Промаргивая пелену перед глазами, что становилась все плотней, Дайон насчитала четверых. Нет, не махали оружием, не угрожали, не хватали просто шли, как и все, рассматривая товары в лавках и даже переговариваясь с купцами. Но полностью игнорировали просьбы Дайон о помощи и попытки выйти из их не слишком плотного кольца.
Периодически задевали то плечом, то откровенно сильно толкали, якобы нечаянно. Девушке не давали развернуться, намеренно задавая направление ее движению. Не в силах позвать на помощь или хоть как-то сопротивляться, Дайон внутренне холодея, прекрасно понимала, что сейчас происходит. И отнюдь не солнцепек имеет отношение к ее состоянию. А тот тонкий порез, что чуть повыше локтя, на который она сразу не обратила внимания, но который так нестерпимо горит теперь.
Чувствовала, что задыхается, в глазах стало расплываться. Последнее, что увидела, это облупленную краску на двери ткацкой мастерской. Ее услужливо распахнули перед ней, прежде, чем впихнуть во внутрь. Неловко упала на тюки с шерстью. Обведя мутным взглядом полутемное помещение, с запоздалой мстительностью подумала, что охрана не так уж и далеко, и что они уже хватились пропажи. А ее жнец не оставит от этого места не то чтобы камня, даже воспоминания.
Судорожно дыша, перевернулась на спину. Казалось, вены так вздуваются на висках, что вот-вот лопнут. Металлический вкус с какой-то прогорклостью поселился во рту и душил своей навязчивостью. Прежде, чем потерять сознание, ухмыльнулась: вот он вираж, на котором она вряд ли удержится…
Мерно и тихо покачивало, словно руки заботливой кормилицы перед сном. Также мерно где-то капала вода, и этот ритмичный звук все настойчивей продирался в уши, заставляя сознание такими же ритмичными вспышками то гаснуть, то возвращаться. Мутило до одури, и во рту все явственней ощущался привкус крови. Женщина нервно облизала губы — те давно растрескались и покрылись шершавой коркой.
Запах соли, мокрого просмоленного дерева, плесени и чего-то сгнившего — Адалия, быстро поняла где находится. Мерное покачивание, то вверх, то вниз, шум волн за стеной и полумрак не могли сказать иного. Она в трюме. Мало того, в трюме корабля, который судя по амплитуде опадания кормы уже далеко в море.
Страха почему-то не было. То ли осознание ситуации застряло где-то на принятии собственных ощущений, то ли просто не прошло отупление от плохого самочувствия, но Адалия не испугалась. Пока еще зыбкая реальность ускользала, и вопросы, мелькавшие в вялых мыслях сдавали позиции перед тошнотой и слабостью.
Потом, все потом… — И женщина, устав выныривать из темноты, снова провалилась в забытье...
—ЧТО???
Варл вскочил, как ужаленный.
—Они пропали. — Охранник из свиты Адалии затравленно попятился назад под темнеющим взглядом сиртингина.
— Что значит пропали? — Тихий голос жнеца прошелестел металлом в упавшей на атрий тишине. — Как такое могло произойти?
От тона вопросов охранник еще больше разнервничался. И хоть внешне Раф был спокоен, вроде как расслабленно стоял у плеча сиртингина, воин безошибочно понял, что это спокойствие зверя перед прыжком. Сильные пальцы жнеца сдавили спинку посада так, что тонкая резьба сверху готова была вот-вот хрустнуть. Сощуренные глаза обещали вытряхнуть из несчастного охранника всю информацию, душу и жизнь, если понадобится, потому что сейчас Рафу нужны ответы. А у охраны их не было.
Как и времени… у Дайон.
Сиртингин тяжело опустился на скамью. Члены совета и главы ведомств, что пожаловали к сиртингину на ужин, ждали от него решений, но внезапность свалившейся, еще до конца не осознанной беды придавила слишком сильно. Растирая грудь, Варл сипло приказал:
—Возьмите побольше людей. Всех, если понадобиться. Все имеющиеся отряды на рынок! Лавки закрыть, базар прочесать! Каждую пядь земли на этом острове обыскать вдоль и поперек! Ввести запрет на выход лодок из гавани. Ни одно судно не должно покинуть берегов, пока я не найду свою жену и дочь.
