Веся Елегон
10 декабря 2018 г.
Кирин
Дракон, который слишком долго жил среди людей
"Мы напоминаем облака. Точно так же, как они, прежде, чем уйти, мы должны пролиться дождем".
Ки Рин
В стародавние времена жил человек, настолько добрый и отзывчивый, что к нему пришел сам Бог и сказал:
- Добрый человек, я Бог. Проси все, что тебе нужно, и я дам.
- Мне ничего не нужно. - с улыбкой ответил человек. - Если только доброго дождя, чтобы уродился урожай у моих соседей.
Бог улыбнулся в ответ:
- Хотел тебя одарить за доброту твою. Но тебе ничего не нужно. Хотя ты думаешь о своих соседях и печешься за них. Так будь им царём. А в знак своей воли дарю тебе Кирина, чтобы люди не усомнились в твоей власти.
Бог ушел. А человек действительно стал великим царем и правил долго и справедливо.
Но человек умер, а его сын унаследовал его трон, но не его сердце. И великий дар Бога - Кирин - из дорогого гостя превратился в узника. Но однажды родится тот, кто сможет обуздать тьму своего сердца и подарить свет божественному Кирину.
Веся Елегон
24 июля 2018 г.
Предисловие
Чаще всего из детства на всю жизнь запоминаются самые яркие моменты счастья или боли. Иногда это один и тот же момент.
Под ногами шуршали круглые отполированные волнами далекого моря мелкие камушки. Ночь была теплой и колыхалась вокруг еле уловимым ароматом цветущего жасмина.
Этот аромат Виктор запомнил даже раньше, чем себя. Жасмином был пропитан каждый камень особняка и все в нем - фарфоровые чашки, добродушный мопс Биб, утренний чай и простыни… Даже сам Виктор пропах этим запахом.
Но это было не плохо. В минуты страха ребенок прижимал свои пахнущие жасмином ладошки к мокрым от слез щекам и, сжавшись в комок, пережидал наползающую тьму. Этот запах был для него больше домом, чем весь огромный особняк, с его пятью этажами пустых комнат и внутренним двориком, в который нельзя было выходить даже под присмотром Лука.
Но что-то манило мальчика сюда. Сад хранил некую тайну, которая заставляла цвести жасмин даже в самые лютые морозы бесконечных зим.
Одно лишь упоминание об этом дворике заставляло отца Виктора - Ли Гона старшего белеть от гнева. Поэтому слуги боялись заговаривать про двор даже тогда, когда того требовали обстоятельства. Что такое эти «обстоятельства» Виктор еще не понимал, но догадывался, что что-то произошло и это что-то заставит отца спуститься во двор и, скрывшись за сбитой временем тяжелой дверью, долго и яростно что-то кричать и бить дорогой фарфор, а может быть даже китайские дорогущие вазы.
Обо всем об этом мальчик мог догадываться только по звукам, доносившимся до жасминового куста, за которым обычно он и прятался, проскользнув за отцом в этот таинственный сад.
Но в тот день Виктор, ведомый острым желанием наконец разгадать эту таинственную загадку, выбрался из-за куста и медленно, стараясь не дышать и по возможности ничего не весить, прокрался по усыпанной гладкими камушками тропинке до той заветной двери.
Ребенок замер в густой ночной темноте и дрожащей рукой опёрся о стену, чтобы осторожно заглянуть в тонкую полоску неяркого света, что вырывалась из неизвестности и делила ночь на две неравные половины.
Первое, что удалось рассмотреть - это спина отца, стоящего неподалеку за дверью. Испугавшись, Виктор отшатнулся и уже хотел бежать, но отец отошел в сторону, и мальчик замер, увидев то, что в последствии запомнилось ему ярко зеленым и золотым.
