- Хочешь есть? - прошептала Мила, касаясь груди, спускаясь к животу, поглаживая ягодицы.
- Есть не хочу, - Игорь улыбался ей в шею. - А вот кое-что ещё…
Людмила Евгеньевна рассмеялась немного хрипло.
- Пойдём все-таки позавтракаем. Расскажешь мне, что там на Марсе стряслось. Из-за чего вы всю ночь в ЦУПе проторчали.
- … сравнили время: у парней на часах восемь вечера, на поверхности четыре утра следующих суток по Москве. Вадим с Женей чувствуют себя хорошо, для них всё прошло штатно, в лимит времени они уложились. Сейчас марсианам сутки на отдых, а пока малдеры и скалли будут информацию обрабатывать.
Малдерами и Скалли, с лёгкой руки, или, скорее, языка Владислава Келлера, в городке называли специалистов из Центра внеземных исследований и изучения працивилизаций. Центр этот вырос из научно-исследовательского отдела, когда-то давно созданного в Центре подготовки космонавтов, первым руководителем которого была Мария Всеволодовна Колодей. Теперь она рулила новым Центром, взяв в заместители Адьяна Лиджиева и Сагаадая Бадмагурова, пятнадцать лет назад бывшего шаманом, а теперь имеющего несколько научных степеней учёного. В Центр пришли люди из разных структур: бывшие коллеги и подчиненные Марка Нетесина, ученики Павла Даниловича Шамрая. Аким Котов по-прежнему обеспечивал силовое обеспечение, только куда большее по численности, да в другом звании. Людмила Евгеньевна вспомнила всё это за долю секунды, не отвлекаясь от главного - её дети живы и здоровы, выбрались из чудовищных глубин, непонятно откуда, и можно выдохнуть хотя бы на короткое время.
- Представляю, как Саше досталось, - Мила поднялась, взяла тарелку Игоря, положила добавку. Налила из термоса травяного чая в две кружки, на скорбный взгляд мужа в сторону кофеварки ответила категорическим жестом из трёх пальцев, подала тёплый пирог с грушами в качестве утешения. - И вы здесь эти сутки измаялись…
Отвернулась, засуетилась, доставая приборы, гремела посудой. Вздрогнула, когда Игорь обнял, прижал спиной, смахнула слёзы.
- Никогда не видел, как ты плачешь.
- А я никогда не плачу, - шмыгнула носом, повернулась к нему. - Я очень счастливая женщина!
Людмила Евгеньевна ещё немного поговорила с Линой, прежде чем они с мужем ушли к себе в спальню, выключили звук на телефонах, плотно закрыли жалюзи и уснули, обнявшись, неспокойным прерывистым сном.
Накануне Лина закончила приём в поликлинике и около четырёх вечера вернулась домой вместе с Алисой, у которой сегодня была только одна плановая операция. По дороге они строили планы на вечер, вроде поужинать, прибраться в доме и погулять. Однако мамы встретили их уже одетыми, с собранными сумками.
- Мы в городок, - объявила Екатерина Юрьевна, обнимая дочерей. - Ночевать там будем. Алина звонила, постарается приехать не позже шести. Клим с Матвеем не звонили, как всегда.
- Мам, а как на Марсе всё прошло? - встревожилась Ангелина. - Папы звонили?
- Нет, не звонили, рано ещё. Всё, уехали мы, - Людмила Евгеньевна погладила по её плечу, улыбнулась Алисе. Дверь хлопнула.
- Ничего не понимаю, - с мультяшной интонацией пожала плечами Лина, направляясь мыть руки. Алиса солидарно угукнула, идя следом. Те несколько минут, что они умывались и переодевались в домашнее, были последними минутами тишины и покоя. По лестнице, подобно ордынской коннице, затопали дети.
- Я не знаю, как с ними бабушки справляются, но это какой-то кошмар, - сестры Русановы и Лялька сидели в кухне в состоянии опустошения и измочаливания, пользуясь тем, что дети смотрели бессмертные «спокушки». - Я за пять часов устала больше, чем за двенадцатичасовую операцию.
- Мне кажется, нет, уверена, - поправилась Лиска. - Что я для них никакой не авторитет. Они меня не слушаются совершенно! Вот что значит год детей не видеть.