Раф почернел лицом. Смотрел в растерянные лица членов совета на поникшие плечи вана, пытавшегося безуспешно казаться спокойным и чувствовал, как внутри зарождается ярость: на себя, на судьбу, на богов, что так мерзопакостно вьют нить его жизни. Так подло ставят подножку, когда ему кажется, что стоять на ногах тверже уже невозможно. Когда вот оно, простое человеческое счастье, ближе просто уже и быть не может.
Но как оказалось, свою женщину нельзя терять из поля зрения, нельзя отпускать ни на шаг. А держать крепко-крепко, до хруста в руках, потому что злые люди так и норовят разбить твое зыбкое долгожданное счастье, растрепать по ветру все надежды на спокойствие и тихую жизнь с любимой.
Ваны, получившие задание для своих ведомств без дозволения и в спешном порядке стали покидать атрий. Ситуация чрезвычайная и требует срочного реагирования, потому никто сейчас не думал ни о приличиях, ни о церемониале.
Варл зажмурился, словно отказываясь смотреть на то, что происходит с его жизнью, с его семьей. Раф сжал плечо сиртингина поддерживая. Тот, словно очнувшись, по-старчески тяжело поднялся с посада:
—Что теперь делать? — бесцветный шепот сорвался с губ правителя юго-восточного округа.
—Успокоиться для начала. — Сказал, а сам подумал, насколько это непросто в сложившейся ситуации. —Трезвая и спокойная голова залог правильных решений и действий.
Варл кивнул, словно полусонный ребенок и, соглашаясь, пошел за жнецом, что на ходу зацепил стражника:
—Ты и все, кто сопровождал сегодня госпожу и ванни Дайон за мной!
—Мне нет оправдания, мой ван. — Начальник охраны склонился, ожидая приговора. Старший из пяти стражников, что сопровождали госпожу и юную ванни на рынок виновато сопел. Впрочем, и остальным было над чем подумать. Сурово сжатые губы сиртингина и сведенные брови не сулили им ничего хорошего. Очевидно, что наказание будет жестким, а расправа быстрой.
— Все по порядку рассказывай. — Раф начал допрос. — Я хочу подробностей. Их должно быть достаточно для того, чтобы я всерьез задумался о твоей непричастности.
Он многозначительно посмотрел на стражника, и бедняга побледнел под его взглядом. Жнецу было сложно сдерживать себя, но пришлось заставить сердце заткнуться, подавить эмоции и панику. Здравый подход и холодный рассудок — только это способно сейчас помочь и Дайон, и Адалии.
— Итак, подробности. — Раф выжидательно поднял бровь и скрестил руки на груди, отчего рукава кожаной туники чуть не треснули у напряженных плечей.
Стражник с готовностью закивал, собираясь с мыслями. И сбивчиво начал:
—Ванни Адалия, ванни Дайон и прислужница сели в паланкин.
—Здесь или за воротами виллы?
—Здесь, у самого крыльца.
—Кто знал, что женщины собираются в торговые ряды?
— Мы и носильщики. Но госпожа позвала их только перед отъездом. Ну и служанка, конечно.
—Та, что сопровождала Дайон, гм… — Раф откашлялся. — Юную госпожу в последнее время?
Мужчина кивнул в ответ.
— Дальше! Вы останавливались по пути?
—Нет, господин. Ни одной остановки: ни запланированной, ни внеплановой. Вплоть до торговых рядов. Мы все время держались кольцом. Госпожа и юная ванни со служанкой все время были на глазах.
—Тогда какого Зэрхата вышло так, что они пропали? — Сиртингин стукнул ладонью по каменному подлокотнику, и отголоски его рыка заставили сжаться даже Рафа. — Личная охрана не способна уследить за двумя женщинами? Вам даже овец нельзя доверить!
— Мой ван. — Раф взглядом призвал Варла к спокойствию и зыркнул в сторону охраны. — Что было потом?