Голос отца вырвал Виктора из безбрежной зелени, что вдруг зашелестела вокруг свежей утренней листвой:
- Это ты накормила её? - мужчина сжимал в руках глиняную статуэтку и смотрел в сторону, в темный угол. В минуты ярости Ли Гон старший не мог смотреть на тех, кто был причиной этой ярости, иначе, ему казалось, он мог убить. Поэтому мужчина выдохнул, пытаясь взять себя в руки. - Ей ничего нельзя давать кроме зерен пшеницы. Сколько раз я говорил тебе… Разве это сложно? Не кормить и не выпускать за эту чертову дверь…
- Но, Константин, она такая бледная. Я думала… - женщина пригнулась, пытаясь увернуться от запущенной в неё глиняной статуэтки, которая глухо ударилась о каменную стену и рассыпалась осколками на пол.
- Тебе не нужно думать! - проорал бледными губами Ли Гон старший.
Он никогда не любил ту, что сейчас тряслась от ужаса. Женщина была его женой уже лет шесть, но Константин до сих пор не запомнил её имени. Все, что ему от нее было нужно - это компания её отца. Ну, и как следствие их брака - сын, хотя, и он Ли Гона мало интересовал.
Ли Гон был наследником огромной корпорации, и её процветание стало главной и единственной целью в жизни мужчины. Но все могло пойти прахом из-за этой сучки, которая вдруг воспылала жалостью к тысячелетней твари.
Мужчина перевел взгляд горящих яростью глаз к сидящей в кресле девушке-подростку, лет тринадцати от роду. Хотя, еще вчера это был десятилетний ребенок.
От мысли, что он потерял как минимум еще три года, Ли Гон сжал кулаки и заскрипел зубами. На протяжении тысячи лет его предкам удавалось сберечь эту тварь. Существо, само существование которого являлось залогом успеха и процветания рода Ли Гон, должно было жить вечно. Для этого нужно было исполнять всего несколько простых правил.
Хотя, сам Константин до последнего не верил. Все, что рассказывал ему его отец, казалось сказкой. Но отец однажды умер, а Ли Гон обзавелся корпорацией, бесконечными обязательствами перед недовольными акционерами и практически бессмертным монстром, живущим в тайной комнате его дома.
- Больше не думай. - процедил мужчина. - Кирин не человек. Это тварь, которой уже тысяча лет. Не человек… можешь относиться к ней, как к собаке или птице, которую можно кормить только вот этим…
Ли Гон пнул стоящий у стены мешок. Тот упал, и на пол рассыпалось зерно.
Мальчик, все это время стоящий за дверью, вздрогнул, рассмотрев зерна пшеницы, они были такими же золотыми, как волосы той девочки, что сидела напротив и не сводила с него своих удивительных глаз.
- Ки Рин, - прошептал мальчик. Недостаточно тихо. Его услышали.
Дверь распахнулась, на пороге возник бешено сверкающий глазами отец. Но мальчик уже бежал прочь по шуршащей камушками тропинке.
День или два спустя, Виктор вернулся. Он, конечно, не смог открыть дверь. И сначала просто сидел, прислонившись спиной к стене, прислушивался к едва уловимым звукам , что доносились из комнаты, и ковырял палочкой деревянный угол двери, что не был обит железом.
День подходил к своему завершению. Но солнце все еще освещало своим теплым светом дворик, зеленые кусты и ноги Виктора, которые он вытянул перед собой.
Скоро мадам Со накроет на стол, и все соберутся на ужин, тогда его обязательно хватятся и пойдут искать. Поэтому нужно было возвращаться, но Виктору ужасно не хотелось. В этом большом доме ему было почти всегда грустно, только вот если бы удалось открыть дверь, тогда можно было бы поиграть с той девочкой. Они бы смогли подружиться, ведь ей было так же грустно и одиноко.
Вдруг земля почти у самого порога зашевелилась и приподнялась, и из образовавшегося маленького холмика на свет показался блестящий черный жук. Виктор жуков не боялся. Он боялся темноты и одиночества. Поэтому жук очень быстро оказался в руках любознательного малыша, и теперь ползал по пальцам вверх и вниз, щекотно цепляясь лапками, но ровно до тех пор пока из под двери не показался еще один черный и усатый. Вскоре их собралось больше десятка. Мальчик даже сбегал за картонной коробкой, в которой теперь и копошились деятельные насекомые. Но коробка не смогла надолго задержать насекомых, жуки по одному стали выбираться, бежали к двери и по очереди закапывались обратно в землю. Виктор с сожалением посмотрел на плотно закрытую дверь.
