ГЛАВА 1
Молодой мужчина, скорее парень, привалившись спиной к стене конюшни, почти не моргая, наблюдал за входящими и въезжавшими в ворота постоялого двора. Стараясь оставаться незамеченным, он глубже натянул старую шляпу с обвисшими полями, сдвинув её почти на глаза, а затем, немного подумав, отошёл в дверь, в тень.
Монморанс — так называли его мать и бабушка. Но он не терпел своё до невозможности длинное имя. Любил пошутить порой над ним, что то вкупе с не менее длинной фамилией, не впишется ни в одну банкетную карточку.
Поэтому для друзей, просто хороших знакомых и подельников он был Мрансом. Так загадочней и проще, впрочем, Мрансом он был не только для них, но и для врагов, и для королевской стражи. Последние, например, схватят за шкварник какого-нибудь бедолагу, тряхнут посущественней так, что чуть ли дух не вышибут, или рожей о стену той же конюшни приложат, а потом и сурово спросят:
— Мранс где?
Поджилки задрожат у допрашиваемого, тот сразу все и выложит.
А если долго будут произносить: «Монморанс где?», то испуг может пройти ненароком. Короче — Мранс.
Он сорвал пыльную сухую травинку, росшую прямо в воротах конюшни, и нервно принялся её покусывать — подельники Мранса запаздывали. Это не страшно. Но торчать возле конюшни бесконечно долго становилось опасным — он же не конюший, мог кто-нибудь и заинтересоваться, что он тут ошивается без нужды. А в его деле это лишнее. Чем тише и незаметнее, тем лучше.
Мранс, устав следить за входом на постоялый двор, прошёл внутрь конюшни и буквально упал на свежую охапку сена, с наслаждением вытянув ноги. Он стащил пыльные растоптанные сапоги и пошевелил затёкшими пальцами. По-хорошему сапоги давно пора выбросить — все же они ему маловаты, что ни говори — и обзавестись новой обувью. Кто же знал, что у последнего ограбленного ими, окажется очень маленькая нога? Подельники забрали плащ с курткой, а Мрансу отдали сапоги бедолаги. Просто не повезло.
Надо идти на постоялый двор — там народ снуёт туда-сюда и он будет меньше привлекать внимания к своей скромной персоне, чем здесь в конюшне. Хотя с какой стороны посмотреть.
Мранс снова натянул сапоги и поднялся на ноги. Он вышел во двор, бочком прокрался к основному строению, постоял немного на крыльце, пока противный мелкий дождик из одинокой тучки, появившейся невесть откуда на абсолютно голубом небе, не загнал его внутрь.
«Только в грязь на дороге пыль превратит», — недовольно подумал про себя Мранс и вошёл в трактир постоялого двора.
Почти все столы оказались заняты — заведение пользовалось популярностью. Готовили здесь вполне сносно, пиво не разводили, хоть и не доливали. Можно было сытно пообедать, отдохнуть и расслабиться перед долгим путешествием. Опять же в трактире собирались странные компании — все же постоялый двор находился на пересечении дорог — и ни у кого это не вызывало подозрений. Скорее, одинокий человек заставил бы обернуться в его сторону и внимательно посмотреть на него.
Но Мранса это волновало мало — он дожидался друзей, а, точнее, подельников. Вот если бы те появились сразу или даже до того, как он появился в трактире, то они все вместе сразу бы ушли и все. А теперь приходилось делать вид, что он с кем-то…
Местечко в дальнем конце зала нашлось, но не сразу.
Мранс плюхнулся на лавку рядом с мужиком раза в два шире его в плечах. Но он только окинул его равнодушным взглядом — ни восхищения, ни зависти. Ему в его делах не нужно быть таким же крупным: ни в окно не влезть, ни по верёвке спуститься по стене — ни за что не выдержит такую тушу. Тут канат понадобится. А где его таскать под курткой?
— Шляпу сними, — грозно прорычал мужик Мрансу. — Воспитанные люди за столом во время трапезы снимают головные уборы.
— Ещё чего, — фыркнул Мранс.