—Госпожа и юная ванни долго гуляли по рядам, накупили много товара. Носильщики не справлялись, пришлось помогать. Видимо, мы немного ослабили бдительность из-за всех этих тюков и кульков.
Но я своими глазами видел ванни Дайон поблизости, буквально в двух метрах от себя! У нее была очень яркая накидка, и я не мог ошибиться. Повторюсь, она все время была рядом, в поле зрения. У прилавков с тканями. Ванни разговаривала с купцами и громко торговалась.
А потом вдруг исчезла. — Воин развел руками. — Словно в воздухе растворилась.
Раф сжал зубы. Что-то не вязалось. Дайон ненавидела рынки и людскую толчею. С такими местами у нее личные счеты. Засевшие в душе страхи не так-то быстро выводятся. Да и торговаться она не умела. Но если бы вдруг довелось, Дайон громко торговалась бы только за один товар. И это отнюдь не ткани...
Догадка еще даже не оформилась, а Раф уже знал, что она верна.
Дилетантский прием, впрочем способный отвести глаза кому угодно, особенно в толпе. Он сам когда-то учил этому Дайон. Спрятаться — не значит стать незаметнее. Напротив, чем ты ярче, в данный момент, тем легче тебя потерять в следующий. В данном случае яркая накидка — отвлекающий маневр.
Жнец тряхнул головой, стараясь пока не думать о том, с кем придется иметь дело. Подробности. Нужно больше деталей.
—Ванни Адалия? — Спросил, а сам уже знал, что не услышит ничего толкового и уж тем более обнадеживающего.
— После того, как юная ванни исчезла, мы в спешном порядке направились к чеканщику, у которого госпожа покупала блюда. Но когда были почти рядом с ней, на толпу зевак налетел погонщик с лошадью. Вся глиняная посуда, притороченная к его седлу, свалилась на мостовую. Похоже, все разбилось.Поднялся крик, возник затор. Пока мы пробились к госпоже, у прилавка чеканщика ее уже не было. Бросились искать, но безрезультатно.
Сиртингин сплюнул в сердцах, но сдержал гневные слова. Раф же сузил глаза и кивнул слуге:
—Вели седлать лошадей! Ты! — Ткнул пальцем на стражника. — Поскачешь со мной, и пядь за пядью проведешь меня тем же маршрутом, которым сегодня шли женщины.
—Слушаюсь, господин. — Охранник поклонился и стремительно покинул атрий, словно опасаясь, что его нерасторопность повлечет еще больший гнев сиртингина.
Хотя куда уж больше? Варл сидел раздавленный, серый лицом, словно постаревший на десяток лет.
—Ты понимаешь, что все это значит? Понимаешь? — Отсутствующе глянул на жнеца.
Раф присел на корточки перед посадом и, тронув вана за руку, заглянул в потухшие глаза сиртингина.
—Я найду твою госпожу. И Дайон. Я снова найду ее, обещаю.
Солнце медленно катилось по небосводу. Раф нещадно подгонял жеребца, опасаясь, что близкий закат скроет на рынке то, что видно только днем. Стражник едва поспевал за ним. Наконец, впереди замаячила базарная арка, и вскоре всадники влетели под нее, разгоняя в стороны солдат. Жнец на ходу соскользнул с седла и даже не позаботился передать кому-нибудь поводья.
Приказания сиртингина были выполнены: народ разогнан, лавки закрыты.
—Веди! — рыкнул спиной спешившемуся стражнику, а сам уже зорко осматривал ряды пустых прилавков, закрытые двери лавок и складов. — Веди и рассказывай!
Сердце стыло при мысли, что здесь всего пару часов назад проходила Дайон. Была ли она беззаботной или нервно осматривала толпу, вспоминая невольничий рынок в Анфре? Возможно, ей сделали больно, возможно, ей было страшно. Раф гнал эти мысли от себя и, скрипя зубами молился, чтобы это было не так. Ибо, в противном случае, сами боги увидят, что значит ЖНЕЦ, а обидчики его женщины на себе испытают суть истинной жатвы.
