Да, есть радость от завершения работы, осознания победы, но и понимаешь, что тебе будет не хватать вот этой гонки за неведомым, причастности к чему-то грандиозному. Такие открытия случаются раз в жизни, в расцвете сил или на склоне лет, а я ведь ещё очень молодая. Неужели так и буду жить с ощущением, что всё в прошлом?»
Мысль была настолько абсурдной, что Алина рассмеялась вслух.
«Маша ведь точно также получила все свои звания и награды – когда ей тридцати не было. Но её жизнь скучной не назовешь. Руководит крупным исследовательским центром, занимается расшифровкой Древней письменности. И я найду себе занятие. Вот, кстати, никто не задумывался, почему Вазовски так хорошо коммуницировал с Женей и Вадимом? Как он их понимал? Язык ему не знаком. Считывал жесты? Или читал мысли? Это вероятнее всего. Надо попробовать разобраться в механизме. Передавать команды на расстоянии без визуализации объекта…»
Некоторое время она рассуждала, прикидывала варианты, набрасывала примерный план работы в электронный ежедневник. Лялька была деятельной натурой, очень работоспособной, не терпящей вялости и расслабленности. Вот как стала одновременно учиться и работать на двух работах, так и вошла в такой ритм. Мысли потекли спокойнее, и запахи стали чувствоваться острее, звуки слышались дальше. Негромко смеялись взрослые, долетали обрывки разговоров. Дети, даже старшие, ушли спать, видимо.
«Два отгула и выходные – давно я так долго с детьми не была. Дети, конечно, прекрасно растут, не чувствуют себя обделёнными или недолюбленными. Но мне самой их сильно не хватает. Вот завтра пойдем в поход все вместе, устроим пикник…»
Как-то незаметно вспомнилось, как они с бабушкой и дедом ездили с ночёвкой на озеро, смешной мопс Шишак, который носился по берегу и лаял, пока она купалась, а потом не выдержал, плюхнулся в воду и поплыл, загребая короткими лапами – её спасать. Бабушка и дед со временем стали помниться молодыми ещё. Сколько им было, когда они её забрали от кукушки-матери? Бабушке немного за сорок, деду не было пятидесяти. Очень бы сейчас ею гордились. Дед бы наклонял голову, пряча довольную ласковую улыбку, ба расплакалась, запричитала. Вчера она позвонила крёстным, рассказала, в самых общих чертах, что закончила большую работу. Поговорила со стариками Лопатиными, послушала нехитрые новости.
«Обязательно надо съездить к ним в отпуске, навестить. Два года не были с этой работой, Жениной командировкой. Да, и всё-таки стоит намекнуть крёстному, что у них в августе дочь замуж выходит. Нет, сама Кристина пока не знает, но не позже июля ей Кирюха предложение сделает, хоть на деньги поспорю. И Никита в курсе, очень уж у него вид хитрый, когда он на эту парочку смотрит».
Мимо неё, обнявшись, прошла парочка.
«Сагаадай и Алдана, только они невысокие по сравнению с остальными», - Лялька проводила их взглядом.
Алдана приехала в Центр по рекомендации Павла Даниловича Шамрая, происходила из древнего шаманского рода и сбежала также, как Адай. Несмотря на то, что она была очень молодой - ей только исполнилось пятнадцать, когда Шамрай её привёз три года назад, - её очень тщательно проверяла служба безопасности, в том числе на полиграфе несколько раз. Всерьёз опасались, что она может угрожать жизни бывшего шамана, потому что на него шла настоящая охота до сих пор. Однако убедились, что девочка - такая же жертва, устроили учиться, жила она вместе с Лиджиевыми, которые относились к ней как к дочке или младшей сестре. А Адай с самого начала говорил, что она ни в чём не замешана, трогательно о ней заботился, баловал, задаривал смешными и трогательными мелочами, помогал во всём. А теперь, когда она повзрослела, начал осторожно и нежно ухаживать.
