Он раньше ничего не слышал о семье герцога. И если бы не случай, так ничего бы и не узнал никогда. Впрочем, это знание ему совершенно ни к чему — ну, есть у того дочь и сын. Ему-то что с того?
— Пойдём, познакомлю со своим отпрыском, — предложил герцог.
— Поздно уже, — неожиданно для себя заартачился Мранс. — Может, отложим знакомство на утро? Парень… — почему-то ему показалось, что сын господина никак не мог быть младше своей сестры. Они либо близнецы, либо он просто обязан быть старшем ребёнком в семье — наследником. — Спит уже, наверное.
— А если и спит, — хмыкнул герцог, — разбудим. Невелика птица.
Мранс пожал плечами — он бы и сам поспал по-человечески на кровати, а не подремал, сидя за столом, но если господин настаивает, так и быть, спорить он не станет. Да и о чём можно среди ночи беседовать с совершенно не знакомым человеком? Так, здрасьте, я Мранс. А вас как зовут?
Он схватил шляпу, лежавшую на краешке стола, но натягивать на голову не стал: герцогу сейчас не до его ушек — тот судя по его виду озабочен чем-то другим. А утром что-нибудь придумает, чтобы их не так заметно было, в конце концов, причёску поменяет. Зря, что ли, волосы отращивал?
Герцог взял в руки подсвечник — их много было расставлено по залу, но ни одна свеча в них не горела. Зачем они стояли? Непонятно. Днём не нужны, а вечером и ночью чадили масляные лампы, развешанные по стенам.
«Семь свечей, — зачем-то быстро пересчитал про себя Мранс. — Светло будет, как днём».
Но герцог зажёг только одну от его огарка, самую верхнюю, и, освещая себе путь, первым пошёл по лестнице. На втором этаже он с грохотом распахнул первую из дверей в длинном коридоре, совершенно не заботясь, что мог кого-то разбудить. А, может, наоборот, специально это сделал.
— Проходи.
Толкнул Мранса внутрь, сам же остался стоять на пороге.
— Знакомься, это мой сын Кентиджерн.
И с таким же грохотом захлопнул дверь.
Мрансу показалось, что при этом комнату заперли на ключ. Он тут же попытался приоткрыть дверь и облегчённо вздохнул — показалось, та легко подалась. И совершенно не надо было грохотать дверями. Скорее всего, это или закрыли, или открыли ключом соседнее помещение.
Немного успокоившись, что не заперт и может комнату покинуть, когда захочется, Мранс огляделся по сторонам. Впрочем, что для него какой-то замок в двери? А со второго этажа можно и из окна удрать. Но он не торопился этого делать — ему и здесь пока хорошо. Вкусно накормили — завтра он надеялся не менее вкусно позавтракать с герцогом за одним столом. Высокие крепостные стены не позволили бы его подельникам проникнуть в замок без приглашения — Мранс искренне надеялся, что уж их-то к обеду не пригласят. Ещё бы подушкой и одеялом разжиться и можно считать, что день прожит не просто хорошо, а отлично.
Он потрогал шкатулку через рубаху — вот её бы открыть, не повредив, тогда точно день прожит не зря.
В отличие от нижнего зала, лестницы и коридора комната Кентиджерна — ну и длинное же у герцогского сына, а главное, трудно выговариваемое имечко, тоже в банкетную карточку не впишется, как и его, Монморанса, — была ярко освещена. А комната не маленькая, по разумению Мранса — дорого герцогу, видимо, обходилось зажигание среди ночи стольких свечей в ней, чтобы здесь было светло, как днём. Он хмыкнул — поэтому, наверное, внизу такая темень.
Может, герцогский сын просто темноты боялся?
— Эй, как тебя там? — Мранс окликнул парня, по-прежнему стоя у двери.
Он так и не понял, где тот находился. По всей видимости, Кентиджерн сидел за столом, стоявшим прямо посередине комнаты. Обложился стопками книг, и из-за них его совершенно не было видно.
А, может, лежал на широкой кровати под балдахином. А вот это маловероятно. Ещё не так поздно, да и в комнате слишком светло, чтобы спать при таком освещении.
— Кен, — невозмутимо отозвался сын герцога из-за стола. — Можешь называть меня так, если тебе трудно произносить моё полное имя.
