— Награды из коробки. Их вы получили во время службы в королевском флоте?
— Это было давно, мисс.
— Вы можете звать меня Ширли, — улыбнулась дама, — на “лисичка” я все же не согласна. — Заметив удивление, Холлс добавила, — вы бредили, пока были в отключке, но это было недолго.
— Простите, мисс.
— А что, кицунэ там, куда вы ходили на “Эдо”, уже продаются в борделях? — печально поинтересовалась дама.
— Да, вернее, нет. У тех лисиц хвосты на резинке, уши пришиты к ленте для волос и усы нарисованные, — воздух в кэбе наполнился запахом стыда и раскаяния.
— Понятно, — Ширли спрятала улыбку за ладошкой.
— Что я говорил в бреду?
— Предложили мне поискать другого клиента, — не сдержала смех мисс Холлс.
— О морские боги, — Жозе закрыл лицо ладонью.
— Ну, вы бредили, можно сказать, были сам не свой. Так что это не считается. Полагаю, на судне вам довелось пережить неприятные минуты, — Холлс даже подалась немного вперед, охотясь на нужную ей информацию.
— Так и есть, — Жозе инстинктивно положил руку себе на горло, — демонщина какая-то там со мной произошла. У каюты капитана будто напал кто-то невидимый, принялся душить, бить в живот, выкручивать руки и ноги.
— Полагаю, коробку вы принесли именно оттуда.
— Да.
— А что, — Холлс расслабленно откинулась на сидение, — значок у вас на берете — это легендарная награда “за хитрость” при спасении Коххайдо?
— Почему вы спрашиваете? — от Ширли не укрылась, что Жозе растерялся от резкой смены темы и пытается уйти от ответа.
— Хочу знать больше о человеке, которого планирую взять на работу.
— У меня уже есть работа, мисс — уверенно ответил моряк.
— Боюсь, что нет, — с сожалением заметила собеседница.
— За мной нет никакой вины, полиция во всем разберется, я уверен, и даже если “Эдо” больше не выйдет в море, я наймусь на другое судно, — почти уверенно пояснил Вакса.
— Нет, если вам дорога жизнь, — Холлс хотела сказать что-то еще, но кэб остановившись качнулся.
Возница постучал кнутом по крыше, что свидетельствовало о прибытии на место назначения.
— Время с вами летит незаметно Жозе, мы уже приехали, выбирайтесь, продолжим беседу дома.
“Дома” царапнуло Вакса изнутри. Последние десять лет у него не имелось места, которое можно было бы так назвать. Даже “Эдо” кок считал скорее чем-то вроде убежища. Выбравшись из кэба, Жозе оказался на мощеной улице с вереницей домов и часто посаженными газовыми фонарями. По ногам ощутимо потянуло ночным холодком. Вакса обошел кэб, чтобы помочь спутнице выбраться. Мисс Холлс отказалась передавать заботам Жозе свой саквояж, но руку приняла. Возница доставил пассажиров к дому на перекрестке, и освещения вокруг хватало, чтобы понять, что спутники оказались в респектабельном районе.
Сейчас Холлс и Вакса поднимались по ступенькам каменной лестницы к темной резной двери. Жозе гадал что будет дальше: использует ли кицунэ звонок, висящий под фонарем рядом с вывеской “у. Пекарей 222-А”; достанет ли ключ; или дверь откроется со скрипом сама, повинуясь демоническому колдовству?
Реальность удивила Жозе куда больше, чем собственные фантазии. Мисс Холлс достала из кармашка дорожной юбки связку отмычек. Найдя нужную металлическую кривулю на кольце, Ширли аккуратно протолкнула ее в замок. Через мгновение после обиженного щелчка дверь приоткрылась.
— Прошу, — приглашающе махнула рукой в проем Холлс.
— Дамы вперед, — ответил Вакса вместо пришедших на ум: “почему мы взламываем дверь?” и “я не хочу снова в каталажку!”.
— Какая галантность, — Ширли кокетливо поправила шляпку и проскользнула в дверной проем.
