Большой прямоугольный стол, обставленный стульями создавал ощущение, что здесь вполне могли бы проводиться рабочие совещания, а массивное кожаное кресло, возвышавшееся во главе стола, соседствовало со сложной конструкцией, напоминающей центр управления какой-то сложной системой с несколькими экранами и множеством тумблеров и рычагов. Правую сторону кабинета занимали несколько окон, обрамлённых белоснежными шторами. Ощущение высоты было в квартире Суровцева ещё более сильным, несмотря на то, что сам я жил достаточно высоко. Сквозь полураскрытые шторы в окнах были видны очертания огромного, необъятного взглядом города, с его проспектами и улицами, разбегающимися к горизонту насколько хватало взгляда.
- Не, скрою, Сергей, я догадывался, что рано или поздно Вы нанесёте мне визит. Осталось только выяснить, какова его цель., - начал Суровцев без лишних предисловий. – Что-то изменилось в Вашем решении, и Вы готовы на ранее предложенное мной сотрудничество?
- Александр Васильевич, благодарю Вас за готовность принять меня в этот ранний час. Не буду скрывать от Вас, что цель моего визита иная, - начал я решив, что с таким человеком как Суровцев бессмысленно ходить вокруг да около главной темы разговора. На мои слова Суровцев отреагировал многозначительной улыбкой, делая характерный жест глазами «мол, это такие пустяки, что и говорить нечего». Я продолжал: – Со мной произошло несколько необъяснимых событий, нити от которых так или иначе тянутся к Вам и Вашей организации.
Суровцев встал и медленно, не поворачиваясь в мою сторону подошёл к окну: - Любопытно, - произнёс он голосом, в котором не было ни любопытства, ни удивления.
- Я с недавних пор стал замечать, что всему, что со мной происходит, уделяется пристальное внимание со стороны неизвестных мне людей: сложно не замечать, как за мной по пятам следует черный Гелендваген, появляясь в самых неожиданных местах и ситуациях, что не позволяет мне считать это случайностью. А на днях так я вообще был блокирован группой людей, которые невесть что от меня хотели. Однако, у меня есть веские основания полагать, что все эти эпизоды так или иначе связаны с Вами или с Вашим агентством.
Произнося эти слова я смотрел на него с напряжённым вниманием, полагая, что его реакция на такое дерзкое предположение даст мне возможность получить подтверждения моим догадкам. Но ничто в выражении лица и или позе Суровцева не выражало ни напускного удивления, ни мнимого раздражения как реакции на мой рассказ.
- Скажите, Сергей, - после паузы произнёс мой собеседник, - а эти события единственные, которые вызвали у Вас вопросы? Может быть что-то ещё показалось Вам неестественно необъяснимым из того, что Вам приходилось наблюдать? – подчёркнуто сдержанно поинтересовался Суровцев. – Припомните, не происходило ли с Вами чего-либо ещё необычного?
- Не совсем Вас понимаю, Александр Васильевич, - быстро произнёс я не совсем, однако, уверенно.
- Да всё Вы прекрасно понимаете, иначе бы не пришли сегодня сюда. Уверен, что Вам известна эта история про смещения магнитных поясов, порталы преобразования и проекции времени. И я убеждён, что Вы осведомлены о Вашем статусе «глобтроттера», - Суровцев говорил медленно, точно по слогам вколачивая фразы как гвозди.
Разыгрывать дальнейшее непонимание было бессмысленно. Весь план моего разговора приходилось менять на ходу. Ведь моей целью было выяснить, зачем Суровцев организовал за мной эту слежку. А сейчас выяснялось, что они имеет прямое или косвенное отношение ко всем странным событиям, произошедшим со мной за эти недели. Суровцев сел в кресло на противоположном конце стола, наблюдая моё смятение и, отчасти, растерянность по поводу такого неожиданного поворота направления нашего разговора.
- Вы хотите сказать, - начал я неуверенно, - что слежка за моими передвижениями имеет ко всему сказанному Вами какое-то отношение?
- Самое прямое, - решительно произнёс Суровцев, - да и мое предложение перейти на работу в моё агентство также. Мы с недавних пор пристально, хоть и не гласно, наблюдаем за всеми исследованиями этого феномена с проекциями времени. В сферу нашего внимания попадают все, кто прямо или косвенно связан с этим явлением. Именно поэтому мы взяли под контроль деятельность научно-исследовательской лаборатории по геомагниторазведке, в которой работает Майя.