— Да нетрудно, — пожал плечами Мранс. — У меня у самого длинное имя.
— И какое? — без интонаций в голосе поинтересовался парень, не поднимая головы.
Казалось, ему всё равно, что кого-то запихнули к нему в комнату, и теперь он должен с этим кем-то беседовать ни о чём, даже не глядя на него.
— Монморанс, — теперь Мранс пытался говорить равнодушно, но у него это слабо получалось в силу взрывного характера.
Он подошёл к столу, чтобы поближе взглянуть на парня.
— Ты что, учёный? — спросил Мранс, с интересом рассматривая открытую книгу с замысловатыми рисунками на её страницах, которую читал в эту минуту Кен. — А почему в шапке? Замёрз?
— У меня ушки, — равнодушно отозвался тот.
Мранс, расхохотавшись в голос, поинтересовался:
— Матушка согрешила?
— Почему согрешила? — Кен поднял на него удивлённые широко распахнутые глаза. — И не согрешила вовсе. И не матушка, а батюшка меня такими ушками наградил. И не учёный я вовсе. Был бы им, давно бы избавился от них. А так только пытаюсь найти формулу.
— Что пытаешься найти? — спросил Мранс, откидывая свои длинные волосы назад и демонстрируя парню свои ушки. Что-то не заметил он у герцога таких смешных ушей. — У тебя такие же?
Кен стащил вязанную шапочку — на его бритой голове острые ушки с волосиками на них смотрелись необычайно комично.
Мранс снова расхохотался. Если бы над ним так посмеялись, то весельчак давно бы в глаз получил, а то и нескольких зубов лишился. Но Кену было как будто всё равно.
— Подумаешь проблема, — фыркнул Мранс, просмеявшись. — Отрасти волосы и не думай об ушках. На твоём месте я так бы и поступил.
Он давал советы другому человеку, а сам совсем недавно не позволил со своей головы сорвать шляпу — боялся, что его ушки кто-нибудь заметит и посмеётся над ним так же, как он только что над Кеном.
— Вот у меня проблема…
Мранс неожиданно извлёк из-за пазухи шкатулку и протянул её парню.
— Не подскажешь, как её можно открыть? Там внутри что-то лежит. Хочу посмотреть.
И он потряс шкатулку, чтобы продемонстрировать едва слышный стук.
— Дай мне взглянуть?
Кен заинтересованно посмотрел на парня, но в руки вещь брать не спешил.
— На край стола поставь, — попросил он.
Мранс хмыкнул, но просьбу исполнил. Теперь они вдвоём пялились на шкатулку, одновременно соображая, как её можно открыть.
— Я читал о таких вещицах, — наконец изрёк Кен после долгого раздумья. — Тонкая работа, изящная резьба. А шкатулка с секретом. Не зная, куда нажать, можно век крутить её в руках, но так и не открыть.
Он забыл про свои ушки, шапку и книгу, которую читал перед приходом… Кен поднял взгляд на парня, которого привёл отец, пытаясь вспомнить его имя.
— Монморанс, — подсказал тот, словно прочитав мысли Кена, а потом добавил, помолчав, — можно просто Мранс. И лучше Мранс. Так короче и серьёзнее.
— Я посмотрю ближе? — Кен потянулся к шкатулке. — Не возражаешь?
Мранс пожал плечами и хмыкнул — не жалко, мол, смотри, сколько хочешь.
— Если удастся открыть шкатулку, буду только рад, — равнодушным голосом произнёс он вслух, а потом довольно потёр руки. — Жалко было бы сломать такую интересную вещь, так и не узнав, что внутри, и для чего она предназначена.
— Но со вторым как раз все просто, — оживился Кен. — Судя по размеру шкатулки, в ней могли храниться старые письма. Но думаю, складывали векселя.
— Что? — удивился Мранс, услышав незнакомое слово.
— Вексель — ценная бумага, — улыбнулся Кен. — Письменное обязательство уплатить кому-нибудь определённую сумму строго в определённый срок.
— А-а-а! — многозначительно протянул Мранс. — Короче, ничего интересного.
А про себя подумал: «Понятно, не у купца же, а ростовщика, по слухам, её подрезал. Надо было наверняка брать шкатулки с жемчугом или каменьям. Хотя… Интересно было заглянуть именно в эту».