Если бы я был жуком, я бы смог попасть туда. - прошептал мальчик.
Стоило ему это произнести, палка, которую он держал в руках, вдруг стала увеличиваться в размерах, как в прочем и дверь, стены, трава. И вот уже Виктор удивленно шевелил черными усами и пытался не запутаться в шести черных лапках, которые вразнобой дергались, едва он пытался пойти.
Детство - счастливое, беззаботное время. Порой странное и непонятное, то, что может отпугнуть во взрослой жизни, воспринимается как что-то забавное и восхитительное, и даже само собой разумеющееся. Поэтому Виктор нисколечко не испугался, когда его тело вдруг сжалось и покрылось черным похрустывающим панцирем. Едва только колючие лапки задвигались так, как того хотел мальчик, он с неподдельным восторгом ринулся туда, где до того исчезали жуки и, ни чуть не сомневаясь, точно так же, как они, закопался в землю.
Рыть пришлось недолго, взявшееся из ниоткуда чутье подсказывало Виктору, куда и как сильно нужно копать. Вскоре мальчик-жук выбрался наружу по ту сторону от двери. Вокруг царил полумрак, по углам что-то шуршало, а перед ним возвышалась та самая грустная девочка с золотыми волосами.
От неожиданности Виктор даже смутился. А еще больше ему стало не по себе, когда он вдруг понял, что снова стал самим собой и теперь уж точно придется здороваться. Что Виктор и не замедлил сделать, хотя и очень смущался.
- Привет. - пробубнил мальчик, насупившись. Он не особо любил играть с девочками, никогда и не пробовал, но эта сильно ему понравилась. Поэтому Виктор решил быть смелым, настолько, что даже протянул руку.
Поскольку девочка не ответила и руки не протянула, а стояла и пристально смотрела на Виктора и на протянутую им ладошку, мальчик решился на невиданное - он сам обхватил пальчиками руку девочки и пожал. А потом серьезно добавил:
- Меня зовут Виктор. Давай дружить.
Ки Рин. - приподняв одну из светлых бровей, неуверенно представилась новоиспеченная подружка.
Довольный Виктор еще сильнее сжал теплые пальцы Ки Рин и с нажимом произнес:
- Всё, теперь мы с тобой друзья. - затем осмотрел комнату и, не найдя игрушек, с досадой добавил, - Только вот во что мы с тобой будем играть? Я не принес свои игрушки.
Девочка вслед за Виктором осмотрела свою комнату и тихо предложила:
- Может почитаем?
- Я не умею. - насупившись, отозвался мальчик.
- Давай я тебе почитаю? Я умею. - предложила Ки.
- Хорошо, только давай недолго. Почитаем, а после побегаем. - согласился Виктор и пошел следом за подружкой к книжным полкам.
- Какая у тебя любимая книжка? - всё так же неуверенно спросила Ки Рин, рассматривая бесконечные корешки расставленных по полкам книг.
- Про рыцарей и сражения. - с жаром отозвался мальчик.
Понятно. Кажется, у меня есть про рыцарей. - с этими словами девочка отпустила руку Виктора, за которую все еще держалась, задумчиво что-то зашептала и, оторвавшись от пола, взлетела, чтобы с довольным видом вытянуть с самой высокой полки огромную темно-коричневую книгу.
Мальчик с восхищением смотрел на парящую под потолком девочку. Раньше мама часто рассказывала ему про светлых ангелов, которые оберегают спящих детей, и теперь Виктор был уверен, что Ки и была именно таким вот ангелом. И в жука, наверное, она его превратила.
Но это подумалось и забылось, а Ки Рин спустилась вниз, держа в руках огромную книжищу. Дети уселись на пол возле старого мягкого кресла, что стояло почти по середине комнаты и, уложив книгу перед собой, открыли первую страницу.
Ки Рин заправила за ухо светлую длинную прядь и принялась читать:
- Англия. Четырнадцатый век от рождества Христова. Первые годы правления короля…
- А здесь совсем не будет картинок? - всматриваясь в ровные строчки, складывающиеся из бесчисленных букв, подперев щеку кулачком, поинтересовался Виктор.
