Но моего шутливого тона Аня не поддержала и ответила с нарочитой серьёзностью.
- Да, может быть, как раз отсутствие попыток со его стороны сделать мне предложение о замужестве больше всего напрягает меня в наших отношениях. Я уже и немецкий подтянула до хорошего уровня, и загранпаспорт с Шенгенской визой сделала, и даже готова была представить Томаса деду по видеосвязи.
Аня неожиданно замолчала, как будто спохватилась, что сказала что-то лишнее.
- Так это из-за этого вы с дедом поругались, - спросил я, решив, что пора уже поговорить на эту тему с Аней.
После некоторого колебания она ответила.
- Это была изначально плохая идея. Дед…как бы это правильно сказать…немного старомоден и консервативен. Для него знакомство по Интернету между будущими супругами - это что-то выходящее за рамки его понимания и мировосприятия. Он как-то очень резко и неуважительно высказался по поводу всей этой истории, наотрез отказался знакомиться и общаться с Томасом и сказал, что пока не встретиться с моим будущим избранником для личного знакомства никаких одобрений моего замужества с его стороны ждать не стоит. Может быть это всё потому, что Томас немец, всё-таки дед воевал в Отечественную. Я тоже ответила что-то в резком и не позволительно дерзком по отношении к деду тоне, мы поссорились, перестали общаться, он даже не реагирует на мои звонки. Неужели вся эта история достаточно для того, чтобы вот так взять и отказаться от общения со своей внучкой, чтобы проявить такое неуважение к моим взглядам, желаниям, планам, - произнесла она с нескрываемой горечью.
- Зря ты так, у тебя замечательный дед, пусть немного старомодный. Очень порядочный и уважительно с каким-то особым благоговением и чуткостью относящийся к окружающим его людям. И…, - я сделал паузу, - видно не вооружённым взглядом, что он страдает от этой вашей ссоры.
Аня не торопилась с ответом. Было видно, что все заданные вопросы касались чего-то мучительно неразрешимого.
- Тогда почему он не делает никаких шагов, чтобы эту ссору завершить? Я столько раз пыталась ему позвонить, поговорить, всё обсудить, - сказала она с плохо скрываемой досадой, покачав головой.
- Это сложная история, как сделать правильный шаг навстречу и как переступить свою гордость. Одно я знаю наверняка: он тебя очень любит, переживает за тебя и твоё будущее, но, к сожаленью, не может найти правильного ключа к разрешению этой ситуации. Знаешь, верно ведь говорят, что рядом со старым человеком всегда должен быть ребенок, хотя бы для того, чтобы дать стакан воды. Я бы добавил: со старым человеком всегда рядом должны быть его внуки, чтобы его уверенность гармонии в мире продолжала существовать.
Аня ничего не ответила. На её лице попеременно отражались её мысли по поводу сказанного, которые она и гнала, и притягивала одновременно, пытаясь осмыслить данную ситуацию, найти то ли оправдание, то ли ответ.
Я уже пожалел, что начал этот разговор. Простосердечная, весёлая, постоянно готовая к счастливой улыбке, к доброй шутке, в этот момент Аня представляла собой полную противоположность: её глаза погрустнели, их привычно лучезарный взгляд поник, она вся ссутулилась, как-то скукожилась, будто хотела в эту минуту спрятаться от мира. Это, возможно, был тот самый случай, когда можно и нужно было остановиться, и не договорить. Мы часто в отношениях с коллегами и друзьями что-то недоговариваем, и делаем это из лучших побуждений. Иногда лучше не договорить, чем давить и убеждать. В этот момент я с какой-то проникновенной ясностью вдруг понял, что она обязательно вспомнит и подумает о нашим разговоре, может быть не сейчас, а позже, и найдёт важное и ожидаемое для себя решение.
- Кстати, зачем Загаров приходил в итоге? - спросил я непринуждённо, чтобы сменить тему разговора.