Невдалеке послышался сочный мужской смех, женское хихиканье - расходись в разные стороны Никита и Кирилл с подругами, Артём Русанов что-то крикнул, уходя к дому. Наверное, опять подкалывали его виртуальной подружкой. Лялька вспомнила, как вот также проводила вечера их шестёрка, накатила тоска, но она мужественно сдержалась, не дала слабину, чтобы не скатиться в истерику, проплакать всю ночь. Но к остальным не вернулась, пошла спать. Хотелось посмотреть, как там дети, но они могли лечь где угодно, поэтому она зашла в душ, где заранее оставила одежду, постояла недолго под тёплыми струями, надела вытянутую майку и вытертые шорты и пошла к себе.
Открыла дверь в комнату, не включая свет, пробралась к кровати и беззвучно рассмеялась.
«Нашлись мои зайки», - в кровати спали тройняшки и Ками. Мальчишки в обнимку, Лиза с котом в охапке, и Камилла с краешку.
Лялька осторожно подвинула Захара и Игорёню, легла с другой стороны на бок, смотрела на спящих детей и улыбалась.
- Мама, - позвал Захарчик почти неслышно.
- Я здесь, мой родной. Спи, - и погладила кудрявые, немножко влажные макушки сынишек.
Утром Ляльку разбудил запах кофе, топот и шепотки - как будто десять ёжиков бегали по кругу и играли в «угадай слово».
- Вкусно пахнет, - она потянулась под одеялом, не открывая глаз, - Привет, дети!
- Привет!
- Привет, мамочка!
- Доброе утро, мамуля!
- Доброе утро, мама!
На кровать вскарабкались шаловливые обезьянки, затормошили маму, заобнимали, зацеловали. Одна «обезьянка» была почти с маму ростом и довольно тяжёленькая.
- И я вас люблю! - Алина открыла глаза, смеясь, обняла кто под руку попался, забарахталась, попытавшись сесть.
- Мы тебе завтрак принесли, - Ками встала, протянула маме руку, Лиза подложила подушки Ляльке под спину. Старшая поставила на кровать столик, плюхнулась рядом, схватила булочку. - А папа тебе цветы прислал и сообщение! - кивнула на цветы в большой напольной вазе.
Игорёша потянулся и подал матери телефон.
- Лялька! Поздравляю, - зазвучал в динамике любимый голос. - Я так тобой горжусь! Дети, наша мама - гений!
- А откуда папа знает, что мы тут? - удивился Захарчик.
- Где же вам ещё быть, - рассмеялась Алина.
- Да дайте папу послушать! - Лиза пихнула братьев крепкими локтями.
- Меня-то за что?! - возмутился Игорёшик, поддавая локтем в ответ.
- Я вас всех люблю, - голос Жени упорно продирался сквозь гомон. - Скоро увидимся, мои родные.
Дети ели плюшки, болтали, Лялька пила кофе, кивала, смеялась. В голове было пусто, празднично и лениво.
- Можно? - в дверь негромко постучали.
- Да, заходи, пап, - откликнулась Алина весело.
- Доброе утро, - дед открыл дверь, мягко улыбнулся. - Там бабушка зовёт вас пробовать «Сосиски на перинке».
Тройняшки с визгом умчались, и даже Ками поддалась общему чувству. Лялька смотрела в окно, как они бежали к летней кухне, точно страусёнок с цыплятами, перевела взгляд на свёкра и замерла.
- Алина, одевайся. Срочно едем в ЦУП.
- Что там? - Лялька похолодела.
- Внештатная ситуация, - коротко уронил Игорь Вадимович. - Но все живы.
Когда Лялька прибежала к воротам, Игорь Вадимович уже сидел за рулём. Мотор тихонько урчал, прогреваясь. На переднем сиденье смотрел на экран переговорного устройства Артем Арсеньевич, сзади говорила по телефону напряженная Маша Колодей.
- Доброе утро, - привычно поздоровалась, вспрыгивая на подножку и усаживаясь. И тут же испуганно. - Или оно совсем не доброе?
- Как сказать, - Игорь аккуратно вырулил на дорогу. - МПЛА исчез.