Шляпу снимать он не собирался — у него ушки. Да-да, самые настоящие вытянутые ушки, покрытые волосками. Что он будет всем и каждому объяснять, мол его матушка, знать та ещё была шлюха, родила его то ли от кото-оборотня, то ли ещё от какой нечеловеческой живности? От неизвестного родителя ему достались невероятная гибкость в членах, те самые пресловутые ушки и взрывной характер. И плевать, что перед ним соперник раз в несколько крупнее или сильнее его. Он возьмёт другим против грубой силы — мастерством, изворотливостью, выносливостью.
— Шляпу сними, — повторил мужик и кивнул в сторону головных уборов, мирно лежавших горкой на самом краю стола. — Туда же свою шляпу, — он осклабился на последнем слове, — положи.
— И не подумаю, — снова фыркнул Мранс.
Он и на самом деле не собирался этого делать — съесть похлёбку ему шляпа нисколько не мешала. А если она раздражала кого-то, то это не его проблема.
Мужик протянул было руку, собираясь сорвать со своего соседа по столу головной убор. Зря он это сделал — Мранс тут же вскочил на лавку, опрокидывая миску с горячим варевом на пах мужика — тот взвыл как ошпаренный на весь трактир. Впрочем, так оно и было.
«Долго с бабой в постель не ляжешь. Сам виноват», — злорадно подумал Мранс и уже без раздумий засветил мужику кулаком прямо в глаз, пока тот пытался оттянуть штаны от причинного места.
Что за люди, поесть спокойно не дадут? И далась ему его шляпа?
Мужик продолжил завывать, рычать и размахивать руками, но схватить Мранса у него не получилось — тот легко перескочил через стол, ничего не сбив при этом, пролавировал между лавками, посетителями и подавальщиками на улицу во двор и…
Остановился как вкопанный.
Бежать или не бежать? И куда бежать? Надо возвращаться назад. Подельники ещё не появились. А если он сбежит, то они его не найдут. И такая долгая подготовка пойдёт насмарку — купчишка, которого они собирались немного пощипать, сразу догадается, что по чем.
Грустно…
Но и драться с мужиком тоже не хотелось — тот ему ни за что не простит эту яичницу с колбасой. К тому же у него могут оказаться, Мранс даже не сомневался, что они сидели за тем же столом, единомышленники, которые пожелали бы накостылять обидчику их друга.
Он уже собирался скрыться снова в конюшне, чтобы наблюдать за воротами постоялого двора, но оттуда можно не заметить, если кто-то войдёт через небольшую калитку, как увидел Мейна и Нейла — двух шкафообразных дуболомов, абсолютно таких же, как тот мужик, с которым сел рядом на свою голову Мранс. Он сразу же расправил плечи и передумал прятаться в конюшне.
— Сейчас пожрём в трактире, — сообщил ему Нейл, — и пойдём на дело. Все готово.
— Может, сразу пойдём? — не очень уверенно попросил Мранс.
Надо как-то предупредить подельников, что их может ожидать в трактире не очень ласковый приём.
Но не успел — из дверей заведения вывалился мужик и разъярённым быком с налившимися кровью глазами, только что дым не валил из ноздрей, попёр на Мранса.
— Видим, наш юный друг, — в голос расхохотались Мейн и Нейл, — ты уже отметился в заведении.
Они спрятали Мранса за свои широкие спины — тот им был нужен не просто живым и здоровым, но и целым — и весьма выразительно положили руки на клинки, висевшие у них на поясе.
Вслед за мужиком, желавшим во что бы то ни стало отомстить своему обидчику, из трактира вывалились и другие посетители, желавшие узнать, чем дело закончится. Нашёлся даже шустрый малый, который принялся собирать ставки.
И вдруг — никто даже не ожидал такого — на сторону Мранса и его подельников встал благородный господин, судя по одежде, со своими вооружёнными сопровождающими.
Ярость у мужика, жаждавшего реванша, тут же резко прошла, он попятился назад со словами:
— Ваша милость, он первый начал.
— Я видел, — важно кивнул господин.