- Я, честно говоря, так и не поняла. Спрашивал, как мне работается, нет ли желания что-то поменять, какие у меня планы на будущее.
- А ты что?
- Ну если честно, мне вся эта бумажная работа начинает надоедать. Не хватает событий, общения, развития. Одни бумаги, отчёты, сверки, акты. Вроде я в этих бумагах я уже как рыба в воде. Но иногда, смотрю на тебя, на то, как много интересных деталей и событий в твоей работе, встречи с людьми, психоанализ, сопоставление фактов, это же ведь так интересно, не правда ли?
- Сударыня, Вы уж определитесь: Вам курицу или рыбу?
- Я и сама ещё не до конца поняла. А если конкретнее, Артём Валерьевич спрашивал меня, не хоте ла бы я попробовать поработать в твоём отделе.
- Ого, Брякина, я же говорил, что когда-нибудь стану твоим боссом? - улыбнулся я.
-И не мечтай, мне предложили аналогичную должность, - сказала она лукаво посмотрев на меня и тоже наконец рассмеялась.
- А ты что?
- Я ему сказала, что надо подумать. Он и сам обещал подумать над этим.
- Ясно, ну раз обещал значит подумает, - завершил я наш разговор и отправился к своему рабочему столу. Не успел я занести в базу данных итоги моего визита к Глоту, как раздался звонок от Загарова, который напомнил мне о его просьбе зайти и рассказать об итогах встречи.
Вид у Загарова был деловой, неприметно озабоченный, даже как будто бы немного усталый.
Жестом предложив мне устроиться в кресле, он продолжал сидел за своим столом, усиленно разыгрываю мизансцену потревоженной занятости.
- Как на личном фронте, без перемен? Помощь не нужна?
Вот интересно, если бы я сказал «нужна» чтобы он придумал сходу?
- У меня всё больше личный тыл, - попытался сострить я.
- А я думал ты что-нибудь умное скажешь, какой-нибудь очередной замысловатый афоризм, - с показной досадой произнёс Загаров, не отрываясь от бумаг.
- Афоризм, да изволь. Как тебе вот такая сентенция: Я горжусь тем что вхожу в список семи миллиардов самых влиятельных людей мира.
- Умно, - снисходительно заметил Загаров, - надеюсь я тоже в их числе.
- О, безусловно, ты - где-то в первом миллионе.
Загаров почему-то считал манеру держать себя с окружающими с добродушно ехидной насмешливостью своим коньком, как бы подчёркивая, мол я заранее знаю, что вы скажете.
- Нет, серьёзно, ты какой-то угрюмый всю эту неделю. Может сходим куда-нибудь: в бар или в караоке?
- Я тут подумал, что поющий страховой агент – это оксюморон.
- А слабо прямо сейчас махнуть в Истру, к Сане заедем на дачу, посидим-повспоминаем.
На это слабо Загаров меня не раз уже покупал. Вы никогда не задумывались, как много в нашей жизни зависит от мнения? Чаще всего не своего. Мнение тех, кто тебя окружает, имеет такую власть над тобой, которой нет больше ни у кого, включая тёщ, деканов и начальников отделов кадров. Я не исключение. Ничто не может подвигнуть меня на грандиозные свершения так эффективно, как желание что-то кому-то доказать. Или не дать кому-то убедить меня в неспособности эти грандиозности совершить. Меньше всего на свете я готов показаться слабым, не способным или признавшим, что не сдюжил, что отступил, сдался. На это примитивное «слабо» Загаров да и другие мои друзья часто покупали меня, особенно когда требовалось сделать то, что делать никому не хотелось. Зная эту мою слабость, они придумывали хитроумные комбинации, коварные ходы и показательные споры, где меня изначально записывали в лузеры. Я горячился, убеждал, не соглашался и…, в конце концов, брался за дело, которым друзьям моим лень было заниматься. И хотя я понимал, что меня банально разводят «на слабо», я не мог изменить себя и совершал одни и те же ошибки. Впрочем, друзья мои были не злобными и не циничными, и пользовались этими моими комплексами скорее забавы ради, чем корысти для.