— Не скажи, — покачал головой Кен.
Он крутил шкатулку и так и этак, пытаясь открыть её. Но пока все без результатно.
— За каждым векселем порой целая жизнь, судьба.
— Откуда тебе известно? — спросил Мранс. — Тоже в книгах вычитал?
— Зачем в книгах? — удивился Кен. — Ой! — вскрикнул он и чуть не выронил шкатулку.
Рубиновая капля крови все же успела капнуть на крышку, вторую же Кен успел слизнуть с пальца.
— Обо что ты укололся? — удивился Мранс, забирая шкатулку у парня и рукавом куртки вытирая её. — Черт, — тут же выругался он, тоже уколовшись о невидимую заусеницу.
И теперь капля крови из пальца Мранса тоже капнула на крышку шкатулки. Он тоже облизнул палец, как до этого Кен, и снова протёр её рукавом куртки.
— И теперь мы с тобой кровные браться, — хохотнул Мранс. — А зачем, кстати, меня герцог хотел познакомить с тобой?
— Ай, — махнул рукой Кен, продолжая крутить в руках шкатулку, пытая найти потайной замок, — это отдельная история. Отец всегда хотел сделать из меня рыцаря, своего достойного преемника, но в один прекрасный момент перестарался. И теперь…
— И теперь, — перебил его Мранс, — пытается то же самое сделать с твоей сестрой.
Кен кивнул.
— Я стал совершеннолетним и меня в самое ближайшее время должны посвятить в рыцари. Но…
Он оттолкнулся руками от стола и отъехал от него на кресле, в котором сидел. А потом протянул руки и, вцепившись в столешницу, снова придвинулся к столу.
Только сейчас Мранс, всегда такой наблюдательный, заметил, что к креслу парня приделаны колесики.
— Я очень переживаю за сестру, — грустно сказал Кен. — Она же девушка, слабое создание, а ей предстоит участвовать в турнире. Никто биться насмерть с ней не будет, но покалечиться же она может. Я…
Он замолчал.
— Я попробую догадаться, — произнёс Мранс, не дождавшись продолжения рассказа.
Кен кивнул.
— Во время скачек…
— Охоты, — уточнил Кен.
— Ты неудачно свалился с лошади, — закончил за него Мранс.
— Нет, не совсем. — Кен покачал головой. — Я все же слыл неплохим наездником. И даже если лошадь понесла, я не свалился бы с неё. На меня со спины напрыгнул волк. Он был такой огромный. Егеря даже шептались, что не волк это вовсе, а ликан.
— Нет, — Мранс отпрянул от Кена. — Ликанов давно не встречали в местных лесах.
Может, поэтому так ярко освещена комната? Сын герцога по ночам… А таких, как он, приглашают в замок, чтобы неходячий Кен просто сжирал — бежать-то некуда.
Мранс даже потряс головой, стараясь прогнать страшную мысль. Он ещё раз внимательно осмотрел Кена с головы до пят, пытаясь найти хоть шерстинку. Но у парня даже волос на голове не было, только ушки. Но у него самого точно такие же.
— Ликан тебя, случайно, не укусил? — чуть заикаясь, поинтересовался Мранс.
Он, конечно, успеет выпрыгнуть из окна, если парень начнёт оборачиваться, но дальше бежать всё равно некуда.
— И ты туда же.
Казалось, Кен нисколько не обиделся.
— Никто меня не кусал. И это был самый обычный волк. Только очень большой, — вздохнул он. — Конь встал на дыбы, я от неожиданности свалился с него на валун. И вот результат — самостоятельно не хожу теперь ногами. Да, кстати, жеребца все же волк укусил, вцепившись ему в холку. Но смею заверить, конь по ночам в волка не оборачивается. По крайней мере, никто этого не замечал. А герцог пригласил тебя не для того, чтобы я тебя сожрал. Ты ведь об этом подумал? Да?
Хитро прищурившись, Кен взглянул на Мранса.
Но тот так отчаянно замотал головой и сделал такое жалобно-преданное выражение лица, что не поверить ему было нельзя.