- Меня слушаются, что ли? - отмахнулась Лина. - А я никуда не уезжала.
- Это они ещё не подростки, а малыши. Переходный возраст у них настанет и.., - Лялька махнула рукой. - Ками тому пример. Опять спасибо свекру и свекрови - без них она бы мне вообще все нервы вытрепала. Матвей дома был пока, держал дисциплину не хуже деда. Ничего, Женя с Вадькой прилетят, сразу порядок наведут.
- Ага, Клим прилетел. Много его видим?
- Ты, Лись, меня не зли, - наклонилась к ней сестра. И Алина смотрела неласково. - Он почти каждый день дома ночует. А я уже на стенку скоро полезу. Поверите - вчера унитаз мою, ёршиком двигаю, чувствую - завожусь, так эротично.
- Как-то мы с темы на тему перескочили, - отсмеявшись, покачала головой Лялька. - Ладно, перекур закончился, надо идти мыть и укладывать.
Мальчишки капризничали, что не пойдут мыться с мамами: очень некстати сегодня Колодеи, Игорь с Андреем, остались в городке ночевать, Кир и Никита были в Москве, Клим и Матвей задерживались. Лялька с Линой сначала с трудом загнали пацанят под душ, потом вытащить не могли - мелкие развеселились, бегали, плескались, брызгались. Женщины, пока ждали, сами распарились и вспотели. За стенкой пели Ева и Анечка, а Лиза ими командовала, под уговоры и угрозы Алисы домыться и идти спать, наконец. Кое-как заставили детей вытереться и одеться, повели домой. По дороге женщины на что-то отвлеклись, и распихивая деток по кроватям обнаружили, что не хватает братьев Волконских, а с ними племянника и дяди Колодеев.
- Господи, да где же они? - всполошилась Алина, выскакивая на крыльцо. Во избежание окончательного разбредания личного состава всех уложили в Доме, благо, Золотарёвы уехали навестить сыновей. Лина читала мальчикам, Алиса рассказывала сказку девочкам, а Лялька металась от Дома к Большому дому, потом к Домику и Даче, обежала игровую площадку, двор. Остановилась, тяжело дыша, сжала на груди толстовку, разрыдалась.
- Тётя Ляля, не плачь, - подёргал её кто-то за штанину.
Потеряшки смотрели на неё снизу вверх, как гномы на Белоснежку, и сочувственно кривили мордашки.
- Вы где были? - присела, притянула всех, обцеловала. - Я вас потеряла!
- Мы папов ждём, - объяснил Миха, кивая в темноту на скамейку у ворот. Лялька мимо пробегала раз пять, не меньше.
- На улице прохладно, вы одеты легко, - запричитала тётушка, строя детей перед собой и подгоняя в сторону Дома. - Замёрзнете, простудитесь, что я родителям скажу? А бабушкам? В тепле подождёте. И спать пора уже.
Между тем среди конвоируемых назревал бунт. Пока что недовольство выражалось сопением и бубнежом. Не известно, как скоро состоялась бы попытка к бегству и чем закончилась, но тут за забором послышался звук подъезжающей машины и писк электронного ключа. С богатырским кличем ребятня кинулась к открывающимся воротам. У Ляльки опять сердце чуть не остановилось - как бы под машину не попали, но мальчишки прыснули во все стороны, как мальки на мелководье и Матвей аккуратно вырулил на подъездную дорожку.
- Вы что не спите? - сдвинул брови Волконский, тем не менее, поднимая и тиская близняшек. Вокруг Клима прыгали, что-то тараторя, сын и братишка.
- А ты где был? - Раф прижался к отцовскому плечу, поковырял пальцем звездочку на погонах.
- На службе, - терпеливо ответил отец, легонько подбрасывая обоих. - Так почему дисциплину нарушаете, бойцы? - бойцы сопели и делали вид, что оглохли. - Привет, Лялька. Они сбежали, что ли?
- Привет, - Алина пригладила волосы, смахнула слезы. - Потерялись. Мы сегодня без бабушек.
Мужчины переглянулись, молча двинулись за ней. В большой детской мальчишки самостоятельно разделись, улеглись и дисциплинированно закрыли глаза.