Охранник пошел вперед. Раф, не торопясь, следом. Лавки и складские помещения лепились плотно друг к другу, и жнец то и дело поглядывал наверх, туда, где крыши образовывали свои переходы и улицы. Охранник шел и описывал маршрут, подробно рассказывая, где останавливались женщины, с кем разговаривали, к каким прилавкам и навесам подходили:
—После того, как госпожа и юная ванни посмотрели на акробатов, мы направились к лавке торговца пряностями, а оттуда не спеша — к лоткам с украшениями. Я настоятельно рекомендовал госпоже держаться в тени: солнце палило нещадно, потому мы шли в основном по правой стороне… Господин… — Стражник, вдруг поняв, что не слышит шагов за собой, в недоумении оглянулся, но жнеца рядом не было. Мужчина посмотрел по сторонам, но увидел лишь солдат, что все еще обыскивали закутки рынка.
— Продолжай! Я слушаю и иду за тобой.
Изумленный стражник вскинул голову на голос и увидел, как Раф не торопясь передвигается по крышам. Озадаченный охранник прокашлялся и, немного стушевавшись, словно припоминая события, снова пошел вперед.
Сверху жнец прекрасно видел и рынок, и логику расположения рядов. Они словно небольшой лабиринт стекались к центральной площади с маленьким фонтаном. Представил, как эта путаница могла выглядеть сегодня в полдень: людской гомон, призывные крики зазывал, толпы покупателей, праздных зевак и мелких воришек, купцы с вереницами мулов пробираются сквозь толчею, запахи, шум, толкотня. Если занять выгодную позицию и передвигаться незаметно, можно вести цель на всем протяжении ее маршрута, контролировать все передвижения человека, за которым нужно наблюдать. Здесь на верху не мешает ни толпа, ни толкотня. Не нужно передвигаться в тесноте.
Требуется лишь не спускать глаз с… яркой накидки!
Рафа передернуло. Словно он сам вдруг ощутил на себе этот взгляд: цепкий взгляд человека, который умеет вести свою жертву, оставаясь при этом незаметным.
Жнец спрыгнул с невысокой крыши. Приземлившись в мягком полуприседе перед опешившим от неожиданности охранником, спросил:
—Где нашли накидку?
—Эм? — Стражник не понял в чем вопрос, потому Раф пояснил:
—Ты сказал, что все время видел ванни в паре метров от себя, и был уверен, что это она.
— У нее была яркая накидка. Я не мог ошибиться.
— Так ее нашли или нет? — Жнец начинал терять терпение от того, что другие не понимают столь очевидных вещей.
— Эй! — Крикнул он солдатам. — Я хочу знать: кто-нибудь находил яркую накидку?
Солдаты, недоуменно переглядываясь друг с другом, отрицательно мотали головами. Раф закипал. Неужели это не то, о чем он подумал и версия произошедшего — это всего лишь плод встревоженного воображения? Неужели чутье отказало?
—Я! — раздался вдруг возглас, и один из солдат подбежал к жнецу. — Я видел что-то похожее, господин. Но не придал значения.
—Подобрал?
—Нет. Но помню, где нашел.
Вместе со стражником они побежали за солдатом вдоль рядов. Солнце неумолимо клонилось к закату, и Раф на бегу приказал охране подготовить факелы. Никто не уйдет с рынка, пока он не найдет ответы и не восстановит картину похищения. То, что это было именно оно, никто уже не сомневался.
Накидка валялась под пустыми лотками для фруктов.
—Она? — Раф поднял тонкую желтую ткань, расшитую пестрыми и немного аляповатыми узорами. Стражник кивнул.
— Чья она?
Мужчина сглотнул:
—Она принадлежит ванни Дайон.
—Нет, не принадлежит. — Жнец знал, что Дайон терпеть не могла яркое, как и он отдавая предпочтение глухим темным тонам. — Вспоминай! Тебя обвели вокруг пальца дубина, пустив по ложному следу! Накидка служила ярким пятном, ориентиром, чтобы ты думал, что видишь госпожу рядом с собой. В это время, ванни наверняка уже была в другом месте.