Однажды тёплым майским вечером несколько лет назад, а точнее, через пару лет после окончания наших университетов, мы: Загаров наш общий друг Саша Кирсанов и я, сидели в одном из многочисленных кафешек в Парке Горького. Лето ещё не вступило в свои права, но в воздухе уже висел аромат отпуска. Мы вспоминали, как два года назад, мы договорились встретиться здесь после выпускных в наших институтах и обсудить, как дальше двигаться по жизни. До сих пор не можем вспоминать этот вечер без улыбки. Мы были полны ожиданий идей и радужных перспектив. Я обещал непременно удивить мир дипломатии своими грандиозными идеями. Загаров уже мысленно строил новый гольф клуб, а Кирсанов мечтал иметь в собственности бизнес-центр и выгодно сдавать его в аренду под офисы иностранным компаниям. Кстати, только Кирсанову удалось заниматься тем, чем она планировал. За прошедшие года, конечно, никакого бизнес-центра он не построил, но стал успешным агентом по коммерческой недвижимости, с собственным небольшим агентством, базой клиентов и годовым оборотом, позволявшим Кирсанову иметь трёхкомнатные хоромы на Севастопольском проспекте и роскошную дачу в Истре. Загаров идею с гольф-клубом быстро забросил, поскольку ушел в страховой бизнес. Мы шутили, что с гольфом не пошло, поскольку Загаров банально не смог разобраться с правилами игры. Я, конечно, в большую дипломатию не попал, а затянуло меня в автоспорт, но это – отдельная история.
Разговор вдруг принял неожиданный поворот.
- Друзья мои, - изрёк Загаров, смачно выпускаю очередную порцию ароматного сигарного дыма, -вот сидим мы все такие успешные, и уже не вспоминаем наши былые студенческие забавы. Хорошие были времена: минимум обязательств, максимум свободы и скромные финансовые возможности. Помните ту поездку в Пятигорск на межвузовские соревнования по бадминтону. Я только в поезде на пути в Пятигорск сознался физруку, что в бадминтон играл лишь пару раз в походах на лесной поляне. Тот, помню, до самого Пятигорска не мог успокоиться, грозился отправить меня домой за свой счёт и проставить «не зачёт» по физкультуре на все годы обучения».
- Ты-то хотя бы был студентом того института», - подхватил Кирсанов, а каково было нам с Серёгой, когда выяснилось, что мы не только не имеем тех разрядов, о которых ты рассказывал своим преподавателям с кафедры физкультуры, да ещё и оформлены по липовым студенческим билетам.
Это была действительно забавная история. Не имея возможности путешествовать на собственные скромные студенческие стипендии, мы старались использовать любую возможность, чтобы посмотреть мир в составе различных институтских делегаций. Очередной авантюрой, стало организованное Загаровым участие в межвузовской Спартакиаде, проходившей в Пятигорске, в качестве членов сборной института по бадминтону. Загарову удалось каким-то неведомым образом заставить всю кафедру физкультуры поверить в свои недюжинные бадминтонные таланты, да ещё и порекомендовать нас как профессиональных спортсменов, готовых бескорыстно отстаивать честь Загаровского института. Нам оформили студенческие билеты и без лишних обсуждений включили в состав институтской спортивной делегации. Мы были настолько рады возможности посмотреть красоты Северного Кавказа, что ни на секунду не задумались, а как мы будем выходить из крайне щекотливой ситуации, когда выяснится, что с бадминтоном мы знакомы чисто теоретически.
- Я вот почему всё это вспомнил, - продолжил Загаров, не вынимая сигары изо рта. - Сдаётся мне, что стали мы слишком пафосными, заплыли ранним жирком, покрылись патиной. Уж нет былой удали, забыты розыгрыши, не слышен звон фанфар. Все мысли заняты вопросом насущным: как преумножить злата, накопленные неправедным трудом. А способны ли мы на былые подвиги, без страха и сомнения, без этой мещанской расчетливости?