- Есть. Вот. - перевернув несколько страниц и ткнув пальцем в какое-то подобие карты со стрелочками и цифрами, ответила Ки.
- Нет. Ну, это совсем не интересно. Картинки должны быть цветными и чтобы там рыцарь и дракон… - оживленно размахивая руками, сообщил мальчик.
- Да? - задумчиво протянула девочка. - Но тут таких нет. А что если… - Ки впервые улыбнулась. - Хочешь увидеть дракона?
- А можно?- почти не дыша, переспросил мальчик.
Конечно. - лучезарно улыбнувшись, кивнула Ки, и тут же ее окутал светящийся белый туман.
Туман этот заполнил половину комнаты, а после перед застывшим мальчуганом из рыхлого клуба белесого пара высунулась чешуйчатая темно-зеленая морда со светлыми изумрудными глазами.
- Здорово! - выдохнул Виктор и, вскочив, не раздумывая, кинулся прыгать и разгонять руками туман, чтобы рассмотреть всего дракона.
Сам Виктор вдруг обратился в рыцаря в звенящих золотых доспехах со сверкающим широким мечом в руках. Но нападать на дракона совершенно не хотелось. Мальчик, всецело поглощенный происходящим, размахивал мечом, стучал по металическим бокам и, смешно покачиваясь под весом доспех, то поднимал, то опускал решетчатое забрало и громко смеялся каждый раз, когда изумрудный дракон выпускал из ноздрей очередное клубящееся облако теплого пара.
Но счастье длилось не долго. Тяжелая дверь с глухим стуком распахнулась, а на пороге возникли сразу несколько человек - яростно сверкающий глазами отец, бледная мать и испуганные охранники, которые должны были следить за играющим в доме Виктором.
Мальчик испуганно обернулся, за его спиной стояла Ки. Она больше не была драконом, да и сам Виктор перестал быть рыцарем.
Не проронив ни слова, отец выволок сына из комнаты, слуги поспешно закрыли дверь.
Ли Гон старший волок сына за шиворот кофты. Ноги одетые в ботиночки волочились по тропинке, оставляя две неровные полосы посреди разбросанных камней. Ребенок вырывался, кричал. Требовал, чтобы Ки выпустили. Чтобы дверь открыли. Он размахивал маленькими пухлыми ручками, даже ухватился за ветки жасминового куста. Это не помогло, только на ладошках остались две неровные красные расцарапанные полосы и смятые белые лепестки цветов.
Виктор был наказан, и целую неделю просидел в своей комнате, а после его отослали подальше из дома. Подальше от тайны семьи Ли Гон.
Прошло уже сколько… лет двадцать?
Двадцать лет вынужденной ссылки и невозможности вернуться домой, даже приблизиться.
Тот случай во внутреннем дворике… Произошедшее тогда теперь казалось сказкой, фантазией детского непоседливого ума. Все, что осталось от него Виктору - это тонкие шрамы на ладонях… а еще едва уловимый запах жасмина.
Тогда его отец, с упорством маньяка видящий в каждом потенциальную угрозу своему благосостоянию, взбешенный выходкой сына, отправил мальчика в пансионат для богатых, но ненужных своим родителям детей. Затем был университет с ускоренным курсом лекций и классом, так же состоящим из избранных неприкаянных отпрысков воротил мира сего.
А после работа в семейной компании.
Всего через год упорного труда Виктор уже сидел в кресле президента английского филиала процветающей корпорации Ли Гон. Стратегия развития, переговоры, поглощение и разгром конкурентов - все это слишком легко давалось младшему Ли Гону. И он скучал.
И сейчас, стоя у каменных перил широкой лестницы, ведущей в сад, Виктор вглядывался в скрытую темнотой ночи шелестящую на ветру листву деревьев. Позади в просторной зале ресторана играла музыка, слышался тихий рокот голосов и перезвон поднимаемых бокалов. В этом залитом светом золотых лампочек пространстве собрались значимые в обществе фигуры, члены правительства и какие-то знаменитости.