Моё сердце вдруг забилось тревожно и тоскливо. Они знают про Майю, более того, она также находится под их контролем. Связано ли с этим наше неожиданное знакомство? Догадка явилась с беспощадной ясностью: эти два события не просто связаны: вполне вероятно, что даже наше знакомство с Майей было организованно агентством, а может быть Майе было дано прямое задание войти в контакт со мной, чтобы привлечь к работе на агентство. Мне вдруг стало невыразимо грустно при мысли о том, что всё, что произошло между мной и Майей есть не результат счастливого, непостижимого обоюдожелаемого стечения обстоятельств, а лишь часть выполняемого задания.
Суровцев продолжал молча наблюдать за борьбой, которая происходила внутри меня и неожиданного произнёс слегка неприязненно и даже насмешливо: - Успокойтесь, Сергей. Если Вы полагаете, что Майя работает на наше агентство, то Вы ошибаетесь. Ваше с ней знакомство стало для нас полной неожиданностью. Ответ, как это произошло, Вам необходимо поискать всё в той же череде событий и фактов, которые произошли с Вами за этот период. Возможно, всё дело в той информации, которую Вы способны получать будучи глобтроттером? И, кстати, об этой самой информации, ведь это то, что интересует нас прежде всего.
Я пристально посмотрел на Суровцева, интуитивно понимая, что сейчас последует объяснение, для чего я им понадобился.
- Итак, Сергей, Вы приняли окончательное решение о неготовности работать в нашем агентстве, верно? - произнёс он скорее утвердительно, нежели спрашивая.
- Александр Васильевич, давайте начистоту: каким образом Вы хотите использовать меня для своих целей? - подчеркнуто сдержанно поинтересовался я.
- Попробую объяснить, опустив лишние объяснения и несущественные подробности - произнёс он с расстановкой. - Вы, Сергей, как бы это незамысловато объяснить…. скажем так - являетесь обладателем информации, в которой остро нуждается наше агентство. Точнее, Вы - тот человек, который в силу своих необъяснимых способностей, может такую информацию получить. Именно Вы, а не те гаджеты, которыми Вы пользуетесь, мы проверяли.
- Подождите, - прервал его я под влиянием очередной догадки. - Так это Ваши люди несколько раз пытались проникнуть в мою каюту на теплоходе и в итоге стёрли большую часть информации в моем ноутбуке во время круиза?
- Да, мы вынуждены были проверить и такую версию, - сказал он без всякого выражения. - Однако, как показала практика, информацию получает именно субъект, а не принадлежащие ему приборы. Продолжу. В настоящий момент в разработке нашего агентства находится одна потенциально крупная и чрезвычайно важная для нашей деятельности операция, назовём её условно «Водосброс».
- Водосброс? - спросил я, пытаясь извлечь из глубин своих давно полученных университетских знаний аналогии, который помогли бы мне понять суть данного термина. – Это что-то из области стратегии ведения биржевой игры, верно?
Суровцев помедлил с ответом, размышляя над тем, стоит ли тратить время на объяснение профессиональных терминов и, видимо, посчитав такие объяснения излишними продолжил: - Сергей, если Вы никогда ранее не участвовали в биржевых играх, то Вам ответ на данный вопрос мало что даст. Поэтому в целях экономии времени, я бы предпочёл не вдаваться в детали, хотя следует признать, что Ваш вопрос был задан в правильном направлении. В настоящее время наше агентство через аффилированные хэдж-фонды, занимается подготовительной работой конечной целью которой будет получение сверхприбыли за счёт выбора правильной стратегии биржевых операций.
- Да, но причём здесь я, я ведь далёк от финансовых стратегий и биржевых игр, - спросил я, всё ещё не понимая, куда клонит мой собеседник.
Суровцев ответил не сразу. Он вообще держался с немного небрежной, но в то же время немного наигранной простотой. Но даже та простота его вкупе с его неприкрытым пренебрежением ко всему происходящему вокруг выглядела вызывающе позёрской.