- Как сказал бы Слава Келлер, ничто не предвещало, - Александр Олегович Колодей заложил вираж, облетая посадочную площадку. Вчера под управлением Вадима и Жени межпланетный летательный аппарат сел на Марс - так было быстрее и экономичней осуществлять погрузку и проводить предполётное тестирование. Сегодня они загрузили в ПЛА из временного хранилища первую партию образцов, долетели до «космодрома» и увидели пустую бетонную полосу.
- Он не мог взлететь бесшумно, - Елисей вглядывался в передний иллюминатор. - Мы же не слышали ничего!
- Не говоря уже о том, что МПЛА не умел летать самостоятельно, по крайней мере, до сегодняшнего дня, - командир тем временем вызвал базу. - Рита, готовьтесь с Женей к выходу, смените меня. Пусть Вадим запускает мониторинг орбиты.
- Что случилось? - удивилась Ритинья.
- Сейчас узнаете, мы возвращаемся. Конец связи.
Следующие несколько часов на Марсе и на Земле, в Центре управления полётами, изучали данные со спутников, показания приборов МПЛА, переданные до исчезновения, смотрели все доступные видеозаписи. Трое Серебро и Фёдоров, сменяясь, барражировали, прочёсывая поверхность с воздуха. Маша и Алина пытались найти изменения в сигналах, передаваемых древним спутником. Работа кипела без пауз и перерывов, но также и без результатов.
- Я отдам распоряжение готовить резервный корабль. В любом случае, возвращать экспедицию надо в ближайшее время, - руководитель ЦУП взглянул на Серебро. Игорь Вадимович едва заметно кивнул.
- Давайте прервёмся на полчаса, - предложила Мария Всеволодовна. - Всё равно связи нет.
- Да, это разумно. Пойдёмте поедим и мозги проветрим. Может, поймём, что ещё мы не сделали, - Артём Арсеньевич снял гарнитуру, поднялся, подавая пример, поморщился, потёр бедро.
- Вадим, возвращайтесь, - скомандовал Колодей. - Вы на поверхности больше шести часов.
Мы с Елисеем вас сменим.
- Командир, есть одна идея, - раздался в наушниках голос Риты. - Прошу разрешить посадку на «космодроме», хотим кое-что проверить.
- Не разрешаю.
- Но…
- Возвращайтесь в «Форпост». Заберёте нас. Посмотрю, что придумали, - усмехнулся Колодей.
Через сорок минут Рита плавно посадила ПЛА на край бетонной площадки. Из открытого люка выбрались братья Серебро и Александр Колодей, уверенно направились к центру. Метров через сто пятьдесят, там, где чернелся свежий след от посадки, Серебро остановились, а командир сделал ещё несколько шагов. Маргарита смотрела, как фигура в скафандре двигается, а потом… исчезает.
- Командир! - у всех Серебро невольно вырвалось восклицание, парни рванули следом за Сашей, Рита вскочила с места.
- Стоять! - заорала что есть мочи. - Стоять!!!
Получилось. Парни остановились.
- Елисей, - хрипло позвала Марго. - Сообщи в ЦУП.
- Сигнал проходит с опозданием и помехами, - проговорил Федоров в наушнике. - Они пытаются стабилизировать связь. И ещё. Чёрный рыцарь и Чёрный принц меняют орбиту.
Несколько длинных секунд никто ничего не предпринимал. Растерянность нарастала, Рита почувствовала, как подступает паника, холодеют руки и мысли становятся бессвязными, и постаралась взять себя в руки. Показалось странным, что молчат Вадим и Женя, и она торопливо позвала.
- Десант, ответьте Борту! Десант, ответьте Борту!
Фигуры на бетонной полосе всё также стояли спиной к ней, глядя в ту сторону, куда ушёл командир. Судя по жестам, братья о чём-то говорили, и тон разговора был рабочим.
- Да что же происходит-то! - Рита с досадой стукнула кулаком о ладонь. - Десант, ответьте Борту! Серебро, если вы не ответите, я к вам пойду!
Она не успела вызвать их ещё раз. На фоне бледно-фиолетового закатного марсианского неба медленно, как на старой фотоплёнке, проступил чёткий силуэт МПЛА.