10 декабря 2018 г.
Кирин
Дракон, который слишком долго жил среди людей
"Мы напоминаем облака. Точно так же, как они, прежде, чем уйти, мы должны пролиться дождем".
Ки Рин
Аннотация:
В стародавние времена жил человек, настолько добрый и отзывчивый, что к нему пришел сам Бог и сказал:
- Добрый человек, я Бог. Проси все, что тебе нужно, и я дам.
- Мне ничего не нужно. - с улыбкой ответил человек. - Если только доброго дождя, чтобы уродился урожай у моих соседей.
Бог улыбнулся в ответ:
- Хотел тебя одарить за доброту твою. Но тебе ничего не нужно. Хотя ты думаешь о своих соседях и печешься за них. Так будь им царём. А в знак своей воли дарю тебе Кирина, чтобы люди не усомнились в твоей власти.
Бог ушел. А человек действительно стал великим царем и правил долго и справедливо.
Но человек умер, а его сын унаследовал его трон, но не его сердце. И великий дар Бога - Кирин - из дорогого гостя превратился в узника. Но однажды родится тот, кто сможет обуздать тьму своего сердца и подарить свет божественному Кирину.
Веся Елегон
24 июля 2018 г.
Предисловие
Чаще всего из детства на всю жизнь запоминаются самые яркие моменты счастья или боли. Иногда это один и тот же момент.
Под ногами шуршали круглые отполированные волнами далекого моря мелкие камушки. Ночь была теплой и колыхалась вокруг еле уловимым ароматом цветущего жасмина.
Этот аромат Виктор запомнил даже раньше, чем себя. Жасмином был пропитан каждый камень особняка и все в нем - фарфоровые чашки, добродушный мопс Биб, утренний чай и простыни… Даже сам Виктор пропах этим запахом.
Но это было не плохо. В минуты страха ребенок прижимал свои пахнущие жасмином ладошки к мокрым от слез щекам и, сжавшись в комок, пережидал наползающую тьму. Этот запах был для него больше домом, чем весь огромный особняк, с его пятью этажами пустых комнат и внутренним двориком, в который нельзя было выходить даже под присмотром Лука.
Но что-то манило мальчика сюда. Сад хранил некую тайну, которая заставляла цвести жасмин даже в самые лютые морозы бесконечных зим.
Одно лишь упоминание об этом дворике заставляло отца Виктора - Ли Гона старшего белеть от гнева. Поэтому слуги боялись заговаривать про двор даже тогда, когда того требовали обстоятельства. Что такое эти «обстоятельства» Виктор еще не понимал, но догадывался, что что-то произошло и это что-то заставит отца спуститься во двор и, скрывшись за сбитой временем тяжелой дверью, долго и яростно что-то кричать и бить дорогой фарфор, а может быть даже китайские дорогущие вазы.
Обо всем об этом мальчик мог догадываться только по звукам, доносившимся до жасминового куста, за которым обычно он и прятался, проскользнув за отцом в этот таинственный сад.
Но в тот день Виктор, ведомый острым желанием наконец разгадать эту таинственную загадку, выбрался из-за куста и медленно, стараясь не дышать и по возможности ничего не весить, прокрался по усыпанной гладкими камушками тропинке до той заветной двери.
Ребенок замер в густой ночной темноте и дрожащей рукой опёрся о стену, чтобы осторожно заглянуть в тонкую полоску неяркого света, что вырывалась из неизвестности и делила ночь на две неравные половины.
Первое, что удалось рассмотреть - это спина отца, стоящего неподалеку за дверью. Испугавшись, Виктор отшатнулся и уже хотел бежать, но отец отошел в сторону, и мальчик замер, увидев то, что в последствии запомнилось ему ярко зеленым и золотым.