- Дело в том, Сергей, что ТМА через сеть международных брокеров инвестировало большие средства в корпоративные облигации казначейств ведущих западных стран. Такие облигации – это источник небольшого, но гарантированного роста прибыльности таких ценных бумаг. Если только…, - Суровцев не спешил продолжать, видимо размышляя над тем, может ли такая информация, полученная мной в ходе этого разговора, помешать реализации планов агентства.
- Если только что? – спросил я, демонстрируя то, что не готов идти ни на какие сделки, не понимая сути происходящего.
- Если только не будут приняты определённые решения, которые могли бы радикально повлиять на котировки этих ценных бумаг. Например, решения федеральной резервной системы или центральных банков соответствующих государств об изменении ставки рефинансирования или сокращении или увеличении госдолга. Одно из таких решений ожидается на встрече глав финансовых ведомств тех стран, в чьи государственные облигации вложены средства нашего агентства. Наша задача – узнать о таком решение раньше, чем о нём узнает рынок.
- Так значит цель всей этой операции – банальное получение прибыли, - подчёркнуто-сдержанно поинтересовался я . - Александр Васильевич, это ведь просто деньги и только деньги, ничего более.
Конечно, это было довольно примитивно, весьма поспешно и необдуманно с моей стороны сделать такой дилетантский эмоциональный вывод, который мог обидеть моего собеседника. Но его снисходительно-циничные умозаключения становились настолько невыносимы, что я вынужден был это сделать.
- Это не просто, деньги, это большие деньги, Сергей. Суммы, которые стоят на карте, Вы вряд ли сможете себе даже представить, - заметил он деловитым тоном.
- Да, но не Вы ли, Александр Васильевич, когда рассказывали мне о перспективах работы в агентства, говорили о его глобальных стратегических планах и перспективах, которые чуть ли не приравнивались к интересам нашей страны, - парировал я чересчур эмоционально.
- Сергей, это не просто деньги. Это средства, которые открывают перед агентством безграничные возможности. Это и политическое влияние, и лоббирование интересов, и борьба с конкурентами. Деньги – это, в конечном итоге, власть в том понимание, в котором она необходима для осуществления наших целей, о которых Вам в данный момент знать вовсе не обязательно, - закричал Суровцев исступлённо. И, видимо, раздражённый этим своим всплеском эмоций, он взял в себя в руки и продолжил уже в своём традиционном сдержанно деловом тоне: - Оставим ненужные детали и резюмируем цель нашего разговора. Моё предложение к Вам, Сергей, в настоящий момент выглядит так. Вы, обладая уникальной возможностью получать информацию о событиях, которые только ещё могут произойти, сообщаете мне всё, что Вам станет известно об итогах того финансового саммита, который меня интересует. Со своей стороны, своё ответное предложение я выражу в денежном эквиваленте, в размере, который Вас безусловно впечатлит, раз уж Вы отказались от долгосрочного сотрудничества с ТМА.
- А, кстати, Александр Васильевич, зачем Вам потребовалась идея пригласить меня для постоянной работы в агентстве? Ведь временные тоннели между порталами открываются кратковременно и однократно. И Вы уже вероятно знаете, что побывав в других шести московских высотках, порталах, которые открывают тоннели, я уже воспользовался информацией, полученной в результате таких визитов. Другими словами, вся польза, которую я мог бы Вам принести, это лишь определённая информация, полученная однократно по итогам посещения высотки на Котельнической набережной. Тогда о каком долгосрочном сотрудничестве идёт речь? – насмешливо спросил я, воспользовавшись секундной паузой в его начинавшей раздражать меня речи.
Суровцев ответил не сразу, обдумывая стоит ли раскрывать карты партии, которая не получила своего развития: - Вопрос с порталами времени ещё до конца не изучен. Это предполагает наличие такого количества нюансов, что, сейчас рано говорить о завершении открывшихся возможностей. Вполне вероятно существуют и другие сооружения, которые могут оказаться порталами времени. И тогда перед ТМА откроются поистине безграничные возможности. Так что Сергей, Вы с нами?