—Но я готов поклясться, что это накидка госпожи! Служанка сама покрыла голову ванни, чтобы ей не стало плохо на жаре.
—Стоп! С это места помедленнее и подробнее. Эта служанка, кто она?
Периодически задевали то плечом, то откровенно сильно толкали, якобы нечаянно. Девушке не давали развернуться, намеренно задавая направление ее движению. Не в силах позвать на помощь или хоть как-то сопротивляться, Дайон внутренне холодея, прекрасно понимала, что сейчас происходит. И отнюдь не солнцепек имеет отношение к ее состоянию. А тот тонкий порез, что чуть повыше локтя, на который она сразу не обратила внимания, но который так нестерпимо горит теперь.
Чувствовала, что задыхается, в глазах стало расплываться. Последнее, что увидела, это облупленную краску на двери ткацкой мастерской. Ее услужливо распахнули перед ней, прежде, чем впихнуть во внутрь. Неловко упала на тюки с шерстью. Обведя мутным взглядом полутемное помещение, с запоздалой мстительностью подумала, что охрана не так уж и далеко, и что они уже хватились пропажи. А ее жнец не оставит от этого места не то чтобы камня, даже воспоминания.
Судорожно дыша, перевернулась на спину. Казалось, вены так вздуваются на висках, что вот-вот лопнут. Металлический вкус с какой-то прогорклостью поселился во рту и душил своей навязчивостью. Прежде, чем потерять сознание, ухмыльнулась: вот он вираж, на котором она вряд ли удержится…
ГЛАВА 9
Мерно и тихо покачивало, словно руки заботливой кормилицы перед сном. Также мерно где-то капала вода, и этот ритмичный звук все настойчивей продирался в уши, заставляя сознание такими же ритмичными вспышками то гаснуть, то возвращаться. Мутило до одури, и во рту все явственней ощущался привкус крови. Женщина нервно облизала губы — те давно растрескались и покрылись шершавой коркой.
Запах соли, мокрого просмоленного дерева, плесени и чего-то сгнившего — Адалия, быстро поняла где находится. Мерное покачивание, то вверх, то вниз, шум волн за стеной и полумрак не могли сказать иного. Она в трюме. Мало того, в трюме корабля, который судя по амплитуде опадания кормы уже далеко в море.
Страха почему-то не было. То ли осознание ситуации застряло где-то на принятии собственных ощущений, то ли просто не прошло отупление от плохого самочувствия, но Адалия не испугалась. Пока еще зыбкая реальность ускользала, и вопросы, мелькавшие в вялых мыслях сдавали позиции перед тошнотой и слабостью.
Потом, все потом… — И женщина, устав выныривать из темноты, снова провалилась в забытье...
—ЧТО???
Варл вскочил, как ужаленный.
—Они пропали. — Охранник из свиты Адалии затравленно попятился назад под темнеющим взглядом сиртингина.
— Что значит пропали? — Тихий голос жнеца прошелестел металлом в упавшей на атрий тишине. — Как такое могло произойти?
От тона вопросов охранник еще больше разнервничался. И хоть внешне Раф был спокоен, вроде как расслабленно стоял у плеча сиртингина, воин безошибочно понял, что это спокойствие зверя перед прыжком. Сильные пальцы жнеца сдавили спинку посада так, что тонкая резьба сверху готова была вот-вот хрустнуть. Сощуренные глаза обещали вытряхнуть из несчастного охранника всю информацию, душу и жизнь, если понадобится, потому что сейчас Рафу нужны ответы. А у охраны их не было.
Как и времени… у Дайон.
Сиртингин тяжело опустился на скамью. Члены совета и главы ведомств, что пожаловали к сиртингину на ужин, ждали от него решений, но внезапность свалившейся, еще до конца не осознанной беды придавила слишком сильно. Растирая грудь, Варл сипло приказал:
—Возьмите побольше людей. Всех, если понадобиться. Все имеющиеся отряды на рынок! Лавки закрыть, базар прочесать! Каждую пядь земли на этом острове обыскать вдоль и поперек! Ввести запрет на выход лодок из гавани. Ни одно судно не должно покинуть берегов, пока я не найду свою жену и дочь.