Вакса шагнул следом и закрыл за собой дверь, после чего сразу шумно налетел на что-то в темноте. Мисс Холлс как раз добралась до рычажка на газовом рожке, и комната наполнилась мягким желтым светом. Жозе стоя у двери, придерживал чугунную стойку для зонтов и потирал ушибленное бедро. На втором этаже послышался тихий шум и робкий скрип приоткрывшейся комнатной двери.
— Миссис Хапсон, это не грабители, не волнуйтесь, — предупредила Ширли так звонко, чтобы слышно было и на лестнице, ведущей на второй этаж.
— Возвращайся в преисподнюю, Холлс, — раздался в ответ резкий голос, в котором все же улавливались нотки облечения, — по договору ты не должна появляться дома в полнолунье!
— Уже почти утро, Миссис Хапсон, и я не одна. Со мной гость и он очень голоден. Не сообразите ли нам сендвичей?
— Катитесь в преисподнюю оба, Холлс! — дверь на втором этаже хлопнула, после чего послышался щелчок замка.
— Милейшая старушка, — улыбнулась Ширли.
— Да я моложе тебя, демоническое отродье! — послышался приглушенный стенами комнаты крик со второго этажа.
— И с отменным слухом, — восхитился Вакса.
— Вы подружитесь.
Вакса хмыкнул, оставляя предположение мисс Холлс без ответа. Кок оглядывал уютную гостиную в грегорианском стиле. Деревянные панели на одной из стен в тон мебели с резными ножками, бархатная обивка дивана и стульев, фигурки ручной работы на камине — это не то, что ожидал увидеть Жозе в доме кицунэ.
— Гостиную обставляла миссис Хапсон, она поклонница королевы Грегории, — словно извинялась Ширли, заметив интерес гостя.
— А в других комнатах все иначе? — поинтересовался Жозе.
— В других комнатах все также, — усмехнулась Холлс, — этот дом — образчик жилища законопослушного гретанца.
— Если вы покажете, где здесь кухня, я мог бы сам организовать чем закусить, — голод дал о себе знать, и Жозе решил взять дело в свои руки.
— В самом деле? Прелюбопытно, Вакса, прелюбопытно. Тогда пойдемте.
Жозе послушно двинулся за новой знакомой, внимательно осматривая ее пышную юбку. Мысль о том, могут ли под тканью скрываться три хвоста, не выходила у него из головы. Моряк ничего такого не видел даже в борделях южных широт, а уж там было на что посмотреть. Где-то в леднике своего сознания Жозе, конечно, понимал, что разум просто цепляется за интересные картинки, чтобы сбежать от новой реальности, в которой не будет больше ни капитана Куинби, ни “Эдо”, ни качки на знакомом камбузе во время нарезки хлеба или разливания грога по чашкам старых друзей. Моряку хотелось надеяться, что парни живы, но после посещения судна, Жозе просто откуда-то знал, что все они уже на пути к морским богам.
Холлс провела гостя через столовую, попутно зажигая газовые рожки, и распахнула перед ним массивную дверь с накладными панелями. Абсолютно все размышления вылетели из головы Вакса, когда он увидел кухню этого дома. Мир кока перевернулся. Жозе видел перед собой образчик удивительного симбиоза классической двухсотлетней рандомской кухни и современного оборудования по части поварского ремесла. На своем маленьком камбузе кок и забыл, а может, и вовсе не знал, какими могут быть печи, столешницы, утварь. Это была любовь. Жозе застыл. Никогда еще он не видел столь прекрасной кухни. Кажется, тут даже была небольшая мукомольня с каменными жерновами.
Гладкие столешницы из полированного камня взывали его руки о прикосновении; огромная старинная печь обещала поделиться историями давно минувших страстей; утварь молила, чтобы ее выпустили из-за крепкой деревянной дверцы стеллажа, натерли гусиным жиром и погрели на огне… Жозе сглотнул.
— За той дверью, — Ширли указала направление, — кладовая и ледник, если в доме есть что-то съестное, то его можно найти там.
— Я согласен, — пробормотал Вакса.
— А?
— Я согласен на работу, если вы разрешите мне тут жить.