Здесь уже настал черёд задуматься мне. Нет, конечно у меня и мысли не было после всего услышанного становиться частью этого мутного плана. Ни о каком долгосрочном сотрудничестве с ТМА, конечно, не могло идти речи. Единственным аргументом в пользу того, что предлагал мне Суровцев, была возможность раз и навсегда покончить с этим положением непрекращающейся слежки. Все эти истории с черными Гелендвагенами, филёрами в форме строителей-ремонтников, стёртыми файлами моего ноутбука мне порядком поднадоели. Никакого вознаграждения я конечно брать не буду, не хватало ещё коммерциализировать те новые неожиданные возможности, о которых я узнал за эти дни. А вот если предложить Суровцеву сделку: с моей стороны - информация, которая его интересует, а с его стороны – гарантии, что меня больше никто не будет беспокоить своим навязчивым интересом к этой теме. При таком сценарии, история завершалась бы благополучно для всех сторон. Но для всех ли? Что я знаю о деятельности ТМА, о каких глобальных стратегических планах говорил Суровцев? А если это самое «политическое влияние», о котором упомянул Суровцев, каким-то образом пойдёт в разрез с интересами нашей страны? Что я знаю об их планах, могу ли я быть уверенным, что те огромные ресурсы, которые они планируют получить будут использованы во благо?
Суровцев с некоторым напряжением наблюдал за мной и той борьбой, которая происходила в моих мыслях и возможно отражалось в выражении моего лица.
- Александр Васильевич, - начал я после паузы, - Ваше предложение понятно и выглядит крайне привлекательно для любого, кто мог бы оказаться на моём месте. Но не для меня, не обессудьте.
Я не считаю себя слишком продуманным человеком, более того, часто принимаю поспешные необдуманные решения. Но в данном случае, моё решение представляется мне ясным и правильным: я не могу становится частью плана, цели и основы которого мне представляются не совсем честными и не слишком порядочными. Вот такая простая диалектика. Сожалею, если мой выбор Вас разочаровал.
- Да нет у Вас никакого выбора, Сергей, - жёстко прервал меня Суровцев, - неужели Вы этого ещё не поняли? Вы волей или неволей стали частью такой большой игры, где ставки никому не оставляют выбора. И чтобы Вам стало это понятно, сделаем следующее.
При этих словах Суровцев повернулся к пульту управлению, и, нажав какую-то кнопку, потребовал от невидимого собеседника: - Доставьте Майю к селектору, по-быстрее.
Сквозь помехи громкой связи были слышны удаляющиеся шаги того, кому поручили выполнить этот приказ.
- Как видите Сергей, зная о Ваших псевдоэтических принципах, которые мешают Вам принимать правильные решения, я вынужден был подстраховаться.
- Не, скрою, Сергей, я догадывался, что рано или поздно Вы нанесёте мне визит. Осталось только выяснить, какова его цель., - начал Суровцев без лишних предисловий. – Что-то изменилось в Вашем решении, и Вы готовы на ранее предложенное мной сотрудничество?
- Александр Васильевич, благодарю Вас за готовность принять меня в этот ранний час. Не буду скрывать от Вас, что цель моего визита иная, - начал я решив, что с таким человеком как Суровцев бессмысленно ходить вокруг да около главной темы разговора. На мои слова Суровцев отреагировал многозначительной улыбкой, делая характерный жест глазами «мол, это такие пустяки, что и говорить нечего». Я продолжал: – Со мной произошло несколько необъяснимых событий, нити от которых так или иначе тянутся к Вам и Вашей организации.
Суровцев встал и медленно, не поворачиваясь в мою сторону подошёл к окну: - Любопытно, - произнёс он голосом, в котором не было ни любопытства, ни удивления.
- Я с недавних пор стал замечать, что всему, что со мной происходит, уделяется пристальное внимание со стороны неизвестных мне людей: сложно не замечать, как за мной по пятам следует черный Гелендваген, появляясь в самых неожиданных местах и ситуациях, что не позволяет мне считать это случайностью. А на днях так я вообще был блокирован группой людей, которые невесть что от меня хотели. Однако, у меня есть веские основания полагать, что все эти эпизоды так или иначе связаны с Вами или с Вашим агентством.
Произнося эти слова я смотрел на него с напряжённым вниманием, полагая, что его реакция на такое дерзкое предположение даст мне возможность получить подтверждения моим догадкам. Но ничто в выражении лица и или позе Суровцева не выражало ни напускного удивления, ни мнимого раздражения как реакции на мой рассказ.