Мейн и Нейл стянули шляпы и смиренно опустили головы — самому герцогу что-то понадобилось в этой дыре. Узнать бы что?
И только Мранс остался в шляпе — у него ушки.
— Мне нужен вон тот парень, — герцог пальцем с кольцом на нём ткнул в сторону Мранса.
Крупный изумруд сверкнул на солнце.
У Мранса мгновенно загорелись глаза — он бы не стал такое сокровище носить на пальце. Сразу же прикинул в уме, кому можно сбыть камень.
Мейн и Нейл расступились в стороны — спорить с герцогом себе дороже, можно и в казематы угодить ни за что, просто так. За дело не так обидно — а они даже ещё купчика не пощипали. Удалось бы — отбыли бы сразу куда-нибудь подальше, только их и видели. Но для этого им требуется Мранс.
— Пойдёшь со мной, — приказал герцог парню.
Мранс развёл руками, всем своим видом показывая мужику, что он рад бы подраться, но обстоятельства превыше него.
— Зачем я вам, господин хороший? — поинтересовался Мранс заискивающим голосом.
Он хотел возмутиться, но передумал, так как его сразу же окружили вооружённые люди герцога.
И что за день такой невезучий? Сначала подельники припозднились, потом этот блюститель нравственности и этикета, теперь вот герцог. И все на него.
Ну ладно, он пойдёт с ним. Только вся их многодневная подготовка коту под хвост — купец, несомненно, догадается, что его хотят навестить и лишить части нажитых средств.
Мранс подмигнул друзьям, чтобы те не отчаивались и ждали его в условленном месте, как договаривались — он съездит к герцогу и вернётся. Найдёт самого быстрого коня, но к назначенному часу прибудет. Он же ни в чём не виноват, предъявить ему нечего. Ну обварил яйца мужика, так за это не бросают в казематы. Герцог хочет о чем-то его спросить, только и всего. А потом отпустит.
— Хочу с сыном познакомить, — усмехнулся герцог.
— А можно отложить знакомство на завтра? — тут же воспрянул духом Мранс.
Если удастся договориться — так это то что надо.
— Друзья доставят меня к вам в замок живым и здоровым, — сказал он более уверенно и кивнул на Мейна и Нейла. — На них можно положиться. Они и в обиду меня не дадут. А сегодня мне надо уладить кое-какие делишки.
И он выразительно взглянул на мужика, который хоть и отступил, но уходить не собирался.
— Да ты и сам, гляжу, не промах, — хмыкнул герцог, но команду рукой дал, чтобы его воины отошли от парня. — Завтра так завтра. Буду ждать тебя с раннего утра…
Мейн и Нейл сразу подхватили Мранса подмышки и, оторвав от земли, быстро понесли прочь с постоялого двора. Надо бежать, пока герцог не передумал. И уже неважно, что они на дело пойдут голодными.
Троица скрылась в ближайшей рощице, стараясь исчезнуть из виду, пока за ними никто не увязался. Им это совершенно не нужно — их работа не требовала чужих глаз.
Примечание
Итак, автор пишет фэнтези.
Никто не запрещает читателям предложить продолжение истории.
Выбираем… А что еще делать?
Такова судьба интерактивного романа.
https://vk.com/alximi_kote?w=wall-58793727_241
ГЛАВА 2
У дома купца троица объявилась поздним вечером…
Не дом, а небольшая крепость в самом центре города. Хотя… Дом для господина Пига должен быть крепостью, не иначе, чтобы никакой злобный волк в лице грабителя не мог туда проникнуть. У двухэтажного каменного строения на первом этаже окон не было, только входная, обитая железом дубовая дверь, открыть снаружи которую не представлялось возможным — ни замка, ни ручки. А сам дом обнесен высоким забором, сложенным из того же камня, что и дом. По широкому двору бегали два огромных пса, готовых растерзать любого, кто за кованной калиткой ступит на дорожку, ведущую к одинокой двери дома. За дверью привратник, который никого постороннего в дом не впустит, если вдруг этого постороннего не остановят собаки и позволят тому стукнуть тяжелым медным молотком по наковаленке, сообщая, что купца навестил посетитель.