— Я настоял, чтобы отец подобрал кого-нибудь выставить вместо меня на турнире во время посвящения в рыцари, — улыбнувшись, продолжил Кен.
— Но я совершенно не умею держать меч в руках, — попытался возмутиться Мранс.
— Это совершенно не нужно, — фыркнул Кен. — Ты ведь хочешь стать рыцарем? Да и есть ещё немного времени, чтобы научить тебя сражаться на мечах. У отца великолепный наставник. Он тренировал меня, теперь вот сестру. А обряд посвящения какой красивый, — уговаривал сын герцога. — Ты сможешь потом рассказывать своим детям и внукам, как король тебе положил свой меч на плечо и чуть ухо не отрезал при этом.
Мранс мечтательно представил себя на ристалище в блестящих рыцарских доспехах в окружении самых красивых дам королевства. И Мейн с Нейлом ни за что не станут искать его в столице. Служанка в чай явно что-то подсыпало. Это происходит явно не с ним…
— Ой! — вдруг снова вскрикнул Кен.
— Опять укололся? — участливо осведомился Мранс.
— Нет, — испуганно проговорил Кен, покачал головой и протянул парню. — Шкатулка открылась. Вот…
С мягким щелчком крышка отошла, Кен осторожно открыл её шире. Внутри шкатулка была обита красным бархатом.
— Как тебе удалось это сделать? — радостно проговорил Мранс, заглядывая внутрь.
— Не знаю, — пожал плечами Кен. — Я её крутил, крутил в руках, стараясь больше не уколоться, а она вдруг раз и приоткрылась. Смотри.
Мранс и посмотрел, как сказали, пытаясь понять механизм открывания и закрывания шкатулки. С тем, что в ней лежало, он спеет разобраться позже — ночь длинная.
— Смотри, — повторил Кен, закрывая шкатулку.
Мранс подёргал крышку: закрыто крепко, как и было раньше — никакой щёлочки не видно, за которую можно было бы зацепиться или подцепить крышку.
— А теперь гляди, — Кен забрал у него шкатулку из рук и, легко проведя пораненным пальцем по крышке, открыл её. — На, попробуй сам.
Мранс повторил его манипуляции — не с первой попытки, но у него тоже получилось.
— Здорово! — воскликнул он, закрывая и снова открывая шкатулку. — Жалко, — сказал Мранс разочаровано, — что в ней не оказалось ничего путного.
— Ну почему же, — покачал головой Кен. — Где ты добыл эту вещицу?
— Взял у куп… — чуть не проговорился Мранс. — Да так, — хитро прищурился он и пожал плечами, — досталась по случаю.
— Почему хозяин, передавая её тебе, не рассказал, что внутри, и как этим пользоваться? — ухмыльнулся Кен.
Его новый знакомый может говорить все, что тому заблагорассудится, сам же он прекрасно понимал, тот её просто спёр, иначе Мранс бы знал, какое сокровище ему попало в руки и никогда бы не отдал ни ему, Кену, ни кому-то другому.
— Смотри, — снова привлёк Кен внимание Мранса, извлекая с виду совершенно обычный блокнот и серебряную палочку — карандаш, — такими пользовались процентщики на рынках или в ломбардах, выдавая деньги под залог.
Мранс без интереса покрутил в руках прошитые грубой ниткой чистые пергаментные листки в простых деревянных обложках.
— И что я должен увидеть? — спросил он и состроил смешную рожицу, как умел только Мранс. — Ни одной записи, даже спросить с мнимых должников нечего.
В его голосе снова сквозило полное разочарование, что вещь оказалась абсолютно бесполезной.
— Обрати внимание, — все же потребовал Кен. — Несколько листков вырвано из блокнота. Видишь, их остатки болтаются не нитке, а обложки не плотно прилегают к блоку. Так не положено. А один из них свернут в плотный рулон и лежит на дне шкатулки. Давай его развернём и посмотрим, что на нём написано.
Мранс неопределённо пожал плечами — пусть Кен смотрит, ему как-то всё равно, он читать не умеет. Но из любопытства все же взял пергамент сам и развернул его — а вдруг там картинка нарисована.
Но нет — одни завитушки.
— Читай вслух, — приказал он Кену.