- Спокойной ночи, - бормотали сонно, слышали «спокойной ночи» в ответ, и засыпали под тёплыми широкими ладонями.
Матвей и Клим вышли в прихожую. Налево, в открытую дверь был виден накрытый стол, Алиса что-то делала у плиты. Лина с Лялькой молча сидели на угловом диванчике.
- Девчонки, - помахал рукой Волконский. Клим протопал, облапил жену, ткнулся в ухо. - Мы на пять секунд, мыться.
- Давайте быстрее, третий раз подогреваю, - Лиска шлепнула мужа по руке, зацепившей куриную ногу. Рука не дрогнула.
Парни вернулись из душа, поужинали под преувеличенно весёлые рассказы девчонок про детские проказы.
- Лина, отец или мама так и не звонили? - Матвей посмотрел в глаза, и она покачала головой.
Девушки остались ночевать внизу, парни поднялись наверх. Про Марс не говорили, пытались спать, но все ждали звонка, то и дело проверяли телефоны. К четырём утра первой не выдержала Алина. Встала, тихо оделась и ушла на крыльцо. В голове пусто звенело, было зябко и душе, и телу. Сидела, притопывая ногой, смотрела на небо, на лес за рекой, на далёкое поле, не видимое, но угадываемое по синей дымке. Хотелось плакать, но не было слёз. За спиной выдохнул мужчина, сел, перила скрипнули. Обернулась - Матвей. Следом вышли Колодеи, Ангелина. Звонок, которого они так ждали, прозвучал неожиданно громко, Лялька вздрогнула, схватилась за телефон, почти выронила, нажала, ответила нервно.
- Да! Да, папа, я слушаю! - и по громкой связи, случайно нажатой ей в суете, все услышали спокойный усталый голос Игоря Вадимовича.
- Всё в порядке. Нормально всё у наших.
Выдохнули все одновременно, кажется. Женщины, конечно, прослезились, мужики ушли бегать. Позвонила Людмила Евгеньевна, и девушки окончательно успокоились, пошли готовить завтрак - дети в семье были заботливые и вставали рано, да и мужчинам, несмотря на бессонную ночь и позднее возвращение, опять пора было на службу.
- Хорошо, что тестовые полёты у них были вчера, а сегодня только теория, - переворачивая фаршированные блинчики на огромной сковороде, говорила Алиса. - Но плохо, что у них один выходной в неделю!
- И суббота сегодня - очень удачно, - поддакнула сестра, вытаскивая из одной духовки противень с мясной запеканкой и из второй - с творожной. - Надо придумать, чем сегодня детей займём.
- Давайте съездим куда-нибудь, - Лялька разливала по кружкам какао и кидала в каждую разноцветные соломинки. - Если дома останемся, родителям всё равно никакого покоя не будет.
- Маше надо позвонить, предупредить, - вслух подумала Лина. - Хотя, они наверняка все скоро сюда приедут.
- Да, и Милаху привезут, она сегодня у них ночевала.
- Так куда поедем - в зоопарк или в Лего-город? Можно ещё в «Науку».
- Нет, в «Науку» не поедем. Пусть их Клим с Матвеем везут, а то от «почему?» можно с ума сойти, а у меня и так кукушка часто дома не ночует.
- Почему мы никогда не можем спланировать поездку заранее? Спокойно собрать вещи, подготовиться? - задала риторический вопрос Алиса, роясь в огромной сумке, напоминающей лошадиную торбу, в поисках очередной упаковки влажных салфеток. Две предыдущих уже извели на грязные руки и коленки, на испачканные мордашки. Вся команда уже была раз переодета, но, глядя на упоённо ползающих по детской площадке детей, любой бы сказал, что их не мыли полтора года. - Почему мы не поехали в зоопарк? Ходили бы чинно, жирафами любовались. Ближе к дому извазюкаться нельзя было?
Говорила и улыбалась - невозможно было не улыбаться. Счастливые дети носились наперегонки, катались с горок, проходили загадочные лабиринты, стреляли мягкими шарами, дули и гоняли гигантские мыльные пузыри. Матери только и успевали, что следить, чтобы не ушиблись, не сверзились откуда-нибудь и не потерялись. Оказалось, что четверо взрослых на девять детей не так уж много. Помощь старших - Игоря, Андрея и Камиллы - была бы не лишней, но они и так много времени проводили с малышней, и их отправили сначала в кино, потом посидеть в кафе.