- Ты это про что сейчас? - вяло поинтересовался Кирсанов.
- А есть у меня, братцы, одна мыслишка. И даже не мыслишка, а план, и даже не план, а пари. Загаров сделал многозначительную паузу, смакуя неразбавленный виски.
- А слабо нам в это лето поступиться планами на забронированную курортную безмятежность и тоску, но провести отпуск таким образом, чтобы не потратить на него ни единого рубля?
- А смысл, в чём тут сермяжная правда? - не унимался Кирсанов.
- Да нет тут никакой правды, и смысла искать не стоит. Это просто такая игра, называется « а слабо». А слабо нам провести ближайший отпуск не так как обычно и доказать и себе и всем, что отпуск не зависит ни от потраченных на него средств, ни от выбранного места. Как провести – выбор за нами, но главное условие: мы не тратим на отпуск ни единого рубля, это раз, и отказываемся от всех достижений технического прогресса, которые связывают нас с нашими повседневными заботами, это два. Если конкретнее, то оставляем все эти мобильные телефоны, планшеты, ноутбуки дома.
- Интересно, а можно поконкретнее, - спросил я, всё ещё рассчитывая, что никакого плана у Загарова нет, и всё это – не более, чем его очередная летняя шутка.
- Предлагаю на месяц поехать в сторону моря и….поработать. Расслабьтесь, не на плантации, конечно. Я вот тут увидел объявление о наборе персонала в ДОЛ?
- А что такое ДОЛ?, - настороженно спросил Кирсанов.
- ДОЛ, это детский оздоровительный лагерь. И этому самому ДОЛу на ближайшую смену требуются работники.
На этом всё могло и закончиться, если бы игра « а слабо» в нашей компании не была в то время столь популярной. Но в итоге, неожиданно для самих себя, мы подписались на эту авантюру, которая в итоге оказалась одним из самых увлекательных приключений, которые доселе случались с нами в отпускной период. Меня взяли на должность вожатого, Сашка работал физруком на пляже, а Загарову досталась почётная должность радист – ди джей. Сам ДОЛ располагался в Анапе, прямо на берегу Чёрного моря в прекрасном месте с кипарисами по всей территории, ажурными причудливыми фонтанами, оставшимися от пионерского прошлого лагеря и большой костровой площадкой в центре.
Персонал ДОЛ, естественно. был на полном обеспечении, включая переезд из Москвы за счёт организации, так что основное условие нашего пари «ни потратить ни одной собственной копейки» соблюдалось. Правда, тайком от Загарова и Кирсанова, я всё-таки нарушил одно из условий пари и взял с собой ноутбук. Помню, накануне отъезда в лагерь, весь персонал собрали в Москве в фойе гостиницы «Ленинградская», где Директор лагеря рассказал о том, в каких условиях и с какими требованиями нам предстоит работать. Поскольку моя работа была достаточно специфичной, требующей организаторских навыков, то сидя на этом собрании я решил, что без ноутбука мне никак не обойтись. Однако подумал, что поскольку буду использовать его исключительно для работы, то тем самым не нарушу условия пари.
Всю эту смену мы наслаждались этим морским опьяняющим воздухом, роскошными упоительными сонными закатами, тёплым сумраком пустынного ночного пляжа, тягучей теплотой июльских ночей, увлекательными ночными посиделками с вожатыми на пляже под перезвон гитары и аромат дурманящего домашнего вина из Джемете. И, конечно, море. Как счастлив был я наглотаться этих разных-разных впечатлений, впитать запах шашлыков на набережной, ощутить песок, поселившийся между пальцев ног, почувствовать тонкий привкус молодого вина, чесаться от налипшей на локтях морской соли, пить бездонный воздух ночного побережья и любоваться отражением звёздного перламутра в безмолвном чёрном морском безграничье. Как приятно было засыпать под шорох волн, а просыпаться от переголосья чаек.