Тот набрал полную грудь воздуха…
— Это карта желаний, — проговорил испуганно Кен. — Это карта чужих неисполненных желаний, — повторил он по слогам.
— Пойдём, познакомлю со своим отпрыском, — предложил герцог.
— Поздно уже, — неожиданно для себя заартачился Мранс. — Может, отложим знакомство на утро? Парень… — почему-то ему показалось, что сын господина никак не мог быть младше своей сестры. Они либо близнецы, либо он просто обязан быть старшем ребёнком в семье — наследником. — Спит уже, наверное.
— А если и спит, — хмыкнул герцог, — разбудим. Невелика птица.
Мранс пожал плечами — он бы и сам поспал по-человечески на кровати, а не подремал, сидя за столом, но если господин настаивает, так и быть, спорить он не станет. Да и о чём можно среди ночи беседовать с совершенно не знакомым человеком? Так, здрасьте, я Мранс. А вас как зовут?
Он схватил шляпу, лежавшую на краешке стола, но натягивать на голову не стал: герцогу сейчас не до его ушек — тот судя по его виду озабочен чем-то другим. А утром что-нибудь придумает, чтобы их не так заметно было, в конце концов, причёску поменяет. Зря, что ли, волосы отращивал?
Герцог взял в руки подсвечник — их много было расставлено по залу, но ни одна свеча в них не горела. Зачем они стояли? Непонятно. Днём не нужны, а вечером и ночью чадили масляные лампы, развешанные по стенам.
«Семь свечей, — зачем-то быстро пересчитал про себя Мранс. — Светло будет, как днём».
Но герцог зажёг только одну от его огарка, самую верхнюю, и, освещая себе путь, первым пошёл по лестнице. На втором этаже он с грохотом распахнул первую из дверей в длинном коридоре, совершенно не заботясь, что мог кого-то разбудить. А, может, наоборот, специально это сделал.
— Проходи.
Толкнул Мранса внутрь, сам же остался стоять на пороге.
— Знакомься, это мой сын Кентиджерн.
И с таким же грохотом захлопнул дверь.
Мрансу показалось, что при этом комнату заперли на ключ. Он тут же попытался приоткрыть дверь и облегчённо вздохнул — показалось, та легко подалась. И совершенно не надо было грохотать дверями. Скорее всего, это или закрыли, или открыли ключом соседнее помещение.
ГЛАВА 7
Немного успокоившись, что не заперт и может комнату покинуть, когда захочется, Мранс огляделся по сторонам. Впрочем, что для него какой-то замок в двери? А со второго этажа можно и из окна удрать. Но он не торопился этого делать — ему и здесь пока хорошо. Вкусно накормили — завтра он надеялся не менее вкусно позавтракать с герцогом за одним столом. Высокие крепостные стены не позволили бы его подельникам проникнуть в замок без приглашения — Мранс искренне надеялся, что уж их-то к обеду не пригласят. Ещё бы подушкой и одеялом разжиться и можно считать, что день прожит не просто хорошо, а отлично.
Он потрогал шкатулку через рубаху — вот её бы открыть, не повредив, тогда точно день прожит не зря.
В отличие от нижнего зала, лестницы и коридора комната Кентиджерна — ну и длинное же у герцогского сына, а главное, трудно выговариваемое имечко, тоже в банкетную карточку не впишется, как и его, Монморанса, — была ярко освещена. А комната не маленькая, по разумению Мранса — дорого герцогу, видимо, обходилось зажигание среди ночи стольких свечей в ней, чтобы здесь было светло, как днём. Он хмыкнул — поэтому, наверное, внизу такая темень.
Может, герцогский сын просто темноты боялся?
— Эй, как тебя там? — Мранс окликнул парня, по-прежнему стоя у двери.
Он так и не понял, где тот находился. По всей видимости, Кентиджерн сидел за столом, стоявшим прямо посередине комнаты. Обложился стопками книг, и из-за них его совершенно не было видно.
А, может, лежал на широкой кровати под балдахином. А вот это маловероятно. Ещё не так поздно, да и в комнате слишком светло, чтобы спать при таком освещении.
— Кен, — невозмутимо отозвался сын герцога из-за стола. — Можешь называть меня так, если тебе трудно произносить моё полное имя.
— Да нетрудно, — пожал плечами Мранс. — У меня у самого длинное имя.