Холлс недоверчиво посмотрела на гостя и подкрутила ближайший газовый рожок, чтобы он давал больше света. Вакса выглядел странно и пахло от него сейчас необычно. Никакой печали или тревоги, но много возбуждения и чего-то еще.
— Жозе? С вами все в порядке?
— Я хочу здесь жить, — повторил кок, оглядывая кухню в улучшенном освещении.
— За дверью справа от печи есть небольшая коморка…
— Мне подходит, — перебил Вакса хозяйку дома.
Холлс недоверчиво поглядывала на гостя. Странный запах усиливался.У кицунэ защекотало в носу и под лопаткой, через мгновение Ширли чихнула.
— О нет. Неужели вы простыли, ночь сегодня выдалась холодной, идите в гостиную, я сделаю вам чаю и принесу, — закудахтал Вакса, разворачивая Ширли к двери и выпроваживая из кухни.
— Но...
— Идите, идите, — кок практически вытолкал мисс Холлс за дверь.
— Они точно подружатся, — сказала себе под нос Ширли, и направилась в гостиную.
Через четверть часа мисс Холлс, пристроившаяся у еще не потухшего камина, получила поднос с чаем, вазочкой печенья и тарелочкой нарезанного на кусочки сливочного масла.
— Если чувствуете лихорадку, добавьте в горячий чай кусочек масла, хорошо бы еще капнуть рома, но в кладовой я его не нашел, — ответил Вакса, заметив вопросительно поднятую бровь мисс Холлс.
— Мы не держим спиртного. А еще в этом доме не курят. Совсем. Ни табак, ни опиум, ни зеленый чай, ни шалфей, — предупредила хозяйка дома, беря с подноса чашку.
— И шалфей? — удивился Вакса.
— В особенности шалфей! — чашка в руке Ширли дрогнула.
— А что в нем такого особенного?
— У мисс Хапсон на него аллергия, — тише обычного сказала Холлс.
— Как жаль, — огорчился Жозе, — он очень хорош от простуды.
— Мы обойдемся маслом, — Ширли демонстративно взяла щипчиками для сахара кусочек масла и бросила его в чашку с чаем, заслужив одобрительный взгляд Вакса.
Настенные часы тренькнули, показав стрелками на отметину рядом с украшенной вензелями четверкой. Скоро начнет светать. В Рандоме уже в пять утра достаточно светло, чтобы считать это время началом нового рабочего дня.
— Мисс, если вы еще не передумали предложить мне работу, — начал Вакса.
— А почему я должна была передумать? — удивилась Ширли, отпив чай с необычным вкусом.
— Я не знаю, какие у вас были причины заговорить об этом, — признался Вакса, пододвигая к собеседнице поближе вазочку с овсяным печеньем.
— У меня было и есть две причины взять вас на работу. Но, кажется, что дело, которое я хотела предложить, несколько отличается от того, которое выбрали себе вы сами.
— И что у вас за дело? — решив начать с главного, спросил Вакса.
— Мне нужен помощник. Крепкий мужчина с военным прошлым, богатым жизненным опытом, в хорошей физической форме и не задающий лишних вопросов, — размыто описала вакансию Холлс и снова отпила чай. Этот странный маслянистый вкус начинал ей нравится.
— Помощник по кухне? — невпопад спросил Жозе.
Мисс Холлс расхохоталась в голос, запрокинув голову. Ее рука дрогнула, и чай из чашки выплеснулся на платье. Ширли похоже этого даже не заметила, а Вакса встрепенулся и мгновенно достал неизвестно откуда кухонное полотенце.
— И с хорошей реакцией, — дама знаком остановила рвущегося к ней кока. Она провела по платью рукой, и на ткани не осталось и следа от масляного пятна.
— И что же должен делать ваш помощник? — усаживаясь обратно, уточнил Жозе.
— Пока не знаю, — сказала Ширли, и заметив растерянность во взгляде Вакса добавила, — но в свободное время, которого будет достаточно, он может заниматься кухней.
— Я согласен! — снова подскочил Жозе.