Раф почернел лицом. Смотрел в растерянные лица членов совета на поникшие плечи вана, пытавшегося безуспешно казаться спокойным и чувствовал, как внутри зарождается ярость: на себя, на судьбу, на богов, что так мерзопакостно вьют нить его жизни. Так подло ставят подножку, когда ему кажется, что стоять на ногах тверже уже невозможно. Когда вот оно, простое человеческое счастье, ближе просто уже и быть не может.
Но как оказалось, свою женщину нельзя терять из поля зрения, нельзя отпускать ни на шаг. А держать крепко-крепко, до хруста в руках, потому что злые люди так и норовят разбить твое зыбкое долгожданное счастье, растрепать по ветру все надежды на спокойствие и тихую жизнь с любимой.
Ваны, получившие задание для своих ведомств без дозволения и в спешном порядке стали покидать атрий. Ситуация чрезвычайная и требует срочного реагирования, потому никто сейчас не думал ни о приличиях, ни о церемониале.
Варл зажмурился, словно отказываясь смотреть на то, что происходит с его жизнью, с его семьей. Раф сжал плечо сиртингина поддерживая. Тот, словно очнувшись, по-старчески тяжело поднялся с посада:
—Что теперь делать? — бесцветный шепот сорвался с губ правителя юго-восточного округа.
—Успокоиться для начала. — Сказал, а сам подумал, насколько это непросто в сложившейся ситуации. —Трезвая и спокойная голова залог правильных решений и действий.
Варл кивнул, словно полусонный ребенок и, соглашаясь, пошел за жнецом, что на ходу зацепил стражника:
—Ты и все, кто сопровождал сегодня госпожу и ванни Дайон за мной!
—Мне нет оправдания, мой ван. — Начальник охраны склонился, ожидая приговора. Старший из пяти стражников, что сопровождали госпожу и юную ванни на рынок виновато сопел. Впрочем, и остальным было над чем подумать. Сурово сжатые губы сиртингина и сведенные брови не сулили им ничего хорошего. Очевидно, что наказание будет жестким, а расправа быстрой.
— Все по порядку рассказывай. — Раф начал допрос. — Я хочу подробностей. Их должно быть достаточно для того, чтобы я всерьез задумался о твоей непричастности.
Он многозначительно посмотрел на стражника, и бедняга побледнел под его взглядом. Жнецу было сложно сдерживать себя, но пришлось заставить сердце заткнуться, подавить эмоции и панику. Здравый подход и холодный рассудок — только это способно сейчас помочь и Дайон, и Адалии.
— Итак, подробности. — Раф выжидательно поднял бровь и скрестил руки на груди, отчего рукава кожаной туники чуть не треснули у напряженных плечей.
Стражник с готовностью закивал, собираясь с мыслями. И сбивчиво начал:
—Ванни Адалия, ванни Дайон и прислужница сели в паланкин.
—Здесь или за воротами виллы?
—Здесь, у самого крыльца.
—Кто знал, что женщины собираются в торговые ряды?
— Мы и носильщики. Но госпожа позвала их только перед отъездом. Ну и служанка, конечно.
—Та, что сопровождала Дайон, гм… — Раф откашлялся. — Юную госпожу в последнее время?
Мужчина кивнул в ответ.
— Дальше! Вы останавливались по пути?
—Нет, господин. Ни одной остановки: ни запланированной, ни внеплановой. Вплоть до торговых рядов. Мы все время держались кольцом. Госпожа и юная ванни со служанкой все время были на глазах.
—Тогда какого Зэрхата вышло так, что они пропали? — Сиртингин стукнул ладонью по каменному подлокотнику, и отголоски его рыка заставили сжаться даже Рафа. — Личная охрана не способна уследить за двумя женщинами? Вам даже овец нельзя доверить!
— Мой ван. — Раф взглядом призвал Варла к спокойствию и зыркнул в сторону охраны. — Что было потом?
—Госпожа и юная ванни долго гуляли по рядам, накупили много товара. Носильщики не справлялись, пришлось помогать. Видимо, мы немного ослабили бдительность из-за всех этих тюков и кульков.