- … как слышите меня? Прием, - зазвучал в наушниках спокойный глубокий голос Александра Олеговича.
У Риты ноги подкосились от облегчения. Неловко свалилась в кресло, торопливо нажала несколько кнопок на пульте.
- Борт на связи! Слышу отлично, командир. Я транслирую наши переговоры в Форпост и ЦУП, только связь с Землей с сильными помехами.
- Рита, возвращайся на базу, пусть Елисей тебя сменит. Завершим тестирование, начнем погрузку.
- А как же… Да, командир, - Маргарита вовремя вспомнила, что приказы не обсуждаются, пристегнулась, плавно подняла ПЛА в воздух, слушая, как Колдей вызывает Серебро.
- Вадим, Женя. Давайте на борт, и так кучу времени потеряли
На вираже она еще успела увидеть, как братья поднимаются к люку МПЛА и полетела к Форпосту, сгорая от любопытства.
В два ночи в зале совещаний Центра управления полётами продолжался бессмысленный спор, поначалу бывший рутинным производственным совещанием. Речь шла о том, безопасно или нет возвращать Четвёртую марсианскую на МПЛА, или отправлять на Марс резервный корабль. Основных тем ругани было три: стоимость нового полёта, срок подготовки спасательной экспедиции, и, главное, - насколько безопасно лететь на другом корабле - так же восстановленном из лунного хранилища, как и МПЛА?
Спорили всё горячее, тон повышался, но аргументы, по большей части, повторялись. Разговор ходил по кругу, молчали только двое - Серебро и Русанов.
- Игорь Вадимович, - не выдержал Прокофьев, заместитель начальника ЦУП. - Может, вы выскажетесь?
- Могу повторить только то, что сказал, - генерал единственный говорил спокойно и ровно. Голоса стихли, все смотрели на него. - Колодей принял решение возвращаться по плану. У нас нет оснований его отменить.
- Но риски… - сказал кто-то с другого конца стола, видимо, по инерции с вызовом, напористо.
- Я знаю о рисках достаточно, Никанор Наумович, - в голосе Игоря Вадимовича звучала несвойственная ему ирония. - И если вы забыли, то мы говорим о возвращении моих детей, в том числе.
Серебро встал, и стало заметно, как он устал и бледен.
- Четвертая марсианская находится на Марсе предельный срок. Дальнейшее пребывание в условиях повышенной космической радиации, в неблагоприятной среде разреженной марсианской атмосферы, в ожидании прибытия второго корабля, на подготовку к запуску которого может уйти до восьми месяцев, убьёт экипаж. Всё, что вы сейчас обсуждаете, хорошо для лаборатории и чистого эксперимента. Но там, на Марсе - не подопытные крысы.
- А если авария … - собеседник, куратор от правительственной комиссии, всё не унимался.
- Время от времени аварии случаются с любой техникой, даже самой надёжной и проверенной. Все пилоты живут с этим знанием.
- В отличии от чиновников, боящихся отставки, вы не думаете об этом ежесекундно, - Русанов встал рядом с Игорем. - Я думаю, ты прав, командир. На сегодня достаточно пустых разговоров.
Офицеры коротко кивнули и вышли. Следом поднялась Мария Всеволодовна.
- Давайте прервёмся, коллеги, - предложила сдержанно. - Очевидно, что решение есть только одно и оно принято не нами.
Голос был твёрдым, выражение лица - невозмутимым. Никому не нужно было знать, как через полчаса она давилась слезами на заднем сиденье машины по дороге домой.
Колодей. Федоров и Серебро вернулись на базу глубокой ночью. Рита встретила их горячей едой и новостями. Мужчины вышли из переходной камеры, очистили скафандры, сразу отправились в душ, потом уселись у стола, но есть не начинали - руки ещё подрагивали.
- Отец звонил по выделенному каналу. У них там страсти кипят, похоже.
- Нас решили тут оставить ещё на полгода? - Вадим медленно пил воду по полглотка.
- Что-то трындели про резервный корабль.