- Да, может быть, как раз отсутствие попыток со его стороны сделать мне предложение о замужестве больше всего напрягает меня в наших отношениях. Я уже и немецкий подтянула до хорошего уровня, и загранпаспорт с Шенгенской визой сделала, и даже готова была представить Томаса деду по видеосвязи.
Аня неожиданно замолчала, как будто спохватилась, что сказала что-то лишнее.
- Так это из-за этого вы с дедом поругались, - спросил я, решив, что пора уже поговорить на эту тему с Аней.
После некоторого колебания она ответила.
- Это была изначально плохая идея. Дед…как бы это правильно сказать…немного старомоден и консервативен. Для него знакомство по Интернету между будущими супругами - это что-то выходящее за рамки его понимания и мировосприятия. Он как-то очень резко и неуважительно высказался по поводу всей этой истории, наотрез отказался знакомиться и общаться с Томасом и сказал, что пока не встретиться с моим будущим избранником для личного знакомства никаких одобрений моего замужества с его стороны ждать не стоит. Может быть это всё потому, что Томас немец, всё-таки дед воевал в Отечественную. Я тоже ответила что-то в резком и не позволительно дерзком по отношении к деду тоне, мы поссорились, перестали общаться, он даже не реагирует на мои звонки. Неужели вся эта история достаточно для того, чтобы вот так взять и отказаться от общения со своей внучкой, чтобы проявить такое неуважение к моим взглядам, желаниям, планам, - произнесла она с нескрываемой горечью.
- Зря ты так, у тебя замечательный дед, пусть немного старомодный. Очень порядочный и уважительно с каким-то особым благоговением и чуткостью относящийся к окружающим его людям. И…, - я сделал паузу, - видно не вооружённым взглядом, что он страдает от этой вашей ссоры.
Аня не торопилась с ответом. Было видно, что все заданные вопросы касались чего-то мучительно неразрешимого.
- Тогда почему он не делает никаких шагов, чтобы эту ссору завершить? Я столько раз пыталась ему позвонить, поговорить, всё обсудить, - сказала она с плохо скрываемой досадой, покачав головой.
- Это сложная история, как сделать правильный шаг навстречу и как переступить свою гордость. Одно я знаю наверняка: он тебя очень любит, переживает за тебя и твоё будущее, но, к сожаленью, не может найти правильного ключа к разрешению этой ситуации. Знаешь, верно ведь говорят, что рядом со старым человеком всегда должен быть ребенок, хотя бы для того, чтобы дать стакан воды. Я бы добавил: со старым человеком всегда рядом должны быть его внуки, чтобы его уверенность гармонии в мире продолжала существовать.
Аня ничего не ответила. На её лице попеременно отражались её мысли по поводу сказанного, которые она и гнала, и притягивала одновременно, пытаясь осмыслить данную ситуацию, найти то ли оправдание, то ли ответ.
Я уже пожалел, что начал этот разговор. Простосердечная, весёлая, постоянно готовая к счастливой улыбке, к доброй шутке, в этот момент Аня представляла собой полную противоположность: её глаза погрустнели, их привычно лучезарный взгляд поник, она вся ссутулилась, как-то скукожилась, будто хотела в эту минуту спрятаться от мира. Это, возможно, был тот самый случай, когда можно и нужно было остановиться, и не договорить. Мы часто в отношениях с коллегами и друзьями что-то недоговариваем, и делаем это из лучших побуждений. Иногда лучше не договорить, чем давить и убеждать. В этот момент я с какой-то проникновенной ясностью вдруг понял, что она обязательно вспомнит и подумает о нашим разговоре, может быть не сейчас, а позже, и найдёт важное и ожидаемое для себя решение.
- Кстати, зачем Загаров приходил в итоге? - спросил я непринуждённо, чтобы сменить тему разговора.
- Я, честно говоря, так и не поняла. Спрашивал, как мне работается, нет ли желания что-то поменять, какие у меня планы на будущее.