- И обедать пора, - Лялька поймала Гордея, оттерла наиболее выдающиеся пятна. Выловила Миху, подтянула сползшие штаны, поправила сбившуюся майку, вытерла нос. Племянник вывернулся ужом, с гиканьем унёсся.
- Нет, пока они всё ракетное топливо не истратят - бесполезно. Не угомонятся, - обречённо констатировала Лина, усаживаясь прямо на пол.
Подруга подала ей бутылку с водой и ринулась к Еве, опасно повисшей на верхней перекладине. Алиса что-то отнимала у Захарчика, и Лина со стоном поднялась и побежала следом за Данькой, шустро улепётывавшим с площадки в глубину парка. Слышно было, как Маша Колодей кричит что-то Лизе и Игорёчку куда-то паутину лабиринта. Выходные набирали обороты.
Мила проснулась, полежала немного с закрытыми глазами, вспоминая, какой сегодня день. Зевнула, пошевелилась, чувствуя под щекой жёсткое плечо, улыбнулась. Почему-то на нём ей всю жизнь спалось лучше, чем на самой мягкой подушке. Обняла мужа покрепче, открыла глаза. В окно сквозь плотные жалюзи пробивался настойчивый солнечный свет, Игорь ещё спал. Тело во сне расслабилось, а лицо до сих пор было напряженным, и она погладила скулы, легонько провела подушечками пальцев по бровям, коснулась губ. Они были очень взрослыми людьми - тут Людмила улыбнулась собственному лукавству - но она чувствовала себя такой же влюбленной молодой женщиной, какой была в тридцать. Она и сейчас ощущала себя тридцатипятилетней… почти. Поясница всё-таки была постарше.
Мила ещё поспала, потому что и валяться просто так не хотелось, и вставать, не разбудив мужа, не получилось бы. Разбудил её Игорь, не специально, конечно. Просто проснулся и она следом, только потому, что ритм дыхания изменился. Последнее время она стала очень чуткой, как когда-то, когда дети были совсем маленькие.
- Привет, - она потянулась, как кошка, потёрлась о мужа, прижалась поплотнее, чуть не постанывая под его рукой.
- Привет, - потянул жену поближе, поцеловал. Она успокоено смотрела на порозовевшее лицо, поблекшие синяки под глазами, целовала губы, глаза.
- Мила, а может… - его рука очень недвусмысленно объяснила остальное.
- Дааа, - пропела она, обнимая крепче.
Через час - они только-только сходили в душ, и Людмила Евгеньевна укладывала в причёску волосы, до сих пор на диво густые, как в дверь позвонили. Игорь Вадимович пожал плечами на вопросительный взгляд жены и пошёл открывать.
- … телефоны отключили, дверь не открывают, как в живых нет, - услышала Мила энергичный командный голос подруги из прихожей. - Есть хотите? Или уже пообедали?
- Нет, Кать, - крикнула Людмила, торопливо втыкая последние шпильки. - В смысле не обедали!
- Спускайтесь тогда, у меня всё готово, - и удалилась.
- Маша уехала с молодёжью, - рассказывала Екатерина Юрьевна, разливая по тарелкам финскую уху и передавая мужу миску с сухариками. - Она с утра сегодня по категории «мама».
- А к вечеру в бабушки переквалифицируется и во вторую смену? - Артём Арсеньевич насыпал в суп сухарей горкой, взял ложку.
- Нет, мы до понедельника выходные, - категорически заявила Русанова. - По кодексу законов о труде, да, Мила?
- Угу, - энергично согласилась та. - Мы сейчас пообедаем, гулять пойдем, а вечером поедем, не торопясь.
- Может, утром? - неуверенно предложила Катя.
- Нет, так надолго Мила руль отдать не готова, - Игорь Вадимович был серьёзен, но глаза смеялись.
- Я в баню хочу, - немного обиженно сказала Людмила Евгеньевна. - А не вот это вот всё!
Остальные согласно закивали.
- Что у тебя на второе, Катюш? - Мила собрала у всех тарелки, отнесла в посудомойку. - Я что-то разъелась.