- Скажите, Сергей, - после паузы произнёс мой собеседник, - а эти события единственные, которые вызвали у Вас вопросы? Может быть что-то ещё показалось Вам неестественно необъяснимым из того, что Вам приходилось наблюдать? – подчёркнуто сдержанно поинтересовался Суровцев. – Припомните, не происходило ли с Вами чего-либо ещё необычного?
- Не совсем Вас понимаю, Александр Васильевич, - быстро произнёс я не совсем, однако, уверенно.
- Да всё Вы прекрасно понимаете, иначе бы не пришли сегодня сюда. Уверен, что Вам известна эта история про смещения магнитных поясов, порталы преобразования и проекции времени. И я убеждён, что Вы осведомлены о Вашем статусе «глобтроттера», - Суровцев говорил медленно, точно по слогам вколачивая фразы как гвозди.
Разыгрывать дальнейшее непонимание было бессмысленно. Весь план моего разговора приходилось менять на ходу. Ведь моей целью было выяснить, зачем Суровцев организовал за мной эту слежку. А сейчас выяснялось, что они имеет прямое или косвенное отношение ко всем странным событиям, произошедшим со мной за эти недели. Суровцев сел в кресло на противоположном конце стола, наблюдая моё смятение и, отчасти, растерянность по поводу такого неожиданного поворота направления нашего разговора.
- Вы хотите сказать, - начал я неуверенно, - что слежка за моими передвижениями имеет ко всему сказанному Вами какое-то отношение?
- Самое прямое, - решительно произнёс Суровцев, - да и мое предложение перейти на работу в моё агентство также. Мы с недавних пор пристально, хоть и не гласно, наблюдаем за всеми исследованиями этого феномена с проекциями времени. В сферу нашего внимания попадают все, кто прямо или косвенно связан с этим явлением. Именно поэтому мы взяли под контроль деятельность научно-исследовательской лаборатории по геомагниторазведке, в которой работает Майя.
Моё сердце вдруг забилось тревожно и тоскливо. Они знают про Майю, более того, она также находится под их контролем. Связано ли с этим наше неожиданное знакомство? Догадка явилась с беспощадной ясностью: эти два события не просто связаны: вполне вероятно, что даже наше знакомство с Майей было организованно агентством, а может быть Майе было дано прямое задание войти в контакт со мной, чтобы привлечь к работе на агентство. Мне вдруг стало невыразимо грустно при мысли о том, что всё, что произошло между мной и Майей есть не результат счастливого, непостижимого обоюдожелаемого стечения обстоятельств, а лишь часть выполняемого задания.
Суровцев продолжал молча наблюдать за борьбой, которая происходила внутри меня и неожиданного произнёс слегка неприязненно и даже насмешливо: - Успокойтесь, Сергей. Если Вы полагаете, что Майя работает на наше агентство, то Вы ошибаетесь. Ваше с ней знакомство стало для нас полной неожиданностью. Ответ, как это произошло, Вам необходимо поискать всё в той же череде событий и фактов, которые произошли с Вами за этот период. Возможно, всё дело в той информации, которую Вы способны получать будучи глобтроттером? И, кстати, об этой самой информации, ведь это то, что интересует нас прежде всего.
Я пристально посмотрел на Суровцева, интуитивно понимая, что сейчас последует объяснение, для чего я им понадобился.
- Итак, Сергей, Вы приняли окончательное решение о неготовности работать в нашем агентстве, верно? - произнёс он скорее утвердительно, нежели спрашивая.
- Александр Васильевич, давайте начистоту: каким образом Вы хотите использовать меня для своих целей? - подчеркнуто сдержанно поинтересовался я.
- Попробую объяснить, опустив лишние объяснения и несущественные подробности - произнёс он с расстановкой. - Вы, Сергей, как бы это незамысловато объяснить…. скажем так - являетесь обладателем информации, в которой остро нуждается наше агентство. Точнее, Вы - тот человек, который в силу своих необъяснимых способностей, может такую информацию получить. Именно Вы, а не те гаджеты, которыми Вы пользуетесь, мы проверяли.
- Подождите, - прервал его я под влиянием очередной догадки. - Так это Ваши люди несколько раз пытались проникнуть в мою каюту на теплоходе и в итоге стёрли большую часть информации в моем ноутбуке во время круиза?
