяснять, — махнул Андрей рукой. — Мы идем играть в футбол. Где у тебя уличная одежда?
Скинув у балконной двери старые потрепанные кеды, он пересек большую комнату, где обычно они сидели с Егором, и исчез в его спальне.
— Я не пойду на улицу, — попытался запротестовать Егор.
Только с Андреем разве поспоришь — он весь в бабушку? И если ей он подчинялся беспрекословно, уважая ее возраст, то Егору он точно не даст сидеть в полумраке комнаты за задернутыми шторами, когда на улице прекрасная солнечная погода.
Не слушая возражений и преодолевая самое настоящее его сопротивление, Андрей все же стянул с парня его домашнюю одежду и, став на колени перед ним, осторожно надел на него джинсы, а затем уже и трикотажную рубашку.
В прихожей он обул его, присев на корточки перед Егором и глядя на него снизу-вверх.
— Нам болельщики нужны, — сказал негромко Андрей. — Для оживляжа. И судья… А ты вполне подойдешь на эти обе роли одновременно…
— Но… я… — пролепетал Егор, ничего не понимая. Какой судья? Какие роли? Он ни на что не способен.
— Свисток тебе дадим, — сообщил ему Андрей, поднимаясь в полный рост, — ты, главное, свисти громче, а то мы орем, как дикие, от переизбытка чувств.
Он схватил ключи от входной двери, лежавшие на тумбочке, и выкатил коляску с Егором из квартиры…
В первую секунду Егор даже зажмурился, когда Андрей, чуть не вывалив его из кресла, с разбегу закатил в воротца коробки и забуксовал на ее песчаном покрытии.
— Это Егор! — прокричал он, принимая мяч на грудь и тут же устремляясь с ним в атаку. — Где свисток? Отдайте ему свисток, он будет судить наш матч!
— Пасуй! — прокричал ему Егор, открыв глаза и заметив свободного игрока в белой футболке у самых ворот противника.
Кто-то кинул ему на колени свисток, и Егор заметался по краю коробки в своей коляске, стараясь не пропустить ни одного нарушения и уворачиваясь от мяча, который, как специально, летел исключительно в его сторону.
К концу матча он взмок ничуть ни меньше Андрея и других игроков, словно сам бегал по полю, а не свистел и не кричал до хрипоты, то отстаивая свою правоту как судьи, то болея за «белых».
— Ну, что, домой? — улыбнулся Андрей, подбегая к Егору, когда матч закончился. Он бы еще с удовольствием побегал, но ему пора…
Андрей поймал свой мяч на лету и вытер тыльной стороной ладони пот, струившийся по лбу.
— Домой, — улыбнулся в ответ Егор, передавая в свою очередь одному из мальчишек свисток. Пожалуй, он впервые не чувствовал себя инвалидом. Несколько раз даже порываться соскочить с кресла, забыв, что ноги давно уже не ходят, и кинуться в «кучу малу» на разборки…
Андрей подкатил коляску к дверям квартиры Егора, впрочем, мог бы этого и не делать, подъезд был оснащен пандусами, но ему очень хотелось проводить парня и удостовериться, что тот добрался до дома и с ним все в порядке. Да и Егор был не против, что Андрей проводил его.
Подождав, когда хозяин откроет дверь ключом, Андрей наклонился к нему и прикоснулся губами сначала к щеке, чуть солоноватой от пота, а затем к его губам. Но тут же резко выпрямился, услышав, как запиликал домофон, кого-то впуская в подъезд, и не раздумывая вкатил коляску в квартиру.
— До понедельника, — подмигнул Егор.
— До понедельника, — ответил тот уже двери, закрывшейся за парнем…
Егор обмел в прихожей песок с колес и проехал в комнату. Он остановился возле тумбочки, но впервые после прогулки ему не захотелось достать оттуда бутылку с виски или коньяком. Что это было?..
Он так и остался сидеть, рассеянно глядя в темный экран телевизора…
***
— Что за мальчик был с вами?
Антонина Васильевна всех, кто был моложе ее примерно лет на двадцать, называла мальчиками. Она подошла вплотную к дверям ванной и теперь сквозь шум воды пыталась докричаться до Андрея.
Она спрашивала об Егоре, это и так было понятно, можно было не уточнять. Остальных мальчишек, с которыми играл в футбол Андрей, бабушка знала всех поименно.
— Он живет в нашем доме в третьем подъезде на первом этаже, — ответил Андрей, выходя из ванной и вытирая волосы большим махровым полотенцем.
— Что-то раньше я его не замечала, — Антонина Васильевна скептически поджала губы. Она видела в окно, как внук привез мальчика, он же его и увез, вот только куда не заметила.
— Ты становишься нелюбопытной и невнимательной. Он уже давно живет в нашем доме.