- Стейки из форели, из которой уха. И булочки с корицей.
- Есть не хочу, - Игорь улыбался ей в шею. - А вот кое-что ещё…
Людмила Евгеньевна рассмеялась немного хрипло.
- Пойдём все-таки позавтракаем. Расскажешь мне, что там на Марсе стряслось. Из-за чего вы всю ночь в ЦУПе проторчали.
- … сравнили время: у парней на часах восемь вечера, на поверхности четыре утра следующих суток по Москве. Вадим с Женей чувствуют себя хорошо, для них всё прошло штатно, в лимит времени они уложились. Сейчас марсианам сутки на отдых, а пока малдеры и скалли будут информацию обрабатывать.
Малдерами и Скалли, с лёгкой руки, или, скорее, языка Владислава Келлера, в городке называли специалистов из Центра внеземных исследований и изучения працивилизаций. Центр этот вырос из научно-исследовательского отдела, когда-то давно созданного в Центре подготовки космонавтов, первым руководителем которого была Мария Всеволодовна Колодей. Теперь она рулила новым Центром, взяв в заместители Адьяна Лиджиева и Сагаадая Бадмагурова, пятнадцать лет назад бывшего шаманом, а теперь имеющего несколько научных степеней учёного. В Центр пришли люди из разных структур: бывшие коллеги и подчиненные Марка Нетесина, ученики Павла Даниловича Шамрая. Аким Котов по-прежнему обеспечивал силовое обеспечение, только куда большее по численности, да в другом звании. Людмила Евгеньевна вспомнила всё это за долю секунды, не отвлекаясь от главного - её дети живы и здоровы, выбрались из чудовищных глубин, непонятно откуда, и можно выдохнуть хотя бы на короткое время.
- Представляю, как Саше досталось, - Мила поднялась, взяла тарелку Игоря, положила добавку. Налила из термоса травяного чая в две кружки, на скорбный взгляд мужа в сторону кофеварки ответила категорическим жестом из трёх пальцев, подала тёплый пирог с грушами в качестве утешения. - И вы здесь эти сутки измаялись…
Отвернулась, засуетилась, доставая приборы, гремела посудой. Вздрогнула, когда Игорь обнял, прижал спиной, смахнула слёзы.
- Никогда не видел, как ты плачешь.
- А я никогда не плачу, - шмыгнула носом, повернулась к нему. - Я очень счастливая женщина!
Людмила Евгеньевна ещё немного поговорила с Линой, прежде чем они с мужем ушли к себе в спальню, выключили звук на телефонах, плотно закрыли жалюзи и уснули, обнявшись, неспокойным прерывистым сном.
Накануне Лина закончила приём в поликлинике и около четырёх вечера вернулась домой вместе с Алисой, у которой сегодня была только одна плановая операция. По дороге они строили планы на вечер, вроде поужинать, прибраться в доме и погулять. Однако мамы встретили их уже одетыми, с собранными сумками.
- Мы в городок, - объявила Екатерина Юрьевна, обнимая дочерей. - Ночевать там будем. Алина звонила, постарается приехать не позже шести. Клим с Матвеем не звонили, как всегда.
- Мам, а как на Марсе всё прошло? - встревожилась Ангелина. - Папы звонили?
- Нет, не звонили, рано ещё. Всё, уехали мы, - Людмила Евгеньевна погладила по её плечу, улыбнулась Алисе. Дверь хлопнула.
- Ничего не понимаю, - с мультяшной интонацией пожала плечами Лина, направляясь мыть руки. Алиса солидарно угукнула, идя следом. Те несколько минут, что они умывались и переодевались в домашнее, были последними минутами тишины и покоя. По лестнице, подобно ордынской коннице, затопали дети.
- Я не знаю, как с ними бабушки справляются, но это какой-то кошмар, - сестры Русановы и Лялька сидели в кухне в состоянии опустошения и измочаливания, пользуясь тем, что дети смотрели бессмертные «спокушки». - Я за пять часов устала больше, чем за двенадцатичасовую операцию.
- Мне кажется, нет, уверена, - поправилась Лиска. - Что я для них никакой не авторитет. Они меня не слушаются совершенно! Вот что значит год детей не видеть.