- Да, мы вынуждены были проверить и такую версию, - сказал он без всякого выражения. - Однако, как показала практика, информацию получает именно субъект, а не принадлежащие ему приборы. Продолжу. В настоящий момент в разработке нашего агентства находится одна потенциально крупная и чрезвычайно важная для нашей деятельности операция, назовём её условно «Водосброс».
- Водосброс? - спросил я, пытаясь извлечь из глубин своих давно полученных университетских знаний аналогии, который помогли бы мне понять суть данного термина. – Это что-то из области стратегии ведения биржевой игры, верно?
Суровцев помедлил с ответом, размышляя над тем, стоит ли тратить время на объяснение профессиональных терминов и, видимо, посчитав такие объяснения излишними продолжил: - Сергей, если Вы никогда ранее не участвовали в биржевых играх, то Вам ответ на данный вопрос мало что даст. Поэтому в целях экономии времени, я бы предпочёл не вдаваться в детали, хотя следует признать, что Ваш вопрос был задан в правильном направлении. В настоящее время наше агентство через аффилированные хэдж-фонды, занимается подготовительной работой конечной целью которой будет получение сверхприбыли за счёт выбора правильной стратегии биржевых операций.
- Да, но причём здесь я, я ведь далёк от финансовых стратегий и биржевых игр, - спросил я, всё ещё не понимая, куда клонит мой собеседник.
Суровцев ответил не сразу. Он вообще держался с немного небрежной, но в то же время немного наигранной простотой. Но даже та простота его вкупе с его неприкрытым пренебрежением ко всему происходящему вокруг выглядела вызывающе позёрской.
- Дело в том, Сергей, что ТМА через сеть международных брокеров инвестировало большие средства в корпоративные облигации казначейств ведущих западных стран. Такие облигации – это источник небольшого, но гарантированного роста прибыльности таких ценных бумаг. Если только…, - Суровцев не спешил продолжать, видимо размышляя над тем, может ли такая информация, полученная мной в ходе этого разговора, помешать реализации планов агентства.
- Если только что? – спросил я, демонстрируя то, что не готов идти ни на какие сделки, не понимая сути происходящего.
- Если только не будут приняты определённые решения, которые могли бы радикально повлиять на котировки этих ценных бумаг. Например, решения федеральной резервной системы или центральных банков соответствующих государств об изменении ставки рефинансирования или сокращении или увеличении госдолга. Одно из таких решений ожидается на встрече глав финансовых ведомств тех стран, в чьи государственные облигации вложены средства нашего агентства. Наша задача – узнать о таком решение раньше, чем о нём узнает рынок.
- Так значит цель всей этой операции – банальное получение прибыли, - подчёркнуто-сдержанно поинтересовался я . - Александр Васильевич, это ведь просто деньги и только деньги, ничего более.
Конечно, это было довольно примитивно, весьма поспешно и необдуманно с моей стороны сделать такой дилетантский эмоциональный вывод, который мог обидеть моего собеседника. Но его снисходительно-циничные умозаключения становились настолько невыносимы, что я вынужден был это сделать.
- Это не просто, деньги, это большие деньги, Сергей. Суммы, которые стоят на карте, Вы вряд ли сможете себе даже представить, - заметил он деловитым тоном.
- Да, но не Вы ли, Александр Васильевич, когда рассказывали мне о перспективах работы в агентства, говорили о его глобальных стратегических планах и перспективах, которые чуть ли не приравнивались к интересам нашей страны, - парировал я чересчур эмоционально.
- Сергей, это не просто деньги. Это средства, которые открывают перед агентством безграничные возможности. Это и политическое влияние, и лоббирование интересов, и борьба с конкурентами. Деньги – это, в конечном итоге, власть в том понимание, в котором она необходима для осуществления наших целей, о которых Вам в данный момент знать вовсе не обязательно, - закричал Суровцев исступлённо. И, видимо, раздражённый этим своим всплеском эмоций, он взял в себя в руки и продолжил уже в своём традиционном сдержанно деловом тоне: - Оставим ненужные детали и резюмируем цель нашего разговора. Моё предложение к Вам, Сергей, в настоящий момент выглядит так. Вы, обладая уникальной возможностью получать информацию о событиях, которые только ещё могут произойти, сообщаете мне всё, что Вам станет известно об итогах того финансового саммита, который меня интересует. Со своей стороны, своё ответное предложение я выражу в денежном эквиваленте, в размере, который Вас безусловно впечатлит, раз уж Вы отказались от долгосрочного сотрудничества с ТМА.