— И какое? — без интонаций в голосе поинтересовался парень, не поднимая головы.
Казалось, ему всё равно, что кого-то запихнули к нему в комнату, и теперь он должен с этим кем-то беседовать ни о чём, даже не глядя на него.
— Монморанс, — теперь Мранс пытался говорить равнодушно, но у него это слабо получалось в силу взрывного характера.
Он подошёл к столу, чтобы поближе взглянуть на парня.
— Ты что, учёный? — спросил Мранс, с интересом рассматривая открытую книгу с замысловатыми рисунками на её страницах, которую читал в эту минуту Кен. — А почему в шапке? Замёрз?
— У меня ушки, — равнодушно отозвался тот.
Мранс, расхохотавшись в голос, поинтересовался:
— Матушка согрешила?
— Почему согрешила? — Кен поднял на него удивлённые широко распахнутые глаза. — И не согрешила вовсе. И не матушка, а батюшка меня такими ушками наградил. И не учёный я вовсе. Был бы им, давно бы избавился от них. А так только пытаюсь найти формулу.
— Что пытаешься найти? — спросил Мранс, откидывая свои длинные волосы назад и демонстрируя парню свои ушки. Что-то не заметил он у герцога таких смешных ушей. — У тебя такие же?
Кен стащил вязанную шапочку — на его бритой голове острые ушки с волосиками на них смотрелись необычайно комично.
Мранс снова расхохотался. Если бы над ним так посмеялись, то весельчак давно бы в глаз получил, а то и нескольких зубов лишился. Но Кену было как будто всё равно.
— Подумаешь проблема, — фыркнул Мранс, просмеявшись. — Отрасти волосы и не думай об ушках. На твоём месте я так бы и поступил.
Он давал советы другому человеку, а сам совсем недавно не позволил со своей головы сорвать шляпу — боялся, что его ушки кто-нибудь заметит и посмеётся над ним так же, как он только что над Кеном.
— Вот у меня проблема…
Мранс неожиданно извлёк из-за пазухи шкатулку и протянул её парню.
— Не подскажешь, как её можно открыть? Там внутри что-то лежит. Хочу посмотреть.
И он потряс шкатулку, чтобы продемонстрировать едва слышный стук.
— Дай мне взглянуть?
Кен заинтересованно посмотрел на парня, но в руки вещь брать не спешил.
— На край стола поставь, — попросил он.
Мранс хмыкнул, но просьбу исполнил. Теперь они вдвоём пялились на шкатулку, одновременно соображая, как её можно открыть.
— Я читал о таких вещицах, — наконец изрёк Кен после долгого раздумья. — Тонкая работа, изящная резьба. А шкатулка с секретом. Не зная, куда нажать, можно век крутить её в руках, но так и не открыть.
Он забыл про свои ушки, шапку и книгу, которую читал перед приходом… Кен поднял взгляд на парня, которого привёл отец, пытаясь вспомнить его имя.
— Монморанс, — подсказал тот, словно прочитав мысли Кена, а потом добавил, помолчав, — можно просто Мранс. И лучше Мранс. Так короче и серьёзнее.
— Я посмотрю ближе? — Кен потянулся к шкатулке. — Не возражаешь?
Мранс пожал плечами и хмыкнул — не жалко, мол, смотри, сколько хочешь.
— Если удастся открыть шкатулку, буду только рад, — равнодушным голосом произнёс он вслух, а потом довольно потёр руки. — Жалко было бы сломать такую интересную вещь, так и не узнав, что внутри, и для чего она предназначена.
— Но со вторым как раз все просто, — оживился Кен. — Судя по размеру шкатулки, в ней могли храниться старые письма. Но думаю, складывали векселя.
— Что? — удивился Мранс, услышав незнакомое слово.
— Вексель — ценная бумага, — улыбнулся Кен. — Письменное обязательство уплатить кому-нибудь определённую сумму строго в определённый срок.
— А-а-а! — многозначительно протянул Мранс. — Короче, ничего интересного.
А про себя подумал: «Понятно, не у купца же, а ростовщика, по слухам, её подрезал. Надо было наверняка брать шкатулки с жемчугом или каменьям. Хотя… Интересно было заглянуть именно в эту».