Голос отца вырвал Виктора из безбрежной зелени, что вдруг зашелестела вокруг свежей утренней листвой:
- Это ты накормила её? - мужчина сжимал в руках глиняную статуэтку и смотрел в сторону, в темный угол. В минуты ярости Ли Гон старший не мог смотреть на тех, кто был причиной этой ярости, иначе, ему казалось, он мог убить. Поэтому мужчина выдохнул, пытаясь взять себя в руки. - Ей ничего нельзя давать кроме зерен пшеницы. Сколько раз я говорил тебе… Разве это сложно? Не кормить и не выпускать за эту чертову дверь…
- Но, Константин, она такая бледная. Я думала… - женщина пригнулась, пытаясь увернуться от запущенной в неё глиняной статуэтки, которая глухо ударилась о каменную стену и рассыпалась осколками на пол.
- Тебе не нужно думать! - проорал бледными губами Ли Гон старший.
Он никогда не любил ту, что сейчас тряслась от ужаса. Женщина была его женой уже лет шесть, но Константин до сих пор не запомнил её имени. Все, что ему от нее было нужно - это компания её отца. Ну, и как следствие их брака - сын, хотя, и он Ли Гона мало интересовал.
Ли Гон был наследником огромной корпорации, и её процветание стало главной и единственной целью в жизни мужчины. Но все могло пойти прахом из-за этой сучки, которая вдруг воспылала жалостью к тысячелетней твари.
Мужчина перевел взгляд горящих яростью глаз к сидящей в кресле девушке-подростку, лет тринадцати от роду. Хотя, еще вчера это был десятилетний ребенок.
От мысли, что он потерял как минимум еще три года, Ли Гон сжал кулаки и заскрипел зубами. На протяжении тысячи лет его предкам удавалось сберечь эту тварь. Существо, само существование которого являлось залогом успеха и процветания рода Ли Гон, должно было жить вечно. Для этого нужно было исполнять всего несколько простых правил.
Хотя, сам Константин до последнего не верил. Все, что рассказывал ему его отец, казалось сказкой. Но отец однажды умер, а Ли Гон обзавелся корпорацией, бесконечными обязательствами перед недовольными акционерами и практически бессмертным монстром, живущим в тайной комнате его дома.
- Больше не думай. - процедил мужчина. - Кирин не человек. Это тварь, которой уже тысяча лет. Не человек… можешь относиться к ней, как к собаке или птице, которую можно кормить только вот этим…
Ли Гон пнул стоящий у стены мешок. Тот упал, и на пол рассыпалось зерно.
Мальчик, все это время стоящий за дверью, вздрогнул, рассмотрев зерна пшеницы, они были такими же золотыми, как волосы той девочки, что сидела напротив и не сводила с него своих удивительных глаз.
- Ки Рин, - прошептал мальчик. Недостаточно тихо. Его услышали.
Дверь распахнулась, на пороге возник бешено сверкающий глазами отец. Но мальчик уже бежал прочь по шуршащей камушками тропинке.
День или два спустя, Виктор вернулся. Он, конечно, не смог открыть дверь. И сначала просто сидел, прислонившись спиной к стене, прислушивался к едва уловимым звукам , что доносились из комнаты, и ковырял палочкой деревянный угол двери, что не был обит железом.
День подходил к своему завершению. Но солнце все еще освещало своим теплым светом дворик, зеленые кусты и ноги Виктора, которые он вытянул перед собой.
Скоро мадам Со накроет на стол, и все соберутся на ужин, тогда его обязательно хватятся и пойдут искать. Поэтому нужно было возвращаться, но Виктору ужасно не хотелось. В этом большом доме ему было почти всегда грустно, только вот если бы удалось открыть дверь, тогда можно было бы поиграть с той девочкой. Они бы смогли подружиться, ведь ей было так же грустно и одиноко.
Вдруг земля почти у самого порога зашевелилась и приподнялась, и из образовавшегося маленького холмика на свет показался блестящий черный жук. Виктор жуков не боялся. Он боялся темноты и одиночества. Поэтому жук очень быстро оказался в руках любознательного малыша, и теперь ползал по пальцам вверх и вниз, щекотно цепляясь лапками, но ровно до тех пор пока из под двери не показался еще один черный и усатый. Вскоре их собралось больше десятка. Мальчик даже сбегал за картонной коробкой, в которой теперь и копошились деятельные насекомые. Но коробка не смогла надолго задержать насекомых, жуки по одному стали выбираться, бежали к двери и по очереди закапывались обратно в землю. Виктор с сожалением посмотрел на плотно закрытую дверь.