- Меня слушаются, что ли? - отмахнулась Лина. - А я никуда не уезжала.
- Это они ещё не подростки, а малыши. Переходный возраст у них настанет и.., - Лялька махнула рукой. - Ками тому пример. Опять спасибо свекру и свекрови - без них она бы мне вообще все нервы вытрепала. Матвей дома был пока, держал дисциплину не хуже деда. Ничего, Женя с Вадькой прилетят, сразу порядок наведут.
- Ага, Клим прилетел. Много его видим?
- Ты, Лись, меня не зли, - наклонилась к ней сестра. И Алина смотрела неласково. - Он почти каждый день дома ночует. А я уже на стенку скоро полезу. Поверите - вчера унитаз мою, ёршиком двигаю, чувствую - завожусь, так эротично.
- Как-то мы с темы на тему перескочили, - отсмеявшись, покачала головой Лялька. - Ладно, перекур закончился, надо идти мыть и укладывать.
Мальчишки капризничали, что не пойдут мыться с мамами: очень некстати сегодня Колодеи, Игорь с Андреем, остались в городке ночевать, Кир и Никита были в Москве, Клим и Матвей задерживались. Лялька с Линой сначала с трудом загнали пацанят под душ, потом вытащить не могли - мелкие развеселились, бегали, плескались, брызгались. Женщины, пока ждали, сами распарились и вспотели. За стенкой пели Ева и Анечка, а Лиза ими командовала, под уговоры и угрозы Алисы домыться и идти спать, наконец. Кое-как заставили детей вытереться и одеться, повели домой. По дороге женщины на что-то отвлеклись, и распихивая деток по кроватям обнаружили, что не хватает братьев Волконских, а с ними племянника и дяди Колодеев.
- Господи, да где же они? - всполошилась Алина, выскакивая на крыльцо. Во избежание окончательного разбредания личного состава всех уложили в Доме, благо, Золотарёвы уехали навестить сыновей. Лина читала мальчикам, Алиса рассказывала сказку девочкам, а Лялька металась от Дома к Большому дому, потом к Домику и Даче, обежала игровую площадку, двор. Остановилась, тяжело дыша, сжала на груди толстовку, разрыдалась.
- Тётя Ляля, не плачь, - подёргал её кто-то за штанину.
Потеряшки смотрели на неё снизу вверх, как гномы на Белоснежку, и сочувственно кривили мордашки.
- Вы где были? - присела, притянула всех, обцеловала. - Я вас потеряла!
- Мы папов ждём, - объяснил Миха, кивая в темноту на скамейку у ворот. Лялька мимо пробегала раз пять, не меньше.
- На улице прохладно, вы одеты легко, - запричитала тётушка, строя детей перед собой и подгоняя в сторону Дома. - Замёрзнете, простудитесь, что я родителям скажу? А бабушкам? В тепле подождёте. И спать пора уже.
Между тем среди конвоируемых назревал бунт. Пока что недовольство выражалось сопением и бубнежом. Не известно, как скоро состоялась бы попытка к бегству и чем закончилась, но тут за забором послышался звук подъезжающей машины и писк электронного ключа. С богатырским кличем ребятня кинулась к открывающимся воротам. У Ляльки опять сердце чуть не остановилось - как бы под машину не попали, но мальчишки прыснули во все стороны, как мальки на мелководье и Матвей аккуратно вырулил на подъездную дорожку.
- Вы что не спите? - сдвинул брови Волконский, тем не менее, поднимая и тиская близняшек. Вокруг Клима прыгали, что-то тараторя, сын и братишка.
- А ты где был? - Раф прижался к отцовскому плечу, поковырял пальцем звездочку на погонах.
- На службе, - терпеливо ответил отец, легонько подбрасывая обоих. - Так почему дисциплину нарушаете, бойцы? - бойцы сопели и делали вид, что оглохли. - Привет, Лялька. Они сбежали, что ли?
- Привет, - Алина пригладила волосы, смахнула слезы. - Потерялись. Мы сегодня без бабушек.
Мужчины переглянулись, молча двинулись за ней. В большой детской мальчишки самостоятельно разделись, улеглись и дисциплинированно закрыли глаза.
- Спокойной ночи, - бормотали сонно, слышали «спокойной ночи» в ответ, и засыпали под тёплыми широкими ладонями.