— Не скажи, — покачал головой Кен.
Он крутил шкатулку и так и этак, пытаясь открыть её. Но пока все без результатно.
— За каждым векселем порой целая жизнь, судьба.
— Откуда тебе известно? — спросил Мранс. — Тоже в книгах вычитал?
— Зачем в книгах? — удивился Кен. — Ой! — вскрикнул он и чуть не выронил шкатулку.
Рубиновая капля крови все же успела капнуть на крышку, вторую же Кен успел слизнуть с пальца.
— Обо что ты укололся? — удивился Мранс, забирая шкатулку у парня и рукавом куртки вытирая её. — Черт, — тут же выругался он, тоже уколовшись о невидимую заусеницу.
И теперь капля крови из пальца Мранса тоже капнула на крышку шкатулки. Он тоже облизнул палец, как до этого Кен, и снова протёр её рукавом куртки.
— И теперь мы с тобой кровные браться, — хохотнул Мранс. — А зачем, кстати, меня герцог хотел познакомить с тобой?
— Ай, — махнул рукой Кен, продолжая крутить в руках шкатулку, пытая найти потайной замок, — это отдельная история. Отец всегда хотел сделать из меня рыцаря, своего достойного преемника, но в один прекрасный момент перестарался. И теперь…
— И теперь, — перебил его Мранс, — пытается то же самое сделать с твоей сестрой.
Кен кивнул.
— Я стал совершеннолетним и меня в самое ближайшее время должны посвятить в рыцари. Но…
Он оттолкнулся руками от стола и отъехал от него на кресле, в котором сидел. А потом протянул руки и, вцепившись в столешницу, снова придвинулся к столу.
Только сейчас Мранс, всегда такой наблюдательный, заметил, что к креслу парня приделаны колесики.
— Я очень переживаю за сестру, — грустно сказал Кен. — Она же девушка, слабое создание, а ей предстоит участвовать в турнире. Никто биться насмерть с ней не будет, но покалечиться же она может. Я…
Он замолчал.
— Я попробую догадаться, — произнёс Мранс, не дождавшись продолжения рассказа.
Кен кивнул.
— Во время скачек…
— Охоты, — уточнил Кен.
— Ты неудачно свалился с лошади, — закончил за него Мранс.
— Нет, не совсем. — Кен покачал головой. — Я все же слыл неплохим наездником. И даже если лошадь понесла, я не свалился бы с неё. На меня со спины напрыгнул волк. Он был такой огромный. Егеря даже шептались, что не волк это вовсе, а ликан.
— Нет, — Мранс отпрянул от Кена. — Ликанов давно не встречали в местных лесах.
Может, поэтому так ярко освещена комната? Сын герцога по ночам… А таких, как он, приглашают в замок, чтобы неходячий Кен просто сжирал — бежать-то некуда.
Мранс даже потряс головой, стараясь прогнать страшную мысль. Он ещё раз внимательно осмотрел Кена с головы до пят, пытаясь найти хоть шерстинку. Но у парня даже волос на голове не было, только ушки. Но у него самого точно такие же.
— Ликан тебя, случайно, не укусил? — чуть заикаясь, поинтересовался Мранс.
Он, конечно, успеет выпрыгнуть из окна, если парень начнёт оборачиваться, но дальше бежать всё равно некуда.
— И ты туда же.
Казалось, Кен нисколько не обиделся.
— Никто меня не кусал. И это был самый обычный волк. Только очень большой, — вздохнул он. — Конь встал на дыбы, я от неожиданности свалился с него на валун. И вот результат — самостоятельно не хожу теперь ногами. Да, кстати, жеребца все же волк укусил, вцепившись ему в холку. Но смею заверить, конь по ночам в волка не оборачивается. По крайней мере, никто этого не замечал. А герцог пригласил тебя не для того, чтобы я тебя сожрал. Ты ведь об этом подумал? Да?
Хитро прищурившись, Кен взглянул на Мранса.
Но тот так отчаянно замотал головой и сделал такое жалобно-преданное выражение лица, что не поверить ему было нельзя.
— Я настоял, чтобы отец подобрал кого-нибудь выставить вместо меня на турнире во время посвящения в рыцари, — улыбнувшись, продолжил Кен.