Если бы я был жуком, я бы смог попасть туда. - прошептал мальчик.
Стоило ему это произнести, палка, которую он держал в руках, вдруг стала увеличиваться в размерах, как в прочем и дверь, стены, трава. И вот уже Виктор удивленно шевелил черными усами и пытался не запутаться в шести черных лапках, которые вразнобой дергались, едва он пытался пойти.
Детство - счастливое, беззаботное время. Порой странное и непонятное, то, что может отпугнуть во взрослой жизни, воспринимается как что-то забавное и восхитительное, и даже само собой разумеющееся. Поэтому Виктор нисколечко не испугался, когда его тело вдруг сжалось и покрылось черным похрустывающим панцирем. Едва только колючие лапки задвигались так, как того хотел мальчик, он с неподдельным восторгом ринулся туда, где до того исчезали жуки и, ни чуть не сомневаясь, точно так же, как они, закопался в землю.
Рыть пришлось недолго, взявшееся из ниоткуда чутье подсказывало Виктору, куда и как сильно нужно копать. Вскоре мальчик-жук выбрался наружу по ту сторону от двери. Вокруг царил полумрак, по углам что-то шуршало, а перед ним возвышалась та самая грустная девочка с золотыми волосами.
От неожиданности Виктор даже смутился. А еще больше ему стало не по себе, когда он вдруг понял, что снова стал самим собой и теперь уж точно придется здороваться. Что Виктор и не замедлил сделать, хотя и очень смущался.
- Привет. - пробубнил мальчик, насупившись. Он не особо любил играть с девочками, никогда и не пробовал, но эта сильно ему понравилась. Поэтому Виктор решил быть смелым, настолько, что даже протянул руку.
Поскольку девочка не ответила и руки не протянула, а стояла и пристально смотрела на Виктора и на протянутую им ладошку, мальчик решился на невиданное - он сам обхватил пальчиками руку девочки и пожал. А потом серьезно добавил:
- Меня зовут Виктор. Давай дружить.
Ки Рин. - приподняв одну из светлых бровей, неуверенно представилась новоиспеченная подружка.
Довольный Виктор еще сильнее сжал теплые пальцы Ки Рин и с нажимом произнес:
- Всё, теперь мы с тобой друзья. - затем осмотрел комнату и, не найдя игрушек, с досадой добавил, - Только вот во что мы с тобой будем играть? Я не принес свои игрушки.
Девочка вслед за Виктором осмотрела свою комнату и тихо предложила:
- Может почитаем?
- Я не умею. - насупившись, отозвался мальчик.
- Давай я тебе почитаю? Я умею. - предложила Ки.
- Хорошо, только давай недолго. Почитаем, а после побегаем. - согласился Виктор и пошел следом за подружкой к книжным полкам.
- Какая у тебя любимая книжка? - всё так же неуверенно спросила Ки Рин, рассматривая бесконечные корешки расставленных по полкам книг.
- Про рыцарей и сражения. - с жаром отозвался мальчик.
Понятно. Кажется, у меня есть про рыцарей. - с этими словами девочка отпустила руку Виктора, за которую все еще держалась, задумчиво что-то зашептала и, оторвавшись от пола, взлетела, чтобы с довольным видом вытянуть с самой высокой полки огромную темно-коричневую книгу.
Мальчик с восхищением смотрел на парящую под потолком девочку. Раньше мама часто рассказывала ему про светлых ангелов, которые оберегают спящих детей, и теперь Виктор был уверен, что Ки и была именно таким вот ангелом. И в жука, наверное, она его превратила.
Но это подумалось и забылось, а Ки Рин спустилась вниз, держа в руках огромную книжищу. Дети уселись на пол возле старого мягкого кресла, что стояло почти по середине комнаты и, уложив книгу перед собой, открыли первую страницу.
Ки Рин заправила за ухо светлую длинную прядь и принялась читать:
- Англия. Четырнадцатый век от рождества Христова. Первые годы правления короля…
- А здесь совсем не будет картинок? - всматриваясь в ровные строчки, складывающиеся из бесчисленных букв, подперев щеку кулачком, поинтересовался Виктор.