Матвей и Клим вышли в прихожую. Налево, в открытую дверь был виден накрытый стол, Алиса что-то делала у плиты. Лина с Лялькой молча сидели на угловом диванчике.
- Девчонки, - помахал рукой Волконский. Клим протопал, облапил жену, ткнулся в ухо. - Мы на пять секунд, мыться.
- Давайте быстрее, третий раз подогреваю, - Лиска шлепнула мужа по руке, зацепившей куриную ногу. Рука не дрогнула.
Парни вернулись из душа, поужинали под преувеличенно весёлые рассказы девчонок про детские проказы.
- Лина, отец или мама так и не звонили? - Матвей посмотрел в глаза, и она покачала головой.
Девушки остались ночевать внизу, парни поднялись наверх. Про Марс не говорили, пытались спать, но все ждали звонка, то и дело проверяли телефоны. К четырём утра первой не выдержала Алина. Встала, тихо оделась и ушла на крыльцо. В голове пусто звенело, было зябко и душе, и телу. Сидела, притопывая ногой, смотрела на небо, на лес за рекой, на далёкое поле, не видимое, но угадываемое по синей дымке. Хотелось плакать, но не было слёз. За спиной выдохнул мужчина, сел, перила скрипнули. Обернулась - Матвей. Следом вышли Колодеи, Ангелина. Звонок, которого они так ждали, прозвучал неожиданно громко, Лялька вздрогнула, схватилась за телефон, почти выронила, нажала, ответила нервно.
- Да! Да, папа, я слушаю! - и по громкой связи, случайно нажатой ей в суете, все услышали спокойный усталый голос Игоря Вадимовича.
- Всё в порядке. Нормально всё у наших.
Выдохнули все одновременно, кажется. Женщины, конечно, прослезились, мужики ушли бегать. Позвонила Людмила Евгеньевна, и девушки окончательно успокоились, пошли готовить завтрак - дети в семье были заботливые и вставали рано, да и мужчинам, несмотря на бессонную ночь и позднее возвращение, опять пора было на службу.
- Хорошо, что тестовые полёты у них были вчера, а сегодня только теория, - переворачивая фаршированные блинчики на огромной сковороде, говорила Алиса. - Но плохо, что у них один выходной в неделю!
- И суббота сегодня - очень удачно, - поддакнула сестра, вытаскивая из одной духовки противень с мясной запеканкой и из второй - с творожной. - Надо придумать, чем сегодня детей займём.
- Давайте съездим куда-нибудь, - Лялька разливала по кружкам какао и кидала в каждую разноцветные соломинки. - Если дома останемся, родителям всё равно никакого покоя не будет.
- Маше надо позвонить, предупредить, - вслух подумала Лина. - Хотя, они наверняка все скоро сюда приедут.
- Да, и Милаху привезут, она сегодня у них ночевала.
- Так куда поедем - в зоопарк или в Лего-город? Можно ещё в «Науку».
- Нет, в «Науку» не поедем. Пусть их Клим с Матвеем везут, а то от «почему?» можно с ума сойти, а у меня и так кукушка часто дома не ночует.
- Почему мы никогда не можем спланировать поездку заранее? Спокойно собрать вещи, подготовиться? - задала риторический вопрос Алиса, роясь в огромной сумке, напоминающей лошадиную торбу, в поисках очередной упаковки влажных салфеток. Две предыдущих уже извели на грязные руки и коленки, на испачканные мордашки. Вся команда уже была раз переодета, но, глядя на упоённо ползающих по детской площадке детей, любой бы сказал, что их не мыли полтора года. - Почему мы не поехали в зоопарк? Ходили бы чинно, жирафами любовались. Ближе к дому извазюкаться нельзя было?
Говорила и улыбалась - невозможно было не улыбаться. Счастливые дети носились наперегонки, катались с горок, проходили загадочные лабиринты, стреляли мягкими шарами, дули и гоняли гигантские мыльные пузыри. Матери только и успевали, что следить, чтобы не ушиблись, не сверзились откуда-нибудь и не потерялись. Оказалось, что четверо взрослых на девять детей не так уж много. Помощь старших - Игоря, Андрея и Камиллы - была бы не лишней, но они и так много времени проводили с малышней, и их отправили сначала в кино, потом посидеть в кафе.