- А, кстати, Александр Васильевич, зачем Вам потребовалась идея пригласить меня для постоянной работы в агентстве? Ведь временные тоннели между порталами открываются кратковременно и однократно. И Вы уже вероятно знаете, что побывав в других шести московских высотках, порталах, которые открывают тоннели, я уже воспользовался информацией, полученной в результате таких визитов. Другими словами, вся польза, которую я мог бы Вам принести, это лишь определённая информация, полученная однократно по итогам посещения высотки на Котельнической набережной. Тогда о каком долгосрочном сотрудничестве идёт речь? – насмешливо спросил я, воспользовавшись секундной паузой в его начинавшей раздражать меня речи.
Суровцев ответил не сразу, обдумывая стоит ли раскрывать карты партии, которая не получила своего развития: - Вопрос с порталами времени ещё до конца не изучен. Это предполагает наличие такого количества нюансов, что, сейчас рано говорить о завершении открывшихся возможностей. Вполне вероятно существуют и другие сооружения, которые могут оказаться порталами времени. И тогда перед ТМА откроются поистине безграничные возможности. Так что Сергей, Вы с нами?
Здесь уже настал черёд задуматься мне. Нет, конечно у меня и мысли не было после всего услышанного становиться частью этого мутного плана. Ни о каком долгосрочном сотрудничестве с ТМА, конечно, не могло идти речи. Единственным аргументом в пользу того, что предлагал мне Суровцев, была возможность раз и навсегда покончить с этим положением непрекращающейся слежки. Все эти истории с черными Гелендвагенами, филёрами в форме строителей-ремонтников, стёртыми файлами моего ноутбука мне порядком поднадоели. Никакого вознаграждения я конечно брать не буду, не хватало ещё коммерциализировать те новые неожиданные возможности, о которых я узнал за эти дни. А вот если предложить Суровцеву сделку: с моей стороны - информация, которая его интересует, а с его стороны – гарантии, что меня больше никто не будет беспокоить своим навязчивым интересом к этой теме. При таком сценарии, история завершалась бы благополучно для всех сторон. Но для всех ли? Что я знаю о деятельности ТМА, о каких глобальных стратегических планах говорил Суровцев? А если это самое «политическое влияние», о котором упомянул Суровцев, каким-то образом пойдёт в разрез с интересами нашей страны? Что я знаю об их планах, могу ли я быть уверенным, что те огромные ресурсы, которые они планируют получить будут использованы во благо?
Суровцев с некоторым напряжением наблюдал за мной и той борьбой, которая происходила в моих мыслях и возможно отражалось в выражении моего лица.
- Александр Васильевич, - начал я после паузы, - Ваше предложение понятно и выглядит крайне привлекательно для любого, кто мог бы оказаться на моём месте. Но не для меня, не обессудьте.
Я не считаю себя слишком продуманным человеком, более того, часто принимаю поспешные необдуманные решения. Но в данном случае, моё решение представляется мне ясным и правильным: я не могу становится частью плана, цели и основы которого мне представляются не совсем честными и не слишком порядочными. Вот такая простая диалектика. Сожалею, если мой выбор Вас разочаровал.
- Да нет у Вас никакого выбора, Сергей, - жёстко прервал меня Суровцев, - неужели Вы этого ещё не поняли? Вы волей или неволей стали частью такой большой игры, где ставки никому не оставляют выбора. И чтобы Вам стало это понятно, сделаем следующее.
При этих словах Суровцев повернулся к пульту управлению, и, нажав какую-то кнопку, потребовал от невидимого собеседника: - Доставьте Майю к селектору, по-быстрее.
Сквозь помехи громкой связи были слышны удаляющиеся шаги того, кому поручили выполнить этот приказ.
- Как видите Сергей, зная о Ваших псевдоэтических принципах, которые мешают Вам принимать правильные решения, я вынужден был подстраховаться.