Только вот к тому никто не приходил. Нет, все дела купец вел в городе в своей лавке на рынке, но лавка так, для отвода глаз — никаких ценностей господин Пиг в ней не хранил, только товары на продажу. Все богатства только в доме, где-то в подвале, куда попасть просто так было невозможно.
Но слухи ходили, что в тех подвалах у купца сокровищ было видимо-невидимо — и золото, и бриллианты, и драгоценные каменья, и жемчуга, и серебра несколько сундуков.
Для кого хранил? Непонятно. Вдовец, своих детей нет. Сплетничали, что в доме жила воспитанница купца, красавица и умница. Вот только за забор она не ступала никогда, в городе ее никто не видел, поэтому сплетни оставались только сплетнями.
Кроме привратника и воспитанницы, в доме жили еще молоденькая служанка, престарелая кухарка и старик-садовник. Вот только жили они не в самом купеческом доме, а в небольшом строении рядом, а внутрь их привратник впускал только на работу, а вечером выпускал и запирал дом на засов…
Мранс давно положил глаз на купеческие сокровища, но обнести такой дом одному не получилось бы — нужны были помощники. И он отыскал здоровяков Мейна и Нейла. Они, конечно, туповаты, но найти слабое место в каменной кладке, прикормить собак, помочь садовнику выкорчевать старый куст в состоянии.
А Мранс взял на себя самое сложное — он понравился молоденькой Эве, с его внешними данными и актерскими способностями это было не сложно. При желании он мог изобразить и аристократа — нет графа и маркиза он не потянул бы, но сына обедневшего барона вполне. Главное, чтобы деньги на наряды были. И ушки не мешали. Сошелся с девушкой, помогал ей тягать с рынка тяжелые сумки с продуктами. Вызнал у нее все об обитателях дома, а главное, что привратник по вечерам изрядно закладывал за воротник. И служанка чуть ли не через день втайне от купца приобретала для того кувшинчик похитителя рассудка и перед тем, как покинуть дом на ночь, передавала ему.
«Подсыпать сонного порошка в кувшин», — так поначалу придумал Мранс. С порошком проблем не было — он им обзавелся давно, мало ли кому подсыпать придется, и таскал в кожаном мешочке на поясе рядом с ножом. А в последнее время Эва доверяла своему новому ухажеру покупать настойку для привратника, так что сделать сонный напиток можно было довольно легко. Эве приходилось прибегать к услугам парня — что поделать, она опасалась, что лавочник может, в конце концов, заинтересоваться для кого девушка приобретала крепкие напитки и спросить об этом у купца, в доме которого она служила.
Но от фокуса с сонным напитком пришлось отказаться — старик-привратник, впустив домой купца и выпустив за двери прислугу, сразу припадал к заветному кувшинчику, и достучаться до него было уже невозможно до самого утра. А Мрансу и компании это никоим образом не подходило.
Как подпоить привратника так, чтобы при этом дверь осталась открытой?
Как, как? Втереться в доверие не только к Эве, но и к самому привратнику. Надо, чтобы тот стал забирать кувшинчик не у девушки, а у самого Мранса. Но как? Как? Если его во двор не впускали. А если сам войдет, то там собаки — разорвут на тысячу Мрансиков. Это Мейн и Нейл безуспешно пытались прикормить волкодавов купца, а не он…
— До завтра, мое сердце, — вкрадчиво прошептал Мранс, касаясь своей остренькой бородкой щеки девушки, стараясь при этом не оцарапать ее.
Хоть Мранс и не любил поросль на лице, но для дела пришлось отрастить и усы, и бороду, и регулярно подстригать их у местного цирюльника, чтобы как можно больше походить на благородного господина. И ногтями на его руках тот же цирюльник занимался раз в неделю, чтобы девушка ничего не заподозрила — грубая кожа на неухоженных руках в первую очередь выдавала людей низкого сословия. А Эва, всяко, видела, не мозолистые руки купца, которые тяжелее кошелька с монетами ничего не держали, ну, в крайнем случае, двух кошельков разом.