Прода от 08.04.2023, 22:08
Глава 4. В которой инспектор Крексон появляется в доме на улице Пекарей 222-А
Холлс поставила пустую чашку на поднос рядом с вазочкой нетронутого печенья и посмотрела на новоиспеченного помощника. Его стоило приодеть и отправить к куаферу, чтобы придать благообразность и презентабельный вид. Сейчас во внешнем виде Вакса преобладали морские мотивы. Старый военный берет со следами соли местами выгорел на солнце и требовал починки, как и тужурка с потемневшими от времени пуговицами. Тельник в полоску, что выглядывал из расстегнутого ворота, давно не знал стирки, или был уже застиран так, что потерял свой первозданный цвет. Ширли отметила, что Жозе заботиться о своих волосах, но и до них добралась соль. Выцветшие от солнца или табака усы отдавали рыжиной, заметно отличаясь цветом от небольшой бородки и волос, убранных в небольшой даже с виду жесткий шарик у основания шеи.
Мисс Холлс подметила, что если сделать скидку на морской образ жизни, то Вакса моложе инспектора Крексона, пусть внешне они и выглядят примерно на один возраст. Образ тонущей шляпы вынырнул из воспоминаний сам собой, как и обещание дождаться Томаса с осмотра “Эдо”. Часы на стене флегматично тикали, подталкивая толстенькую стрелку все ближе к цифре пять.
— Итак, вы согласны Вакса? — Ширли вопросительно склонила голову набок.
— Да, обещаю, что не подведу вас, госпожа!
— Фу, Жозе. Оставьте это. Ширли, ну или хотя бы мисс Холлс, — сморщила носик кицунэ. — А что до ваших обещаний… помнится, вы грозились сообразить что-нибудь перекусить, неужели в кладовой не было чего-то подходящего?
Хозяйка дома, словно желая удостовериться в собственных словах, обвела глазами поднос и брезгливо отодвинула от себя подальше вазочку с овсяным печеньем.
— Да-да, мисс. Я сейчас сделаю сендвичи, — встрепенулся помощник и потянулся за подносом.
— Не суетитесь. У вас на это есть время. Полагаю около часа. И держите кофейник горячим, мы ждем инспектора, — “успокоила” Вакса мисс Холлс.
Жозе кивнул и отправился в кухню, где его ждали приятные заботы. Мужчина и не осознавал, что соскучился по своим обычным обязанностям, как не осознал и того, что в сложившемся шторме случившегося кухня была его островком спокойствия. Водрузив поднос на стол, Жозе первым дело снял с него вазочку с печеньем, взял одно, разломил, понюхал. С выпечкой все было в порядке: приятный вид, чудесный аромат, идеальное сочетание хрустящей корочки и мягкой серединки. Вакса бросил кусочек печенья в рот, разжевал, пожал плечами в недоумении, потому что ему было вкусно.
Возможно, дело было в личных предпочтениях мисс Холлс. Вакса вздрогнул от понимания того, что понятия не имеет, что вообще едят кицунэ. Питаются ли они как люди или предпочитают меню лисиц, в которых способны превращаться. Жозе покрутил большим и указательным пальцем кончик носа. Он всегда так делал, когда забредал далеко в лабиринте своих размышлений. Не найдя решения, Вакса сделал то, что обычно делал в таких случая, прикоснулся к кромке своего счастливого берета. Решение пришло само и Жозе издавая на ходу что-то вроде веселого “пум-пум-пум”, отправился в кладовую.
Полицейский кэб подкатил к угловому дому на улице Пекарей. Момент, когда тьма сгущается перед рассветом, уже прошел, но рассвет только пробирался меж домов, борясь с вездесущим рандомским утренним туманом. Возница, остановив мохнатую лошадку, постучал хлыстом по крыше кэба.
Инспектор Крексон устало зевнул. Мужчина повел плечами, чтобы размять затекшие мышцы. Он собрался по привычке придержать шляпу, выходя из кэба, но, ухватив рукой воздух, выругался. На улице оказалось не так светло, как рассчитывал инспектор и, спустившись на мостовую, он достал из кармана часы. Фигурная стрелка остановилась на цифре пять, а тонкая минутная только покинула деление, соответствующее тройке.
— Четверть шестого, — констатировал Крексон и одним движением захлопнул крышку часов, на которой была изображена свернувшаяся клубочком лиса.