Но я своими глазами видел ванни Дайон поблизости, буквально в двух метрах от себя! У нее была очень яркая накидка, и я не мог ошибиться. Повторюсь, она все время была рядом, в поле зрения. У прилавков с тканями. Ванни разговаривала с купцами и громко торговалась.
А потом вдруг исчезла. — Воин развел руками. — Словно в воздухе растворилась.
Раф сжал зубы. Что-то не вязалось. Дайон ненавидела рынки и людскую толчею. С такими местами у нее личные счеты. Засевшие в душе страхи не так-то быстро выводятся. Да и торговаться она не умела. Но если бы вдруг довелось, Дайон громко торговалась бы только за один товар. И это отнюдь не ткани...
Догадка еще даже не оформилась, а Раф уже знал, что она верна.
Дилетантский прием, впрочем способный отвести глаза кому угодно, особенно в толпе. Он сам когда-то учил этому Дайон. Спрятаться — не значит стать незаметнее. Напротив, чем ты ярче, в данный момент, тем легче тебя потерять в следующий. В данном случае яркая накидка — отвлекающий маневр.
Жнец тряхнул головой, стараясь пока не думать о том, с кем придется иметь дело. Подробности. Нужно больше деталей.
—Ванни Адалия? — Спросил, а сам уже знал, что не услышит ничего толкового и уж тем более обнадеживающего.
— После того, как юная ванни исчезла, мы в спешном порядке направились к чеканщику, у которого госпожа покупала блюда. Но когда были почти рядом с ней, на толпу зевак налетел погонщик с лошадью. Вся глиняная посуда, притороченная к его седлу, свалилась на мостовую. Похоже, все разбилось.Поднялся крик, возник затор. Пока мы пробились к госпоже, у прилавка чеканщика ее уже не было. Бросились искать, но безрезультатно.
Сиртингин сплюнул в сердцах, но сдержал гневные слова. Раф же сузил глаза и кивнул слуге:
—Вели седлать лошадей! Ты! — Ткнул пальцем на стражника. — Поскачешь со мной, и пядь за пядью проведешь меня тем же маршрутом, которым сегодня шли женщины.
—Слушаюсь, господин. — Охранник поклонился и стремительно покинул атрий, словно опасаясь, что его нерасторопность повлечет еще больший гнев сиртингина.
Хотя куда уж больше? Варл сидел раздавленный, серый лицом, словно постаревший на десяток лет.
—Ты понимаешь, что все это значит? Понимаешь? — Отсутствующе глянул на жнеца.
Раф присел на корточки перед посадом и, тронув вана за руку, заглянул в потухшие глаза сиртингина.
—Я найду твою госпожу. И Дайон. Я снова найду ее, обещаю.
Солнце медленно катилось по небосводу. Раф нещадно подгонял жеребца, опасаясь, что близкий закат скроет на рынке то, что видно только днем. Стражник едва поспевал за ним. Наконец, впереди замаячила базарная арка, и вскоре всадники влетели под нее, разгоняя в стороны солдат. Жнец на ходу соскользнул с седла и даже не позаботился передать кому-нибудь поводья.
Приказания сиртингина были выполнены: народ разогнан, лавки закрыты.
—Веди! — рыкнул спиной спешившемуся стражнику, а сам уже зорко осматривал ряды пустых прилавков, закрытые двери лавок и складов. — Веди и рассказывай!
Сердце стыло при мысли, что здесь всего пару часов назад проходила Дайон. Была ли она беззаботной или нервно осматривала толпу, вспоминая невольничий рынок в Анфре? Возможно, ей сделали больно, возможно, ей было страшно. Раф гнал эти мысли от себя и, скрипя зубами молился, чтобы это было не так. Ибо, в противном случае, сами боги увидят, что значит ЖНЕЦ, а обидчики его женщины на себе испытают суть истинной жатвы.