- А ты что?
- Ну если честно, мне вся эта бумажная работа начинает надоедать. Не хватает событий, общения, развития. Одни бумаги, отчёты, сверки, акты. Вроде я в этих бумагах я уже как рыба в воде. Но иногда, смотрю на тебя, на то, как много интересных деталей и событий в твоей работе, встречи с людьми, психоанализ, сопоставление фактов, это же ведь так интересно, не правда ли?
- Сударыня, Вы уж определитесь: Вам курицу или рыбу?
- Я и сама ещё не до конца поняла. А если конкретнее, Артём Валерьевич спрашивал меня, не хоте ла бы я попробовать поработать в твоём отделе.
- Ого, Брякина, я же говорил, что когда-нибудь стану твоим боссом? - улыбнулся я.
-И не мечтай, мне предложили аналогичную должность, - сказала она лукаво посмотрев на меня и тоже наконец рассмеялась.
- А ты что?
- Я ему сказала, что надо подумать. Он и сам обещал подумать над этим.
- Ясно, ну раз обещал значит подумает, - завершил я наш разговор и отправился к своему рабочему столу. Не успел я занести в базу данных итоги моего визита к Глоту, как раздался звонок от Загарова, который напомнил мне о его просьбе зайти и рассказать об итогах встречи.
Глава 6. Былое, Загаров и думы.
Вид у Загарова был деловой, неприметно озабоченный, даже как будто бы немного усталый.
Жестом предложив мне устроиться в кресле, он продолжал сидел за своим столом, усиленно разыгрываю мизансцену потревоженной занятости.
- Как на личном фронте, без перемен? Помощь не нужна?
Вот интересно, если бы я сказал «нужна» чтобы он придумал сходу?
- У меня всё больше личный тыл, - попытался сострить я.
- А я думал ты что-нибудь умное скажешь, какой-нибудь очередной замысловатый афоризм, - с показной досадой произнёс Загаров, не отрываясь от бумаг.
- Афоризм, да изволь. Как тебе вот такая сентенция: Я горжусь тем что вхожу в список семи миллиардов самых влиятельных людей мира.
- Умно, - снисходительно заметил Загаров, - надеюсь я тоже в их числе.
- О, безусловно, ты - где-то в первом миллионе.
Загаров почему-то считал манеру держать себя с окружающими с добродушно ехидной насмешливостью своим коньком, как бы подчёркивая, мол я заранее знаю, что вы скажете.
- Нет, серьёзно, ты какой-то угрюмый всю эту неделю. Может сходим куда-нибудь: в бар или в караоке?
- Я тут подумал, что поющий страховой агент – это оксюморон.
- А слабо прямо сейчас махнуть в Истру, к Сане заедем на дачу, посидим-повспоминаем.
На это слабо Загаров меня не раз уже покупал. Вы никогда не задумывались, как много в нашей жизни зависит от мнения? Чаще всего не своего. Мнение тех, кто тебя окружает, имеет такую власть над тобой, которой нет больше ни у кого, включая тёщ, деканов и начальников отделов кадров. Я не исключение. Ничто не может подвигнуть меня на грандиозные свершения так эффективно, как желание что-то кому-то доказать. Или не дать кому-то убедить меня в неспособности эти грандиозности совершить. Меньше всего на свете я готов показаться слабым, не способным или признавшим, что не сдюжил, что отступил, сдался. На это примитивное «слабо» Загаров да и другие мои друзья часто покупали меня, особенно когда требовалось сделать то, что делать никому не хотелось. Зная эту мою слабость, они придумывали хитроумные комбинации, коварные ходы и показательные споры, где меня изначально записывали в лузеры. Я горячился, убеждал, не соглашался и…, в конце концов, брался за дело, которым друзьям моим лень было заниматься. И хотя я понимал, что меня банально разводят «на слабо», я не мог изменить себя и совершал одни и те же ошибки. Впрочем, друзья мои были не злобными и не циничными, и пользовались этими моими комплексами скорее забавы ради, чем корысти для.