- Есть. Вот. - перевернув несколько страниц и ткнув пальцем в какое-то подобие карты со стрелочками и цифрами, ответила Ки.
- Нет. Ну, это совсем не интересно. Картинки должны быть цветными и чтобы там рыцарь и дракон… - оживленно размахивая руками, сообщил мальчик.
- Да? - задумчиво протянула девочка. - Но тут таких нет. А что если… - Ки впервые улыбнулась. - Хочешь увидеть дракона?
- А можно?- почти не дыша, переспросил мальчик.
Конечно. - лучезарно улыбнувшись, кивнула Ки, и тут же ее окутал светящийся белый туман.
Туман этот заполнил половину комнаты, а после перед застывшим мальчуганом из рыхлого клуба белесого пара высунулась чешуйчатая темно-зеленая морда со светлыми изумрудными глазами.
- Здорово! - выдохнул Виктор и, вскочив, не раздумывая, кинулся прыгать и разгонять руками туман, чтобы рассмотреть всего дракона.
Сам Виктор вдруг обратился в рыцаря в звенящих золотых доспехах со сверкающим широким мечом в руках. Но нападать на дракона совершенно не хотелось. Мальчик, всецело поглощенный происходящим, размахивал мечом, стучал по металическим бокам и, смешно покачиваясь под весом доспех, то поднимал, то опускал решетчатое забрало и громко смеялся каждый раз, когда изумрудный дракон выпускал из ноздрей очередное клубящееся облако теплого пара.
Но счастье длилось не долго. Тяжелая дверь с глухим стуком распахнулась, а на пороге возникли сразу несколько человек - яростно сверкающий глазами отец, бледная мать и испуганные охранники, которые должны были следить за играющим в доме Виктором.
Мальчик испуганно обернулся, за его спиной стояла Ки. Она больше не была драконом, да и сам Виктор перестал быть рыцарем.
Не проронив ни слова, отец выволок сына из комнаты, слуги поспешно закрыли дверь.
Ли Гон старший волок сына за шиворот кофты. Ноги одетые в ботиночки волочились по тропинке, оставляя две неровные полосы посреди разбросанных камней. Ребенок вырывался, кричал. Требовал, чтобы Ки выпустили. Чтобы дверь открыли. Он размахивал маленькими пухлыми ручками, даже ухватился за ветки жасминового куста. Это не помогло, только на ладошках остались две неровные красные расцарапанные полосы и смятые белые лепестки цветов.
Виктор был наказан, и целую неделю просидел в своей комнате, а после его отослали подальше из дома. Подальше от тайны семьи Ли Гон.
Глава 1
Прошло уже сколько… лет двадцать?
Двадцать лет вынужденной ссылки и невозможности вернуться домой, даже приблизиться.
Тот случай во внутреннем дворике… Произошедшее тогда теперь казалось сказкой, фантазией детского непоседливого ума. Все, что осталось от него Виктору - это тонкие шрамы на ладонях… а еще едва уловимый запах жасмина.
Тогда его отец, с упорством маньяка видящий в каждом потенциальную угрозу своему благосостоянию, взбешенный выходкой сына, отправил мальчика в пансионат для богатых, но ненужных своим родителям детей. Затем был университет с ускоренным курсом лекций и классом, так же состоящим из избранных неприкаянных отпрысков воротил мира сего.
А после работа в семейной компании.
Всего через год упорного труда Виктор уже сидел в кресле президента английского филиала процветающей корпорации Ли Гон. Стратегия развития, переговоры, поглощение и разгром конкурентов - все это слишком легко давалось младшему Ли Гону. И он скучал.
И сейчас, стоя у каменных перил широкой лестницы, ведущей в сад, Виктор вглядывался в скрытую темнотой ночи шелестящую на ветру листву деревьев. Позади в просторной зале ресторана играла музыка, слышался тихий рокот голосов и перезвон поднимаемых бокалов. В этом залитом светом золотых лампочек пространстве собрались значимые в обществе фигуры, члены правительства и какие-то знаменитости.