У мужиков не осталось сил материться и как-то бурно выражать эмоции. Вяло покрутили пальцами у висков, да и только.
- Нет уж, - отказался Александр Олегович. - Нашу коробочку мы хоть знаем.
Мысль была настолько абсурдной, что Алина рассмеялась вслух.
«Маша ведь точно также получила все свои звания и награды – когда ей тридцати не было. Но её жизнь скучной не назовешь. Руководит крупным исследовательским центром, занимается расшифровкой Древней письменности. И я найду себе занятие. Вот, кстати, никто не задумывался, почему Вазовски так хорошо коммуницировал с Женей и Вадимом? Как он их понимал? Язык ему не знаком. Считывал жесты? Или читал мысли? Это вероятнее всего. Надо попробовать разобраться в механизме. Передавать команды на расстоянии без визуализации объекта…»
Некоторое время она рассуждала, прикидывала варианты, набрасывала примерный план работы в электронный ежедневник. Лялька была деятельной натурой, очень работоспособной, не терпящей вялости и расслабленности. Вот как стала одновременно учиться и работать на двух работах, так и вошла в такой ритм. Мысли потекли спокойнее, и запахи стали чувствоваться острее, звуки слышались дальше. Негромко смеялись взрослые, долетали обрывки разговоров. Дети, даже старшие, ушли спать, видимо.
«Два отгула и выходные – давно я так долго с детьми не была. Дети, конечно, прекрасно растут, не чувствуют себя обделёнными или недолюбленными. Но мне самой их сильно не хватает. Вот завтра пойдем в поход все вместе, устроим пикник…»
Как-то незаметно вспомнилось, как они с бабушкой и дедом ездили с ночёвкой на озеро, смешной мопс Шишак, который носился по берегу и лаял, пока она купалась, а потом не выдержал, плюхнулся в воду и поплыл, загребая короткими лапами – её спасать. Бабушка и дед со временем стали помниться молодыми ещё. Сколько им было, когда они её забрали от кукушки-матери? Бабушке немного за сорок, деду не было пятидесяти. Очень бы сейчас ею гордились. Дед бы наклонял голову, пряча довольную ласковую улыбку, ба расплакалась, запричитала. Вчера она позвонила крёстным, рассказала, в самых общих чертах, что закончила большую работу. Поговорила со стариками Лопатиными, послушала нехитрые новости.
«Обязательно надо съездить к ним в отпуске, навестить. Два года не были с этой работой, Жениной командировкой. Да, и всё-таки стоит намекнуть крёстному, что у них в августе дочь замуж выходит. Нет, сама Кристина пока не знает, но не позже июля ей Кирюха предложение сделает, хоть на деньги поспорю. И Никита в курсе, очень уж у него вид хитрый, когда он на эту парочку смотрит».
Мимо неё, обнявшись, прошла парочка.
«Сагаадай и Алдана, только они невысокие по сравнению с остальными», - Лялька проводила их взглядом.
Алдана приехала в Центр по рекомендации Павла Даниловича Шамрая, происходила из древнего шаманского рода и сбежала также, как Адай. Несмотря на то, что она была очень молодой - ей только исполнилось пятнадцать, когда Шамрай её привёз три года назад, - её очень тщательно проверяла служба безопасности, в том числе на полиграфе несколько раз. Всерьёз опасались, что она может угрожать жизни бывшего шамана, потому что на него шла настоящая охота до сих пор. Однако убедились, что девочка - такая же жертва, устроили учиться, жила она вместе с Лиджиевыми, которые относились к ней как к дочке или младшей сестре. А Адай с самого начала говорил, что она ни в чём не замешана, трогательно о ней заботился, баловал, задаривал смешными и трогательными мелочами, помогал во всём. А теперь, когда она повзрослела, начал осторожно и нежно ухаживать.