- И обедать пора, - Лялька поймала Гордея, оттерла наиболее выдающиеся пятна. Выловила Миху, подтянула сползшие штаны, поправила сбившуюся майку, вытерла нос. Племянник вывернулся ужом, с гиканьем унёсся.
- Нет, пока они всё ракетное топливо не истратят - бесполезно. Не угомонятся, - обречённо констатировала Лина, усаживаясь прямо на пол.
Подруга подала ей бутылку с водой и ринулась к Еве, опасно повисшей на верхней перекладине. Алиса что-то отнимала у Захарчика, и Лина со стоном поднялась и побежала следом за Данькой, шустро улепётывавшим с площадки в глубину парка. Слышно было, как Маша Колодей кричит что-то Лизе и Игорёчку куда-то паутину лабиринта. Выходные набирали обороты.
Мила проснулась, полежала немного с закрытыми глазами, вспоминая, какой сегодня день. Зевнула, пошевелилась, чувствуя под щекой жёсткое плечо, улыбнулась. Почему-то на нём ей всю жизнь спалось лучше, чем на самой мягкой подушке. Обняла мужа покрепче, открыла глаза. В окно сквозь плотные жалюзи пробивался настойчивый солнечный свет, Игорь ещё спал. Тело во сне расслабилось, а лицо до сих пор было напряженным, и она погладила скулы, легонько провела подушечками пальцев по бровям, коснулась губ. Они были очень взрослыми людьми - тут Людмила улыбнулась собственному лукавству - но она чувствовала себя такой же влюбленной молодой женщиной, какой была в тридцать. Она и сейчас ощущала себя тридцатипятилетней… почти. Поясница всё-таки была постарше.
Мила ещё поспала, потому что и валяться просто так не хотелось, и вставать, не разбудив мужа, не получилось бы. Разбудил её Игорь, не специально, конечно. Просто проснулся и она следом, только потому, что ритм дыхания изменился. Последнее время она стала очень чуткой, как когда-то, когда дети были совсем маленькие.
- Привет, - она потянулась, как кошка, потёрлась о мужа, прижалась поплотнее, чуть не постанывая под его рукой.
- Привет, - потянул жену поближе, поцеловал. Она успокоено смотрела на порозовевшее лицо, поблекшие синяки под глазами, целовала губы, глаза.
- Мила, а может… - его рука очень недвусмысленно объяснила остальное.
- Дааа, - пропела она, обнимая крепче.
Через час - они только-только сходили в душ, и Людмила Евгеньевна укладывала в причёску волосы, до сих пор на диво густые, как в дверь позвонили. Игорь Вадимович пожал плечами на вопросительный взгляд жены и пошёл открывать.
- … телефоны отключили, дверь не открывают, как в живых нет, - услышала Мила энергичный командный голос подруги из прихожей. - Есть хотите? Или уже пообедали?
- Нет, Кать, - крикнула Людмила, торопливо втыкая последние шпильки. - В смысле не обедали!
- Спускайтесь тогда, у меня всё готово, - и удалилась.
- Маша уехала с молодёжью, - рассказывала Екатерина Юрьевна, разливая по тарелкам финскую уху и передавая мужу миску с сухариками. - Она с утра сегодня по категории «мама».
- А к вечеру в бабушки переквалифицируется и во вторую смену? - Артём Арсеньевич насыпал в суп сухарей горкой, взял ложку.
- Нет, мы до понедельника выходные, - категорически заявила Русанова. - По кодексу законов о труде, да, Мила?
- Угу, - энергично согласилась та. - Мы сейчас пообедаем, гулять пойдем, а вечером поедем, не торопясь.
- Может, утром? - неуверенно предложила Катя.
- Нет, так надолго Мила руль отдать не готова, - Игорь Вадимович был серьёзен, но глаза смеялись.
- Я в баню хочу, - немного обиженно сказала Людмила Евгеньевна. - А не вот это вот всё!
Остальные согласно закивали.
- Что у тебя на второе, Катюш? - Мила собрала у всех тарелки, отнесла в посудомойку. - Я что-то разъелась.
- Стейки из форели, из которой уха. И булочки с корицей.