Андрей подошел к бабушке и поцеловал ее в морщинистую щеку. Та ничего не ответила, а только сильнее поджала губы. Нет, она, конечно, могла бы сказать, что нетактично напоминать о ее возрасте, но промолчала, так как не любила, когда внук ей в ответ говорил, что ей всего-то … лет.
— Но ничего! — крикнул Андрей сквозь жужжание фена. — Чтобы исправить твою оплошность, я вас познакомлю. Я собирался и тебя, и его пригласить на премьеру и купить вам билеты в самом первом ряду, чтобы вы меня и мою игру смогли лучше рассмотреть.
— А потом ты сходишь к нему в гости, — Андрей тряхнул еще влажными волосами, — и все, что тебя интересует, выспросишь у него сама, — он развел руками. — Ты же знаешь, я не любопытен. И буду терпеливо дожидаться, пока человек мне сам обо всем поведает, расскажет, что сочтет нужным. Даже догадок и предположений строить не стану.
Антонина Васильевна улыбнулась и обняла внука за талию. Значит, она сама все выведает — он все равно ничего ей об этом парне не расскажет. Она не в первый раз наблюдала за тем, как Андрей носится с мальчишками за мячом — сам еще мальчишка. А сегодня испытала подлинную радость, наблюдая, что ее внук способен проявлять заботу о ком-то, кроме нее. Она, конечно, выпытает либо у Андрея, либо у того парня, как они познакомились, не без этого. Но все равно приятно, что ее внук хоть с кем-то дружит.
***
К необычайной радости Андрея его бабушка именно в понедельник, ни раньше и ни позже, когда у него было назначено свидание с Егором, осталась с ночевой на даче у своей подруги. Повезло, так повезло. Она не планировала задерживаться, но племянник подруги не смог вечером привезти бабушку Андрея назад в город по независящим от него причинам. А на другом транспорте, кроме личного автомобиля, из дачного поселка выбраться было невозможно. Можно, конечно, пройтись пешком до трассы, а там поймать левака, но Антонина Васильевна этого делать не станет однозначно. Она позвонила Андрею и замогильным голосом сообщила, что вынуждена оставить его на весь вечер и всю ночь без присмотра. Добавила, что очень надеется на его благоразумие.
Андрей, с трудом скрывая радость в голосе, пообещал, что ляжет спать не позднее одиннадцати, утром ее обязательно дождется дома, чтобы бабушка убедилась, что с ним все в порядке, и только после этого сможет отправиться по своим делам…
Сразу после репетиции Андрей заскочил в супермаркет. Там он приобрел приготовленную на гриле корейку и запеченный картофель — они с Егором их разогреют и поужинают. А уже после ужина можно поиграть хоть в лото, хоть в «Скрабл», который он позаимствовал в гримерке. Когда-то молодые актеры буквально «рубились» в него перед спектаклем, убивая время, но постепенно игра всем поднадоела и теперь коробка с ней валялась без дела…
Стоя в очереди в кассу, за что Андрей и не любил большие магазины — в конце рабочего дня туда все почему-то спешили за покупками — он рассматривал полочки с шоколадными батончиками, киндер сюрпризами и эм-энд-эмсами. И вдруг рука сама потянулась к упаковкам с презервативами. Он взял самую дорогую и кинул в свою почти пустую корзинку. Страшно покраснел, когда продавец на кассе равнодушно пробила его покупку. Но, оглядевшись по сторонам, понял, никому до него и содержимого его корзинки нет дела — все заняты только собой.
Зачем он купил презервативы?
Андрей вытащил их из пакета и засунул в задний карман джинсов. Пусть пока там полежат. А дома он их спрячет, чтобы бабушка не нашла.
У знакомых окон огляделся по сторонам, дождался, как ему показалось, когда на него никто не смотрит, сначала закинул пакет из супермаркета, а потом одним гибким движением перекинул свое тело на балкон.
— Егор, — позвал Андрей негромко, просунув голову в квартиру.
— Я здесь на кухне, — раздался радостный голос, — ужин готовлю.
— А я по дороге купил нам покушать, — произнес Андрей разочарованно.
— И хорошо.
Егор подъехал к нему и забрал пакет из рук, пока тот разувался.
— Вечер длинный, — сказал он, — успеем не один раз проголодаться. Не переживай, и твой ужин съедим.
ГЛАВА 7
— Я не знал, что ты предпочитаешь, — Егор высунулся из кухни, — поэтому приготовил и мясо, и рыбу. Очень надеюсь, ты не индус.
— Нет, я не индус, и не иудей, так как сам прикупил свиную корейку, — улыбнулся Андрей. Ему велено было сидеть на стуле и терпеливо ждать, когда хозяин закончит готовить ужин и накроет на стол.