Невдалеке послышался сочный мужской смех, женское хихиканье - расходись в разные стороны Никита и Кирилл с подругами, Артём Русанов что-то крикнул, уходя к дому. Наверное, опять подкалывали его виртуальной подружкой. Лялька вспомнила, как вот также проводила вечера их шестёрка, накатила тоска, но она мужественно сдержалась, не дала слабину, чтобы не скатиться в истерику, проплакать всю ночь. Но к остальным не вернулась, пошла спать. Хотелось посмотреть, как там дети, но они могли лечь где угодно, поэтому она зашла в душ, где заранее оставила одежду, постояла недолго под тёплыми струями, надела вытянутую майку и вытертые шорты и пошла к себе.
Открыла дверь в комнату, не включая свет, пробралась к кровати и беззвучно рассмеялась.
«Нашлись мои зайки», - в кровати спали тройняшки и Ками. Мальчишки в обнимку, Лиза с котом в охапке, и Камилла с краешку.
Лялька осторожно подвинула Захара и Игорёню, легла с другой стороны на бок, смотрела на спящих детей и улыбалась.
- Мама, - позвал Захарчик почти неслышно.
- Я здесь, мой родной. Спи, - и погладила кудрявые, немножко влажные макушки сынишек.
Утром Ляльку разбудил запах кофе, топот и шепотки - как будто десять ёжиков бегали по кругу и играли в «угадай слово».
- Вкусно пахнет, - она потянулась под одеялом, не открывая глаз, - Привет, дети!
- Привет!
- Привет, мамочка!
- Доброе утро, мамуля!
- Доброе утро, мама!
На кровать вскарабкались шаловливые обезьянки, затормошили маму, заобнимали, зацеловали. Одна «обезьянка» была почти с маму ростом и довольно тяжёленькая.
- И я вас люблю! - Алина открыла глаза, смеясь, обняла кто под руку попался, забарахталась, попытавшись сесть.
- Мы тебе завтрак принесли, - Ками встала, протянула маме руку, Лиза подложила подушки Ляльке под спину. Старшая поставила на кровать столик, плюхнулась рядом, схватила булочку. - А папа тебе цветы прислал и сообщение! - кивнула на цветы в большой напольной вазе.
Игорёша потянулся и подал матери телефон.
- Лялька! Поздравляю, - зазвучал в динамике любимый голос. - Я так тобой горжусь! Дети, наша мама - гений!
- А откуда папа знает, что мы тут? - удивился Захарчик.
- Где же вам ещё быть, - рассмеялась Алина.
- Да дайте папу послушать! - Лиза пихнула братьев крепкими локтями.
- Меня-то за что?! - возмутился Игорёшик, поддавая локтем в ответ.
- Я вас всех люблю, - голос Жени упорно продирался сквозь гомон. - Скоро увидимся, мои родные.
Дети ели плюшки, болтали, Лялька пила кофе, кивала, смеялась. В голове было пусто, празднично и лениво.
- Можно? - в дверь негромко постучали.
- Да, заходи, пап, - откликнулась Алина весело.
- Доброе утро, - дед открыл дверь, мягко улыбнулся. - Там бабушка зовёт вас пробовать «Сосиски на перинке».
Тройняшки с визгом умчались, и даже Ками поддалась общему чувству. Лялька смотрела в окно, как они бежали к летней кухне, точно страусёнок с цыплятами, перевела взгляд на свёкра и замерла.
- Алина, одевайся. Срочно едем в ЦУП.
- Что там? - Лялька похолодела.
- Внештатная ситуация, - коротко уронил Игорь Вадимович. - Но все живы.
Глава одиннадцатая.
Когда Лялька прибежала к воротам, Игорь Вадимович уже сидел за рулём. Мотор тихонько урчал, прогреваясь. На переднем сиденье смотрел на экран переговорного устройства Артем Арсеньевич, сзади говорила по телефону напряженная Маша Колодей.
- Доброе утро, - привычно поздоровалась, вспрыгивая на подножку и усаживаясь. И тут же испуганно. - Или оно совсем не доброе?
- Как сказать, - Игорь аккуратно вырулил на дорогу. - МПЛА исчез.
- Как сказал бы Слава Келлер, ничто не предвещало, - Александр Олегович Колодей заложил вираж, облетая посадочную площадку. Вчера под управлением Вадима и Жени межпланетный летательный аппарат сел на Марс - так было быстрее и экономичней осуществлять погрузку и проводить предполётное тестирование. Сегодня они загрузили в ПЛА из временного хранилища первую партию образцов, долетели до «космодрома» и увидели пустую бетонную полосу.