Охранник пошел вперед. Раф, не торопясь, следом. Лавки и складские помещения лепились плотно друг к другу, и жнец то и дело поглядывал наверх, туда, где крыши образовывали свои переходы и улицы. Охранник шел и описывал маршрут, подробно рассказывая, где останавливались женщины, с кем разговаривали, к каким прилавкам и навесам подходили:
—После того, как госпожа и юная ванни посмотрели на акробатов, мы направились к лавке торговца пряностями, а оттуда не спеша — к лоткам с украшениями. Я настоятельно рекомендовал госпоже держаться в тени: солнце палило нещадно, потому мы шли в основном по правой стороне… Господин… — Стражник, вдруг поняв, что не слышит шагов за собой, в недоумении оглянулся, но жнеца рядом не было. Мужчина посмотрел по сторонам, но увидел лишь солдат, что все еще обыскивали закутки рынка.
— Продолжай! Я слушаю и иду за тобой.
Изумленный стражник вскинул голову на голос и увидел, как Раф не торопясь передвигается по крышам. Озадаченный охранник прокашлялся и, немного стушевавшись, словно припоминая события, снова пошел вперед.
Сверху жнец прекрасно видел и рынок, и логику расположения рядов. Они словно небольшой лабиринт стекались к центральной площади с маленьким фонтаном. Представил, как эта путаница могла выглядеть сегодня в полдень: людской гомон, призывные крики зазывал, толпы покупателей, праздных зевак и мелких воришек, купцы с вереницами мулов пробираются сквозь толчею, запахи, шум, толкотня. Если занять выгодную позицию и передвигаться незаметно, можно вести цель на всем протяжении ее маршрута, контролировать все передвижения человека, за которым нужно наблюдать. Здесь на верху не мешает ни толпа, ни толкотня. Не нужно передвигаться в тесноте.
Требуется лишь не спускать глаз с… яркой накидки!
Рафа передернуло. Словно он сам вдруг ощутил на себе этот взгляд: цепкий взгляд человека, который умеет вести свою жертву, оставаясь при этом незаметным.
Жнец спрыгнул с невысокой крыши. Приземлившись в мягком полуприседе перед опешившим от неожиданности охранником, спросил:
—Где нашли накидку?
—Эм? — Стражник не понял в чем вопрос, потому Раф пояснил:
—Ты сказал, что все время видел ванни в паре метров от себя, и был уверен, что это она.
— У нее была яркая накидка. Я не мог ошибиться.
— Так ее нашли или нет? — Жнец начинал терять терпение от того, что другие не понимают столь очевидных вещей.
— Эй! — Крикнул он солдатам. — Я хочу знать: кто-нибудь находил яркую накидку?
Солдаты, недоуменно переглядываясь друг с другом, отрицательно мотали головами. Раф закипал. Неужели это не то, о чем он подумал и версия произошедшего — это всего лишь плод встревоженного воображения? Неужели чутье отказало?
—Я! — раздался вдруг возглас, и один из солдат подбежал к жнецу. — Я видел что-то похожее, господин. Но не придал значения.
—Подобрал?
—Нет. Но помню, где нашел.
Вместе со стражником они побежали за солдатом вдоль рядов. Солнце неумолимо клонилось к закату, и Раф на бегу приказал охране подготовить факелы. Никто не уйдет с рынка, пока он не найдет ответы и не восстановит картину похищения. То, что это было именно оно, никто уже не сомневался.
Накидка валялась под пустыми лотками для фруктов.
—Она? — Раф поднял тонкую желтую ткань, расшитую пестрыми и немного аляповатыми узорами. Стражник кивнул.
— Чья она?
Мужчина сглотнул:
—Она принадлежит ванни Дайон.
—Нет, не принадлежит. — Жнец знал, что Дайон терпеть не могла яркое, как и он отдавая предпочтение глухим темным тонам. — Вспоминай! Тебя обвели вокруг пальца дубина, пустив по ложному следу! Накидка служила ярким пятном, ориентиром, чтобы ты думал, что видишь госпожу рядом с собой. В это время, ванни наверняка уже была в другом месте.
—Но я готов поклясться, что это накидка госпожи! Служанка сама покрыла голову ванни, чтобы ей не стало плохо на жаре.
—Стоп! С это места помедленнее и подробнее. Эта служанка, кто она?