Однажды тёплым майским вечером несколько лет назад, а точнее, через пару лет после окончания наших университетов, мы: Загаров наш общий друг Саша Кирсанов и я, сидели в одном из многочисленных кафешек в Парке Горького. Лето ещё не вступило в свои права, но в воздухе уже висел аромат отпуска. Мы вспоминали, как два года назад, мы договорились встретиться здесь после выпускных в наших институтах и обсудить, как дальше двигаться по жизни. До сих пор не можем вспоминать этот вечер без улыбки. Мы были полны ожиданий идей и радужных перспектив. Я обещал непременно удивить мир дипломатии своими грандиозными идеями. Загаров уже мысленно строил новый гольф клуб, а Кирсанов мечтал иметь в собственности бизнес-центр и выгодно сдавать его в аренду под офисы иностранным компаниям. Кстати, только Кирсанову удалось заниматься тем, чем она планировал. За прошедшие года, конечно, никакого бизнес-центра он не построил, но стал успешным агентом по коммерческой недвижимости, с собственным небольшим агентством, базой клиентов и годовым оборотом, позволявшим Кирсанову иметь трёхкомнатные хоромы на Севастопольском проспекте и роскошную дачу в Истре. Загаров идею с гольф-клубом быстро забросил, поскольку ушел в страховой бизнес. Мы шутили, что с гольфом не пошло, поскольку Загаров банально не смог разобраться с правилами игры. Я, конечно, в большую дипломатию не попал, а затянуло меня в автоспорт, но это – отдельная история.
Разговор вдруг принял неожиданный поворот.
- Друзья мои, - изрёк Загаров, смачно выпускаю очередную порцию ароматного сигарного дыма, -вот сидим мы все такие успешные, и уже не вспоминаем наши былые студенческие забавы. Хорошие были времена: минимум обязательств, максимум свободы и скромные финансовые возможности. Помните ту поездку в Пятигорск на межвузовские соревнования по бадминтону. Я только в поезде на пути в Пятигорск сознался физруку, что в бадминтон играл лишь пару раз в походах на лесной поляне. Тот, помню, до самого Пятигорска не мог успокоиться, грозился отправить меня домой за свой счёт и проставить «не зачёт» по физкультуре на все годы обучения».
- Ты-то хотя бы был студентом того института», - подхватил Кирсанов, а каково было нам с Серёгой, когда выяснилось, что мы не только не имеем тех разрядов, о которых ты рассказывал своим преподавателям с кафедры физкультуры, да ещё и оформлены по липовым студенческим билетам.
Это была действительно забавная история. Не имея возможности путешествовать на собственные скромные студенческие стипендии, мы старались использовать любую возможность, чтобы посмотреть мир в составе различных институтских делегаций. Очередной авантюрой, стало организованное Загаровым участие в межвузовской Спартакиаде, проходившей в Пятигорске, в качестве членов сборной института по бадминтону. Загарову удалось каким-то неведомым образом заставить всю кафедру физкультуры поверить в свои недюжинные бадминтонные таланты, да ещё и порекомендовать нас как профессиональных спортсменов, готовых бескорыстно отстаивать честь Загаровского института. Нам оформили студенческие билеты и без лишних обсуждений включили в состав институтской спортивной делегации. Мы были настолько рады возможности посмотреть красоты Северного Кавказа, что ни на секунду не задумались, а как мы будем выходить из крайне щекотливой ситуации, когда выяснится, что с бадминтоном мы знакомы чисто теоретически.
- Я вот почему всё это вспомнил, - продолжил Загаров, не вынимая сигары изо рта. - Сдаётся мне, что стали мы слишком пафосными, заплыли ранним жирком, покрылись патиной. Уж нет былой удали, забыты розыгрыши, не слышен звон фанфар. Все мысли заняты вопросом насущным: как преумножить злата, накопленные неправедным трудом. А способны ли мы на былые подвиги, без страха и сомнения, без этой мещанской расчетливости?