- Он не мог взлететь бесшумно, - Елисей вглядывался в передний иллюминатор. - Мы же не слышали ничего!
- Не говоря уже о том, что МПЛА не умел летать самостоятельно, по крайней мере, до сегодняшнего дня, - командир тем временем вызвал базу. - Рита, готовьтесь с Женей к выходу, смените меня. Пусть Вадим запускает мониторинг орбиты.
- Что случилось? - удивилась Ритинья.
- Сейчас узнаете, мы возвращаемся. Конец связи.
Следующие несколько часов на Марсе и на Земле, в Центре управления полётами, изучали данные со спутников, показания приборов МПЛА, переданные до исчезновения, смотрели все доступные видеозаписи. Трое Серебро и Фёдоров, сменяясь, барражировали, прочёсывая поверхность с воздуха. Маша и Алина пытались найти изменения в сигналах, передаваемых древним спутником. Работа кипела без пауз и перерывов, но также и без результатов.
- Я отдам распоряжение готовить резервный корабль. В любом случае, возвращать экспедицию надо в ближайшее время, - руководитель ЦУП взглянул на Серебро. Игорь Вадимович едва заметно кивнул.
- Давайте прервёмся на полчаса, - предложила Мария Всеволодовна. - Всё равно связи нет.
- Да, это разумно. Пойдёмте поедим и мозги проветрим. Может, поймём, что ещё мы не сделали, - Артём Арсеньевич снял гарнитуру, поднялся, подавая пример, поморщился, потёр бедро.
- Вадим, возвращайтесь, - скомандовал Колодей. - Вы на поверхности больше шести часов.
Мы с Елисеем вас сменим.
- Командир, есть одна идея, - раздался в наушниках голос Риты. - Прошу разрешить посадку на «космодроме», хотим кое-что проверить.
- Не разрешаю.
- Но…
- Возвращайтесь в «Форпост». Заберёте нас. Посмотрю, что придумали, - усмехнулся Колодей.
Через сорок минут Рита плавно посадила ПЛА на край бетонной площадки. Из открытого люка выбрались братья Серебро и Александр Колодей, уверенно направились к центру. Метров через сто пятьдесят, там, где чернелся свежий след от посадки, Серебро остановились, а командир сделал ещё несколько шагов. Маргарита смотрела, как фигура в скафандре двигается, а потом… исчезает.
- Командир! - у всех Серебро невольно вырвалось восклицание, парни рванули следом за Сашей, Рита вскочила с места.
- Стоять! - заорала что есть мочи. - Стоять!!!
Получилось. Парни остановились.
- Елисей, - хрипло позвала Марго. - Сообщи в ЦУП.
- Сигнал проходит с опозданием и помехами, - проговорил Федоров в наушнике. - Они пытаются стабилизировать связь. И ещё. Чёрный рыцарь и Чёрный принц меняют орбиту.
Несколько длинных секунд никто ничего не предпринимал. Растерянность нарастала, Рита почувствовала, как подступает паника, холодеют руки и мысли становятся бессвязными, и постаралась взять себя в руки. Показалось странным, что молчат Вадим и Женя, и она торопливо позвала.
- Десант, ответьте Борту! Десант, ответьте Борту!
Фигуры на бетонной полосе всё также стояли спиной к ней, глядя в ту сторону, куда ушёл командир. Судя по жестам, братья о чём-то говорили, и тон разговора был рабочим.
- Да что же происходит-то! - Рита с досадой стукнула кулаком о ладонь. - Десант, ответьте Борту! Серебро, если вы не ответите, я к вам пойду!
Она не успела вызвать их ещё раз. На фоне бледно-фиолетового закатного марсианского неба медленно, как на старой фотоплёнке, проступил чёткий силуэт МПЛА.
- … как слышите меня? Прием, - зазвучал в наушниках спокойный глубокий голос Александра Олеговича.