Сидеть-то Андрей сидел и даже вполне терпеливо, но непрерывно сглатывал слюни от вкуснейших запахов, доносившихся с кухни. И ему было невероятно скучно — не привык он ничего не делать. Он даже не стал бы мешать Егору, немного только отвлекал бы его разговорами. Но тот пообещал ему сюрприз, и поэтому категорически запретил совать нос на кухню.
— Может, бутербродик мне сделаешь? — попросил Андрей жалобно. — Кушать очень хочется.
— Ни за что, — отозвался Егор, четко выговаривая слова и давая понять, что пока он не накроет на стол, а Андрей не вымоет руки, ничего тот не получит. — Аппетит портить не дам. Я, значит, на кухне всю вторую половину дня проторчал, а он собирается утолять голод каким-то бутербродом. А если учесть, что первую половину дня я рыскал по магазинам… А это для меня почти подвиг.
Андрей уже знал, что выходить из дома Егор не любил. И даже догадывался, почему. Видимо, не так давно прикован к инвалидному креслу — со временем привык бы к жалостливым вздохам в спину и перестал бы на них обращать внимание. По крайней мере, Андрею так казалось.
— И даже виски не купил?
Из кухни появился Егор. Он двигался на своем кресле очень осторожно, так как на подносе, стоявшем на подлокотниках находились тарелка с бужениной, приготовленной его руками, и блюдо с рисом и овощами.
Андрей кинулся на помощь ему.
— Купил, — ответил он, передавая поднос в более уверенные руки, чем у него. Не хватало только уронить на пол все, приготовленное с любовью. — И виски, и коньяк купил. Но подумал, что если я выпью хотя бы рюмку, то не удержусь и выпью еще, но тогда не успею приготовить ужин к твоему приходу. Даже открывать не стал. Видишь, и так слегка подзадержался.
Он снова уехал на кухню, но тут же вернулся с тарелками и столовыми приборами, которые лежали на другом подносе.
— Сюрприз будет на десерт, — сказал, улыбаясь, Егор.
— Ты поваром, что ли, работал раньше? — поинтересовался Андрей, буквально захлебываясь слюнями.
— Нет, — рассмеялся счастливо Егор, — никогда поваром не был, но готовить любил. Я и специальность-то толком до инвалидности получить не успел. Точнее совсем не успел. Хотел стать офицером-десантником, но не получилось.
— Но готовишь ты классно, — отозвался Андрей с полным ртом. Он не стал лицемерить и положил себе в тарелку солидный кусок мяса с соусом и несколько просто огромных ложек риса.
— Старался тебе угодить, — пококетничал Егор, с удовольствием наблюдая, с каким с аппетитом Андрей ест. Вот ему бы так! Но нельзя, к еде надо относиться с осторожностью, иначе он просто растолстеет без движения.
— Все, — Андрей откинулся на спинку стула и сыто икнул. Он не ел с самого утра, а теперь нажрался, как удав. Что за жизнь? Вот так всегда: днем ему кушать нельзя — репетиции, перевороты, «мостики», «шпагаты». На сытый желудок не повыгибаешься. Домой приезжал поздно — бабушка не дает переедать, тщательно следит за его рационом. А у него, может быть, растущий организм. Раз в месяц и получалось оттянуться на полную.
— А десерт? — спохватился Егор. — Я сейчас кофе сварю и торт принесу. «Птичье молоко». Сам колдовал над ним со вчерашнего вечера. Хотел «Наполеон» испечь, но подумал, что слишком банально.
Андрей снова сыто икнул.
— Давай после перерыва, — предложил он. — Подышим немного свежим воздухом, а потом можно и по тортику «ударить». Тогда же мне и кофе сваришь. У тебя он получается великолепно.
Егор не стал спорить и позволил выкатить себя на балкон. Он много чего позволял Андрею. Никому другому не позволил бы помогать ему, а от Андрея с удовольствием получал помощь. Было приятно до ужаса.
— Сейчас еще светло, — сказал Андрей устраиваясь в ногах Егора на своих кроссовках, чтобы не сидеть на голом бетоне. — А чуточку стемнеет, и станут видны звезды. Я обожаю смотреть на них и мечтать. А ты мечтаешь? У тебя есть мечта?
Он повернул голову, положив ее на колени Егора, и заглянул ему в глаза.
— Мечта? — пожал тот плечами. — Мечта, наверное, есть у каждого. Но есть еще и желания. И сейчас у меня есть непреодолимое желание запустить руки тебе в волосы и немного за них подергать.
И он это сделал. Только не подергал, а ласково и нежно пропустил сквозь пальцы длинные пряди.
Андрей приготовился испытать неприятные ощущения, как обычно, но ничего такого не произошло. Наоборот, прикосновения чужого человека ему были очень приятны.