- Ты это про что сейчас? - вяло поинтересовался Кирсанов.
- А есть у меня, братцы, одна мыслишка. И даже не мыслишка, а план, и даже не план, а пари. Загаров сделал многозначительную паузу, смакуя неразбавленный виски.
- А слабо нам в это лето поступиться планами на забронированную курортную безмятежность и тоску, но провести отпуск таким образом, чтобы не потратить на него ни единого рубля?
- А смысл, в чём тут сермяжная правда? - не унимался Кирсанов.
- Да нет тут никакой правды, и смысла искать не стоит. Это просто такая игра, называется « а слабо». А слабо нам провести ближайший отпуск не так как обычно и доказать и себе и всем, что отпуск не зависит ни от потраченных на него средств, ни от выбранного места. Как провести – выбор за нами, но главное условие: мы не тратим на отпуск ни единого рубля, это раз, и отказываемся от всех достижений технического прогресса, которые связывают нас с нашими повседневными заботами, это два. Если конкретнее, то оставляем все эти мобильные телефоны, планшеты, ноутбуки дома.
- Интересно, а можно поконкретнее, - спросил я, всё ещё рассчитывая, что никакого плана у Загарова нет, и всё это – не более, чем его очередная летняя шутка.
- Предлагаю на месяц поехать в сторону моря и….поработать. Расслабьтесь, не на плантации, конечно. Я вот тут увидел объявление о наборе персонала в ДОЛ?
- А что такое ДОЛ?, - настороженно спросил Кирсанов.
- ДОЛ, это детский оздоровительный лагерь. И этому самому ДОЛу на ближайшую смену требуются работники.
На этом всё могло и закончиться, если бы игра « а слабо» в нашей компании не была в то время столь популярной. Но в итоге, неожиданно для самих себя, мы подписались на эту авантюру, которая в итоге оказалась одним из самых увлекательных приключений, которые доселе случались с нами в отпускной период. Меня взяли на должность вожатого, Сашка работал физруком на пляже, а Загарову досталась почётная должность радист – ди джей. Сам ДОЛ располагался в Анапе, прямо на берегу Чёрного моря в прекрасном месте с кипарисами по всей территории, ажурными причудливыми фонтанами, оставшимися от пионерского прошлого лагеря и большой костровой площадкой в центре.
Персонал ДОЛ, естественно. был на полном обеспечении, включая переезд из Москвы за счёт организации, так что основное условие нашего пари «ни потратить ни одной собственной копейки» соблюдалось. Правда, тайком от Загарова и Кирсанова, я всё-таки нарушил одно из условий пари и взял с собой ноутбук. Помню, накануне отъезда в лагерь, весь персонал собрали в Москве в фойе гостиницы «Ленинградская», где Директор лагеря рассказал о том, в каких условиях и с какими требованиями нам предстоит работать. Поскольку моя работа была достаточно специфичной, требующей организаторских навыков, то сидя на этом собрании я решил, что без ноутбука мне никак не обойтись. Однако подумал, что поскольку буду использовать его исключительно для работы, то тем самым не нарушу условия пари.
Всю эту смену мы наслаждались этим морским опьяняющим воздухом, роскошными упоительными сонными закатами, тёплым сумраком пустынного ночного пляжа, тягучей теплотой июльских ночей, увлекательными ночными посиделками с вожатыми на пляже под перезвон гитары и аромат дурманящего домашнего вина из Джемете. И, конечно, море. Как счастлив был я наглотаться этих разных-разных впечатлений, впитать запах шашлыков на набережной, ощутить песок, поселившийся между пальцев ног, почувствовать тонкий привкус молодого вина, чесаться от налипшей на локтях морской соли, пить бездонный воздух ночного побережья и любоваться отражением звёздного перламутра в безмолвном чёрном морском безграничье. Как приятно было засыпать под шорох волн, а просыпаться от переголосья чаек.