У Риты ноги подкосились от облегчения. Неловко свалилась в кресло, торопливо нажала несколько кнопок на пульте.
- Борт на связи! Слышу отлично, командир. Я транслирую наши переговоры в Форпост и ЦУП, только связь с Землей с сильными помехами.
- Рита, возвращайся на базу, пусть Елисей тебя сменит. Завершим тестирование, начнем погрузку.
- А как же… Да, командир, - Маргарита вовремя вспомнила, что приказы не обсуждаются, пристегнулась, плавно подняла ПЛА в воздух, слушая, как Колдей вызывает Серебро.
- Вадим, Женя. Давайте на борт, и так кучу времени потеряли
На вираже она еще успела увидеть, как братья поднимаются к люку МПЛА и полетела к Форпосту, сгорая от любопытства.
В два ночи в зале совещаний Центра управления полётами продолжался бессмысленный спор, поначалу бывший рутинным производственным совещанием. Речь шла о том, безопасно или нет возвращать Четвёртую марсианскую на МПЛА, или отправлять на Марс резервный корабль. Основных тем ругани было три: стоимость нового полёта, срок подготовки спасательной экспедиции, и, главное, - насколько безопасно лететь на другом корабле - так же восстановленном из лунного хранилища, как и МПЛА?
Спорили всё горячее, тон повышался, но аргументы, по большей части, повторялись. Разговор ходил по кругу, молчали только двое - Серебро и Русанов.
- Игорь Вадимович, - не выдержал Прокофьев, заместитель начальника ЦУП. - Может, вы выскажетесь?
- Могу повторить только то, что сказал, - генерал единственный говорил спокойно и ровно. Голоса стихли, все смотрели на него. - Колодей принял решение возвращаться по плану. У нас нет оснований его отменить.
- Но риски… - сказал кто-то с другого конца стола, видимо, по инерции с вызовом, напористо.
- Я знаю о рисках достаточно, Никанор Наумович, - в голосе Игоря Вадимовича звучала несвойственная ему ирония. - И если вы забыли, то мы говорим о возвращении моих детей, в том числе.
Серебро встал, и стало заметно, как он устал и бледен.
- Четвертая марсианская находится на Марсе предельный срок. Дальнейшее пребывание в условиях повышенной космической радиации, в неблагоприятной среде разреженной марсианской атмосферы, в ожидании прибытия второго корабля, на подготовку к запуску которого может уйти до восьми месяцев, убьёт экипаж. Всё, что вы сейчас обсуждаете, хорошо для лаборатории и чистого эксперимента. Но там, на Марсе - не подопытные крысы.
- А если авария … - собеседник, куратор от правительственной комиссии, всё не унимался.
- Время от времени аварии случаются с любой техникой, даже самой надёжной и проверенной. Все пилоты живут с этим знанием.
- В отличии от чиновников, боящихся отставки, вы не думаете об этом ежесекундно, - Русанов встал рядом с Игорем. - Я думаю, ты прав, командир. На сегодня достаточно пустых разговоров.
Офицеры коротко кивнули и вышли. Следом поднялась Мария Всеволодовна.
- Давайте прервёмся, коллеги, - предложила сдержанно. - Очевидно, что решение есть только одно и оно принято не нами.
Голос был твёрдым, выражение лица - невозмутимым. Никому не нужно было знать, как через полчаса она давилась слезами на заднем сиденье машины по дороге домой.
Колодей. Федоров и Серебро вернулись на базу глубокой ночью. Рита встретила их горячей едой и новостями. Мужчины вышли из переходной камеры, очистили скафандры, сразу отправились в душ, потом уселись у стола, но есть не начинали - руки ещё подрагивали.
- Отец звонил по выделенному каналу. У них там страсти кипят, похоже.
- Нас решили тут оставить ещё на полгода? - Вадим медленно пил воду по полглотка.
- Что-то трындели про резервный корабль.
У мужиков не осталось сил материться и как-то бурно выражать эмоции. Вяло покрутили пальцами у висков, да и только.
- Нет уж, - отказался Александр Олегович. - Нашу коробочку мы хоть знаем.