— Но я совершенно не умею держать меч в руках, — попытался возмутиться Мранс.
— Это совершенно не нужно, — фыркнул Кен. — Ты ведь хочешь стать рыцарем? Да и есть ещё немного времени, чтобы научить тебя сражаться на мечах. У отца великолепный наставник. Он тренировал меня, теперь вот сестру. А обряд посвящения какой красивый, — уговаривал сын герцога. — Ты сможешь потом рассказывать своим детям и внукам, как король тебе положил свой меч на плечо и чуть ухо не отрезал при этом.
Мранс мечтательно представил себя на ристалище в блестящих рыцарских доспехах в окружении самых красивых дам королевства. И Мейн с Нейлом ни за что не станут искать его в столице. Служанка в чай явно что-то подсыпало. Это происходит явно не с ним…
— Ой! — вдруг снова вскрикнул Кен.
— Опять укололся? — участливо осведомился Мранс.
— Нет, — испуганно проговорил Кен, покачал головой и протянул парню. — Шкатулка открылась. Вот…
С мягким щелчком крышка отошла, Кен осторожно открыл её шире. Внутри шкатулка была обита красным бархатом.
— Как тебе удалось это сделать? — радостно проговорил Мранс, заглядывая внутрь.
— Не знаю, — пожал плечами Кен. — Я её крутил, крутил в руках, стараясь больше не уколоться, а она вдруг раз и приоткрылась. Смотри.
Мранс и посмотрел, как сказали, пытаясь понять механизм открывания и закрывания шкатулки. С тем, что в ней лежало, он спеет разобраться позже — ночь длинная.
ГЛАВА 8
— Смотри, — повторил Кен, закрывая шкатулку.
Мранс подёргал крышку: закрыто крепко, как и было раньше — никакой щёлочки не видно, за которую можно было бы зацепиться или подцепить крышку.
— А теперь гляди, — Кен забрал у него шкатулку из рук и, легко проведя пораненным пальцем по крышке, открыл её. — На, попробуй сам.
Мранс повторил его манипуляции — не с первой попытки, но у него тоже получилось.
— Здорово! — воскликнул он, закрывая и снова открывая шкатулку. — Жалко, — сказал Мранс разочаровано, — что в ней не оказалось ничего путного.
— Ну почему же, — покачал головой Кен. — Где ты добыл эту вещицу?
— Взял у куп… — чуть не проговорился Мранс. — Да так, — хитро прищурился он и пожал плечами, — досталась по случаю.
— Почему хозяин, передавая её тебе, не рассказал, что внутри, и как этим пользоваться? — ухмыльнулся Кен.
Его новый знакомый может говорить все, что тому заблагорассудится, сам же он прекрасно понимал, тот её просто спёр, иначе Мранс бы знал, какое сокровище ему попало в руки и никогда бы не отдал ни ему, Кену, ни кому-то другому.
— Смотри, — снова привлёк Кен внимание Мранса, извлекая с виду совершенно обычный блокнот и серебряную палочку — карандаш, — такими пользовались процентщики на рынках или в ломбардах, выдавая деньги под залог.
Мранс без интереса покрутил в руках прошитые грубой ниткой чистые пергаментные листки в простых деревянных обложках.
— И что я должен увидеть? — спросил он и состроил смешную рожицу, как умел только Мранс. — Ни одной записи, даже спросить с мнимых должников нечего.
В его голосе снова сквозило полное разочарование, что вещь оказалась абсолютно бесполезной.
— Обрати внимание, — все же потребовал Кен. — Несколько листков вырвано из блокнота. Видишь, их остатки болтаются не нитке, а обложки не плотно прилегают к блоку. Так не положено. А один из них свернут в плотный рулон и лежит на дне шкатулки. Давай его развернём и посмотрим, что на нём написано.
Мранс неопределённо пожал плечами — пусть Кен смотрит, ему как-то всё равно, он читать не умеет. Но из любопытства все же взял пергамент сам и развернул его — а вдруг там картинка нарисована.
Но нет — одни завитушки.
— Читай вслух, — приказал он Кену.
Тот набрал полную грудь воздуха…
— Это карта желаний, — проговорил испуганно Кен. — Это карта чужих неисполненных желаний, — повторил он по слогам.
